Я не ученый. Я скорее алхимик. Все мое творчество не более , чем миф. Я гребаный наполовину мертвец , который скалится с фотографии.
Я все равно вижу тебя. Если ты в толпе чувствуешь взгляд в спину, не оборачивайся, прошу... Вдруг это я. Я не могу не смотреть, это выше моих сил.
Черное солнце сияет для мертвецов вроде меня. Я гляжу не отрываясь, не мигая, не думая. Завораживает. На зрачки падает снег и не тает. Меня занимает процесс.
Иногда моя тень, мертвая половина, крадется следом, вынюхивает. Блестит влажными раздутыми ноздрями.
Моя тень сидит рядом с тобой. Она склоняет голову набок. Не пытаясь понять, наблюдая.
Ты поворачиваешься - пусто. Тебе чудится богомол на шторах. Второй взгляд, более пристальный, и там пусто. Тень ушла.
Бессмысленность. И свет. И смутный силуэт девушки в шляпе.
Это жалкое зрелище, моя мертвая половина смеется над живой. Мертвец корчится, ухмыляясь, хотя у него даже нет рта.
- Ты раздражаешь меня. Уйди. Вооооооооон! - кричу, и тень беззвучно утекает на улицу.
Я закрываю рот рукой и думаю, думаю, думаю.
Я уже не могу дать объективную оценку тому, что произошло. И даже не помню эмоций. Но зато осталась тень. Которая оглаживает нечто трепещущее в руке, и мне даже страшно представить , что это могло бы быть.
Он всегда рядом, этот несносный мертвец. Мы родились одновременно. Я улыбаюсь, он хохочет. Я плачу, он смеется надо мной. Я злюсь - и он готов принять бой.
Он слабеет под ярким солнцем. Но вздрагиваю от внезапного холода, и он уже рядом.
Я поворачиваюсь к экрану и вижу мертвеца. Он стоит среди этих нереальных людей и смеется. Тянет их за руки, толкает, скалится.
А вот он замер, почуяв тебя. Стервец. Иди к мамочке. Ты ведь хочешь этого?
Это уродливое создание тянется к тебе, угодливо пригибаясь. Оно меняет тысячи масок и оказывается неизменно рядом с тобой. Чует за километры. Для бешеного пса это не расстояние.
Но миг прошел, и снова немеет левая рука. Опускается левый уголок губ. И недоброе, чужое, отражается в черном зрачке. С потолка идет снег, падает на пыльный стол и две руки. И не тает.
Живая рука сметает его со стола. А мертвая, синяя, выводит пальцем запретные слова.