Муравей-Ваня подталкивал Муравья-Петю тонким прутиком. Они с детства друг другу помогали и теперь, когда Муравей-Петя заболел, Муравей-Ваня не отходил от него и всячески поддерживал. Муравей-Ваня старался взять ношу тяжелее, или просто всё делала за него.
Это продолжалось уже целую неделю.
У муравьев совсем другое времяисчисление….. И целая неделя для них была месяцем или даже годом.
«Что с ним?» - думал Муравей-Ваня. Местные муравьиные лекари обкладывали Муравья-Петю прополисом два дня, а потом перестали. Кузнечик-Кузя проскакал мимо и сказал, что пчелиный яд поможет обязательно. Муравей-Ваня вспомнил, что два дня назад видел неподалеку дохлую Пчёлу-Жужу. Недолго думая, он, оставил Муравья-Петю под листом подорожника в тенёчке так, чтобы жаркие лучи Солнышка-Люси не утомляли и без того несчастного Муравья-Петю. Муравей-Вася направился в сторону ручья. Мимо пролетала Ласточка-Зина, она крикнула Муравью-Васе:
- Привет, Муравей-Петя!
Муравей-Вася крикнул Ласточке-Зине:
- Привет, Ласточка-Зина! Только я не Муравей-Петя, а Муравей-Вася…
Не мудрено было Ласточке-Зине перепутать муравьев, они же ведь были слегка похожи. Ласточки тоже между собой были слегка похожи, но с Муравьём-Петей и Муравьём-Васей всегда здоровалась только Ласточка-Зина, поэтому Муравей-Вася не перепутал Ласточку-Зину с другой какой-нибудь ласточкой.
Пчёла-Жужа лежала в той же позе и не подавала никаких признаков жизни. Жала у неё не было.
- Видимо, кого-то ужалила и от этого издохла, - вслух подумал Муравей-Ваня. Он присосался своим хоботком к месту, где должен был быть яд.
- Это чего ж ты, гад, делаешь? – Проквакала Лягушка-Клава.
Муравей-Вася в страхе отскочил он дохлой Пчёлы-Жужи на пару своих муравьиных шагов.
- Это… это… я-я-яд отсасываю… Просто Муравей-Петя заболел… И Кузнечик-Кузя сказал, что яд ему поможет.
- А-а, ну, тогда ладно, отсасывай дальше свой яд, только сам не отравись.
- Блин…, - подумал Муравей-Вася, - а я об этом и не подумал…. Что же теперь будет?
Он опрометью побежал туда, где оставил Муравья-Петю. Муравей-Петя лежал без сознания. Муравей-Вася быстро стошнил на него пчелиным ядом вперемешку с муравьиной кислотой и лег рядом. Муравей-Вася чувствовал себя неважно и приготовился умирать.
- Ну, я-то ладно, главное, чтобы Муравей-Петя поправился, - думал он, погружаясь в темноту.
Солнышко-Люся переместилось и стало светить на муравьев. Муравей-Петя открыл глаза и сладко потянулся. Он чувствовал себя намного лучше, ему даже захотелось работать. Он встал и понял, что по его телу стекает и жутко воняет неприятная клейкая масса. Муравей-Петя плюхнулся в неглубокую лужу и принялся смывать эту гадость со своего тонкого муравьиного тельца. Когда водные процедуры были закончены, он вышел из лужи … и только тут заметил Муравья-Васю. Тот лежал, скрючившись, и не подавал признаков жизни.
- Вася, Вася! Что с тобой, Вася? – Муравей-Петя заплакал. Слезы стекали и попадали на такое же тонкое муравьиное тельце Муравья-Васи. Вася слегка вздрогнул, выпрямился и медленно встал.
- Вася! Ты жив? – Муравей-Петя принялся обнимать и целовать Муравья-Васю. Муравей-Вася, еще не оклемался от действия смертоносного яда и попросил Муравья-Петю не лезть целоваться, а то его опять начнет тошнить.
Они еще немного посидели в густой траве и вернулись в свой родной муравейник. Никто не заметил их отсутствия. И только Солнышко-Люся игриво улыбнулось и нырнуло за горизонт.