Вы, наверное, обращали внимание, как некоторые люди в трамвае или в метро осторожненько так на собственный зад садятся, как будто он у них из горного хрусталя сделан. Так вот он у них не из горного хрусталя, просто у них геморрой.
Болезнь эта, надо сказать, противная. Конечно, приятных болезней в жизни не бывает, но эта особо зловредная. По причине её месторасположения... Почему я про геморрой заговорил? Потому что на примере этой болезни я хочу развеять миф, что платная медицина – это хорошо. В отличие от бесплатной. Тяжёлое заблуждение.
Лично меня эта болезнь прихватила в отпуске. В самый неподходящий момент. Представьте себе: море, пальмы. Тихий летний вечер. Лёгкий, ни к чему не обязывающий разговор. Об искусстве. О Шопене и Дебюсси... И тут – раз! - как ножом полоснуло. По тому самому месту. Да-с. Разговор о Дебюсси пришлось свернуть, сославшись на срочные дела.
Приезжаю домой, сразу - в клинику. Это напротив, у меня там врач знакомый работает. Хирурги - здоровые молодые парни в зелёных халатах, сидят в ординаторской, зубы скалят. Болезнь эта, - говорят, – пустяковая, её можно кухонным ножом лечить. Но если кухонным, то могут быть осложнения. А вот если лазером, то никаких осложнений, но придётся четыре тысячи евриков из своего кармана выложить. Больничная касса этого не оплачивает. Ладно. Интересуюсь насчёт осложнений. А они говорят, что вы, мол, какать можете перестать. Вообще. Навсегда.
Сейчас-то я понимаю, что разыгрывали они меня. Придуривались. А тогда мне прямо кровь в голову бросилась. Как это, говорю, перестану? А содержимое из меня что, горлом, что ли, выходить будет? Смеются... Да нет, говорят, не горлом, мы вам трубочку специальную в это место вставим. Через неё всё лишнее и будет выходить.
«Нет, - думаю, - парни, другим трубочки к этому месту приставляйте, а я мужчина ещё молодой. Мне нужно, чтобы пища в меня свободно входила и выходила, без всяких искусственных нагромождений». И вылечился я. Без ихней хирургии. Народными средствами.
Другой случай. Ногу я сломал. Но сначала и сам не понял, что сломал. Думал, растяжение... А нога распухла и синеть начала. Жена меня – в клинику. В ту самую, кстати. Там говорят: перелом. Врач, который травму диагностировал, поддатый был. У меня глаз на это дело намётанный, в СССР всю жизнь, считай, прожил. «Э, - думаю, - персонал-то у них, как и у нас, медицинский спирт по прямому назначению употребляет, а не для всяких там глупостей типа примочек да компрессов...» Мужик тот, хоть и поддатый, а дело своё знал. Приспособил к моей ноге лангету. Это такая кривая дощечка. Лёгкая, прочная, и ноге удобно. «Только,- говорит,- вы через три недели травматологу покажитесь. По месту жительства».
Прихожу через три недели к травматологу, а он мне – бац! – почти здоровую ногу в гипс в два пальца толщиной. Можно сказать, под самые подмышки. «Зачем?!» - спрашиваю. «А затем,- отвечает,- что вы с таким диагнозом шесть недель должны были ногу в тяжёлом гипсе держать... А вы,– говорит, - три недели пропрыгали, как кузнечик, вот теперь остальные три недели в гипсе и просидите. Так что загипсовать вашу ногу - это моя обязанность и врачебный долг».
И что самое противное, оба мы понимаем, что дурит он меня наглым образом. На снимке-то видно, что нога моя давным-давно срослась... Но ему надо с больничной кассы деньги за постановку и снятие гипса содрать. А что я со здоровой ногой по жаре в гипсе по самые помидоры три недели ковылять должен – на это ему наплевать.
Вернулись с женой в квартиру, я хожу, стучу, конечно, гипсовой ногой об пол. Соседка снизу прибегает. По профессии она итальянка, а по сути – склочница и скандалистка. «Вы, - говорит, - поменьше своей ногой по полу гуляйте, а то у меня в серванте посуда от ваших шагов трепещет. Если,- говорит, - потрескается, – вам платить».
Ладно. Вечером легли спать, я заснуть не могу. Нога мешает. И так, и этак повернусь - неудобно с гипсовой ногой. Пробовал овец считать, чтобы заснуть, так с овец неизменно переходил на козлов, а с козлов – на чистый русский мат. Обидно же, в самом деле. Нога-то почти здоровая... Спал плохо. Утром сел на кровати, говорю жене: «Неси ножовку». Она: «Нельзя!» А я: «Неси, - говорю, - ножовку и закрой дверь с той стороны. И до обеда в комнату не входи».
Три часа гипс ножовкой пилил. Согнувшись, как на лесоповале. Перед обедом входит жена в спальню, а я сижу на полу, потный, злой, и с головы до ног, как мукой, гипсовой крошкой усыпанный. Но без гипса. Она давай хохотать. И мне легче стало.
Вот вам и платная медицина!
Рисунок Игоря Ермолаева