- Не знаю, почему я всё это начала рассказывать. Просто стало уже невмоготу. Хочется хоть с кем-то поделиться наболевшим. Ведь моими собеседниками последнее время стали лишь дети. А им разве об этом поведаешь.
Женщина сокрушенно вздохнула и с какой-то затаённой не то тревогой, не то надеждой взглянула на меня. Её скорбная фигура с отрешенным взглядом ещё на остановке привлекла моё внимание. Видимо, у неё какое-то горе - мелькнула в голове мысль. Но подошедший автобус и посадочная толчея заставили на время забыть о ней. Однако, оказавшись совершенно случайно на одном сидении с этой женщиной, я вновь вернулась мыслями к её беде. Минуты две мы ехали молча. Она – отсутствующе глядя в окно, погруженная в свои явно невесёлые и тревожные мысли. Я – размышляя о том, что же могло произойти у этой совсем ещё молодой и миловидной женщины.
Неожиданно, повернувшись ко мне, она тихо произнесла: «Не могу больше. Мне кажется, я начинаю медленно сходить с ума от этих бесконечных мыслей. Понимаю, не одна я такая. Вон их сколько - женщин, подобных мне. Мыкаются и с детьми, и по хозяйству. И на работе нужно быть не хуже других. А мужья их в это время ничего кроме бутылки не видят. Для них уже ровным счетом ничего на свете не существует: ни семьи, ни работы, ни чести, ни совести, ни мужского самолюбия. Эта сорокоградусная злодейка полностью взяла над ними верх. Вот и мой совсем уже до ручки дошёл. Мало того почти год не работает, так начал уже из дома тащить всё, что под руку попадётся.
Чего только я не предпринимала, чтоб удержать его от пьянки. Всё бесполезно. Здесь ни руганью, ни добром ничего нельзя сделать. Ни увещевания, ни запугивания, ни уговоры не помогают. Вроде бы иной раз и найдёт на него словно просветление какое. Начинает соглашаться со мной. Клянётся, что возьмёт себя в руки. И главное ведь – понимает вроде бы как мне тяжело одной поднимать детей.
Первый раз, когда его за пьянку с работы выгнали, очень переживал. А потом это стало для него обыденным явлением. Он ещё раза четыре пытался куда-нибудь устроиться, но всегда одним и тем же заканчивалась – увольнением. А сейчас и вовсе уже больше года не работает. Да и кому он теперь нужен, алкоголик. Самое обидное, что утром обещает бросить пить и взяться за ум, а вечером уже в стельку. Пробовал кодироваться. Не помогло. Месяца не продержался, снова запил.
Говорят, что алкоголизм – это болезнь. Да что ж это за болезнь такая, коли человек добровольно себя на неё обрекает. Разве ж способен кто по собственной воле заразиться чумой или холерой? А водку хлещут до одурения. Наверное, если сам человек не осознает что к чему, то и ничем здесь уже не поможешь. Как насильно мил не будешь, так и без воли и желания самого алкоголика бросить пить ничего не сделаешь.
Видимо, у меня теперь один выход – развод. А когда-то ведь и любовь была. Да только не осталось от неё уже ничего. Даже жалости к нему больше нет. Надоело смотреть на этого получеловека. Я-то с детьми не пропаду. Без него мне даже легче будет и намного спокойнее. Мне вот говорят, а как же дети без отца. А какой он отец? Что мои дети с таким отцом видят, какой пример у них перед глазами. Нет, лучше уж одним, чем с отцом-алкоголиком. Всё хватит с меня, пускай теперь сам как хочет, так и живёт дальше. Надоело нянчиться, сил больше нет. Бог с ним, сам себе выбрал такую участь».
- Извините, что заморочила вам голову своей исповедью, но так захотелось хоть с кем-то поделиться и облегчить душу, - закончила она, выходя из автобуса, когда мы доехали.
Женщина пошла, не оглядываясь, торопливой походкой, снова замкнувшись в себе, словно пожалев о своём невольном порыве. Вот она, не поднимая головы, прошла мимо одного из многочисленных киосков, где, как всегда в это вечернее время сбивались в стайки, пересчитывая замызганные купюры и мелочь, представители «сильного» пола. Вполне возможно, что среди них был и «кормилец» её семьи.
Сколько же, действительно, у нас женщин, подобных ей, мыкаются в одиночестве со своими проблемами… А их мужья тем временем вместо того, чтобы быть опорой и поддержкой, попав однажды в ловко расставленные сети лукавого Бахуса, уже не желают из них выпутываться. И у каждой из них своя боль, своя печаль и своя судьба в чём-то отличная, а в чём-то и очень схожая…