Лишиться я боюсь последних наслаждений.
А. С. Пушкин
Главное в моей жизни – это сочинять. Со стороны может показаться, что мне безразлично, что сочинять, хотя на самом деле, это далеко не так. Меня интересует не только сам процесс сочинения, но и то, что получится потом, независимо от того, будет ли сочиненное, как цветасто выражались в 19-ом веке, ласкать слух, либо же результат этот меня расстроит, или будь то сказано не к ночи, тихо ужаснет. Вот об этом «тихо ужаснет», я и хочу поговорить в самом ближайшем будущем. Но зачем откладывать на окутанное трансцендентной пеленой, зыбкое завтра, которое, возможно, вообще никогда не наступит, самое заветное - блаженный разговор о качестве моей работы? Далее. Я готов к любому из самых наихудших поворотов событий, и не верю никому, ни обманке - природе, ни сверхоптимистическим прогнозам СМИ, ни отдельным провидцам или каким-то иным бестолковым витиям. Пусть себе шумят. Пошумят, умолкнут. К чему терять драгоценное время и спорить с темными силами? *Смотри сборник «Песни революции». Вихри враждебные веют над нами, темные силы нас злобно гнетут, в бой роковой мы вступили с врагами, нас еще судьбы безвестные ждут. Мы еще посмотрим, кого ждут безвестные судьбы, а кого - нет. Зачем удаляться от блаженного предела, невидного в мрачной изморози, обволакивающей тусклые и беспринципные площади неизвестностей, густо подернутые флером надменного тумана? Подумаешь, невидаль, неизвестность! Стоит ли из-за этого падать духом и лишаться последнего наслаждения в мире? Дорого бы я дал, черт возьми, чтобы доподлинно, раз и навсегда узнать, из-за чего, из-за этого? Часто говорят, тогда узнаете, почем фунт лиха. Всё на свете б отдал, жену б родную зарезал, только чтоб узнать, когда это тогда? О, этот фунт лиха, о, эти последние наслаждения. Дурак. Последняя у попа жена была. Пращуры пели, наши жены пушки заряжены. Не совсем так, Господа! У меня, например, не было, нет, и никогда не будет никакой жены. Нашли дурачка! Ночь на дворе, день ли, я неизменно пребываю в одном и том же ровном состоянии, и меня занимает только одно. Каким образом можно приподнять таинственную завесу, целомудренно скрывающую то, из-за чего, возможно, я и живу на этом свете, и что ожидает смельчака, грозно дерзнувшего сделать это? Блуждая в извилистых и безглазых лабиринтах недосказанностей, я всю жизнь ищу золотую путеводную нить из клубка Ариадны и обязательно найду ее. В самом деле, подобных прецедентов в истории, хоть пруд пруди, а результат сокрыт за темными тучами. О, этот недостижимый идеал! Уж чего только не предпринимали герои и цари. Цеплялись за правду, поворот от ворот, за неправду, - та же степь, тот же голый вассер. Мы теперь ученые, и если будем действовать, то совсем не так. Собственно говоря, наши золотые когорты уже давно приведены в боевую готовность, буквы накормлены и ждут сигнала. А вот когда раздастся заветный рожок, - военная тайна. Думаю, это произойдет ближе к осени, поскольку цыплят по осени считают, но, возможно, что и гораздо раньше. Это уже зависит от обстоятельств, которые не имеют никакого отношения ни к погоде, ни к политике, ни к сексу и напрямую вообще не связаны ни с чем.
АНДРЕЙ ТОВМАСЯН АКРИБИСТ
12 января 2011