Я ее не узнал. Так и прошел бы мимо, если бы не окликнула.
Да, время неумолимо – где ее скульптурные формы, где талия?..
Какая же она была (на себя бы глянул!), а вот глаза те же – лучистые насмешливые, доводившие до невменяемого состояния, до безумств.
Разговорились.
Вспомнили молодость, наши пирушки, поездки в Жукин, где мы неистово целовались.
Все было бы иначе, если бы я, увы, не был женат!..
Всего четверть века, а кажется, жизнь прошла, все осталось там, в тех временах – любви и разочарований, уравниловки и бессмысленных собраний, соцсоревнований и досок почета, непреходящих пикников и вечеринок…
– Ты знаешь, он недавно умер, точнее, застрелился, – неожиданно бросила она.
– Кто?
– Б-ов – наш зам начальника отдела.
– Странно, такой спокойный, уравновешенный, – безразлично произнес я, внутри же все перевернулось…
Она еще что-то говорила, уточняла, я же, сам того не замечая, погрузился в вспоминания, поддакивая невпопад, не к месту кивая головой.
Как живой он стоял перед глазами.
Насколько одиозная личность – удивительный, необычный, парадоксальный человек, сыгравший в моей жизни не последнюю роль.
За какие-такие заслуги его назначили заместителем начальника отдела?
Для нас, сотрудников отдела, это так и осталось загадкой.
Может, за внешность?
Походил он на святого – такой же благообразный, седой, лысый, с бородой, разве что без нимба над головой. И имя, как у святого – Владимир.
Выражение лица смиренное, благостное, доброжелательное. Волосы спешно покидали его голову, лысина простиралась ото лба до затылка, грозя соединиться с шеей. Сам он комментировал это так:
– Если мужчина лысеет ото лба, он умный, если с затылка – гуляет (след от подушек), а если и то, и другое – гуляет с умом.
Было ему лет около сорока, хотя выглядел постарше…
Следует отдать должное: с ним ну уж никак не соскучишься – много читал, знал живопись, интересовался кино, имел большую фонотеку классической музыки…
Самое же удивительное – его любили женщины, вызывая острую зависть у мужчин отдела.
Невысокого роста, коренастый, кривоногий, с заросшим, как у обезьяны, телом, с островками псориаза, просвечивающимися сквозь седые волосы в отвороте рубашки. Красавцем не назовешь даже с большой натяжкой!
Так ведь любили, находили за что! Мягкий, обходительный, он обволакивал паутиной внимания, укутывал в покрывало красивых слов, сладких речей. Они и не замечали, как подпадали под его обаяние.
Любовь женщин всегда парадоксальна, но не до такой же степени!..
Он слыл семьянином (?!!) и после работы торопился домой к жене и сыну.
Большую же часть рабочего времени посвящал многочисленным служебным романам.
Нет смысла упрекать его за это – куда еще девать избыток свободного времени?
А молодых незамужних девиц (да и замужних), страдающих от дефицита любви, в многотысячном институте всегда хватает.
Попадались в его сети и абсолютно неопытные девы (молоденькие и постарше). Вначале он воспринимал это как случайность, затем как удачу, наконец, как презент. В нем стал просыпаться охотничий азарт, оттачивая нюх. Уверял, что ему достаточно одного взгляда для соответствующего определения. Чтоб оправдать себя нашел в этом чуть ли ни свое предназначение, ниспосланное свыше.
Убеждал, что не лишал девственности, как грубо и завистливо скажут его недоброжелатели, а освобождал от нее, если хотите, выдавал индульгенцию.
Что примечательно запоздавшие с любовью девы сами, как бабочки на огонь, слетались к нему.
И неосознанно, не сговариваясь (а может, сговариваясь), как эстафетную палочку передавали друг другу...
Спросите: "Что за интерес? Одна морока." Не скажите, – важное, нужное, крайне ответственное действо.
По словам нашего героя многие из его “подопечных” безнадежно засиделись в девицах, что в результате могло обратиться в необратимость.
Пройдя курс “лечения” они получали путевку в жизнь – успешно выходили замуж, рожали детей. Так что это его вспоможение он обозначил, как свою заслугу.
Сегодня с расстояния прожитых лет на это смотришь иначе – не с таким осуждением. В те же времена такого рода самоотверженность и бескорыстие я, как и многие, не понимал, не принимал.
Напрасно!
Как-то наш начальник собрал ведущий состав отдела у себя.
Нам следовало выдвинуть кандидатуру от отдела на доску почета.
И тут руководитель отдела огорошил нас, предложив на это почетное место своего зама – нашего героя-любовника (первооткрывателя).
От негодования я потерял дар речи. Ну, понятно, его зам занимался “важным, и крайне ответственным” делом. Но ведь следовало все-таки знать меру!
По наивности я полагал, что доска почета предназначена для работников, отличившихся в иного рода деятельности…
Короче, утеряв чувство юмора, я высказался против! Меня поддержали и другие коллеги…
Наш зам каким-то образом прослышал о моем демарше, затаился…
Подгадал время и... отыгрался.
Я стал ощущать, что моя жена как-то косо на меня поглядывает. В глазах недоумение и вдруг проснувшийся интерес. Стала допытываться: куда направляюсь, где был, чем занимался, настаивать на регулярном (и сверх того) исполнении супружеских обязанностей. Последнее, понятно, меня ничуть не огорчало.
Я это никак не связывал с Б-овым, ведь она работала в другом месте.
А однажды в ультимативной форме потребовала, чтобы я взял ее с собой на наш очередной “междусобойчик”, осталось неясным – откуда о нем прознала?
Весь вечер она выискивала моих предполагаемых любовниц. После, уединившись с нашим героем-любовником на лестничной клетке, долго о чем-то беседовала, после чего “надралась” и закатила вселенский скандал.
И даже тогда я не заподозрил ничего, сделав это значительно позже. Оказывается, все свои “подвиги” он приписал мне, и столь убедительно, что моя благоверная безоговорочно в это поверила…
Здесь можно было бы поставить точку, если бы...
Работала в нашем отделе одна женщина-программист. Лет ей было хорошо за тридцать, худенькая, стройная, симпатичная, один недостаток – до неприличия любопытна. Все обо всех знала, не оставляя без внимания ни одного любовного романа, ни одного скандала в нашем отделении.
Не удивительно, что все романы нашего героя проходили под ее всевидящим оком. Она откровенно следила за ним и за очередной его пассией. Ради этого, не очень-то прячась, могла поехать за мечтавшими уединиться страдальцами хоть куда – в кино, в лес, на пляж.
Естественно, такое положение дел не устраивало нашего героя.
Как-то на одной из вечеринок наша дама-следопыт объявила сама себе "белый танец" и пригласила его на рок-н-ролл. А танцевать она умела, имея за плечами несколько лет занятий бальными танцами.
Он был в ударе! Она же просто блистала, легенькая как пушинка порхала вокруг партнера. В какой-то момент он не сумел удержать ее и случайно (так уж случайно?) уронил на пол. Что-то хрустнуло в ее шее.
Утверждать, что это было сделано предумышленно, не стану, хоть и неймется. Слава богу, шейные позвонки женщины выдержали. На некоторое время она оставила его в покое...
Выздоровев же, вновь принялась за старое!..
Что тут делать? И как решил эту проблему наш герой?
Удивительно оригинальным и до неприличия простым способом.
Он ее соблазнил!
Мол, за что боролась...
И надо же было такому случиться – она оказалась девицей. Он был огорошен – в таком-то возрасте? Впрочем, тем интересней, ведь не впервой, а вот она...
На следующий день я совершенно случайно встретил ее на проходной. Обычно назойливо вежливая, она посмотрела на меня дикими глазами, не узнавая, ее глотка извлекла клокочущий звук, слабо похожий на приветствие.
Что с ней произошло? Какая метаморфоза?
В течение недели она пребывала в таком состоянии, точно ее умыкнули инопланетяне, вытворяли с ней невозможные вещи, затем, вконец выпотрошенную, воротили на землю.
Хвостиком ходила за благодетелем, как побитая, но преданная собачонка.
Попался бедняга, ну уж нет!
Решительно повторил "лечение", но сделал это, видимо, совсем уж невообразимым образом.
Не хватает фантазии... Да с его опытом?..
Потрясенная горе-прелюбодейка прочно и надолго впала в невменяемое состояние. Ходила сама не своя, заторможенная, в глазах – немой укор, отвечала невпопад, виновато улыбаясь, многократно со всеми здоровалась.
Что самое любопытное – таки излечилась, напрочь утратив свои профессиональные качества любовного следопыта…
…Наши с Владимиром пути разошлись – институт разделили.
И слава богу!
И вот теперь узнал о нем...
Откуда у него взялся пистолет?
Что послужило причиной его столь странного ухода из жизни?..
Не иначе перевелись девственницы…