Климов
Иван Михайлович - житель Кульяновки
22 февраля 1915 года рождения
Специалист полевых кабельных линий
486 гаубичного артполка
Награжден: орден «Отечественной войны» I степени
№2169292
Медаль «За боевые заслуги»
Удостоверение к памятному знаку «Ветеран дивизии»
"Нерв войны - это связь. Неказиста,
Безымянна работа связиста
Но на фронте и ей нет цены.
Если б знали рожденные внуки
Про большие народные муки,
Про железные нервы войны!.."
(Ю.П.Кузнецов.
Солдатская шинель
Юрий Михайленко http://stihi.ru/avtor/uriy1940
Со слезами гордости
В первый угол горницы
Мать повесит старую
Серую шинель.
Шел, равняя шаг по строю, шел, не ведая преград,
В май, в январь – любой порою русской армии солдат.
Шел солдат дорогой краткой направлением на цель,
За спиной солдата в скатку туго скручена шинель.
Шел солдат дорогой длинной,- за привалом перевал.
Он с шинелью до Берлина пол-Европы прошагал.
И сиденье на привале, и накидка, и постель,
И одежда строевая – это все его шинель.
Холод, зной, а он без нервов,- и шагает, и поет…
А вообще-то он не первый в этой жизни у нее.
Может, кто в шинели новой поднимал в атаку взвод,
Или где-нибудь под Псковом закрывал фашистский ДЗОТ.
А, быть может, в зябкий вечер после вахты боевой
Укрывал девичьи плечи он шинелью фронтовой.
Принимал он в ней присягу – быть с Россией на века,
Проходил печатным шагом перед Знаменем полка.
Был он в ней в жару и в стужу, и в походе, и в бою,
И пришел домой со службы, и принес шинель свою.
Не состарилась за давность, только выцвела чуть-чуть.
Но всегда она исправна и всегда готова в путь.
В пятнах, швах и шрамах многих, будто старый ветеран:
Там вон бурые ожоги, там следы от рваных ран.
Перештопана иголкой – латки серые видны.
Знать, и пули, и осколки ей знакомы с той войны.
Пережив бои и сроки, ливни, грозы и метель,
Отдыхает одиноко постаревшая шинель.
И висит на старом месте вот уже который год,
И, как вечная невеста, своего солдата ждет.
В 17-ом веке наши Кузбасские земли были вотчиной царской семьи. Екатерина II выслала для защиты их от набегов кыргызов казаков с земли, лежащей между двумя реками Чалкой и Доном. Многие из них полюбили Сибирь. И после службы в Кузнецкой крепости, находили себе место для постоянного жительства. Среди них был Григорий Ананьин.
Выбрал он территорию близ деревни Костенково. Климат здесь здоровый, земля мечта крестьянина, сочный луг, полноводная речка, лес богатый зверем и птицей. Рай на земле, да и только.
Поставил он свой дом, имея в руках только топор. Из-за отсутствия стекла натянул на прорубленные окна брюшину животного. Немного позднее стали селиться рядом с Григорием «государственные пашенные крестьяне», насильно по приказу, переселенные для осваивания Сибирских земель из Европейской части России. И новое поселение назвали Ананьевкой, по имени первого жителя, который и был дальним предком нашего И. М. Климова.
Пелагея Гавриловна Ананьина вышла замуж за Михаила Климова. Они то и стали родителями Ивана Михайловича. Отец сторожил созревшее пшеничное поле. Ночи уже были холодными, вот и развел хозяин во временном жилище костерок. Наработавшись за день и устав, незаметно уснул. А во сне угорел. Принесла Пелагея ему завтрак и нашла уже остывшее тело мужа. Остался Ваня сиротой в двенадцать лет. Взял над ним шефство дядька Василий Никифорович. Своих детей у него не было, вот и передавал он племяннику крестьянский опыт.
А когда в Ананьино организовали колхоз «Имени Василия Блюхера», семьи Ананьиных и Климовых стали колхозниками. За короткий срок зажиточные их хозяйства обнищали. И однажды ночью, погрузив на подводы оставшийся скарб, они покинули родовое гнездо. Подались в Востокуголь. Устроились жить в бараке и работать сплавщиками леса для шахт Осинников. Отдельными бревнами отправляли они его по речкам Кинерка, Тебешевка и Учу. Все эти речушки впадают в Кондому. И лес по ней попадал к месту назначения, в шахтовый городишко. Пятнадцатилетний Михаил, двоюродный брат Ивана, при росте 185 нырял, чтобы достать дно Кинерки – такой глубоководной была она в отдельных местах. Тяжело работали и голодно жили бывшие ананьинцы.
Через год заложили фундамент Таргайского дома отдыха. Строителем платили по тем временам неплохие деньги. Человек вправе выбирать, что для него лучше. Вот Ананьины вместе с Иваном переехали на стройку и поселились на новом месте навсегда.
Когда Ивану исполнилось восемнадцать, присмотрели дядья ему в жены Лиду, местную девчонку. У Ивана дочке года полтора было, когда его жена, затопляя керосином печку, невольно устроила пожар. Сгорела в том пожаре девочка. Иван поставил жену у сосны, со слезами на глазах перекрестил ее: «Бог тебе судья», - и уехал в Сталинск, где начал жизнь с чистого листа.
Устроился работать на Кузнецстрой, жить в общежитие. Однажды после смены пошел с товарищами на танцы в сад «Металлургов». Обратил внимание на девушку, стоящую у входа. Шумно стали ее приглашать с собой. Она отказалась. Парни прошли мимо. Но вероятно екнуло сердечко, отстал Иван от компании и вернулся к незнакомке. И потом танцевал весь вечер только с Таисией. Проводил до дома. На работе следующего дня всю смену думал о девушке, еле вечера дождался. Вот так прикипели они друг к другу, и перебрался Иван на улицу Лазо, дом 13, квартира 11. поселился у самого первого дома.
Отсюда и ушел Иван Михайлович на фронт. Таисия работала на коксохиме. Со смены ее не отпустили, и она не смогла лично проводить мужа. Уже без него родилась Лида. Иван Михайлович воевал, а дома ждали его четыре женщины: Таисия с дочкой, ее сестра Маруся и теща.
Был он на войне связистом. Мужская работа тяжелая и опасная. В августе 44-ого его ранили. Вынес его с поля боя тоже будущий кульяновец – Варганов. После лечения в госпитале, отпустили Ивана Михайловича с незаживающей раной в отпуск домой на полгода.
-Целый год рана не закрывалась, все осколки шли,- вспоминает Таисия Ивановна, - приехал он домой с однополчанином уже под вечер, а я опять на смену собираюсь. Ночь на радости, что вернулся живой, не работала, а летала. Все особенно как-то ловко получалось.
Подлечился Иван Михайлович и устроился вместе с Чащиным и Варгановым на Кузнецкую ТЭЦ. Заложил фундамент под дом в поселке Кульяновка рядом с ними же. Таисия Ивановна вслед за мужем тоже перешла работать на станцию.
-Таисия Ивановна была расторопной, опытной хозяйкой, умела угодить мужу во всем. В доме ее всегда было чисто, уютно, вкусно пахло пирогами, - добавляет к рассказу женщины племянник мужа, Владимир Михайлович Ананьин.
Дом построили большой, светлый, посадили под окнами сад, завели домашнюю скотину – сказалось крестьянское происхождение хозяина. Тянуло его к земле и животным.
В 1952, на сороковом году жизни стал Иван Михайлович еще раз отцом. Родилась у него любимица дочка, и потому назвал он ее Любовью.