Шизофрения. Oт раскалываю ум, рассудок

 

…закинув рюкзак на спину, я медленно поднялся с камня и побрёл за моим спутником, спина которого смутно маячила в тумане. Сбитые в кровь ноги кричали о пощаде, но я не мог позволить им остановиться. Тело моё продрогло, а  сердце  было готово выпрыгнуть из груди от страха и отчаянья. Но туман всё сильнее закутывал в своё одеяло окружающее, и мы шли  дальше и дальше.
Дорога, еле заметная колея, уходила из под ног, то и дело пыталась затеряться среди камней, спрятаться за выступом скалы, или просто раствориться в тумане. Мой спутник держался  в нескольких метрах  спереди и, оглядываясь, подбадривал меня – мол, держись, амиго, осталось то  чуток, а там отдохнем.
Я машинально шел за ним, с трудом переставляя распухшие ноги. В раскисших ботинках хлюпала грязь. Рюкзак, набитый всяким хламом, и зачем только мне всё это, давил на спину и плечи. Под лямками давно натёрлись мозоли, и каждое неловкое движение  только добавляло страданий телу.
Сколько мы уже в пути? Куда мы идём? Зачем?
Все эти вопросы вертелись у меня в мозгах, жужжали там как целый рой пчёл. Сердце словно царь-колокол стучало в голове, бум бум бум, фиксируясь почему-то в левой  части затылка и отдаваясь в глазах неярким мерцанием. Язык, сухой  и шершавый, шкрябал по пересохшему рту, то и дело ударяясь о зубы и о щеки. Как язык того колокола, что звонко гудел в моей черепушке.
Внезапно мой спутник замер и, подняв правую руку, принялся внимательно рассматривать нечто прямо перед собой. Повинуясь знаку, я остановился, пытаясь хоть что нибудь рассмотреть в белесой мгле.
Что там такое? Почему встали? - негромко спросил я его.
Голос мой прозвучал хрипло и  невнятно и я  сам с трудом понял что  произнёс.
Ничего не ответив, мой компаньон медленно и осторожно двинулся вперед, рукой, однако, показывая мне оставаться на месте.
Но, не в силах противиться охватившему меня страху, я, еле дыша, переступая как на минном поле, сделал несколько неуклюжих шагов поближе к нему и вдруг в просвет в тумане увидел то, что так поразило моего проводника.
Это было озеро. Или пруд. Или море…
Дорога без малейшего предупреждения уперлась прямо в набегающие на берег волны и исчезла!
Пройдя  еще пару шагов, мы неожиданно вышли из тумана на песчаный берег, полный яркого солнца. Как-то  сразу вышли, будто из одной комнаты в другую, через дверь.
Солнце ослепило меня, но  в очках почти сразу сработал фильтр, и зрение вернулось. Мой спутник затоптался на месте, смешно жмуря ослепшие глаза, и, скинув рюкзачок, принялся на ощупь искать в нем солнцезащитные очки. Найдя их, он важно водрузил их на свой нос и огляделся вокруг.
 Перед нами раскинулась водная пустыня, без конца и края, ничем не ограниченная ни справа, ни слева. До горизонта только вода и огромное солнце в зените. Берег, на который мы столь неожиданно вышли, простирался, ровный как струна, сколько хватало глаз по обе руки. Его как по линейке прочертили и так же ровно отрезали. Позади нас спокойно колыхался туман, и колея дороги растворялась в нем уже через пару шагов.
Всё, пришли… как то скучно сказал мой спутник и обернулся ко мне. Его лицо сразу показалось мне очень знакомым, и я узнал его, несмотря на огромные очки на носу.
Это  был Гриша, мой сосед.
Господи, как же я сразу то его не узнал!
Внезапное появление Гриши так сильно поразило меня, что я застыл как  соляной столб посреди пустыни и… проснулся.
На улице так тихо. Ни звука. За окнами глубокая ночь. И только где-то на  кухне привычно тикают ходики. Тик- так, тик- так.
Я лежал, скрючившись, прямо посреди дивана. Одеяло сползло и частью грело пол, а частью мои ноги. Подушка сбилась в кучу в углу.  Простыни вообще не было.
Боже, как же холодно… кое-как натянув на себя  одеяло, я попытался вспомнить хоть что-то из прошедшего вечера.
Постарайся расслабиться, перестань дергаться…  каждое движение заканчивалось в голове тупой  болью. Она скапливалась в левой части затылка и отдавалась в глазах и горле и в груди… и где только не отдавалась.
Никак не согреюсь. Пальцы рук и ног начала трясти мелкая, противная дрожь.
Надо срочно согреться.
Я встал и подошел к окну. На улице вовсю шел снег, его густые хлопья кружили в танце в конусе света от фонаря. На  кустах, деревьях, заборах намело уже целые шапки. Весь вдруг мир стал белым и пушистым.
Странно, но ведь вчера было совсем тепло. Вчера был июль. Вроде бы… Так  откуда ж снег? Да, …вот и  пойми этот мир…
 Из  форточки нещадно дуло,  я закрыл её. Несмотря на накатывающую тошноту, я двинулся на кухню, посмотреть, нет ли там чего согреться. Где-то в шкафу точно был коньяк.
Господи, как трясёт… И за что такое наказанье. Куда же я его засунул, точно было пол бутылки где-то…
После недолгих поисков в одном из шкафов я обнаружил  склянку с какой то дрянью, отдалённо напоминающей коньяк. В бутылке была резко пахнущая жидкость, грязно бурого цвета. Я налил себе полную рюмку и залпом выпил её. По телу разлилось блаженное тепло, однако,  как-то почти сразу перешедшее в сильный жар. Сердце моё набрало бешеный темп, а в голове, и так под завязку полную всяким гулом, так зашумело, что я сразу и оглох и ослеп. Лампочки на кухне превратились в сверхновые, а сама кухня в пространство полное звезд. Затем всё это медленно погасло, и я умер.
Как мне показалось…
***

Проблемы  начались уже через час после выхода.
Миша, с его весом под центнер, быстро устал и начал терять темп, много пить, и, вообще, вёл себя как ребенок. А идти было далеко, очень далеко. Пришлось подстраиваться под его капризы. Мы пошли медленнее, часто останавливаясь и делая снимки окружающих гор.
Что-что, а  виды там были хороши.
Мы шли по восточному склону огромного ущелья, по еле заметной тропинке. В воздухе витал пьянящий аромат горных трав. Да сам воздух был слаще всякого вина. Далеко внизу, на дне урочища, среди малюсеньких деревьев, петляла горная речка. Но рассмотреть её можно было только в бинокль.
Южная сторона ущелья выходила на плато, резко обрывающееся в море, северная же плавно переходила в целую цепь урочищ и плоскогорий. Нам предстояло пересечь его, с востока на запад, перебраться через петлявшую где-то  далеко внизу речушку, подняться по крутому западному склону на огромную яйлу, что лежала прямо перед нами, как на ладони, и уже дальше, пройдя через плато, взобраться на видневшуюся на горизонте гору – цель нашего путешествия.
На дворе была середина июля. Стояло раннее утро, и день обещался быть ясным и солнечным.
Нас было трое в тот красивый  день. Мишаня, Найки, и  я.
Идея посетить с визитом гору Де Мережи витала в моей голове давно, но идти туда было далеко, и в одиночку как-то неуютно. Ходить по горам в одиночестве небезопасно, мало ли чего может случиться.
Но найти попутчиков дело нелёгкое. Все так заняты, все куда то бегут,  всё дела какие то, работа, хлеб наш насущный даждь нам днесь… 
После долгих уговоров ко мне присоединился Мишаня.
 В былые времена он занимался спортом, всякими боевыми искусствами и работал массажистом. То есть, по моему мнению, был достаточно физически подкован, чтобы пройтись по горам пару-тройку десятков километров.
А за день до намеченного похода вдруг объявился Найки, мой давний приятель  по универу, и сходу заявил, что мечтал пойти с нами всю сознательную жизнь.
Вот так неожиданно нас стало трое.
К середине дня с большим трудом мы добрались до подножия горы. Вообще то идти было одно удовольствие. Из под ног постоянно выпрыгивали целые полчища кузнечиков. Развернув свои разноцветные крылья -  ярко красные, зеленые, голубые -  они неуклюже «летали», бултыхаясь в воздухе несколько секунд и плюхаясь на землю, часто вверх ногами. Тишину вокруг нарушал лишь шелест трав да пенье невидимых птиц. Солнышко  припекало, но  тело обдувал лёгкий ветерок с недалекого моря и жарко не было.
Однако  шли мы очень медленно.
Найки, длинный, тощий субъект в шикарных тёмных очках и дорогих кроссовках, держался молодцом, но вот Мишаня сильно сдал. Он  устал и вдобавок натёр ноги. А прошли только пол пути.
Неожиданно, рядом с дорогой, под кустами, в тени, показалась скособоченная беседка, кое-как сколоченная  когда-то из реек и досок. Стол и пара скамеек заманили нас под навес.
Ну, чё, пацаны, отдохнём, заодно пообедаем, пора уже.
Мы разложили свои нехитрые припасы и неспешно пообедали. Достали даже баклажку сухенького и по глоточку выпили за успех нашего похода. Полчаса отдыха перед последним рывком никому не помешают.
А до вершины, казалось, рукой подать. Вот она маячит прямо перед глазами, только протяни руку и дотронься.
 Увы.  Лишь через пару долгих часов оказались мы там и смогли посмотреть на горы окрест. Мои  попутчики, усталые и довольные, разбрелись кто куда.
Я же улёгся на траву под ржавым геодезическим знаком и закрыл глаза.
Господи, какое счастье просто лечь на траву и закрыть глаза. После долгого пути, найти местечко поудобней и расслабиться. И ничто тебе не мешает – ни стрекотня кузнечиков, ни бормотание ветра, ни пенье птиц. Есть только ты и ничего больше.  Можно рассматривать окружающий мир  сквозь прикрытые веки, а можно закрыть лицо кепкой и очутиться в темноте, да много ещё чего можно. Ведь ты владыка мира. Всё в твоей воле.
А потом незаметно придет дрема и  начнет свой неспешный рассказ.
***
Я бывал в этой пещере много раз. И никогда ничего необычного не происходило.
Хотя сама по себе пещера довольно странное место. Огромная дырка в скале, пробившая её навылет. Как будто из ружья жахнули. Входного отверстия и не видно почти, всё закрыто кустами да деревьями, зато выходное как на ладони – дыра прямо посреди южного склона, высоко над бухтой.
Вид оттуда потрясающий. С высоты птичьего полёта можно рассмотреть и маленькие, словно игрушечные домики какого то посёлка внизу и  скалистые острова посреди моря и огромную горбатую гору, что так живописно нависла над бухтой с востока.
Волей судьбы пещера эта оказалась в наши дни вместе со скалой на земле какого-то санатория. Охраняемая территория. На контроле, в будке с турникетом, сидел запущенного вида вохр и отважно требовал какую то книжечку, а то, мол, велено не пущщать.
Вместо книжечки я дал ему десятку, и он, уже счастливый, вмиг отстал.
Побродя малость по аллейкам, я нашел  еле заметную тропинку, что и привела меня к заветной цели. В старые времена, когда никакого санатория тут и в помине не было, тропинка была и заметна и обухожена. Но сейчас, с рассветом запретов и заборов, она почти исчезла. Чего не скажешь о всякого рода надписях, оставленных поколениями посетителей на окружающих скалах и стенах самой пещеры. Содержание граффити, увы, не отличалось оригинальностью – или некий индивид тут просто побывал, или что-то о взаимных чувствах.
Радость-то какая. Нашли о чем писать. Красок, однако, туристы не жалели и  некоторые надписи остались еще с позапрошлого века.
Признаться, не знаю, зачем я сюда прихожу вот уж в который раз. Просто  начинает, иной раз, что-то шуршать в груди, тоскливо скрипеть и после некоторых раздумий я сажусь на автобус и еду в этот забытый Богом край.
Ведь и надо то всего постоять на выступе скалы, посмотреть вокруг, подышать морем. Пожалуй,  и всё…
Так случилось и в этот раз.
Был жаркий июльский день. Солнце  затопило собой всё небо и, казалось, нет от него спасенья. Облака и те попрятались куда то. Море лениво катает прибой, шуршит галькой, да плеснёт спросонок в камнях. Редкий прохожий выглянет на улицу, разве что сигарет купить или за пивом сбегать. Тихо в сонном царстве, лишь одинокий пёс, где-то, для формы, подаст голос, или автобус прошуршит, не спеша, по дороге.
Напялив на голову кепку и нацепив рюкзак, я вылез из маршрутки и побрёл по пыльной дороге. Узенькая кривая улочка, петляя как пьяный заяц, повела меня за собой, маня приоткрытыми окошками да незатейливой рекламой на дверях немногих заведений. Идти было недалеко, но заметно в гору. Я зашёл в первую же лавку и купил бутылку холодного пива. Но пить не стал, выпью там, на месте.
Спустя пол часа, пожертвовав охраннику десятку на добрые дела, я стоял у входа в пещеру. Оттуда веяло прохладой и дул лёгкий сквознячок. Как в любой пещере (кто бывал – знает) и в этой было темно, хоть глаз выколи. Но я смело двинулся в путь, зная что никаких неожиданных неприятностей меня там не ждёт. Идти надо было всего-то  метров 30. Пещера  представляла  собой круглую дыру, диаметром выше человеческого роста, пробитую в толще скалы в стародавние времена. На другом конце пещеры выход закрывала металлическая оградка, для спасения посетителя от  падения в море.
Пройдя с десяток шагов, тело мое расслабилось, а глаза немного привыкли к темноте и стали различать окружающее.  В толще скалы было прохладно, ветерок с приближением к выходу посвежел и приобрел вкус соли и йода. Всё как обычно. И  всё же что-то насторожило меня.
Я прошёл уже добрую половину пути, но блеска яркого дня впереди так и не увидел. А еще через еще десяток шагов в глубине скромно забрезжил мутный рассвет, и почти сразу взошло местное солнце – я увидел выход.
 Но увиденное  несколько озадачило меня.
Вместо здоровенной дыры с куском яркого неба в ней я увидел лишь небольшое отверстие, подсвеченное, как мне показалось,  люминесцентными лампочками. 
Странно, очень странно – это всё, что пришло мне в голову на тот момент, и я машинально двинулся далее.
Однако почти сразу  я заметил, что чем ближе к цели, тем холоднее становился воздух, да и вместо привычных свежих запахов в нём явственно почувствовался привкус чего-то тухлого, несвежего.
Я  не  придал всему этому особого значения, ведь  живу в таком мире, где могут испоганить всё что угодно. Скорее всего, какие-то козлы нагадили там да  камней насыпали. И  носит же земля всяких уродов.
Но, подойдя ближе, я понял, что ошибся.
Выхода больше не было.
Окружность дыры была аккуратно заложена кирпичами, а центр её закрывал толстенный стеклянный колпак, сквозь который и сочился тусклый безжизненный свет. Чётко по краям колпака  была привинчена металлическая (с виду) решетка, сквозь которую с лёгким гулом дул ветер с неприятным запахом. Что-то вроде кондиционера или вентилятора.
Осторожно, стараясь не шуметь, с чего бы это, я приблизился к стеклу и выглянул наружу.
Всё  что угодно ожидал увидеть,  только не это…
 ***
Как долго я спал, точно не скажу. Думаю, больше часа.
Солнце перевалило через зенит, и жара заметно спала. Со стороны  моря задул свежий бриз – пора бы уже и домой.
Скосив глаза, я увидел на травке яркого кузнечика. Он качался на стебельке и самозабвенно пиликал что-то на своей скрипке. Наверняка разучивает новую пьесу. Я осторожно подул на него, он насторожился, и, не раздумывая долго, прыгнул куда-то в небо, оттолкнувшись ногами от травинки изо всех сил.
Вжжжжик! И нету кузнечика.
Я огляделся.
Найки сидел поодаль и самозабвенно писал что-то в записной книжке. Молодец, всё записывает. Купил себе недавно шикарный фотик, и всю дорогу виды щелкает. Обещался прислать потом по мэйлу.
А Мишаня сладко спит в тени репера. Устал, да и ноги натер. Надо будить.
Ну что, мужики, отдохнули?! Пора домой. Собираемся.
Найки потянулся своим длинным костлявым телом, похрустел суставами, и вмиг вскочил, засуетился. Мишаня, как полная противоположность, проснулся, сладко позёвывая и. почесывая свою лысую голову, медленно встал и размялся.
Ну, чё, отдохнули малость?! Давайте глотнём по маленькой, да пошли. Идти то не близко. Еще пилять да пилять. Спускаться оно труднее, чем подыматься.
Я вытащил из кармана карту и прикинул, куда и как идти дальше.
По серпантину тропы до дороги, там направо до развилки у Лысой Горы, а там до перевала по тропе. Часа за три дойдём. А с перевала  на автобусе как нибудь до деревни доедем.
Прямо  перед нами внизу виднелась живописная, совершенно лысая сверху гора. С высоты она казалась плоской, совсем простенькой для подъёма. Найки загорелся идеей туда залезть и поснимать оттуда виды. Я не стал отговаривать его от нового приключения, всё равно не полезет, как к подножию спустимся.
 Проверил  запасы - немного хлеба, сыр, яблоки, сухое вино. Воды  осталось очень мало, сказалась Мишанина жажда. Источников до перевала нет и придется нашему тяжелоходу потерпеть. Правда, Господь милостив, уже не так жарко, что радует.
До развилки добрались довольно быстро.
 Миша посреди дороги решил пройтись по сократу, и мы его чуть было  не потеряли. Долго  потом петляли по склонам, пытаясь выбраться из сократа обратно на дорогу. Вылезли все в колючках и злые, но живые.
Как я и думал, очутившись около Лысой Горы, Найки резко раздумал лезть на неё за видами. Снизу она оказалась огромной и неприступной. Наверх, сквозь густые заросли, вела крутая извилистая тропка.
Ладно, давай, Найки, шуруй туда, только по быстрому, поснимаешь и назад. Только поосторожней там, на той стороне сразу обрыв метров 50, смотри, не загреми костями, а то собирать потом нечего будет. Мы тя туточки подождем, Мишаня, вишь, ноги как натёр. Я с ним посижу.
Не, чёто мне стрёмно  туда в личку лезть, я один не полезу. Да и высоко как-то. Туда наверно и за час не вылезешь. Потом как нить сходим  – отмазался наш фотограф, и довольный уселся на травку.
Вот и чудненько – подумалось мне, и я вытащил карту.
И вот тут я допустил ошибку.
 Вдруг  внимание мое на карте привлекла нарисованная желтым (те как бы маршрут) тропинка, что начиналась буквально в паре десятков метров от нашего места. Тропа бодро шагала вдоль ущелья по правую руку от Лысой Горы и спускалась прямо на трассу пониже перевала.
Странно, и как это я раньше её не заметил.
Прикинув по карте расстояние, я повеселел. Мы экономили не меньше часа.  То есть уже через пару часов будем на трассе, а там и до дома недалеко. Прекрасно!
Ну, чё, пацаны, пойдем старыми дорогами или новым неизведанным маршрутом!? Тут есть мааленькая тропочка, вдоль ущелья, сэкономим целый час! Выходим прямо на трассу!!! Ниже перевала. Пошли?
И они согласились. На свою голову.
Действительно, отойдя от дороги метров 50, мы нашли начало тропы с потёртым знаком «маршрут» на камушке рядом. Мало того, сразу около неё я нашёл фантик от леденца и окурок от сигареты. Значит, по тропе совсем недавно кто-то прошёл, да не один, а как минимум двое. Всё это вселило в нас оптимизма, и мы двинулись по тропе в живописное ущелье.
Однако, уже через полчаса оптимизма у меня поубавилось.
То и дело сверяясь с картой, я понял, что мы всё дальше и дальше забираем вправо, вглубь ущелья. Через час стало окончательно ясно, что мы как-то пропустили нужный поворот, но где!!!, и теперь идем вдоль ущелья, вместо того чтобы спускаться по нему к заветной трассе. Вдобавок тропа стала еле заметной и труднопроходимой.
Мои пока ничего не подозревающие спутники начали ныть и стонать, что, мол, пора бы уже и трассе быть. Единственно, что радовало и давало мне сил  – то, что я по-прежнему периодически находил обёртки от леденцов и бычки от сигарет. Незадолго  до нас здесь прошли двое. Мужик и баба. Я уже нашел их следы на рыхлых местах. Значит, и мы пройдем.
Ещё через час тропа попросту исчезла, она осталась лишь пунктиром на карте.
Я шёл далеко впереди своей несчастной команды и искал дорогу по следам двух смельчаков, что прошли здесь до нас.
Внезапно я вышел на открытое место. Прямо передо мною лежало  поле из огромных камней. Сверху вниз ущелье пересекал камнепад! Далеко внизу, сколько хватало глаз, на дне ущелья виднелись малюсенькие деревца, и как широченное шоссе прямо к ним вела дорога из раскуроченных обвалом скал.
И куда дальше?!
В отчаянии я залез на первый попавшийся камень и почти сказу нашёл окурок!!! Значит, те двое всё же рискнули!!!
Внимательно, стараясь не упустить ни малейшей детали и сохранить направление, я полез по камням, всё дальше и дальше углубляясь в каменный хаос. И как награда -  выбравшись на последний камень, я нашёл на нём заветный фантик! А сразу за камнепадом они устроили привал и оставили под камушком пустую бутылку из под воды и смятую пачку от сигарет. И  по рыхлой земле пошли дальше. Полно следов.
В пылу следопытства я как то совсем позабыл про ведомых. Но они про меня не забыли. И напомнили о себе  воплями и страшной трёхэтажной руганью, где-то далеко позади.
Вылезши   обратно на камень, я увидел их на другом конце камнепада. Они потеряли меня и орали что-то невразумительное, отчаянно дерзкое и большей частью нецензурное.
Я помахал им рукой и заорал в ответ что всё прекрасно и до дороги осталось совсем чуть чуть. В ответ Найки попытался кинуть в меня камнем, но неудачно. Каменюка грохнулась неподалёку от них и вызвала лёгкий обвал.  Смирившись с судьбой, горемыки осторожно двинулись дальше. Я не стал дожидаться пока они с пылу с жару пришибут меня, и двинулся по следам сладкой парочки.
И  уже через пол часа блужданий по бурелому я вылез на лесную дорогу! Слава Всевышнему!!!
Карта и тут говорила правду, пунктир тропы упёрся прямиком в чёрную ленточку пожарной дороги.
Я уселся на поваленный ствол и достал фляжку с сухеньким.
Да, прошлись мы не неслабо. Сэкономили часик.
Судя по карте, после нескольких часов блужданий по лесу, мы были у чёрта на куличках, почти под вершиной горы, где так  сладко вздремнули, но очень далеко на север. Обошли  гору полукругом. Теперь надо спускаться вниз. А это ещё  пару часов ходу.
И как там Мишаня? Судя по недалёкому вою и рёву – жив. Насчёт Найки я особо не волновался. Тот везде вылезет, но вот Миша наверняка меня попытается убить, или покалечить.
Ладно, посижу-подожду, а там, если что, буду бегать как горный козёл.
***
Вид, что открылся мне в иллюминаторе, ошарашил меня.
Вместо привычного моря, скал и неба прямо передо мной раскинулась плоская безжизненная пустыня, подсвеченная тусклым светом от огромной планеты, закрывшей собой все небо.
Перебрав в уме картинки всех известных мне планет, я пришел к выводу, что это наверняка Марс.
Местность за стеклом выглядела как-то однообразно.
 Каменистая с виду площадь, плоская как блин. Ни строений, ни скал вокруг.  Посреди этого уныния одиноко торчит огромный столб. Тень от него пересекала все видимое пространство, те высота столба была внушительной. Ну, и над этим странным пейзажем висит  что-то вроде Марса.
 Ни тебе цветов, ни красок. И  картинка не чёрно-белая, а вроде как сепия. Старая пожелтевшая  фотография.
Стоп. Что-то тут не так.
Я медленно повернулся и посмотрел вглубь пещеры. Никаких отклонений. На стене, даже при тусклом свете, прекрасно видно пару корявых надписей про неких Васю и Клаву, почтившим некогда сие место своим присутствием. На щербатом полу полно  окурков и прочего мусора.
Заглянув   ещё раз в иллюминатор, я увидел всё тот же столб, посреди заброшенного пустыря и тень от него.
И вдруг вспомнил я эту картинку! Я её в интернете видел.
Это же Монолит на Фобосе, спутнике Марса.
Нашли там какой-то столб, высотой аж 90! метров. Очень  даже похоже. Вот тебе столб посреди Фобоса, а вот и Марс во всей красе. Точь в точь как на фотке. А сам спутник марсианский маленький такой, на картошку похож. Точно!
Да, но при чём здесь я?! И как эта картинка в пещеру попала? Может, я на солнце перегрелся?
Скинув рюкзак, я достал оттуда пиво и, отвернув крышку, медленно отпил немного. Пиво было холодным, и я вмиг замёрз. Но в голове прояснилось. Заглянув для контроля в  стеклянный колпак и найдя там всё без изменений, я допил пиво и, накинув рюкзак на плечи, решительно двинулся к выходу из пещеры.
К чёрту Марс и спутники его туда же! К чёрту столбы и тени от них! Домой, в привычный мир! Ещё пару десятков шагов и вот оно солнце, море, горы, охранник на входе, наконец! И никаких колпаков из грязного стекла и серой пустыни за ним.
И вдруг  я вспомнил сцену из фильма «Сталкер» Тарковского.
Там «писатель» - один из героев, вот так же пробирался сквозь какой то мокрый и грязный туннель. В Зоне. За счастьем туда человек пошел.
Вот и я, как в том туннеле, тоже забрёл куда то. Может тоже в  зону какую нибудь.
Разум, наконец, отпустил вожжи, ужас заполнил всё мое существо  и тело, повинуясь инстинктам, бросилось вон из пещеры. Спотыкаясь и падая, обдирая руки о стены, я побежал к выходу. Сердце зашлось в  бешеном ритме, лёгкие судорожно сокращались где-то в груди. Всё пространство вокруг заполнил страшный грохот, как будто целая армия великанов шла маршем сквозь дыру в скале. 
Не помня себя от ужаса, я пролетел оставшиеся до выхода метры и выпал обессиленный на площадку перед  пещерой.
 На улице стояла середина июля. Солнце сияло высоко в небе, ветер шуршал листвой,  невидимые птицы пели свои нехитрые песни.
Я вдохнул воздух, полный пьянящих запахов, и силы оставили меня. Солнце медленно погасло, звуки затихли, и я умер.
Как  мне показалось.
***
После недолгой перебранки, просто друзья мои окончательно выдохлись, и ругаться были просто не в состоянии, мы двинулись вниз по дороге.
Как ни странно дорога эта оказалась даже на GPS у Найки в телефоне. Идти было далеко, но шли мы очень медленно. Миша совсем сдал, он с трудом  передвигал ноги. Вдобавок кончилась вода, что было весьма плохо. Пить хотелось даже мне.
Длинноногий Найки то и дело забегал вперёд и, в конце концов, совсем исчез где-то впереди.
Проковыляв так  больше часа, за одним из поворотов мы наткнулись на пропавшего было Найки. Он сидел рядом с ручьём, и что-то писал в своей записной книжке.
Впечатления записывает, роман сочинять наверно будет.
Но главной  новостью, конечно, была вода!
Ручей, с кристально чистой водой, вынырнул откуда-то из лесу, спрятался в железную трубу под дорогой и журчал небольшим водопадом слева от неё.
Рядом с ручьём стояла кособокая скамейка, на которой так удобно пристроился Найки. Наш летописец лениво потягивал из бутылки и что-то глубокомысленно описывал.
Ну, наконец-то! Чё  вы так медленно! Мы так и до утра не дойдём. А мне сегодня еще домой ехать, я поработать хочу.
Не обратив внимания на нытьё Найки, мы с Мишаней кинулись к ручью и, наполнив бутылки, жадно напились. Я чувствовал себя антилопой гну на водопое. Честно говоря, давненько я так не уставал.
Отдохнув на скамейке и набрав под завязку воды, мы двинулись дальше. Найки опять ускакал далеко вперед, но это меня уже не беспокоило. Идти осталось совсем ничего, не больше часа.
Но вот дорога не радовала, чем дальше она шла, тем становилась хуже. Кое-где она была совершенно размыта и стала просто непроходима. Колея от огромных колес в некоторых местах достигала не меньше полуметра в глубину. То тут то там встречались огромные валуны, которые приходилось обходить.
Весна в этом году была  дождливой, да и снега подиж ты сошло немало. Вот и размыло дорогу то. И как по ней ещё кто-то ездить умудряется, не представляю.
Вдруг Мишаня, что  волочил ноги в паре шагов попереду, остановился как вкопанный. Он нагнулся над колеей и начал ковыряться в ней палкой.
Иди скорей сюда! Тут такая штука, глянь!!!
Я подошёл и заглянул вниз.
Дорога в этом месте поворачивала и на излучине её совершенно размыло. Грунт вымыло до самой скалы, целая яма получилась.
Почти посередине вымоины из грунта торчал кусок черного камня, может базальта, или ещё там какого. Он был прямоугольной формы, прекрасно обтёсан и даже, как мне показалось, отшлифован. На гранях кое-где были сколы, но в целом камушек прекрасно сохранился. На верхней плоскости виднелся рисунок в виде стилизованных стеблей и листьев какого то растения.
Похоже на бамбук, смотри, а  рисунок то выпуклый – барельеф!
Слушай, а как эта штука сюда попала?! Тут же земли с полметра сверху будет. Да и горы вокруг, где-то с километр над уровнем моря…
Усталость с Мишани как ветром сдуло. Он полез в карман за телефоном.
Щас сфоткаем, а то не поверит никто, что мы такую хреновину тут нашли.
Но его телефон почему-то не работал.
Блин! Батарейка сдохла!!! Давай на твой!!!
Но и мой телефон оказался полностью  разряжен, хотя буквально десять минут назад я его открывал и  время смотрел. 
 Щас бы Найки сюда с его фотиком! Слушай, ну давай тогда её как нибудь вытащим, чуток  раскачаем и выдернем.
Я привстал и огляделся в поисках палки потолще, как вдруг в кустах, чуть ниже по дороге, что то с силой ударило по грунту, да так, что по ногам гул прошёл.  Весьма  похоже на точный удар топором мясника по туше на колоде. Хлёстко и мощно.
И почти сразу же из кустов вывалился человек.
 Это  был молодой парень, но выглядел  он как-то странно для этих мест. Из одежды на нём была  синяя майка, с какой то яркой надписью, синие же спортивные штаны и какие то легкомысленные белые спортивные тапочки.
Эй, вы там, чёто забыли тут? А мусор то убрали за собой? - с  ходу вместо приветствия, с какой то злостью в голосе забормотал парень.
Чё вы тут шастаете? а мусор кто за вами убирать будет? - вновь заговорил, быстро и невнятно незнакомец.
Я почти ничего не понял из его монолога и машинально спустился по дороге пониже.
Мы што похожи на людей, что мусор за собой оставляют? А ты вообще  кто такой будешь?
Вместо ответа парнишка посмотрел на меня с нескрываемой ненавистью и медленно, как-то неловко повернувшись, исчез в кустах.
 Странно,  куда это он? -  я подошёл к тому месту, где только что стоял мой таинственный  собеседник, и к величайшему изумлению обнаружил сразу за кустами большую поляну, на которой стояла машина.
Багажником  к дороге. Белые жигули. Шестёрка.
 От дороги к полянке вела небольшая прогалина, по которой она туда видимо и заехала.
На багажнике стояла початая бутылка водки и на скатёрке была разложена какая-то нехитрая закуска.
По бокам жигулей стояли, оскалившись, два парня. Одного  я уже успел повстречать, но второй был на нёго очень даже похож. Такая же майка с надписью, штаны синие и тапочки дурацкие. Чуть поодаль, в глубине за открытой дверцей, спиной  ко мне стояла вроде девушка, как мне показалось. Тоже в майке.
А так у вас тут пикник! Ну,…приятного аппетита! - пробормотал я, чтобы как-то разрядить затянувшуюся паузу.
В ответ девушка повернулась ко мне лицом, и все трое, словно по команде,  уставились на меня горящими ненавистью глазами.
Вы  тут чёто забыли!? А кто мусор за вами убирать будет?! Чё вы тут шастаете!!! – как три попугая, на разные голоса, затараторили, заверещали незнакомцы.
 Это  што ещё за придурки?
Несколько ошарашенный увиденным, я и не заметил, как рядом появился Мишаня.
Што вы тут разорались, мимо мы идем, не видно, што ли, а то щас мигом вам глаза то открою – с явной угрозой в голосе сказал брателло.
Слова Миши произвели потрясающий эффект. Все трое сразу замолчали и тупо уставились на нас. Немая сцена.
Ладно, ну их на хрен, пошли отсюдова.
Мы как-то сразу позабыли про найденную плиту, да, и раскапывать нам ее уже недосуг был. Просто  выбросили её из головы и заковыляли вниз по разбитой дороге.
Однако всего то через пару минут, сразу за поворотом, мы наткнулись на огромное упавшее дерево, лежащее прямо поперёк дороги и полностью её перекрывшее. Лежало  оно здесь давно, и даже было частично распилено, но вес его был таков, что убрать даже распиленные части можно было только краном. Кто-то уже попытался объехать дерево слева по лесу. На месте объезда виднелась глубокая колея, наполовину залитая водой. В луже сидели лягушки и смотрели на нас грустными глазами.
Ты подумал о том же что и я? – тихо спросил я Мишаню.
Мы медленно оглянулись.
Слушай, а ты машину видел? – почему-то шепотом выдохнул я.
Да… Шестёрка, белая вроде, совсем новая, ни царапинки… - также шепотом откликнулся друг.
А ты слышал как там, в кустах, бумкнуло аж гул по ногам прошёл, а потом этот придурок нарисовался?…
Не, не слыхал я никакого бума, а ноги и так гудят,  я хреновину эту палкой раскапывал, а потом гляжу вроде заварушка какая-то, дай пойду, гляну, а как подошел, сразу про плиту и позабыл как-то.
Тихонько, стараясь не шуметь, мы обошли поваленное дерево и кинулись, что есть сил, вниз по дороге. И куда только  усталость подевалась.
Через пол часа мы нашли Найки, спящего на скамейке в беседке около трассы. Оказалось,  он также повстречал эту странную троицу, но они показались ему добрыми  и приветливыми и даже подсказали сколько идти до дороги осталось. И машину их он тоже видел.
А чё, машина как машина. Нива серая, грязью вся заляпанная. Водка на багажнике? Да ладно, какой же у Нивы багажник! А плиты не видал никакой, как-то внимания не обратил. Да мало что ли там, в лесу,  камней  всяких валяется.
Уже в сумерках мы вышли  на трассу, голоснули попутный автобус  и к вечеру были дома, в деревне.
Найки уехал домой, на ночь глядя. Как ни уговаривал его – не остался, работать, говорит, надо.
А я сходил в магазин, взял сухенького, немного колбасок, да устроили  с другом  небольшой пикничок у костра.  А когда на деревню опустилась тёплая летняя ночь, мы увидели далеко над горами странный объект.
Может нло, а может метеозонд какой. Не знаю.
Яркие разноцветные точки в виде треугольника. Зелёная  - красная, зелёная – красная, зелёная – красная. Долго эта штука в небе над горами висела.
А  потом вжжжик! И нету.
Кстати, сходили мы с Мишаней  потом на то место, на плиту посмотреть. Любопытство взяло.
Увы, но не нашли мы там ни плиты, ни жигулей, ни даже следов от них.
Только дерево нашли распиленное, да грустных лягушек  в луже…
Вот и пойми этот мир.

***
Господи, и каких только историй я здесь не понаслушался. Сто людей – сто историй.
И всяк человек  попадает к нам по разному. Раз на раз не приходится.
Кто-то, глядишь, спьяну белочку поймал, а кто марку не ту приклеил, дозу перебрал, крыша то и съехала,  а кого и человечки зелёные с других планет застращали. Без  этого никак нельзя. Они такие, человечки эти, кого хочешь напугать могут.
Да, …уж столько лет  санитаром в психушке работаю, а всё интересно, грех жаловаться.
Хорошая у меня работа. Творческая.
Ну, ладно, мужики, пока…
Вы, …эта, заходите  на огонёк, …ежели чего.
   Конец.