- Александр Александрович, что ты, право, так вертишься, постой маленько, мне же неудобно. Повернись. Отлично. - Галина подтянула штанишки, поддала легонько по попе и в следующее мгновение мальчишка, перепрыгивая ступени, исчез за углом дома. Галина поднялась с колена и ещё раз посетовала про себя, что не купила сыну сандалии на липучках. Шнурки постоянно развязывались и угрожали падением пятилетнему Сашеньке.
- Александр Александрович, - крикнула вдогонку Галина, - Подожди маму...
Когда она появилась из-за угла, Сашенька уже стоял на горке и свешивался через перильца вниз, пытаясь разглядеть прошмыгнувшую туда кошку. Детская площадка во дворе была новенькая и почему-то не внушала доверия Галине, она ахнула, но промолчала, чтобы не испугать ненароком ребёнка и не спровоцировать падения, а кинулась к нему и уже снизу ровным голосом предупредила об опасности. Сашенька, подгребая ногами, медленно, со скрипом сполз вниз и огляделся в поисках развлечения. Галина протянула ведёрко, забитое пластмассовыми игрушками. Сашенька равнодушно принял и шагнул к песочнице.
Галина уселась на лавку, достала журнал, глянула пару раз на своё голубоглазое чудо с шапкой замысловатых светлых кудрей и такими сладкими ямочками на щёчках и стала читать. Сашенька возился с машинкой, прокладывал дорогу и деловито шмыгал носом, явно подражая кому-то из взрослых. Он сопел, пыхтел и распахал уже почти половину песочницы, сооружая сложную транспортную сеть, когда тень легла перед носом. Он глянул прямо перед собой и увидел ярко-розовые туфельки, деликатно стоящие рядом с отстроенным мостом. Сашенька поднял голову и сразу после туфель, почему-то минуя тонкие загорелые ноги, взгляд уцепился за юбку, напоминающую колокольчик, а потом сразу явилась чёлка.
Очень, очень ровная чёлка на прямых чёрных волосах, как автострада, по которой они с папой ехали в Германии. Сашенька почему-то растерялся и от невозможности больше смотреть на эту чёлку зачем-то с размаху разрушил новенький мост, жестоко вспоров его лопаткой. Раздался тоненький ох, девочка отскочила, но не убежала. Сашенька глянул украдкой на розовые туфли и начал строительство заново. Он постукивал лопаткой, утрамбовывая песок, устанавливал перекрытия из пластмассовых кубиков и проверял их на прочность, убрал лишние повороты, выводя стремительную прямую через всю диагональ песочницы. Всё это он проделывал с каким-то неподдельным энтузиазмом, всё время поглядывая на туфельки, но так и не решившись больше посмотреть выше.
Сашенька строил и строил, представляя как он и эта девочка будут мчаться по его новенькой дороге и совсем как папа с мамой молча улыбаться друг другу, одновременно отвлекаясь от проносящегося пейзажа. И будет в их взглядах нечто, что всем вокруг будет ясно — едут счастливые люди. Что-то такое думал Сашенька, пока мама не позвала его домой. Он встал, оглянулся и не нашёл девочки, её не было ни у песочницы, ни на горке, ни на качелях.
Он растерянно озирался, пытаясь вспомнить её лицо, но в сознании отпечаталась только чёлка. И было непонятно, как они смотрели друг на друга, как счастливо улыбались и понимали друг друга без слов, по глазам, как мчались в машине. Он не помнил какие у неё глаза. Сашенька заплакал. Галина, не понимая причину, обняла сына и прижала к себе, потом указала рукой в сторону: - Александр Александрович, смотри, какая киса! Смотри, какая красивая пришла. Давай её позовём?! Кис-кис...