Когда мне исполнилось шесть лет, я стала плохо видеть. Вначале это началось просто с рези в глазах, словно песок попал. Потом появилось двоение, частое мигание и слезотечение.
После обследования врачи поставили неутешительный диагноз – кератоконус обоих глаз. Самостоятельно эта патология рассосаться не могла, требовалась операция, и меня незамедли-тельно поставили в очередь на донора.
Два года я находилась в пустом ожидании и, наконец, моя заветная мечта сбылась. К тому времени мое зрение упало ниже некуда. Моя мама (она в то время еще была жива) всерьез беспо-коилась, что я совсем ослепну. Не дождусь операции.
Но Богу было угодно не оставить меня без зрения. Однажды утром нам позвонили и попро-сили приехать в клинику. После сдачи анализов и дополнительного обследования сообщили, что назначен день операции.
Сама операция прошла более чем успешно. Чувствовала я себя превосходно. Зрение восста-навливалось с завидной скоростью. Новая роговица работала как часы.
Мама и тетя Ханна как дети радовались за меня. Я снова вернулась в школу.
Но беда, к сожалению, подкрадывается незаметно.
Однажды, когда я возвращалась домой после школы, я захотела шоколадных шариков. Ну, я не придала этому значения. Просто зашла в магазин и купила.
Потом через несколько дней мне захотелось устриц. Хотя я терпеть их не могла. Мама мне купила, хотя ее удивила моя странная просьба. И они показались мне удивительно вкусными.
Вскоре абсолютно все мои вкусы и пристрастия поменялись. До этого, предпочитавшая ис-ключительно желтый и розовый цвета в одежде, я вдруг полюбила коричневый и синий. Вместо юбок стала чаще носить джинсы.
Я бы не обратила на это внимание, просто как-то заглянула в старый фотоальбом и не узнала себя.
В моей речи иногда проскакивали словечки на иностранном языке. Кимберли определила, что это смесь какого-то диалекта то ли на испанском, то ли на итальянском.
Еще я начала вспоминать места, где никогда не была. То есть я могла пройти мимо конди-терской и знать абсолютно точно, как она выглядит изнутри, и как зовут продавщицу за прилав-ком.
Эти мелочи очень напугали маму и тетю, и они отправили меня к психологу. За последние годы я поменяла четырех психологов, но беседы с ними абсолютно ничего мне не дали. Так, пус-тая болтовня.
Они все абсолютно меня не понимали. Чаще всего я видела в их глазах недоверие, иногда это списывалось на богатую фантазию иногда на желание обратить на себя внимание.
Так, к примеру, считал мой второй психолог Алекс, мужчина тридцати восьми лет. Ярый приверженец теории Фрейда. Он считал, что я просто хочу секса, хотя на тот момент мне было не больше пятнадцати, и ни о чем таком я не думала.
Поддержку и понимание я получила только от Ким, которая без эмоций выслушала мои на первый взгляд бредовые предположения, и лишь пожала плечами. Ей было абсолютно все равно, что у меня после операции свинтило крышу. Мы были лучшими подругами, и такая мелочь как мое помешательство не могло разрушить девичью дружбу.
После смерти мамы тетя попыталась меня понять. И если не поняла, то хотя бы перестала поучать и давать бесполезные советы. Она дала мне определенную свободу, пространство, в кото-ром я могла двигаться, не отчитываясь перед ней. И я была благодарна ей за эту возможность на-чать новую жизнь.
Но новой жизни не получилось.
Я встретила его.
Нельсона Росса.
Человека, который, так или иначе, оказался причастен к моей судьбе.
Моей новой судьбе. И я не могла его теперь так просто отпустить.
Потерпев же очевидную и весьма болезненную неудачу с Нельсоном, я абсолютно сникла. Я даже не имела возможности увидеть его, потому как совершенно не представляла, где его искать.
Сотни раз я прокручивала в голове причину моей ошибки в машине и не могла понять. По-чему я назвала именно диски помаду? Неужели это просто мои нездоровые фантазии и они никак не связаны с реальностью?
Кимберли, как могла, пыталась поднять мой боевой дух. Она твердила мне, что Нельсон тридцатилетний старик и он недостоин меня. Хотя, что она понимала в моих чувствах к нему?
А они, скорее всего, присутствовали. Наверное, не мои, а другой женщины, но я смотрела на мир глазами романтичной восемнадцатилетней девушки, и они заставляли в ином ритме биться и мое сердце.
Когда жара стала совсем нестерпимой мы с Ким перебрались на пляж. Несколько недель подряд нежились под лучами палящего солнца и приобрели красивый шоколадный загар.
Однако каждую минуту, каждую секунду своей жизни я не переставала думать об этом муж-чине, к которому непонятным образом меня тянуло. Я его не любила. Наверное, нет. Но я до такой степени жаждала с ним обняться, почувствовать его руки на моих плечах…. Это приобретало уже параноидальный оттенок.
Последнюю неделю июля мы с Ким также провели на пляже. Моей подружке скоро должно было исполниться восемнадцать, и она не переставала твердить о предстоящей вечеринке. Тарато-рила без умолку. Я отвернулась в сторону, чтобы зевнуть.
И вдруг увидела девочку. Лет десяти.
В белом легком платьице, держа в руках сандалии, она медленно шла вдоль кромки моря и волны накатывали, омывая ей ноги. Оглянувшись и не увидев никого из взрослых поблизости, я встала, накинула через голову похожее белое длинное пляжное платье.
- Что? – Кимберли не поняла моего маневра.
- Смотри, девочка совсем одна здесь гуляет. Может, потерялась? Пойду, разузнаю.
Ким только пожала плечами и вновь предалась мечтам о предстоящей вечеринке.
Я медленно пошла в сторону ребенка по пляжу и вскоре мы поравнялись. Девочка подняла на меня свои карие и какие-то грустные глаза.
- Привет. – Я попыталась улыбнуться своей самой милой улыбкой.
- Привет. – Она совсем мне не улыбнулась.
- А почему ты одна гуляешь? Ты не потерялась?
- Нет. – Девочка покачала головой и вздохнула. – Не потерялась. – Она вновь вздохнула.
- Что-то случилось? Расскажи мне. Может я смогу помочь. Ты можешь мне доверять. – Бы-стро добавила я.
Девочка растерянно пожала плечами и вздохнула.
- Просто папа в очередной раз поссорился с мамой. Которая совсем мне не мама. Она порва-ла моего Роджера и хотела его выкинуть. А папа не дал. Потом они ссорились всю дорогу. Оста-новились на заправке, а я сбежала.
- Постой, постой, постой. – Запросила я пощады. – Я так быстро не понимаю. Роджер – это…?
- Мой кролик. – Подсказала девочка. – Игрушечный. – Она так мило улыбнулась, а потом снова нахмурилась. – А мама, которая мне не мама, сказала, что он старый и пыльный и хотела его выкинуть. – Она замолчала, а потом добавила. – А папа не позволил.
- А где твоя настоящая мама? – На всякий случай уточнила я.
– У меня нет мамы. Она умерла.
За разговором мы опустились на песок и вытянули ноги, чтобы их омывали соленые волны моря.
- А знаешь, - призналась я, - у меня тоже нет мамы.
- А где она? – Взгляд девочки был не по-детски серьезен.
- На небесах. – Я вздохнула, подняв глаза к прозрачно-голубому небу, по которому лениво ползли белые редкие облака.
- Не грусти. – Девочка вдруг прильнула ко мне и обняла за талию. – Моя мама тоже на небе-сах. Может быть, там наши мамы дружат.
- Наверное. – Я тоже ее обняла. Мы так посидели несколько минут, а потом я поинтересова-лась. – А зачем ты сбежала?
Девочка отстранилась и посмотрела мне прямо в глаза.
- Не выношу, когда они ссорятся. Мой папа и Рози.
- Это та тетя? Что не мама? – Уточнила я. Девочка кивнула. – А почему они ссорятся?
Девочка внимательно посмотрела на меня, а потом шепотом заговорщически произнесла.
- Я скажу, но это большая тайна. Никому не проговоришься. Обещаешь? – Я кивнула. Раз для малышки это так важно. – Мой папа ее не любит. Он все еще любит мою настоящую маму и тоскует по ней. А новая мама, то есть Рози, злится. Кричит на него. И на меня. Хотела даже Род-жера выкинуть, а ведь это мама мне его купила. Мне так папа говорил. Просто мамочка умерла, когда я была еще совсем маленькой.
- Рози, наверное, ревнует. – Предположила я.
- Не знаю. – Девочка пожала плечами. – А разве можно ревновать к мертвым?
Теперь настала моя очередь пожимать плечами.
- Как тебя зовут? – Вместо ответа спросила я.
- Дэниела. А вас?
- Давай лучше на «ты». – Предложила я. – Меня зовут Элис. Сколько тебе лет?
- Десять. А вам? То есть тебе?
- Восемнадцать.
- Элис, а ты могла бы быть моей мамой? – Вдруг спросила девочка.
От столь неожиданного вопроса я растерялась и едва не расплакалась. Не замечала раньше за собой особой сентиментальности.
- Я бы этого очень хотела. – Заверила я малышку и улыбнулась. – А теперь расскажи мне, как ты планируешь вернуться домой? Твой папа, наверное, уже с ума сходит.
- Скорее всего. – Согласилась Дэниела. – Он у меня заходной. Все время за меня волнуется.
- Ну, так как мы с тобой вернем тебя домой?
- Я знаю номер его сотового. – Вспомнила девочка. – Только вот у меня нет с собой телефо-на. – Она расстроено прикусила нижнюю губу. Этот жест показался мне смутно знакомым.
- Зато у меня есть в сумке. – Я посмотрела в сторону загорающей Кимберли. – Я сейчас схожу за сумкой и обувью, а потом мы созвонимся с твоим папой и я отвезу тебя, куда он скажет.
Так мы и сделали. Ким мирно спала, разморенная лучами полуденного солнца и будить ее я не стала. По дороге к машине Дэниела продиктовала мне номер, и я нажала кнопку вызова.
Ответили почти сразу. В трубке прозвучало резкое мужское алло. И я коротко, как только могла, объяснила ситуацию. Мужчина сказу же поинтересовался, все ли с ней в порядке. И лишь получив от меня искренние заверения по поводу ее полного благополучия, облегченно выдохнул «слава Богу» и тут же вновь поинтересовался, где мы.
Я объяснила и уточнила, что мы на машине, и я могу довезти девочку до любого названного им места.
- Скажи, что мы будем в парке аттракционов. – Подсказала Дэниела.
- Ваша дочка говорит, что мы будем в парке аттракционов. Вы не против?
Он согласился и ответил, что он будет там, в течение получаса.
На том мы и порешили. Мы с Дэниелой приехали в парк первыми. Съели по порции шоко-ладного мороженого, постреляли в тире.
Потом Дэниела захотела покататься на американских горках. Она смотрела на меня такими жалобными глазами, что мое сердце растаяло. Мы купили билеты и стали в очередь.
Когда настала наша очередь, молодой парень, пропускающий на аттракцион, заигрывающее подмигнул мне и сказал.
- Сестрички садятся во вторую кабинку.
- Это не моя сестра! – Вдруг возмутилась Дэниела. - Это моя мама.
Парень растерянно посмотрел на меня.
- Что в наше время преступление хорошо выглядеть? – Я решила ей подыграть. – Раз стала мамой, значит должна перестать следить за собой?
Парень еще более озадаченно моргнул глазами и произнес.
- Мама с дочкой во вторую кабинку.
Заняв места на аттракционе, мы вдоволь насмеялись, но я попросила Дэниелу так больше не шутить. Этот парень выглядел так нелепо. Он решил видимо, что оскорбил нас.
Вдоволь накатавшись и накричавшись от ужаса, мы решили купить газировки. Вкусы наши совпадали и вскоре с полными стаканами колы мы расположились на скамейке в тенечке.
И все было хорошо до тех пор, пока Дэниела произнесла.
- А вот и мой папа пришел.
Я подняла голову и едва не поперхнулась напитком. Над нами возвышался уже знакомый Нельсон, и Дэниела повисла у него на руках.
- Папа, это Элис. – Представила ему меня девочка. – А это мой папа. Нельсон Джон.
- Мы уже знакомы. – Голос Нельсона прозвучал как гром среди ясного неба.
- Вот здорово! - Рассмеялась девочка. – А почему ты мне не сказала? – Спросила у меня Дэ-ниела.
- Я не знала, что он твой папа. – Покачала я головой и встала со скамейки.
- Дочка, хочешь поиграть в автоматы? – Нельсон протянул ей небольшую купюру, и девочка обрадовано захлопала в ладоши. – Давай беги, а мне с тетей Элис надо поговорить.
Дэниела убежала, и я осталась один на один с этим загадочным мужчиной. Снующие вокруг люди были не в счет.
- Элис.
То как он произнес мое имя…. Меня словно бросило в жар.
- Это вы. – Прошептала я.
Я сделала шаг навстречу, все еще не осознавая радости, от того что после стольких мучи-тельных дней без него, я его нашла. Или судьбе было угодно, чтобы мы снова встретились.
Мое сердце перестало биться, когда он тоже сделал шаг навстречу. Наши руки потянулись друг к другу. Он провел по запястью вверх и крепко сжал мою руку.
Я смотрела на него, практически не мигая. Как обычно не в силах отвести взгляд.
- Не сердишься на меня?
Его голос прозвучал грустно, особенно здесь, в парке аттракционов. Где следовало веселить-ся.
- Нет. А разве есть за что? – Удивилась я.
- За то, что вел себя крайне бесцеремонно в последнюю нашу встречу. И сейчас перешел на «ты» без согласия дамы.
На моих губах заиграла легкая улыбка. Какой же он глупый, если может думать, что я стану на него сердиться из-за таких мелочей.
- Нет. Я бесконечно рада и удивлена нашей встрече. – Произнесла я.
- А как я удивлен. – Прошептал Нельсон. – Как так получилось, что вы с Дэниелой встрети-лись?
Я рассказала ему все в подробностях.
- Никогда бы не подумал, что такое случится. – Нельсон запустил ладони в волосы и взъеро-шил их. – Думаю, я должен объясниться. Дэниела упомянула о некоторых фактах из моей, нашей, - поправился он, - биографии. И я не хотел, чтобы они остались без объяснения.
Я молчала, ожидая, что он скажет.
Мы присели на скамейку и Нельсон, спрятав на несколько секунд лицо в ладонях, начал.
- Как ты теперь знаешь, у меня есть дочь.
- Дэниела. – Уточнила я.
- Да. Я очень люблю её и волнуюсь всякий раз, когда она неожиданно исчезает.
- Сегодня был не первый раз? – Удивилась я.
- К сожалению. – Нельсон покачал головой. – Но я приложу все усилия, чтобы этот раз был последним.
- Не сомневаюсь. – Кивнула я.
- Я бесконечно благодарен тебе, что ты нашла её и привезла сюда. – Он оглянулся по сторо-нам. Отыскал глазами Дэниелу и, убедившись, что с ней все в порядке, снова повернулся ко мне.
- Я просто хотела помочь.
- Я знаю. – Взгляд Нельсона омрачился. – Нелегкая это работа – быть отцом десятилетней девочки.
- По-моему, ты неплохо справляешься. – Мне хотелось поддержать его. Слишком уж поби-тый взгляд был у Нельсона.
- А, по-моему, отвратительно. – Он кривовато улыбнулся. И его улыбка показалась мне поразительно знакомой. – Воспитание дочери накладывает на меня определенные обязательства, а я чувствую себя таким несобранным.
- Я не понимаю, – призналась я.
- У меня почти, что взрослая дочь. - Пояснил мужчина. - Женщина, которую я выбрал на роль ее матери, не очень-то справляется со своей задачей. В свете всех этих событий не позволи-тельно мне быть легкомысленным и проявлять слабость, которую, - он запнулся, - я проявил в от-ношении тебя в нашу предыдущую встречу. – Он неловко кашлянул. - В смысле, целовать тебя, учитывая твой юный возраст, было крайне легкомысленно и не очень-то умно с моей стороны.
- А разве возраст имеет значение? – Я не понимала, к чему он клонит.
- В моем случае – да.
Из его уст это прозвучало как приговор.
- И разве поцелуи – это плохо?
Я понимала, что от меня ускользнуло что-то важное и Нельсон больше не захочет меня цело-вать. Скорее всего, из-за чувства вины передо мной за то, что у него есть ребенок. И я не знала, как с этим бороться.
- Нет, конечно. – Губы мужчины подернула легкая улыбка. – Но в моем случае это, мягко го-воря, неправильно.
- Из-за разницы в возрасте?– потребовала я ответа.
- И из-за этого тоже.
Нельсон искоса продолжал наблюдать за Дэниелой. Контролировал, все ли с ней в порядке.
- А еще из-за чего?
Нельсон немного помолчал, а потом нехотя ответил.
- Я женат.
На меня словно вылили ушат холодной воды. Господи, да он женат! И как я не заметила кольца? Но ведь его и не было.
- Рози. – Прошептала я.
- Что?
- Дэниела сказала….
- Да. Рози. – Не стал увиливать мужчина.
- Прости….
Я попыталась отвернуться, но не успела. Слезы брызнули из моих глаз. Сама не пойму поче-му. Только стало вдруг так больно. Что захотелось плакать. Сердце сжалось и вроде даже пропус-тило несколько ударов.
- С тобой все в порядке? – Мужчина тронул меня за локоть, но я отдернула руку. – Ты пла-чешь?
Я повернулась к нему. Прятаться не было смысла. Он и так уже заметил мою слабость.
- Я плачу, но только потому, что у меня неожиданно заболел живот. – Сквозь сжатые зубы, чтобы еще сильней не разреветься пробурчала я. – Что тебе никто раньше не говорил, что обычно, когда плачут, дела действительно хреновые!
Когда нервничала, я говорила первое, что взбредет в голову.
Нельсон неожиданно изменился в лице и даже растерялся.
- Говорил. Очень давно. – Задумчиво проговорил он.
При этом он выглядел таким одиноким и подавленным, что мне стало его искренне жаль.
- Прости, Нельсон Джон. – Как можно медленнее начала я. – Я не искала с тобой встречи. И с твоей дочерью мы столкнулись сегодня на пляже абсолютно случайно.
- Я тебя ни в чем не обвиняю. – Определился Нельсон. – Только себя.
- Не надо. – Попросила я.
- Нет, Элис, это ты прости меня, пожалуйста, - взгляд Нельсона свидетельствовал о том, что он глубоко сожалеет, - я потерял контроль над собой. Позволил слабость, которая причинила тебе боль. Сегодня, когда Дэниела сбежала, я места себе не находил. Поклялся, что больше никого ни-когда не обижу. Ведь все из-за нас, взрослых. – Он покачал головой. – Если бы мы с Рози не ссо-рились, дочка бы не сбежала. И тебе я тоже причинил боль. Опять-таки по причине своего беше-ного эгоизма.
Я была с ним совершенно не согласна, но спорить не стала.
- Пап! Я целых два раза выиграла! – Дэниела радостно подбежала к нам и, конечно же, заме-тила наши огорченные лица. – А почему Элис расстроилась? - Возмутилась Дэниела. – Что ты ей сказал? – Она гневно повернулась к отцу.
Он только развел руками.
- Я уже попросил прощения, - оправдался он.
- Точно? – Дэниела глянула на меня, и я согласно кивнула, подтверждая его слова. – Ну лад-но. – Сменила гнев на милость девочка. - Куда теперь? – Ее вопрос предназначался явно нам обо-им. Но я не была частью этой семьи и никогда не буду. Мне с ними не было места.
- Я, пожалуй, пойду. – Я попыталась улыбнуться девочке.
Я лгала самой себе. Мне очень хотелось остаться с ними и еще немного втроем погулять по парку, но я должна взять себя в руки и оставить Нельсона Росса и его дочку в покое, хотя бы ради его жены.
- Тебе действительно пора? – Дэниела насупилась.
Я покачала головой.
- Действительно пора. Помнишь, я оставила подругу одну под палящим солнцем? А что если она уже проснулась и будет на меня сердиться?
Дэниела грустно кивнула.
- Да. Тогда поезжай. Но ты приедешь к нам в гости?
Я отрицательно покачала головой.
- Ну почему? – Едва не разревелась девочка.
Тогда я наклонилась к ней и на ухо тихо произнесла.
- У тебя все будет хорошо. Твоя мама будет заботиться и оберегать тебя.
- Рози мне не мама. – Прошептала Дэниела.
- Я говорю о твоей настоящей маме. Которая на небесах. Она любит тебя и думает о тебе. И вот еще что. Не огорчай своего папу. Всегда помни, что ты для него - маленькая принцесса. Его принцесса. И ты должна беречь себя ради него. Потому что ты – его жизнь.
Я поцеловала ее в щеку, официально попрощалась с Нельсоном и ушла, не обернувшись, но слезы еще долго застилали мне глаза.
- Папочка, я люблю тебя. – Дэниела привстала на цыпочки и обняла отца за шею. – Очень люблю. И обещаю больше никогда не огорчать тебя.
А Нельсон еще долго смотрел вслед уходящей девушке, почти еще ребенку. Даже когда она растворилась среди посетителей парка, он все равно продолжал смотреть ей вслед.
Уже сидя в машине, он поинтересовался у дочери, что Элис прошептала ей на прощание.
- Она просила не огорчать тебя. Помнить, что я твоя маленькая принцесса. И заботиться о себе ради тебя. Потому что я - твоя жизнь.