ГЛАВА 5
ШАБАШ
– Хотела на Лысую гору? – игнорируя претензии главы кошачьего семейства, уточнил домовой. – Еле добился визы.
– А украинский язык? – прощаясь с Повелителем Стихий, ахнула я.
– Коверкай русский, – усмехаясь в пышные усы, коварно посоветовал дух.
– Ты завел растительность на лице? – приглядываясь к Жемчужному, рассмеялась я.
– А чем я хуже Тараса Бульбы? – развел руками элементал. – Полетели!
Две худосочные метлы подскочили к нам с услужливостью уличных проституток.
Не чувствуя угрызений совести, я лихо запрыгнула на одну из них и, подражая булгаковской Маргарите, радостно заорала:
– Невидима!
– Кто будет кормить беременную женщину? – продолжал вопить белый кот, но парочка безумцев, задыхаясь от нетерпения, уже летела навстречу своей судьбе.
Темнело. Метелка, словно одержимая фанатичной идеей террористка, неистово мчалась на бескрайние просторы Самостийной Украины. Рев ветра заглушал посторонние звуки, настраивая на одну мажорную ноту. Рядом с наслаждением несся Карлос и пристально смотрел вперед, сжав зубы и сцепив кисти рук на тонком основании эксцентричного транспортного средства. Постепенно приближалась земля, заговорщически помаргивая усталым путникам маленькими беспокойными огоньками. Луна в своей последней четверти равнодушно освещала местность, на которой толпились неясные, с трудом видимые призраки.
– О! О! О! – заголосили рядом с нами обнаженные женщины с распущенными волосами, спускаясь на деревянных и металлических швабрах с темных туч.
– А! А! А! – раздалось им в ответ с плешивой поверхности родной планеты, решившей и постановившей сдать нечестивому братству в аренду на двенадцать часов миниатюрную часть своей незадействованной суши.
Коснувшись ногами иссохшей травы, домовой по-отечески обнял мои плечи.
– Молчи, слушай и запоминай, – осматривая окрестность, прошептал он.
Потрясенная, я пошире распахнула глаза.
Старая костлявая колдунья, неуклюже присев на корточки, дребезжащим голосом по-украински начала декламировать заклинания. Внезапно связка хвороста кровавым язычком вспыхнула в ее левой ладони, а правую руку мегера решительно по-грузила в кружку, примостившуюся между колен.
– Айе-Сарайе! – протяжно завыла бесноватая, принуждая стаю молодых, веселых ведьм прислушаться к ее крику. – Айе-Сарайе!
В глубине каменного бокала появился неясный свет, и малюсенькое существо резво выскочило из его недр, преобразившись в гигантского козла с синим пламенем между рогами.
– Хар, хар, шабаш, – попадали на колени приглашенные дамы и кавалеры и, отталкивая друг друга, принялись исступленно лобызать волосатую задницу парнокопытного.
– Что они делают? – пролепетала я и попыталась крепче прижаться к Жемчужному.
– Смотри внимательнее, – усмехаясь в хохлацкие усы, заявил Карлос.
Повинуясь совету друга, я осторожно подошла к чудовищу и с ужасом обнаружила, что к озабоченному заду пана Козлика прилеплены девичьи губки, охотно отвечающие на восторженные поцелуи истеричных фанатов.
– Ничего себе, – обращая на себя внимание стоящих рядом психопаток, ахнула я.
– Уважайте наши обычаи, – толкнула меня острым кулачком в бок одна из них.
– Метр Леонард! – со страстью невостребованного в мире людей существа, неряшливая дама предпенсионного возраста обхватила руками огромные копыта героя-любовника.
Многочисленные костры взорвались революционными огнями и осветили золотой трон, на который торжественно взобрался Идол Зла. Лунная соната Бетховена печально полилась по необитаемой местности, представляя резкий контраст с торжествующими воплями умалишенных.
Предсмертные крики маленьких детей раздались в наэлектризованном воздухе: то в религиозном экстазе резали принесенные жертвы симпатичные женщины, призванные самой природой рожать и любить.
– Они похожи на террористок-смертниц, – согревая прерывистым дыханием окоченевшие пальцы, содрогнулась я.
– Терроризм – религия Зла, – выуживая из карманов мантии лайковые перчатки, согласился домовой. – Придет время, трагедия в Беслане потрясет Вселенную.
– Летят! – заорали отдельные голоса. И стадо возбужденных тварей с интересом задрало лохматые головы, пытаясь рассмотреть еще невидимых долгожданных гостей.
Мгновение, и черный баран со светящимися глазами в окружении статных чертей опустил на землю прелестную нагую девушку, безуспешно пытающуюся спрятать лицо в распущенных каштановых волосах.
– Царица бала, – с завистью зашептали ведьмы и, грубо орудуя локтями, поползли к ней, не ощущая шероховатой поверхности банкетного взгорья.
Отшвырнув пылких полюбовниц, пан Леонард величественно спутился с блистающего трона и неторопливо подошел к обездвиженной жертве. И тогда началась черная месса. Сгруппировавшись, воинствующие лица мужского пола с энтузиазмом проделали в горе неглубокую ямку, в которую с наслаждением помочился кумир, а затем, отталкивая друг друга, рядовые делегаты от всевозможных государств. Визжа от будоражащего нервы предчувствия стержневого сатанинского ритуала, колдуньи одним духом сорвали с себя прозрачные одеяния и окропили страждущие физические оболочки мужиков животворной уриной совместного производства.
Ошеломленную королеву с почетом отвели в сторону и на-сильно натерли специальной колдовской мазью, от которой неопытная девушка превратилась в подобие мартовской кошки, охотно подставляющей интимное место всем вожделеющим. Козел по-хозяйски взобрался на новоявленную шлюху и на глазах у ликующей паствы с силой проник в ее алчущее юное тело. Обезумевший сладострастный хоровод, непристойно матерясь и бесстыдно изгибаясь, молниеносно окружил тесным кольцом импровизированный жертвенник. Началась всеобщая гомосексуальная и гетеросексуальная оргия.
– Кровосмешение здесь в особенном почете: истинный колдун должен родиться только от союза матери и сына или отца и дочери, – отворачиваясь от охальников, проворчал Жемчужный.
– Иди сюда, – внезапно схватил меня за руку матерый самец с устрашающим копьем между ногами.
– Она – моя! – угрожающе рявкнул Карлос и выставил наружу длинные, острые клыки, которых я у него и не подозревала. – Распустились тут без Хозяина!
– А кто – Хозяин? – шарахаясь от сексопата, робко поинтересовалась я.
– Сатана, – улыбнулся и спрятал милые зубки элементал.
Утомленную подругу царственного Леонарда вновь уложи-ли на алтарь, чтобы на ее окровавленном животе отведать «священного» причастия, смочив его в крови девушки.
Пик религиозного экстаза охватил пирующих, и они начали жадно пожирать все, что способны растворить в соке неприхотливые желудки нечисти: насекомых, змей, лягушек, зловонную падаль и трупы детей, умерших без крещения.
– Отомстите за себя! – неожиданно заорал огромный старый черт, потрясающий мощным чешуйчатым фаллосом. – Иначе смерть ожидает вас!
– Вы прибыли ко мне? – спросил нас суровый мужчина в черном плаще, не принимающий участия в коллективном сумасшествии.
– Да, – стремительно поворачиваясь к незнакомцу, оживился домовой.
– Полетели! – скомандовал Плащ и, игнорируя поломоечные летательные аппараты, взмыл в воздух.
– Вперед, – прошептал Карл Жанович, подталкивая меня к метле, – за ним.
Кошмар закончился также внезапно, как и начался. В маленьком домике с крышей, покрытой красной черепицей, я по-чувствовала себя довольно-таки уютно. Пахло травами и домашней пылью, в которой обычно заводятся клещи, вызывающие аллергию. Черная кошка, похожая на Марго, развалилась на низенькой тахте и пронизывала гостей горящими, как угольки, янтарными глазами.
– Вы действительно очень хороши собой, Алиса, – присаживаясь рядом с чернушкой, галантно сделал комплимент хозяин неубранного помещения.
– Спасибо, – стараясь спрятаться от его колдовских очей, пробормотала я.
– Вам нужно прибежище, – внимательно оглядывая мою фигуру, уточнил Плащ.
– Да, – начиная тяготиться продолжительным осмотром, откликнулся Карлос.
– По долгу службы я помогаю сильным, для которых убить и предать – привычное дело. Вы не такая, как они, – приметив недовольство домового, усмехнулся странный субъект.
– Убийство и предательство – самые страшные грехи, – вспоминая правильные речи Хеседа, высокопарно изрекла я.
– Он не придет, – забавляясь моим смущением, охотно сообщил незнакомец, – ангел разочаровался в вас.
Ясно, существо из сатанинского шабаша умеет читать мысли. Почему бы и нет? Только совсем ни к чему насмехаться над злосчастной жертвой сумасшедшей любви чокнутого духа. Кто этот язвительный мужчина? Красивое волевое лицо, прямые длинные волосы, пронзительные беспросветные глаза, накачанная фигура…. Не так пригож, как Мадим, но более мужественен.
– Садитесь в кресла, – наконец-то додумался негостеприимный хозяин неведомой обители, – давайте знакомиться. Меня зовут Астарот.
Что-то знакомое промелькнуло в моей памяти.
Голубая спальня в замке семнадцатого века, ангел и элементал, протыкающие друг друга глазами, как шпагами. Они бросаются тяжелыми фразами, а я, потрясенная происходящим, в нелепой позе лежу на кровати и упорно пытаюсь вникнуть в их чересчур эмоциональный диалог.
– Я обращусь за помощью к Астароту, и он поможет, он всегда помогает сильным, – кричит взбешенный Повелитель Стихий.
– Дух Тьмы устал от своих злодеяний и удалился в пустыню Скорби, – хладнокровно откликается ангел.
– Вы находитесь в отпуске или ушли на заслуженный отдых? – чувствуя дрожь в коленках, несмело осведомилась я у подданного самого дьявола.
– Решил сделать небольшую передышку, – незамедлительно отозвался демон. – Не хотите ли провести каникулы со мной?
– Благодарим покорно, – влез в разговор мой невоспитанный друг.
– Шутка, – изображая на властных губах некое подобие улыбки, тоном Никулина вымолвил Черный Плащ. – Насколько я осведомлен, вы, милая странница, недоступны элементалам, но вас, к сожалению, могут обидеть обыкновенные людишки, а потому Алисе Смирновой необходимо покровительство и темных сил. Почему бы и нет? Она родилась тринадцатого числа, а это наша любимая цифра.
– Невезучая, – тяжело вздохнув, подсказала я необычному оратору.
– Ошибаетесь! – поднял к вискам густые брови самоуверенный собеседник. – Не раз мы предупреждали вас об опасности, в нужный момент показывали картинки из жизни близких и родных, заставляли горько рыдать обидчиков. Ваше второе я – наша выдумка, позволяющая первому не делать глупостей.
– Разве злым силам не выгодно подталкивать простых смертных к сотворению грехов? – поразилась я.
– Злым? Неужели станете отрицать благотворное влияние ночи на человеческий организм? – напыщенно проговорил черт. – Или вы не любите отдыхать под тенистым деревом? Свет добровольно уступает место темноте, так как нуждается в ней. К тому же, мы не враги тем, кого уважаем.
– А помогаете «сильным», ради мгновенного обогащения совершающим бесконечные убийства, – осуждающе покачала головой я.
– И снова ошибаетесь, – оживился Астарот. – Слуги великого Сатаны порицают убийц и воров. Но по долгу службы, чтобы не опустели темницы Ада, милостиво позволяют нечес-тивцам губить свои души. В загробном мире, как и в материальном плане, тоже необходимо равновесие. И это не конфликт с Создателем, а взаимовыгодное сотрудничество, хотя суровый Господь и недолюбливает нас.
– Но то, что я сейчас видела…, – вспоминая пана Козлика и его бесстыжую банду, брезгливо поморщилась я.
– Неужто все, кто называет себя христианами, праведны? – распахнул беспросветные глазища дух Тьмы. – Вспомните о сектах….
– В таком случае, почему вы, особа, приближенная к своему застенчивому монарху, были на этом сборище? – со злорадством перебила я демона.
Теперь-то он вынужден будет признаться, что метр Леонард со своей срамной шайкой – его дружки!
– Всего лишь подбирал кандидатуры для работы в адовых подвалах, – недовольно передернул массивными плечами злобный вербовщик. – Слишком много клиентов появилось в последнее время!
– И подобрали? – донеслось из завешенного замысловатой паутиной угла.
Славный Карлос, согнувшись в три погибели, с нежностью любящего папаши гладил осоловевшую от ласки черную кошку.
«А я и не заметила, как мурка удалилась с тахты», – невольно любуясь пушистой красавицей, подумала я.
– Конечно, – стрельнул недобрым взглядом в распоясавшегося домового слуга дьявола.
– Разврат – стихия зла, и как же это все мерзко! – встав с кресла, я медленно подошла к Жемчужному.
– Вы не хотите или не желаете понять, что чернь – она и есть чернь? – возбужденно вскочил с насиженного места потусторонний полемист. – Можно подумать, в человеческом обществе нет социального дна. Вы когда-нибудь были в подвалах и наркопритонах?
Потрясенная неожиданными суждениями особенного оппонента, я умолкла и плотнее прижалась к невозмутимому Карлосу. Внезапно вспомнился сундук с Онориной и Фарием в окружении алчущих элементеров.
– Не хотел говорить, но придется, – выдержав небольшую паузу, невесело промолвил Карл Жанович. – Мадим предоставил твою судьбу в мои руки, девочка, так как собирается заново жениться.
– На ком? – отчего-то побледнела я.
– Его окрутила Нахема – царица вампиров и роковая истребительница счастья, – влез в разговор всезнающий демон.
– Она предоставит Страшной Силе бессмертную душу? – с горечью осведомилась я.
– Нет, но она подарит ему любовь, которую не смогла дать земная женщина, – мстительно усмехнулся Астарот.
Почувствовав, что сейчас упаду в банальный обморок, я судорожно вцепилась в своего единственного друга.
– Не стоит горевать, дорогая, – внезапно нахмурился князь Тьмы. – У прекрасной Алисы будет дом, достойный ее красоты, и никто из смертных не посмеет нарушить покой хозяйки фамильного замка.
– Летим, – с благодарностью кивнув неожиданному покровителю, заключил меня в объятия домовой. – Спасибо, приятель.
Запах цветущей черемухи бурей ворвался в тягучий сон и отвлек от мыслей о важных поступках, которые я обязательно должна совершить. Закуковала кукушка.
– Повелитель Стихий разлюбил меня, как и Сергей? – спросила я у безголосой певички и полила потоки слез, которые струйками потекли по щекам на мягкую пуховую подушку.
– Очнись, – сквозь туманную завесу небытия прорезался родной голос Карлоса, – очнись, ты дома.
– Дома? – растерянно переспросила я и распахнула мокрые глаза, чтобы пораженно оглядеть просторную, ослепительно белую комнату с гигантской венецианской кроватью из кованого узорчатого железа.
Новое мое жилье могло впечатлить и пресыщенного средневекового графа, и обладателя миллиардов в избалованном роскошью двадцать первом веке.
Натянув платье, я с замиранием сердца побрела по длинным коридорам осматривать свой собственный замок.
– Зачем мне столько квадратных метров? – недоуменно спросила я следующего за мной неотвязной тенью домового.
– Неужели тебе не надоело ютиться в скворечнике? – превращаясь в быстрое облачко, отозвался он.
– А ребята? Они прилетят ко мне? – с грустью и завистью вглядываясь в свободную энергетическую оболочку вольного элементала, уточнила я.
– Алина и Олег живут собственной жизнью, которая неприкосновенна для тебя, – забавляясь кувырканием в воздухе, заявил счастливый дух.
– Но я – мать! – всхлипнула я и представила любящие глаза дочери.
– Родители дают детям только тело, которое растят до двадцати лет, – извлекая из иллюзорного кармана носовой платок, улыбнулся Карлос, – и отпускают его от себя после данного срока. Так решил Господь, и это правильно. А теперь, дорогая, – полетели!
ГЛАВА 6
НОВЫЙ ДОМ
Я мчалась через сияющий золотом громадный зал и целый ряд салонов, основными цветами которых являлись оранжевый, кипенно-белый и ослепительно желтый. Мозаичные мраморные полы, старинные высокие зеркала, позолоченная вязь орнаментов, дорогие шелка и толстые персидские ковры: все поражало взбудораженное воображение.
Украшенная лепкой в стиле барокко просторная лоджия выходила на восток и открывала перед новыми хозяевами великолепное зрелище. Слева от дворца расстилалось чарующее серебряное озеро, справа – небольшой, увенчанный невиданными растениями водоем с фонтаном в виде белого лебедя, взметнувшего гибкую шею к безоблачным небесам и одаряющего из алого клюва благоухающую зелень животворящей влагой. Посыпанная искрящимся песком аллея, обрамленная высокими стройными кипарисами, уводила в неведомое приволье, где, наверное, находились ворота в мой маленький Рай.
– Господи! – обозревая окружающее пространство, в экстазе закричала я. – Неужели это все ты дал мне?
– Немедленно прыгай вниз! – польщено улыбаясь, скомандовал Карлос.
– Боюсь! – живо представляя различные переломы и вывихи на своем любимом теле, завизжала я.
– Прыгай! – приказал Жемчужный и, подхватив меня на руки, сбросил с лепных перил навстречу протягивающей незримые руки матушке-Земле.
Благополучно примостившись на мягкий цветочный ковер, я бросила взгляд назад и ахнула. Огромный замок отражал свое спокойное величие в восторженных глазах целомудренных вод. Увенчанный балюстрадой фасад белого здания, высокие сияющие окна, античные статуи на колоннах, отливающий старым серебром купол центральной башни сводили с ума не привыкшую к роскоши российскую простолюдинку. Скинув оцепенение, мы устремились в жилище по большой мраморной лестнице с двойными маршами и снова побежали и полетели по кругу, любуясь многочисленными покоями и несчетными коридорами. Из ванной розового мрамора с массивными золотыми кранами в виде колокольчиков поднимался густой пар.
Покрытые зеркалами стены моечной умножали до бесконечности изящные колонны, удерживающие хрустальный потолок, создавая иллюзию математического совершенства физического мира. Я низвергла надоевшее платье и забросила его к основанию одного из стоячих прямоугольников, а затем с удовольствием окунулась в аромат горячего воздуха. Карлос стыдливо отвернулся.
– Хочу смыть с себя пыль Лысой горы, – прокричала я и ликующе вонзилась в розовую чашу экзотического цветка, наполненного благоухающей жидкостью.
Весь день мы провели, порхая по огромному помещению, ставшему волею Господа моей собственностью. Кто-то невидимый наделил меня незримыми крыльями и подарил просторное длинное платье, которое не мешало летать под высокими потолками волшебного замка. Нас кормили и поили заботливые бесплотные руки. Они убирали грязную посуду и ставили на стол свежие цветы, они вытирали пыль с мебели и начищали до блеска мозаичные полы. И только вечером, устав до изнеможения, я спросила близкого друга, где находится наш новый дом.
– Как где? – удивился вопросу Карлос. – Во Франции эпохи Людовика Четырнадцатого.
– Возле замка графа де Виронна? – ахнула я.
– Нет, далековато, – натянуто засмеялся Жемчужный. – Рядом с Марселем.
– Почему я заново оказалась в семнадцатом веке? – вспоминая неистовые поцелуи Повелителя Стихий, оживилась я.
– Не знаю, – пожал плечами элементал. – Видимо, так решили на небесах. Или под землей.
– Неужели я не смогу вновь увидеть детей и внуков? – неожиданно осознавая, что я опять – пленница в золотой клетке, загрустила я.
– Пойдем, – потянул меня за руку Карлос.
И мы полетели по длинному коридору в крайнюю комнату, похожую на игровой компьютерный зал.
«Как у Мадима», – успела подумать я.
– Садись, – распорядился домовой и включил огромный монитор, на вспыхнувшем экране которого Алинка укачивала Алешку и пела ему колыбельную. Затем изображение родных человечков исчезло. Карлос снова нажал на мышку: Олег с Олей пили чай, а на коленях у молодого папы сидела дочка так похожая на меня.
– Не выключай, – попросила я элементала.
– Смотри, сколько хочешь, – мгновенно испаряясь, фыркнул вольный дух.
Весь вечер, затаив дыхание, я рассматривала внуков на равнодушном экране всезнающего компьютера, затем перешла на кошек. Они беззаботно спали на старом кресле, а на кухне стоя-ли их миски с чем-то съедобным. Хозяина как всегда дома не было.
– У них все хорошо, – счастливо прошептала я. – Слава Творцу.
Утро наступило внезапно, впустив в спальню изысканное пение соловьев.
– Как спалось? – осведомился чисто выбритый Карлос, проявляясь на фоне ослепительно белой двери.
– Прекрасно, – отчаянно зевая, ответила я.
Никогда еще мои непослушные члены не испытывали такого расслабления. Да и в голове звучала поразительная пустота. Не хотелось ни о чем думать, ничего делать. Так было со мной в огромном доме второго мужа, всесильного Повелителя Стихий. Но тогда я являлась всего лишь обожаемой принадлежностью властного мужчины, сейчас же – хозяйкой самой себе, а чувство свободы пьянило.
– Хочешь в театр? – присаживаясь на краешек кровати, поинтересовался домовой.
Еще бы! Разве подлинные женщины когда-нибудь отказываются от посещения подобных заведений?
– Однако мы живем в такой глуши! – воскликнула я, но мгновенно выпрыгнула из мягкой постели.
– Разве моя подруга не умеет летать? – фальшиво удивился Жемчужный.
– Ты прав! – торжествующе заорала я и, взмахнув руками, взмыла к белому потолку, чтобы, оттолкнувшись от него, направить свое физическое тело в ванную комнату.
Встав под прохладный душ, я почувствовала, как невидимые руки ласково натирают мне спину легкой губкой с необычайно душистым мылом. Смыв пушистую пену, я накрылась махровым полотенцем, спустившимся с высоты, и снова взлетела вверх, чтобы вихрем примчаться в столовую и, игнорируя громоздкое платье от какого-то знаменитого кутюрье семнадцатого века, полуголой усесться за обеденный стол.
На чрезвычайно неудобной одежде настоял мсье Карлос, неузнаваемо изменивший свой облик. Теперь толстенький элементал походил на знатного денди, скрупулезно выслеживающего каждый шаг капризной французской моды.
– Мы полетим в Марсель? – спросила я с аппетитом поедающего омерзительные лягушачьи лапки друга.
– В Париж, – проглатывая последний кусочек и простирая руку к горячему шоколаду, откликнулся он. – Одевайся.
– Но еще рано, – потянувшись, снова зевнула я. – Все уважающие себя люди ходят в театры по вечерам.
– Разве тебе не хотелось бы просто прогуляться по красивейшему городу планеты, посидеть в уютном ресторанчике? – поразился дух.
– Экзили уже мертв? – вспоминая страшную коллекцию колдуна, уточнила я.
– Да, – заверил меня домовой. – Только условимся: в настоящее время Алису Смирнову зовут маркизой Сюзанной де Ламарт, меня – Жоржем де Ламарт.
– И кем же ты мне приходишься? – насупилась я.
– Отцом, – показал розовый язык Жемчужный, – только отцом. И не кем более, как бы ты этого не желала.
– А если в столице мы встретим старых знакомых? – с опаской предположила я.
– Дегрэ не так богат, чтобы посещать подобные заведения. А Бульоны – сельские жители, не вылезающие из замка месяцами. Шанс повидаться с приятелями очень мал.
– Но все-же…
– Ты хочешь вновь представиться княгиней Волконской? – вскинул пушистые брови элементал.
– Нет, нет! – всплеснула руками я. – Но сметливые аристократы поймут, что новоявленная маркиза – лицо не их круга.
– Скажешь, что долго жила в Новом свете, – отмахнулся от меня Жемчужный.
– Штаты уже открыли? – искренне сожалея о том, что плохо учила историю, осторожно осведомилась я.
Впрочем, в обожаемой мной книге про Анжелику….
– Много столетий назад, – наслаждаясь моей неосведомленностью, расхохотался Карлос. – Норманны прибыли на американский континент в 967 году.
– Не может быть! – покачала головой я. – Но в школе….
– Сеньор Колумб опоздал на 500 лет, – перебил меня добрый Карлос и испарился.
Обрядившись в маскарадный прикид, кружевами и рюшечками призванный на каждом шагу доказывать гражданам Парижа, что перед ними неподдельная средневековая маркиза, я замахала руками в надежде на удачную экскурсию.
– Куда? Куда? – закудахтал домовой, хватая меня за колокообразный подол вычурного платья. – Сначала прочитаем специальный заговор.
– Какой? – оседая в его руках, оторопела я.
Обняв мои дрожащие от нетерпения плечи, дух быстро зашептал какую-то белиберду, смешно вращая одуревшими от данной белиберды глазами.
Это продолжалось около десяти минут, в течение которых я смиренно проигрывала в уме различные варианты своего поведения в высшем свете.
– Летим! – внезапно закричал Жемчужный, и я почувствовала, что становлюсь похожей на пустое место, коим, наверное, и была на самом деле.
Мчались мы со скоростью штормового ветра около получаса. За время пребывания в воздухе я тщетно пыталась рассмотреть бешено проносящиеся внизу живописные пейзажи прекрасной, но чужой страны, которую мечтает повидать, наверное, каждый житель земного шарика.
Красивейший город Земли стремительно приближался к путешественникам, разворачивая перед ними свою шикарную панораму.
– Где будем материализовываться? – собравшись с силами, заверещала я в круглое ушко сосредоточенного на полете Карлоса.
– В уборной данного ресторана, – крепко хватая мою вспотевшую от напряжения ладошку, ожил мсье де Ламарт. – Приготовься!
– Хорошо, – заорала я и мстительно пнула отвратительно неустойчивый воздух.
Крыша неуклюжего каменного дома пропустила нас без задержки. Возле большого, с узорчатым золоченым ободком, зеркала стояла величественная молодая дама и, пристально всмат-риваясь в свою доисторическую физиономию, тщательно припудривала острый угреватый носик. Услышав за спиной свист, она круто обернулась на сомнительный звук и, плотно закрыв веки, повалилась на правый бок.
– Бежим, – затравленно озираясь по сторонам, тихо скомандовал Жемчужный, и парочка воздушных хулиганов покинула сверкающую чистотой туалетную, украшенную лежачей на боку блондинистой барышней в алом шелке.