68
Настя была на грани срыва. Всех подняла на поиски дочери. Без остановки крутила волшебный перстень. Палец вздулся, распух, но результатов не достигла. Лиза, как в воду канула. В воду… Именно эта мысль сверлила мозги, не давала покоя.
Вновь и вновь, уже в который раз, ходила по инстанциям. Со всеми ругалась, всех обвиняла в бездеятельности: милицию, школу, учеников, соседей, Ивана, Марию. Только себя не считала виновной. Она всё сделала для счастья дочери, а та оказалась неблагодарной. Опозорила её. Лежащая в кармане справка успокаивала, вселяла надежду. Настя, даже мысленно не могла представить, что её святая девочка может лечь под парня. Поймав себя на этой мысли, надолго задумалась. Для неё было лучше остаться в неведении, чем найти дочь опозоренной…
РЕМАРКА 39
Пропажу Лизы Мария переживала вместе с Настей. Уговаривала Ивана:
- Имей жалость к женщине. Успокой её.
- Как, по-твоему, я должен успокоить?
- Придумай что-нибудь. Ты же писатель. Нельзя так безжалостно относиться к своим героям. Не ровен час, наложит на себя руки.
- Может быть, настала пора вывести её из игры? Синопсис составлен на три поколения. Первое свою роль сыграло. Насупила очередь второго. Лиза пошла по рукам – о Насте можно забыть. Всё равно, последнее время от неё никакого толку. Ни мне, ни тебе. Всё, что могла – сделала. Теперь одни заботы.
- Вывести можно. Только помни: мы договорились никого не убивать.
- Ладно, придумаю что-нибудь корректное.
Иван сел за компьютер.
69
В бесплодных поисках прошло десять дней. Все десять дней Настя не спала, не ела. Истязая себя подобным образом, надеялась оправдаться перед людьми, перед Богом, но, в первую очередь, перед собой. Исхудала, осунулась. На одиннадцатый день, лишившись последних сил, впала в кому. Пролежала без сознания три дня. Очнулась спокойная, умиротворённая, но обессиленная. Мария отпаивала её травами, кормила куриным бульоном, давала какие-то таблетки. Принимала безропотно. В разговор не вступала. Будто забыла, где она, что с ней произошло.
Встала. Пройдя несколько раз взад-вперёд по комнате, заявила:
- Мне надо съездить к матери. Она позвала меня к себе. Пожелав себе вечной жизни, мучается в предсмертных судорогах. Не может умереть без волшебного перстня.
Иван купил билет, снабдил деньгами, отвёз на вокзал. Прощаясь, пожелал счастливого пути:
- Денег хватит, чтобы доехать туда и вернуться обратно.
- Обратной дороги для меня нет.
- У тебя здесь осталась дочь.
- Лиза взрослая. Мы друг другу уже не нужны.
- Если найдётся, сообщить тебе?
- Не надо. Зачем? Отношения у нас сложные. После всего, что произошло… Если окажется непорочна – я ей не нужна. Если пошла по рукам – она не нужна мне.
Иван стоял на платформе, пока поезд не скрылся из виду. Впервые за много лет его посетили сомнения: правильно ли поступает, бездумно ломая судьбы людей?
РЕМАРКА 40
Придя домой, поделился мыслями с женой. Мария успокоила:
- Ты, Ваня, с возрастом стал сентиментальным. Вспомни свои первые произведения. Убийство плюс убийство, помноженное на смерть. Издатели с руками отрывали, читатели до дыр зачитывали. Гонорары нас неплохо питали.
- Всё я помню. Только, тут другое.
- Другое, потому что ты в Настю влюбился. А я этому не препятствовала. Более того, поощряла. Забудь. Помнишь, в твоём рассказе, зэк украл у своего товарища фотографию жены, онанировал с ней. Товарищ его убил, получил дополнительный срок. Рассказ тот, между прочим, на конкурсе первое место занял. А почему? Потому что, люди не хотят кушать пресные лепёшки. Им клубничку подавай.
- Прекратить человекоубийство мне посоветовал редактор.
- Дурак твой редактор, потому что молод. Пока закончишь роман, его выгонят. Принесёшь, а там уже другой сидит, заставит переделывать.
- Постой, постой. Что ты там говорила про лепёшки и клубничку?
- Люди разбогатели. Пресные лепёшки никто не ест. Только клубнику-малину, да ещё со сливками.
- Ну, да, разбогатели. Особенно мы с тобой. Когда клад нашли. А клубника мне понравилась. Слово хорошее. Двухкорневое. Клуб и Ника. Я долго думал, как назвать стриптиз клуб, который откроет Грета, дочь Лизы. Клуб «Ника» – то, что надо. Все будут думать, что это клуб «Победа». А для людей посвящённых, он будет клубника, клубничка. Типа «ВИАГРА». Девушки создали аббревиатуру из украинских слов «Вокально-инструментальный ансамбль» – ВИА и «Игра» – ГРА, а русские мужики думают, что это возбуждающие таблетки.
- Откуда у Лизы возьмётся дочь?
- Ах, да, забыл, ты не знаешь, откуда берутся дети. Она уже с тремя мужиками потрахалась. Родит, не будет знать, от кого…
- Вижу, тебя опять понесло. Смотри, не влюбись в неё. А то, ещё подаст в суд, алименты потребует. Тогда мы вообще никогда с долгами не рассчитаемся.
70
Перед Настей предстала жуткая картина. Огород зарос высокой травой. Забор повален. Некогда красивый, добротный дом – полуразрушен. Крыша в разноцветных заплатах. Почерневшие стены зияют дырами. Стёкла разбиты. Входная дверь висит на одной петле. По комнатам гуляет ветер. В углу, на старом, покосившемся диване, лежит древняя старуха. Настя не узнала в ней красавицу-мать, жену атамана Каурого. Не хотела узнавать: под рваным тряпьём шевелился небольшой комок костей, обтянутых серой кожей. Обнять, поцеловать его – не хватило мужества.
Верхняя часть комка пришла в движение, повернулась. Оглядев тусклым взглядом пришелицу, прошамкала:
- Хорошо, что приехала. Одень мне на палец волшебный перстень. Я выпросила у него вечную жизнь, он её даровал, а сейчас я ей не рада. Хочу умереть. Все мои сверстницы давно на том свете, одна я тут мучаюсь.
Настя поднесла к её глазам руку:
- Палец распух от бесконечного вращения перстня. Снять его невозможно. Я сама попрошу, чтобы Бог забрал тебя к себе.
Сказала спокойно, безжалостно, будто речь шла о жизни не родной матери, а какого-то насекомого. Сказала, не удивившись равнодушию, безразличию, своей жестокости.
- Не получится. Это противоестественно, чтобы дочь желала смерти матери. Он тебя не послушает.
Настя вздрогнула. Не ожидала услышать такие слова. Услышав, вспомнила, что совсем недавно готова была пожелать смерти родной дочери. Ради чего? Умирающая мать не может взвалить на неё такой грех, а она – здоровая, цветущая, счастливая – не боясь Бога, проклинала дочь, меняла мнимый позор на действительную смерть собственного ребёнка…
Долго, разными способами, пыталась снять перстень. Ни одна попытка не увенчалась успехом. Выйдя в сарай, положила палец на деревянный чурбак, решительно взмахнула топором.
Что он дал ей, подаренный матерью, волшебный перстень? Что-то, конечно, дал. Но, если сравнить свою жизнь с тысячью других, то она окажется, не лучше, не хуже. Были радости, но чаще – страдания. Так же, как у всех. Тогда, зачем изменять судьбу, если обмануть её невозможно? Мать хотела жить вечно, теперь ждёт, не дождётся смерти. Если бы вместе с ней на вечную жизнь были обречены все окружающие – тогда, другое дело. А что толку жить в вечном одиночестве? Или, как она, в вечном несчастье? Потому и безжалостно избавилась от него, вместе с пальцем, чтобы навсегда лишить себя подобного соблазна.
На следующий день, похоронив мать вместе со злополучным перстнем, не устраивая поминок, Настя ушла в монастырь.
71
Поведение Лизы не на шутку обеспокоило Клима. Он не располагал опытом общения с женщинами. Но и того, что знал, было достаточно, чтобы понять: Лиза ведёт себя не адекватно. Девушки напропалую целуются с парнями, но честь свою блюдут. Был наслышан о похождениях ребят, но, ни один из них подобного не говорил. Рассказывали о женщинах разное. Одни любят мужское тело, ласкают его, вылизывают, пока не доведут себя до оргазма. Другие любят целоваться, обниматься. Доводят мужчину до экстаза, потом любуются им. Третьи обожают обоюдные ласки и поцелуи. Все они, после оргазма, не впадают в спячку, а требуют продолжительных, нежных ласк. Но никто так не заводится от одного поцелуя, и не доводит, и мужчину, и себя, до такого изнеможения. Лиза не подходила ни к одной категории. Она не любила мужское тело! Оно для неё не существовало, не являлось предметом обожания. Анализируя поступки, сделал вывод: ей всё равно, молод партнёр, или стар; полный, или худой; высокий, или низкий; красивый, или страшный. Ей не требуется никакая предсексуальная подготовка, о которой так много пишется в книгах. Достаточно одного поцелуя. Это импонировало Климу, как мужчине, и одновременно, пугало: она по несколько раз в сутки доводила его до бессилия. Знал: ни один мужчина не будет терпеть такую жену. Потому и беспокоился. Уже через неделю, пресытившись, искал повод уклониться от её коварного поцелуя.
Того, что рассказала Лиза о матери, было достаточно, чтобы понять причину такого поведения. Закутанная, как личинка, в кокон, проведя пятнадцать лет в душной, холодной темноте, бабочка, выйдя на свободу, без разбора летела на каждый огонёк. Согревалась, обжигалась, но летела дальше, искала новые приключения, и так будет летать до тех пор, пока вся не сгорит в пламени всепожирающего огня.
Очень скоро его опасения подтвердились. Вернувшись домой раньше времени, застал Лизу с парнем. Они не испугались, не прекратили любовные утехи. Но, если парень, получив удовольствие, быстро удалился, то Лиза, как ни в чём не бывало, затянула Клима на себя. Видя её возбуждённое состояние, сжалился, не посмел отказать.
За обедом решил поговорить.
- Откуда взялся этот парень?
- Проходил мимо, я его позвала.
- Как его звать?
- Не знаю, не спрашивала.
- Тебе он нравится?
- Мне было с ним хорошо.
- Тебе кто-нибудь говорил, что нельзя иметь дело с первым встречным?
- Мне много чего говорили. Так много, что я до пятнадцати лет ни разу не поцеловалась.
- Целоваться – это одно. А трахаться – нечто другое.
- Если я поцелуюсь, то уже не могу сдержаться.
- Этого я и боюсь.
- Чего тебе бояться?
- От подобных встреч могут быть дети. Родишь ребёнка, что делать будешь?
- Я знаю, что дети берутся из животика. А как они туда попадают?
До этого момента Клим считал, что они ведут серьёзный разговор. Здесь засомневался. Не похоже, чтобы Лиза паясничала. Но и поверить не мог, что взрослая девушка не знает, как дети попадают в «животик».
- Сколько тебе лет?
- Двадцатого декабря исполнится шестнадцать.
- И ты не знаешь, как в живот попадают дети?
- После разговора с тобой – догадалась.
- Тебе надо прекратить случайные связи. Чтобы это было в последний раз!
- С тобой – тоже? Или, это – закономерная связь?
Что можно было ответить на её реплику? Клим пожалел, что судьба свела его с этой вздорной нимфоманкой. Но выгнать, как это делали прежние мужчины – не мог.
- Учёбу продолжать будешь?
- Нет. В школу я не пойду, там все пацаны меня перетрахают.
- Чем будешь заниматься?
- Пойду работать.
- Не боишься, что перетрахают взрослые?
- Сама не знаю… Может, натрахаюсь – успокоюсь…
- На работу без паспорта не возьмут.
- Страна у нас классная! Трахаться без паспорта можно, а работать – нельзя.
- Тебе пора получать паспорт.
- А как? Что для этого нужно?
- Свидетельство о рождении.
- У меня нет никаких документов. Я ушла в одном платье, со школы.
- Домой возвращаться не собираешься?
- После всего, что было? Ни за что!
- Придётся сходить к матери за документами.
- Я сказала – нет. Лучше в речку головой.
- Пусть будет по-твоему. Я схожу в отдел ЗАГС, возьму копию. Как твоя фамилия?
- Велехова Елизавета Климовна.
Чтобы скрыть побледневшее лицо, Клим, уронив карандаш, полез под стол. Долго не мог взять его в руки. Поднимаясь, чертыхнулся, пошёл в кухню, якобы заточить поломанный стержень. Возился долго. Прежде чем вернуться, тщательно вымыл руки, освежил лицо.
Мельком взглянув на Лизу, был шокирован её сходством с Настей. Почему он не узнал её при первой встрече? Что помешало этому? Аналогии были налицо. Волосы, губы, руки, ноги, разговор, повадки. Только обнажённая Настя стояла в воде, а обнажённая Лиза лежала на кровати. Сейчас он видел, как они похожи, мать и дочь! Вспомнил, что однажды такое сравнение в голове промелькнуло. Поддался соблазну молодого тела, не поверил памяти, прогнал те мысли прочь.
Отклонив попытку Лизы поцеловаться, вышел во двор. Ему требовалось время, много времени, чтобы принять единственно правильное решение, определить взаимоотношения, наметить на будущее план поведения.
Всё спуталось в его голове. Предстояло принять такое решение, которое удовлетворило бы всех одновременно. Такого решения он не находил. Надо ответить на массу вопросов, но ум его не способен ответить, ни на один. И над сонмом этих проблем витала самая большая, самая главная: как сказать Лизе, что она его дочь, сказать после того, что между ними было, как объяснить, что он её юридический отец, а настоящий отец – немец, и надо ли вообще это говорить. Сомневался, но понимал: долго скрывать своё отцовство не удастся, а если узнает не от него, неизвестно, как себя поведёт, и чем это закончится. Однако сразу сказать не хватило смелости. Решил хорошо обдумать, дождаться удобного случая.
Но гадости не бывают без радости. После предъявления паспорта на имя Велехова Клима Игнатьевича, в ЗАГСЕ, без проблем, выдали дубликат свидетельства о рождении. Затем, не загружая Лизу оформлением бюрократических бумаг, получил паспорт.
72
Решил устроить маленький праздник: отметить день рождения, Новый год и получение паспорта. Чтобы вручить документ в торжественной обстановке, купил ювелирный набор: серебряные клипсы, колечко, кулон с цепочкой. На золото не хватило денег. Знал, что у неё нет никаких украшений. По дороге прихватил бутылку шампанского, коробку конфет, незаметно, сломал небольшую лапу с ёлки.
Лиза, как всегда при встрече, подбежала, повисла на шее. Ловя губами его губы, жаждала поцелуя. Клим отстранился, занял её руки коробкой с подарочным набором:
- Это тебе подарок. Сегодня у нас тройной праздник.
- С чего бы это?
- Пойди, оденься, всё расскажу.
Возвращаясь домой с новеньким, пахнущим типографской краской паспортом, Клим принял решение всё ей рассказать, установить необходимую дистанцию в отношениях, раз и навсегда. Увидев Лизу в полупрозрачном пеньюаре, без нижнего белья, заколебался. Но, почувствовав тепло прижавшегося тела, запах волос, и зародившуюся внизу истому – передумал. С трудом укротив порыв нахлынувшей нежности, отстранился, передал ей коробку.
- Тебе не нравится, как я одета? Раньше нравилось.
- Предположим, я, на правах старшего товарища, прошу тебя одеться из чисто гигиенических соображений. Вижу, ты прибрала в комнате, вымыла полы. Спасибо. Но, всё равно, здесь не настолько чисто, чтобы в воздухе не витали разные микробы и вирусы. Поэтому, санитарно-гигиеническая служба рекомендует защищать детородные и детокормящие органы женщин от попадания на них болезнетворных бактерий. Надеюсь, я привёл достаточно веские аргументы для того, чтобы ты надела бюстгальтер и трусы?
Сказал менторским тоном, не допускающим возражения или непослушания.
- Тоже мне, Каренин нашёлся. Неужели не помнишь, до чего он довёл Анну? Мне хватит моей мамочки… Лучше бы ты меня побил!
Сказала, убежала в комнату, уткнулась лицом в подушку. Жалеть не стал. Боялся патологического приступа сексуального влечения. Потому и отказался от идеи лично надевать на неё украшения. Подвязал миниатюрную ёлочку под люстрой. На ниточках подвесил клипсы, кулон, колечко, паспорт. Достал ножницы. Накрыл стол. Открыл коробку конфет. Приготовил бокалы.
Хлопоты притупили бдительность. Решив к трём праздникам присовокупить четвёртый – объявить о своём отцовстве, пошёл приглашать. Лиза вышла сама. Под алым пеньюаром красовались красные трусики и такого же цвета бюстгальтер. Попыталась поцеловать. Клим отстранился, отошёл, чтобы рассмотреть вошедшую красавицу.
- Теперь я тебе нравлюсь?
- Причём тут я? Тебе надо познакомиться с парнем своего возраста. С перспективой выйти замуж. Родить ребёнка. А я буду крёстным отцом.
Надула губки, демонстративно отвернулась. Увидев импровизированную ёлочку, мгновенно преобразилась из девушки в маленькую девочку:
- Ой, какая прелесть. Что это?
- Во-первых, ёлка наряжена в честь Нового года, с чем я тебя и поздравляю! Бери ножницы, срезай кулон.
Повесив кулон на шею, сделала глубокий реверанс:
- Премного благодарна. Что, во-вторых?
- Во-вторых, тебе исполнилось шестнадцать лет. По такому случаю дарю серебряное колечко.
Взяла, надела колечко на палец, продолжила игру:
- Милорд, я с нетерпением жду третьего приговора Вашего величества!
- Высокочтимая миледи! В честь получения документа, свидетельствующего о Вашей принадлежности к взрослому населению страны, я дарю Вам серебряные клипсы!
Грациозным движением срезала, пошла к зеркалу. Долго пристраивала их на мочки ушей.
Клим залюбовался. Перед ним стояла невеста, наряженная для обряда торжественного бракосочетания. Несмотря ни на что, сейчас он пожалел, что Лиза не его дочь. Боясь сказать лишнее, вместо того, чтобы открыть тайну, открыл шампанское. Наполнил бокалы, один подал ей:
- Какая ты красивая! Отец бы гордился тобой!
Выпил, срезал паспорт. Лиза долго смотрела, переворачивала, читала, перечитывала. Но думала явно не о паспорте:
- Я не знаю отца. Мама ничего мне о нём не говорила.
Сказала, выпила, взяла конфету.
К горлу подступил ком. Клим готов был рассказать Лизе и о матери, и об отце. Но тогда пришлось бы рассказать и о себе. Сдержался. Чтобы успокоить ребёнка, сказал:
- Не переживай. Я постараюсь что-нибудь узнать о нём. А дальше будет видно. Может быть, удастся разыскать.
- Не надо меня успокаивать. Нет ничего страшнее несбывшихся надежд.
РЕМАРКА 41
Лишившись общества Насти, Мария всё внимание уделяла Ивану. Стараясь помочь ему скорее рассчитаться с долгами, больше зарабатывала. Принимала активное участие в подготовке романа. Редактировала после него, исправляла текст. Прочитав последние страницы, похвалила:
- Ты ловко вывел Настю из создавшейся ситуации. А Лизу жалко. Долго ты её будешь мучить?
- Если тебе жалко, значит, я на верном пути. Другие читатели тоже будут сопереживать, жалеть. Захотят дочитать до конца, узнать о её судьбе.
- Сколько Клим будет с ней жить? Пора представить ей законного отца.
- Придёт время – представлю. Но отдать – не отдам. Клим больше него пережил, своими страданиями заслужил право её воспитывать.
- Да не имеет он права её воспитывать, после того, что между ними было. Даже и не думай. Я этого не допущу!
- Успокойся. Что-нибудь придумаю. Утро вечера мудренее…
Продолжение следует http://proza.ru/2011/03/07/313