Пролог
Звуки оглушили! После резкого перехода от тишины подземного коридора на шумный перрон, наполненный разноголосицей спешащих людей, бубнящего малоразборчивого голоса из громкоговорителя, сообщающего о прибытии или отправлении поездов, грохотом этих самых поездов – не только оглушали, а и дезориентировали. Я невольно прикрыл уши. Меня толкнул крупный лысоватый мужик, с натугой тащивший две объемные сумки. Женщина, видимо его жена, под стать ему сама, такая же крупная и потная, окинула возмущенным взглядом и что-то сказала в мой адрес, по-видимому, не слишком приятное, судя по раздраженному выражению её лица. Люди копошились вокруг, как муравьи встревоженного муравейника. От такого столпотворения я уже успел отвыкнуть. Еще накатила жара. Все вокруг одеты, вернее, раздеты по-летнему, я же стоял, как придурок в зимнем пуховике и сапогах. Надо же, шептун ничего не забыл. Одел меня именно так, как я попал в Двулунье, не оставив ничего из того мира. В этом я убедился тут же, обшарив карманы. Бумажник с деньгами, документы, нераспечатанная пачка сигарет и зажигалка – все на месте и ничего лишнего. С сапогами сейчас ничего не сделать, а вот куртку, заодно и джемпер стянул, скрутив все это добро в узел, поискал глазами своих спутников.
Вероятно, Сашка был прав, ни его, ни Таси рядом не наблюдалось. Проходя через здание вокзала, купил большой пакет и засунул в него узел. Что теперь? Шептун, конечно, помог, доставил меня в мой же город, а не в дом бабушки, не придется трястись в поезде, да и память оставил в неприкосновенности. Даже не верится, выполнил все-таки мое желание, пусть и единственное. Только вот непонятно, почему сейчас лето? Помнится, чуть больше месяца назад, двадцать первого февраля, спустился в подпол. А сегодня, какое число? Какой месяц? Пришлось возвращаться на вокзал и купить первую попавшуюся газету.
«Ничего себе» - мысленно присвистнул, увидев сегодняшнее число – 17 июля! А что я ожидал – стоило окинуть взглядом летнюю толпу и пыльную зелень деревьев. Хорошо хоть год тот же самый. Оказывается, я отсутствовал почти полгода! Господи! Что родители подумали о моем столь продолжительном отсутствии? Надеюсь, хоть не похоронили. Черт, мобильника нет. Надо, наверное, не домой, а прямо к ним.
Таксист – крупноносый азербайджанец, который почему-то сразу поставил меня в известность о своей национальности, запросил уж слишком дикую сумму за проезд. Привыкли бомбилы приезжих доить без меры.
- Шеф, имей совесть, до моего дома и половины много, - усмехнулся, давая понять, что он наткнулся не на лоха с периферии.
- Что ты, дорогой! Всю совесть цена на бензин и запчасти высосала. А знаешь, сколько стоит место на вокзале…, - он хмыкнул, задрав выдающийся во всех отношениях нос к крыше машины. - Дешевле никто тебя не довезет.
- Ладно, махнул рукой, усаживаясь в машину, может, в самом деле, за полгода так цены скакнули…. Одно ясно, с работы меня точно турнули за прогулы. Наверное, и Наташа меня бросила, смирившись с долгим отсутствием, но именно это меня сейчас не волновало. Слишком много событий вместил единственный месяц. А ведь начиналось все обычно, пусть и весьма неприятно, но не смертельно – звонком с бабушкиного мобильника. Только звонила не она, а ее соседка Антонина.
Звонок, извещающий о смерти родственника нельзя назвать ожидаемым, но не в нашем случае. Бабушка уж очень была стара, восемьдесят семь лет не всякий протянет, да еще пережив войну, голод, другие неурядицы страны. Маму возмущало ее нежелание переехать к ним в город. Она раз за разом, как единственная дочь, ездила в умирающее село, уговаривать бабушку, даже, несмотря на неудовольствие отца. Ему теща никогда не нравилась. А кому она может понравиться? Конечно, не эта конкретная теща, а тещи как явление, ставшие героинями несметного числа анекдотов.
Бабушка не соглашалась, наотрез отказавшись уезжать из родного дома, построенного еще ее отцом, где она родила детей, и вырастил дочь. Ее сын, старший брат моей матери пропал много лет назад, еще мальчишкой. Считалось, что он утонул в ближайшей реке. Тело так и не нашли. Бабушка не могла уехать от предполагаемого места гибели сына, от могилы мужа, умершего от инсульта лет десять назад, посещая ее практически ежедневно, если погода и здоровье позволяли. И вот теперь сама найдет себе последнее пристанище рядом с ним на запущенном деревенском кладбище. Дело осложнялось еще и тем, что мама неделю назад поскользнувшись на обледеневшем тротуаре, заработала трещину на лодыжке. Из больницы ее отпустили, лишь наложив гипс, долечиваться дома. Не ей же, с загипсованной до колена ногой, ехать в село на поезде, а потом на попутках. Ни один таксист не согласится на поездку в Андреевку, да еще и зимой, пробиваться по нечищеной дороге. Последние километра четыре, если уж слишком не повезет, вообще придется идти пешком. Куда ей с такой ногой? Мама плакала, причитая, отец успокаивал, суетясь со стаканом воды, и посматривал на меня укоризненно. Мне пришлось согласиться, как единственному сыну и соответственно единственному внуку. Кому же еще? Мама не может, отец не хочет, да и за матерью нужен уход, она, конечно, пытается ковылять по квартире на костылях. Но кто принесет продукты из магазина, кто сходит за лекарствами и договорится с врачом на домашнее посещение? На работе удалось договориться без труда. Мне дали три дня на все про все.
Так я и оказался на дороге в Андреевку, даже табличка на въезде сохранилась, проржавевшая, с почти осыпавшейся краской, на покосившемся столбике, извещала о въезде в село, состоявшее из двух десятков домов, в большинстве пустующих с заколоченными крест-накрест окнами и дверьми. Дома даже под дачи не покупали, слишком неудобно расположено село. Магазин и почту давно закрыли, оставшиеся в селе старики, изредка на чудом сохранившемся старом мерине, возили продукты из ближайшего, пока еще живого поселка, запрягая его в телегу, или как сейчас, в сани. На них меня и вез, встретив у трассы, незнакомый низкорослый дедок, в грязноватом полушубке и древней кроличьей шапке, мех которой торчал клочками. Не будь его, даже не представляю, как долго бы я добирался, нагруженный двумя огромными сумками с водкой и закуской.
Возница, всю дорогу ворчавший что-то себе под нос, курил вонючие сигареты без фильтра. Часто сплевывал тягучую желтую слюну на свежевыпавший снег. Мерин неторопливо переставлял ноги, понуро опустив голову. Погода как по заказу, установилась теплая, около нуля, лишь ночью подмораживало. Оттепель, такое бывает в феврале, но бывает и наоборот – метели и трескучий мороз. Наконец, мы на месте у большого, по местным меркам, но старого, вросшего в землю бабушкиного дома. Я его помнил совсем другим. В детстве меня мать привозила к бабушке на лето, но тогда дом казался замком, а запущенный заросший сорняками сад – неизведанным мрачным и загадочным лесом.
Из дома навстречу вышли две старухи, похожие как близнецы, обе в темных пальто с побитыми молью меховыми воротниками и черных платках, с лицами изрезанными одинаково глубокими морщинами. Поздоровались и, сложив руки на груди, молча, застыли в ожидании. Дедок, попытался помочь мне, ухватившись за ручки одной сумки. Но крякнув, только слегка приподняв ее, оставил на месте, смущенно засеменив к мерину, хлопая по насту большими, не по-размеру валенками с галошами, сделал вид, что необходимо поправлять хомут.
В сенях еще одна старуха что-то искала на полках древнего буфета, стрельнув в мою сторону недобрым взглядом, еще глубже залезла в буфет, отгородившись тусклой граненой стеклянной дверцей. В комнате, самой большой из трех, служившей гостиной и столовой, по центру на двух табуретках стоял обтянутый красной материей гроб с траурной оборкой. Зеркало на шифоньере и старенький пузатый телевизор занавешены простынями. Возле гроба, сложив руки на коленях, сидели на жестких венских стульях еще четыре старухи в черном, с кухни доносились неразборчивые голоса и запах борща. Наверное, все оставшиеся жители села собрались сегодня здесь.
Покойница, лежащая в гробу, совсем была не похожа на ту бабушку, что помнилась мне. Заострившиеся черты ее лица приобрели умиротворенное выражение, совсем не как при жизни. Мне она всегда казалось похожей на царицу – породистое лицо со следами былой красоты и строгостью в лице. Лицо не изменяло своего сурового выражения даже, когда она разговаривала со мною, мальчишкой и единственным внуком.
Похороны прошли, как любые другие, если не считать, что покойницу не отпевали. Бабуля была из воинствующих атеистов, даже в старости не уверовала. Те, кто хоть раз хоронил родных или друзей, поймет меня, вспоминать не хочется, и не только сам момент опускания гроба в могилу, но и поминки, с бесконечными причитаниями и сожалениями. Я чувствовал себя очень неуютно среди пожилых людей, все разговоры которых сводились к бытовым проблемам, мизерным пенсиям, жалобам на здоровье и сто раз пересказанным сплетням. Говорили много и об усопшей, если человеку при жизни говорить все те хорошие и добрые слова, какие говорят на поминках, несчастных и одиноких у нас бы не осталось.
Разошлись поздно, старухи долго убирались, старики никак не могли оторваться от бутылок. Я попросил бабушек забрать все оставшиеся продукты и спиртное, все равно испортятся, и вообще забрать из дома все, что понравится. Утром я планировал уехать и тащить с собой ничего не собирался, кроме фотографий и документов по просьбе матери. Денег у меня не взяли, говорят, баба Аня смертные собрала. Дом придется бросить, никому он не нужен даже на разбор. Еще один брошенный дом с заколоченными окнами и дверьми.
- Ты заходи утречком, завтраком накормлю, - пригласила соседка бабушки - баба Зина. - Приходи внучек, негоже голодному в дорогу. Хорошей смертью умерла Анна, и не болела совсем. Дай бог каждому так, уснуть и не проснуться, - в который раз напомнила бабулька, вздохнув и перекрестившись.
Глава 1.
Оставшись один, я обошел все комнаты, собирая старые нечеткие фотографии со стен, выуживая пожелтевшие документы, мятые стопочки писем и открыток, перевязанные выцветшими ленточками из ящиков шкафов и буфета, без разбора, складывая все в сумку. Дома мать разберет, если захочет. Взгляд натолкнулся на кольцо в полу. В детстве меня бабушка никогда не пускала в подпол, пугая нечестью. Даже закрывала крышку люка, сдвигая на нее тяжелый сундук. Хоть сейчас, напоследок посмотрю, мелькнула дикая мысль. Откинув толстую крышку люка, поморщился, в жарко натопленную комнату из подпола прополз холодный воздух и гнилостный запашок. Света в подполье не было, пришлось отыскать свечу, и зажигалка из кармана куртки пригодилась. Курю я нечасто, постепенно пытаясь свести эту вредную привычку на нет, но нераспечатанную пачку сигарет и зажигалку, держу в кармане, вычитав в интернете, что это помогает. Когда уж слишком прижмет, покручу пачку в руках, понюхаю, зажигалкой щелкну, вроде легче становится. Прежде чем спуститься, обулся и накинул куртку, уж очень прилично тянуло холодом снизу.
Подпол, как подпол, глубокий, расшатанная трескучая лестница опускалась вниз метра на три, и ничего примечательного. Заставленные пустыми пыльными банками и бутылками покосившиеся стеллажи из не струганных досок, пара рассохшихся бочек, картофель, морковь, свекла в коробе и маленький бочонок, накрытый тряпицей и придавленный булыжником поверх деревянной крышки. Бочонок пах прокисшей капустой, овощи - гнильцой. Еще раз оглядевшись, уже собрался подниматься наверх, но взгляд наткнулся на кирпичную кладку. Странно, везде стены земляные, понизу укрепленные досками, а здесь - полукруглая дыра, заложенная красным кирпичом. Это уже интересно.
Я тронул кладку, посыпалась кирпичная труха. По-видимому, некачественный кирпич использовали, или время и сырость сыграли свою роль. Кирпич крошился прямо под руками. Интересно, что именно скрывалось за стеной? Очень уж это смахивало на заложенный проем подземного хода. Любопытство одолело, пришлось подниматься, отыскивать в сенях инструмент. Колун вполне подойдет, решил я, вновь спускаясь по шаткой лесенке. Несколько ударов по кладке и вот уже оттуда потянуло влажным воздухом. Стеночка оказалась хиленькая, всего-то в полкирпича, покорно рассыпалась под несильными ударами. Расширив проход настолько, что в него можно было протиснуться не измарав куртки, захватив свечу, нагнулся и перешагнул через кучу обломков и кирпичной крошки.
И чего я сюда так рвался? Пустая незаконченная камера подпола, видимо, в свое время его решили расширить, но работу не закончили. Вот и ржавое кайло осталось на неровном земляном полу, и почти полностью проржавевшая штыковая лопата без черенка. Подземный ход, как же. На глинистой красноватой стене даже остались следы от кайла. Потрогав бороздки, вздохнул и развернулся. Как назло, то ли от вздоха, то ли от моих же движений свеча погасла. Нашарив в кармане зажигалку, вновь зажег свечу, закапав горячим парафином кисти рук, ругаясь про себя, полез обратно, спотыкаясь о камни и корни. Какие камни? Какие корни? Нагнувшись, осветил пол. Действительно камни и корни, ступни, даже через подошвы зимних сапог правильно определили неровности. Только я что-то не припомню их наличия, и светлого квадрата люка тоже не наблюдается. Весь свет – только от небольшого огарка свечи. Что происходит? Нашарив стенку, почему-то очень твердую, на ощупь каменную, двинулся вперед, подсвечивая под ноги. «Какого черта…», в очередной раз ругнулся, на этот раз вслух, споткнувшись и чуть было, не растянувшись на неровной земле. Голос прозвучал довольно гулко, как будто я нахожусь в большом или высоком помещении. Подняв руку со свечей, увидел лишь тьму, никакого потолка.
Свеча уменьшалась уж слишком быстро, истекая парафином, и я, нерешительно покрутившись на месте, поспешил вперед, надо же найти выход из этого…., даже не знаю, как назвать, пока есть свет, иначе, даже неприятно подумать, придется блуждать в темноте на ощупь. Мобильник я оставил на столе, после позднего звонка матери, света, кроме как от свечи и зажигалки взять неоткуда, даже поджечь нечего. Вот спрашивается, чего меня понесло в этот подпол? Любопытство? Ей богу, как мальчишка, дожил до двадцати шести лет, а ума, как говорит иногда в сердцах отец, не нажил. Спал бы сейчас спокойно на диване, вместо этого, блуждаю неизвестно где.
Впереди мелькнул какой-то намек на свет, слабо освещенная стена, или просто более светлый камень. Подобравшись поближе к этому участку, убедился, действительно стало чуть светлее. На стену падал рассеянный свет, а за поворотом коридора, сейчас я уже мог разглядеть высокий каменный коридор, света для этого хватало. Так вот, за поворотом появилось светлое пятно. Наконец-то! Я уже отчаялся найти выход. Сбылась мечта идиота - я обнаружил подземный ход. Как же я умудрился не заметить второй выход из незаконченной камеры подпола? Наверное, потухшая свеча подвела, и сунулся совсем не в ту дыру, но обратно возвращаться не хотелось. Интересно, как далеко ход выведет от бабушкиного дома, и насколько длинной окажется дорога назад? В подземелье я больше не полезу, лучше уж поверху, пусть и в холод и ночь, зато, снаружи, похоже, светлее.
И теплее…, даже теплее, чем в подполье. Выглянув из дыры, для этого пришлось согнуться в три погибели, удивленно огляделся и принюхался. Туман зимой не редкость, после оттепели бывает. То, что уже начинает светать, а это было заметно даже сквозь туман, он опалесцировал в рассеянном предутреннем свете, с этим тоже можно смириться, возможно, я долго блуждал, свечка уже догорела до конца и вот-вот потухнет дюймовый огарок. Только откуда в густом тумане запахи зелени и воды, это зимой то? Выбираться наружу не хотелось, но оглянувшись на тьму каменного коридора, вздохнул и решился, тем более что огарок, зашипев, погас.
Туман был качественный, густой и влажный, и все же, нагнувшись, разглядел, что мягкое под ногами, не снег, а самая обыкновенная зеленая трава. Сорвав травинку, размял в пальцах, обычная трава и пахнет обычно, но не зимой же…. Кошмар какой-то, в который раз пожалев, что залез в подпол, сделал пару шагов. Нет, я слишком тороплюсь, нужно, хотя бы отметить вход. Присев на корточки, почти не ощупь собрал камни и сложил их в невысокую пирамидку. Ну, хоть какой-то ориентир, если придется возвращаться. Что-то мне подсказывало, что придется, хотя бы трава зимой.
Справившись с работой, отряхнул руки, выпрямился и оглянулся. Похоже, туман начинает редеть. Теплый ветерок, потянувший слева, заметно сносит туман, колыхая его, заставляя расслаиваться, сворачиваться зигзагами. Проявились звуки, по-видимому, прежде заглушаемые туманом - шорохи, легкий далекий шум. Высокий визг полоснул по ушам, впереди мелькнуло что-то темное, как брошенная тряпка, заставив, отшатнутся. Стоит подождать, пока туман рассеется, тем более что становилось все светлее. Наткнуться в потемках на это визжащее животное совсем не хотелось. Появился еще звук, вернее насколько связанных между собой звуков. Шелест, ритмичное постукивание, то глухое, как по земле, то более звонкое, как по камню, и бормотание. Кто-то ко мне приближался, хорошо если человек. Визг снова повторился, в мелькнувшей тени я уже смог различить, довольно крупную птицу, пронесшуюся перед глазами. Шорохи и стуки прекратились.
- Путник, ты еще долго будешь там стоять, – прозвучал глухой равнодушный голос без вопросительной интонации, - идем, - позвал голос, сопровождаемый визгливым аккомпанементом птицы.
Ноги сами понесли навстречу голосу. Облегченно выдохнул, раз есть люди, значит, не пропаду, а то странные мысли крутились в голове. В уже довольно редком предрассветном тумане проявилась фигура старика - худая сутулая в бесформенной тёмной длинной одежде и с посохом в руках. Подойдя ближе, увидел и птицу, с таким странным голосам. Она сидела на его плече, темно-синяя, вцепившаяся крупными коричневыми лапами с острыми когтями, в толстую кожаную нашивку на плече. Птица резко крутила маленькой головкой с внушительным клювом, чуть не задевая морщинистое бородатое лицо незнакомца. Старик развернулся и заковылял, припадая на правую ногу, помогая себе посохом. Я следовал за ним, не понимая зачем. Путь оказался недолгим и заканчивался у притулившейся к скале избушки, сложенной из дикого камня, покрытой дерном. Даже кусты проросли на крыше. Единственное окошко, застекленное кусками ломаного стекла, притулилось возле двери.
- Заходи, - хозяин жилья толкнул дверь внутрь, ему самому пришлось пригнуться, не говоря уже обо мне. Ростом я пошел в отца, метр восемьдесят шесть. По нынешним временам не слишком много, но и недоростком я себя не ощущал.
. Жилище внутри оказалось просторнее, чем казалось снаружи. Оно было выстроено на основе приличного углубления в скале, вот только убранство не радовало ни красотой, ни уютом. Глаза привыкли к сумраку, и я разглядел: стол, пару трехногих табуретов, лежак у стены, грубый шкаф, похожий на ящик, поставленный на торец, с множеством странных отметин на дверце и очаг посреди помещения, в котором чуть теплился огонь под закопченным длинноносым чайником на треноге. Этот затухающий костерок был единственным источником света в избушке. Для выхода дыма в потолке проделана дыра. Почетное место, напротив двери, за очагом занимал деревянный сундук, единственная вещь с намеком на стиль и красоту. Крышку сундука украшала затейливая резьба, бока стягивала металлическая лента.
- Садись, - пригласил хозяин, указав на один из табуретов. Прислонил к стене свой посох, снял с плеча птицу, что-то тихо приговаривая ей, отнес, сильно хромая к жерди, воткнутой в щели между камнями, и посадил на нее. Птица встрепенулась, обхватив жердь когтями, распушила перья и засунула голову под крыло.
- Поговорим? – тяжело опустился на второй табурет старик. – Я - привратник. - Странно, незнакомец произнес всего несколько слов, звучали они непривычно, но я понимал.
- Я - Илья Воронов, старший менеджер, а как Ваше имя?
- Привратник, - повторил старик, - это и есть имя. Твое имя слишком длинное и сложное, - вздохнул Привратник. - Здесь тебе придется выбрать имя покороче.
Обращение на «ты», меня покоробило, но я решил играть по его правилам. Ты, так ты и еще, никогда не думал, что «Илья» слишком длинное имя. Да в нем же всего четыре буквы, короче не бывает. В его странном имени целых десять букв. Я решил пошутить, вспомнив школьную кличку.
- Зови меня Ворон, хотя это и ненадолго. Если ты мне поможешь, я прямо сейчас покину твое жилище.
- Какая помощь тебе нужна? – на лице старика, изрезанном глубокими морщинами промелькнула насмешка но, ни следа неудовольствия по поводу обращения на ты.
- Мне бы свечу, - я обвел взглядом убогое жилище и поправился, - или факел.
- Свеча у меня найдется, - уже открыто улыбнулся Привратник, - но сначала позавтракаем и я тебя провожу.
Не ожидая возражений, старик поднялся, опираясь обеими руками на стол, и достал из шкафа две на вид тяжелых металлических кружки, взяв их одной рукой, второй поднял миску, накрытую тряпицей. Я поспешил к нему на помощь. Кружки, действительно оказались тяжелыми с толстым дном и эмблемой в виде звезды на боку. Под тряпицей оказались лепешки и круг мягкого сыра. Привратник уверенными руками, четкость движений которых никак не вязалась с его хромотой и дряхлостью, разлил по кружкам темную горячую жидкость, исходящую паром и незнакомым пряным ароматом.
В животе предательски заурчало. Старик хмыкнул и, взяв из миски лепешку и отломив кусок сыра, подвинул остальное мне. Лепешки оказались свежими, сыр невероятно вкусным, а напиток, больше всего походивший на крепкий несладкий чай - бодрящим.
- Идем? – предложил Привратник, дождавшись окончания завтрака. Подошел к шкафу и вынул с нижней полки толстую свечу.
- Спасибо, - принимая жирную на ощупь свечу, поблагодарил я, - и за завтрак тоже, но я могу сам дойти, дорогу запомнил.
- Провожу, - коротко бросил старик, беря в руку посох. Птицу он оставил на месте, та даже не шелохнулась. Как сидела с головой под крылом, так и осталась.
Пока мы завтракали, уже рассвело, туман исчез, развеянный первыми лучами восходящего солнца. Открывшийся вид шокировал и завораживал. Толстые замшелые стволы деревьев, густая трава, среди которой затерялась тропинка и свежая зелень. Кругом все зеленое, как весной или ранним летом! Даже ярче, зелень выглядела настолько не запыленной и сочной, что кажется, стоит лишь сжать в кулаке горсть листьев, потечет изумрудный сок.
- Мать твою! Почему все зеленое? Где я? – ошарашено, спросил у старика, ковылявшего впереди.
Ответа не последовало, он даже не обернулся, полностью сосредоточившись на тропе.
- Привратник, - еще раз позвал я. Та же история, он продолжал ковылять, постукивая посохом. Ну, не хочет человек разговаривать…. Вот и пирамидка сложенная мною и дыра в каменной стене за ней. Привратник посторонился, пропуская меня. Еще раз, полюбовавшись на окружающую красоту и поблагодарив старика, нырнул в дыру.
Свеча горела плохо, не похоже, что она отлита из парафина или стеарина, скорее всего, из какого-то жира. Неровное пламя чуть освещало пространство впереди. Я почти на ощупь двигался по коридору в обратном направлении. Стоит поспешить, слишком долго я шарахался по подземному ходу, если не успею на поезд, придется ожидать следующего, да еще усталость и бессонная ночь давали о себе знать. Ничего, в поезде вздремну. А все-таки приятно было окунуться в такую невероятную атмосферу лета среди зимы. Не уверен, что кому-нибудь расскажу. Никто в здравом уме, не поверит, так можно прослыть не только лгуном, а и ненормальным.
Мысли бродили в голове, ноги не забывали двигаться. Хорошо, что нет никаких ответвлений, не заблужусь, по крайней мере, с правой стороны, продвигаясь, я не отрываясь, ощупывал пальцами стенку. Я, наверное, слишком задумался, когда левая рука со свечой натолкнулась на стену, растерялся. Ощупал препятствие и понял, дальше пути нет! Передо мною была стена, такая же твердая каменная, как и с правой стороны. Не веря своим рукам, поставил свечу на каменный пол и чиркнул зажигалкой. Света прибавилось, чего нельзя сказать о надежде. Я каким-то образом оказался в тупике, выход из него был только за спиной. Как там выходят из лабиринта? Да так же как я делал до сих пор, не отрываясь вести по стене рукой, раз уж нет путеводной нити и невозможно ничем пометить стену. Я где-то свернул, вот и оказался в тупике. Не стоит паниковать, просто нужно двигаться дальше.
В чем-то моя метода оказалась неверной, хотя я и не сразу понял это. Увидев свет, обрадовался, оказалось - рано. Я вновь очутился у выхода, отмеченного булыжной пирамидкой. Что за….? Хорошо, хоть свеча выгорела лишь на треть, есть время пройти снова, уже более тщательно, следя за стеной, просто не отрываясь от нее. Я сменил руку, теперь пальцы левой руки не отрывались от стены. Не помогло! Та же дыра, та же пирамидка, залитая ярким солнцем. Какой-то каменный мешок-ловушка! Как-то я ведь в него попал, и совсем не с этой стороны. Я сделал еще один проход, скорее для очистки совести. Вновь увидев пирамидку, все-таки вышел на солнышко. Может это не тот вход и пирамидка сложена вовсе не мною? Если так, я зря блуждал, по-видимому, не один час, солнце уже стояло высоко и стало жарковато, куртку пришлось снять. Повязал ее за рукава вокруг пояса, хоть руки будут свободными. Других дыр в скале рядом не наблюдалось, зато я нашел старика, с комфортом устроившемся на камне, метрах в десяти от дыры. Он, подзывая, приветливо помахал мне рукой.
- Долго ты Ворон, - вместо приветствия произнес старик. – Идем, я проголодался.
И снова, слова прозвучали странно, хорошо хоть смысл до меня дошел. Я тоже проголодался, будто прошло не пара часов, а все шесть, но не об этом сейчас нужно беспокоиться.
- Я не могу попасть домой, - как-то уж слишком жалобно прозвучали мои слова, как мальчишка, заблудившийся в городе, просит тетеньку отвести его к маме.
Двадцатишестилетнему мужику это не чину, но слова уже вырвались, я лишь скрипнул зубами, недовольный своим же поведением.
- И не сможешь, - старик поднялся, опираясь на посох и подобрал с земли свежий труп небольшой косули. Капельки крови еще скатывались с раны у нее на шее. – Помоги, - протянул мне косулю.
Я, на автомате, ухватил ее за передние ноги, так же на автомате проследовал за стариком, волоча задние ноги животного по траве. Что означают его слова «Не сможешь»? На мои вопросы и попытки заговорить Привратник не обращал внимания. Хотелось схватить его за плечи и вытрясти так необходимую информацию. Такой хиляк долго не сможет сопротивляться, но его седая старость и совместный завтрак, обязывал меня хотя бы, к уважительному отношению. Так уж меня воспитали.
Привратник лишь только вошел в избушку, сразу нашел мне работу, кивнув на пустое деревянное ведро у двери.
- Воды принеси, по правой тропе вниз. Там ключ, не заблудишься.
Хватит молчания и недомолвок, вот сейчас, только принесу воду, сразу же потребую ответа. Что он себе возомнил? Слугу, мальчишку на побегушках, что ли решил заиметь, таким образом, пользуясь моей растерянностью? То добычу неси, то воды натаскай, что будет дальше – пол подмети и еду приготовь? Злость и решимость возрастала, по мере приближения к хижине с неудобным и тяжелым ведром на веревочной ручке. Старик, как почувствовал мое настроение, лишь только я закрыл за собой дверь, он кивнул на табурет.
- Задавай свои вопросы, - предложил Привратник, отвлекшись лишь на минуту, плеснул воды в казанок, где уже шкворчало и шипело мясо косули, и засыпал туда же кружку крупы.
Вопросы теснились в голове, уж в слишком нелепую ситуацию я умудрился попасть. Интересно было: откуда лето посреди зимы, что это за место, почему у старика такое странное имя и почему он здесь живет? Вопросов было много, но задал я самый главный.
- Как мне попасть обратно домой? – не зря старик остался у входа, он как будто был уверен, что я вернусь.
- А как ты сюда попал? – вопросом на вопрос ответил он. Я, было хотел возмутиться, но раз он спрашивает, возможно это и имеет какой-то смысл.
- Спустился в подпол в доме у бабушки и сунулся в дыру, посчитав, что нашел подземный ход.
- Понятно, - обронил старик.- Должен тебя разочаровать, но путем, которым ты сюда пришел, обратно не вернешься.
- Это почему?
- Пути прохода имеют свойство рек, вода движется лишь в одну сторону, унося с собою все, что попадет в нее. Вот и тебя унесла, – глубокомысленно изрек Привратник.
- Постой, - остановил измышления доморощенного философа. - Если у меня есть лодка с мотором, да просто весла или парус, я могу двигаться против течения.
- У тебя их сейчас нет! - безжалостно отрезал старик, - но если постараешься, будут.
Конечно, интересны философские изыскания в убогой избушке из уст отшельника, но у меня были более насущные проблемы.
- Как мне попасть обратно домой!? - возможно, это прозвучало грубовато и излишне настойчиво, только выхода у меня не было. На поезд я уже опоздал, и если не попаду на следующий, опоздаю на работу, а это значит прогул, возможно и увольнение. Терять выгодную работу не хотелось, да и привык я уже к почти домашней атмосфере нашего рекламного агентства. Привратник, прежде чем ответить, помешал варево, и лишь затем, снова опустившись на табурет, обратил на меня внимание.
- Не торопись, наберись терпения и хотя бы выслушай меня. Именно ради этого я здесь нахожусь, - начал Привратник, удобно устроившись, положив руки на столешницу. - Много лет я служу Обители, встречая путников, объясняя им ситуацию, затем направляю в Обитель. Ты не первый и не последний на этом пути. Если боги тебя пропустили в наш мир, дали возможность общения, значит, ты им зачем-то понадобился. Зачем? – жестом остановил меня привратник, по-видимому, увидев, что я готов возразить, - я не знаю, с этим тебе помогут в Обители.
Бред! Бред, выложенный с серьезным видом. Возможно, сам Привратник и верит в то, о чем говорит, но не я. Какие боги, какой мир, какая обитель? Бред сумасшедшего! А может так и есть? Может я наткнулся на умалишенного и слушаю сейчас, открыв в удивлении рот, его глубокомысленные измышления? Стоит отыскать других людей.
Я попытался подняться, но старик остановил меня, весьма экзотическим способом. Молниеносно вынув что-то из складок одежды, метнул за спину. В дверцу шкафа с визгом вонзились два узких кинжала, рукоятки задрожали, отыгрывая инерцию. Вот откуда в дверце такие странные следы, как-то отстраненно подумал я, не спуская глаз с третьего кинжала, который старик виртуозно крутил в пальцах. Вполне понятный намек, я снова присел, ответить мне было нечем. Никакого оружия у меня не было, даже перочинного ножа, не говоря уже о равноценном кинжале. Да и такого виртуозного владения холодным оружием я не достиг. Лишь однажды я видел подобное, прапорщик у нас в части метал ножи, точно попадая в цель, но даже он видел, куда летят ножи. Этот же, не глядя, за спину метнул оба кинжала одной рукой, умудрившись оставить третий в той же руке. А еще старик…. По-видимому, он именно таким образом убил косулю. Там, у скалы, растерянный, обескураженный неудачей, я как-то об этом не подумал. А сейчас я что, уже успокоился, смирился?
- Ты привлек мое внимание Привратник, продолжай.
- Разумно, - кивнул головой старик, - ты оправдываешь свое имя. Ворон мудрая птица. Так вот, если боги тебя пропустили в этот мир, у тебя есть предназначение. Хочешь вернуться домой – исполни его. Все очень просто.
- Что за предназначение? - через силу выдавил я, понимая, что старику придется подыграть, по крайней мере сейчас, пока угроза так очевидна.
- Ты не внимателен, я уже говорил, что узнаешь об этом в Обители. Я всего лишь сторож у прохода. Встречаю, объясняю и показываю дорогу в Обитель. – Привратник неуловимым движением спрятал кинжал, два остальные так и остались в дверце.
- А эта Обитель далеко? И что это такое - монастырь?
- Недалеко, сейчас поедим и пойдешь. Цвик тебя проводит, - он кивнул за спину на птицу. – Учти, он не даст тебе сбиться с пути, а я не советую. Его когти и клюв весьма эффективное оружие.
Так, влип я еще основательнее, чем думал. Птица, этот Цвик, или эта, черт ее разберет, как будто поняла слова хозяина, встрепенулась, посмотрела на меня круглым глазом и, переступив с ноги на ногу, продемонстрировала острые когти. Смешно, конечно, пугаться птицы, но эта, производила внушительное впечатление. Мало того, что она крупная, не меньше пресловутого ворона, с мощным, чуть ли не десятисантиметровым клювом, да ещё и ее когтям может стервятник позавидовать. Старик, то ли для демонстрации её возможностей, то ли увидев, что она проснулась, швырнул птичке шмат мяса. Та, как собака поймала его клювом на лету и, прижав к жерди одной лапой, принялась отдирать приличные куски мяса и заглатывать их. Прекрасно, она еще и хищная!
Тем временем еда, по-видимому, приготовилась, Привратник, помешав в последний раз варево, снял с огня котелок, водрузив на его место чайник. Металлические миски и такие же ложки он вынул из шкафа, попутно выдернув кинжалы и спрятав их в складках одежды.
- Угощайся, - подвинул мне наполненную с горкой миску.
Блюдо, приготовленное стариком, напоминало плов, не рисовый, крупа была более мелкая, только вот малосоленый и слишком пресный на мой вкус, сюда бы соли, перчика добавить, моркови, не помешала бы и головка чеснока в котелке, а так – просто каша с мясом, причем очень горячая. Ожидая, пока она хоть чуть остынет, задал очередной вопрос:
- И часто у тебя такие гости, как я?
- Нечасто, хорошо если четыре-пять в год, бывали годы вообще без посетителей, - тяжело вздохнул старик и, сложив ладони у рта, прикрыл глаза. С минуту просидев неподвижно, видимо помолившись этим самым своим богам, взялся за ложку. – Ты ешь, габугеров у меня нет.
- Гамбургеров, - машинально поправил я, но тут же встрепенулся,- а ты откуда знаешь название этого блюда? Сам же сказал, что мир не мой, а совсем другой, неужели и здесь гамбургеры популярны? - насмешливо спросил я. Вот ты и попался! Мир другой…, надо же, а я почти поверил.
Старика не смутила моя поправка, он, встал и, обогнув очаг, открыл крышку сундука, вынул оттуда большую книгу в кожаном переплете, основательно потертом по углам. Водрузил книгу на край стола, предварительно протерев столешницу рукавом. Открыв на середине, аккуратно перелистал еще несколько листов.
- Вот, - ткнул он пальцем в рукописный текст, - года два назад отрок приходил, похоже, их твоего мира, одет был как ты, тоже в синих штанах. Все от хорошей еды нос воротил, габургеры ему подавай.
- А что, бывают посетитель и из других миров?
- Бывают, - не обратив внимания на мой сарказм, - вздохнул старик. - Разные бывают.
- Не боишься разных принимать, ножи это конечно хорошо, но бог его знает, что вылезет из прохода? - насмешливо спросил я. Дело принимало все более и более невероятный оборот. Старик, будто начитавшись фэнтезийных историй, гнет свое с абсолютно серьезным видом.
- Устал я бояться, да и непросто меня одолеть. Ты под столешницу загляни.
При виде заряженного арбалета, закрепленного под столешницей, короткая стрела которого была направлена прямо мне в живот, я непроизвольно вздрогнул и попытался сдвинуть табурет, не тут-то было, он прикручен или прибит к полу. Шутить сразу расхотелось.
- Не дергайся, - успокоил старик, разрядив на ощупь арбалет, достал стрелу и положил ее на край стола со своей стороны. – Подстраховаться никогда не мешает.
- И много у тебя таких страховок? – разглядывал я острый четырехгранный металлический наконечник толстого короткого болта. Не хотелось и думать, в какое месиво он мог превратить мои внутренности.
- Хватает.
Да, это уже серьезно, я ощупал глазами стены убогого жилища, мебель…. Где еще он мог укрыть смертоносные ловушки? Фантазии старику не занимать. Аппетит пропал, я отодвинул недоеденную кашу, старик налил себе и мне чай.
- Кроме этого, как ты говоришь отрока, другие люди из моего мира приходили? – снова поднял тему, отхлебнув ароматного напитка.
- За двадцать три года, которые здесь служу, ты пятьдесят шестой, точно сказать кто именно из твоего мира, не могу, но за последнее время, похожих было лишь двое, отрок и девка.
- Девка?
- Да, она прошла совсем недавно, не прошло и полугода. Как еще можно назвать стриженую женщину с голыми ногами в коротких синих штанах и грудями на всеобщее обозрение? Боги явно ошиблись или пошутили, у такой может быть лишь одно предназначение - веселый дом. Вот туда я ее и направил, в Обители блудницам не место. Ты идешь? - заметив, что я допил чай, старик поднялся, снял с насеста птицу и направился к двери.
- Да, конечно, - спохватился я, как бы ни было интересно и необычно, но после сытной еды у меня стали слипаться глаза, бессонная ночь уже сказывалась. – До обители далеко?
- Нет, вот по этой тропе и иди, - кивнул он на тропинку и подкинув птицу. Цвик расправил крылья и закрутился кругами над нашими головами, пронзительно голося. – Иди, - кивнул Привратник, - и прощай.
Глава 2.
По тропе, в сопровождении птицы, которая, то улетала вперед, то возвращалась, с криком сделав круг над головой и убедившись, что я не свернул с пути, улетала вновь вперед, я двигался неизвестно куда. Мне неизвестно, но птичка точно знала, куда мне идти. Помня предостережение старика, с тропы я не пытался свернуть. После примерно часа пути, мне до смерти надоели ее крики и мелькание.
- Тебе не надоело носиться? Села бы где-нибудь и помолчала, никуда я с тропы не сверну, - заворчал, сам не знаю зачем, не поймет же меня птица. Наверное это совпадение, Цвик просто устал и попытался пристроится на моем плече. Когти ободрали кожу, даже через джемпер и рубашку, прежде чем мне удалось его сбросить. Пришлось надеть куртку, следующей попытки я просто не выдержу, плечо и так саднило. Ох, и тяжелой оказалась эта птичка, вновь взгромоздившаяся на плечо, да еще головой вертит, в любой момент может в глаз клювом попасть, и пахло от нее отвратительно, хорошо хоть орать перестала. Скорее бы уж придти в Обитель. Становилось все жарче, я уже запарился в зимних сапогах и куртке. Наконец, впереди, в просветах между деревьев замелькало большое темно-серое каменное строение, по-видимому, это и есть пресловутая Обитель.
Ничего себе, Обитель! Больше похожа на средневековый замок с башнями и башенками, занимающая площадь не менее десяти гектаров, только что не обнесенная рвом, по этой же причине и без подъемного моста. Здание было сложено из крупных каменных блоков, высокое, с множеством пристроек, обнесенное высокой каменной же стеной с оббитыми металлическими листами внушительными воротами, в которые свободно пройдет КамАЗ. Вероятно, в прежние времена Обитель была все-таки замком. Высокие стены наводили на эту мысль, только вот никаких вооруженных стражников на стенах не наблюдалось. Выйдя на дорогу, я остановился, метрах в пятидесяти от ворот, любуясь строгой и органичной архитектурой Обители. Цвику это не понравилось, он заорал прямо в ухо и сжал когти, которые почувствовались даже сквозь куртку. Пришлось поторопиться.
Наверное, меня все же заметили, из узенькой калитки в воротах, выглянул паренек в бесформенном сером одеянии до пят, подпоясанном кожаным ремешком. Похоже на рясу, но с широкими рукавами и без каких либо украшений. Увидев птицу, распахнул калитку. Цвик, дождавшись, когда я вплотную подойду к калитке, резко взмыл, напоследок еще раз царапнув мне плечо, сделав над головою круг, исчез в голубом небе.
- Следуй за мной, - с глубокомысленным видом изрек паренек и, не оборачиваясь, двинулся вглубь обширного двора, выложенного каменными плитами. Калитка за спиной с грохотом закрылась, оставив неприятный осадок на душе, как будто отсекла от меня прошлую жизнь. Тьфу, какие глупые и неуместные мысли лезут в голову. Сейчас поговорю с нормальными людьми и выясню, как вернуться. А люди здесь были, сновали по двору, занимаясь своими делами, и не только мужчины, но и женщины, в длинных до пят однотонных юбках, пёстрых блузах и повязанных под подбородком, по-деревенски, разноцветных платках. Не похоже это на монастырь, здесь женщины и нормально одетые мужчины встречались в штанах, а не бесформенных хламидах до пят.
Провожатый тем временем пересек двор, вошел в дверь, прошел по коридору и начал спускаться по каменной лестнице. Я следовал за ним. Лестница круто уходила вниз, дневной свет исчез, она освещалась голубоватым светом круглых светильников, нечасто установленных в мелких нишах. Снова подземелье, мне это не понравилось, как бы в конце лестницы не обнаружились казематы. Парень, идущий впереди, не производил впечатления умелого бойца, слишком молодой лет шестнадцати и беззаботный, он даже ни разу не оглянулся, если возникнет угроза, с ним я вполне справлюсь, а там – вверх по лестнице и…. И что? Снова в проход?
Лестница закончилась небольшой площадкой с простой деревянной дверью. Паренек, открыв дверь, шагнул в проем. Все это молча и не оборачиваясь, как будто ему абсолютно наплевать, иду я следом, или нет. За дверью оказался небольшой холл и два коридора, расходящиеся в противоположных направлениях. В центре холла стоял простой деревянный стол с двумя такими же светильниками, как на лестнице и скамья.
- Подожди здесь, - кивнул паренек на скамью.
Пока я стягивал куртку и усаживался, паренек куда-то исчез. Прислонившись к прохладной каменной стене, я с удовольствием вытянул натруженные ноги. Эх, сейчас бы разуться, но боюсь «аромат» пропотевших ног никому не понравится. Наверное, я задремал, очнулся от того, что меня кто-то трепал за плечо, как назло именно за то, где отметился Цвик. Передо мной стоял мужчина лет сорока, чисто выбритый с нормальной стрижкой и одетый не в рясу, а в брюки без стрелок, рубашку без пуговиц с широким вырезом и кожаной жилет. Вполне приличный вид, ему бы еще очки - вылитый мастер ЖЭУ, с которым мне пришлось недавно пообщаться по поводу подтекающей батареи в моей двушке.
- Имя? - спросил мужчина, присев на табурет за стол. На столе лежала открытая книга амбарного вида. Ее здесь точно не было, наверное, с собой принес.
- Ворон, - буркнул я, потирая поцарапанное плечо. Вот сейчас возмутится и потребует паспортных данных. Но мои ожидания не оправдались. Мужчина, как старательный клерк записал имя в книгу, чем-то уж очень смахивающим на обычную шариковую ручку, только металлическую, а не пластиковую.
- Мир?
- Земля, - насмешливо произнес я. Меня все больше забавлял его серьезный вид и мои дурацкие ответы.
Клерк окинул меня внимательным взглядом, особенно задержавшись на одежде, и крикнул, обращаясь, куда-то за мою спину:
- Ученик, сообщи старейшине Петру, что прибыл человек из его мира.
Провожавший меня парень, выскочил из коридора и бросился бегом вверх по лестнице. Клерк аккуратно записал мой ответ в книгу, удовлетворенно захлопнул ее и вновь внимательно оглядел меня, на этот раз, задержав взгляд на лице.
- Ворон, ты голоден?
- Нет, - покачал я головой, меня Привратник накормил.
- Тогда отдыхай, тебя пригласят, - с этими словами, захватив под мышку книгу, клерк удалился в один из коридоров, оставив меня в одиночестве.
Узенькая и короткая скамья не располагала к отдыху, хотелось прилечь, но не на стол же. Откинувшись на стену и вытянув ноги, попытался расслабиться. Этот старейшина Петр, как сказал клерк, из моего мира, надеюсь, он мне поможет. Земляки должны друг другу помогать. В данном случае слово «земляк» приобрело абсолютный смысл. На этот раз задремать не получилось, хотя я чувствовал разбитость и усталость, но напряжение и непонятное положение, в которое я умудрился вляпаться, не давало расслабиться. Услышав шаги на лестнице, отклеился от стены. Спускался тот же самый ученик.
- Старейшина приглашает тебя в свою башню, следуй за мной. - Голос парня уже не был равнодушным, в нем явно чувствовалось любопытство, и во взгляде тоже.
По этой лестнице подниматься не пришлось, парень свернул в правый коридор. Затем были две короткие лестницы вверх, снова коридор, уже не прямой, а с поворотами и развилками, затем вновь по спиральной лестнице вверх. Здесь запросто можно заплутать. Коридоры и лестницы выгляди однообразно, каменные грубовато обработанные стены и никаких украшений, только скудное освещение тем же голубоватым светом. Наконец, ученик остановился у массивной деревянной двери. Постучав, отворил ее и пригласил войти, сам он не зашел, лишь плотно закрыл за мною дверь. Я оказался в круглом помещении, на этот раз с окнами, узкими и высокими, в которые вливался солнечный свет, значит, это уже не подземелье, вероятно помещение в башне, о которой говорил парнишка. На противоположной стене виднелась еще одна закрытая дверь. Комната не производила впечатления жилой, скорее библиотека или кабинет. Все проемы между окнами были заняты темными массивными шкафами без дверок, заполненными книгами и свитками, засунутыми в промежутки между книгами. В центре стоял массивный стол, заставленный стопками книг, заваленный свитками и исписанными листами бумаги. У стола стояли несколько стульев с резными спинками и кожаными сидениями. В кабинете не было ни души. Потоптавшись на месте, присел на один из стульев, неизвестно, сколько времени придется ждать. Похоже, здесь не любят спешки, хотя, возможно я и ошибаюсь. Со скрипом открылась вторая дверь, в комнату вошел мужчина лет пятидесяти с небольшим, в такой же рясе, как и на парнишке, меня сопровождавшем, только из более качественной тонкой ткани и темного винного цвета. Из-под забранных до локтя и заколотых рукавов выглядывали длинные рукава вполне нормальной мужской сорочки. Мужчина выглядел импозантно. На бледном лице, человека, не часто бывающего на солнце, блестели живые карие глаза. Пышная прическа густых темных с проседью волос, усы и аккуратная бородка, придавали ему вид профессора.
- Как тебя зовут сынок? – спросил он мягким проникновенным голосом.
- Ворон, - в очередной раз представился я.
- Я спрашиваю твое настоящее имя, - улыбнулся в темную с проседью бороду вошедший.
- Илья Воронов.
- А я один из старейшин этой Обители – Петр. На земле меня звали тоже так.
- И давно Вы здесь?
- Давно, я попал сюда мальчишкой, слишком был любопытен, и застрял здесь на сорок лет, наверное, здесь и похоронят, - тяжело вздохнул старейшина.
- Обратно не тянет? Ну, на Землю. Я понимаю, жилось, наверное, в то время Вам не очень, но сейчас совсем другое время.
- Почему не очень? – удивился старейшина. - Я был счастливым балбесом, какие могут быть заботы в одиннадцать лет? У меня была семья; отец, мать, дед, младшая сестра. Я скучал по ним и друзьям, даже по сестре - плаксе и ябеде. Наверное, на брюхе пополз, если бы была такая возможность. Но, для меня пути обратно не было, и сейчас нет. Моя миссия еще не исполнена. – Петр присел на стул напротив меня. – Ты-то каким образом попал в Двулунье?
- Это так планета называется?
- Не планета, мир. Этот мир, - уточнил старейшина, здесь действительно две луны, но вторая нечасто появляется на небе. Ты не хочешь рассказывать?
- Получается все, что говорил Привратник правда, и я не могу прямо сейчас вернуться на Землю? – это просто не укладывалось в голове, но старейшине я поверил сразу. Возможно, потому что он тоже с Земли.
Руки сами потянулись за сигаретой. Распечатал пачку, и даже не спросив разрешения, чиркнул зажигалкой. Старейшина кивнул на мой вопрос и достал из-за книг пепельницу, бывшую прежде панцирем черепахи.
- Прямо сейчас домой ты не попадешь, но я помогу, чем смогу. – Поставив пепельницу на стол, он вновь присел передо мной. – Расскажешь, как сюда попал?
- Да мне и рассказывать нечего, - я глубоко затянулся, отчего голова немного закружилась. Слишком давно не курил, организм уже успел отвыкнуть от наркотического действия табака. - Тоже любопытство подвело. Я бабушку похоронил и, осматривая ее дом, заглянул в подпол, а там, проход заделанный кирпичом, возомнил, что отыскал подземный ход. Стенку разбил, за ней была еще одна незаконченная камера подпола, собирался вернуться, но попал в какой-то коридор и вот я здесь. Вернуться не получилось.
- Странные бывают совпадения, - задумчиво произнес старейшина, - я тоже в подпол залез в своем доме, и там тоже была незаконченная камера подпола, отец ее расширял, а я помогал…. Воронов твоя фамилия по отцу? А мать случайно не Ниной Немцовой зовут, а бабушку не Анной?
- Да, - растерянно произнес я, - Воронова Нина Ивановна, в девичестве Немцова и баба Аня.
Старейшина вскочил, вынул из-за книг трубку и кисет. Не присаживаясь, дрожащими пальцами пытался набить трубку, но просыпав табак, с досадой бросил ее на стол.
- Дай что ли и мне папиросу.
- Это сигареты, - протянул я ему пачку и чиркнул зажигалкой.
- Значит, мать умерла…, а отец?
Вон оно как получается, старший брат матери не утонул, а таким же образом, как и я, попал сюда. Возможно, дед с бабушкой догадывались, поэтому и дыру в подполе заложили кирпичом, когда отчаялись, что сын вернется. Поэтому меня бабушка в подпол не допускала! Выходит, старейшина в чужом мире - мой дядя? Невероятно! Вот так сразу в чужом мире наткнуться на родственника? А с другой стороны, если он прошел по тому же проходу и остался здесь у этого самого прохода…. Почему бы и нет. Чего только в жизни не случается. Бывают и более невероятные совпадения.
- Дед умер десять лет назад от инсульта, а мы живем в Екатеринбурге. Бабушка отказалась к нам переезжать, все говорили, что Вы утонули.
- Екатеринбург это где? – нахмурился, по-видимому, вспоминая старейшина.
- Екатеринбург – это бывший Свердловск, в две тысячи девятом году городу вернули историческое имя.
- Понятно…. Похоже, ты и Нинка, единственные оставшиеся у меня родственники. У моих родителей больше не было детей? А у тебя есть сестры или братья? Ты женат? Дети есть?
Я отрицательно покачал головой, ошарашенный обилием вопросов и невероятной ситуацией. Старейшина, до фильтра докурив сигарету, неумело затушил ее в пепельнице, подошел ко мне и положил руку на плечо, сжав его крепкими пальцами. Я непроизвольно дернулся, но не от тяжести руки и не от неприятия столь родственного жеста. Да что же это такое, опять досталось многострадальному плечу. Там, скорее всего, просто царапины, отчего так больно?
- Ты чего? – нахмурился Петр, не веришь, что дядя нашелся? Мне и самому не верится встретить здесь племянника.
- Да нет, птичка плечо поцарапала.
- Покажи, - попросил старейшина, убирая руку.
Мне самому стало интересно, я стянул джемпер и расстегнул рубашку. На черной рубашке следов крови не рассмотреть, а вот дырки от когтей, явно просматривались. Свежеприобретенный дядя нахмурившись, рассматривал плечо. Я тоже скосил глаза. Ну да, как и ожидалось, царапины, довольно глубокие с уже подсохшей кровью, наверное, и со спины то же самое.
- Это тебя майстра подрала? С тропы, наверное, свернул, эти птички не любят непослушания.
- Эту птичку Привратник Цвиком называл, и с тропы я не сворачивал, просто птица устала, вот и устроилась на плече.
- Цвиком, он свою майстру назвал. Эти птички большая редкость. Они не просты, ох как не просты. Именно они первыми чуют идущих в Двулунье и предупреждают стражей. Считается, что они читают мысли людей и в какой-то мере понимают их. Никогда не слышал, чтобы они чужакам на плечо усаживались. Подрать или клюнуть вполне могут.
- Майстра…, я где-то читал, что это мистическая птица, наряду с Фениксом и птицей Сорон судьбу человеку могут предсказать.
- К сожалению, боги не дали им такой возможности, жаль, что майстра не говорит, а лишь приводит сюда, где боги могут показать судьбу человеку. – Старейшина тем временем, не прекращая разговор, снял с полки темную граненую бутылочку и, смочив жидкостью из неё тряпицу, пристроил на плече компресс. От него явно потянуло спиртом и ароматами трав, напомнившими запах Рижского бальзама.
- Может, полезнее было бы вовнутрь, - предложил я, сглотнув слюну.
- Да, не помешает, нам есть что отметить и кого помянуть, только пить будем не это, - отставил он сторону бутылочку, - пойдем, поужинаем.
Снова ходьба по каменным ступеням, у меня уже мышцы ног начали побаливать. Хорошо, на этот раз недалеко, всего два пролета вниз, и мы оказались в явно жилом помещении, не без претензий на роскошь. В круглую, по-видимому, мы все еще в башне, комнату сквозь темно-бордовые шторы, с вышитыми на них золотыми нитками птицами, проникал приглушенный свет. Стол, накрытый тоже бордовой скатертью, сверкал полированным металлом блюд и бокалов. По периметру комнаты расставлены мягкие кресла и диваны, оббитые такой же тканью, что и шторы. На подоконниках красовались металлические чеканные вазы с охапками белых и малиновых цветов. Незнакомый цветочный аромат разливался в воздухе. Немолодая женщина в длинной синей юбке, такой же блузе и повязанном под подбородком синем же платке, суетилась у стола, что-то поправляя и переставляя.
- Тишь, - обратился Петр к женщине, - поставь еще прибор и принеси ореховую настойку.
Разлив по металлическим, явно позолоченным стаканчикам принесенный женщиной напиток, старейшина поднял стакан.
- Помянем мою мать и твою бабушку Немцову Анну Степановну, пусть земля ее будет пухом, пусть боги будут благосклонны к ее душе.
Мы выпили, закусив ломтиками копченого окорока. Видимо здесь другие обычаи. У нас, насколько я помню, не говорят тостов на поминках, да и вилки вкупе с ножами к столу не подают. Настойка оказалась водкой, очень приличной, с привкусом орехового масла, пилась она легко, согрев пищевод и желудок.
- Вы в бога веруете? – уточнил я, слишком уж проникновенно прозвучал тост, совсем не похоже на простую присказку.
- Не в бога, в богов, - поправил меня дядя, разливая вновь водку по стаканчикам. Женщина тем временем выставляла на стол жареную птицу, обложенную овощами, мясо, обжаренное крупными кусками и пышные лепешки. Дядя, выпив уже без тоста второй стаканчик, принялся за птицу, отломив от нее приличный кусок, положил мне на тарелку, не забыл и себя. Я тоже выпил предложенный стаканчик и с удовольствием вгрызся в сочное мясо.
- Понимаю, тебе смешно подобное утверждение, я и сам на Земле не верил ни в какого бога. В мое время вера была непопулярна. Меня бы друзья засмеяли, вздумай я пойти в церковь, или перекрестится, да мне и в голову такое не могло придти. В этом мире многое не как на Земле и боги здесь, не добрые седобородые старцы, сидящие на облаке и не образец для образа и подобия. Они вообще не материальны, думаю… и не духовны. Они не требуют поклонения и молитв, им не нужны жертвоприношения, им ничего не нужно от людей. Они, как природное явление, стихии, они есть, и ничего с этим поделать нельзя, можно только пытаться понять их намерения и познать, что мы должны сделать, чтобы выжить. Не угодить им, а выжить, - уточнил старейшина. - Они данность этого мира.
- Значит ваши боги, это огонь, земля, воздух и вода – четыре стихии?
- Не стихии, стихии не могут выдергивать людей из других миров, не могут и дать прибывшим возможность говорить на языке Двулунья, как на своем, даже не задумываясь об этом, не могут и по исполнении миссии, вернуть, вернее, отпустить обратно. Не думаю, что их всего четыре.
Понятно теперь, почему мне поначалу показалось странным произношение слов Привратника. Значит, я сейчас говорю не на русском языке, а на языке Двулунья, или все же на русском, ведь старейшина из моего мира, мало того, еще и родственник? Тьфу ты, совсем запутался. Ещё и эти боги…. Налив сам себе еще стаканчик, залпом выпил его и, подцепив красивой кованой вилкой, кусок мяса, положил на тарелку. Я не считаю, что злоупотребляю алкоголем, но я русский человек, иногда и выпить не грех, а уж при таких обстоятельствах - сам бог велел.
- А как вы узнаете, в чем заключается миссия, если, как я понял, боги с вами не говорят? У них, этих богов есть имена, вы их как-то называете?
- Богами и называем, они конечно, с нами не говорят, но могут показать. Утром пойдем, сам увидишь, на рассвете легче всего увидеть и понять намерения богов, - откинулся на спинку кресла старейшина. Служанка тут же подала ему трубку и кисет. Отодвинув тарелку с объедками, я тоже закурил, стоит ли беречь здоровье, когда неизвестно вернусь ли я вообще домой. Служанка принесла две парящих чашки с чаем и фигурное, в виде звезд печенье.
- Можешь идти, Тишь, и пригласи сюда Ледяной Ветер, - отпустил Петр прислугу.
- Старейшина, почему у людей здесь такие странные имена…. Ледяной Ветер, Привратник, Тишь, мне Вороном пришлось назваться. - Наверное, мне бы нужно называть его дядей, но я не мог. Не мог называть и по имени. «Старейшина» - показалось мне вполне подходящей заменой. Петр не возражал.
- Совсем не странные, обычные для этого мира. Это наши имена странные, заимствованные из чужих языков. Тот же Петр - в переводе с греческого - "каменная глыба", или твое имя – Илья, тоже не русское, в переводе с древнееврейского - "сила божья". Здесь один язык и имена простые, люди называют детей именами растений, животных, погодных и природных явлений. Тебе здесь лучше называться Вороном, это имя тебе очень подходит. Волосы у тебя темные, а глаза светлые, серые, совсем как у моей матери. Ворон, по-видимому, это твоя школьная кличка? Меня-то в школе «фрицем» называли, немногие и за глаза, в глаза бы не посмели.
- Откуда Вы столько знаете о Земле, эти значения имен…? Ведь Вы попали сюда одиннадцатилетним?
- Люди приходят, и из нашего мира тоже, рассказывают, я записываю. В этом и состоит моя миссия. Я собираю, храню и распространяю знания, и не только знания нашего мира. Обучаю детей и всех, кто жаждет знаний.
- Привратник говорил, что приходят разные из других миров. Они тоже люди? Какие они?
- Разумные, есть неотличимые от нас с тобой, есть и непохожие….
Короткий стук в дверь прервал старейшину, вошел тот самый «клерк», регистрировавший меня в подземелье.
- Ветер, у нас есть свободные гостевые комнаты? – спросил у него старейшина.
- Нет, - покачал головой Ветер, одну занял купец, вторую - дама…..
- Хорошо, - не дослушал его Петр, тогда подсели Ворона к Магу, думаю, старейшина Ливень не будет против. Я сам провожу Ворона.
Ветер, слегка наклонив голову, в знак согласия, и удалился.
- Поживешь пока с Магом, он тоже с Земли, вам есть о чем поговорить. Давай еще «на посошок», и иди, отдыхай, а то заснешь прямо за столом.
- Угу, - кивнул я, - прошлой ночью не удалось поспать.
Выпив еще по одному стаканчику и закусив, поднялись. Старейшина повел по лестницам и коридорам, вышел в широкий коридор, по обе стороны которого тянулись ряды простых деревянных двери. Одну из них, четвертую с правой стороны, без стука толкнул старейшина.
- Располагайся, - кивнул он на одну из двух заправленных кроватей, - умывальник и отхожее место в конце коридора. Перед рассветом за тобой придут. Сейчас очень удачное время. Безлунье – на небе не будет ни одной луны. Нечасто, всего дважды в год такое случается, самое удачное время для получения предназначения.
Комнатка была небольшая, с двумя деревянными кроватями, разделенными столом с круглой лампой голубого света на нем и двумя табуретами. У входной двери втиснут в простенок узкий шкаф. За единственным окном догорала вечерняя заря. В кровать, на серые, но вроде бы чистые простыни, тянуло со страшной силой, но и потребности организма никто не отменял, пришлось искать упомянутые старейшиной удобства. В отхожем месте и умывальной комнате, как впрочем, и в коридоре было пусто. Откуда-то издалека раздавался приглушенный гул голосов и шум, если я не ошибаюсь - стук ложек по металлическим мискам, возможно, обитатели комнат все еще ужинают. Воспользовавшись возможностью, я не только умылся, но и выстирал носки куском очень темного мыла, найденным на краю умывальника. Других носок у меня не было, да и вообще ничего не было, нужно беречь, хотя бы то, что есть. Вытереться было нечем, наверное, полотенца приносят с собой.
Когда я возвращался, по коридору уже сновали люди, в основном очень молодые и совсем дети, причем только лица мужского пола, одетые все одинаково, как и первый встреченный мною ученик, только цвет хламид был не серым, а песочным. Комната в которую я вернулся уже не была пуста. Я, было подумал, что ошибся, но моя куртка, брошенная на кровать, не давала усомниться, не ошибся, просто пришел мой сосед. Ну, или я его временный сосед. Как там его назвал старейшина? Вроде Маг - странное имя.
- Привет, - окинул меня настороженным взглядом худой и длинный мальчишка лет тринадцати-четырнадцати. – Ты новенький? Сегодня прибыл? Из какого мира?
- Да, - устало подтвердил я, не особо прислушиваясь, распрямил и повесил носки на спинку кровати.
- Ты с Земли! – разглядывал мою одежду парнишка. – Ты можешь быть только с Земли! – восторженно воскликнул он.
- Да, - еще раз подтвердил я. Разговаривать просто не было сил. – Извини, я очень устал, ничего не соображаю и хочу спать.
- Конечно, ложись, я Маг, а ты как назвался?
- Вороном. Спокойной ночи Маг, - пробормотал, рухнув на кровать.
- Спокойной ночи Ворон, – последнее, что я услышал, проваливаясь в сон.
Глава 3.
Жаль, что сегодня не выходной, праздник бы тоже подошел, а ещё лучше больничный, лишь бы ни просыпаться в такую рань. Да, больничный был бы в самый раз. Эдак дней на пять. И не потому, что я люблю болеть. Но банальная простуда иногда просто необходима. Можно никуда не спешить, валяться расслабленно в кровати, а тебе подносят горячий чай с лимоном, реагируют на каждый твой чих, спрашивают, что бы ты хотел на обед или ужин и моментально оставляют тебя в покое, стоит лишь зевнуть. Мечты…. Почему простуда не приходит по желанию, а сваливается в самый неподходящий момент. Когда на работе завал, в отпуске или ещё хуже, прямо перед интересным спектаклем или концертом, на который ты правдами и неправдами добыл билеты? Будильник я, наверное, не услышал, поэтому, Наташа пытается меня поднять обычным способом, просто треплет за руку. Мне бы больше понравилось просыпаться от поцелуя, можно и нескольких, можно и не только в губы. Озорные мысли промелькнули, руки сами потянулись к упругому девичьему телу…. Но вопреки ожиданиям, надо мною склонилось не веселое в крошечных веснушках и ореоле пушистых рыжих волос лицо Натки, а совсем непривлекательное мужское лицо. В бледном голубоватом сиянии оно напоминало лицо покойника, отвратительный свет, но именно этот неуютный свет подсказал мне, почему я просыпаюсь не в своей кровати и не в своей квартире, даже не на своей планете. Неужели нельзя было дать мне еще поспать, кажется, я лишь минуту назад сомкнул веки. За окном еще темно, вон и мальчишка еще спит, сладко посапывая, свернувшись под одеялом в позе зародыша, а молчаливый упрек в обрезе Ледяного Ветра, заставляет меня покинуть ложе. Вздохнув, проклиная про себя Двулунье и заморочку с предсказанием богов, оделся. Выйдя вслед за Ветром в коридор, аккуратно, стараясь не шуметь, прикрыл дверь, пусть хоть мальчишка поспит, раз уж мне не суждено.
Зевая и спотыкаясь, пару раз наткнувшись на стены и чуть не грохнувшись с крутых ступеней, проследовал за провожатым по коридору, лестнице и во двор. Там меня ожидал дядя. Лишь только кивнув мне, быстрым шагом направился в сторону неприметной арки. Два мощных мужика, одетые в толстые кожаные доспехи, с невозмутимым видом стояли по сторонам арки. Металл обнаженных мечей серебрился в предутреннем свете. Впервые здесь я увидел охранников. Они пропустили нас в узкий извилистый проход. Идти пришлось гуськом. Двоим, здесь точно не разминуться. Я еле поспевал за быстро идущим старейшиной, он очень торопился, по-видимому, время имело решающее значение. Проход закончился неожиданно, мы оказались в маленьком внутреннем дворике, охраняемым еще парочкой таких же невозмутимых мечников. Дворик был пуст, если не считать полукруглого, вросшего в землю довольно крупного, высотой с метр, булыжника в центре.
- Ворон, - впервые с момента встречи во дворе, обратился ко мне дядя, - подойди к камню, положи на него ладони и смотри, - посторонившись, он пропустил меня вперед.
- Куда смотреть? – не понял я, как тут понять, если вокруг ничего нет, только невысокие стены ограждения.
- На камень и смотри.
Маразм какой-то. Конечно, верх камня неплохо отполирован, но что я в нем могу разглядеть, кроме собственного отражения, да еще и в слабом предутреннем свете? Положив ладони на прохладный камень, я обернулся и посмотрел на старейшину. Он стоял с абсолютно равнодушным выражением лица, как будто происходящее его не касалось. Может так и есть, по словам старейшины именно свое предназначение я должен разглядеть в камне. В красивом камне, надо отдать ему должное. Красновато-серый в разводах, просвечивающий на некоторую глубину, он казался живым под толстым полированным стеклом. Конечно, никакого стекла нет, но эффект глубины был потрясающим.
- Это родонит? - спросил я старейшину. Расцветка камня очень походила на цветовые разводы каменной фигурки щенка, подаренной Натальей мне на день рождения. Она говорила, что это родонит, камень пробуждающий любовь и талант. Чушь конечно, никакой камень не способен подобным образом воздействовать на человека.
- Да, у нас его называют «камень Утренней зари», - ответил старейшина, не сводя глаз с неба. - Не отвлекайся, смотри на камень, важно не пропустить первые лучи солнца, упавшие на его поверхность.
Мне вновь пришлось уставиться на камень, рассматривая в его глубине узоры. Пока смотреть было особо не на что, и не факт что вообще что-то увижу. Становилось все светлее, я не отрывал взгляда от поверхности камня. Вдруг мне показалось, что рисунок меняется, как будто, из глубины всплывали невнятные тени, сменяя друг друга, становясь все яснее и отчетливее. Я уже не мог оторваться от завораживающего зрелища. Камень притягивал меня, не давая возможности отстраниться, а кадры, становясь все явственнее, сменялись все быстрее. Картинки сливались, как на пленке, запущенной со слишком большой скоростью. Проносились видения леса, гор, городов, селений, дороги, лица людей, из-за острых горных пиков вырастал замок, похожий на Обитель, но очень старый с высокой центральной башней. Его стены покрывал то ли мох, то ли плесень, одна из стен у ворот обрушилась, усеяв крупными каменными блоками заросшую травой дорогу. Вот уже проносятся кадры темных коридоров, подсвеченных лишь факелом, лестницы, подземелье. Вспышка яркого света, и все прекратилось. Я уже не всматривался в глубину камня, а просто разглядывал узоры на его поверхности. Камень отпустил меня, отшатнувшись, я глубоко вздохнул. Мне кажется, я не дышал, пока в глубине камня мелькали образы.
- Что? Что ты видел? - тронул меня за плечо старейшина.
- Много всего, - помотал я головой, стряхивая наваждение, - людей, дорогу, лес, города, селения, заброшенный замок с высокой башней и разрушенной стеной, подземелье и вспышку яркого света, - честно ответил я, находясь все еще под впечатлением увиденного или примерещившегося. – Вы тоже это видели?
- Нет, только ты мог увидеть. Это предназначение только для тебя.
- Какое предназначение? Я ничего не понял.
Старейшина задумчиво посмотрел на меня и, развернувшись, вновь вступил под арку прохода, мне ничего не оставалось, кроме как следовать за ним, еще раз оглянувшись на камень. Обычный камень, ничего примечательного, только минуту назад пережитые ощущения обычными не назовешь. Старейшина пересек двор, вошел в дверь, из которой вывел меня Ветер и остановился лишь в коридоре.
- Иди, отдыхай, Маг тебе расскажет, что здесь к чему, а мне нужно кое-что выяснить, - рассеяно произнес старейшина, - после к себе приглашу, тогда и все вопросы. – Развернувшись, он быстрым шагом удалился, а я поплелся в комнату.
Мальчишка еще спал, за окном разгоралась заря. Я, не раздеваясь, только скинув сапоги, улегся поверх одеяла, закинув руки за голову. Попытался осмыслить увиденное, не вспомнить, именно осмыслить. Вспоминать не пришлось, каждый кадр врезался в память, бери и рассматривай, вот только не хотелось, ни рассматривать, ни думать, ни решать. Мне все еще не верилось, что от меня ничего не зависело, что мне придется исполнять идиотское предназначение, а ведь я даже не понимаю, в чем именно оно состоит. Оно и понятно, что я знаю об этом мире? Одна надежда на дядю, он вроде решил мне помогать, только его озабоченный вид мне не понравился. Что такого особенного он услышал в моих словах, почему так срочно сбежал что-то выяснять?
Размышления прервал звук гонга: два удара, пауза, снова два удара, пауза и по новой. Мальчишка заворочался, не открывая глаз, сладко потянулся, что-то пробормотал и сел на кровати, скинув одеяло. Лишь только затем распахнул голубые глаза. Каким же он мне показался беззащитным: худой, с выступающими ключицами, обтянутыми кожей ребрами. Узловатые коленки выглядывали из-под укороченных нижних штанов, вероятно, здешней версии трусов. Торчащая во все стороны светлая солома волос и несоразмерно крупный, но прямой нос и впалые щеки, наводили на мысль о плохом питании и непосильной для пацана работе. Он недоуменно уставился на меня, но уже через секунду в глазах мелькнуло узнавание и парнишка расплылся в улыбке, обнажая крупные здоровые зубы.
- Ты ведь Ворон? Значит, мне не приснилось. Ты точно с Земли?
- Точно, точно, - успокоил его я. - Старейшина Петр сказал, что ты введешь меня в курс дела и все здесь покажешь.
- Конечно! - вскочил паренек и принялся поспешно одеваться. – Здесь все просто, - парень сунул голые ноги в башмаки и кинулся к шкафу. – Вот, это для тебя приготовили, - выдвинул он нижний ящик.
Я недоуменно рассматривал рясу без застежки, одеваемую, по-видимому, через голову, такую же, как на Маге, только большего размера, пачку скудного белья, состоявшего из трусов по колено и рубах с рукавом и обувь, в виде кожаных галош. Никаких носок и маек. Примерив галоши, оставил их на ногах. Они чуть маловаты, но кожа мягкая, надеюсь, быстро растянется. Влезать в меховые сапоги было неразумно, даже сейчас, утром, температура уже поднялась до восемнадцати - двадцати градусов, я в них быстро запарюсь. Все остальное вернул в шкаф, вынув лишь, кусок полотна, вполне сойдет вместо полотенца. Маг еще сунул мне в руки круглую деревянную коробочку и что-то, похожее на односторонний ершик с деревянной ручкой.
- Идем, я тебе все покажу, - потянул меня Маг из комнаты, - сейчас умоемся и на завтрак. После завтрака у меня занятия, но как только освобожусь, я за тобой забегу. Здесь очень много интересного. Ты уже к камню ходил, видел свое предназначение? На волхва будешь учиться? – засыпал вопросами в коридоре Маг, от нетерпения, он крутился вокруг меня, не обращая внимания на толкотню.
- Ты учишься на волхва? – зацепил я последний вопрос, - это знахаря, что ли?
- Нет, на мага, волшебника, здесь они волхвами называются, правда знахарство там тоже есть, но я только начал его изучать. – Парень распахнул передо мною дверь умывальни, - так что тебе камень показал?
- Много всего, я еще не разобрался, - отмахнулся я от вопросов, подставив руки под тонкую струю холодной воды. На нас уже все оборачивались, любопытные глаза блестели, уши пытались уловить каждый звук.
В коробочке оказалось что-то вроде зубного порошка, только без отдушек и какого-либо вкуса, а зубной щеткой, при некоторой сноровке, вполне можно почистить зубы. Завтрак, вопреки моим ожиданиям, был очень приличный; каша с маслом, по паре крупных вареных яиц, по ломтю вареного мяса и лепешек - вволю. Ученики, рассевшись на скамьи у длинных столов, усиленно набивали животы. Парни, по-видимому, дежурные по столовой, разносили кружки со сладким чаем, похоже, чай подслащен не сахаром, а медом. Учеников было много, человек пятьдесят разновозрастных детей и подростков. Самые маленькие тянули на младших школьников, старшим никак нельзя было дать больше шестнадцати. Сидели они не по возрасту или росту, вперемешку. Рядом с длинным худым парнем примостился пухлый мальчишка и не похоже было, что здесь обижают младших.
- Эти дети из разных миров? – нагнулся я к Магу.
- Нет, почти все здешние, - невнятно с полным ртом пробубнил Маг, проглотив, продолжил.
– С Земли я один, есть еще двое с Полении, но они вегетарианцы, с нами не едят, им противно, но их и не отличить от нас. Эти двое учатся только на знахарей, они по запаху способны отличать растения друг от друга и определить их лечебные свойства. А вот в группе у старейшины Ругина много чужих, некоторые мало похожи на людей, скорее не гномов, но они ведут ночной образ жизни и не любят солнечного света. Они живут внизу - в Обители есть еще шесть этажей вниз. Они не волхвы, познают реальный мир и мастерят всякую чушь; типа светильников, духов и сплавов, – с готовностью выкладывал сведения парень.
Закончив завтрак, мальчишки расходились, оставив на столе грязную посуду. Ее и остатки еды собирали на большие деревянные блюда дежурные. Один из них наклонился к Магу, что-то прошептав ему не ухо. Мой сосед подскочил обрадованный и удивленный новостями.
- Старейшина Ливень отменил мои занятия и прикрепил к тебе в качестве гида! Я тебе все здесь покажу, идем! – подпрыгивал в нетерпении Маг, весьма довольный отведенной ему ролью.
Знакомство с Обителью мы начали со двора. До самого обеда Маг показывал мне конюшни и кузницу, кухню и пекарню, баню в купе с прачечной, назвав это помещение мойней, два колодца, кладовые, небольшую казарму и оружейную, правда, указал просто на запертую дверь. Вышли даже за ворота.
- Там, - махнул Маг на вдалеке видневшиеся крыши домов, – город Светлый, и завтра будет ярмарка. У нас выходной, давай сходим, здесь нет других развлечений, ну кроме осеннего и весеннего праздников.
- Я не знаю что меня ждет через пять минут, а уж планировать на завтра…, - пожал я плечами. - Слушай, а почему ты назвался Магом? Неужели уже подозревал, что придется учиться на волшебника или, поэтому и учишься на него?
- Я назвался своим именем Александром Солодкиным, но привратник сказал, что имя не подойдет, тогда я назвался Магом Гендальфом, я накануне играл в игру Властелин колец, и именно за Гендальфа. Никому здесь не хотелось ломать язык, так и прижилось имя Маг, а мне нравится. Послушай, как звучит - волхв Маг. Классно! А тебя как по-настоящему зовут?
- Илья Воронов. Мне и придумывать ничего не пришлось. Ворон - школьная кликуха, но речь сейчас не обо мне. Какое у тебя предназначение? Когда ты сможешь вернуться домой? – спросил я у мальчишки.
- Мое предназначение – стать сильным волхвом, а обратно мне не хочется. Ты только представь, какие возможности открываются здесь перед сильным магом! Да я же могущество обрету! А кто я на Земле? Четырнадцатилетний подросток, которому еще учиться и учиться, потом армия, если отец не поможет уклониться, возможно, институт, работа до конца жизни. Ничего интересного!
- Конечно, ты кажешься разумным не по возрасту, но ты, наверное, понимаешь, что магия не имеет ничего общего с колдовством, это скорее фокусы, просто фокусы, именно им вас и обучают, в вы потом будете дурить простых людей, - мягко, стараясь не обидеть, произнес я.
- Ты так думаешь? - усмехнулся Маг. Что-то прошептав одними губами, он сложил ладони лодочкой, и резко раскрыл их. На ладонях горел огненный шар.
- Брось, обожжешься, - попытался я ударить Мага по ладоням, но тот, уклонившись, лишь свел ладони вновь в лодочку. Огонь погас, и он показал мне абсолютно неповрежденные, даже не покрасневшие ладошки, а ведь я ощущал жар от шара.
- Говоришь фокусы? – хитро скривился Маг. - Это не фокусы, настоящая магия и заметь, только здешние предрасположены к ней и еще Я. – Я вообще-то не просто разумный, я – гений! - Парнишка поднял глаза к солнцу и позвал меня на обед.
После обеда мы блуждали по коридорам, посетили классы, библиотеку, в нижние коридоры «гений» меня не повел, оказывается, им не рекомендовалось вторгаться на территорию старейшины Ругина. Не сунулся он и в башни, жилища старейшин Петра и Ливня.
- А как выглядят эти ночные жители?
- Да так же, и как мы, с двумя руками и двумя ногами, только глаза у них крупнее и они низкого роста, есть совсем коротышки, - пожал плечами Маг, - ничего интересного. А вот однажды я видел настоящего снежного человека, здоровый такой, как медведь, мне кажется, его опасались даже стражники. Он пробыл здесь всего ничего, лишь потоптался у камня Утренней зари и ушел. Его никто не удерживал.
Один из старших по возрасту учеников догнал нас и, окинув мою черную рубашку и джинсы осуждающим взглядом, пригласил к старейшине Петру. Меня можно было уже не сопровождать, дорогу я успел запомнить, но парнишка довел до кабинета, и лишь потом, развернулся и удалился. Дядю я застал сидящим за столом, обложенного книгами и с раскрытым перед ним фолиантом. Он что-то выписывал на лист желтоватой бумаги, сверяясь с текстом фолианта.
- Присаживайся, - кивнул он на стул. Нас разделял только стол. – Я сейчас закончу.
Дядя еще пару минут строчил, поминутно бросая взгляд на страницы фолианта, а я, от нечего делать, рассматривал корешки книг, обтянутых кожей в разной степени потертости и запыленности. Ни на одном из них не было и намека на названия. Интересно, как он разыскивает необходимую книгу, неужели по-порядку снимая с полок одну за другой, пока не наткнется на нужную?
- Извини, я должен был кое-что освежить в памяти, - вздохнул дядя, откидываясь на спинку стула. – Хочу рассказать тебе кое-что об Обители. Ее называют северо-восточной Обителью. Здесь, как и в других Обителях, готовят волхвов и обучают детей мастерству. Ты, наверное, заметил, что учащихся женщин у нас нет. Это не просто совпадение, женщины здесь почему-то почти не предрасположены к магии, не удивляйся, я именно так называю волховство. Маг, тот мальчишка, с которым тебя поселили, оказал довольно ощутимое влияние на мой язык. Так вот женщины не могут быть волхвами, но из любого правила бывают исключения. Лет сто десять назад родители привезли в Обитель тринадцатилетнюю девочку, у нее, по-видимому, в связи с периодом созревания стали проявляться странные способности, испугавшие родителей. Она, по их утверждению, предвидела события. Зря тогда приняли ее…. Росистое утро, так звали девочку, оказалась очень болезненной и слишком чувствительной. Тогда камень Утренней зари еще не охранялся, он притянул ее и притягивал до последней минуты жизни. Она проводила у него все свободное время. Практически все время, кроме ночи. Если бы ночью она могла разглядеть что-либо в глубине камня, ее и ночью невозможно было бы оторвать от него. Похоже, именно постоянное общение с камнем ее подкосило, вытянуло все силы.
Года она не прожила, но за это время многое успела увидеть. Она стала рассказывать о своих видениях. Кое-что сбывалось, так она правильно предсказала две смерти и пожар. К рассказам о ее видениях стали прислушиваться и записывать их. Многое получилось разрозненным, непонятным, но некоторые сюжеты она рассказывала изо дня в день. Они стали легендами. Одну из легенд я выписал. Вот, прочти, - протянул мне старейшина, плотно исписанный лист.
Я держал в руках лист и как баран новые ворота, рассматривал непонятные буквы. Старейшина хмыкнув, забрал у меня лист.
- Прости, давно никто не приходил, я и забыл, что читать, здесь нужно учиться. Знание грамоты не дается богами. Тебе придется выучить буквы. Попроси Мага, он тебе поможет, это совсем не сложно, а пока я сам тебе прочту. Как я уже говорил, это запись одной из легенд Росного утра и, по-моему, именно она имеет к тебе отношение. В легенде говориться о воине, мудром и находчивом, призванном уничтожить зло, надвигающееся с запада. Воин прибудет из мира с одной луной, он будет отмечен пентаклем и назовется именем мудрой птицы. Дорога воина будет трудна и опасна, но на помощь ему придут: отвага и магия, добро и благоразумие, сила и невозмутимость, радость и удача. Воин отмечен пентаклем не зря, он притянет к себе еще четверых. Пятерка борцов обнаружит зло в подземелье замка с высокой одиночной башней и уничтожит его. Земли за хребтом вновь станут обитаемыми. Люди перестанут чураться западных земель. Мир и благополучие придут в дома. – Это довольно краткое, но точное изложение легенды, закончил старейшина и, отложив лист, выжидающе уставился мне в глаза.
Понятно, не нужно быть слишком умным, чтобы сообразить, что именно меня он имеет в виду. Да мало ли кто, каким именем назвался? Он в моих отрывочных словах умудрился увидеть героя легенды. За уши у него все притянуто!
- Я не герой и никогда им не был, а уж воином, борцом со злом - и подавно. Я даже в армии служил писарем при штабе, какой из меня воин, - развел руками. Конечно, нехорошо огорчать старейшину, только розовые очки ему придется снять.
- Понимаю, трудно такое принять. Страшно! Не хочется на себя взваливать такую тяжесть, мне и самому страшно взваливать на тебя такое, только все уже предопределено. Подожди, выслушай меня, - жестом остановил мои возражения дядя. – Просто выслушай. Этот мир очень древний. Его равновесие всегда поддерживалось пятью Обителями, расположенными на континенте, единственном континенте этой планеты. - Старейшина встал, достал с полки свиток и развернул его на столе, прижав по краям книгами. – Вот смотри, - он указал по-очереди на пять мелко нарисованных замков на карте, в центре континента неправильной формы с изрезанными берегами. – Если представить, что все обители расположены в вершинах геометрической фигуры, и соединить их, получится пентакль - пятиконечная звезда, в центре которой, - он указал на черное пятно, - зерно зла. Зло неуничтожимо, как и добро. Одно без другого не может существовать, но для того, чтобы зло не затопило весь мир, его необходимо сдерживать, уравновешивать добром. Пентакль – символ охраны и безопасности, охраны от злых сил, защита.
Так и было много веков, только никогда не бывает полного равновесия и благополучия. Зло, как вода, всегда найдет щелочку; в умах людей, их делах, но это еще полбеды. Хуже, когда зло находит приют в сердцах. Зло начало расползаться и люди, правда, не все, но большинство стали покидать земли в окрестностях западной Обители, именно туда просочилось зло, захватив одну из Обителей. Ту самую, которую ты видел в зеркале камня, единственную с высокой центральной башней. Она была выстроена первой. Наверное, многие века благоденствия плохо повлияли на старейшин западной Обители, возможно очередные старейшины оказались слишком слабы и не смогли сопротивляться злу. А ведь зло весьма коварно, может принимать любые образы, не сразу и разглядишь его под маской. Как бы то ни было, западную Обитель мы потеряли. Зло сдерживать стало сложнее. Маги, которых готовят четыре оставшихся Обители, конечно, противостоят злу, сдерживая его на границе западного хребта, но, по всему видно, что сдают позиции. Мало стало появляться талантливых мальчиков. Сейчас мы учим всех, в ком есть хоть крохи таланта, но из говна, - как говорила моя мама, - конфетку не слепишь. Невозможно количеством компенсировать качество, добро сдает позиции и если так пойдет и дальше, мир превратится в клоаку. Одна за другой Обители падут. Ничто и никто тогда уже не сможет противостоять злу, оно заполнит весь мир, кроме того, станет расползаться через проходы, и по другим мирам, затопляя их яростью, кровью, ненавистью. – Старейшина замолчал, опустив взгляд на карту, как будто пытался там разглядеть хоть намек на возможность более благополучного исхода.
- Я понимаю, - вздохнул я, - возможно, вам и нужен герой, только я на его роль не подхожу, даже если бы хотел, я просто завалю вам все дело. К сожалению, я не воин и не маг, нет у меня никаких талантов, кроме как придумывать слоганы и быстро работать на компе. Это не мое предназначение.
- Ты ошибаешься, именно твое, твое по всем признакам. Ты явился из мира с одной луной, сам назвался Вороном, видел в Утренней заре свой путь к Обители и отмечен пентаклем.
Каким еще пентаклем? Звезда у меня во лбу, что ли горит? Я отрицательно покачал головой. Трудно разубедить человека, заклинившегося на идее.
- Не веришь…. Идем, - поднялся старейшина, - следуй за мной.
Мы поднялись по лестнице в еще одну комнату, по-видимому, спальню старейшины. Комната была меньше кабинета, и гораздо меньше столовой. Всего в три окна, но даже здесь все свободное пространство, кроме собственно широкой кровати под балдахином и сундука с зеркалом над ним, занимали полки с книгами. Дядя подвел меня к зеркалу в широкой позолоченной раме. Такому место в будуаре у красотки, но никак не в спальне мужчины среднего возраста, хотя кровать тоже подошла бы для будуара.
- Сними рубашку, - попросил старейшина.
Ну и снял, что с того, разглядывал себя в зеркале, что он мог увидеть на моей груди? Нарциссизмом я никогда не страдал, но долгие часы в спортзале не прошли даром. Стыдиться мне нечего. Мышцы, конечно, не качка, но и грудь и плечи выглядят неплохо, даже загар еще не сошел до конца. Старейшина из-за спины легко коснулся царапин, оставленных Цвиком.
- Видишь, звезда….
Покрутившись перед зеркалом, разглядел четыре царапины со стороны спины на плече и шесть со стороны груди. В принципе все правильно, ведь сзади на лапах у птицы всего по одному когтю, а спереди три, вот и отметины вполне соответствуют когтям. Цвик не единожды меня нехило цапанул когтями. Возможно, при некоторой фантазии и предрасположенности можно разглядеть пятиконечную звезду в этих царапинах, только и это мне не показалось решающим доводом. Мало ли что можно увидеть в отметинах на теле. Кто-то умудряется в расположении родинок разглядеть кресты и полумесяцы и даже строки из Корана. Я натянул рубашку и решительно застегнул ее.
- Не веришь…, – разочарованно вздохнул старейшина. – Ты же сам видел Обитель с одной башней. Тогда в чем, по твоему мнению, твое предназначение?
- Не знаю, может, его вообще нет.
- Если бы не было, тебя невозможно было здесь удержать. Те, кто исполняют свою миссию, не могут остаться здесь, даже если захотят. Их неудержимо влечет к ближайшему проходу. Тебя влечет?
Я отрицательно покачал головой. Домой я, конечно, хочу, очень, только к проходу меня точно не тянет. Мы вновь спустились в кабинет. Я занял стул, старейшина не уселся на свой, а медленными, какими-то затяжными шагами мерил кабинет. А я думал. Тому, что я увидел в камне, верить, наверное, можно. Мне придется идти к этой Обители, наверное, придется и спускаться в подземелье. Что там дальше? Вспышка света…. Это все? Никакого зла я в камне не разглядел. Значит после вспышки света, обычной вспышки я свободен и мое предназначение выполнено, а значит, я смогу вернуться домой. Если так, придется через это пройти, а уж зло….
- Когда нужно идти? – вздохнув, спросил я, сам не веря, что спросил.
- Не сегодня, - встрепенулся старейшина, - не сегодня Илья, - дрогнувшим голосом повторил дядя. - Тебе нужно подготовиться. Завтра с утра и начнем готовиться, а сейчас, - он подошел ближе и положил мне ладонь на плечо, - пойдем ужинать.
В комнату к кровати я вернулся поздно, в голове слегка шумело. Дядя расщедрился, кроме графинчика ореховой настойки, на столе появилась еще и другая, с привкусом коньяка, чем-то схожая со Старкой, но крепче. Дядя говорил, что она тройной перегонки, выдержанная в дубовых бочках со вставками клепок фруктовых деревьев. Маг еще не спал. Стоило мне закрыть дверь, он уселся на кровати, подогнув под себя ноги.
- У Старейшины Петра ужинал? Он поначалу всех новеньких на ужин приглашает, расспрашивает, все записывает, советует. А уж какие ему подают медовые пряники и кремовые пирожные, пальчики оближешь….
- Не было никаких пряников и пирожных, мы мое предназначение обсуждали. Наверное, твое отлынивание от учебы закончилось.
- Тебя куда-то посылают? Когда? – насторожился парнишка.
- «Иди туда, не знаю куда, найди то, не знаю что», - грустно пошутил я. - А если серьезно, мне полагается следовать в западную Обитель и победить, представляешь, ни много ни мало – зло!
- Одному? – широко распахнул глаза Маг.
- В соответствии с легендой, мне полагается в помощь еще четверка борцов со злом, - зевнул, я. – Не бери в голову, чушь все это, давай спать.
- Не чушь…, – задумчиво протянул парнишка, но мне уже не хотелось слушать, я проваливался в сон.
Глава 4.
С утра все завертелось и закрутилось, как в калейдоскопе. Едва прозвучал гонг побудки, в комнату заглянул Ледяной Ветер и опустил на кровать стопку одежды, поставил на пол низкие кожаные сапоги.
- После завтрака иди на конюшню, - улыбнулся Ветер, - тебе сегодня предстоит весьма насыщенный день.
- Я с тобой, - немедленно сообщил Маг, тоном, исключающим всякие возражения, да мне и нечего было возразить, ведь кроме старейшины Петра он здесь единственный близкий мне человек, как бы странно это ни звучало. Маг пытался облегчить мне вживание в этот мир, а мне хотелось его защитить. Наверное, это похоже на отношение к младшему брату, жаль, что у меня такового не было.
Ветер не ошибся, у огороженного загона, вплотную примыкающему к конюшне меня уже ожидал дядя, иначе его сегодня назвать было неудобно. Он сменил свою роскошную рясу на обычные кожаные штаны и рубаху, короче оделся в такую же одежду, что принес мне Ветер, потеряв от этого весь свой импозантный вид. Рядом со мною суетился улыбающийся и радостный человек, в предвкушении чего-то очень приятного.
- Посмотри на светлого в подпалинах жеребца, - кивнул он на загон, где человек пять конюхов и помощников водили шагом лошадей по кругу. – Красавец!
- Да, - согласился я, провожая взглядом тонконогого жеребца, очень необычного окраса. Ноги, хвост, грива и уши отливали угольной чернотой, корпус же был кремовый со слегка коричневатыми пятнами.
- Оседлайте светлого жеребца и мою Злюку, - крикнул дядя старшему конюху. – Прокатимся, - уже обратился ко мне.
Какая все же молодчина Наталка, заставила меня заниматься конным спортом. Я тогда долго ломался и возмущался, жаль было напрасно потраченного времени, но оно того стоило. Это я еще на Земле понял, когда Наталья уговорила меня на трехдневный конный тур. Он оставил незабываемые впечатления и очень яркие воспоминания. Спасибо ей, хорош бы я сейчас был, не настой она на своем. Дяде, по-видимому, даже в голову не пришло, что я могу впервые в жизни сидеть на лошади.
Мы выехали за ворота Обители, Маг проводил нас тоскливым взглядом. Он так и не отходил от меня ни на шаг, только на прогулку его не пригласили. Утро выдалось великолепным, солнце еще не поднялось высоко и его лучи не жгли, а лишь ласкали кожу. Легкий ветерок обдувал лицо. Хотелось, забыв обо всем, просто скакать без дороги, упиваясь ароматным воздухом, отдаваясь во власть движению и скачке. Но, похоже, не только ради прогулки вытащил меня дядя за стены Обители. Миновав луг, мы выехали к первым домам городка. По узким улочкам, мимо жилых домишек, харчевен, лавочек, плутали по окраинам. Наконец дядя остановился у двери неприметной лавки, торгующей всякой всячиной. Бросив поводья вынырнувшему неизвестно откуда мальчишке, он уверенно зашел в узкую дверь. Колокольчик противным дребезжащим звуком известил хозяев о приходе покупателей. За прилавком появился молодой парень. Слегка поклонившись, он поинтересовался, чем может быть полезен.
- Я хотел бы поговорить с мастером Золу, - сказал старейшина, оглядывая горы товаров, сваленные на полках и прямо на полу. Чем только здесь не торговали: лошадиная упряжь висела по стенам вперемешку с сельскохозяйственным инструментом, грубые глиняные горшки соседствовали с изящными медными блюдами и кувшинами. Из огромного чугунного котла выглядывали рукоятки ножей, а так же кованые вилки и ложки.
- Мм…., - замялся приказчик.
- Скажи мастеру Золу, что его спрашивает старейшина Петр.
Вытаращив в удивлении глаза, приказчик немедленно нырнул в неприметную дверь. Минуту спустя он вновь появился, откинув прилавок, с учтивым поклоном пригласил в уже открытую дверь. Короткий темный коридорчик вывел нас в большую комнату, погруженную в сумрак. Единственный источник света - голубая лампа у кровати на маленьком столике, окна занавешены плотными шторами.
- Здравствуй старый друг, - прозвучал скрипучий голос из большого кресла, погруженного в глубокую тень, - рад тебя видеть.
- Здравствуй Золу, - улыбнулся дядя, шагнув к креслу, - ты неважно выглядишь.
- Мое время подходит к концу, предки давно зовут в мягкую тьму, - вздохнул невидимый с моего места Золу, - но ты ведь пришел не жалеть о быстро проносящихся годах. У тебя какое-то дело, кого ты привел?
- Это мой племянник Ворон, - подтолкнул меня дядя к креслу. - Ему выпала сложная и ответственная миссия. Он отмечен пентаклем и видел в Утренней заре путь к западной Обители.
- Подойди ближе мальчик, - попросил хозяин лавки.
Я остановился у самого кресла и наконец, разглядел утонувшего в нем маленького сморщенного абсолютно лысого человечка с огромными темными глазами. Он был настолько стар, что нездоровая серая кожа даже на черепе собралась глубокими морщинами.
- Он, несомненно, похож на тебя Петр и очень молод. Ты уверен, что именно о нем говориться в легенде?
- Абсолютно уверен, все признаки налицо и Ливень не сомневается. Ты ему поможешь?
- Ливень не сомневается…, - неопределенно протянул Золу и тяжело вздохнул. – Помню, когда ты Петр появился в Обители, он предположил, что избавление западной Обители от зла станет твоим предназначением. Припоминаю, что-то близкое к этому ты видел в камне.
- Нет, я не видел своего пути в Обитель, просто она показалась мне в глубокой тени, кроме того ни о каких знаках в моем случае и речи не было. Ворон, покажи мастеру Золу свое плечо, - попросил дядя.
Для этого мне пришлось полностью стянуть рубаху через голову и низко наклониться к старику. От него пахнуло чем-то похожим на запах корицы. Золу чуть коснулся царапин сухими тонкими и длинными пальцами, вздохнул и переместил руку на подлокотник кресла.
- Да, знак есть, но мальчик слишком юн. Понимаю, время для твоего рода бежит слишком быстро, но … – еще раз вздохнув, Золу замолчал, не окончив фразы.
- Мальчик подготовлен, он служил в армии, это соответствует первой ступени обучения ваших воинов, кроме того, старейшины Ругин и Ливень ему помогут. От тебя требуется только одно…, - настойчиво и жестковато произнес Петр.
Золу, не говоря больше ни слова, качнул неизвестно откуда взявшийся у него в руке колокольчик. На мелодичный звон появился приказчик из лавки.
- Сынок, - обратился он к нему, - принеси Живую сталь.
Через пару минут, вернувшийся приказчик, с поклоном подал Золу сверток темной плотной ткани. Хозяин, пристроив его на укрытых пестрым пледом коленях, осторожно развернул. На темном бархате засиял серебристо-голубоватым светом меч и ножны, обтянутые змеиной кожей. Меч обоюдоострый, очень простой, с обыкновенной рукоятью и скромным шаровидным навершием, но отполированный клинок сам светился бледным голубоватым сиянием. Очень хищный и красивый меч, но выкован явно не на мой рост и вообще не на рост обычного человека. Он не превышал в длину пятидесяти сантиметров, причем, вместе с рукоятью.
- Это спата? – осторожно спросил я, хотя надо было назвать его миниспатой.
- Я понимаю, о чем ты, - качнул головою Петр, - знакомился с описанием мечей Земли, он действительно похож на спату, только у него есть собственное имя - Живая сталь. И не смотри, что он мал, просто еще не вырос. Меч выкован так, что подстраивается под хозяина, в данном случае под телосложение Золу. Если он передаст Живую сталь тебе, меч, как впрочем и ножны, подстроится под твое телосложение. - Старейшина выжидающе посмотрел на Золу, а тот, не обращая ни на что внимание, поглаживал лезвие меча, чуть касаясь его поверхности кончиками пальцев.
- Жалко, наверное, расставаться с такой красотой? – сочувственно спросил я, впрочем, не особо надеясь на ответ, слишком уж погружен был хозяин в свои мысли.
- Ты не понимаешь насколько, - все-таки ответил он. - Я ковал его много лет. Он мне как сын, продолжение моего рода, в котором мне было отказано богами. Трудно отдавать сыновей в мир, но необходимо. Любой сын должен увидеть свет. Береги его, – на вытянутых, слегка трясущихся руках протянул мне меч и ножны. Я с учтивым поклоном принял дар. Каким же он оказался легким, как будто и не из стали. Я вложил меч в ножны и выпрямился, Золу, не глядя на нас, махнул рукой.
- Это так выглядят ночные жители? – уже на обратной дороге спросил я. Мы ехали шагом, старейшина не спешил, задумчиво перебирал поводья.
- Не суди по Золу. Он очень стар, доживает третью сотню лет, старожил даже среди своих, а старость не бывает красивой. Она может вызывать уважение, быть трогательной, но не красивой. Его соплеменники симпатичны, особенно женщины, очень симпатичны, этакие дюймовочки с коровьими глазами. Есть, конечно, и непривычные глазу детали – слишком крупные уши и коротконогость.
- Похоже, их в Двулунье много, они часто приходят, не знаю, как именно их назвать.
- Здесь их называют ночниками, и они уже давно ниоткуда не приходят. Несколько сотен лет назад по проходу прошла целая группа ночников, несколько семей. Они бежали от притеснений. Остались здесь, прижились, теперь считают Двулунье своей родиной, здесь к ним относятся хорошо. Они очень работящие и изобретательны. Великолепные механики, работают по металлу, стеклу, создают уникальные вещи. Ты ведь видел лампы? Им не требуется электричество, только зарядка на свету, и они вновь готовы к работе. Кроме этого изготавливают и многие другие вещи: приборы для письма, духи, металлические сплавы, обладающие уникальными свойствами, оружие, предметы быта, всего и не перечислишь. В обителях обучают их молодежь, что-то вроде школы мастерства, но принимают на обучение и других талантливых детей. Эти мастера нарасхват, в городах они образуют гильдии, прекрасно работают. А если они работают с волхвами, как в данном случае, на свет появляются весьма необычные вещи. Живая сталь именно так выкована.
- Если, как Вы говорите этот мир древний, старше Земли, мастера у вас здесь уникальные, почему же он такой неразвитый? Здесь даже электричества нет, не говоря уже о большем.
- Думаешь, технический прогресс – это единственный путь развития? Существуют и другие. В Двулунье магия совершенствуется, не техника. Вся техника на земле, это костыли, призванные дать человечеству опору, а здесь - магия. С помощью магии, вкупе с лекарственными растениям лечат, с помощью той же магии облегчают тяжелый труд, повышают урожайность зерновых, да всего и не перечислишь.
- Ну и здесь не чураются техники, ведь группа Ругина развивает именно технику.
- Да, конечно, одно без другого невозможно, и в твоем мире тоже существует магия, но далеко не все готовы это признать. Все очень просто, на Земле главенствующее место заняла техника, но люди не могут отказаться и от духовности и магии, здесь все наоборот. Магия принизывает все сферы бытия, но и от технических усовершенствований никто не готов отказаться.
После обеда Петр сам нашел меня, уже вновь переодетый в свою мантию. С ним вместе спустились вниз по переходам и коридорам, попав в обширное слабо освещенное помещение, где меня познакомили со старейшиной Ругином. Он оказался очень низеньким, чуть выше моего пояса, облаченным в темно-синюю мантию. На круглом черепе редко росли остатки темных волос, огромные черные глаза рассматривали меня с детским любопытством. Он, в свою очередь представил мне лучшего мастера на мечах, - Тила, человека, очень высокого для ночников роста с большими оттопыренными ушами, придающим его узкому лицу крайне комичный вид. Он мне практически доставал до плеча. С ним мне предстояло потренироваться на мечах, получить хотя бы элементарные навыки. И правильно, меч я держал в руках впервые.
В последующие пять дней выяснилось, что мастера-мечника из меня не получится, конечно, Тил научил меня правильно держать подросший меч и некоторым приемам боя, но по его разочарованному лицу было видно, он не доволен учеником. Наверное, особого мастерства от меня и не требовалось, по словам Петра, мне вряд ли придется бороться со злом, используя меч, но безоружному на дороге не место. Кроме того, меч мне достался весьма необычный. Созданный при помощи магии, он, по словам того же Петра, мог мне и помочь, при необходимости. Правда, он не объяснил как именно, замявшись и переведя разговор в другое русло. Наверное, просто сам не знал, не верится, что он что-то скрывал. Время пролетело незаметно, весь день я занимался с Тилом внизу, вечерами отправлялся на конную прогулку, привыкал к жеребцу, а он ко мне, у него оказалась очень странная для его светлой масти кличка – Черныш, но не мне его переименовывать, он хорошо знал свою кличку. С Магом я сталкивался все реже, только в столовой и по утрам. Вечером, когда я еле волоча ноги, добирался до кровати, он уже спал. Еще мне очень не нравилось, что придется ехать одному. На мое замечание, что должно быть пять борцов со злом, Петр возразил, что я сам должен найти их по дороге в Обитель. Именно так говориться в легенде. Мне дали прочитать ее полностью. Маг помог выучить буквы, а уж сложить их в слова может и первоклассник.
- Ну, хотя бы человека, обладающего первыми двумя свойствами: отвагой и магией вы можете мне дать в спутники? - спросил я, - ведь у вас здесь школа магии.
- Поэтому и не можем, - вздохнул с сожалением Петр, - у нас здесь, кроме старейшины Ливня и пары престарелых преподавателей, магов больше нет, все остальные лишь ученики, которые в будущем станут магами. А тебе, судя по всему, понадобится сильный и талантливый маг, обладающий среди прочих достоинств еще и отвагой. Не сомневайся, ты обязательно встретишь на пути именно такого человека, боги не ошибаются.
Хм, мне бы, хотя часть его несокрушимой веры….
Наконец настало утро которого я и ждал, и опасался, мне предстояло сегодня, покинув Обитель, выполнять свое предназначение. Экипировали меня неплохо и одеждой и снаряжением и деньгами. Дядя вручил мне два мешочка с золотыми и серебряными монетами, уточнив, что серебро, в отличие от Земли здесь имеет большую стоимость, чем золото. Серебро в этом мире встречается реже, чем золото, поэтому и ценится выше. Кроме того выдал красиво нарисованную карту, единственным недостатком которой было отсутствие масштаба. Протяженность дорог от одного населенного пункта к другому исчислялась не километрами и даже не милями, а днями конного и пешего пути. Судя по всему, путешествовать мне предстояло не меньше месяца.
Выезжать нужно было рано, по холодку, чтобы успеть до ночи в город, первый населенный пункт на моем пути, не считая городка рядом с Обителью, но через него мне не придется проезжать, мой маршрут пролегал мимо него, на юго-запад. Именно из-за раннего отъезда, попрощаться с Магом решил вечером. Я ожидал слез, но парень оказался крепким, лишь насупился.
- Маг, я не могу взять тебя с собой. Выполню предназначение, и уйду из этого мира, а ты, сам же говорил, собираешься стать великим магом. Тебе нужно учиться. Единственное, что я могу сделать для тебя, это передать весточку родителям, когда вернусь на Землю. Ты где жил?
- Да не оправдывайся ты, - остановил меня парень, - мне и здесь неплохо, жаль, что из нашего мира никого больше нет, а насчет магии, я уже и сейчас лучший в Обители, хотя мне еще нет и четырнадцати. Жаль, что ты не можешь задержаться, через неделю у меня день рождения, и мне положен сабантуйчик в ближайшем городке, а бы хотел тебя пригласить. А жил я в Первоуральске, это в Екатеринбургской области. По-поводу весточки родителям - думаю, не стоит. Они не поверят ни в какие чужие миры, им и так не сладко, я был единственным ребенком в семье.
Это «был» прозвучало странно. Парнишка, похоже, действительно решил остаться в этом мире, а всю прошлую жизнь просто перечеркнул. Парень пересел ко мне на кровать и сунул в руку браслет, составленный из кусочков полированного родонита.
- Это тебе оберег. Носи его постоянно, он убережет тебя от неприятностей и злых людей. Его нужно носить обязательно на левой руке, – парень сам надел его мне на руку, защелкнув хитрую застежку.
- Ладно, будет память о тебе, - согласился я, решив, что сниму позже, неудобно как-то с браслетом, как женщина, но обижать парнишку не хотелось.
Маг, удовлетворенно кивнув, вернулся в свою кровать. Больше не сказано было ни слова, но я долго не мог уснуть, и слышал, как и мальчишка ворочался без сна.
Рано утром меня поднял Ветер. Тихо, чтобы не разбудить Мага, с головой укутавшегося в одеяло, я оделся и внимательно огляделся. Ничего в этой комнате и Обители не осталось моего, если не считать записей в кабинете старейшины Петра. Он все, что я ему рассказывал о Земле, законспектировал, сказав, что любая мелочь может пригодиться. Свои вещи я уже с вечера упаковал в дорожный мешок и отнес на конюшню. Вздохнув и мысленно пожелав мальчишке удачи, спустился вслед за Ветром во двор. Провожать меня вышел Петр. Крепко обняв и пожелав удачи, он стоял и смотрел мне во след, пока створка ворот с грохотом не закрылась. Вот и все. Вряд ли я когда-нибудь снова увижу дядю и даже не знаю, стоит ли о нем говорить матери, конечно, если мне удастся попасть домой. Короче, дорога началась безрадостно. Солнце еще не появилось над холмами, туман медленно сносился слабым ветерком, совсем как в первый день моего появления в этом мире.
Глава 5.
Я не спешил, особо и нечего было спешить. Чуть позже, я рассчитывал перекусить где-нибудь по дороге у ручейка с чистой водой, а пока просто ехал, стараясь не думать. Хотя подумать было о чем. Легенда была неполной, возможно, мне так казалось, но какие-нибудь сведения о зле, поселившемся в обители, должны были быть. Неужели девочка ничего не видела? Может просто не хотела говорить? Вот к чему мне нужно готовиться? Неприятное чувство полной неизвестности тяготило, ввергая в неуверенность. А вокруг, в противоположность моим мрачным мыслям, радостно просыпался мир. Туман полностью исчез, растворившись в лучах восходящего солнца, яркая свежая зелень кустарника и деревьев, обступивших дорогу, наводила на мысль о курортных зонах. На дороге появились первые встречные; верховые и тяжело нагруженные телеги, запряженные не лошадьми, а невозмутимыми медлительными быками. Солнце припекало, дорога стала шире и более оживленной, проносились мимо, заставляя глотать мелкую пыль, обгоняли меня, уже не только верховые, но и легкие коляски, и даже что-то похожее на дилижанс, громадная карета, запряженная четверкой лошадей с принайтованным на крыше грузом – корзинами, сундуками и узлами. За весь этот день, первый день путешествия, я лишь единожды остановился, высмотрев в густой зелени тропинку, справедливо полагая, что раз есть тропа, она куда-нибудь приведет, и обнаружил полянку, просматриваемую сквозь стволы деревьев. Вполне привлекательная поляна, да и ручеек неподалеку нашелся. Там и перекусил, устроив себе поздний завтрак вкупе с ранним обедом, и переждал пару самых жарких часов. Старейшина говорил, что сейчас поздняя весна, страшно предположить, как знойно станет летом. К городу я подъезжал еще засветло, попытался восстановить в памяти его название и рекомендации Петра. Он каждый вечер рассказывал за ужином о городах, поселках, юго-западной и южной Обителей, через которые лежал мой путь. Советовал, в каких постоялых дворах стоит останавливаться, да вот беда, к тому времени, когда старейшина начинал делиться полезными сведениями, у меня уже глаза слипались, но название этого города я все же вспомнил. «Мутная вода». Ну что ж, спасибо за предупреждение, сырую воду здесь пить не стоит. Вот уже и крыши окраинных домов показались. Я, было прибавил ходу, но пришлось резко осадить Черныша, с обочины наперерез метнулся мальчишка.
- Ах ты… Ты что здесь делаешь? Ты хоть понимаешь, что нельзя бросаться под копыта! Ты мог сейчас лежать в пыли с разбитой башкой! - разозлился я. - И знаешь, Маг, мне совсем было бы тебя не жаль!
- Я так и подумал, - невозмутимо ответил парень и ухватился за стремя.
- Так что ты здесь делаешь? – еще раз спросил, видя, что пацан, обрадованный встречей, не очень-то расположен отвечать. - Мы ведь договорились, что ты продолжишь обучение.
- Я передумал, - беззаботно парировал Маг, растянув рот до ушей. – Решил составить тебе компанию.
- Ни за что! Ты немедленно возвращаешься в Обитель!
- Прямо сейчас!? – возмутился мальчишка. – Скоро стемнеет, ты же не оставишь земляка одного на ночной дороге? Здесь небезопасно, лихих людей хватает в любом мире. Кроме того я голодный. Ты же не отправишь голодного человека в дорогу? – хитро улыбнулся Маг.
- Хорошо, - сдался я, махнув рукой, - хорошо, я тебя накормлю ужином и, так уж быть и завтраком, но завтра, прямо с утра ты отправишься в Обитель.
Парень согласно кивнул, одновременно неопределенно пожав плечами. Ох, не просто будет от него избавиться. Он явно рассчитывает увязаться за мною и дальше. Не верю, что он так просто сдался. Какой смысл ему здесь поджидать, если наутро придется возвращаться? Как он вообще умудрился меня опередить, да еще и пешим. Неужели вышел из Обители еще ночью, а я купился на древний трюк с вещами на кровати, выложенными в форме тела? Он, несомненно, подготовился в дорогу - сменил свою длиннополую хламиду на обычную одежду - рубаху и штаны, даже на ногах не кожаные галоши, а низкие сапоги, да и за плечами набитый чем-то дорожный мешок. Непросто будет от него избавиться, еще раз подумал я, рассматривая бодро шагающего рядом парнишку, предстоит серьезный и неприятный разговор.
Я так и въехал в город, с дополнительным грузом в виде уцепившегося за стремя мальчишки. Кстати, он мне и подсказал где можно остановиться на ночь. Местная гостиница, так называемый гостевой дом с говорящим названием «Приют и еда», оказался совсем неплох. Пристроив Черныша на гостиничную конюшню, зашли в двустворчатые двери. На нижнем этаже просторного каменного дома, в гостиничной харчевне, нас накормили сытным ужином, предложив на выбор запивать его вином или пивом. Пришлось взять кружку пива, вполне приличного светлого и Магу, ничего другого из напитков не предлагали. Узнав, что мы собираемся переночевать, вручили нам увесистый ключ от комнаты на втором этаже.
- Располагайся, - кивнул я на одну из кроватей в комнате. Кроме двух кроватей с пестрыми лоскутными одеялами, здесь находился лишь стол со свечей на нем. – Нам нужно серьезно поговорить.
Парень, пожав плечами, плюхнулся на кровать, я присел напротив.
- Не знаю, на что ты надеешься и как умудрился добраться сюда раньше меня, но на этом твои приключения закончились. Завтра утром, сразу после завтрака, я что-нибудь придумаю и отправлю с оказией тебя обратно в Обитель, надеюсь, найдется за деньги для тебя сопровождающий. Даже не думай возражать! - среагировал на его разинутый рот. - У меня нет времени возиться с ребенком.
- Я не ребенок, - обиженно буркнул Маг.
- Еще какой ребенок, взрослый ответственный человек не станет навязываться тому, кто и сам не знает, что ему предстоит. Ты хоть понимаешь, как это сложно, найти еще четверых и победить зло, не зная, что именно для этого придется сделать?
- Я тебе помогу!
- Чем ты можешь помочь? Единственная помощь, которую я от тебя ожидаю, это беспрекословно выполнить мое требование, вернуться в Обитель. Ливень, наверное, тебя уже хватился и разыскивает в ближайшем городке.
- Если ты меня отправишь обратно, то лишишься единственной возможности найти хорошего мага, и не выполнишь свою миссию. Кроме того, Ливень в курсе и если ищет меня, то только для вида, – как-то уж слишком самоуверенно выдал парень.
- Врешь ведь…. Ливень не мог тебя отпустить. Я сам у Петра просил мага в попутчики, но он отказал, не думаю, что Ливень другого мнения. Да не тебя просил, - усмехнулся, глядя на просветлевшее лицо парня, - я имел в виду настоящего волхва, а не ученика, назвавшегося Магом. – А о «единственной возможности» и «хорошем маге», я вообще упоминать не стал. Несерьезно и смешно услышать такое от подростка.
Появившаяся было улыбка, на лице парня сползла, но сдаваться он не собирался.
- Ливень меня отпустил, не явно, но отпустил, даже денег дал на дорогу. Он сам позвал в свою башню и вручил инталию. Понимаешь, мою личную инталию! - Парень вытащил из-за пазухи плоский круглый кулон с каким-то рисунком в простой серебристой оправе, подвешенный на кожаном шнурке. Видя мое непонимание и скептицизм, уточнил. – Это именной знак об окончании школы волхвов и личная печать волхва. – Парень снял кулон и протянул мне.
- Только руками не трогай, обожжешься. Видишь, - указал на рисунок, выдавленный в кружке полированного родонита, - это пентакль и мое имя в центре, кроме того, инталия в оправе из серебра. Ты хоть понимаешь, что это значит!?
- Понятия не имею, - покачал я головой, на всякий случай, держа кулон за шнурок навесу.
- Ты не закончил обучение, значит этой, как ты ее там назвал? Инталия? Так вот этой инталии у тебя быть не должно, отсюда я могу сделать лишь один вывод – ты врешь и даже если волхвам по окончании обучения, и выдают такую игрушку, ты ее подделал!
- Во загнул! – восхищенно разинул рот Маг. - Мне такое не по силам. Эту, как ты говоришь игрушку, подделать невозможно! К ней чужой даже прикоснуться не может. Если не веришь, попробуй, только потом не жалуйся. Ожоги от инталии заживают очень долго. Кроме того инталию выдают в медной оправе, а уж золотую, а тем более серебряную волхвы себе сами зарабатывают. Ливень мне выдал в серебряной оправе и тайно. Так не делается! Инталию всегда выдают торжественно, затем бывает вечеринка, а на следующий день новоиспеченного волхва с почетом отпускают на волю. Со мною все не так. Думаю, Ливень понимает, что именно я нужен тебе и поэтому помог мне, даже транспортом обеспечил, причем, втихаря от старейшины Петра. Петр у нас главный, хотя и моложе остальных старейшин. Мне кажется, Ливень и Ругин не согласились со старейшиной Петром в плане моей помощи тебе. Не зря же Ругин дал мне браслет, который у тебя на руке, а я заколдовал его. Он, кроме твоей защиты, всегда может указать мне твое местоположение.
Браслет…. Как же я про него забыл? Ведь хотел же снять. Я попытался расстегнуть застежку, которая не поддавалась. Мальчишка насмешливо смотрел, как я вожусь.
- Ты знаешь, как открывается застежка? – спросил я, раздосадованный, что приходится за такой ерундой обращаться к парнишке.
- Неа, - помотал головой Маг. – Это же изделие ночников. Не волнуйся, он сам рассыплется, когда магический заряд закончится.
Я оставил в покое застежку и вернул инталию Магу. Он, жадно схватив ее, мигом надел на шею, вернул за пазуху и выжидающе посмотрел на меня. А я… не знал что делать. С одной стороны мальчишку нельзя тащить с собой. Не исключено, что миссия окажется опасной, но если он прав и не лжет…. Стоит кое-что уточнить.
- Почему именно тебя Ливень направил на помощь?
- Я гений, - скромно заметил пацан, - ты хоть знаешь, в каком возрасте привозят местных на обучение? – Не дожидаясь ответа на риторический вопрос, сам ответил. - Пяти или шестилетними. К шестнадцати годам они становятся магами, через целых десять лет, и не факт, что хорошими. Некоторые, как ты и говорил, лишь морочат голову людям, научившись несложным фокусам. Я прибыл сюда двенадцатилетним, а сейчас лучший в Обители, лучше любого выпускника! Большинство так называемых волхвов, после обучения уже ничему не учатся, значит, я сильнейший маг! Тебе лучшего не найти! Ты должен меня взять с собой…. У меня есть еще одна причина, - помолчав, как-то задумчиво произнес Маг, - я в Утренней заре видел западную Обитель. Тогда я подумал, что мне предстоит стать там старейшиной, но сейчас так не думаю. А что если, помогая выполнить твое предназначение, я исполню и свое? Что если смогу вернуться домой? – мальчишка замолчал и с тоской и надеждой посмотрел мне в глаза.
Хм, а еще он говорил, что ему здесь хорошо и домой он не собирается. А я дурак поверил…, поверил, что ребенок не хочет к матери и отцу. Тоска в глазах говорила об обратном. Хорошо, если все так, как он считает, а если моя миссия будет выполнена, а его нет?
- Ворон, - тоскливо попросил Маг, - возьми меня с собой. Если тебе по дороге встретится действительно сильный маг, я уйду, и больше не буду навязываться.
Наверное, последние слова меня добили. Ну не могу я отказать в просьбе, изложенной таким образом, а ещё и мальчишке, если от моего решения зависит его будущее. Возможность вернуться домой…, что может быть более серьезным аргументом?
- Давай спать, - предложил я Магу, - утро вечера мудренее.
Когда я распахнул глаза, Маг, сидел на кровати одетый и терпеливо ожидал моего пробуждения. Солнце уже встало.
- А я хотел тебя будить. Тут принесли тазик и кувшин с водой, можно прямо в номере умыться, а туалет во дворе, - скороговоркой выдал Маг. Вероятно уже догадываясь о моем решении, он преданными глазами ел меня, готовый выполнить любое требование.
- Надо было разбудить. В следующий раз, как проснешься, так и буди, а то так можно все на свете проспать, и не шестери, - скривился я, - противно.
- Не буду, - улыбнулся Маг. – Ты обещал меня завтраком накормить, у меня уже в животе бурчит.
Ну и дурак же я, Маг всё заранее рассчитал. Умный черт, и находчивый. А шестерить он и не думал, просто подстраивался под обстоятельства. Вон как живо переметнулся от полной покорности к нагловатому поведению.
На завтрак он набрал целую гору: двойную порцию яичницы, целый круг жареной колбасы, ягодный пирог и две кружки чая. Я с удивлением наблюдал, как он все это торопливо поглощал, как акула, заглатывая большими кусками.
- Не торопись, подавишься, - не выдержал я, - ешь спокойно никто тебя не гонит.
- Я не тороплюсь, - малоразборчиво пробормотал он, - мне нужно хорошо питаться, у меня период интенсивного роста.
Я только фыркнул в ответ. Маг продолжал молоть все подряд, я уже испугался, как бы он и деревянную тарелку не умял заодно. А если серьезно, настроение, по сравнению со вчерашним днем поднялось. Пусть мне и трудно придется с мальчишкой, но все-таки, я не один, уже не один на этом пути. Стоит позаботиться о лошади для него, ведь не пешком же, ухватившись за стремя, он будет и дальше путешествовать.
- Ты на лошади когда-нибудь сидел? – спросил, дождавшись незначительного перерыва в заглатывании кусков, а то ещё, попытавшись ответить, паренек действительно подавится.
- А то…, - ухмыльнулся Маг, - сам понимаешь, мотоциклов и машин здесь нет.
- Хорошо, доедай, и пойдем тебе искать «мотоцикл». И еще, - вспомнил я, - буду звать тебя по имени, Сашкой, если ты не против, надоела мне путаница с Магом и магией.
- А тебя тоже можно называть по имени? – хитро сузил глаза Саша.
- Без проблем, зови, как хочешь.
- Нет, «Илья» для героя несерьезно, - подумав, покачал головой пацан, - останешься Вороном.
- Ну да, а как же Илья Муромец?
- Так это же сказка, а нам предстоят серьезные дела.
- Да, знать бы еще, в чем они состоят. Что ты знаешь о западной Обители и о зле, поработившем её?
Парень, прежде чем ответить отодвинул опустевшую тарелку и принялся за пирог с чаем.
- Ты ведь читал легенду? - я утвердительно кивнул головой, - а кроме легенды ничего конкретного нет. Я, когда узнал, что тебе предстоит, перерыл всю библиотеку. Наткнулся на историю первой обители. Там тоже обучали магов, но ночников в ней еще не было. Два старейшины правили обителью. Последними были – Каменный Столб и Шестипалый. Ни один из них не вышел из Обители, никто не знает где они. Может уже давно умерли, а может и нет, кроме того исчезли несколько учеников. Это все. Да, еще говорят, к Обители никто не хочет идти, и не только из-за её труднодоступности или страха. Просто не хотят.
- Да, - согласился я, - Петр говорил, что обитель в горах, но к ней ведет дорога и тропы, карабкаться по скалам не придется. А больше ничего не знаешь?
- Неа, - покачал головой Сашка, - если не считать, что камень у них – черный обсидиан. Это еще более странно. Я вообще не понимаю, как могло зло проникнуть в Обитель, охраняемую обсидианом? Это камень защищает от злобных тварей и недобрых людей, от любых негативных воздействий.
- Можно подумать ваши камни спасают от всех бед, - насмешливо сказал я, потрясая браслетом.
- Нет конечно, сам камень мало что может, но веками впитывая эманации людей, становится по-настоящему магическим, – буркнул парень. – А вообще, это вопрос веры.
- Надо же, какие слова мы знаем «эманации», «вопрос веры», - передразнил я. - Ты не по возрасту развит.
- Конечно, - ничуть не смутился мальчишка, - я еще на земле был из детей индиго. Слышал о таких?
- Слышал, слышал, давай вставай ребенок будущего, идем искать тебе «космолет».
Расплатившись с хозяином гостиницы, выяснил у него, где можно купить лошадь. Он рассказал, как проехать на главный рынок города.
Рынок расположился не на площади, как мы привыкли думать, а был зажат между рекой и улицей мастеровых, заползая даже на деревянную пристань реки. Торговали и с пришвартованных деревянных лодок. Узкий и длинный рынок пестрел разнообразно одетыми людьми. Встречались и ночники, в плащах, закрывающих всё тела с глубоко надвинутыми на глаза капюшонами. Мы зашли на рынок явно не с той стороны. Нас окружали лотки и лавки, торгующие всякой снедью. Здесь прямо на земле, на плетеных циновках была выложена свежевыловленная рыба и другие речные гады, битая птица, куски мяса, и целые туши животных. Продавцы неустанно работали самодельными веерами или просто ветками, отгоняя мух. Чуть дальше высились пирамиды овощей и фруктов. Ягоды, соблазнительно расфасованные в плетеные из соломки корзинки, поражали разнообразием. От жаровен, установленных под открытым небом, тянуло ароматами жареного мяса и рыбы. Стопки свежих лепешек высились на прилавках, рядом со сладостями. Ароматы свежего хлеба, дыма от жаровен, пряностей витали в воздухе, смешиваясь с запахами нечистой речной воды и навоза. Ну, прямо восточный базар, впечатление усиливали зазывалы, буквально хватающие за руки пеших и за ноги конных, предлагая и расхваливая свой товар. Вездесущие мальчишки сновали от лотка к лотку, пытаясь что-то стянуть, сопровождаемые проклятиями и тумаками продавцов. Подозрительные личности зорко ощупывали взглядами покупателей, невольно заставляя проверить наличие кошелька. Группа суровых воинов с мечами и длинными пиками, разгоняя на своем пути народ, целенаправленно проталкивалась к кабаку.
Нам пришлось пройти почти весь рынок, мимо лавчонок с тканями, кожей, посудой, лавочками, типа тысячи мелочей и серьезно охраняемыми лавками ночников, торгующими холодным оружием, пока не вышли в область, где торговали домашним скотом и живой птицей. На телегах сквозь прутья редко плетеных тростниковых корзин, доживая последние часы своей жизни, выглядывали головы кур, гусей, уток. Бараны и козы теснились в крошечных загонах, привязанные к возам с сеном коровы, равнодушно пережевывали жвачку. Среди гоготания, квохтанья, блеяния и мычания, даже голоса зазывал терялись. В самом конце рынка продавали лошадей. Скученные в тесном загоне, неприглядные рабочие лошадки грустно провожали глазами проходящих мимо людей. Лошадей получше, держали отдельно, вот на них и кивнул Сашка.
- Ты в лошадях разбираешься? – спросил Санек, дождавшись, когда я спешился.
- Не очень, а ты?
- Тогда лучше не встревай, - предупредил парнишка, - я сам разберусь и постарайся сделать недовольное лицо.
Ну что же, недовольное, так недовольное. Скривившись, как от зубной боли последовал за парнем. А он шурупом, ввинтился в толпу, обступившую лошадей. Здесь были и потенциальные покупатели и ценители, и просто зеваки. Вероятно, продавцы неплохие психологи, сразу почуяли в нас покупателей и буквально атаковали меня, наперебой расхваливая каждый своих жеребцов и кобыл. Два, небольшого роста, очень похожих друг от друга продавца, отличающиеся только одеждой, зато схожие агрессивностью, чуть не подрались за право первым подвести меня к своему «товару». Парень, тем временем беспрепятственно шнырял между лошадьми, ощупывал их, как завзятый лошадник, заглядывал в глаза, зубы и даже под хвосты, проверял копыта и подковы. Особого его внимания удостоился крупный белый жеребец и скромная пятнистая кобылка. Остановившись у жеребца, он вопросительно взглянул на меня, но я отрицательно покачал головой. Слишком крупная лошадь для худого мальчишки. Вздохнув, он вернулся к кобылке. Хозяин кобылки, видимо сообразив, кого именно нужно окучивать, бросив облизывать меня, ринулся к Сашке. Смешно было наблюдать, как здоровенный серьезный бородатый лошадник торговался с пацаном. Пренебрежительное и слегка насмешливое поначалу выражение лица лошадника, сменилось сосредоточенным. Сашу он уже воспринимал серьезно. Минут пять спустя, ожесточенный торг закончился, парень, покопавшись за пазухой, вытащил кожаный мешочек и выудил оттуда две серебряных монеты, повергнув меня в настоящий шок. Помнится, он говорил, что Ливень дал ему денег, но ведь не серебро же. Я сам уже нащупывал кошель, собираясь расплатиться за кобылку. Торговец сдал сдачу тремя золотыми монетами и передал повод кобылы в руки пацана. Сделка завершена.
Сашка подошел, гордо ведя на поводу кобылку. Продавцы, сообразив, что мы уже ничего не собираемся покупать, отхлынули, пошли искать новых лохов.
- А ты «богатенький буратино», - поддел я парня, хотя, если честно, позавидовал ему. И конечно не деньгам, его уверенности и навыкам, необходимым для этого мира.
- Не так уж я и богат, осталось совсем ничего, мне просто не хотелось на тебя вешать дополнительные расходы, но седло придется покупать на твои деньги, если ты не против.
- Не против, - ухмыльнулся я, - только давай побыстрее, а то мы и до вечера отсюда не выберемся.
Проходя мимо лавки ночников, я сам задержался на секунду и решительно шагнул к дверям. Повода лошадей приняли охранники.
- Ты что хочешь здесь купить? – удивился Сашка, последовав за мной.
Я, молча, разглядывал кинжалы, выложенные на темно-красной ткани под стеклом. В неверном свете голубых светильников, они все казались отлитыми из серебра. Наверное, у каждого мужчины в крови страсть к ножам и холодному оружию. Как женщина не может оторваться от прилавка с блестящими побрякушками, мужчина готов часами разглядывать и оценивать клинки. И не важно; собирается он на войну, охоту или просто выбирает нож для нарезки колбасы, выбранное мужчиной лезвие всегда окажется именно тем, что нужно. И рукоятка в руке удобно лежит, и балансировка будет обязательно проверена и сталь, и заточка. Мужчина к вопросу выбора холодного оружия относится очень серьезно. Разве можно пройти мимо таких великолепных и необходимых в дороге вещей, как хорошие кинжалы? Я выбрал два, похожих, как близнецы, отличающиеся лишь размерами. Великолепно отполированные лезвия обоюдоострых кинжалов, с канавками для стока крови, как будто взывали – купи нас! К этим совсем простым кинжалам, без всяких излишеств, типа травления и гравировки, с простыми деревянными рукоятками, плотно обмотанными полосками сыромятной кожи, прилагались и ножны из жесткой толстой кожи. Сашка, с оторопевшим видом, приняв из моих рук меньший кинжал, восхищенно рассматривал лезвие.
- Это мне? – дрогнувшим голосом уточнил он.
- У тебя вроде день рождения на днях должен быть, так вот, прими в качестве подарка. В дороге без ножа нельзя, только не зазнавайся. Кинжал – это необходимость, а не признание твоих бойцовых качеств.
- Я понял, понял, - Сашка, торопливо, как будто боясь, что я передумаю, подвесил ножны с оружием на пояс. В преданных глазах отразилась такая благодарность, что я смутился и, расплатившись, постарался поскорее покинуть лавку и не смотреть парню в глаза.
Глава 6.
Купив в лавке седло, Сашка оседлал кобылку и с сияющим лицом взлетел в него. Пора было выбираться с рынка, да и из города тоже. Оказалось, что лишь следуя в обратном направлении можно покинуть рынок. Солнце уже стояло в зените, толпа стала плотнее. Приходилось объезжать торговцев-лоточников, они не спешили уходить с дороги, громкими криками и рифмованными прибаутками, рекламируя свой товар. Мелкие недоразумения и ссоры вспыхивали то там, то сям. Низкорослый мальчишка прошмыгнул прямо перед Чернышом, за ним с криком гналась растрепанная разъяренная женщина. Она так увлеклась погоней, что буквально врезалась в Черныша и меня. Испуганный жеребец шарахнулся, мне еле удалось удержать его на месте, женщина упала. Спешившись, я помог подняться несчастной, вокруг нас тут же столпились зеваки.
- Вы не ранены?
- Нет, - помотала головой женщина. - Мальчишка, он стащил все мои деньги! – возмущенно вскрикнула она, отыскивая взглядом виновника в толпе. Да разве воришка будет дожидаться. Женщина перевела разочарованный взгляд на меня и резко отстранилась, скинув руки, все еще удерживающие ее за талию. Она оказалась молодой, лет двадцати – двадцати двух и очень худенькой. Свободное длинное платье, буквально болталось на ней, явно с чужого плеча, платок сполз, обнажив симпатичную головку с короткой стрижкой пепельно-русых волос.
Толпа веселилась, по-видимому, радуясь развлечению. Сашке, почему то не понравилось происходящее, он с насупленным видом рассматривал пострадавшую.
- Идем, дернул он меня за руку, не стоит с ней разговаривать на улице.
- Подожди, может, ей нужна помощь, - отмахнулся я от него. – Вам нужна помощь?
Девушка закусила розовую губу мелкими зубами и задумчиво рассматривала меня.
- Не нужна ей твоя помощь, - не отставал Сашка, - идем, ты не понимаешь, с такими, на улице не разговаривают.
- С какими такими? – не понял я.
- Ну, - замялся парень, - она из этих, которые за деньги мужчин развлекают…, ну, она из веселого дома, проститутка, - выпалил покрасневший как кумач мальчишка.
- Сам ты проститутка, - немедленно огрызнулась девушка.
Парень, задохнувшись от возмущения, не подобрав равноценного ответа, замахнулся. Я успел перехватить его руку и осуждающе покачал головой.
- Тебя родители не учили, что поднимать руку на женщин нельзя, кем бы они ни являлись. И вообще, с чего ты это взял?
- Она же стриженная! - плюнул под ноги разозлившийся мальчишка.
- А ты ведь не из этого мира, - задумчиво произнесла девушка, рассматривая меня. На Сашку она лишь зло зыркнула.
- Мы оба не из этого мира, с Земли.
- С Земли….., охнула девушка. - Вы с Земли! Вы знаете, как вернуться!?
Что-то начинает проясняться, ведь Привратник говорил о стриженой «девке» с Земли и он ее направил в веселый дом. Похоже, Сашка прав, но это еще не повод оставлять ее в беде. Конечно, заниматься проституцией для девчонки последнее дело, но мало ли как могли сложиться обстоятельства, да еще в чужом мире и без поддержки. Меня и Сашку встретили и приютили, а ее?
- Не так все просто, может, поговорим где-нибудь, заодно и перекусим, похоже, сегодня нам не суждено покинуть этот гостеприимный город, - вздохнул я.
Девушка торопливо натянула платок на голову, и перестала отличаться от остальных женщин. Сашка возмущенно фыркнул, но все же, тронулся вперед. Вручив слонявшемуся у харчевни парню поводья лошадей и мелкую медную монету за присмотр, вошли в шумный зал. Отыскав свободный столик, заказали обед.
- Как Вас зовут? Я Илья, здесь меня называют Вороном, а его, - кивнул я на парнишку, который уже принялся за похлебку, - на Земле звали Сашкой, а здесь Магом.
- Давай уж на ты, - попросила девушка, - здесь все друг другу тыкают. Я Таисия, как была, так и осталась, можно Тася или Тая, мне без разницы. Так вы знаете, как вернуться?
- Этим мы сейчас и занимаемся. В Обители, нам объяснили, что лишь исполнив определенную миссию, ради которой нас сюда и затянуло, мы сможем вернуться. А какая миссия у тебя?
- Какая еще миссия? Кто вам вообще втолковал эту чушь? – сердито спросила девчонка, все же не отвлекаясь от еды. Она жадно хлебала похлебку, похоже, сегодня это была ее первая еда и неизвестно ела ли она вчера. Ее вид вызывал жалость.
- Думай, о чем говоришь, - сердито встрял Саша, - ты что, и к камню не ходила?
Девушка не удостоила его ответом, лишь удивленно стрельнула глазами.
- Привратник мне говорил, что девушка проходила раньше меня, похоже, он имел ввиду тебя, - задумчиво разглядывал я девушку, - Он очень красочно тебя описал и его, как и Сашку ввела в заблуждение стрижка. Он посчитал, что боги ошиблись или пошутили и по своей инициативе направил тебя не в Обитель, а в веселый дом.
- Так ей нужно срочно к камню! – излишне громко воскликнул Сашок, сидящие за соседними столами посетители стали оборачиваться.
Девушка отодвинула опустевшую миску, на что тотчас отреагировала официантка, принеся жаркое.
- Не шуми, - остановил я Сашку. – Я тоже думаю, что тебе Тася нужно к камню или хотя бы в Обитель. Тебе там помогут, все объяснят, и не придется заниматься неприятными вещами, – успокаивающе улыбнулся Тасе, пытаясь смягчить свои слова.
- Я и не занималась, - буркнула девушка, - мне пришлось обслуживать этих несчастных женщин. Мыть полы, стирать за еду и крышу над головой. Вот посмотри, - она показала красные ладони, все в ссадинах и стертые до мяса костяшки пальцев. - У меня ничего своего не было! Я сбежала, больше так жить не могла!
- Ты же орала, что у тебя деньги стащили! – не преминул съязвить Сашка.
Тася не ответила, внимательно выбирая в миске кусочек мяса.
- Ты что, сама стащила деньги? – возмутился мальчишка. – Она украла деньги! - обвинил он, понизив голос. – Ворон, ее ищут и обязательно найдут. На рынке она устроила представление, ее запомнили, и видели с кем она ушла. У нас будут неприятности, - еще тише сказал он. – Ты не представляешь, что здесь делают с ворами! От нее нужно избавиться, - уже шептал он так, как будто девушки рядом не было. – Давай дадим ее денег и укажем путь в Обитель. Если повезет, она сама дойдет.
Девушка опустила взгляд на столешницу, рука с вилкой, подрагивая, замерла. Она прекрасно знала или понимала, что именно ее ожидает, а мне и знать не хотелось. Ну не мог я просто бросить ее здесь, даже снабдив деньгами, она явно не приспособлена к такой жизни и хлебнула ее уже сполна. Неужели, этот Привратник, черт его дери, не мог сразу ее направить в Обитель? А еще говорил, что именно в этом и состоит его работа.
- Саш, а ей обязательно идти к Утренней заре, чтобы узнать свое предназначение, или можно к юго-западной Обители, у них же есть свой камень?
- Есть конечно, белый опал, и неважно в какую Обитель идти. Привратник ее должен был направить в ближайшую. Но я с ней не поеду. Никуда! За укрывательство воровки тоже по головке не погладят.
- Ты же маг, измени ее внешность. Сделай ее потолще и с длинными волосами, тогда никто не догадается, – нашел я вполне приемлемый выход.
- Я маг, а не волшебник, - возмутился мальчишка. – Любое изменение будет временным, можно лишь на очень короткий срок изменить внешность человека, не больше чем на полчаса, а энергии на это потребуется - уйма!
- Как ты думаешь, того белого жеребца еще не продали? - попытался я использовать последнюю возможность. Тася уже не сводила глаз с меня, понимая, что я стараюсь ей помочь. А я не мог обмануть эти большие светло-серые глаза на худеньком личике. Я вытащил три серебряные монеты и подтолкнул парнишке.
- Я сейчас, - спохватился Сашка.
- Постой, не забудь седло для себя и комплект мальчуковой одежды. Ты с Тасей одного роста.
Сашку как ветром сдуло. Тася внимательно рассматривала остатки мяса в своей тарелке.
- Ты с нами только до Обители, - посчитал нужным предупредить ее. - Я не знаю, что именно нам предстоит сделать, поэтому ты там и останешься. Тебе обязательно помогут, и я верю, что домой ты вернешься, а пока, требую беспрекословного подчинения. Никакого воровства, и постарайся не пререкаться с Сашкой. Обещаешь?
- Обещаю, - кивнула Тася, - только с одним условием – я не оказываю никому из вас сексуальных услуг.
- Никто подобного от тебя не требует, это я тебе могу обещать, - улыбнулся, стараясь подбодрить девушку.
Классно! Теперь я похож на воспитателя, сопровождающего мальчишек. Из Таисии получился симпатичный подросток, возможно, излишне женственный и неуклюжий, но подозрения, в том, что под мужской одеждой скрывается девушка, ни у кого не возникали. Сообразительный Сашка постарался, кроме рубашки и штанов, купил свободный кожаный жилет, хорошо маскирующий прелести девушки. Нам без проблем выделили комнату с тремя кроватями в той же гостинице. Тася спала не раздеваясь.
А наутро начался кошмар. Выяснилось, что девушка ни разу в жизни не сидела в седле. Насмешив зевак во дворе гостиницы, мы вдвоем затолкали ее на кобылку. Кроме того кобыла, оправдывая свою кличку – Капризуля, наотрез отказалась следовать за Чернышом. Как я ни тянул повод, она упиралась, взбрыкивая, пугая и без того уже перепуганную насмерть Тасю. Но, лишь только повод взял Сашка, кобылка спокойно последовала за ним и его новым жеребцом по кличке Облако.
- Они, наверняка, росли в одной конюшне, - буркнул недовольный выпавшей ему ролью парнишка.
Так и отправились в путь вереницей. Впереди Сашка на Облаке, ведет на поводу Капризулю, в седле которой, сгорбившись, вцепившись мертвой хваткой в луку седла, неумело разведя колени, тряслась Тася. Мне пришлось замыкать кавалькаду, чтобы подхватить девушку, если она не удержится в седле, хотя…, в этом была своя прелесть. Никакие ухищрения не могут скрыть соблазнительные формы женской попки. Пусть она и излишне костлява, но наблюдать, за ее стараниями удержаться в седле, было приятно. Эх, «жениться тебе надо барин». Наталья давно уже намекает на это и, наверное, правильно. Вот вернусь, и женюсь! Заведем парочку розовых рыжеголовых карапузов, буду как все, счастлив и доволен.
Хорошо так ехать утречком, мечтая и наслаждаясь отсутствием жары и достающих лошадей и нас насекомых, сносимых приятным легким ветерком, только идиллия быстро закончилась. Сашка все чаще оборачивался и, наконец, просто остановил Облако на дороге. Я поравнялся с Капризулей, и стало сразу понятно беспокойство парнишки. Тася еле удерживалась в седле, бледная, почти теряющая сознание. Пришлось ее поддерживать, пока Саша не отыскал подходящую полянку для привала. Тася даже не сопротивлялась, хотя раньше старалась избегать любых прикосновений к себе. Она позволила снять себя с лошади.
- Ты как? – склонился над нею, сидящей на траве. Она буквально упала, стоило лишь ее ногам коснуться земли. Тася молча, покачала головой.
Сашка, в отличие от меня, времени зря не терял. Достал из своего мешка тонкое одеяло и расстелил на земле.
- Уложи ее, - кивнул на импровизированное ложе, - я пока сбегаю за свежей водой.
Схватив флягу, он убежал, оставив меня нянчится с девчонкой. На мое предложение прилечь, она не отреагировала, пришлось поднять ее на руки, перенести на одеяло и уложить. Она оказалась легкой, как перышко, но тельце напряжено, зубы стиснуты и глаза полные страдания. Она свернулась калачиком на одеяле и замерла.
- Тася, да что с тобой? – еще раз попытался узнать и помочь.
- Не видишь, что ли, ноги она растерла, - ответил за Тасю Сашка, появившись с флягой.
- Ноги?
- Какой же ты болван, хотя и взрослый, - дерзко ответил Сашка, - бедра с внутренней стороны. Ты что никогда бедра не растирал?
Я отрицательно покачал головой, хотя инструктор в школе конной езды о чем-то подобном предупреждала, настаивая на правильной посадке. Вот идиот, надо было сразу обратить ее внимание и научить, как правильно сидеть в седле, ведь видел ее разведенные колени и согнутую спину. Да и кожаные штаны, это не мягкие тканевые, ими натереть нежную кожу внутренней стороны бедер, раз плюнуть. Она, наверное, испытывает боль и терпела до последнего.
- А что же теперь делать? – растерялся я, мне еще ни разу не приходилось быть медсестрой.
- Тебе ничего, - огрызнулся Сашка, - лучше вообще уйди. Это она тебя стесняется. – Давай Тася, потихонечку снимем штаны, и я тебя подлечу, - ласковым голосом принялся он уговаривать девушку, вытаскивая из своего мешка коробочку и крошечную бутылочку. Так вот чем набит его мешок.
- Ты что, знаешь как помочь ей? Сам же говорил, что знахарство только начал изучать.
- Иди уже, - махнул он рукой, второй открывая деревянную коробочку с бурым порошком.
Пришлось отойти к лошадям, постояв возле них, решил расседлать. Неизвестно сколько провозится пацан. Как-то неуютно себя чувствовать не у дел. Какой-то мальчишка знает что нужно делать, мало того умеет, а я даже помочь девушке не могу. Я старался не оборачиваться, но ведь слушать мне никто не запретит. Парнишка что-то тихо приговаривал, Тася односложно отвечала. Еще были слышны шорохи. По-видимому боли, в процессе лечения, девушка не испытывала, обошлось без вскрикиваний и зубного скрежета, хоть это хорошо. Я не очень доверял манипуляциям Сашки, путь он и маг, но все же, обыкновенный подросток. Вот откуда такая самоуверенность и ответственность? Если так дальше дело пойдет, не он мне, а я ему стану подчиняться, открыв в удивлении рот. Плохо себя ощущать мертвым грузом на плечах пацана. Скорее бы уж найти хотя бы одного настоящего взрослого спутника и избавиться от девчонки. В конце концов, мне нужно заняться делом, а не играть в благородного рыцаря, выручающего всех заблудших «овечек» по дороге, иначе мечты о семье и рыжеволосых карапузах останутся мечтами.
Что сейчас делают мои родители? Наташа? Как они восприняли весть о моем исчезновении? Родители, конечно, не смирятся, будут искать и ждать до последнего, а Наталья? Никогда не задавался вопросом, насколько сильно она любит меня. Ну, любит и любит, нам хорошо вместе, есть общие друзья, понимаем, друг друга, за год совместного проживания, особых скандалов не было, да и с сексом, что ой как важно, все в порядке. Фантазии в этом деле Наталке не занимать. А ведь мужики вокруг нее всегда вились, как …. Нашел о чем думать, а ведь я ревную! Ревную, сам не знаю к кому. Нужно заканчивать с этими разрушающими мыслями. Запах дымка отвлек от размышлений, я осторожно скосил глаза. Сашка склонился над небольшим костерком, а Тася лежала на боку в расслабленной позе, укрытая до пояса краем одеяла. Наверное, уже можно подойти, решил я.
- Как у нее дела? – кивнул я на лежащую с закрытыми глазами девушку.
- Спит она, когда проснется, все будет в порядке, - устало улыбнулся Сашка. – Давай пока поедим, у меня живот к позвоночнику прилип.
- Так она будет совсем в порядке? - уточнил я.
- Конечно, часа через два - три и следов не останется. Что, разве меня зря учили магии?
- Можешь рассказать, чем ты ее так быстро вылечил? - спросил я, уже попивая чаек с лепешкой и вяленым мясом. – Мало ли что, вдруг пригодится.
- Да ни чем, а как, и не вылечил даже. Я не очень разбираюсь в травах и минералах, но снять боль можно. Вот этот порошок в смеси с водой наносится на раны, он предотвращает воспаление и снимает боль, а микстура – снотворное.
- Так ты только снял боль?
- Сначала снял и усыпил, а после отдал часть своей жизненной силы. Вот она и восстановит поврежденную кожу.
- А тебе это не повредит?
- Да нет, она же не при смерти была, просто немного устал, восстановлюсь, не впервой, - отмахнулся пацан.
- Конечно, девчонке здорово повезло, что ты оказался рядом, - недоверчиво покачал я головой, - только нужно научить ее правильной посадке в седле, иначе мы никогда не доедем.
Выехали мы поздно, солнце уже перевалило за полдень. Тася проснулась и как волк накинулась на еду, наверное, ей тоже нужно было восстановить силы. До ближайшего городка доехали без происшествий, она под присмотром и, следуя моим и Сашкиным указаниям, уже держала правильную посадку, так что обошлось без повреждений. Так же спокойно прошел и следующий день путешествия, Тасе даже рискнули доверить повод, она сама уже правила кобылкой.
Еще два дня пролетели, как один, неинтересно и скучно. Целый день в дороге, пусть и оживленной, жара, усталость к вечеру и ночевка, если повезет в гостинице или караван-сарае, а то и на сеновале в крошечном селе или на хуторе. Тася, вероятно испытывая благодарность к Сашке, сблизилась с ним, оживленно болтала о всякой ерунде, но лишь речь заходила о ней, замыкалась. Нет, она довольно откровенно рассказывала о своих злоключениях в Двулунье, о нравах веселого дома. Ругала похотливых, а порою и жестоких клиентов, жалела женщин, которых судьба заставила заниматься проституцией. Это и понятно, она на многое насмотрелась, но судила только со своей, женской точки зрения. С моей точки зрения, мальчишке рановато об этом знать, но Сашка реагировал абсолютно спокойно, особо и не заклиниваясь на этой теме. Он рассказывал о своей жизни в Обители и на Земле, о матери и отце, о друзьях и недругах по школе. Тася не хотела рассказывать о своей жизни на Земле, возможно просто тосковала.
К вечеру третьего дня нашего путешествия, свернули с дороги. По карте никаких населенных пунктов вблизи не оказалось, зато чуть в стороне от дороги должно быть безымянное проточное озерцо. Вот к нему и повел свою команду, дорожная пыль въелась в кожу и одежду. Волосы вообще колом стояли. Думаю, от меня воняло потом покрепче, чем от Сашки. Сполоснуться не помешает, может и рубахи простирнуть, ничего чистого уже не осталось. Тасе, наверное, еще сложнее. Пусть Сашка и поделился с ней одной запасной рубахой, но этого явно недостаточно, стоит прибарахлиться в ближайшем городке. Там у озерца и планировал заночевать, благо погода позволяет. Устроим так сказать пикничок на свежем воздухе. Продукты кое-какие остались, так, что с голоду не помрем. Жаль, что раньше об этом не подумал и не озаботился бутылью вина. Здесь я попробовал очень приятное золотистое вино сухое, но без излишней кислоты.
До озера, скрытого за деревьями доехали без происшествий, не берегу, на узком песчаном пляже и расположились, расседлав лошадей. Те тоже не остались равнодушными к воде, зайдя по пузо в озерцо, довольно фыркали, шумно втягивая воду. Я занялся костерком, натаскав сухих веток, Тася, собрав пропотевшие рубахи принялась их полоскать. Сашка, раздевшись до трусов, бродил с мешком по мелководью, время от времени, что-то закидывая в него. Я тоже стянул рубаху, отдав ее Тасе, да и от кожаных штанов избавился с удовольствием, трусы у меня еще свои, вполне приличные, в них даже на пляже не стыдно появиться. А уж походить босиком по чистому песочку, вообще, верх удовольствия. Благодать! Здесь, у воды даже насекомые не доставали. Солнце садилось, если купаться, то сейчас.
- Кто первый в ванную? – крикнул я громко, чтобы и Сашка услышал. Он уже довольно далеко отошел от разгоревшегося костра.
- Ну, если вы отвернетесь, - нерешительно начала Тася, развешивая мокрые рубахи по кустам, - то я могу быть первой.
- Мы не будем подглядывать, - про себя ухмыльнулся я, - Саш, иди сюда, - махнул рукой.
Сашка, поднимая тучу брызг, уже бежал с потяжелевшим мешком.
- Вот, - высыпал он у костра кучу крупных раковины, - это что-то вроде наших мидий, их можно запечь прямо на углях.
- Не отравимся? – поднял из кучи и скептически разглядывал замшелую крупную двустворчатую раковину с плотно сомкнутыми створками.
- Ты что, никогда мидий не ел?
- Ел в готовом виде, их очень вкусно готовят с рисом в ресторанах.
- Считай, что ты в ресторане на открытом воздухе, - ухмыльнулся Сашка, разгребая угли и укладывая в один слой раковины.
- Так вы отвернетесь? - не вытерпела стоящая в ожидании у костра Тася.
- Да, пусть она искупается, - развернулся я спиной к озеру, Сашка последовал моему примеру.
Шорох одежды, плеск воды, удовлетворенный вздох.
- Не утони! - крикнул, не оборачиваясь, Сашка. В ответ раздалось лишь насмешливое фырканье. - А она совсем ничего, - кивнул за спину Сашка, - я думал, будет хуже.
- Да, жалко девчонку, неизвестно что ей придется сделать, чтобы вернуться, но у нее все получится, она настойчивая.
- Скорее упертая…. Смотри, уже раковины раскрываются, - Сашка двумя палками стал выборочно выуживать из углей раковины с нежно-розовым мясом в раскрывшихся створках и укладывать их на траву у костра. Я, вооружившись такими же орудиями, тоже подхватил раковину, но не успел даже вынуть ее из костра. Истерический крик разрезал благостную тишину озерца.
Вы слышали когда-нибудь женский визг, от которого закладывает уши? Наверное, природа не зря наделила женщин такими нотами, мужчина, и неважно какого он возраста и возможностей, просто не может не отреагировать. Непреодолимое желание действовать, защитить, вот что пробуждает в мужской груди такой призыв о помощи.
Тася в панике летела к берегу, а за ее спиной, стремительно разрезая воду, неслась, настигая серая спина водяной твари. Проклиная себя, что первым не проверил водоем, выдернул из ножен меч и бросился в воду. Девушка в туче брызг пролетела мимо, а животное исчезло, погрузившись во взбаламученную воду. Я, стоя по пояс в воде, вглядывался, пытаясь разглядеть в поднятой мути тварь. Неожиданно животное выпрыгнуло, кувыркнувшись в воздухе, мелькнув белым брюхом, с плеском плюхнулось обратно, и вновь исчезло.
- Ворон! - крикнул с берега Сашка, не трогай его, - это гладыш, дельфин по-нашему! Он не опасен! Играет!
Хороши игрушки! Дельфин снова всплыл и крутился передо мною, затем перевернулся на спину, подставляя белый живот. Левая рука сама потянулась и погладила гладкое пузо. Дельфин, перевернувшись, пихнул мня в живот странно вытянутым длинным рылом. Снова кувыркнулся, как бы приглашая поиграть. Меч пришлось убрать за спину, напорется еще дурашка на лезвие.
- Что стоишь? - появился рядом едва сдерживающий смех Сашка, - он не опасен. Пойдем есть. Все раковины уже все раскрылись.
- Ты иди, я сейчас, и меч захвати, - сунул в руки Сашке Живую сталь, - я сейчас.
Выйти из воды немедленно я просто не мог. Стоит немного охладиться, прохладная вода для этого вполне сгодится, за неимением холодного душа. Странное дело, я вроде пытался придти на помощь Тасе, а мое тело среагировало по-своему. Хотя, что тут странного, сколько я уже холостячу? Вот-вот, а фигурка у Таси что надо, она даже не худая, как казалась в одежде, просто тоненькая как тростинка, но все на месте: и округлые груди с задорно торчащими сосками и…. Все, хватит, прогнал из мыслей видение обнаженной «Афродиты» в облаке брызг, и нырнул с головой.
Глава 7.
Еще два дня пути, и мы увидели юго-западную Обитель. Она была непохожа на северо-восточную, откуда и начинался наш с Сашкой путь, чуть меньшая по размерам, сложенная из светлого, почти белого камня, и стояла на холме, а вокруг раскинулся большой город.
- Ну вот, мы почти на месте, - облегченно вздохнул я, оглянувшись на притихших спутников.
Не прошло и недели, мы достигли первого пункта нашего пути. Дальше, по рассказам дяди путь будет сложнее, болотистая местность. Дорога, не прямая, как между этими двумя обителями, а извивается, подобно змее, огибая самые топкие гиблые места. После южной Обители начинается предгорье, дорога, по уверению того же Петра станет и легче и труднее. Там, на границах западных земель, люди почти не живут, дороги пришли в запустение, но местность сухая, не болотистая. Помнится, тогда, еще в кабинете старейшины, я удивился, зачем ехать вокруг, ведь есть более короткий путь? Понятно, что по-прямой, через темную зону зерна зла не пройдешь, там, по рассказам Петра активные гейзеры, выбрасывающие в атмосферу столько всякой дряни, что и дышать невозможно, но можно ведь через северную Обитель. Путь вдвое короче, но, дядя уверял, что так быстрее. Дорога между его и северной обителью есть, но горные перевалы труднопроходимы, кроме того в горах еще снег. Необходимо иметь хорошую подготовку, чтобы по снегу и льду на лошадях преодолеть этот путь.
В багаже у меня дожидались своего часа два письма от Петра старейшинам юго-западной и южной Обителей. Как там дядя назвал старейшину этой Обители, что-то очень странное, ах да, Остролист.
- Ну что ж, вперед, - тронулся я Черныша.
Структура города была какая-то неправильная, если в его центре располагается значимое для города строение, мало того, доминирует над ним, было бы логично предположить, что к этому строению ведут прямые улицы, но нет, улицы, хотя и широкие, мощенные камнем, но жутко извилистые и запутанные. Не хотелось бы мне чертить план этого города. Хорошо хоть ориентир – отсвечивающие розовым в свете заходящего солнца стены Обители видны из любой части города. Солнце уже практически село, когда мы, наконец, добрались до ворот Обители. Из них, распахнутых настежь, как раз выезжали пустые телеги. Мы, пропустив их, беспрепятственно въехали на двор. Народу здесь было значительно больше, чем в северо-восточной Обители. Обитатели сновали, суетясь, по двору, как чиновники в ожидании высоких гостей, конечно же, не нас. Нас никто вниманием не удостоил, не считая, малышки, вцепившейся в юбку матери. Эта кроха, засунув в рот палец, не сводила круглых глаз с Таси, как впрочем, и последняя с нее. Что тут скажешь, женщина…. Отвлекая от дела занятых людей, расспрашивая их, наконец, выяснили, что обратиться необходимо к помощнику старейшины, который как раз сейчас въезжал во двор, в сопровождении двух мужчин.
Вычислить, кто из троицы помощник, оказалось непросто. Все трое одеты в мантии, все производили впечатление старейшин. Пока двое спешившихся беседовали, ожидая третьего, тот самый третий, русоголовый и синеглазый молодой мужчина, в мантии благородного темно-зеленого цвета, раздавал указания подоспевшей челяди. К нему я рискнул подойти, и не ошибся. Он, смерив взглядом меня и спутников, распорядился позаботиться о наших лошадях, и пригласил следовать за ним. Вероятно, он нас вел к себе или в контору, но узнав по дороге, что мы из северо-восточной Обители и имеем письмо к старейшине, изменил маршрут, круто повернув обратно, затем, через вереницу коридоров и залов к красивой деревянной двери, инкрустированной медными вставками. Мимо нас, по светлым коридорам чинно проходили ученики в голубых мантиях, более роскошных и симпатичных, чем мантия Сашки, с любопытством окидывая нас взглядами. Тася под этими взглядами чувствовала себя явно неуютно, сжалась и, в конце концов, просто опустила взгляд в пол и уже больше не поднимала его.
- Проходите, - открыл дверь наш провожатый. Мы оказались в роскошном кабинете со стенами, обтянутыми шелковыми светло-зелеными гобеленами с изображениями животных и птиц. Точно по центру, примяв толстый пушистый ковер, тоже светло-зеленых оттенков, возвышался гигантский стол. За ним, в резном кресле-троне восседал крупный и тучный старейшина, одетый в ослепительно-белую мантию, подчеркивающею темный нездоровый цвет его обрюзгшего безбородого лица. Его обширную выпуклую грудь украшала серебряная инталия с молочно-белым камнем внутри на серебряной массивной, собранной из витых звеньев цепи. Маленькие темные глаза, утонувшие в отекших веках, равнодушно окинули нас взглядом. Помощник, шустро обогнув стол, нагнулся к уху босса и тихо зашептал.
- Доброго дня путники, - старейшина с трудом наклонил голову.- Солнечный Луч говорит, что у вас письмо от старейшины Петра?
Я, сделав пару шагов, положил свиток на столешницу, поймав себя на странном желании поклониться, кошмар какой-то, наверное так обстановка действует. Старейшина к свитку даже не потянулся. Его схватил Солнечный Луч, сломал зеленую сургучную печать и развернул свиток перед старейшиной.
- Ворон, это ты? – спросил Остролист, подняв от свитка на меня тяжелый взгляд.
- Да, со мною волхв с юго-западной Обители Маг и девушка Тася. Она прошла через проход уже давно, но не попала к камню и не знает своего предназначения.
Старейшина скользнул взглядом по Тасе и задержался на Сашке. Тот, немедленно вынул из-за пазухи инталию и гордо выпрямился. Взгляд старейшины переместился с лица Сашки на инталию. Приподняв бровь, старейшина вновь взглянул мальчишке в лицо. Помощник что-то тихо зашептал Остролисту на ухо.
- Девушке мы, конечно, поможем и позаботимся о ней, – остановил небрежным жестом помощника Остролист. - Она может прямо завтра на рассвете узнать свое предназначение. А ты Ворон, похоже, уже нашел своего первого спутника? Не слишком ли он юн для тех качеств, которым должен обладать спутник избавителя?
- Я видел западную Обитель в Утренней заре, - дерзко перебил старейшину Сашка, не дав мне и рта раскрыть, - и был лучшим учеником Обители.
- Да, - глубоко вздохнул Остролист, - старейшина Ливень сообщил о тебе, но и он не до конца уверен в твоем предназначении, - губы Остролиста растянулись в улыбку, разрезав по горизонтали лицо с тройным подбородком практически на две равные части. – Очень многие видят в своем предназначении западную Обитель. – Он вновь перевел взгляд на меня. - Я не умоляю решения Ливня, и не мне решать, какого волхва ты Ворон возьмешь в спутники, но у нас есть возможность предложить тебе по-настоящему хорошего волхва из северной Обители. Его предназначение привело сюда на встречу с тобой. Я приглашаю тебя на ужин, где ты сможешь познакомиться с волхвом, а сейчас отдыхайте, у всех вас была долгая дорога.
Остролист глянул на помощника и тот, повинуясь красноречивому взгляду, выпроводил нас из кабинета, причем не бесцеремонно, а достаточно вежливо, чуть ли ни кланяясь, впрочем, ему это по статусу положено.
- У нас отличные мойни, - сказал Солнечный луч по дороге, по-видимому, намекая на наш пропыленный вид, - вы можете привести себя в порядок перед ужином.
Нам предоставили две гостевые комнаты, поселив Тасю отдельно, но рядом, в соседних апартаментах.
- Я скоро так привыкну к здешним названиям, что и дома ванную стану называть лоханью, а сауну мойней, - поморщившись, с досадой бросил дорожный мешок на широкую кровать в весьма приличной комнате.
Конечно, не названия вызвали раздражение, Сашка после слов Остролиста сник, и сейчас выглядел не лучше побитого щенка. Сложно, конечно, взрослым воспринимать пацана равным себе, состоявшимся волхвом. Мне и самому, чего греха таить, до сих пор не верится, хотя, кое-что он уже смог сделать. Взять хотя бы излечение Таси, но если надо для дела, мне придется отказаться от пацана. Именно это, ещё не оформившееся решение, вызывало раздражение, направленное совсем не на мальчишку, а на самого себя и обстоятельства.
- Ты собираешься меня оставить здесь? – уныло спросил Сашка, опускаясь на кровать напротив. Как почувствовал стервец, на лице у меня, что ли все написано?
- Не знаю, я пока ничего не знаю, дай мне время разобраться. Еще неизвестно, что за фрукт, этот волхв с северной Обители. Может статься, он совсем старый, тогда какой из него борец со злом? - попытался я ободрить парня, хотя и не вселять излишней надежды.
Отмытый и одетый в собственную одежду, с мечем на бедре, побоявшись его оставить в комнате, я следовал за провожатым на ужин. Встречные в коридорах на меня неодобрительно косились, возможно черная рубашка и джинсы не совсем подходили к роскошной и светлой обстановке этой Обители, только никакой другой одежды, в которой я себя чувствовал привычно и уверенно у меня не было. Не в потертых же кожаных штанах и плохо отстиранной грубоватой рубашке идти на званый ужин? Званый ужин, какое точное определение я мысленно дал этому действу.
Впервые в Двулунье услышал музыку в столовой. Нет, по дороге я, конечно, слышал заунывные песни, напеваемые возницами. Веселые песни, распеваемые под аккомпанемент дудок и инструментов, схожих с банджо подвыпившими посетителями харчевен. А здесь целый оркестрик расположился в углу трапезной залы. Они наигрывали что-то спокойное и камерное, в лучших традициях дорогих ресторанов.
На пороге меня встретил распорядитель и проводил к столу. Там уже беседовали, не присаживаясь за необъятный роскошно сервированный стол четверо мужчин. Одного я уже знал. Солнечный Луч благосклонно кивнул мне головой, двоих мужчин лет под сорок, видел во дворе вместе с помощником Остролиста, распорядитель их представил старшими наставниками. Они вежливо поздоровались. Самым ярким пятном в зале оказался волхв, судя по инталии, поверх мантии насыщенного красного цвета. Он притягивал взгляд и не только вызывающей броскостью своей одежды, но и породистым лицом, бледноватым, видимо, мало бывает на солнце, но по-мужски красивым. Длинные, до плеч каштановые волосы - тщательно расчесаны. Длинная же до середины груди борода, без намека на седину, прихвачена заколкой, как девушки на Земле закалывают хвостики, только вот заколка сияла полированным серебром и переливалась в свете множества свечей драгоценными голубоватыми камнями, впрочем, как и оправа зеленовато-голубой инталии. Возраст его определить было сложно; где-то в промежутке между сорока - сорока пятью годами. Серые внимательные глаза остановились на мне, губы растянулись в приветливой улыбке, и он сам, не дожидаясь распорядителя, представился, прижав правую руку к груди.
- Неукротимый Дух. А ты, как я понимаю, наша надежда - Ворон. – Все это было сказано без намека на сарказм и снисходительность.
Я автоматически протянул руку для рукопожатия, но Неукротимый Дух не пожал ее. Рукопожатие не принято в этом мире, насколько я знаю. Я и забыл об этом, поставив себя в неудобное положение. Не знаю, что он подумал, но получилось, очень похоже, что я что-то выпрашиваю у него. Повисла секундная пауза. Я сжал руку в кулак и убрал за спину.
Распорядитель распахнул дверь, в которую вплыл старейшина Остролист. Кивнув присутствующим, грузно опустился в кресло, которое под его тяжестью жалобно скрипнуло. Расселись и все остальные. Ужин длился долго, блюдо сменялись за блюдом, я уже запутался, что ел, чего не пробовал. Спиртного на стол не ставили, но зато наполняли опустевшие высокие хрустальные бокалы розовым вином из тонкогорлых тяжелых хрустальных же графинов, на мой вкус слишком приторным и слабым, крепких напитков не предлагали.
Разговор поначалу крутился вокруг моей миссии. Ничего нового я не узнал. На прямой вопрос «что собой представляет зло и как его можно победить», ответа так и не получил. Мне просто повторили текст легенды, зато пообещали помощь, в виде дополнительной суммы денег и экипировки, более подходящей для путешествия в болотных землях. Особый интерес у сотрапезников вызвал меч. Мне даже пришлось достать из ножен Живую сталь, продемонстрировав его необычно яркое сегодня свечение, возможно виноват свет множества свечей. К моему удивлению, никто не попросил подержать его в руках, я бы в такой ситуации точно не удержался. К концу ужина языки заметно развязались, винцо, хоть и слабенькое, но потребляемое в неумеренных количествах, сделало свое дело.
- Зачем тебе этот мальчишка? Как я понимаю, его навязали, даже не спросив твоего мнения, - слегка заплетающимся языком спросил старейшина, наклонившись, насколько позволял объемный живот через стол.
Что на это сказать, я лишь пожал плечами, по-видимому, он не совсем в теме. Сашку мне никто не навязывал, по крайней мере явно, если только он сам навязался.
- Слухи о достоинствах и мастерстве Неукротимого Духа опередили его, тебе стоит прислушаться к рекомендациям. А мальчишка, - пожал пухлыми плечами Остролист, - в накладе не останется, он может до шестнадцатилетия остаться в нашей Обители. Здесь у него будет гораздо больше возможностей, чем в захудалой обители Петра. – Оба наставника согласно и согласованно закивали головами.
Сам волхв, собственно предмет обсуждения, не обращал на похвалу и рекомендации никакого внимания, будто не о нем идет речь и вообще, кроме как в начале ужина, ко мне больше не обращался до самого окончания. Но, после окончания ужина, когда я, объевшись до безобразия, покинул столовую, он, догнал меня в коридоре и пригласил к себе.
- Понимаю, тебя поставили в сложное положение, - сочувственно посетовал волхв, открываю дверь своей комнаты и пропуская меня вперед. – Присаживайся. Думаю, ты будешь не против бокальчика настоящей выпивки? – Выставил на стол два позолоченных стакана и графинчик, разлил по стаканам прозрачную жидкость. В качестве закуси достал из шкафа стеклянную миску с крупными сизыми сморщенными ягодами.
Мы выпили, закусили, водочка оказалась неплохой, шустро пробежав по пищеводу, согрела душу, да и закуска не подкачала, маринованные солоноватые ягоды приятно оттенили ее вкус.
- Твой спутник, возможно и очень талантливый волхв, но он всего лишь ребенок, – начал меня уговаривать Неукротимый Дух. - Миссия может быть опасна, стоит ли подвергать превратностям судьбы столь юного волхва, тем более, что он из твоего мира? Конечно, последнее слово останется за тобой и никто не вправе перечить избавителю. Я не навязываюсь, а всего лишь хочу помочь в избавлении мира от зла.
- Да понимаю я, все очень хорошо понимаю, и в принципе согласен с тобой, - сделал паузу, подбирая слова, - только как парнишке это объяснить? Он уверен, что именно в этом его предназначение, а значит, возможность вернуться домой.
- Не думаю, что это так, я не единожды сверялся с Ледяным столбом, так у нас называется камень предсказаний, - уточнил Дух, видя мое непонимание. - У меня не осталось и тени сомнений в собственном будущем. Особенно, когда узрел тебя воочию. Именно таким, гордым и уверенным видел тебя в камне. Я просто обязан тебя сопровождать, поверь мне, боги не ошибаются!
Похоже, у меня действительно нет другого выхода, придется оставить Сашку здесь, хотя это и граничит с предательством. И пресловутые боги здесь ни при чем. Мерзкое чувство! Придумывая по дороге доводы, которые могли бы убедить Сашку, плелся по коридору в комнату. Вокруг ни души, наверное, уже очень поздно, дойдя до двери, понял, что так ничего дельного и не придумал. Вздохнув, отворил дверь. Сашка уже спал, одетый, поверх одеяла, видимо хотел дождаться моего возвращения, но сон сморил. Накинув край одеяла на парнишку, разделся и лег, вот только уснуть, долго не удавалось. Решение, которое само напрашивалось, мне не нравилось, не нравились так же попытки окружающих подтолкнуть к этому решению, но здравый смысл твердил, что идти на поводу пацана неразумно. И не только ради меня самого и этого мира, но и ради Сашки тоже. Он действительно ошибочно принял увиденное в камне за предназначение, сам же говорил, сначала видел себя старейшиной обители. Нельзя тащить пацана с собой….
Странное дело, если уж очень захотеть уговорить самого себя – сделать это несложно, причем на что угодно. Ну, почти на что угодно. И доводы подходящие найдутся. Прямо таки железные доводы. И совесть вроде согласна с доводами. И обстоятельства складываются, как нарочно именно так, а не иначе. Уговорить себя не сложно. Вот я и уговорил, усыпив бдительную совесть гипотетическими опасностями для подростка. Нельзя тащить пацана с собой….
Вероятно, на этой мысли и уснул, решение созрело, пора его озвучить. Легкий скрип двери выдернул из чуткого сна, но пороге стоял настороженный Сашка, из-за его спины выглядывало озадаченное лицо Таси.
- Входите уж, - присел я на кровати, обернув одеяло вокруг бедер, - и дверь закройте.
Тася вошла, притворив за собой дверь, и остановилась у нее. Она сильно изменилась со вчерашнего дня. Грубая рубаха и кожаный штаны с жилетом исчезли, она была одета в платье, на этот раз по размеру. Голубая тонкая ткань мягко облегала плечи и грудь, пышная юбка скрывала бедра и ноги, волосы прикрывал не платок, а хитро скроенная шапочка с завязками из той же ткани. На Земле такой портновский шедевр назывался раньше чепцом. И никаких пыльно-потных разводов на лбу. Даже ногти на руках ухожены. Когда только успела и где нашла маникюрный салон? Выглядела она весьма привлекательно. Вроде платье, закрывало всю фигуру, но, как ни странно, подчеркивало женские прелести. Все-таки предки были не дураки. Она, как я думаю, выглядела в нем гораздо сексуальнее, чем в коротенькой юбочке и топике.
- Мы едем с тобой! – сразу взял быка за рога Сашка. – Тася только что от камня предсказаний, она видела свое предназначение. Как и моя, ее миссия сопровождать тебя до западной Обители.
- Неужели?
- Да, я сам ходил с ней, она действительно увидела свое предназначение именно в этом! - запальчиво воскликнул Сашка, не обращая внимания на мой сарказм. – Ты ведь помнишь свое состояние после сеанса с камнем? Соврать, просто невозможно.
- Прекрасно! Ты мне предлагаешь бороться со злом в обществе девчонки и подростка, не хватает только забавного щенка до кучи и создания окончательной гармонии, - зло бросил я, и уже не стесняясь Таси, принялся одеваться.
- Это предназначение! Мы тебе поможем! – не сдавался Сашка.
- Саша, ты помнишь что обещал? Если мне не изменяет память, ты оставишь меня в покое, в том случае, если я встречу по-настоящему сильного волхва. Так вот, я нашел его, вернее он меня, его тоже привело предназначение, и знаешь, его словам вериться больше, чем твоим! Тебя это тоже касается! - бросил уже от двери ошарашенной Тасе. – Мне нужны бойцы, а не детский сад.
Хлопнув дверью, я вышел из комнаты, оставив эту сладкую парочку подумать над своим поведением. Надо же, соратники! Ну ладно, Сашка, подросток с присущим его возрасту максимализмом, этого не понимает, а куда лезет Тася? Ей-то это зачем? Надеюсь, они все поняли, и больше не будут доставать меня, тем более что и времени на это уже нет. После завтрака мы договорились с Неукротимым Духом покинуть Обитель.
Вернувшись после завтрака в комнату, никого уже там не застал, даже вещи Сашкины исчезли. Таси, в ее комнате тоже не обнаружилось. Жаль, хоть я и наорал на них, не видя другого выхода, но проститься по-человечески хотелось. Нет, так нет, собрав свои вещи, направился к конюшням. Там меня уже ожидал Неукротимый Дух, держа под уздцы горячего гнедого жеребца. Волхв сменил свой яркий наряд на обычную дорожную одежду, оставив только инталию поверх рубахи, как знак своей принадлежности к элите этого мира.
Остролист сдержал свое обещание, мешочек с монетами, переданный мне помощником и дополнительная лошадь, навьюченная экипировкой, говорила о серьезности его слов. Выезжая из Обители, да и после, в городе, я поминутно оглядывался, надеясь хоть издалека увидеть тех двоих еще раз, но не случилось. Как в воду канули, обиделись, наверное.
- Ты не против, если я буду называть тебя просто «Дух», для меня непривычно выговаривать такое длинное имя всякий раз, когда нужно спросить какую-нибудь ерунду? - попросил волхва на первом же привале.
- Называй, - небрежно махнул он рукой, - ты не первый, я уже привык. И не переживай ты так, всю дорогу молчишь и оглядываешься. Ничего с твоим пацаном не случиться. Говорят, ты привел и девицу, она тоже из твоего мира?
- Да, представляешь, она тоже заявила, что предназначена мне в спутники. Это безумие какое-то и, похоже, оно заразно.
- Ничего удивительного, - усмехнулся волхв, - стать героем мечтает каждый мальчишка, а спутницей героя - всякая девчонка.
- Наверное, так и есть. Но я всё равно боюсь за них. Саша очень самостоятелен, он может просто сбежать из Обители. А девушка на многое уже насмотрелась в этом мире, но слишком ранимая. Боюсь, если они действительно вбили в головы, что должны меня сопровождать, они так и поступят. Что хорошего может ожидать на дороге мальчишку и беззащитную девушку? – я покачал головой и тяжело вздохнул. – Ладно, стану надеяться на их благоразумие, раз уже ничего больше не остается. Ты не знаешь где искать остальных членов группы? Говоришь, меня видел в камне, а остальных? Какие они?
- Думаю, ты сам их узнаешь, в отличие от твоего, их лица я видел лишь вскользь, извини, не разглядел. Наверное, боги решили, что для меня это неважно.
Боги! Куда ни ткнись, везде боги! Очень удобная позиция, во всем виноваты и за все в ответе боги. Меня, такой пофигизм уже стал раздражать. Чтобы отвлечься, развернул карту, Дух тоже склонился над ней.
- У тебя старая или слишком неточная карта, - покачал головой Дух. – Здесь отмечены лишь крупные дороги, никаких троп, а это очень важно. Вот смотри, - провел он пальцем по области, отмеченной, как гиблое болото. – Здесь есть хорошая тропа, вполне подходящая для лошадей, а дорога идет вокруг, только в одном этом месте мы можем сократить путь на пару дней.
Сократить, это конечно неплохо, вот только не люблю я болот, как представлю, что придется с кочки на кочку перепрыгивать, мороз по коже пробирает. Может лучше по дороге?
- Не веришь или боишься? – не вытерпел моего молчания Дух, - если хочешь, я первым поеду. Сам увидишь насколько это просто и безопасно. Выйдем мы из болота вот здесь, - указал он на отмеченный на карте город. – Все местные жители здесь ходят. На телеге, конечно, там трудновато будет, но ведь мы верхом. Впрочем, решать тебе.
- Похоже, ты здесь уже был?
- Да, и не раз проезжал по этой тропе, мы уложимся в световой день.
- Хорошо, - сдался я, - попробуем. Когда мы будем у тропы?
- Завтра с утра, а переночевать можно в селении неподалеку, там помнится, есть придорожный гостевой дом.
Утром я проснулся от стука в дверь, Дух решил поселиться отдельно, ну что ж, у каждого свои тараканы в голове, я и не настаивал на общей комнате, только просыпаться одному как-то непривычно, глаза сами отыскивают Сашку. Вот сейчас волхв и колотился в дверь. Пора начинать новый день.
По дороге мы ехали недолго, всего около получаса, затем Дух свернул в лесок, но почти сразу остановился, спешился и застыл, прижав правую руку к груди.
- Что-то случилось? - забеспокоился я, тронув его за рукав. Не хватало еще сердечного приступа прямо здесь с лесу. Уж очень похоже, эта рука, прижатая к груди и застывшая поза, как будто он пытается унять боль. Если у него действительно приступ, где искать помощь. Скорую здесь не вызовешь.
Дух отмахнулся левой рукой, не мешай мол. Стоял он долго, минут двадцать и за все это время не шелохнулся, мне уже надоело ждать, да что, в самом деле, он делает? Колдует? Наконец закончилось стояние, он обернулся и улыбнулся.
- Я проверял, все ли в порядке с тропой. Можно ехать, - устало вздохнул Дух.
- Может отдохнешь? Сашка говорил, что после волховства сильно устаешь, - предложил я.
- Не стоит, помнишь, нам нужно до вечера проехать по тропе. Ночью на любом болоте можно заблудиться и пропасть ни за что.
Дух, как и обещал, поехал первым. За ним вьючная лошадь, привязанная к его седлу, а уж последним ехал я, настороженно оглядываясь и вглядываясь в тропу. Лес скоро измельчал, деревья исчезли, но тропа действительно оказалась хорошая, достаточно широкая, утоптанная, лошади шли ходко, а по сторонам зеленела бескрайняя топь, с виду довольно привлекательный зеленый луг, если не знать, что под тонким слоем переплетающейся болотной травы и дна не достать. Кое-где, в разрывах проглядывала темная вода, будто предупреждая, не расслабляйся. Ближе к полудню болото изменилось. Появились, кочки, потом и островки, некоторые совсем крошечные, но даже на них что-то пыталось расти. Где кусты, а где и деревья, правда, ненормальные, искривленные хилые. На крупных островах целые рощицы выросли перекрученных деревьев.
- Давай здесь перекусим, - остановил жеребца Дух на одном из больших лесистых островов.
С сушняком было скудно, пришлось обойти весь остров, прежде чем набрали достаточно веток для костра. Чайник пришлось заливать водой из фляг, не болотной же жижей. Зато чай получился крепкий и ароматный. Мы только приступили к еде, когда лошади, пасущиеся неподалеку, заржали.
- Здесь есть хищники? – вскочил я.
- Хищники есть везде, - тоже вскочил Дух, аккуратно отложив небольшую фляжку, которую только что достал из мешка.
Где-то за спиной треснул сучок, я резко развернулся, одновременно выдергивая меч из ножен.
- У тебя есть оружие? - тихо спросил я, прислушиваясь.
- Оружие волхва талант и инталия, - тоже шепотом ответил Дух.
Снова зашуршало, опять за спиной, резко развернувшись, чуть не задел мечом Духа, тот как ужаленный отскочил. Напрасно он это, не на него же меч оголил. Вновь тишина, играется с нами кто-то что ли? Лошади успокоились, но если судить по птицам, угроза сохранилась, знать бы, в чем она состоит. Птички с самого утра беспрестанно щебетали, щелкали, свистели, но не сейчас, болото замерло, даже ветер стих. Настороженно прислушиваясь, сделал пару шагов вперед. Дух, как будто вознамерился держать дистанцию, тоже сдвинулся, не переставая оглядываться. На этот раз хруст раздался сверху, что-то крупное свалилось с дерева прямо на голову волхву. Я еле успел удержать уже замахнувшуюся руку с мечем. Ну, это уже, ни в какие ворота!
- Слезь с него немедленно! – заорал я на Сашку, оседлавшего лежащего навзничь Духа.
Тоже мне хищник! Хотя, как сказать, вот чего он в мужика вцепился, только что не рычит, наверное, потому, что рот занят. Он же впился зубами в плечо Духа!
- Прекрати сей час же! Отпусти его!
Не так я себе представлял борьбу волхвов. По идее, они должны были стоять друг против друга и швыряться пламенем, стужей и ещё черт знает чем. А вокруг них должна была со стоном вздыматься земля, с треском ломаться деревья, бушевать ветер. Всё в этом мире совсем не правильно, совсем не так, как должно быть. Дух тоже не лежал спокойно, остервенело брыкаясь, пытался скинуть вцепившегося в него, как клещ Сашку, вывернувшись, он подмял под себя пацана. Вот он рычал, неудивительно, озвереешь тут, если нападают так внезапно. Раздавит ведь, испугался я, пытаясь расцепить дерущихся или хотя бы столкнуть Духа с мальчишки. Какой же тяжелый черт, еще и дрыгается, отбиваясь от меня, а ноги пацана сучили все медленнее… «Ну постой же», разозлился я, и плашмя ударил мечом по широкой спине Духа. Тот подскочил, замер на мгновение, в ужасе не сводя глаз с меча, затем ринулся в сторону.
- Что же ты!? - поднял я Сашку. Он хватал раскрытым ртом воздух, прижав ладонь к груди, другой протягивал мне инталию Духа с обрывками шнурка. Ту самую, в серебряной оправе, усеянной блестящими камушками.
- Ты что, ради этой безделушки напал на человека!?
Сашка ничего не ответил, наверное, еще и не мог, мотнув головой, схватил меня за руку и потащил к лошадям. Жеребец Духа исчез. Неужели сбежал, вот так просто сбежал, испугавшись мальчишки, даже забыв свое предназначение?
- Нам надо… быстрее за ним…, - с трудом выдавил пацан, - тропа пропадет! - Столько уверенности прозвучало в его словах, что я, уже не сомневаясь, вскочил на Черныша, подхватив Сашку, усадил его впереди и впился стременами в бока жеребца. Тот, не ожидая такого насилия, ринулся вперед, еле удалось его направить на тропу.
- А как же вьючная?
Сашка только отмахнулся, а я вспомнил еще о чайнике и мешке с припасами, оставшимися у костра. Хорошо, хоть меч успел сунуть в ножны, да и лошадей не расседлали, разгрузив только вьючную. Очень удачно все сложилось, хотя оставленную среди болота лошадку жалко. Может Сашка ошибся, тропа никуда не исчезает, такая же широкая и плотная, по крайней мере, под копытами не рассыпается. После часа гонки, в течение которого пацан, не переставая молотил пятками бока Черныша, так настырно, что стало жаль жеребца, я уже хотел попросить не издеваться над животиной, но странное явление отвлекло, под копытами зачавкало, хотя на вид тропа не изменилась.
- Не успели, - горько констатировал мальчишка и, вынув из-за пазухи свою инталию, замер. Я уже понимал, что лучше не мешать. Черныш сбавил темп, но все же, продвигался вперед, сам, наверное, удивляясь чавкающими звуками на сухой тропе. Прошло несколько минут, и звук изменился, копыта, судя по звучанию, уже ударяли в сухую твердую землю. Вот уж точно, «не верь глазам своим», ведь на вид ничего не изменилось ни тогда, когда чавкали по невидимой жиже копыта, ни сейчас. Та же, что и утром широкая тропа пролегала среди топи. Я подогнал Черныша, понимая, что долго Сашка не продержится, ведь совсем недавно задыхался, неизвестно целы ли ребра. Сам он так и сидел, замерев, я его на всякий случай придерживал. Он на ощупь одеревенел, до такой степени напряжены были все мышцы. Ох, не просто дается ему волховство.
Когда Сашка обмяк у меня в руках, а под копытами вновь захлюпало, вокруг уже простиралось не топь, а обычное болото - земля, пропитанная водой. Черныш, с трудом вытягивая ноги из раскисшей земли и цепких моховых подушек, все же выкарабкался на твердую землю. Оглянувшись, я понял, насколько во время мы убрались, никакой тропы уже не было и в помине. На сухом пригорке спешился и стянул мальчишку с седла. Вот что теперь делать? Как помочь? Парень дышал, но был без сознания. Побрызгав в лицо водой из фляги, осторожно похлопал его по щекам. Белесые ресницы дрогнули и голубые, сейчас кажущиеся особенно беззащитными глаза, медленно раскрылись.
- Чем тебе помочь? – нагнулся я ближе, и не напрасно.
- Тася у дороги…, она знает, - еле слышно прошептал он.
Во, во, кто бы сомневался. Куда один без другого? Как только умудрились найти нас, меня? До дороги, насколько я помнил рукой подать. Взвалив на плечо мальчишку, повел на поводу Черныша.
Первым нас засек Облако, громким ржанием предупредил Тасю о нашем приближении, или просто поприветствовал знакомых.
- Что с Сашкой? Он жив? – она крутилась вокруг, пытаясь приподнять голову пацана. - Как тебе в голову пришло нести бесчувственного вниз головой? Немедленно положи его! - накинулась она на меня, шустро расстелив одеяло, на которое я и опустил мальчишку.
Увидев, что мальчишка уже пришел в себя, Тася засуетилась. Налила из небольшого котелка, подвешенного над почти потухшим костерком жиденький супчик в миску и, приподняв голову Сашки, принялась отпаивать его. Почувствовав себя не у дел, я занялся оживлением костра. Покопавшись в мешках неразлучной парочки, отыскал чайник и в ближайшем ручейке, у которого щипали траву лошади, набрал воды. Сняв с треноги котелок, попробовал его содержимое и с отвращением выплюнул. Это же надо настолько плохо готовить, безвкусная бурда, а не суп.
- Не для тебя этот настой, - вырвала котелок с остатками Тася. – Саша сам его приготовил, как знал, что пригодится. И не шуми, дай ребенку поспать, совсем мальчишку ухайдокал!
- Ты сама потише, расскажи лучше чего ради меня преследовали?
- Уж конечно не ради тебя! – огрызнулась Тася, но все же, присела к костру, мельком взглянув на свернувшегося в комочек и вздрагивающего во сне Сашку. – Мы за тобой проследили до конюшни. Когда Саша увидел твоего спутника, он чуть там же не выдал себя, я еле его удержала. Он сказал, что волхв не из северной Обители, что-то насчет камня другого цвета.
- То есть он подделка, обычный человек? Да не может такого быть, как-то ведь он создал тропу среди болота.
- Саша подозревает, что он из западной Обители, - многозначительно прищурилась девушка.
- Почувствовали сволочи, что жаренным запахло, вот и попытались избавиться от тебя.
- Что-то уж слишком сложным способом. Зачем такие заморочки? Проще по голове тюкнуть, да и скинуть в то же болото, или прирезать. Я ведь доверял этому Духу.
- Сам расспроси, когда мальчишка проснется. Он все твердил, что прикоснуться со злыми намерениями к тебе самозванец не сможет и меча он тоже опасался, а усыпить и оставить среди болота - это запросто. Вовек бы оттуда не выбрался!
Усыпить? Он же достал фляжку, как раз перед тем, как послышался треск. Надо же, а ведь я подумал, что в ней спиртное.
Сашка проснулся к вечеру, мы уже расседлали лошадей, и сварили кашу с копченым мясом, опять же из запасов мальчишки и девчонки, мои-то сгинули там, среди болот. Только скатка одеяла, вещи и фляга остались притороченными к седлу Черныша. Пока пацан не насытился, я даже не пытался его расспрашивать, он сам не вытерпел, лишь только котелок опустел, с кружкой горячего чая подсел ко мне поближе.
- Ты как, ребра целые? – спросил я, хотя чего спрашивать, он вроде очухался, а бледность, надеюсь, быстро пройдет, было уже такое.
- Угу, - кивнул Саша, - он меня немного помял, но я уже восстановился. Хорошо, что успел! Я боялся, что не успею за вами, и тропа пропадет окончательно. Не думаю, что мне было бы по силам восстановить ее полностью. Сильный зараза волхв попался!
- Зачем же было пешком бежать?
- Я же говорю, боялся не успеть. Облако жалко, если бы у меня не получилось, он пропал бы в болоте, - пояснил Саша, видя мое недоумение. Я только покачал головой. Ну и логика…. Коня ему жалко…
- Тася говорила, что Дух не из северной Обители, с чего ты так решил?
- В северной Обители камень предсказаний – бледно-зеленый нефрит. Зеленый, а не голубой. Я сам у старейшины Петра в кабинете видел кусок от этого камня, он совсем бледный, а твой Дух его, наверняка, не видел. И эта инталия просто подделка, - протянул мне украшение. – Помнишь, я говорил, что прикасаться к чужой инталии опасно, она обжигает как кислотой.
Я взял из рук парня зеленовато-голубой диск в серебре и ничего не почувствовал. Обычная, пусть и богато разукрашенная безделушка.
- Так у Духа вообще нет инталии? Без нее колдовать можно?
- Можно конечно, инталия лишь усилитель, резонатор, у него, явно есть своя инталия на теле, только он ее не демонстрирует. Сразу стало бы понятно, откуда он взялся.
- Да, дела…. Как ты меня нашел то?
- Так по браслету же, помнишь, я говорил, что он всегда мне укажет, где ты? Вот и указал, а еще не позволял Духу воздействовать на тебя. Да и Живой стали он должен был опасаться, ведь меч уже настроился на тебя и мог здорово повредить чужому магу.
Ага, понятно, почему Дух избегал прикосновений и шарахался от меча. Видимо не понравился шлепок по спине лезвием или боль причинил, вот он и сбежал от греха подальше.
- Выходит, я обязан тебе…, вам, - уточнил я, глянув на Тасю по ту сторону костра, - жизнью?
- Он еще сомневается! - фыркнула Тася.
- Мы все друг другу обязаны, - примирительно ответил Сашка.
- Спасибо, спасители, - а теперь идите спать, я подежурю первым.
- Если что, буди, - зевнул Сашка, заворачиваясь в одеяло.
Вот так, выходит эти двое действительно мои спутники. С Сашкой все ясно, он, как оказалось, не только маг, но и отважен. Броситься бегом через болото по тропе, которая вот-вот исчезнет, для этого нужно обладать не только отвагой, а и мужеством. Отличный мужик вырастет из него. А Тася? Какими там качествами должен обладать спутник? Сила и невозмутимость – это точно не о ней, может радость и удача? Нет, не очень-то она и веселая, скорее смурая, не понятно и с удачей. Остается только добро и благоразумие. С благоразумием может быть, а вот как с добром?
Глава 8.
Утро началось спокойно, пока потягивались и умывались, все было благостно, под стать самому утру. Жара еще не допекала, кусавшие всю ночь насекомые, убрались в свои дневные укрытия. Благодать! Но скандала избежать не удалось. Сначала Тася и Сашка долго выясняли, кому мыть оставленную грязной с вечера посуду, даже меня попытались приплести, но я сразу отказался от этой чести.
- Кто у нас главный избавитель? Вот именно, - обвел взглядом озадаченные лица, - а главному не по чину возиться с посудой! Вы уж как-нибудь сами разберитесь, а я могу заняться хворостом и костром. Даже чайник готов наполнить, но от остального - избавьте.
А после завтрака, вообще, неизвестно из-за чего сцепились.
- Ну, и куда нам теперь идти? - без задней мысли спросил я, расстилая на траве карту.
- Ты скажи, ты у нас главный, - буркнул пацан.
- С чего ты взял? Неужели признал очевидное? – удивился я столь безоговорочному подчинению, хотя, хотел только поднять парню настроение, ведь именно ему пришлось мыть посуду. Жребий так распорядился.
- Ну, не Таська, же. Хочешь, чтобы главным был я? Я не против. Из нас троих, я этот мир знаю лучше всех, да и магией владею только я! – гордо провозгласил парень.
- Только через мой труп! – высокомерно заявила Тася.
- Я не против, - не уступал пацан. – От нее все равно никакой пользы.
- Соплякам никто слова не давал! - ощетинилась девушка.
- Хватит вам собачится, я просто спросил куда едем. А ехать будем только по дорогам, надеюсь, с этим все согласны? – возражений не последовало. – Еще нужно закупить в ближайшем населенном пункте экипировку и провизию, у вас в мешке уже мышь повесилась. Да, кстати, где вы взяли деньги на дорогу и провизию?
- Она платье продала, - не оборачиваясь, кивнул за спину насупленный Сашка.
- Понятно, тем более, нужно еще и одежды прикупить, а на будущее…. Всякое может случиться, держите. – Я поделился деньгами, действительно дорога еще дальняя, если и расстанемся, им, хоть воровать не придется.
Как сегодня все удачно складывается, даже не верится, нашлись Сашка с Тасей, удалось избежать заточения среди болот, да и жара не донимала. Солнце скрылось за плотной завесой облаков, приятный ветерок, ерошил волосы. А все-таки, хорошо путешествовать с людьми, которые стали настоящими друзьями, пусть они и ругаются между собой, а иногда прямо собачатся, но все это поверхностно. При необходимости, они забывают о разногласиях, и помогают, друг другу, не раздумывая. Да и характеры у обоих незлобивые отходчивые. Вот и сейчас после шопинга в городке и сытного обеда, вполне спокойно едут рядышком, мило беседуя, и не подумаешь, что только утром бранились. Наверное, они слишком увлеклись разговорами, да и я, тоже хорош, задумавшись, не сразу заметил, что дорога как-то обезлюдела, ни встречных, ни попутных.
- Вам не кажется, голубки, дорога опустела, - догнал я парочку.
- А? - закрутил головой Сашка, - вроде все в порядке.
Ну, в порядке, так в порядке, только через полчаса этот самый порядок окончился, вместе с дорогой. В чем-то Дух оказался прав, карта старая, дорогу поглотило болото и, похоже, не прямо сейчас. Куртины острой осоки уже успели вырасти, образовав кочки. На вид, ничего страшного, низина дороги, поглощенная болотом, заросла поверху плотной зеленью, а чуть дальше, метрах в двухстах, снова нормальная дорога взбирается на пригорок, только эти двести метров, явно непроходимы, по крайней мере, на лошадях. Довольно часто расположенные кочки, дают надежду на переход трясины пешему, но не нам.
- Да, - почесал затылок Сашка, - придется возвращаться и порасспросить народ, где-то должен быть объезд. Жаль время поте….
- Там кто-то барахтается! - прервала его Тася, указав на группу кочек, почти у самого противоположного края дороги.
- Животное какое-то, - равнодушно пожал плечами Саша.
- Живое! - бросила Тася, спрыгнув с кобылки, уже перепрыгивая с кочки на кочку.
- Вернись! Остановись немедленно! - крикнул я, но она не обращала внимания, торопливо приближаясь к непонятной барахтающейся в грязи куче. Вот черт! Понесло же ее!
- Ты хоть останься, я сам, - бросил Сашке и, срезав кинжалом поводья, кинулся за девчонкой. Ей явно проще, благодаря небольшому весу, ее выдерживали и мелкие кочки, мне же пришлось, балансируя, прыгать, выбирая кочки поосновательнее. И чего она ринулась, ну чем она может помочь животинке, ни палки, ни веревки не захватила. Еще и неизвестно, что там за зверь. Вот теперь и ее придется вытаскивать! Тася, поскользнувшись на очередной неустойчивой кочке, с размаху плюхнулась в жижу.
- Держи! - бросил ей конец плетеных кожаных поводьев. Обмотай вокруг руки.
Неплохая из них вышла веревка, прочная. Вытянуть легкую девчонку, оказалось не очень сложно, упираясь ногами в плотную кочку, втащил Тасю на соседнюю, только купание в болотной жиже не охладило ее порыв, и не остановило.
- Там человек! – крикнула она, и вновь козою запрыгала по кочкам.
Человек, это уже совсем другое дело. Как она умудрилась разглядеть человека, в этой громадной куче грязи? Кто бы там ни был, все равно пришлось прыгать за нею, ведь утонет же дуреха! Хорошо, хоть Сашка послушался меня и не полез в болото, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, застыл на самом краю.
- Помоги! – глухо раздалось из кучи.
- Держи! – бросил несчастному конец импровизированной веревки.
Могучая рука выпросталась из затягивающей жижи, крупная пятерня вцепилась в конец поводьев. Плетеный кожаный ремень затрещал, как и мои кости, кочка, в которую я уперся, стала неумолимо погружаться в жижу, но лохматый плотно облепленный грязью мужик постепенно вытягивался из болота, которое с явной неохотой выпускало добычу. Могучие плечи появились над трясиной и ремень резко освободился. Рука мужика соскользнула с ремня. Вынужденный отступить одной ногой на соседнюю кочку, балансируя уже на двух, с трудом удержал равновесие. В коротких сапогах захлюпало. А туша уже сама выползала в сторону дороги, цепляясь крепкими руками за кочки.
- Давай, еще чуть-чуть! - азартно орала, подбадривая несчастного Тася, стоя на самом краю дороги.
Перепрыгнув на твердый край дороги, вновь кинул ремень мужику. Тот не отказался от помощи. Сантиметр за сантиметром, пятясь, из последних сил, чувствуя, что мышцы и сухожилья вот-вот лопнут, тянул до тех пор, пока сам спасенный не отпустил ремень, кучей грязи и тины рухнув на твердый край дороги. Вот теперь и появилась возможность рассмотреть, кого именно мы спасли. Тася уже суетилась вокруг него, сама не меньше измазанная, только, что лицо чем-то протерла.
Первое, что бросилось в глаза, громадный мужик был абсолютно голым и жутко волосатым, даже спина поросла волосами, не говоря уж о ногах и руках, лишь замерзшая, а от того пупырчатая задница была безволоса и синела в потеках грязи. Он лежал на животе, отсюда и невозможно было рассмотреть лица под длинными слипшимися темными волосами.
- Тася, отойди от греха подальше, - попросил я девушку. Она что не видит, насколько он громаден? Рост лежащего трудно определить, но на вскидку, не менее двух с половиною метров, да еще и косая сажень в плечах. Он может быть опасен, причем запросто, ему для этого даже оружия не понадобится. Пудовые сжатые кулаки с поросшими шерстью пальцами, не оставляли в этом никаких сомнений.
- Лучше костер разведи. Не видишь, замерз человек! – отмахнулась девчонка, склонившись, убирала лохмы с его лица.
- Я тебя с ним не оставлю.
- Я сейчас вернусь, - ласково пообещала Тася чудовищу и торопливо бросилась собирать хворост в придорожном лесу. Набрав по охапке, вернулись на дорогу.
- А ведь Сашка смылся, - съязвила Тася.
Только сейчас заметила? Он сразу же уехал, лишь только засек, что мы перешли болотину.
- Поехал объезд искать, он не дурак, понимает, с лошадьми здесь не пройдешь, не бойся, отыщет он нас.
- Да я не о том, - смутилась Тася, - горячим чаем не мешало бы напоить несчастного, да и накормить. Неизвестно сколько времени он пытался спастись, бедняжка. Смотри, как дрожит.
Мужика действительно била крупная дрожь. Костер пришлось развести прямо на дороге, чуть ли у него не под боком. Спасенный на нас не реагировал, но дышал и трясся, и то ладно, значит живой. Вот согреется, и очухается. Тася, по-видимому, и сама замерзла, но переодеться было не во что. Она сняла хлюпающие сапоги и подставляла теплу, струящемуся от костра то один, то другой бок. Я тоже разулся, вылив из низких сапог воду, и пристроил их сушиться у костра, предложил девчонке свою рубаху, но она лишь фыркнула в ответ. Только мужик не двигался, так и лежал, поджариваясь одним боком, уткнувшись лицом в руки.
Прошло прилично времени, часа три, я уже подкинул последние ветки в огонь, прежде чем мужик зашевелился, и присел у костра на корточки, протянув руки к пламени. Тася немедленно отвернулась. Почти одновременно раздался топот копыт. Сашка нашел объезд и сейчас рысью приближался.
- Я твой должник, - хрипло и коротко бросил мне мужик, не обращая внимание на смущение Таси.
- Сочтемся, - так же коротко ответил я. – Тебя как зовут бедолага?
- Трпролдстр. – выдал зубодробительное имя мужик. Мысленно прокатав странное имя на языке, понял, повторить не удастся.
- Угу, - кивнул, - я Ворон, она Тася, а он, кивнул за спину, где резко остановил лошадей пацан, - Саша.
- Ух ты! Вы выудили снежного человека! – восхитился Сашка, опасливо осматривая Трп.…… Не стоит даже мысленно пытаться произнести, мозги сломаешь.
На снежного человека, он не был похож. Ростом, могучим сложением и излишней волосатостью, возможно, но не лицом. Обычное человеческое лицо, загорелое крупное, под стать телу, но человеческое. Никаких тебе нависающих надбровных дуг, лоб, не узенькая полоска, а высокий и широкий, нормальный, не приплюснутый нос, темные живые глаза, даже челюсти и зубы обычные человеческие, пусть и крупные. Лицо, в отличие от тела чистое, не заросшее ни бородой, ни усами. И улыбаться он умеет. Именно так, вымученной улыбкой отреагировал на замечание Сашки.
- Солнце скоро зайдет. Надеюсь, вы не собираетесь здесь ночевать? Там, - кивнул за спину пацан, - есть хорошая полянка и ручей рядом.
В ручей первым плюхнулся новичок, причем сразу, лишь только доехали до поляны. Это мы доехали, он, широко шагая, не отставал от лошадей. Пока мы расседлывали и чистили лошадок, собирали хворост, занимались обычными делами на бивуаке, он, ухая и фыркая на весь лес, плескался в ручье. Тася, попросив у меня запасную рубаху и кинжал у Сашки, соорудила что-то вроде юбки с боковыми разрезами и одарила этим двусторонним фартуком на завязках вернувшегося из купальни мужика. Он, молча, принял подарок, умело повязал вокруг бедер, получилось неплохо, два полотнища почти до середины бедра спереди и сзади. Приличия вроде соблюдены. Тася, помешав кашу и прихватив чистую одежду, направилась в освободившуюся купальню.
- Как ты попал в болото? Долго там барахтался? Почему голый? Где твои вещи? Куда идешь? - засыпал вопросами новичка Сашка. - Ты вообще говорить можешь?
- Могу…, разделся…, утонули…, иду в большой дом,… потом домой, - с трудом подобрал слова мужик.
- Да, немногословный, а имя, и не выговоришь, давай буду называть тебя Снег, ну это от снежного человека, уж очень похож. – Объяснил Санек, - Ты вообще откуда?
- Постой, Саша, не тарахти, - остановил мальчишку. - Что ты Снег говорил по поводу большого дома? Что за дом?
- Большой, - повторил Снег и виновато улыбнувшись, расчистил от камушков и веток небольшой участок земли. Взяв в руку палочку, принялся что-то чертить.
Похоже, у него небогатый словарный запас или он не из этого мира и толком не освоил язык, скорее второе. Помнится, пацан что-то говорил о снежном человеке.
- Саня, ты говорил о снежном человеке, посетившем твою обитель. Это он?
- Не знаю, тот приходил на рассвете, плохо было видно, да и давно это было, в самом начале моего обучения. Вряд ли, тот был одет в штаны по колено, и с огромным ножом.
Штаны это конечно не аргумент, этот тоже был одет, раз говорит, что разделся. А вот времени прошло действительно много. Не похоже, что он два года здесь обитает, думаю, нормально разговаривать за это время может обучиться и ребенок.
Тася вернулась отмытая от грязи и тины, пора ужинать. Уже и кашу разложили по мискам, а Снег все чиркал по земле, из разрозненных штрихов возникала…, если бы не видел своими глазами, ни за что бы, не поверил. Та самая западная Обитель с закрытыми воротами и проломом стены возле них. У мужика оказался художественный талант.
- Ты в камне ее видел? – указал Сашка пальцем на рисунок.
Мужик кивнул головой. Выходит, у него еще и фотографическая память, не забыл и камни, раскатившиеся по дороге нарисовать. Ну, и как это понимать? Еще один спутник? А нормального не нашлось? Это какой-то бродячий цирк! Волосатый урод, малолетний фокусник, девица-попрыгунья, при случае не прочь очистить карманы зазевавшихся зрителей и я сам. В качестве кого? Клоуна, в образе неудачного борца со злом? Кого еще там не хватает, если Снег – воплощение силы? Ах да, радости и веселья – еще одного клоуна, только в отличие от грустного меня, – веселого. Полный набор! Ну, и что делать с таким набором?
- Он пойдет с нами? - вывел из грустных размышлений Сашка, все еще рассматривая рисунок, - похоже, нам по пути.
- Конечно с нами, - подхватила Тася, - мы ему нужны. Без нас ему не выжить. Он совсем не приспособлен к этому идиотскому миру. В первом же болоте чуть не утонул. Ему нужна наша помощь.
Ага, прекрасно! Амплуа рыцаря, выручающего всех подряд по дороге – всё ещё в действии. Кто бы говорил, сама только чудом выжила, а еще и этого взялась опекать, прямо как мамаша малолетку. Легко ей говорить «конечно, с нами», а каким образом? Где достать лошадь, способную выдюжить такую ношу? Да в нем не менее полутора центнеров, может и больше, любому жеребцу спину переломит.
- Саша, в этом мире есть что-то посерьезнее лошадей? Для него, - кивнул я на Снега.
По-моему, до Сашки дошло, он перевел взгляд с мужика на лошадей, пасущихся неподалеку, затем вновь на Снега. В глазах отразилась растерянность. Вот-вот, я тоже в растерянности, не на быка же его усадить, боюсь, и он не выдержит. Как же повезло героям фэнтези, нет коня, к твоим услугам всегда найдется гигантский ящер, а еще лучше огнедышащий дракон. И воздушный транспорт, и личный огнемет. Летай, не хочу.
- Он может и пешком, - вмешалась Тася, после секундной заминки. – Правда, Снежок, ты же сможешь?
Тот кивнул, не отрываясь от миски с кашей. Не такой он уж и дикий, как мне показалось поначалу, ест с помощью ложки, а не руками, даже кружку, которая в его ладонях казалась крохотной, держит уверенно.
- Хорошо, - махнул рукой, - сейчас мы этот вопрос все равно не решим, Тася, сегодня твоя очередь мыть посуду. Я дежурю первым, Тебя Сашок, разбужу позже. Всем отдыхать!
Снежку, надо же, оказалось, что уменьшительное имя, данное Тасей, подходило мужику больше, чем Снег, пришлось отдать свое одеяло. Жалко его, почти голого и босого, на земле в таком виде не поспишь. Как-нибудь с Сашкой поделим одно одеяло. А этот самый Снежок удивил всех, поплелся вместе с Тасей мыть посуду. Наконец все угомонились. Костер потрескивал, стреноженные лошади, изредка всхрапывая, паслись у ручья. Сашка сопел, Снежок похрапывал, невольно вздрагивая, видимо во сне вновь переживал свое жуткое дневное приключение, только Тася, завернувшись в одеяло, спала абсолютно бесшумно, с удовлетворенным выражением лица. А не небо, почти уже свободное от туч, с натугой выползла огромная красная луна, в добавок к обычной, небольшой, как на Земле. Петр говорил, что эта вторая луна не часто появляется, на такое стоило посмотреть. Не зря этот мир назвали Двулуньем. Такую красоту не часто увидишь. По красновато-оранжевому диску луны проплывали причудливые тени, то ли, из-за ее вращения, то ли благодаря атмосферным явлениям планеты. В лесу, освещенном двойным сиянием, стало светло, как в послезакатных сумерках и так же тревожно. Красноватый свет придавал окружающему сюрреалистический оттенок. Птицы, сбитые с толку неожиданным светом, проснулись, тревожно пересвистываясь, какое-то животное надрывно завыло. Лошади забеспокоились. Никто не остался равнодушным к появлению столь громадной луны, которая медленно ползла по небосклону, значительно отставая от подруги.
Сашку я разбудил, когда обычная луна уже покинула небосвод, а громадина лишь только добралась в зенит.
- Ни фига себе! – первые слова еще не до конца проснувшегося пацана, - ты понимаешь, что это означает? - ткнул он пальцем в направлении гигантского диска.
- Неа, - зевнул я, заворачиваясь в одеяло, еще хранившее тепло пацана.
- Следующие девятнадцать дней, пока Мать на небе, все заклинания усиливаются многократно!
Ну да, если эта луна Мать, то нормальная, наверное, - Дочь, а солнце - Отец, если следовать логике этого мира.
Глава 9.
Восхитительный запах шашлыка щекотал ноздри, звук потрескивающих углей, свежий воздух, - все это обещало прекрасный выходной день на даче. Отец уже разжег мангал, хотя это было моей обязанностью, да и шашлык уже готовился. Что-то уж слишком рано, прямо с утра. Окончательно просыпаться не хотелось, еще чуть-чуть понежусь, а потом уже и встану, мысли медленно ползли в полусонно - расслабленном мозгу, но тело уже проснулось, потревоженное жесткостью ложа. Выпутавшись из одеяла, сел. Ну да, дача…, размечтался! Хотя насчет шашлыка нос не ошибся. Над костром склонился Сашка, вращая импровизированный вертел. С нанизанной на него тушки животного, срывались капли жирного сока и шипели на углях.
- Откуда такое роскошество?
- Снежок постарался, - кивнул Сашка на новичка, невозмутимо строгавшего Сашкиным кинжалом кусок длинной толстой ветки.
- Добытчик, как только без него обходились, - сказал я, как старик тяжело поднимаясь с земли. Вчерашняя гимнастика не прошла без последствий. Мышцы плеч и руки болели, как после целого дня работы на тренажере.
- Не ворчи, - попросил Сашка, - он чуть свет подскочил, кинжал у меня выпросил и через полчаса уже приволок косулю.
Тася, примостившись рядом со своим протеже, копалась в продуктовом мешке, выуживая и раскладывая на куске холстины сухари. Кружки и горячий чайник уже ожидали своей очереди. Пора умываться. Вернувшись от ручья, обнаружил Снежка, стоящего на коленях и кромсавшего кинжалом жаркое, выложенное на крупном куске коры, содранном с дерева, как на блюде. Эх, к такой закуси бы водочки, холодненькой со слезой, нет лучше пива, темного и побольше. Да, мечты…. И дело даже не в том, что ничего эдакого нет в наличии, и рядом не наблюдается ни круглосуточного магазина, ни такого же внесуточного ларька, предстоит дорога, еще один день пути, которому не видно конца и края.
Судя по карте, хотя особого доверия она уже не вызывала, но никакими другими источниками сведений о дороге мы не располагали, нам до большого города, на карте обозначенного как «Хлебный путь», часов пять езды. При благоприятных условиях мы можем доехать туда до обеда. Это если рысью - нормальной скоростью бега лошадей. Только неизвестно когда попадем в город, если нас будет тормозить Снежок, что неизбежно. Пусть он силен, длинноног и на вид вынослив, но босиком долго не побегаешь. Да и вообще, сколько можно бежать без отдыха? Даже лошадям приходится время от времени давать отдых, переходя на шаг. А человек? По выносливости ему не сравниться с конем, а это значит, нам придется решать вопрос с транспортом для Снежка, не откладывая, в ближайшем же городе.
Снежок очень резво взял старт и практически не отставал от нас первые три часа, затем, пришлось пустить лошадей шагом, а вскоре и остановиться. Новичок совсем запыхался, и неудивительно, таскать на себе такие мощные пласты мышц, наверное, тяжко, а он еще с длинной дубиной, выструганной из ветки, расставаться не желал. Кончилось тем, что Тася уговорила доверить дубину ей и пристроила ее поперек седла. Обедать пришлось у дороги остатками мяса, сухарями и чаем. К обеду Снежок совсем выдохся, и лишь слегка перекусив, рухнул на землю, вытянув натруженные ноги. Тася, озабоченно осмотрела его пыльные, впрочем, вполне целые огромные ступни, боюсь даже предположить, какого они размера, и к моему внутреннему возмущению, принялась массировать его, уж слишком волосатые икры. Влюбилась она в него что ли? Сашка тоже осуждающе поглядывал на ее старания.
- Что не нравится?
- Она с ним, как с малым дитём нянькается, - буркнул Сашка.
- Знаешь, я где-то слышал, что у индейцев Махаоко, если тонущего ребенка спасает взрослый, он всю жизнь должен защищать его.
- Так то ребенка… - протянул Сашка. А этому громиле ещё нужно одежду и обувь купить, - недовольно шепнул он мне.
- Сомневаюсь, что на такого здорового можно что-то подобрать, - так же тихо ответил я.
- Тогда заказать. Если оплата будет щедрая, за ночь стачают сапоги и одежду сошьют.
- А коня за ночь нельзя вырастить? Ну, ты вроде говорил, что магия особенно сильна в период Мамы-луны.
- Нет, я уже тебе объяснялся, подобные изменения могут быть лишь временными, и совсем ненадолго. Я тут подумал, - увлекшись, Сашка уже говорил обычным голосом, перестав шептать, - единственный конь способный выдержать Снежка – это боевой. Такие лошади были специально выведены для тяжеловооруженного всадника; в кольчуге, латах, обвешанного оружием. Кроме того, коню положено еще и на себе нести кольчужную броню. Они очень крупные и выносливые.
- Ну, так в чем дело? - вмешалась Тася, - купим такого коня Снежку.
- Не так все просто, - вздохнул Саша, - последняя война окончилась пятьдесят лет назад, ну или чуть больше, я не помню точной даты из хроник, а сами понимаете, если таких лошадей перестали покупать, то и разводить не стали. Но они еще встречаются, - поспешно поправился он, глядя на наши разочарованные лица. – Я сам год назад видел такого гиганта, вот и вспомнил. На нем какой-то маг приезжал в Обитель.
- В таком случае будем искать, расспрашивать лошадников, может, кто и подскажет, где добыть такое чудо.
- Еще я должен сказать, - потупился пацан, - стоит такой конь целое состояние, даже боюсь предположить сколько именно.
Вот это уже проблема. Не то чтобы мне было жалко денег, спасибо щедрости Остролиста, они еще были, но непредвиденные траты по экипировку Снежка, еще и покупка коня, могут нас поставить на грань нищеты. Впрочем, можно попросить немного в южной Обители, в конце концов, этот мир защищаем, или пытаемся защитить, хотя, боюсь, после южной Обители деньги нам уже не понадобятся. Тратить их будет негде, хотя, никто ничего доподлинно не знает.
До города добрались лишь к заходу солнца, миновав бесконечные поля зерновых, на которых весело зеленели посевы, довольно высокие, уже по колено. Понятно, почему город имеет такое название. В городе, как и ожидалось, на нас косились. Даже зазывалы гостиных дворов и караван-сараев замолкали при нашем приближении и, не сводя испуганных глаз со Снежка, в один голос твердили, что мест нет. Приют удалось отыскать лишь на самой окраине, проехав и пройдя весь городок, в не очень чистом, явно третьесортном караван-сарае. Дикий и воинственный вид Снежка отпугивал людей, его так и не удалось уговорить расстаться с дубиной. Тасе удалось из него вытянуть объяснение такому странному поведению. Оказывается, мужчина его мира не имеет права появляться на людях без оружия, пусть и такого неэффективного. Хотя неэффективной эта дубина могла бы показаться в руках любого другого человека, но не Снежка.
Пристроив на конюшне лошадей, отложив ужин на более позднее время, пошли искать одежду и обувь нашему напарнику. В первой лавке на нас просто замахали руками, в попытке выпроводить, даже не выслушали. В следующие заходили, оставив Снежка снаружи, за компанию с Тасей. Ничего достаточно большого не находилось ни из одежды, ни из обуви. Наконец, наверное, сжалившись над нами, пожилая женщина посоветовала обратиться к скорняку, объяснив как его найти. Там, в темной тесной лавчонке и удалось заказать кожаные штаны и сапоги. Старенький владелец лавки не испугался Снежка, возможно, потому, что дубина осталась снаружи, под охраной Таси. Он тщательно обмерил великана и, войдя в наше положение, кроме штанов и сапог, предложил пошить рубаху, утверждая, что с этой задачей справится его жена. Половину оплаты - четыре золотые монеты пришлось отдать авансом. Хозяин лавки клятвенно утверждал, что дешевле нигде нам не помогут и уверял, что к утру заказ будет исполнен.
- Дороговато он нам обходится, - вздохнул, выходя из лавки, - но хоть с этим разобрались. Сегодня мы больше ничего не успеем, идемте ужинать и спать, - сказал я, шагая к нашему временному пристанищу.
На ночь Тасю удалось пристроить в крохотной, зато отдельной комнатке, больше смахивающей на чулан, нам же досталась комната побольше, с тремя кроватями и столом. Снежок немедленно стянул матрас с одеялом на пол, там и устроился. Очень мудро с его стороны, кровать ему явно мала, и так ноги свешивались с матраса, еле помещаясь к тесной комнате.
Утром, сразу после завтрака, втроем со Снежком и Тасей отправились за одеждой, Сашка, вынув на всеобщее обозрение инталию, ушел наводить справки о коне. Мне как-то страшно было отпускать его одного в незнакомом городе, но он заверил, что мага никто не посмеет тронуть, а нас он отыщет в любом случае, лишь бы мы пока не покидали город.
Снежок, прямо по-детски обрадовался обновкам, немедленно натянул и кожаные штаны и низкие мягкие сапоги, только с полотняной рубашкой вышла осечка. Он долго крутил ее в руках, затем одним резким движением оборвал оба рукава, повергнув в ужас лавочника, который еще не получил окончательный расчет. Чтобы успокоить его, пришлось срочно отдать оставшуюся часть денег. А Снежок с довольным видом облачился в безрукавку, бывшую минуту назад приличной рубахой.
- С одеждой разобрались, - облегченно вышел из лавки вслед за Снежком и Тасей. - Попробуем разыскать коня. Думаю, стоит поспрашивать на базаре.
К базарам этого мира я уже привык, ведь именно на них закупали провизию, где она была значительно дешевле, чем в лавках и магазинах. На улицах, застроенных богатыми каменными двух и даже трехэтажными домами, встречались шикарные магазины и чайные дома – что-то вроде наших элитных ресторанов, куда просто одетых людей, даже на порог не пускали. Но наш путь лежал мимо этой роскоши, на обычный рынок. Этот рынок значительно отличался от рынков других городов. Всю свободную площадь от открытых лавчонок и разложенных прямо на мощеной мостовой товаров, занимали подводы с мешками зерна и муки. Действительно - столица хлебного края. В воздухе витал аромат свежевыпеченного хлеба и меда.
Пока я у подвод расспрашивал продавцов, Тася со Снежком куда-то исчезли. Вот куда их унесло? Безрезультатно покрутившись в поисках, залез на постамент с остатками какой-то древней разрушенной скульптуры. На меня с упреком смотрело частично сохранившееся каменное бородатое лицо. Отсюда в высоты и увидел, возвышавшиеся поверх голов - плечи и космы Снежка. Он спокойно стоял у лавки с выпечкой и что-то уже жевал.
- Больше от меня ни на шаг! – протиснувшись сквозь толпу, схватил за руки Тасю и Снежка.
- Меня то Сашка отыщет по браслету, а вас как разыскивать? И не тратьте понапрасну денег, - нахмурился, разглядев и в руках Таси свернутую в кулек лепешку, истекающею медом. – Нам еще коня ему покупать.
Зря Тасе дал деньги, вон у нее и карман оттопыривается, что-то ещё успела купить. Как надсмотрщик следовал за ними, отвлекаясь лишь на расспросы, но и тогда боялся упустить их из виду. На участке базарной площади, где продавали лошадей, задержались надолго. Снежку лошади очень понравились, причем все, он каждую осматривал, словно собирался купить. Но, любому было ясно, ни одна из них не могла вынести Снежка. Да они рядом с ним игрушечными деревянными лошадками казались. Лошадники отрицательно качали головой, никто не мог припомнить, где можно раздобыть боевого коня, но все единодушно соглашались, что другой Снежку, не подойдет.
Сашка нас нашел, когда солнце перевалило за полдень, голодный, как впрочем, и мы, но с сияющим лицом.
- Нашел! Правда, не жеребца, а кобылу, но говорят здоровая, что твой слон! – восторженно крутился вокруг нас Сашка.
- Сколько хотят за кобылу, и что в этом мире и слоны водятся?
- Это я так, для сравнения. Она не здесь, как впрочем, и хозяин, - на хуторе, но это совсем недалеко. Давайте, возьмем лошадей и прямо сейчас поедем.
Перекусив в караван-сарае, забрали вычищенных и накормленных лошадей и, в сопровождении пешего Снежка направились к тому самому хутору.
Узнав, сколько хозяин просит за молодую, но действительно очень крупную кобылу под стать Снежку, как побитые собаки возвращались в город. Хозяин не дурак, быстро сообразил, что без его лошади нам никуда, поэтому и запросил совсем уж дикую цену в тридцать серебряных монет, прямо как Иуда, и ни одной не захотел уступать, как с ним Сашка ни торговался. Он только посмеивался в пышные усы, прекрасно понимая наше безвыходное положение. Такой суммы у нас не было, сложив всю наличность, насчитали лишь двадцать две серебряных, пяток золотых и горсть меди, а нам еще нужны деньги на питание и на проживание, да и, купив лошадь, логично приобрести и седло.
Грустные и разочарованные медленно ехали обратно в город. Хуже всех было Снежку, он вообще упал духом, еле переставлял ноги, даже свою любимую дубину нес не на плече, а волоком тащил за собой по пыльной дороге. Разглядывая кобылу, он чуть ли не облизал ее, а тут такой облом!
- Неужели ты не можешь наколдовать эти несчастные тридцать серебряников, даже меньше! - накинулась Тася на Сашку.
- Я тебе что, бог!? – возмутился Сашка. – Если бы я мог такое, не нужно было бы искать лошадь. Наколдовал, и дело в шляпе. Никакой маг не может создать что-то из ничего, даже одну вещь в другую не превратит. Я могу воздействовать на предметы, явления, людей, но не создавать их. Лучше ты стащи у какого-нибудь богатея кошелек, опыт то есть, а я ему глаза отведу.
Тася зло глянула на Сашку. Если бы взглядом можно было убить, лежать бы Сашке бездыханным в пыли.
- Все, хватит, не ссоритесь, от ваших свар ничего не изменится. Есть только два пути добывания денег: заработать или продать ненужное. Ненужного у нас нет, а по поводу заработка…. Саш, как нам можно заработать в этом мире, желательно быстро и много?
- Если быстро и много, то грабануть караван. Твой меч плюс дубина Снежка, да и я магией помогу.
- Я говорил о заработке…. Нет, воровать и грабить мы не будем, - решительно пресек криминальные разговоры.
- А если эту безделушку продать? – вытащила Тася инталию Духа. Еще тогда, у болота она выпросила блестящую безделушку у Сашки.
- Этого не хватит, - вздохнул Саша, - там серебра, максимум на две монеты, а нефрит совсем дешевый камень, за него и золотого не получишь.
- Может камни драгоценные? - все еще рассматривала инталию Тася, - их здесь много.
- Не знаю, я в стекляшках не разбираюсь, - пожал плечами пацан.
- Зато я знаю кто разбирается, в городе видел лавку с ювелирными украшениями, там наверняка определят, стоит ли эта побрякушка реальных денег. – А надежда все-таки появилась, врят ли самый дорогой металл этого мира украсят стекляшками.
В ювелирную лавку всех нас не запустили, серьезная охрана сразу отсеяла Снежка. Пришлось ему остаться за дверьми вместе с дубиной и лошадьми. Тася, как обычно, составила ему компанию. Это все более и более становилось странным. Никакого вожделения в ее взглядах, обращенных Снежку, не было, только нежность и забота. Непонятно, абсолютно непонятно ее отношение к мужику.
Хозяин лавки, весьма представительный мужчина в куртке и штанах переливчатого бордового бархата, нервно поправлял воротник белоснежной рубашки, разглядывая безделушку. Он подносил ее то к голубому светильнику, в свете которого камушки почти терялись, то к пламени свечи, где они сверкали цветными всполохами, особенно, когда он покачивал украшение, то пересчитывал камни, ощупывая их чуткими пальцами и шевеля толстыми губами. Наконец, осторожно положив инталию на прилавок, принялся осматривать нас с Сашкой. По-видимому, он остался недоволен увиденным.
- Как далеко вы ее украли? – при этих словах, два охранника, находящиеся внутри лавки, при нашем появлении занявшие стратегически выгодные позиции - по бокам, фактически зажав нас в коробочку, если учитывать еще парочку на улице, напряглись.
– Я не спрашиваю у кого и как, - продолжил скупщик краденого, - но если не буду знать в какой области - торга не будет.
- Нет, нет, мы не крали, это… – и что дальше? Рассказать ему, как Сашка содрал инталию со злого волхва? Это уже и не воровство, хуже – грабеж.
Сашка, как палочку-выручалочку, немедленно вытащил из-за пазухи собственную инталию и, не говоря ни слова, гордо выпрямился. Действительно, парочка-выручалочка, или вообще, волшебная. Именно, как по волшебству, охранники расслабились, немедленно перестав сопеть в уши, а вот хозяину лавки такой оборот дела явно не понравился. Оторвав недовольный взгляд от Сашкиной инталии, поджав губы, он вновь взял в руки инталию с камушками.
- Больше пяти десятков не дам, и здесь не поможет никакое волховство! – категорично заявил он. И уже, мягче, вроде как оправдываясь, - и то, только потому, что западные шахты недоступны, девичьи слезы сейчас редкость, но при разборке инталии возможно повреждение камней. Так что не боле пяти десятков. Согласны?
Мы синхронно кивнули. Не знаю как Сашка, он стоял с каменным лицом, но я не понял. Чего пять десятков? Золотых монет? Тоже неплохо, это целых пять серебряных. Осталось раздобыть еще три штуки и лошадь у Снежка будет. Тем временем инталия с прилавка исчезла волшебным образом, вроде я не отводил от нее взгляда, но не заметил, когда и куда хозяин успел ее спрятать. Зато, очень хорошо заметил, как он неторопливо стал выставлять на прилавок столбики серебряных монет. Серебренных! Выставив пять столбцов, он тщательно пересчитал каждый и придвинул нам.
- Пятьдесят, - коротко констатировал он.
Саша аккуратно складывал монеты в свой кошель, но он оказался мал, часть монет переместилась с прилавка в мой кошелек-мешочек, который весьма приятно потяжелел.
- Охрана нужна? – деловито поинтересовался ювелир и скупщик краденого в одном лице.
- Нет, спасибо, у нас уже есть, - вежливо отказался, радуясь, что кроме меча, у нас есть еще и дубина с мощным приложением к ней в лице Снежка. В конце концов, ради него продали инталию, вот пусть и охраняет выручку.
- Будет у тебя кобыла! - хлопнул по плечу Снежка, вернее хотел по плечу, получилось по стальному бицепсу, неважно. Сашка чуть не орал Тасе на ухо, типа по секрету от прохожих на улице: «Пятьдесят! Целых пятьдесят серебряных! Мы богачи!».
В приподнятом настроении, еще и объевшись на радостях за ужином, переночевали в том же караван-сарае. С единственным отличием – Снежок расположился со своим матрасом прямо у двери, в обнимку с дубиной. Войти ночью к нам точно никто не сможет, просто гипотетические воры или бандиты не смогут переступить через эту груду мышц. А наутро купили кобылу, вот только вновь пришлось возвращаться в город за седлом. Обычное, как и ожидалось, на Мышь, так по дурацки называл бывший хозяин светло-серую кобылу, не налезет ни под каким соусом. В седельной мастерской нам сказали, что на изготовление нового седла, да еще и по спецзаказу, требуется время. Оказалось, что за одну ночь, как одежду его не построишь. Именно так, «не построишь» сказал мастер, но, если нам к спеху, посоветовал пройтись по лавкам старьевщиков. Возможно, у кого-то и сохранилось седло с войны.
В четвертой по счету лавке старьевщика, загруженной под завязку тряпьем, старой мебелью и древней посудой, нам повезло. Старьевщик, с сияющим лицом, выволок из захламленного угла гигантское седло, пыльное, сильно потертое, с парой порезов и проколов, по-видимому, полученных в бою и с подозрительными бурыми пятнами. Но это было подходящее седло, даже со стременами, опять же, крупными, рассчитанными на металлическую обувь тяжеловооруженного воина. В качестве бонуса, старьевщик предложил покопаться в куче ржавых железок, бывших когда-то холодным оружием, вероятно, решил, что мы отправляемся на войну.
Железки заинтересовали Снежка, и он откопал среди них крупный ржавый, но на вид крепкий двусторонний топор, типа секиры, без рукоятки и длиннющий кривой кинжал без ножен. С этой добычей, заплатив золотой за седло, мы вывались из лавки. Старьевщик, не переставая кланяться, проводил за двери лавки. Лицо у него выло очень довольное, вероятно он здорово нас обобрал но, не зная настоящей цены этого, пусть и старого, но так необходимого седла, не стоило сожалеть о деньгах.
Глава 10.
Закупив провизию, еще кое-какие мелочи и одеяло Снежку, после обеда выехали за границы столь гостеприимного города. Слишком много времени потеряли за суетой и покупками, но зато сейчас, никто не тормозил. Снежок, даже то и дело вырывался вперед, азартно подгоняя свою светло-серую кобылу, громыхая привязанными к седлу железками. Свою дубину он оставил прямо там, у лавки старьевщика, видимо решил, что уже вооружен основательнее, чему вся компания явно обрадовалась. Теперь, на одетого, и без устрашающей дубины Снежка, люди реагировали не так остро. Великан, как великан, мало ли каких людей не бывает, главное, не дикарь.
На ночевку пришлось остановиться, лишь только перешли реку по массивному деревянному мосту. Как-то уж слишком быстро сгустились сумерки. Солнце скрылось за горной грядой, причем нырнув в клубящиеся темные тучи. Мы почти уже расположились на поляне, как Саша, всматриваясь в лес, заявил, что какое-то строение совсем рядом.
- Чувствуете, какой влажный и наэлектризованный воздух? Как бы гроза ничью не накрыла.
- В таком случае, лучше устроиться под крышей, - согласился я. Гроза вполне возможна, весь день жарило и духота донимала.
Строение оказалось странным; круглое, когда-то сложенное из крупных каменных блоков, без окон, а сейчас, полуразвалившееся, но стены, сплошь поросшие мхом и покрытые лишайником еще стояли, и часть шатровой крыши сохранилась. Дверь не сохранилась, просто часть стены вывалилась наружу, образовав широкий проем. Не слишком хорошая защита от непогоды, но лучше, чем под открытым небом. По-видимому, раньше здание было обнесено и круговой оградой, сейчас полностью разрушенной, лишь невысокий, заросший кустарником вал, остался от ограды. Зато проем ворот, как ни странно, сохранился. Два каменных столба с каменной же перекладиной. Вот через них мы и въехали во двор, распугав мелкую живность, основательно заселившую брошенное здание и бывший двор.
Снежок, прямо с лошади кинулся за зазевавшимся кроликом, но промахнулся, с грохотом приземлившись на утонувшие в земле каменные плиты. Кролик не стал дожидаться туши, летящей на него с неба, а кобыле пришлось туго. От рывка наездника она пошатнулась, чуть не завалившись наземь, обиженно заржала. Снег не слишком расстроился неудачей, захватив свой кривой кинжал, бросился за разбегающейся кроличьей семьей.
- Похоже, ужин нам сегодня гарантирован, – проводил взглядом быстро мелькающие подошвы сапог - Вы пока лошадей расседлывайте, а я за хворостом и водой. Да, чуть не забыл, костер лучше развести под крышей, так, на всякий случай.
Когда я вернулся, нагруженный хворостом и с полным чайником воды, небольшой костерок уже весело потрескивал, для этого Сашке не понадобилась моя зажигалка, впрочем, с почти истраченным газом. Он разжег костер, сотворив огненный шарик, такой же, как демонстрировал мне у Обители. Тогда меня заинтересовало, как именно это получается, а он сказал, что просто собирает энергию из окружающего воздуха. Сегодня энергии было через край, на западе уже сверкали зарницы. Снежок вернулся чуть позже, неся в каждой руке по две пушистые тушки.
- Хорошая еда, - гордо бросил к нашим ногам кроликов. По-видимому, решив свою миссию выполненной, он принялся отдирать камнем ржавчину с кинжала и точить его о камни. Благо вокруг валялись камни на любой вкус. Обдирать и потрошить добычу пришлось мне и Сашке, Тася, высокомерно отвернулась, впрочем, тоже не сидела без дела, заваривала чай и достала лепешки, купленные в городе. Они еще и зачерстветь не успели.
Кроличьи тушки, обернутые в несколько слоев крупных листьев кустарника, выложенные на угли, томились, распространяя восхитительный запах, Снежок, заточенным кинжалом заканчивал выстругивать ручку для топора, то и дело, примеряя ее. Тася, покопавшись в своем мешке, вытащила четыре гребешка, одарив каждого столь «необходимыми» в дороге предметами. И когда успела купить? Мало того, устроившись за спиной Снежка, принялась раздирать его скатавшиеся в войлок космы и заплетать в косички. С косами он точь-в-точь стал похож на викинга, образ, навязанный Голливудом, особенно, когда «викинг», рассматривая заточку топора, проводил по лезвию ногтем большого пальца.
- Оружие любишь? – подсел я ближе, наблюдая за ловкими и уверенными движениями крупных рук. Благодаря его постоянному общению с Тасей, со Снежком уже можно поговорить. Выражался он уже не отдельными словами, сопровождая их жестами и рисунками, а предложениями, пусть пока и короткими.
- Мужчине без оружия нельзя, - объяснил Снег. - Отец вручил мне первый топорик в три года. Мужчина должен защищать семью и охотится.
- С охотой у тебя хорошо получается. А людей приходилось убивать?
- Нет, - с сожалением вздохнул Снежок, - но отец обещал на следующую войну взять с собой.
Странное подозрение закралось в душу, перед мысленным взором замелькали интересные картинки и несоответствия.
- Говоришь, обещал взять…, а ты уже дорос до войны? – осторожно спросил, не сводя глаз с оружия в руках Снежка.
- Да, - кивнул головой Снежок, - я уже взрослый, на последней луне мне исполнилось пятнадцать лет. - За спиной прозвучал возмущенный всхлип и рядом приземлился Сашка.
- Сколько, сколько? – настороженно переспросил он.
- Пятнадцать! - гордо повторил Снежок.
Блин! Это же надо так проколоться! Где были мои глаза? А ведь с самого начала, лишь разглядев эту чистую от поросли рожу, что-то заподозрил, но мысль не оформилась. Да и потом; инфантильность, слишком простое отношение к жизни, наивное выражение лица, неуемная радость…. Ведь все списал на дикость, нет, бы подумать. Тася, то сразу, пусть и подсознательно поняла, что он не взрослый, вот и принялась его опекать, не Сашку же, тот для опеки слишком самодостаточен, да и ершист не в меру. Все еще хуже, чем я предполагал. Помнится, совсем недавно сетовал, что придется бороться со злом силами бродячего цирка. Какой цирк! Хуже, много хуже, летний лагерь какой-то, а я в качестве воспитателя. Тьфу, даже подумать страшно, кого еще эти чертовы боги предназначили в соратники пятым. Старушку-веселушку или певунью-девчушку?
- Ну, ты даешь чел, никогда бы не подумал! – восхитился Сашка, - а как выглядят в твоем мире взрослые мужчины?
- Я взрослый, - буркнул обижено Снежок, сжав рукоять топора.
- Мм…, я хотел спросить каким ты будешь лет в двадцать? – поправился Саша, наверное, сообразив, что оскорбил Снежка и это может быть чревато.
- Сильным, уважаемым. У меня будет много боевых шрамов и две жены, как у наследника рода. Мне нужно обязательно вернуться, - подумав, добавил он. – У отца больше не осталось сыновей и род прервется.
- Я тоже один ребенок в семье, - вздохнул Саша, - мне тоже нужно обязательно вернуться.
Да, эта проблема у нас общая, только Тася ничего не рассказывала о своей семье, да и о себе тоже, лишь только касаешься этой темы, ощетинивается, что твой дикобраз.
- Ребята, идите ужинать, мясо сгорит, - позвала Тася.
Крольчатина получилась мягкая, сочная и ароматная, не требовалось никаких приправ, лишь чуток соли. Снежок утянул себе целого кролика. И на здоровье, ему еще расти, Сашка тоже попытался слопать кролика целиком, но не одолел. Нам с Тасей хватило и одного. К концу ужина, гроза, наконец, докатилась и до нас, порывами сильного ветра и дождем, который очень быстро превратился в ливень. Небо поминутно разрезали ветвистые молнии, сопровождаемые раскатами оглушающего грома. Крыша оказалось, как решето, костер еще сопротивлялся, угли шипели, лошади сбились в кучу, испуганно вздрагивали при каждом ударе грома. Молодцы ребята, догадались лошадей завести в здание под защиту стен, хоть не разбегутся, ищи их потом в лесу. Промежуток между вспышками молний и раскатами грома увеличивался, гроза понеслась дальше, вспарывать небо молниями, оглушать громом и поливать дождем других бедолаг.
- Фух, - отряхивался от брызг Саша, - хорошо, что грозы не бывают затяжными.
- Хорошо конечно, только вот спать нам сегодня не придется, не в лужах же на мокрой земле.
Но Саша меня уже не слушал, он медленно поднимался, прижав ладонь к инталии. Глядя не его встревоженное лицо, вскочил и Снежок, сжимая в обеих руках древко уже насаженного топора. Он настороженно прислушивался. Я тоже вслушивался. Тишину нарушали лишь капли, падающие с листьев и веток деревьев, лошади, переступающие копытами по размокшей земле и треск костра. В остальном лес, будто вымер, ни животные, ни ночные насекомые не нарушали тишины.
- Инталия нагрелась, - шепнул Сашка, - где-то рядом волхв и сильный!
- Дружественный? – прошептал я, осторожно, стараясь не шуметь, вытянул из ножен клинок.
- Не знаю, - Сашка на цыпочках переместился ближе ко мне. - Я нас прикрывал, западники не должны были найти.
Светящиеся размытые силуэты выступили из темноты. Бесшумно и неторопливо приближались к пролому в стене. Один, два, три, четыре…., семь! Много, для нас слишком много! Все надежды на дружелюбность прибывших испарились.
- Тася, за костер к стене, Сашка, держись за моей спиной! - крикнул я, шептать уже не было смысла. Нас заметили!
Мать-луна, как будто решив нам помочь, а может и наоборот, испугать, выползла из-за туч, заливая мокрый лес красным светом. Силуэты стали видны отчетливее, но размытость и светящиеся ореолы бесшумно появившихся людей не исчезли. Выстроившись полукругом у пролома, они синхронно подняли правые руки, сталь клинков сверкнула в неверном свете.
В атаку они ринулись все вместе, молча, и как по команде. Первым их встретил Снежок. Топор на длинной рукояти врубился в крайнего нападавшего, меня ноги сами понесли навстречу другому. Живая сталь взлетев …. разрубила нападавшего, он рассыпался блестящий пылью, увернувшись от второго, ткнул его а грудь, левое плечо обожгло раскаленным железом, сбоку мелькнуло лезвие топора, мой обидчик рассыпался, разрубленный топором Снежка. Сам Снежок, с рычанием, отбивался уже сразу от двоих, лезвие топора стремительно мелькало, отбивая жалящие клинки. Сталь звенела, сталкиваясь со сталью. Двое оставшихся осадили меня, тесня к костру. Меч, как будто обладая собственной волей, мелькал, отбивая сталь нападающих. Еще один рассыпался. Рядом возникла огромная темная тень, и топор заставил рассыпаться последнего нападавшего. Весьма необычно. Люди так не умирают. Никакой крови, никаких мертвых тел. Только блестящая пыль на земле осталась от нападавших, да и она быстро исчезала, будто растворяясь во влажном воздухе.
- Что это было? – зажимая раненое плечо, хрипло спросил, даже и не знаю кого.
- Ты ранен? Дай посмотрю, - тревожно попросил Саша.
- Воооох! – раздался крик Снежка, он, согнув колени, двумя руками сжимая древко топора, не сводил глаз с проема, где вновь появились силуэты. Снова семеро!
- Это мороки! - крикнул Сашка, маг где-то за их спинами! - обогнув меня, бросился к ним, сжимая в одной руке инталию, в другой кинжал.
«Да куда ж тебя понесло!» Снежок успел первым. Могучими ударами расшвыривал мороков, освобождая Сашке дорогу. На мою долю осталось добивать не рассыпавшихся. Вдруг, все закончилось, последние два морока исчезли добровольно. Топор Снежка, не встретив мишени, врезался в камень, высекая искры. Все застыли, Саша, так вообще, с поднятой ногой. Медленно опустил ее на землю, всматриваясь в лес. Снежок, настороженно застыл рядом, готовый охранять и защищать.
- Что? – спросил я
- Вроде исчез…, - неуверенно ответил Сашка, я его не чувствую.
- Мы немедленно уходим! – опустив меч в ножны, здоровой рукой потянул слегка упиравшегося Сашку в здание. – Здесь мы как в ловушке. Седлайте лошадей, Снежок посторожит.
Снег статуей замер в проломе, Тася, отлепившись от стены, дрожащими руками как попало скидывала в мешок посуду и остатки продуктов. Сашка уже тащил седло, я ухватил одной рукой другое, чуть не уронив, перехватил его и левой рукой. Ничего страшного не произошло, боль не усилилась, рука слушалась, наверное, снова царапина.
- Рука действует? – спросил Сашка, и сам резко оттянул ворот моей рубахи. – Так и думал, ожог. Они не могли тебя действительно ранить, и меня тоже, - уточнил он. - У нас защита, инталия и браслет. А вот Снежка и Тасю…, - он покачал головой, не переставая впрочем, подтягивать подпругу.
- А браслета нет, - я удивленно рассматривал левое запястье с незагорелой, как от браслета часов полосой. – Я и не заметил когда потерял его.
Сашка схватил меня за запястье и побледнел.
- Нужно быстрее уходить! - бросился он за следующим седлом. Тася уже тащила мешки.
Ночью в лесу, на лошадях, да еще и после ливня, когда копыта лошадей скользят, а каждое дерево норовит тебя обдать освежающим душем, не очень-то разгонишься но, к счастью мы не заплутали, и вскоре выехали на дорогу. Я уже повернул на юго-запад, именно туда и ехали, но Саша схватил Черныша за повод.
- Нам надо срочно вернуться в город!
- Зачем? Мы только оттуда.
- Доверься мне, в городе объясню.
До города неслись галопом. Из-под копыт гейзерами разлеталась жидкая грязь. Снежок держался последним, поминутно оглядываясь, но никто нас не преследовал. Лишь только пересекли заставу, Саша натянул повод и уже спокойным шагом направил Облако к первому попавшемуся гостиному дому. Хотя было уже поздно, но нас впустили, даже предложили холодный, не очень-то нужный ужин.
- Теперь можешь сказать, зачем мы вернулись? – спросил, когда все расположились за столом и нам принесли мясо, хлеб и сыр. Запивать, даже не спрашивая, служанка выставила кувшин вина.
- Я испугался, - смутился под нашими взглядами Саша, - испугался, что не смогу защитить вас. Тот волхв использовал очень древнюю магию, я даже не сразу и понял. Такому нас не учили, лишь в хрониках упоминалось. С этими мороками бороться бесполезно, сильный волхв может их создать семь раз по семь и только когда в воздухе достаточно энергии, как в грозу или сразу после нее. Они живут недолго, но способны принести много бед. Они выматывают противника, истощают защитные амулеты, а потом маг просто добивает. У Ворона магический браслет рассыпался, когда его задели, неизвестно, сколько ещё времени продержалась бы моя инталия, а тебя Снежок и Тасю мороки вообще могли убить.
- Как это? – возмутилась Тася. – Они ведь даже не живые, не настоящие!
- Пусть только попробуют! – угрожающе возразил Снег.
- Клинки у них настоящие, - потер я обожженное плечо.
- Нам повезло, волхв отвлекся на свою защиту, поэтому мороки рассыпались и новые не появились. – Саша глубоко вздохнул, набрав полные легкие воздуха, как будто собираясь нырнуть, - нам нужна помощь! – закончил он, выдохнув.
Да…. Нелегко пацану признать свое бессилие. Впрочем, чего я ожидал? Да, он волхв, наверное, и сильный, но опыта у него еще с гулькин нос. Только бы эта неуверенность не вошла у него в привычку.
Тася потянулась к кувшину и налила всем вина. Оно оказалось слабеньким, и я не возражал. После такого приключения всем необходимо расслабится. Подозвал служанку и попросил что-нибудь покрепче. Бутылка и стаканчик появились моментально.
- Так, где нам помощь найти, и какую? Охрану нанять?
- Охрана не поможет, - покачал головой Саша, - западники, как мы сегодня убедились, практикуют древнюю магию, не то, чтобы запрещенную, но давно не используемую. Она требует слишком большой затраты энергии и сама разрушительна. Я вообще не понимаю – где они берут столько энергии. Им ничего не стоит отвлечь охрану и вновь заняться нами вплотную. Здесь нужна целая армия.
- А сейчас, здесь, мы в безопасности? – спросила Тася, испуганными глазами обведя нас.
- В относительной, - уточнил Саша. – Города защищают, они сюда не сунутся, да и мое прикрытие…, они нас точно потеряли, но знают, что мы где-то рядом.
- Как вообще нас нашли, если ты прикрывал? – язвительно спросила Тася.
- Не знаю, - Сашка машинально потирал пальцами инталию, о чем-то напряженно думая. - Если только проданную инталию вывезли из города…. Она конечно не подлинная, но остаточные следы от Духа несет, как впрочем, любая другая вещь. Причем, чем сильнее маг, тем дольше вещь сохраняет следы. Пока она была у Таси, западники её не могли обнаружить, я прикрывал нашу группу. А вот когда инталия осталась без моего прикрытия и без прикрытия городского волхва….
- То есть, ее вынесли из-под защиты города, западники ее засекли, а нас обнаружили прочесыванием? – никто мне не ответил, да я и не рассчитывал на ответ и так все ясно. Вылив остатки водки в стаканчик, залпом опустошил его и ничего не почувствовал, как воду проглотил.
- Кто нам поможет!? – истерические нотки зазвучали в голосе Таси.
- Маги южной обители, больше некому, - вздохнул Саша.
- Ты в своем уме? Где мы, а где они? Позвонишь им? – ехидно спросила девушка.
- Утром разберемся, давайте поспим, я уже не соображаю, - попросил Сашок, вставая. Мне ещё Ворону нужно плечо подлечить.
Расплатившись за ужин, поднялись в единственную выделенную нам комнату с тремя кроватями, в которую служанка принесла дополнительный матрас. Сашка приготовил свою неизменную кашицу из бурого порошка, намазал ею след от ожога. Но этим не ограничился. Одной рукой сжав инталию, второй прикоснулся к плесу, рядом с ожогом. С его ладошки полилось очень приятное тепло, от которого начали тут же слипаться глаза.
- Еще одну минуту, дайте мне еще одну минуту, а потом спать, – попросил Саша, оставив мое плечо в покое, усевшись на матрас на полу. - Никогда не думал, что придется такое делать, – покачал он головой. – Только слышал о таком.
- О чем ты?
- Нам нужно стать одной семьей, есть такой обряд. Только так я могу всех прикрыть и защитить в какой-то степени, а ещё точно буду знать, где вы все.
- Мы и так почти семья, по крайней мере, временно, - буркнул я, тряся головой, пытаясь отогнать наведенную Сашкой сонливость.
- Я не хочу с тобой родниться, - фыркнула Тася. Снежок, по обыкновению, промолчал.
- Это не кровное, а духовное родство, - ответил ей Саша, - другого пути нет. Садитесь все в круг, - Саша стянул через голову шнурок с инталией и положил на пол, в центр образовавшегося кружка. – Теперь, самое неприятное, по моей команде, все прикоснитесь к инталии одним пальцем. Одновременно.
- Ты же говорил, она обжигает! – обвинила Тася.
- Каким пальцем? – спросил я.
- Не важно каким, главное, все вместе и одновременно. Ожог, конечно, будет, но лишь на кончике пальца, заживет.
- А сколько нужно держать? - уже смирившимся голосом поинтересовалась Тася.
- Мгновение, этого достаточно, как только инталия засияет, можно убрать.
Как сладко все спят, только я не могу никак уснуть, несмотря на усталость тяжелого насыщенного дня и выпитую в одиночестве бутылку двойной перегонки. Недавняя сонливость, после проведенной Сашкой церемонии, исчезла без следа. Я, наверное, никогда не привыкну к его «фокусам». Говорят, если находишься в одной комнате со спящими людьми, сам волей неволею заснешь, но не получилось, как бы я не старался, адреналин все еще бурлил в крови и тревожные мысли не давали покоя, прогоняя сон. Сегодня мы избежали опасности, а завтра? Миссия под угрозой, еще и неизвестно, дойдем ли мы вообще до Обители и все ли дойдем…. Напряжение не отпускает, еще и Тася, что-то пробормотав во сне, обняла подушку, прижав к себе, как любимого и губами бесшумно шевелит. Так медленно, нежно…. Мне не спалось и не лежалось, душно как здесь. Осторожно, не дай бог кого разбудить, спустился вниз. Зал был пуст и темен, лишь одна свеча горела на столе у входной двери, на скамье у нее сидел и курил короткую трубку-носогрейку сторож с дубинкой.
- Не спится? – спросил он, зевая, - а я бы поспал. Выйти хочешь?
- Да, душно здесь.
- А девочку не хочешь? Чистенькая, свежая, еще нестриженная. - Видя мою нерешительность, добавил, - один золотой, ну и мне, сколько не жалко. Это здесь рядом, через дом.
- Ну, если рядом….
- Подожди, я сейчас, - засуетился сторож. Нырнув в неприметную дверь коморки, вернулся со стариком, шаркающим стоптанными ботинками, вручив ему дубинку, отодвинул внушительный засов и, распахнув дверь, засеменил по пустынной улице. Остановившись у узкого двухэтажного дома, стукнул два раза в дверь деревянным дверным молотком. Минуту спустя, дверь приотворилась, худющая старуха со свечей выглянула в щель. Сторож вопросительно глянул на меня, получив медяк, развернулся и засеменил обратно.
- Золотой, - хмуро попросила старуха, протянув темную худую руку. Получив оплату вперед, впустила меня.
«Надеюсь, не за эту очаровательницу заплатил», думал, поднимаясь за ней по скрипучей лестнице. Старуха распахнула дверь, впустила в комнату, и закрыла за мной. Молоденькая девушка, почти ребенок, с распущенными длинными до пояса темными, волнистыми волосами и огромными испуганными глазами, поднялась, отложив на столик вышивку. Кроме стола и стула, собственно на котором и сидела девочка, в комнате находилась только широкая, подготовленная к использованию кровать со взбитыми подушками и приглашающе откинутым покрывалом.
Девушка нервно и торопливо принялась расстегивать многочисленные мелкие пуговицы темного закрытого до подбородка платья. Следом за платьем на пол сползла нижняя юбка. В свете единственной свечи обнаженная тоненькая, но с вполне оформившейся фигуркой девушка, застыла, опустив глаза в пол.
- Как тебя зовут? - задал глупейший в данной ситуации вопрос.
- Полянка, - выдохнула девушка.
- Ты впервые этим занимаешься?
Ответом было лишь отрицательное покачивание головы.
- Но недавно?
Утвердительный кивок.
- Не бойся, - приблизился к Полянке, коснувшись враз задрожавшими пальцами ее тонкой шейки, - я не обижу…. – добавил, почему-то севшим голосом.
Светало, сквозь щель в шторах проникала предрассветная синь. Полянка спала, утомившись, тихо посапывала, выпятив припухшие губки. Бисеринки пота высыхали на гладком лбу, острые грудки бесстыдно выглядывали из-под сползшей простыни. Осторожно, стараясь не разбудить девушку, поднялся и оделся, нужно идти. Задержавшись у стола, выложил еще две золотые монеты рядом с пяльцами, пусть девочка отдохнет пару ночей, заслужила.
Предательски скрипнула дверь, старуха, как поджидала, вынырнула из темного угла и сунулась в комнату спящей девушки, практически оттолкнув меня. По темной лестнице пришлось спускаться на ощупь. Старуха догнала у самой двери.
- Ты был добр к моей внучке, пусть боги хранят тебя, - прошамкала она. Увидела старуха золото или убедилась, что с девушкой все в порядке?
- Если она твоя внучка, зачем торгуешь ею?
- Не я, жизнь заставила, - подозрительно всхлипнула старуха. - Ее мать, моя дочь умерла, я уже не работник, а она….
- Понятно….
Старуха, отодвинула засов, торопливо стянула через голову шнурок с крошечным мешочком, протянула на темной сухонькой, похожей на птичью лапу, ладони.
- Возьми. Это слезы матери, тебе пригодятся. - Я не собирался ничего у нее брать, они сами бедствуют, но старуха, заступив дорогу, настойчиво толкала мешочек в руку. - Дочь была ведающей, да и я немного вижу, ты трудную ношу на себя взвалил, «слезы» тебе пригодятся.
Сдавшись, лишь бы отвязаться от навязчивой старухи, забрал подарок, но она не успокоилась, приспичило ей самой надеть мешочек со слезами мне на шею. Только когда он исчез за вырезом рубашки, дарительница освободила дорогу.
Глава 11.
Подниматься в номер не хотелось, как впрочем, и спать, бессонная ночь никак не сказывалась. Умывшись во дворе у колодца ледяной водой, остался внизу в харчевне. Гостиница уже просыпалась, на кухне гремели посудой. Сверху спускались первые, самые нетерпеливые постояльцы. Мне принесли крепкий чай, свежие, ещё горячие, булочки, миску с медом. За соседним столом хмурые заспанные и, вероятно, с глубокого похмелья мужики потребовали рассолу. Сверху спускался, потирая глаза, Сашка.
- Ты чего в такую рань? Остальные спят?
- Да дрыхнут еще, - присел рядом пацан. – Я прочувствовал, что ты вернулся.
- Что значит почувствовал, у меня же уже нет браслета.
- Вчерашний обряд. Помнишь? Он дает мне, как впрочем, и всем его участникам возможность ощущать друг друга. Я ночью проснулся от чувства какой-то потери и понял, что ты ушел. Но недалеко, поэтому несильно и беспокоился. А ты разве ничего не чувствуешь?
Прежде чем ответить, я прислушался к себе. Никаких необычных ощущений не обнаружил и отрицательно покачал головой. На лице Сашки отразилось разочарование.
- Странно, но может позже, - нашелся пацан, - а я даже чувствую твое настроение. Это так необычно….
- Ты что мысли стал читать? – испугался я. Неужели мальчишка почувствовал то же, что и я этой ночью? Это совсем неправильно и рано ему еще.
- Нет, не мысли, настроение, - замялся парень, не зная как объяснить. – Я чувствую твое довольство и приподнятое настроение. Тебе хорошо.
- А остальные, они тоже чувствуют?
- Не знаю. Вообще-то должны, но в разной степени. Я, как маг – острее, еще может Тася, как женщина. Женщины эмоциональнее, поэтому и чувствительнее мужчин. Ничего не могу сказать о Снежке, он из другого мира. А ты…, не понимаю, почему ты не чувствуешь?
- Наверное, я толстокожий. Но, не это сейчас важно. Ты говорил вчера, что нам нужна помощь магов южной Обители. Неясно, как нам попросить этой помощи, если сами не можем к ним поехать. Послать гонца?
- Неа, - хитро улыбнулся Сашка, - мы, как Тася вчера говорила, просто позвоним.
- Каким образом?
- Неужели ты думаешь, что в этом мире нет связи?
- Не думаю, наверное есть почта, гонцы и, - замялся, вспоминая, что еще из средств связи может быть в технически неразвитом мире. – Сигнальные дымы? Примитивный механический телеграф?
- Все это есть…, - согласился Сашка, - но не успел договорить, за стол с грохотом и возмущенным скрипом скамьи приземлился Снежок и бесшумно, как бабочка на цветок, опустилась Тася.
- Есть хочу, - заявил Снег, высматривая официантку. Та не замедлила явиться. Заказав завтрак своей команде, вновь обратился к Сашке.
- Так что насчет звонка?
- О! Так вы решили все-таки позвонить, интересно каким это образом? - как-то уж слишком язвительно заметила Тася, подозрительно глядя именно на меня, а не Сашку, что было бы логичнее. Его ведь идея. Под ее взглядом, мурашки по спине пробежали, а слова Сашки, что Тася, как женщина тоже может ощущать настроение, повергли в шок. Нет, только не она!
- Именно, - невозмутимо ответил Саша, - вот только поедим и пойдем искать местного мага. В каждом городе, находящемся под покровительством Обителей, есть свой маг, - принялся объяснять, видя непонимание в наших глазах, - один из старейшин города. Совет старейшин, во главе с головой, - он сам усмехнулся своей тавтологии, - управляет городом, а волхв координирует их действия и решения с Обителью. Вот с ней он и должен быть на связи. Мы просто воспользуемся официальным каналом связи.
- И нас допустят к этому каналу? - скептически прищурилась Тася. – Вот так просто, неизвестно кого и откуда?
- Почему неизвестно, маг я или не маг? А маги должны друг другу помогать, кроме того, у Ворона есть письмо к старейшине южной обители, вот его и предъявим, типа удостоверения личности. И вообще, мы не абы кто, а избавители! Нам просто должны помочь, ведь все знают легенду.
- Так уж и все? - не преминула поддеть его Тася. Что-то у девушки с утра настроение ни к черту. Стресс после вчерашних событий или ей просто страшно? Страшно покидать защищенный город, страшно оказаться вновь на дороге без защиты, вновь испытывать судьбу.
- Саша, а ведь мы не первые избавители? – нахмурился я, догадываясь, каким будет ответ.
- Ну, - замялся парень, - были и другие, но не дошли. Мы то обязательно дойдем!
Как у него все просто, впору позавидовать. Да и чего я хочу от мальчишки? Понимания серьезности ситуации? Для него это игра, приключение, пусть и сложное. В таком возрасте просто невозможно думать об опасности, тем более о возможной гибели. Для подростка смерть – что-то совсем необязательное, он не задумывается о ней, и это правильно, успеет еще. Меня так и подмывало спросить, как много уже избавителей ходили к Обители, но не рискнул, не стоит вселять в сердца своей команды страх, сверх необходимого.
Мага разыскивать долго не пришлось, прямо здесь в гостинице, расплачиваясь за постой, выяснили у хозяина, где искать его дом. Как и ожидалось, в богатой части города.
- Да, хорошо здесь живут, не то, что в нашем Светлом, городке возле обители, - позавидовал Сашка.
Наверное, было чему завидовать. Дома, мимо которых мы проезжали по очень ровно вымощенной мостовой, все сплошь каменные. Двух и трехэтажные, вольготно расположились вдоль улицы; у каждого свой сад позади дома, и множество подсобных строений, тоже каменных, но попроще, не с узорчатыми ставнями и красивыми разноцветными черепичными крышами. Несмотря на утро, прилично припекало, но людей на улице было много. Иные хорошо и ярко одетые, неспешно прогуливались мимо домов, одетые попроще, сновали прямо по мостовой. Верховые и кучера легких колясок, распугивали народ громкими возгласами, недвусмысленно размахивая кнутами. Вот и дом волхва, очень точно описанный хозяином гостиницы; два этажа, восемь окон фасада, высокое каменное крыльцо с коваными перилами, ярко-синяя черепица крыши и высокий тонкий шпиль над ней, сияющий полированной медью на солнце. Шпиль увенчан чем-то вроде неряшливого вороньего гнезда из медной проволоки. Вряд ли это украшение или флюгер, может это и есть антенна связи?
- Да, это дом волхва, и он дома, - подтвердил Сашка, сжимая инталию, - она нагрелась.
- Тогда идем, думаю кого-то нужно оставить с лошадьми.
Выбирать не пришлось, Снежок сам вызвался, а Тася, к моему изумлению, не осталась с ним как обычно, а вместе с нами поднялась к двери. Можно, благодаря Сашкиному ритуалу, она уже чувствовала Снежка и не так уже волновалась за него. На стук надраенного до блеска медного молотка в такую же пластину на двери, неспеша вышел весьма импозантный мужчина, лет сорока в белой рубашке и черной сюртучной паре.
- Волхв Нежданный Дар сегодня не принимает, приходите завтра после обеда, - скороговоркой выдал он, не дав нам и рта раскрыть, впрочем, даже не глядя, просто дал от ворот отворот, что в общем то было не удивительно, судя по нашей совсем небогатой и не очень чистой одежде. Здесь, как впрочем, и в любом другом мире, принимают по одежке, а если судить по нашей - с такими не стоит церемониться. Дверь уже закрывалась, но Сашка сунул ногу в щель, а под нос слуге инталию. Тот отпрянул, но дверь все-таки открыл, с ворчанием под нос, «могли бы сразу сказать», провел нас в роскошно обставленную приемную, иначе и не назовешь. Стены, сплошь затянуты узорчатой тканью, толстые ковры закрывали пол. С десяток небольших кресел с причудливо изогнутыми подлокотниками, стояли вдоль стен, и больше ничего. Явно место ожидания аудиенции у волхва.
Слуга, даже не предложив нам присесть, скрылся за дверью в противоположной стороне приемной. Мы так и стояли посреди комнаты, пока дверь вновь не открылась.
- Нежданный Дар - официальный представитель объединения волхвов Обителей, старейшина славного города Хлебный путь, просит неизвестного волхва пожаловать в кабинет! – громко и торжественно объявил он и нормальным голосом добавил, - остальные могут присесть и подождать.
- Ну…, я пошел, - встрепенулся Сашка.
- Может, я с тобой? - что один мальчишка может объяснить, да и не всякий воспримет его всерьез.
- Только волхв, - напомнил слуга.
- Как на прием к графу пришли, - фыркнула Тася, лишь только двустворчатая дверь закрылась за мальчишкой и слугой. – А титулов, титулов то сколько, сразу и не запомнишь.
- Да пусть хоть королем назовется, лишь бы помог.
В кресла мы все-таки присели, надоело столбиками стоять посреди приемной. Время тянулось медленно. Через плотно закрытые двери не проникало ни звука, только часы где-то в доме прибили одиннадцать раз глухо, медленно с надрывом.
- Да что они там чаи, что ли распивают!? – не выдержала Тася долгого ожидания. - Сашка совсем о нас забыл. Мы то ладно, в прохладе сидим, а бедный Снежок жарится на улице.
Наверное, ей надо было раньше возмутиться, лишь только она замолкла, дверь распахнулась, и тот же слуга пригласил нас следовать за ним. Далеко идти не пришлось, приемную от кабинета отделял лишь короткий коридор. Дверь распахнулась и Тася торжествующе взглянула на меня. За небольшим столом сидел Сашка и, по-видимому, хозяин дома – ничем не примечательный мужчина средних лет, одетый очень просто, даже проще, чем слуга. Обычная светло серая рубашка и темно-серые штаны. Единственное украшение и знак принадлежности – гладкая, без украшений серебряная инталия с темно-зеленым камнем в разводах на груди. Как и предсказала Тася, они мирно пили чай.
- Рад познакомиться с избавителями, - привстал волхв, - но коллега Маг, говорил, что вас уже четверо.
- Да четверо, но один остался с лошадьми, - подтвердил я.
- Нехорошо держать столь отважного человека за дверьми, - покачал головой Нежданный Дар.
– Сныть, распорядись, - кивнул застывшему у двери слуге. – Присаживайтесь гости, я, как вы уже знаете Нежданный Дар, официальный представитель объединения волхвов. Ты, - он смерил меня внимательным взглядом, задержавшись на ножнах с мечем, - как я понимаю, Ворон, а девушка Тася. Маг мне поведал о ваших затруднениях. В полдень я должен связаться с южной Обителью, и обязательно передам вашу просьбу. Вы можете подождать пока здесь. Угощайтесь, - кивнул на стол, заставленный сладостями в вазочках, чашками и большим фарфоровым расписным чайником в центре.
За спиной кто-то деликатно кашлянул.
- Так где же наш четвертый герой? – спросил волхв.
- Там варвар! - раздался испуганный голос слуги, - он не желает отдавать лошадей.
- Разрешите мне? - поднялся я, - уже понимая какого шороха мог навести Снежок, если у него попытались забрать поводья его незаменимой Мыши.
Странно, я ожидал большего, ну каких-то разрушений, может сломанных рук или ног. Ничего подобного, с невозмутимым видом, опираясь на рукоять топора Снежок застыл, держа все поводья лошадей в одной руке, а вокруг него – никого. То есть вообще никого, улица опустела, лишь прижавшиеся к домам зеваки застыли, с восторгом рассматривая великана. Даже верховые и коляски, кучера которых, не смея проезжать мимо - сгрудились по краям улицы.
- Идем Снежок, - позвал я парня, - этот добрый человек, - кивнул на слугу, - позаботится о лошадях, а тебя приглашает волхв.
Вероятно, я был убедителен, Снежок безропотно передал поводья лошадей слугам, возникшим из-за спины и, закинув топор на плечо, последовал за мною. Конечно, было бы неплохо и топор оставить на улице или, хотя бы в приемной. Но я не настаивал, отлично понимая, что требовать невозможного бессмысленно. Зато он во всей красе предстал перед волхвом. Тот, при виде его привстал в удивлении, но тут же рухнул обратно в кресло, лишь крякнув. Мы уже привыкли к гигантскому росту Снега, а люди, впервые встретив такого великана, на время остолбенивали, теряя дар речи, особенно когда становились свидетелями прохождения Снега в двери. Тому перед каждой притолокой приходилось наклоняться, а в некоторые узкие двери, вообще, проходить боком.
Непосредственного Снежка привлекли сладости на столе. Небрежно сдвинув в сторону несерьезное на вид креслице, в котором никоим образом не поместился бы его зад, он уселся прямо на пол. Тася немедленно придвинула ему вазочку с печеньем и налила чашку чая, которую тому пришлось брать двумя пальцами, хорошо хоть не раздавил хрупкую посудину. Хозяин, все это время не сводивший ошарашенного взгляда со Снежка, наконец, смог оправиться от изумления.
- У вас великолепная команда! С такими соратниками, я уверен, ты Ворон, наконец, исполнишь наши мечты. Вы пока чаевничайте, а мне пора на связь с Обителью. Ворон, - обратился он ко мне, - Маг говорил, что у тебя есть письмо к волхвам южной Обители?
Забрав свиток, Нежданный дар удалился, еще раз от двери окинув Снежка восхищенным взглядом.
Дорога…. Как она уже достала! Кажется, в прошлой жизни были более удобные средства передвижения: машины, автобусы, поезда и самолеты. И не факт, что когда-нибудь снова ими воспользуюсь, а пока лошади и дорога, скверная, оправдывающая свое название «старая», с первой же сотни метров.
Волхв, тот самый Нежданный Дар, вернулся после часового отсутствия, уж не знаю, как именно он связывался с Обителью, нас не посвятили в столь важное действо, но он принес обнадеживающие вести. Нам решили помочь, выделив сразу двух волхвов из южной Обители для защиты и сопровождения в эту самую Обитель. Одна беда, они там, а мы здесь. Вопрос решили очень просто, чтобы не терять времени, ехать друг другу навстречу. На мой естественный вопрос: «как же мы поедем, ведь нас наверняка ждут», Дар предложил удачный, по его мнению, выход.
- Конечно, западники вас поджидают, вероятно, не только на той дороге, где уже напали. Но, слава богам, из города выходит не одна дорога. Есть и давно заброшенные, по которым никто не ездит. У западников силы не беспредельны, они не могут контролировать каждую тропу, а у вас есть прикрытие. Кроме того, благодаря древнему обряду, который так кстати вспомнил Маг, найти вас будет ой как не просто. По старой дороге волхвы выехали вам навстречу, вы должны выезжать немедленно, только запаситесь продуктами, я тоже кое-чем помогу и, соответственно картой, на вашей карте не отмечена нужная дорога.
Вот так мы и оказались на этой дороге, но выехали не немедленно, как настаивал волхв, а утром на следующий день. Решение я принял единолично, не смотря на протест Саши. Тася и Снежок воздержались от собственного мнения, а Сашка, буквально наседал.
- Нам же помочь хотят! А мы, даже элементарного выполнить не хотим - выехать вовремя из города! - Возмущался парень, но оставшись в одиночестве, вынужден был подчиниться.
Закупка провизии, кое-какой экипировки заняла много времени. В ночь выезжать нелогично, да и погода к вечеру испортилась, а ночью прогрохотал гроза. Хороши же были мы на дороге, и неизвестно, нашли ли бы укрытие от грозы.
А дорога, после грозы была швах, пришлось двигаться шагом, объезжая многочисленные мутные лужи, промоины и остатки вспученных и вывернутых валунов. Кто-то выковыривал целые камни мощеной дороги, вероятно, найдя им применение, не пропадать же добру. Зато сейчас, благодаря этим раскопам, дорога представляла весьма жалкое зрелище и неудобства в виде наваленных куч камней и выкопанных ям. Мощеная, вернее бывшая мощенной дорога закончилась перед первым же мостом, каменным, сработанным на века и еще не разобранным на наше счастье. После моста дорога была грунтовая, по краям заросшая кустарником и молодыми деревцами, но многими десятилетиями утоптанная и укатанная до твердости асфальта, еще сопротивлялась буйной растительности. Короче, проехать было можно.
Тася со Снежком ехали позади, а мне с Сашкой пришлось возглавлять походный порядок. Надеясь на звериное чутье и реакцию Снежка, за Таисию я не беспокоился, а Сашка вообще по сторонам не смотрел, сосредоточившись на своей инталии, с самого города он не выпускал ее из рук. После перехода моста слегка расслабился, а потом и вовсе повеселел.
- У города были остаточные следы магии, видимо разбирают дорогу с ее помощью, - объяснил свое поведение мальчишка, - а здесь уже нет, дальше моста давно никого не проходил.
Это и так было понятно, на подсыхающей дороге не было ни единого следа, ни пешего, ни следов копыт, только следы животных, на которые с вожделением поглядывал Снежок. Он и попытался смыться на охоту на первом же привале в обед, но мы все его очень, очень попросили не тратить время, продуктов полные мешки, ехать до встречи с волхвами дня три, плюс еще столько же до Обители, успеет еще побегать за живностью. Да и остановились лишь на часок перекусить и дать лошадям напиться, попастись, даже костер не разводили, ограничившись сухомяткой.
- Давно хотела у тебя спросить, - обратилась ко мне Тася на привале, - что у тебя за шнурок на шее? Тоже магом заделался и инталию подвесил?
- Нет, не инталию, - я вытащил на свет божий крошечный и легкий, как будто пустой мешочек из плотной ткани, наверное, поэтому я о нем просто забыл. - Старуха одна подарила. Говорила, что внутри «слезы матери», что бы это ни значило.
- Можно? – попросил Сашка, заинтересовавшись.
Он аккуратно растянул завязки мешочка и выкатил на ладонь два крошечных грязно-желтых неровных шарика, каждый размером с гречишное зерно.
- Я думал там что-то вроде девичьих слез, камушков как на инталии, - разочарованно протянул, рассматривая неприятные на вид комочки.
- Это лучше, намного лучше! Панацея этого мира и сильнейший стимулятор! – с явной жадностью и восторгом рассматривал Саша неприглядные комочки.
- Наркотик?
- Нет, - отмахнулся Сашка, аккуратно стряхивая шарики обратно в мешочек. - Это очень сильное лекарство, врачующее любые болезни и восстанавливающее силы. Самая настоящая панацея, которую ищут и в нашем мире. Ты их береги.
- И чего искать, захватим с собой на Землю, и пусть ученые разбираются, - предложила Тася, с неприязнью провожая взглядом мешочек, исчезнувший за вырезом моей рубахи.
- Ничего они не найдут и не разберутся. Насколько я знаю, основа здесь - магия. Причем чисто женская, магия ведающих, так здесь называют женщин-знахарей, ведьм. Только они способны изготовить слезы матери, как защиту и оберег для своих близких и любимых. Говорят, слезы излечивают даже безнадежных, практически умерших людей. На такое не способен ни один маг, если только не решиться обменять свою жизнь на жизнь пациента. Старуха объяснила как ими пользоваться?
- Нет, она говорила, что «слезы» изготовила ее умершая дочь, она сама тоже немного видит и сетовала, что на мою долю выпала тяжелая ноша. Сказала, что «слезы» мне пригодятся.
- Она явно увидела в тебе избавителя. Я же говорил, все знают и помнят эту легенду.
- С этим ясно, наверное, действительно настоящие слезы имеют какое-то отношение к этим комочкам, а почему драгоценные камушки назвали девичьими слезами? – спросила Тася.
- А, это тоже легенда, - прищурился, вспоминая Сашка. – В западных горах, в одном из селений обидели бродячего волхва. Мальчишки этого селения пошутили жестоко - натравили на него собак. Собаки для волхва, конечно не угроза, он справится и с дикими животными, лишь бы их было не слишком много, но волхв обиделся, вероятно, сильно. Он проклял жителей селения, пообещав, раз они не смогли воспитать достойных детей, он сам об этом позаботится, в их семьях перестанут рождаться такие гадкие мальчишки. Вроде, ничего страшного, меньше будет хулиганов, но не могут мальчишки вечно быль хорошим, у них в крови проказы и хулиганство. Мальчики перестали рождаться вообще, женщины рожали только девочек. Мало того, этих самых девочек, когда они подросли, никто не хотел брать в жены, боясь навлечь и на свой род проклятие. Представляете себе горное село, состоящее из одних старых дев? Они, конечно, пролили море слез. Само собой род вымер со смертью последней престарелой девы. А потом, в окрестностях этого селения стали находить прозрачные голубые камушки, их и назвали слезами дев, считая, что именно в эти камушки превратились слезы ни в чем неповинных девиц. Вот так. Только я не знал, что камушки в инталии – те самые слезы дев.
- Вот, вот, так всегда и бывает, мужики пакостят, а расхлебывают женщины, – зло бросила Тася. - Вы весь мир под себя подмяли, - ни с того ни с сего завелась она.
- Ну что ты Тася, это всего лишь легенда, может, выдумка и никогда такого не было, а мы очень уважаем и любим женщин и девушек, - попытался успокоить девушку, слишком близко к сердцу принявшую легенду.
- Конечно любите, слишком любите, только пока эти самые женщины не создают вам проблем, - подскочила разъяренная девушка и принялась раздраженно собирать остатки еды в мешок.
- Чего она так завелась? – спросил уже на марше, подъехавший ближе Сашка.
- Не знаю, - обернулся на Тасю со Снежком, на вид все было в порядке, со Снегом она разговаривала вполне спокойно, что-то ему объясняла. – Не знаю, она же ничего о себе не рассказывала, может, кто обидел. В любом случае с ней нужно быть поаккуратнее, внимательнее, что ли. Ей ведь трудно одной среди трех мужиков.
До самого вечера мы просто ехали, ничего интересного, и слава богам, как здесь говорят. Без происшествий оно как-то спокойнее, только вот на ночевку пришлось остановиться довольно поздно. Никак не могли найти подходящую полянку, все вокруг плотно заросло, не протолкнешься среди молодой поросли. Уже смеркалось, когда наконец, отыскалось подходящее открытое местечко у мелкой речушки. Вот на каменистом пляже и остановились.
- Сегодня готовлю я, - сказал Сашка, копаясь в мешке, выданном Нежданным Даром. Вероятно, вспомнил наш разговор о более внимательном отношении к Тасе. И то верно, в основном она и занималась все время готовкой, стоит хоть раз ее освободить от этой добровольно принятой на себя обязанности. Тася скептически отнеслась к этому весьма неожиданному предложению, но все же, уступила место у котелка. К всеобщему удивлению Саша не стал крошить копченое мясо, не мыл и крупу. Он просто сбросил в кипяток два комка: светло-желтый и темно-коричневый. Неожиданно и как-то сразу запахло тушеной картошкой с мясом. Саша усиленно помешивал варево, которое стремительно густело.
- Это сублимированные продукты? Откуда они здесь? – вынув из мешка легкие и тонкие корочки, понюхал и покрутил в пальцах. Очень твердые с запахом хлеба.
- Сублимация, это вроде замена одного действия или желания другим? - нахмурился парень.
- Не только, у слова есть и другое значение, удаление воды из продукта, сушка.
- А…., - протянул Сашка, я не знал, я ведь не повар, а это, - кивнул он на горку сухих корочек, - обезвожено магией.
Расположив над кипящим котелком веточки решеткой, он разложил на них корочки. Они прямо на глазах распрямлялись, набухали, приобретая вид и запах свежих и крупных ломтей белого хлеба. Надо же, на Земле есть технология обезвоживания продуктов, но не такая продвинутая. Чтобы вот так, просто добавь воды - получи готовый ужин, а подержи над паром сухие невесомые корочки - получи свежий хлеб, о таком я не слышал. А лапша, картофельное пюре и экспресс каша в ярких коробочках и пакетиках – все это малосъедобно.
- Оп ля! – дурашливо воскликнул «повар», - прошу за стол. Лопайте на здоровье!
- М.., вполне съедобно, - попробовав, одобрила Тася Сашкину стряпню.
Да и остальных долго приглашать не пришлось. Котелок вычистили дочиста. Тася со Снежком ушли к реке отмывать миски, а я вытащил из измятой пачки последнюю сигарету. Скомкав пустую упаковку, закинул в костер и прикурил. Но благостного настроения все равно не добился.
- Ты чего хмуришься? - чутко отреагировал на настроение Сашка. Ну да, забыл, ведь он теперь эмпат - ощущает настроение окружающих.
- Да вот, не могу избавиться от мысли…. Мы ведь должны быть избавителями, спасителями этого мира, то есть слаженной сильной группой, а нам самим потребовалась помощь, причем, мы еще не успели даже дойти до Обители. Это как-то не вяжется с задачей. Хорошо, конечно, что заполучили тебя, маг просто необходим, как выяснилось, Тася тоже не подвела. Без ее доброты и чуткости мы не нашли бы Снежка - весьма умелого охотника и бойца. Вот без меня вполне можно было пока обойтись. Не знаю, что будет дальше, но мы явно не готовы к сопротивлению магам западной Обители, а уж победить их, об этом и речи нет, если только они сами, из жалости к нам, недотепам, не сдадутся.
- Ты не прав! – возмутился Сашка, - без тебя вообще ничего бы не было. Я так бы и чах бы в Обители, Тася совсем бы пропала, а Снежка не по силам было бы вытащить из трясины даже мне с Тасей вкупе.
- Я ведь не об этом.
- Да понял я. Ты забываешь, что мы еще в неполном составе. До сих пор никто из избавителей не собрал всю пятерку, поэтому и не дошли. Нам бы только пятого найти, потом западникам как наваляем, мало не покажется!
- Как бы нам не наваляли.
- Нас ведь пока не нашли…, - многозначительно напомнил Сашка.
- Надеюсь, это продлится достаточно долго. А ты все еще прикрываешь?
- Конечно и пока не чувствую присутствия волхвов.
- Я все хотел спросить, насколько это сложно, и как у тебя получается? Что ты чувствуешь и устаешь ли?
- Насчет усталости не очень, когда настроишься, получается на автомате, даже ночью, когда сплю, зонтик сохраняется, только к утру истончается.
- Зонтик?
- Прикрытие, это похоже на зонтик от дождя. Именно так я для себя представляю прикрытие.
- То есть волхвы – это дождь?
- Ну, вроде того, - пожал плечами пацан. – Ты ведь понимаешь, мне, для совершения магического действа, необходимо четко представить себе, что именно я хочу сделать и какими средствами, за счет какой энергии. А элементарными понятиями всегда проще манипулировать, не заморачиваясь с придумками. Чем проще и точнее я представлю, тем лучше результат. Поэтому, в данном случае - зонтик.
- Какой еще зонтик? Вы думаете дождь начнется? - удивилась Тася, поглядывая на абсолютно чистое небо, где уже зажигались первые звезды.
- Нет, мы обсуждали прикрытие.
Возможно, благодаря этому самому прикрытию и в какой-то мере удаче, ничего экстраординарного не случилось и в эту ночь ни на следующий день. Мы уже слегка расслабились, а не стоило. Нечего расслабляться, когда на тебя открыта охота. В полной мере мы это поняли на следующий же вечер, лишь только отыскали место для ночевки, даже не успели расседлать лошадей, Сашка замер, ухватившись за свою палочку-выручалочку.
- Что? Волхвы? – мигом насторожилась Тася.
- Да, похоже двое….
- Что ж, неплохо, волхвы видимо здорово торопились, даже раньше времени встретимся. Спокойнее будет, - облегченно вздохнул я.
- Не с той стороны! - коротко поправил Сашка.
- То есть не наши?
- Нет, - покачал головой Саша.
Двое…. Слишком много на одного нашего волхва. Активизировались сволочи. До сих пор по одному нападали. И как умудрились найти? Наверное, последнее я высказал вслух, Сашка дернулся как от удара и пробормотал что-то насчет остаточных следов магии в начале дороги.
- Они нас по следу чужой магии нашли? – никто мне не ответил. – Мы не достаточно сильны, чтобы дать отпор двум волхвам, стоит попробовать сбежать, оторваться от них.
Рысью, несмотря на сгущающиеся сумерки, мы удирали, где можно переходили на галоп. Сашка держался последним, не отрывая руки от инталии, он поминутно оглядывался, мне пришлось держаться рядом. Он совершенно не смотрел на дорогу, сосредоточившись на области за спиной, вероятно жалея, что нельзя ехать задом наперед.
- Не успеваем! – обреченно буркнул мальчишка, - они приближаются. Еще немного и смогут воздействовать не нас!
Глава 12.
Время спрессовалось, как воздух перед лошадьми. Копыта выбивали частую дробь, Саша уже не оглядывался, низко пригнувшись к холке Облака. Я изредка оглядывался, но в сгустившейся тьме ничего невозможно было разглядеть. На небо выползла луна Мать, озарив дорогу тревожным красноватым светом. Далеко позади, на краю восприятия мелькала точка. Не поймешь одна иди больше, но там явно что-то было и оно приближалось! Возможно, Сашка на что-то рассчитывал, любому понятно, просто оторваться не удастся, ну, если только выиграть немного времени, да и то, если у преследователей лошади более уставшие. Сдается мне, что остановиться все-таки придется. Как долго еще смогут выдержать лошади такую гонку после целого дня пути? Ведь и загнать их нельзя, тогда мы останемся совсем ни с чем, пешими с кучей проблем. Что будет, когда нас догонят, думать не хотелось, вероятно, придется убивать, пользуясь магической поддержкой Сашки, отстаивая наши жизни. Одному Саше против двух волхвов не выстоять…. Лишь бы удалось к ним достаточно близко подойти. Вот тут с тоской и вспомнил о самостреле, закрепленном под столешницей у Привратника. Почему ничего похожего не встретилось в лавках ночников? Как бы он и дюжина болтов сейчас пригодились!
Впереди свет луны отразился от быстротекущей воды и копыта загрохотали по деревянному настилу моста. Лишь только переехали довольно широкую речку, Сашка резко осадил своего жеребца. Поневоле остановились и остальные.
- Что еще случилось? – подъехала ближе Тася.
- Попробую их задержать, - спрыгнул с жеребца Сашка.
- Я тебя не оставлю! - нахмурился я. Тоже мне придумал, уж если назрела такая необходимость, прикрывать, выигрывая минуты, придется это делать мне. Не женщину же или детей оставлять в качестве прикрытия.
- И не надо, лучше помогите. Встаньте вокруг. Мне нужно много энергии, а собирать ее, сейчас нет времени.
Сашка по-обыкновению застыл, обратившись лицом к мосту, затем сложил кисти лодочкой. Я почувствовал озноб. Кажется, температура вокруг резко понизилась. Когда он развел ладони на расстояние сантиметров в тридцать, между ними полыхал большой огненный шар, копия тех крошек, которыми он разжигал костры. Размахнувшись, он забросил шар на деревянный настил моста. Не ожидая пока настил займется, Саша сотворил еще один, последовавший немедленно за своим собратом. Затем еще один и еще…. Становилось все холоднее, похоже, Саша вытягивал энергию не только из окружающей среды, но и от нас. Тасю уже била мелкая дрожь. С десяток шаров, один за другим улетели в уже занявшийся от нестерпимого жара деревянный настил моста. Стоять рядом с полыхающим мостом уже было невозможно. Лицо опалял жар, но как ни странно, не согревал, треск и гул гигантского костра заглушил все ночные звуки. Искры норовили прожечь одежду и опалить волосы, отвратительно вонючий дым шлейфом стлался в спокойном воздухе. Лошади, удерживаемые Снежком, уже давно пятились, нервно всхрапывая. Я отступал, волоча за собой одеревеневшего пацана. Его пришлось усадить в седло впереди себя, как там на болотах. Поводья Облака забрал Снежок. Шагом мы удалялись от громадного костра. Сашка очнулся минут через пять, но не такой тряпкой, как в прошлый раз. Он выглядел бледным и уставшим, но сознания не терял.
- Вы как? – тревожно оглядел нас.
- Нормально, - проворчал Снежок. Тася кивнула.
- Хорошо. У нас есть время, пока западники отыщут брод, - устало сказал Саша.
- А сами они не могут сотворить новый мост рядом с сгоревшим? Как ту тропу среди болота? – спросил я, придерживая мальчишку. Он и сам дрожал, но постепенно расслаблялся.
- Нет, через текущую воду невозможно магией построить ни мост, ни тропу, даже воздействовать на нас через текущую воду невозможно. Я сам сейчас уже не ощущаю присутствия волхвов, наверное, мост уже рухнул. Вот когда они перейдут реку, сразу должен ощутить.
- Значит, у нас есть время, можно отдохнуть? Лошади устали, да и тебе стоит поесть и всем нам согреться. Как ты думаешь, они долго будут искать брод?
- Не знаю, но думаю, им тоже придется самим отдыхать и дать отдых лошадям.
- В таком случае, привал! – скомандовал я.
Сублимированные продукты, подаренные Нежданным Даром, на этот раз буквально выручили нас. Тася за несколько минут умудрилась сварганить приличный супец. Не до разносолов, главное он был горячим. Холод постепенно покидал тело. Даже Снежок, умаявшись за день, не заикался об охоте. Сашка после ужина немедленно заснул, закутавшись в одеяло с головой. В который раз я подумал, насколько нелегко дается ему магия, вытягивая все силы, кажется, за последнее время он стал еще худее, настоящий концлагерь. Не для мальчишки такие испытания.
Снежок вызвался дежурить первым. Он поднял меня незадолго до рассвета, а я на рассвете, вскипятив чай, принялся будить всех. Долго и беззаботно спать, увы, не получится, раз нас обнаружили. Единственная возможность сохранить команду, это опередить насколько возможно западников и соединиться с волхвами южной Обители. Вот тогда и поглядим кто кого. Появится реальный шанс противостоять западникам. Паршиво, что ни топор Снежка, ни Живая сталь не в силах подобраться достаточно близко к волхвам, чтобы воздействовать напрямую. Против стали, летящей на тебя, никакая магия не поможет. А вот удерживать нас на расстоянии, изматывая, по утверждению Саши, волхвы вполне в состоянии.
- Саша, ты еще не чувствуешь волхвов?
- Нет. Наверное, еще ищут брод или остановились на ночевку по ту сторону реки. Я скажу, когда почувствую, - пообещал он, не отрываясь от кружки с чаем и сухарем с копченым мясом.
- Еще хотел спросить. Почему здесь не продают арбалеты, ведь они есть, я у Привратника видел, да и обычных луков что-то не видно. Арбалет бы здорово пригодился. Им можно издалека снять любого мага.
- Потому и не изготавливают и не продают. Маги после последней войны поставили арбалеты и луки вне закона. С их помощью действительно можно убить мага на расстоянии, и он ничто не успеет сделать. Никто не станет их изготавливать на продажу, по крайней мере, в области влияния Обителей, если жизнь дорога. Возможно, кто-то сам для себя и мастерит, но молчит об этом.
На обед останавливаться не стали, перекусили на ходу сухарями, запивая водой из фляг, Саша еще до полудня почувствовал волхвов. Значит, им удалось форсировать реку. Оставалось только бегство, хотя Снежок так и рвался в бой, пытаясь остаться один против двух волхвов. Больших трудов и несметного числа слов стоило Тасе и Саше отговорить его от столь самоубийственного поступка.
- Ты не понимаешь, - втолковывал ему Сашка. - Волхвы могут воздействовать на неподготовленного человека мысленно, подчиняя его своей воли. Ты даже сам не поймешь, как станешь их послушным орудием. Да и то, если им это понадобится. А скорее всего, просто заставят тебя самого себя убить. Причем запросто. Ты этого хочешь?
На ночь все равно пришлось остановиться, лошади устали от гонки, да и Тася с Сашкой клевали носами. После ужина и чая, они моментально заснули, правда, Сашка попросил разбудить его пораньше. Дежурили снова вдвоем, разделив ночь поровну со Снежком, а Сашку Снежок поднял еще до рассвета. Тот долго сидел, сжимая инталию в руках, затем даже взобрался в седло, оглядываясь по сторонам. По его быстро меняющемуся выражению лица, ничего понять было невозможно. Он то хмурился, то удивлялся, наконец, улыбка озарила осунувшееся лицо.
- Они рядом, - облегченно вздохнул он.
- И чего радуешься, - недовольно буркнула не выспавшаяся Тася, - жить надоело?
- Я чувствую волхвов со стороны южной Обители, они рядом, гораздо ближе западных волхвов!
- Дождались! - обрадовалась Тася. – Слышишь Снежок, дождались!
- Чего тогда сидим? Давайте быстрее собирайтесь и вперед! – скомандовал и все засуетились. В отличие от вчерашней суеты, эта была радостная. В приподнятом настроении и дела делаются вдвое быстрее. Уже через десять минут, свернув лагерь, выехали на дорогу. Погони еще не было видно, да и из-за поворота не очень-то разглядишь, но по нахмуренному лицу Сашки, стрельнувшего глазами в ту сторону, стало понятно, они не отстали. Зато впереди, правда, далеко впереди появились неясные черточки. Наверное, это и есть волхвы, выехавшие нам навстречу.
Волхвов действительно оказалось двое, на двух одинакового окраса темно рыжих кобылах, но их вид обескуражил. Не только у меня сползла радостная улыбка с губ. Нам навстречу и для защиты выслали старика и ребенка. Старик еще туда-сюда – крепенький, на вид лет шестидесяти или чуть больше, небольшого роста, почти полностью седой, видимо отличающийся прекрасным здоровьем для его возраста. Он поприветствовал нас беззаботной улыбкой на веселом здоровом лице с порозовевшими от скачки щеками. А вот вид второго волхва вогнал в ступор всех, кроме Таси. Как еще можно отреагировать на защитника, пусть и магического, выглядевшего как тоненький мальчишка с невероятно светлой прозрачной кожей, пушистым ореолом легких бесцветных волос вокруг узенького личика, с огромными черными глазами? Он весьма напоминал зрелый одуванчик, готовый при любом дуновении отпустить на волю легчайшие пушинки-парашутики. На этого волхва так и хотелось дунуть и полюбоваться разлетающимися по ветру волосиками-пушинками.
- Далекий Берег, - представился старик, а ты, как я понимаю Ворон, - перевел взгляд на меч в ножнах.
- Ты угадал, а это волхв Маг, Тася и Снег, - представил по очереди свою команду.
- Уве, - коротко представился волхв-малек тоненьким голоском.
- Ну что же, за вами, как я чувствую погоня, не стоит дальше прохлаждаться посреди дороги, я предлагаю прямо сейчас следовать в Обитель, - предложил Далекий Берег, разворачивая кобылу. Он пропустил нашу команду вперед, оставшись с Уве замыкать кавалькаду.
- А как же погоня? - оглянулся я на наших сопровождающих.
- Думаю, они уже поняли, что мы им не по зубам, - фыркнул воодушевившийся Сашка.
На обед остановились у небольшого ручейка. Прибывшие волхвы уговорили нас остановиться и пообедать основательно, оказывается, они сами даже не завтракали, так спешили нам на помощь. Впрочем, как и мы. Пока они, вместе с Тасей и Снежком разжигали костер, я, захватив котелок и чайник, направился к ручью. Сашка увязался следом.
- Тебе не кажется, что Уве слишком молод для волхва, даже моложе тебя, совсем малек? Ему не больше двенадцати лет и выглядит он болезненным.
- У него уже есть инталия, видел, причем в золоте, значит, он волхв и получил свою инталию не вчера, - недовольно буркнул Сашка, присев у ручья, зашвырнул в воду горсть камушков.
Ага, недоволен. Что же, на всякого гения найдется человек погениальнее.
- Не расстраивайся ты так, возможно он тоже из детей индиго.
- Я не о том, - отмахнулся пацан. - Он какой-то непонятный. Очень сильный, я же чувствую, но сила совсем другая, - попытался подобрать слова Сашка, пошевелив пальцами, не найдя, снова махнул рукой. – Непонятный! – еще раз констатировал, оглянувшись на суету у костра.
- Наверное, это и неважно, главное он сильный, нам это на руку, я вообще то, когда увидел его, разочаровался, подумал, что прислали ученика.
- Ладно, идем, - сказал хмурый Сашка, забрав у меня полный чайник.
У костра уже разложив на куске полотна сухари, расставив кружки, мило беседовали Тася и Уве. Наша опекунша нашла себе новый объект заботы. Правда отвечал этот «объект» односложно, и при появлении Сашки, моментально потерял интерес к Тасе, уставясь на Сашу, чуть ли не раскрыв рот. Далекий Берег, устанавливая над костром треноги, не сводил восхищенного взгляда с мышц Снежка. Снег, подкидывая толстые сучья в костер, переламывая их руками, без напряжения, как тонкие ветки. Мы уже успели привыкнуть к его силе и ловкости, а вот Берег явно потрясен. Обедали каким-то темным бобовым пюре с мясом, из сублимированных продуктов, на этот раз, воспользовавшись запасами защитников.
До вечера ничего примечательного не случилось, по дороге двигались в обычном темпе. Сашка пристроился рядом со мной. Следом ехали Тася с Уве, последними - Снежок с Далеким Берегом. Сашка изредка оборачивался и хмурился:
- Не отстают.
- И правильно делают, нечего разбредаться.
- Я не о том, западники не отстают, но слава богам и не догоняют, как хвостиками пристроились. Неужели еще на что-то надеются?
- Нет, ничего у них не получится, - позлорадствовал я, - теперь–то мы им рога пообломаем, пусть только сунутся. Вы втроем блокируете их магию, а уж мы со Снежком хвосты им пообрубаем. Только врят ли они осмелятся напасть, до Обители осталось всего ничего, один-два перехода.
- Да, а потом нам самим придется идти дальше, хорошо, если найдем пятого до этого времени, волхвы дальше не поедут.
- С чего ты взял?
- Они и так ослабили ради нас границу у хребта, дальше хребта никто не пойдет, нам самим придется. Ну, может еще до самого хребта проводят или поддержат магией, а после….
- Понятно, рассчитывай на свои силы. Это и с самого начала было понятно…. Я вот думаю, если мы не найдем пятого члена группы до хребта, дальше уже никого не обнаружим.
- Не отчаивайтесь, - вмешался в разговор, подъехавший ближе Уве, - люди живут и по ту сторону хребта. Иногда приходят, продают меха, камушки. Закупают на вырученные деньги утварь, одежду, продукты.
Оказывается у него великолепный слух, да и старается он держаться ближе к Сашке, что и понятно, подобное тянется к подобному.
- А кто-то из избавителей переходил на ту сторону хребта? – воспользовался я возможностью выяснить давно волнующий меня вопрос, но Уве, как-то сразу сник:
- Я не знаю, тебе лучше спросить у Дальнего Берега.
- А до южной Обители хоть кто-то доходил?
- Не… Не знаю…
- Что ты к ребенку привязался, - вмешалась Тася, - слышал же, он не знает.
Мне все больше и больше не нравилось молчание и секреты. Никогда не поверю, что о нас не говорили, спеша к нам же на помощь. Вероятно, обсуждали и предыдущих избавителей. Если мы первые дойдем до Обители, так и скажите, ничего страшного в этом нет. Я уже морально готов к такому обороту дел.
Как бы то ни было, но еще через день пути на горизонте появился, весьма крупный город.
- Ну вот, мы почти и дома, - облегченно вздохнул Дальний Берег
- И западники отстали, - не преминул заметить Сашка.
Такой большой город нам еще на пути ещё не попадался. Он вольготно раскинулся на весьма приличной площади. Дальний конец терялся в полуденном мареве.
- Мы почти дома, - повторил Далекий Берег. – Отдохнете немного в Обители. Мы сделаем все, чтобы помочь твоей группе Ворон.
- Далеко до нее ехать? Где она?
- Да, через весть город. Обитель отсюда не видна.
Ехать пришлось далековато, но солнце еще не добралось до границы леса, когда мы увидели Обитель, светло желтый камень, которой золотился в лучах заходящего солнца. Здесь во всем чувствовалась тревога и близость границы. Сам город был обнесен высокими стенами. Ворота охранялись весьма суровыми стражниками, вооруженными длинными копьями и мечами в защитных доспехах, отражающими полировкой солнечные лучи. На улицах часто встречались группы пеших охранников и конные разъезды, как я понял местная полиция. А Обитель вообще производила впечатление замка, подготовленного к осаде. Здесь и широкий ров, наполненный мутной позеленевшей стоячей водой, вплотную подступал к стенам, и подъемный мост, сейчас опущенный на толстенных цепях и копейщики на высоких стенах, и многочисленная охрана у ворот и на мосту. Охранники пропустили нас беспрепятственно, лишь всмотрелись в сопровождающих и, демонстрируя военную выправку, вытянулись, приветствуя. По строго, но со вкусом оформленным коридорам и лестницам, проследовали за распорядителем. Волхвы оставили нас на его попечение еще во дворе. Дальний Берег посоветовал хорошенько отдохнуть, а попозже, после ужина, нас пригласят.
Устроили нас замечательно: трехкоечный номер для мужчин и комнату рядом для Таси. Здесь даже водопровод и канализация присутствовали, и как следствие туалетная комната между номерами, одна на Тасину и нашу комнату. Да и столовая больше походила на кафе или ресторан. Отдельные столики, обслуживающиеся официантками, даже скатерти на столах. После ужина, снабдив нас чистой новой одеждой, распорядитель проводил в бани. Настоящие, с парной и вволю горячей воды и ароматного белого мыла. Подлинная роскошь после многих дней умывания холодной родниковой или речной водой.
Мы валялись расслабленно на кроватях, Снежок, как обычно, стащив на пол матрас, расположился на нем, даже Тася, не усидев в одиночестве своей комнаты, присоединилась, пристроившись по-турецки в ногах на Сашкиной кровати, и обсуждали, естественно, дальнейшие действия. Честно говоря, после сытного ужина, баньки, хотелось просто растянуться на чистых хрустких простынях и погрузиться в сон, но мы решили подождать обещанного приглашения. Учтивый стук в дверь прервал спор Таси с Сашкой о возможности встречи пятого члена группы в городе или просто попросить кого-нибудь прямо здесь, в Обители. Появившийся в дверях распорядитель пригласил нас на совещание.
В большом зале за овальным столом, заняв половину кресел, сидели шестеро. Двое в золотисто-желтых мантиях волхвов, оба уже знакомых нам - Дальний Берег и Уве. По бокам от них сидели двое молодых мужчин, примерно одного возраста, около тридцати лет, отличающиеся друг от друга лишь цветом волос – темным и рыжим. Чуть дальше, расположился крупный мужчина в доспехах стражника и миниатюрная женщина. Мы заняли свободные кресла.
- Ну что же, похоже, все в сборе. Давайте знакомиться. Я, Старейшина Обители, имя вы мое все знаете, как и имя одного из ведущих волхвов Обители, – кивнул старейшина в сторону Уве. - По правую руку от меня Большая Вода, - представил старейшина мужчину с густой шапкой темных волос. - По левую – Лис, за ним - сотник городской стражи Смотрящий Вперед и его сестра Смирная Лань. Эти люди, единственные в Обители, как и в городе, посвященные в тайну вашей миссии. Они должны отвлечь внимание волхвов западной Обители от вас на себя, тем самым повысив ваши шансы на выполнение миссии.
- Подождите, - прервал я старейшину. – Эти люди собираются пойти к западной Обители, не имея ни единого шанса дойти и уничтожить зло?
- Да, эта мужественная пятерка добровольцев, причем в полном составе, соответствующему составу избавителей, действительно выйдет на путь к западной Обители и постарается как можно дольше водить западников за нос, отвлекая от вас, основной группы. Они пойдут первыми, причем самым коротким путем. Тем путем, по которому и пошли бы настоящие избавители.
- Вы посылаете своих людей на верную гибель. Один из них вообще ребенок! Они это понимают? – настороженно спросил я.
Присутствующие за столом переглянулись, все, за исключением Уве, но страха в их глазах не было, только решимость. Уве, как только мы появились, не сводил взгляда с Сашки, так и продолжал его сверлить. Он и ответил за всех:
- За ребенка, вы видимо приняли меня? Я не ребенок, по годам я старше тебя Ворон и Мага, вместе взятых. Мы сознаем опасность, но ваша группа за многие годы ожидания, лишь третья….
- Третья? А остальные… - перебил я, хотя можно было и не спрашивать, раз нам придется идти.
- Одна из групп добралась в нашу Обитель без волхва, - взялся объяснить Дальний Берег. – Доброволец-волхв из нашей Обители вызвался их сопровождать. Возможно, в этом и была ошибка. Группа избавителей должна сформироваться естественным образом, без давления и помощи извне. Они не вернулись, и ничего не изменилось. Вторая группа пришла, как и вы, в неполном составе, их провожали всей Обителью. Они тоже не вернулись, а зло не сдало своих позиций. По-видимому, существовала утечка информации, скорее всего, существует и сейчас, но ждать уже слишком опасно. Здесь, на границе, влияние зла усиливается ежедневно. Вы видели как много охраны в городе и Обители? Но и они бессильны. Последнее время люди сильно изменились. На улицах и в домах вспыхивают ссоры, в ход идет оружие. Вырос уровень преступности, участилось насилие, убийства. Причем преступники, сами не понимают, почему из-за ерунды убивают, громят, издеваются. Немотивированная агрессия, бунты на ровном месте, насилие, жестокость. Тюрьмы переполнены, как и больницы для душевнобольных. С каждым годом все хуже и хуже. Равновесие зла и добра нарушено, и с каждым днем это ощущается все явственнее. Мы больше не в силах полностью блокировать проникновение зла. Вы наша, если и не последняя, то весьма и весьма близкая к этому надежда. Отвлекающая группа пойдет, это не обсуждается! А ваша группа поедет по северной дороге. Путь немного длиннее и труднее, но и безопаснее, раз западникам будет кем заняться.
- Как много у них сил, сколько они могут выставить бойцов против отвлекающей группы и против нас?
- Их силы не беспредельны. По нашим сведениям, у них не больше шести-восьми волхвов, есть и люди, помогающие и служащие им, но это скорее просто слуги. Они слишком надеются на древнюю магию, почти забытую в этом мире и не желают делиться властью, обучая молодых волхвов, - объяснил Берег.
- Если их так немного, неужели нельзя было давно объединиться и задавить их, да просто числом!?
- Сейчас это уже невозможно, мы слишком поздно поняли насколько серьезна угроза и слишком поздно объединились. Ты ведь не знаешь нашей истории?
- Нет, никто как-то не удосужился ввести в курс вашей истории, - недовольно буркнул я.
- Так вот, лишь здесь, у зерна зла, в центре континента существуют Обители, а на остальной площади, весьма немалой живут обычные люди. Есть отдельные государства со своими властителями, не всегда миролюбивыми. Возникают споры о территориях, шахтах, рыбных угодьях. Развязываются и войны. Вот одна такая мелкая война за кусок побережья переросла в настоящую бойню, в которую были втянуты многие государства. Семь лет, с переменным успехом воевали, государства Поморье и Длинная долина перетягивая на свою сторону союзников. Конечно, каждое из них правдами и неправдами вербовало на свою сторону и свободных волхвов. Война вышла на новый уровень с применением магии, что в свою очередь привело к еще большим жертвам и среди волхвов тоже. Воцарился настоящий хаос, пока волхвы, оставшиеся в Обителях, не объединились и положили конец бессмысленному кровопролитию. Много людей погибло и немало волхвов. Мы просто прозевали за всеми этими событиями просочившееся и окрепшее в западной Обители зло, да и мало осталось волхвов для новой войны, на этот раз со злом. Мы не могли оголить Обители, согнав всех за хребет. Зерно зла необходимо было сдерживать, несмотря ни на какие войны и катаклизмы. Оставалось только воспитывать и обучать новых волхвов, но западники тоже не сидели без дела. Где они откопали древнюю магию, неизвестно, от нее отказались уже давно, уничтожив любые упоминания о ней в книгах, но она весьма и весьма действенна, кроме прочего дает волхвам, ее практикующим очень долгую жизнь, хотя и разрушает душу. Именно поэтому от нее и отказались в прошлом.
- Древняя магия, - покачал я головой, - как вообще с ней бороться. Что именно мы должны сделать?
- Этого никто не знает, придется действовать, ориентируясь на месте. Единственное, что я могу сказать, лишь только вы найдете пятого члена группы, вы должны стать непобедимыми. Это знаем не только мы, но и западники. Они видели вас, знают, что вы были в неполном составе, поэтому мы и посылаем пятерых. Пусть думают, что вы уже нашли пятого, это поможет отвлекающей группе, их будут опасаться в большей мере, чем четверых. Надеемся, они и продержатся достаточно долго, чтобы дать вам побольше времени на дорогу и возможность отыскать пятого члена группы.
- Где же его искать, если за хребтом и людей то нет, лишь прислужники зла? – нахмурился я, уже понимая, здесь нам пятого не дадут. Все следуют легенде. Должны найти сами, вот и ищите.
- За хребтом тоже живут люди, нормальные, не только прислужники зла, - успокоил Дальний Берег. – Мы верим, вы найдете пятого. У нас все. Группа Уве уходит на рассвете, об этом уже сообщили по Обители, а твоя группа, Ворон, поедет со мной после завтрака, под предлогом обычного путешествия в соседний городок.
Да…. Обрадовали, хотя, нам это на руку. Вероятно, сильно их достали западники, раз решились на такую жертву. А по поводу Уве все ошиблись, надо же двенадцатилетний мальчишка…. Как выяснилось, ему больше сорока.
- Уве действительно взрослый? – как прочитала мои мысли Тася по дороге в комнаты.
- Несомненно. Чего ради им лгать?
- Он такой хрупкий на вид, и не подумаешь….
- Он сильный, очень сильный. Гораздо сильнее меня, - насупился Сашка.
- Считаешь, что вам лучше поменяться местами с этим Уве? – поддела Тася.
Сашка промолчал. Все так же молча и дошли до комнат, не разговаривая больше улеглись спать. Говорить, в который раз перелопачивая доступные нам сведения, никому не хотелось. Завтра, уже завтра наступает последний этап. Нам предстоит войти на территорию врага, где он по определению сильнее, находясь в родных стенах. Никакой уверенности в победе не было, даже уверенности, что найдем недостающего члена группы. А уж как именно победить зло, это вообще никому неизвестно. Вот с такими мыслями и засыпал. В тишине, нарушаемой легким похрапыванием Снежка, послышались странные звуки, будто котенок жалобно приглушенно мяукал. Прислушавшись, понял, звуки раздавались из-за стены.
Тася плакала – тихо, безнадежно, пытаясь подушкой заглушить рыдания. Возможно, мне не стоило приходить, но женские слезы всегда для меня были чем-то неправильным, особенно, когда женщина плачет не на показ, пытаясь не выдавать своих переживаний. Хотелось успокоить, если бы еще знать как. Тем не менее, раз уж зашел, присел на кровать, рядом с уткнувшейся лицом в подушку Тасей. Просто сидел рядом, не прикасаясь, отлично помня, как она не любит прикосновений к себе. Она почувствовала чужое присутствие, дернувшись от неприятия, но ничего не сказала. Постепенно рыдания утихали, всхлипнув в последний раз, она оторвалась от промокшей подушки и неуклюже уселась на кровати.
- Зачем ты здесь? – глухо спросила Тася.
- Ты плакала….
- Я не…., - она замолчала, понимая, что не стоит отрицать очевидное.
- Тебе страшно?
- Да, очень, - тоскливо подтвердила девушка. - Тебе тоже?
Страх? Страх - это нормально. Всем знакомо это чувство. Бесстрашных людей не бывает. Нормальный человек может лишь подавить свои страхи, но не избавится от них. А бесстрашие, порождается отчаянием или яростью. Лишь у отчаявшегося человека или человека, пораженного яростью, благородной или нет, это уже другое дело, но именно у таких людей срывает тормоза страха. И они способны на многое.
- И мне. Может тебе не ходить, остаться в этой Обители, в этом мире? Девушкам не место на войне.
- Я хочу домой. Мне не нравится здесь.
- А кто у тебя дома? Кто тебя ждет?
- Наверное, никто, - печально вздохнула Тася, - но я все равно хочу обратно на Землю. Здесь мне плохо и неуютно.
- Не может такого быть, что бы никто тебя не ждал и не искал. У тебя есть родители? Парень? Может муж?
- Нет, только мать, но и она врят ли меня ищет.
- Мать всегда будет ждать и искать.
- Ты не понимаешь! – воскликнула Тася, - она…. Она не хочет меня знать! Так и сказала!
Я промолчал, только отрицательно покачав головой. Хотелось сказать, что она дурочка, нет такого, чего не может простить и понять мать. И конечно Тася не права, но я молчал.
- Ты не понимаешь…, - повторила она. – Я полюбила парня – красивого, интересного, умного, веселого…., да он вообще казался идеалом. Он восхитительно ухаживал. Я ушла из дома. Мы жили вместе на съемной квартирке. Это было... непередаваемо. Мы были счастливы, по крайней мере, я так думала. Я потом, я забеременела, это не планировалось, просто так получилось. Случайно. Он не хотел ребенка, настаивал, чтобы я от него избавилась, а я не могла. Было страшно, не только за себя. Ты не представляешь, какое это чудесное ощущение, когда в тебе растет новая жизнь. Я не могла убить ее, - Тася глубоко вдохнула, переведя дух, и продолжила в том же отрывочном рваном ритме:
- Он ушел, даже не ушел, просто не вернулся однажды вечером. Отключил телефон, уволился с работы – исчез. Я думала, ему просто нужно время все осмыслить и понять, и я ждала. Прошел месяц, второй, однажды, вернувшись с работы, обнаружила пропажу всех его вещей. До этого момента еще была надежда на его возвращение, но все рухнуло. Не было смысла ждать. Я вернулась к матери, но и она не обрадовалась моему будущему ребенку. Она меня пилила каждый день: «ты еще молодая, успеешь захомутать себя детьми, оставь ее в роддоме, откажись. Ты, сама еще девчонка, что сможешь дать этому несчастному ребенку?» У меня должна была родиться девочка. Знаешь, это странно, но я уже начала прислушиваться к словам матери, мне уже не казалось предательством, отказаться от дочери.
Оказалось, от меня ничего не завесило. Однажды утром, маршрутка, на которой я добиралась на работу, врезалась в автобус. Никто не погиб, но пострадавшие были. Я пришла в себя в больнице. Уже одна. Я сразу поняла, что дочери нет, а ведь я уже придумала ей имя. В первый момент даже обрадовалась, дура, типа закончились мои проблемы. А потом.… Это не важно, - Тася мотнула головой, как будто отгоняя навязчивы мысли. - Мать тоже обрадовалась, гораздо сильнее меня, а я не могу простить себе, что не уберегла дочь. Не смогла простить и матери, как она меня уговаривала отдать в чужие руки мою кроху. Мы поругались еще там, в больнице. Да и потом, уже дома отношения не улучшились, лишь ухудшались. Мы наговорили друг другу много гадостей, и я ушла. Сначала к подруге, затем сняла комнату у бабульки. Матери не звонила, как впрочем, и она мне. Она точно меня не ищет. Никто не ищет, разве, что бабулька, у которой я жила.
Молчание повисло в воздухе, тишина подчеркивалась прерывистым дыханием Таси. Надо было что-то сказать, но слов не находилось. Я просто обнял одной рукой девушку, а она не противилась, прижалась, уткнувшись мне в плечо. В этом не было ничего сексуального, ничего от нежности мужчины к женщине, просто ей нужно было тепло и сочувствие.
- Ложись, тебе нужно отдохнуть, завтра у нас трудный день.
- Не уходи, попросила Тася, - и в этой просьбе тоже не было ничего романтичного.
- Не уйду, ложись.
Я смотрел на девушку, доверчиво прильнувшую к моей руке, и не понимал, когда она успела стать такой близкой и дорогой мне? Даже страшно представить, что она, следуя моему же предложению, осталась бы в Обители. Страшно и тащить ее с собой в неизвестность. Грудь сжали тиски тоски, дышать стало нечем. Аккуратно вынув руку из-под щеки уснувшей Таси, вышел в коридор. В раскрытые настежь окна вливался прохладный воздух, принесший с собой неясный шум. Внизу, во дворе собрались люди. В свете Мамы луны и алой полосы на востоке они провожали очередных избавителей. Пять верховых выезжали из ворот Обители на верную смерть.
Глава 13.
Дверь за спиной скрипнула. Легкие шаги раздались рядом. Ворон не обернулся на звук, благодаря какому-то шестому чувству, он понял, что это не Тася и не чужой, Сашке не спится.
- У Таси был? – спросил Саша.
- Да, - ответил Ворон. – Она плакала. Ей страшно и больно. Это не физическая боль, - уточнил Ворон, - душевная.
- Знаю, - по-взрослому вздохнул волхв, - она постоянно носит в себе боль утраты.
- Как ты все это можешь переносить? – тихо спросил Ворон, не оборачиваясь.
- Что это? – не понял Саша.
- Как ты можешь ощущать все наши чувства, настроения, страхи и переносить такое?
- Это проще, чем справляться со своими страхами, - задумчиво и тихо ответил волхв.
- Мне все равно не понять, - покачал головой Ворон.
- Это они? – кивнул Сашка на удаляющуюся пятерку.
- Они….
Хорошо проводили пятерку фальшивых избавителей, душевно. Ничего не подозревая, пожелали доброго пути, удачи. А удача им понадобится, это все понимали, особенно старейшина Дальний Берег. Проводив взглядом исчезающих за стенами Обители хорошо знакомых и близких людей, он тяжело вздохнул и направился в Обитель. Теперь предстоит проводить истинных избавителей. На этот раз тайно, даже от Уве и его сопровождающих. Дальний Берег прожил долгую жизнь, и она его многому научила. Как бы не хотелось, доверять никому нельзя, даже самым близким, раз уж на чаше весов благополучие целого мира. Любой волхв может предать, соблазнившись долгой жизнью и знанием древней магии. А если и не предать, кто их знает древлян, с их то возможностями, может они могут и вытянуть сведения у любого. Поэтому, упоминая северную дорогу, он пошел еще на одну хитрость. Не собирался он отправлять избавителей по ней, но об этом не нужно знать никому, пока даже им самим.
Пятерка верховых выехала через западные ворота города. Как по команде все обернулись на закрывающиеся со скрипом створки. Конечно, каждый их спутников Уве ехал с ним добровольно и каждого он знал уже много лет. Как Лиса, который родился и вырос в Обители. Его отец и сейчас работает на кузне, а мать в столовой. Большую Воду привезли в Обитель ребенком, подозревая, что из него выйдет волхв, но надежды не оправдались. Такое бывает. Некоторые дети поначалу проявляют недюжинные способности, но спустя пару лет, от них не остается и следа. Даже термин для такого явления придумали – «бывший волхв», хотя никто из таких детей волхвом так и не стал. Сотник - Смотрящий Вперед и его сестра, вдова стражника - из города. Сотнику, преданному Обители воину, предложили участвовать в миссии, и он не отказался, даже привлек сестру, когда узнал, что в группе необходима женщина. Та, после гибели мужа при разгоне недавнего бунта, совсем потеряла смысл жизни, оставшись одна и без детей. Она целыми днями сидела в углу комнаты на стуле, ни на что не реагируя. Её необходимо было встряхнут. Указать новую цель. Итак, у него в группе три неплохих бойца. Смотрящий Вперед, вообще лучший мечник города. Плюс женщина, тоже не мертвый груз. Она неплохо врачует раны. Дочери воина, сестре воина и вдове воина по чину положено разбираться в травах и врачевании ран.
Вот такими спутниками наградила судьба Уве, чужака в этом мире. Он хоть и родился в Двулунье, но остался здесь чужим. Как для своих родственников – ночников, так и для аборигенов этого мира. Он был чужим для всех, так как был не похож ни на кого. Ночники никогда не проявляли способностей к волховству, а когда выяснилось, что странный, непохожий на них мальчишка, легко переносящий яркий солнечный свет, еще и имеет склонность к волховству, от него все отвернулись; и отец, и братья, и даже мать, под давлением родственников. Он стал маленьким изгоем, лишь в Обители нашел дом, друзей и человека, которого он и считает теперь отцом.
Вот за этот дом, друзей и приемного отца – Дальнего Берега, он согласился на авантюру, прекрасно сознавая, насколько трудно будет остаться в живых и сохранить хотя бы часть команды, людей, доверившихся ему всецело. Он в чем-то завидовал мальчишке-волхву – Магу, члену настоящей группы избавителей. Завидовал его чистоте и преданности, как в зеркале видел себя самого в юности. У него все еще впереди: и первая любовь и первое предательство, многое еще впереди; и предадут не раз, и он предаст под давлением или в силу обстоятельств, а то и по собственной воле. Мысли не путались, нет, просто Уве еще не настроился на дорогу, а пора бы. Стены города остались далеко позади. До хребта можно особо не беспокоится, никто не посмеет напасть, а вот после…. Нет, стоит повнимательнее быть еще раньше. До ущелья, самого удобного пути перехода через хребет, рукой подать, после полудня уже подъедут к входу. Ущелье удобнейшее место для засады. Другой волхв и не понял бы чего ожидать, но только не Уве. Ценой огромных усилий и напряжения воли он может заглянуть в будущее, весьма недалекое будущее, не далее ближайших пяти-шести часов, но в некоторых случаях и этого достаточно.
- Привал, - поднял правую руку Уве, взглянув на высоко стоящее солнце.
Пока спутники доставали немудрящую еду, Уве уединился с кожаным мешочком, вынутым из своего багажа. На пригорке, под старым развесистым деревом он аккуратно вытряхнул на ладонь из мешочка безупречно отполированный шар бирюзового малахита. Полюбовавшись на кудрявые разводы ценного камня, он глубоко вздохнул и сжал его в левой ладони. Шар идеально уместился в ней. Длинные тонкие пальцы сомкнулись кончиками, обняв камень. Теперь осталось сосредоточиться. Закрыв глаза, Уве выпустил сущность, составляющую часть своего существа. Внутренним зрением он воспринимал ее, как переливчатый розоватый шар, прозрачный и невесомый, соединенный с ним самим тончайшей пуповиной. Мысленно ободрив сущность, он послал ее вперед к ущелью по пространству и времени.
Мир ворвался в сознание множеством ярких красок, громких звуков, резких запахов, переданным сущностью, каких в обычном мире не ощутить примитивными человеческими чувствами. А еще напряжением слоистой энергии, узлов восприятия, тугого сплетения пружинных зон опасности. Вот и сейчас, едва сущность одолела половину пути по ущелью, опасность появилась сверху. Тугие уплотнения, валились прямо на голову, с правой стороны ущелья, с визгом сминая слои спокойствия и уюта. Нестерпимой болью взорвалась утрата, еще одна…. Спокойные слои смялись и смешались, переливчатая сущность в ужасе сжалась и устремилась обратно, в покой и тепло так необходимого ей тела.
Вздрогнув, как от удара, Уве резко распахнул глаза. Шок от стремительного возвращения перепуганной сущности, болью отозвался в затылке. «Ну все, все уже закончилось. Мы в безопасности», мысленно успокоил сущность Уве и тяжело поднялся. Малахитовый шар, как и всегда, пришлось освобождать при помощи правой руки. Пальцы левой, побелев и онемев, не желали подчиняться.
Уве потряс головой, в попытке освободиться от видения и вернулся на стоянку. Мужчины, устроившись на корточках вокруг разложенной на полотне снеди, прекратив жевать, вопросительно взглянули на предводителя. Женщина не подняла глаз.
- Ешьте, - сказал Уве, - нам сегодня понадобятся силы.
Окончание трапезы прошло в молчании, прерываемом лишь бульканьем воды из фляг и скрипом зубов о сухари.
- В ущелье нас ожидает засада, - наконец решил ввести в курс увиденного и почувствованного Уве. – Скорее всего, камни с правой стены ущелья, но не сразу, мы можем спокойно доехать почти до середины.
- Обвал? – уточнил Лис.
- Рукотворный обвал. Ловушка! Нас ждут.
- Если известно, с какой стороны столкнут камни, можно опередить их и не дать этого сделать, – предложил Большая Вода.
- Лучше вообще поехать другой дорогой. Сдалось нам это ущелье…, – проворчал сотник.
- Мы должны следовать маршрутом. Вы все знаете зачем, не нужно никому повторять.
- Там, наверху будут волхвы? - еще раз уточнил Лис, предпочитающий всегда выяснить все до конца.
- Волхвов я не почувствовал, скорее всего они кого-то наняли или заставили.
- Конечно, - буркнул сотник, - станут они сами ручки белые пачкать! Чужими то почище будет и сподручнее.
- Так это же нам на руку, - встрял непосредственный Большая Вода, - если там обычные люди, нам нужно просто разделиться. Трое, отвлекая, следуют по маршруту, а мы, вдвоем с сотником поверху. Неужели вдвоем не разгоним шушеру?
- Разгоним! - подобрался сотник, недвусмысленно сомкнув пальцы вокруг рукояти меча.
- Вы там поосторожнее, - решил Уве. - Подбираться придется скрытно, лошадей оставите подальше, они вас могут выдать. Да и по тропе не торопитесь, как бы ни сорваться, там поверху тропы круты. Мы поедем неспеша, дадим вам достаточно времени.
Уже пару часов тройка всадников ехала по ущелью, пока без происшествий. Все трое с опаской посматривали на вертикальные стены, стараясь держаться ближе к левому краю ущелья. Уве беспокоило, что нет никаких сигналов от сотника и Большой Воды. Хоть бы крикнули или помахали сверху, если все удачно прошло. Неизвестность мучила, но выпускать сущность сейчас, прямо на дороге, рискуя отключиться, он не мог себе позволить. Так и ехали в безвестности. Смирная Лань не сводила тревожного взгляда с верха каменных стен, возвышающихся по обе стороны ущелья, и с надеждой посматривала на Уве. Отрезок, где должен быть обвал, проехали без происшествий. Появилась надежда на благополучный исход, даже женщина повеселела, но все еще выискивала глазами признаки присутствия брата наверху. А Уве в очередной раз пожалел, что не может со своей группой совершить ритуал, подобный ритуалу совершенному Магом со своей группой. Сейчас бы не было проблем, он точно бы знал, чувствовал настроение всех членов своей группы и их местоположение. Но не мог он так рисковать, ведь и члены его группы стали бы чувствовать то же самое. А это, учитывая возможность Уве наблюдать за группой Ворона, может привести к непредвиденным осложнениям. Доверие доверием, но как всегда говорил Дальний Берег, абсолютно доверять никому нельзя.
Еще пара часов неизвестности и впереди, в просвете между сужающихся стен замаячили две чуть видные черточки.
- Наши! – радостно вскрикнула Смирная Лань.
- Что? Кто там был? - нетерпеливо спросил Лис, едва троица поравнялось с Большой Водой и сотником.
- Четыре придурка, замороченные насмерть. Пришлось вырубить бедолаг. Они ничего не соображали, уперлись своими рычагами в нагромождение камней, только и ждали, когда снизу кто-нибудь появиться. Даже на нас никак не среагировали, - недовольно пробурчал сотник.
- Все получилось проще простого, - дополнил Большая Вода.
- Если было так просто и дальше…. Думаю, это была проверка наших возможностей. Всего лишь проверка, - вздохнул Уве. – Дальше будет сложнее. Западникам нужно разрушить пятерку. Вывести из строя хотя бы одного, пока мы не доберемся до Обители. По легенде дойти должна пятерка целиком. Поэтому, нужно ожидать и дальнейших воздействий.
На ночевку остановились у крошечного водопада, хрустальные струйки воды, срываясь с высоты пяти метров, рассыпаясь крупными брызгами, находили успокоение в крошечном озерце под скалой. Вот у озерца и раскинули лагерь. Пока мужчины собирали хворост, Уве установил при помощи инталии защитный купол и сторожевых призраков, а затем, оставив свою команду на хозяйстве, уединился.
На этот раз пришлось уговаривать сущность покинуть уютное гнездышко. Испытанный ею ужас, все еще не забылся, Уве пришлось потратить много времени и внутренних переговоров, пока боязливая сущность, наконец, согласилась погулять. Он послал часть себя на северную дорогу. «Странно, на северной дороге он не обнаружил команду настоящих избавителей, даже ее следов нет. «Неужели они еще не выехали? Не похоже это на старейшину, уж он-то не станет медлить. Что-то тут не так». Уве воспользовался еще одной возможностью, о которой старейшина даже не подозревал. На притяжении пути в Обитель, Уве времени зря не терял, всю дорогу пытался настроить свою сущность на сущность Мага. Волхвы этого мира даже не догадываются о таких возможностях. В свое время, будучи еще ребенком, Уве пытался рассказать Дальнему Берегу о своих чувствах и сущности, но тот лишь отмахнулся, посчитав это выдумками неокрепшего волхва. Решил, что обделенный друзьями ребенок пытается найти или создать себе воображаемого друга. Он так ничего и не понял. Сейчас Уве послал свою сущность на поиски сущности Мага, как собаку по запаховому следу.
* * *
Дальний Берег ехал впереди, указывая путь, стены города уже скрылись за буйно разросшимся лесом, но мы так и не сворачивали к северу, а двигались в противоположную сторону по прилично заросшей тропе. Наконец, он остановился на крошечной полянке и спешился.
- Дальше вы поедите сами, вот по этой тропе.
- Вы же говорили о северной дороге, - напомнил я.
- Говорил, только эта ложная информация была необходима, чтобы сбить преследователей с вашего следа. Если кого-то из группы отвлечения волхвам удастся пленить, никто не сможет указать действительного вашего пути. Вы поедете не по дороге, а по тропам с южной стороны от Обители. Вот карта, на ней обозначено все, что мы смогли собрать и путейник, - он протянул шестигранную золотую коробочку с черным шариком внутри, закрытую стеклом. – Видите, - он покрутил коробочку, и шарик сдвинулся с места, откатившись к одной из сторон. – Шарик выточен из обсидиана, обломка камня западной Обители. Он всегда, как ни крути, путейник, будет показывать направление на Западную Обитель, притягиваясь к материнскому камню.
- Компас!? – воскликнул догадливый Сашок.
- Не знаю, возможно, путейник и называется компасом в вашем мире, не в этом суть. Главное, он никогда не ошибается, надеюсь и я в вас не ошибся. Возьми, протянул мне туго набитый мешок-кошелек, возможно, тебе удастся найти проводника. Здесь встречаются охотники за удачей. Промышляют ценного пушного зверя, камушки ищут, все тропы знают. Если удастся такого нанять, не мелочись, золото здесь не берут, только серебро. Все, идите, пусть боги помогут вам.
Напутствие, конечно, хорошее. Дальний Берег, неспеша, возвращался в свою Обитель, а на наш путь теперь лежал к западной Обители, причем по абсолютно незнакомой местности, без дороги. Только тропы, не очень точная карта и путейник – нам в помощь.
- Ну что ж, - покрутил новоявленный компас, отчего каменный шарик, метнувшись, откатился к одной из сторон, недвусмысленно указав направление пути, - Нам туда. А ты Саша, не забывай о прикрытии, сейчас оно нам нужно, как никогда!
- Не забуду, - буркнул мальчишка.
Долго по тропе, на которой нас оставил старейшина, проехать не удалось, она упорно сворачивала направо, а шарик компаса так же упорно указывал налево. Пришлось ехать просто по лесу, плутая среди вековых деревьев. Ближе к обеду лес измельчал, местность повышалась, а впереди маячили горы.
Все верно, ехать придется через горы, а я помнится, радовался, что не придется карабкаться по горам, предполагая проехать к обители по-прямой. Как же, счас! Тогда все казалось просто: просто доехать, просто пройти по подземелью, просто вспышка света…. Хорошо хоть веревками разжились в южной Обители, хотя, не хотелось бы попасть в ситуацию, когда они нам понадобится. Ведь это означает, что придется бросить лошадей и дальше идти пешком. Неуверен, что мы вообще сможем лазить по горам. У меня точно альпинистского опыта нет, наверное, у остальных тоже.
На обед остановились у крошечного ключа, пробившегося между нагромождением валунов. На наше счастье по пути не попалась, надеюсь, и не попадется пустыня или засушливые земли. Плохо будет и людям и лошадям. А сейчас мы наслаждались холодной, аж зубы ломит, водой, сыром и лепешками, захваченными из Обители.
После короткого привала на обед, наткнулись на хорошо утоптанную звериную тропу, которая вела в нужном направлении. Все немного приободрились. Снежок вглядывался в следы на тропе и улыбался в предвкушении знатной дичи. К сожалению, никто не подумал, такие хорошо утоптанные тропы, скорее всего, ведут на водопой. Вот туда и привела тропа. Еще не видя реки по шуму воды, мы поняли, что перейти здесь ее врят ли удастся. И точно! Река, зажатая между скалистых берегов, бурлила и шумела на порогах. Сунутся здесь переходить ее – чистое самоубийство! Даже звери это понимали. Тропа, не подходя вплотную к обрывистому берегу, сворачивала и вела вниз по течению реки. Нам пришлось следовать по ней. Вверх по течению точно реку не перейти, насколько можно было видеть, она текла по ущелью, вероятно не один век пробивая себе путь среди отвесных скал.
- Саша, - остановил я Черныша, - посмотри по карте, есть ли вообще здесь брод или мост.
- Да, ниже по течению, вроде брод есть, есть и мост, правда, он как-то странно помечен пунктиром и он еще ниже.
- Может неизвестно, цел ли он? - заглянул я через плечо Сашки. – Попробуем перейти реку бродом. Это ближе.
Вброд действительно реку перейти удалось, несмотря на приличную глубину, почти под живот Тасиной кобылке, и река тут разлилась на приличную ширину. Снежок, пожалев свою любимицу Мышь, вообще разделся догола и форсировал реку, где пешком, а где вплавь и босиком. Похоже, в его мире нагота не является табу, разделся он абсолютно непринужденно, не обращая внимания на смущение Таси. Что тут скажешь - дитя природы….
Времени потеряли много в поисках брода и переходе через реку, весьма холодную реку. Снег дрожал, натягивая на мокрое тело штаны и безрукавку, да и солнце уже садилось. От реки отъехали всего ничего. Как только нашли приличную полянку, остановились на ночлег. Снег немедленно слинял на охоту.
- Саша, как думаешь, нам костер можно развести? По костру нас не вычислят?
- Мы что одни здесь жжем костер? Западники сейчас заняты, им не до случайных охотников, за которых мы вполне сойдем.
- Как там наша отвлекающая группа? Жалко мужиков, да и женщину тоже, ведь ни за что пропадут.
Мой вопрос так и остался без ответа, впрочем, я его и не ожидал. Костер уже основательно разгорелся, да и чайник закипел, а Снега все не было.
- Саш, ты чувствуешь нашего охотника? Как он там?
- Доволен он, скоро явится.
Еще бы он был недоволен. Появился, неся на плече крупного подсвинка.
- Как ты его добыл? Дикие свиньи очень пугливые, они человека близко в себе не подпустят, - удивился Сашка.
- Это подранок, - Снег скинул тушу у костра. Из задней лапы подсвинка торчала короткая стрела. – Я только добил, он и убежать толком не мог.
- Мы здесь не одни? – насторожилась Тася.
- Как думаешь, Снежок, подсвинка ранили давно? – спросил я.
- Рана уже не кровит, воспалилась. Подстрелили его не сегодня точно, возможно вчера.
Снежок разделывал поросенка, Сашка нарезал и переплетал зеленые ветки для гриля, а я рассматривал вырезанную из окорока стрелу. Тяжелая стрела, явно не из лука, слишком коротка. Наконечник четырехгранный железный, древко из твердой, практически негнущейся древесины и яркое приметное оперение: красные и белые птичьи перья.
- Эта стрела может быть только арбалетной, кто-то не очень удачно поохотился, - пробормотал я.
- Вот бы отыскать этого охотника, - поддакнул Сашка, - может его удастся нанять проводником. Ты видел, там дальше по карте – сплошные скалы и ущелья, как бы не заплутать в этом нагромождении.
- А тебя не пугает, что охотник использует запрещенное оружие?
- Подумаешь, здесь нет законов.
- Вот именно! Если единожды нарушишь закон, дальше пойдет как по маслу.
- Ты же сам недавно хотел заполучить арбалет! – возмутился Сашок.
- Уел! - усмехнулся я, - и сейчас бы не отказался.
Глава 14.
«Вот оно что! Дальний Берег всех перехитрил! Послал избавителей через горы. Не сами же они ринулись в незнакомые места? Точно, это дело рук Дальнего Берега». Неприятное чувство шевельнулось в груди. Неужели и ему Уве не доверяет приемный отец? «А как бы он сам поступил на его месте?» Поразмыслив, Уве решил, что поступил бы точно так же, дело совсем в не недоверии – слишком много поставлено на карту, поэтому старейшина и использует малейшую возможность для обеспечения успеха группе избавителей. Уве чересчур отвлекся на размышления. Нельзя задумываться и терять концентрацию. Оставленная без внимания сущность, попыталась пообщаться с сущностью Мага, с чьей же еще, если только на нее успел настроиться Уве. Волхв с трудом отозвал сущность, не стоит пугать Мага и заранее открывать карты.
Выйдя из транса, Уве обнаружил сидящего рядом с собой Большую Воду.
- Ты что?
- Тебя долго не было. Ужин готов. Все уже устали ждать, вот меня и послали. А ты колдуешь?
- Нет, проверял; нет ли близко волхвов, - солгал Уве. – Идем ужинать, пока все спокойно.
Лис разбудил Уве перед рассветом. Мать луна еще не покинула небосвод. Восток чуть порозовел. Пока кряхтя и недовольно бормоча, просыпались остальные члены группы, волхв, проверив защитный купол, обошел крошечное озерцо, перепрыгнув ручеек, вытекающий из него.
Сущность весьма неохотно выскользнула из тела. Уве часто задумывался; что делает сущность, когда он сам спит? Остается в теле или свободно разгуливает вне его? Быть может, нагулявшись во время сна носителя она, поэтому, неохотно по утрам покидает тело? Он даже пытался расспрашивать сущность, но ничего толком не добился. Память не сильная сторона сущности. Она сама способна запомнить, лишь весьма яркие впечатления, и то ненадолго.
Сегодня Уве не отвлекался на группу Ворона, он послал сущность вперед по дороге и по потоку времени. Ничего опасного Уве через сущность не обнаружил, вплоть до каменного моста через реку, до которого часов пять-шесть пути. Уве заставил сущность заглянуть и за мост, но она отвлеклась на небольшое стадо оленей по ту сторону реки. Даже пыталась поиграть с олененком, крутясь вокруг его уморительной мордочки. Олененок, не видя и не ощущая сущность, естественно не обратил на нее внимания. Пришлось отозвать заигравшуюся и поэтому, неуправляемую сущность домой.
- Сегодня нам ничего не грозит, - сообщил за завтраком своей команде Уве. – По крайней мере, пока не перейдем реку. Но все равно, не расслабляйтесь. Дорога может быть опасна сама по себе. Я только сообщил, что ловушек, подготовленных магами, на пути пока не предвидится.
- Они о нас забыли? – насмешливо спросил Лис.
- Как же забудут, держи карман шире, - буркнул угрюмый сотник.
- Не могут они забыть, по крайней мере, пока считают нас истинными избавителями. Поэтому, не расслабляйтесь, – напомнил Уве.
Солнце сегодня светило неохотно, то показываясь из-за собирающихся туч, то скрываясь в них. Поднялся ветерок, пока еще приятный, но он быстро усиливался, неся с собой запахи дождя.
- Желательно найти крышу на ночь, - сказал, обращаясь к сотнику Лис. – Не нравятся мне эти тучи.
- Да, не помешает, я тоже думаю, дождя не миновать. В горах погода неустойчива.
Команда Уве столпилась перед мостом. «Никаких неожиданностей, никаких ловушек, а как это понимать?» Как будто говорили взгляды, бросаемые мужчинами на предводителя. Каменный мост, на первый взгляд был цел, только последнее пара метров пролета, уже у противоположного берега, аккуратно разобраны, а камни весьма небрежно сброшены на берегу. Две метра для коня, не преграда, хороший конь может прыгнуть и дальше. Но в данном случае, о прыжках не может быть речи, и не потому, что Смирная Лань, на своей кобылке не в силах преодолеть препятствие. Никто не сможет. На той стороне, нарочно навалены каменные блоки так, что любая лошадь при попытке перепрыгнуть провал, неминуемо переломает ноги.
Уве с досадой крутил в пальцах хлыст. Ему не нужно было объяснять, почему сущность не заметила препятствия. Она пешком не ходит, просто перелетела через реку, не обратив внимания на пролом. А вот где были глаза у самого Уве? Классное препятствие. Простое и эффективное, а главное, никаких следов волховства. Снова чужими руками жар волхвы загребли. На засаду тоже не похоже. Негде здесь спрятаться воинам, вокруг лишь редкая молодая поросль и низкие кусты.
- Вброд здесь не переехать, слишком крутой спуск и глубоко, - доложился Большая Вода, подъехав вплотную к берегу, рассматривая свинцово-серую поверхность реки.
- Отдохните пока и перекусите, раз уж так получилось. Только лошадей не расседлывайте, - распорядился Уве.
Сущность, не смея ослушаться, полетела вниз по реке и обнаружила брод, кто бы сомневался. Вот только на ту сторону ее загнать не удалось. Не идет, и все тут, и дело совсем не в текущей воде, для сущности, в отличии от волхвов, она не преграда. Что-то на той стороне ей не понравилось. Уве, напрягая все обостренные чувства, через сущность попытался определить, что же там пришлось ей не по вкусу, но текущая вода начисто блокировала его собственное восприятие. Нет, сюда Уве не поведет свою команду, слишком похоже на засаду. А что вверх по течению реки?
- Может мне в разведку проскакать, посмотрю, где то должен быть брод или мост? – предложил Лис, дождавшись, когда Уве вернулся к группе.
- Брод есть ниже по течению реки, но нас там, скорее всего, ждут. Не станут же просто от нечего делать мост разрушать. Слишком похоже на засаду на том берегу и именно после брода. Нет, мы туда не поедем.
- А куда?
- Вверх по течению!
- Там есть мост? – с надеждой спросил Большая Вода. - Брода точно среди скал не найдешь.
- Лучше! Сами увидите.
Вдоль берега реки, как рассчитывал Уве, проехать не удалость, слишком острые камни, слишком частый молодой лесок. Пришлось делать крюк. К месту, где Уве рассчитывал форсировать реку, добирались долго. Тропа довольно круто поднималась в гору. Лошади вымотались, но цели группа достигла.
Глубоко внизу ревела и бурлила, вырываясь из дыры в горе река, а группа поддельных избавителей уже спускалась с вершины.
- Нам, похоже, повезло. У нас сильный волхв, он как будто заранее все знает. Кто бы мог предположить, что эта река вытекает из-под земли? – приотстав от Уве, сказал сотник Большой Воде.
- Ты даже не представляешь, насколько он силен. Старейшина недаром его ценит. Думаю, только с ним, у нас есть возможность уцелеть в этой заварушке.
* * *
Утро. И нас еще не нашли. Пусть и дальше так будет. Позавтракав остатком холодной поросятины, определив направление при помощи путейника и сверившись с картой, направились, на этот раз без тропы. Ничего подходящего в нужном направлении не нашлось. Местность изменилась еще сильнее, как и предсказывал вчера Саша, появились холмы с выходами скальных пород. Ближе к полудню, мы натолкнулись на тропу, которая вела почти в нужном направлении. Она петляла между холмов, все дальше углубляясь в горный массив.
Снег, ехавший первым, постоянно останавливался. Он спешивался, внимательно оглядывал тропу и ближайшие склоны, не говоря ни слова, вновь забирался на Мышь, проезжал несколько десятков метров, вновь останавливался. На одной из таких остановок, когда спешившийся Снежок, чуть ли ни обнюхивал тропу, так низко наклонился, шевеля рукояткой топора мелкие камушки, Сашок не выдержал, подъехал к нему, протиснувшись мимо Тасиной Капризули и раздраженно накинулся на Снега:
- Нам сейчас не до охоты! Хватит любоваться звериными следами! Ты нас задерживаешь!
- Это не зверей следы, - возразил Снег, – а коня, причем подкованного.
- Ты уверен? – заинтересовался я, в свою очередь спешившись, и подойдя к Снегу.
- Уверен! – Здесь камушки сдвинуты, а здесь, - отступил он немного назад, - в пыли отпечатался след от копыта с подковой.
- Тебе показалось, - недоверчиво буркнул Сашка, - невозможно на такой каменистой тропе следы рассмотреть.
- Если не веришь, можешь вернуться назад. Там, за поворотом кучка лошадиных яблок и не наших лошадей, несвежая.
- Нет уж, спасибо. Сам обнюхивай кучи навоза и определяй насколько они свежие. Можешь даже на вкус попробовать, раз навоз тебе яблоками показался, я только за!
- Подожди Сашок, не тарахти! Так говоришь следы несвежие?
- Да, не сегодняшние. Всадник проехал вчера или ночью, - подтвердил Снег.
- А вот теперь, тебе слово Сашок, – повернулся я к насупившемуся от обиды мальчишке. – Ты ощущаешь присутствие волхва или следы его присутствия?
- Нет, - помотал головой Саша, - если здесь и проезжал кто-то до нас, он точно не был волхвом.
- Возможно, это тот неудачливый охотник здесь проехал или другой. Как бы то ни было, не расслабляйтесь. Неизвестно что за фрукт этот охотник.
Снега пропустили вперед, за ним пристроился я, оставив Тасю за спиной. Кавалькаду замыкал Саша, которого я попросил прислушиваться и почаще оглядываться.
На обед решили остановиться в небольшом расширении тропы, где она просматривалась в обе стороны на значительное расстояние. Никто не подберется незамеченным, разве что со скал, но уж больно они круты. Здесь невозможно ни спуститься, ни забраться по ним. Недалеко даже родник нашелся: тонкая струйка воды, стекающая с практически вертикальной скалы, только лошадкам придется попоститься до вечера. На каменистой почве трава почти не росла, лишь изредка попадались суховатые и жесткие кустики. О костре и речи быть не могло, деревья тоже здесь не росли. Обед, как впрочем, и частенько до этого, состоял из копченого, просушенного до твердости подметки мяса, сухарей и родниковой воды. На Земле, я весьма любил копчености, и даже не важно, рыба или мясо, но после столь однообразной диеты, наверное, и смотреть на деликатесы не смогу.
- Может мне сходить в разведку? - предложил после перекуса Снежок. – Тревожно что-то.
- Я с тобой, - немедленно сообщил Сашка. – Нужно же за ним приглядывать, а то смоется на охоту. Какая уж тут разведка.
- Он обойдется без пригляда. Ты Сашок забываешь, что он из мира, где растят воинов, не только охотников. Ты за ним пешком не угонишься. Более того, запросто можешь ему помешать, у тебя нет навыков скрытной разведки. Иди Снег, а мы потихоньку будем двигаться по тропе. Ты нас найдешь без труда, только постарайся не задерживаться, погода портится, - кивнул я на небо, затянутое низкими тяжелыми тучами. - Нам ещё укрытие нужно найти. Как бы к ночи дождь не начался.
Сашке это не понравилось, зато Снежок, прежде чем уйти, смерил волхва победоносным взглядом. Нам он доверил Мышь, но топор захватил с собой. Свернув стоянку, мы не спеша, шагом, двигались по тропе. На повороте я подъехал к Магу:
- Саша, ты сможешь ощутить, если у Снежка будут неприятности?
- Конечно, - коротко кивнул он. – Я скажу, если что не так.
- Ты лучше комментируй, знаешь же, что я толстокожий.
- Хорошо, пока никаких новостей. Он довольно быстро продвигается.
Тася, не обращая внимания на наши разговоры, упорно вглядывалась вперед, как будто и прислушивалась. Ей проще, она явно ощущает настроение окружающих не хуже, а может и лучше Сашки. Судя по хмурому выражению ее лица, она не одобрила разведывательной вылазки, но слава богам, не возмутилась и не напросилась опекать Снежка в разведке, хоть за это ей спасибо. Время тянулось медленно, как всегда, когда ожидаешь известий, но все же, не стояло на месте, как впрочем, и мы. Казалось, прошло уже много часов, когда Тася и одновременно с ней Сашка - насторожились.
- Да не молчите вы! Что там?
- Снежок чем-то заинтересовался. Он очень медленно крадется, - ответил Сашка.
- За человеком или зверем?
- Да я откуда знаю? - с досадой бросил волхв. – Читать мысли еще не научился!
А зря. Сейчас бы точно знали, что происходит. Вот и гадай, что или кто его заинтересовал. Одна надежда на невозмутимость Снежка, не станет он отвлекаться на охоту, ведь знает, как мы надеемся на него.
- Он возвращается! – прервала поток моих мыслей Тася. Надо же, почувствовала даже раньше Сашка, вот что значит женская повышенная чувствительность.
Невольно все подогнали лошадей. Всех встревожило, на кого именно наткнулся Снежок. Он тоже быстро, по славам Саши, двигался навстречу. Наконец, когда впереди показались верхушки леса, на фоне зелени замелькала крошечная человеческая фигурка. Не верилось, что таким крохотным может казаться великан Снег. Он бежал, но это был не паническое бегство от опасности, а скорее размеренный бег марафонца.
- Кого ты нашел? – накинулся на него Саша, едва Снег поравнялся с лошадьми, не давая ему возможности отдышаться.
- Никого, - Снежок отрицательно помотал головой, тяжело дыша, – я нашел пещеру.
- Экая невидаль! – возмутился волхв. – Да здесь пещер пруд пруди!
- Там кто-то жил или живет. Кострище свежее.
- А хозяина пещеры ты не видел? – спросил я.
- Нет, - слегка смутился Снег, - я не стал ждать и искать, подумал, что в пещере можно переночевать.
Весьма своевременная находка. Ветер усилился, тучи стремительно неслись по небу. Дождь вот-вот прольется на землю. До пещеры сухими доехать не успели. Дождь начался как-то резко, сразу стеной. Струи дождя не давали толком разглядеть тропу. Если бы не предварительная разведка Снежка, мимо пещеры мы просто бы проехали, не заметив ее. Узкий, спрятанный под низким скалистым козырьком лаз вел во полнее вместительную пещеру, основательно обжитую, а главное, сухую. Неизвестный хозяин даже запас дров оставил у обложенного камнями кострища. А в дальнем углу навалена куча сухих листьев, укрытая большой основательно потертой шкурой то ли медведя, то ли животного близкого к нему размерами и цветом шкуры. Лошадей пришлось оставить снаружи, но для них здесь уже была трава, которой они немедленно и занялись, мало обращая внимания на дождь.
- Надеюсь, хозяин, кем бы он ни был, не слишком разозлится нашим присутствием и не выгонит под дождь? - устало сказала Тася, - отвернитесь, дайте переодеться.
- Пусть только попробует! – угрожающе буркнул Снег.
Сашка, молча, занялся костром, Снежок стянул вымокшую безрукавку, а я достал из мешков чайник и котелок, залил их водой из фляг. Костер весело трещал, освещая пещеру и подсушивая развешенную, где можно, мокрую одежду. Тася занялась приготовлением ужина.
Глава 15.
Как солнце согревает всех, так и дождь мочит всех без разбора. Погодным явлениям не важно; бес ты или ангел, неважен твой статус и настроение. Хотя, некоторые всегда живут в сумерках. Но это уже другая история.
В такую ненастную ночь с дождем и ветром не позавидуешь путникам, особенно если им не удалось загодя найти крышу над головой. Современный человек, особенно горожанин, уже давно не обращает особого внимания на прохудившиеся небеса. Выйдя из-под крыши дома, немедленно скрывается под зонтом, крышей автомобиля, затем офиса или другого места работы, опять же под крышей. А вечером в обратном порядке, ну, если еще заскочит под крышу супермаркета, кафе или какой-нибудь развлекаловки. Город – это сплошные крыши. Если бы бог полюбопытствовал и бросил взгляд на город в дождь, он бы ничего не разглядел кроме крыш: неподвижных крыш домов, крыш машин, медленно ползущих по дорогам или часами стоящих в пробках и куполов раскрытых зонтов, еще медленнее двигающихся по тротуарам.
Другое дело путешествовать без крыши над головой. Группа Уве, неизбалованная зонтами и не имеющая понятия об автомобилях, попав в ливень, вынуждена искать укрытие. Здесь уже не до выбора. Деревья насквозь промокшего леса не в силах дать хоть какое-то укрытие от проливного дождя. Уставшие лошади, не менее уставшие и вымокшие до нитки люди, медленно возвращались на дорогу. Только там, вблизи дороги в этом опустевшем краю можно надеяться найти хоть какую-то крышу на ночь.
Надо было видеть ту радость, которую испытали измученные путники, когда выпущенная на поиски укрытия сущность, совсем недалеко, обнаружила заброшенную избушку. Крошечная избушка без единого окна, вросшая в землю, по-видимому, когда-то использовалась для отдыха охотников. Сейчас, дощатая дверь, чудом удерживающаяся на одной провисшей кожаной петле, пропустила путников в тесное темное, с запахом плесени помещение. Но здесь было сухо, а это главное на данный момент. Немудреный ужин, сухая одежда и сон под шум дождя. Спокойной ночи.
Что новый день готовит группам Уве и Ворона? Осталось всего четыре дня пути до Обители. Не верится Уве, что их так просто допустят к ней. Две ловушки, поставленные чужими руками, не сработали. Это, вероятно, разозлило западных волхвов. У них не остается другого выбора, как вступить в борьбу самим, и не факт, что группа Уве выдержит это нападение. Стоит лишь самим волхвам вступить в борьбу, и они, конечно, поймут, что их дурачат. Вот такие мысли не давали Уве спокойно уснуть. Естественно, после разгрома или гибели группы Уве, настанет очередь настоящей группы избавителей, которая еще даже не нашла пятого. В этом Уве убедился, выпустив сущность. Они все еще вчетвером, поэтому отвлекающей группе нужно продержаться еще. Как бы ни был находчив Ворон, каким бы ни был сильным Снег, но без полноценного волховства, они не смогут противостоять даже одному западному волхву. Маг, конечно талантлив, но слишком молод. Нет у него еще опыта, приобретаемого с годами, нет и настоящей силы, которая тоже приходит не сразу. Время и опыт повышает силу волхва. Только со временем Маг станет по-настоящему сильным. Единственная возможность для группы Ворона - найти пятого. Вот тогда, по легенде и уверению Дальнего Берега, они сравняются по силам с западниками, а может, и превзойдут их.
Мысленно пожелав группе Ворона удачи, Уве направил сущность вперед по времени на дорогу, по которой им самим придется ехать дальше. И снова сущность не подчинилась, лишь пролетев по дороге совсем немного, вернулась, дрожа от возбуждения и страха. Как бы Уве ни старался, ничего не получилось. Сущность сжалась, и никак не реагировала на попытки Уве вновь выпустить ее. Такого раньше не было. Что-то весьма необычное и страшное ожидает их завтра. Жаль, что сущность передает свои ощущения, но не мысли…. А думает ли она по-настоящему? Возможно, обладает лишь инстинктами, как животное, очень смышленое и развитое животное?
* * *
Чайник закипел, каша дошла, распространяя сытный дух. Снег, вернулся в пещеру, убедившись, что с его Мышью и остальными лошадьми все в порядке, потряс головой, обдав всех брызгами со своих длинных косиц. Тася, взвизгнув от неожиданного душа, укоризненно покачала головой, раскладывая по мискам кашу. Саша, не обратив внимания на брызги, что-то бормотал, вцепившись в инталию.
- У нас неприятности? – настороженная его манипуляциями, отвлекшись на секунду от котелка и мисок, спросила Тася.
- Я попытаюсь поставить защиту для лошадей на ночь от хищников и лихих людей.
- Получается? – заинтересовался я.
- А то! Конечно полу…, - Сашка напрягся, как будто прислушиваясь к себе или окружающему пространству, а Снежок тотчас выскочил к лошадям. Естественно, мне пришлось немедленно следовать за ним, снова под дождь!
Снежок прислушивался, медленно поворачивая голову. Дождь и ветер, как будто обрадовались недобитым жертвам, с удвоенной силой принялись мочить и продувать нас. Что можно услышать за шумом дождя и ветра? Я старался ему не мешать. Снег, все же что-то различив в однообразном шуме, замер, уставившись во тьму и поудобнее перехватил рукоятку топора. Его тревога передалась и мне, я тоже потянул меч из ножен.
- Что там? – тихо за спиной поинтересовался Сашка.
- А ты что почувствовал?
- Нет, не так, - шепнул Сашка, - что-то помешало установке защиты.
- Шш…., - зашипел на нас Снежок, недвусмысленно требуя тишины.
Через несколько минут стояния под дождем послышались неясные ритмичные звуки. Неожиданно Тасина Капризуля призывно заржала. В ответ, из темноты раздалось ответное ржание и ритмичные звуки замедлились.
- Едет кто-то, – шепнул за спиной Сашка.
- Эх, света, бы!
- Сейчас! – отозвался Саша и над нами взвился голубоватый шар, зависнув на несколько секунд в воздухе, с шипением погас. Но в неверном свете мы все же успели рассмотреть всадника-одиночку. Вероятно, и он успел нас рассмотреть.
- Кто такие? – раздался из темноты звучный уверенный голос.
- А ты кто? – шустро, вопросом на вопрос ответил Снежок, не менее уверенным, но гораздо более угрожающим голосом, не дав мне и рта раскрыть.
- Это моя пещера! – с нажимом ответил вновь прибывший. – И я не приглашал гостей!
Из-за моей спины вновь взвился голубоватый шар и осветил весьма интересную сцену: напротив обнаженного по пояс Снежка, сжимающего в руках смертоносный топор, замер, не слезая с коня человек. Свет отразился от наконечника стрелы, готового к выстрелу арбалета и на сияющем клинке у меня в руке. Я не видел, что делал за моей спиной Сашка, но почти уверен, он сжимает в руке свою инталию. Весьма тревожная картинка!
- Нам не нужны проблемы! – выкрикнул я в темноту. – Если ты не собираешься выгонять нас под дождь, мы угостим тебя горячим ужином.
- Посмотрим! – не сразу отозвался арбалетчик.
Третий, выпушенный Сашей шар, осветил спешившегося человека, осторожно обходящего Снежка, при этом не выпускающего из правой руки неразряженного арбалета.
- Саша, заканчивай с иллюминацией! - обернувшись, остановил мальчишку, уже сложившего ладони, готового выпустить новый фейерверк.
Мужчина подошел ко мне, вглядевшись в лицо, как будто пытался узнать знакомого в слабом свете костра, пробивающегося сквозь лаз пещеры, затем перевел взгляд на меч. Хмыкнув, мужчина демонстративно разрядил арбалет, а я, так же демонстративно опустил меч в ножны. Мужчина улыбнулся и полез в пещеру, бросив снаружи даже не расседланного коня. Мы, по очереди последовали за ним. Мужчина, не говоря ни слова, окинул взглядом костер, котелок, миски с кашей, задержав взгляд на Тасе и обогнув костер, направился в дальний угол пещеры к куче сухих листьев со шкурой. Сдвинув импровизированное ложе в сторону, навалился на плоский, стоящий вертикально валун и с натугой сдвинул его в сторону.
- Идем со мной, - кивнул он мне и нырнул в образовавшуюся дыру.
Мы переглянулись и я, пожав плечами, полез за ним. Вынырнул из узкого лаза, в который никоим образом не протиснулся бы Снежок, чуть не ослеп. Прямо у меня перед глазами вспыхнул факел.
- Предупреждать надо, - недовольно буркнул, снимая руку с рукояти меча, за которую невольно ухватился, ошарашенный, показавшимся уж слишком ярким светом, после полной тьмы лаза.
Мужчина в ответ только усмехнулся. Сейчас, в свете факела я его хорошо разглядел. Возраст около тридцати лет, примерно моего роста, одет в кожаные штаны и короткую кожаную безрукавку, никакой рубашки. За спиной колчан, на поясе небольшой арбалет и кинжал в ножнах. Загорелая до бронзового цвета кожа, великолепно развитые бицепсы и мышцы груди. Насмешливо прищуренные темные глаза и кудрявая шапка волос с блестящими в них каплями дождя. Лицо выбрито, ни усов, ни бороды. Четко очерченные скулы туго обтянуты здоровой гладкой кожей. Лицо Звезды, вероятно, весьма привлекательное с точки зрения женщин. Они немедленно западают на таких вот мачо-красавцев. Парня даже не портил тонкий шрам, пересекающий наискось высокий лоб. Я невольно тронул свой уже основательно заросший подбородок. Последний раз брился в южной Обители, причем опасной бритвой, одолженной у старейшины. Я видимо тоже подвергся детальному осмотру, после чего парень воткнул факел в щель стены большой и высокой пещеры. Где-то в темноте тихо журчала вода, а у стены свалены кучи сена. Весьма смахивает на конюшню. Только как сюда попадают лошади? Парень, пока я оглядывался, исчез из поля зрения.
- Помоги, - раздался возглас.
Я шагнул на звук и увидел, как хозяин пещеры, навалившись на стоящий вертикально у стены пещеры деревянный круг, пытался откатить его в сторону. Вместе получилось легче и быстрее. Откатившийся круг открыл прием в каменной стенке пещеры, и стало понятно, как лошади попадают в импровизированную конюшню. Конь парня, видимо давно приученный, сам уже заходил в пещеру.
- Заводи остальных, не оставлять же их на поживу горным львам или медведям. Заводи, - повторил парень, расседлывая своего жеребца.
Лошадей даже тащить не пришлось. Капризуля, сама уже входила в пещеру, видимо новый жеребец ей пришелся по вкусу. За ней, как привязанный, двигался Облако. Мне осталось завести лишь Черныша и Мышь. С последней пришлось помучиться - слишком высока. Ей пришлось максимально опустить голову, пригнув шею, только так она прошла под нависающим камнем. Хорошо, что пещера довольно высока, здесь Мышь не доставала головой до потолка.
- Я думал, боевых коней уже нет, - покачал головой парень, восхищенно осматривая кобылу.
- Здорово у тебя тут все устроено, - в свою очередь восхитился я, помогая ему закатить обратно массивный круг, перекрывающий вход и подпереть его парой бревен. – Это твой дом?
- Мой дом – весь мир. Я везде дома. Ты обещал горячий ужин? – вопросительно посмотрел на меня парень. Захватив мешок, сунул мне в руки факел и вновь полез в дыру, ведущую в малую пещеру.
Вся моя команда настороженно поглядывала на хозяина пещеры, пока он копался в своем мешке, вытаскивая миску, ложку и кружку. Тася приняла из его рук посуду и немедленно наполнила миску кашей с мясом, а кружку чаем.
- Давайте знакомиться, предложил я, - воткнув факел в подходящую щель и тоже принимая из рук Таси миску. – Меня зовут Ворон. Парень с топором – Снег, этот, кивнул я на Сашку - Маг, можно его называть Сашей, если он сам позволит. Как ты, наверное, уже понял, он волхв. Девушку зовут Тася.
- Я Путеводная Звезда, - представился хозяин пещеры. – Боевая кобыла, как я понимаю, твоя? – Путеводная Звезда рассматривал с долей зависти Снежка, в руках которого миска с кашей казалась обычной чайной чашкой.
Снег метнул тревожный взгляд на выход из пещеры.
- Не волнуйся, - успокоил я Снежка. – Все лошади в соседней пещере в безопасности. Там есть сено и вода.
Снежок расслабился, впрочем, как и остальные и все усиленно заработали ложками. А за стенами пещеры бушевал ветер и не прекращался дождь. Брызги то и дело залетали через лаз, будто напоминая – насколько вовремя обнаружил Снег пещеру.
- Чем ты занимаешься, Путеводная Звезда? – спросил Саша, отставляя опустевшую миску?
- Всем понемногу, - неопределенно ответил он. – Охочусь, скупаю камушки у старателей, бывает, что сдаю промокшим путникам собственное жилье.
Мы переглянулись, Сашка слегка отрицательно качнул головой и вытащил из-за пазухи свой тощий кошель. Конечно, он прав, нечего демонстрировать чужому туго набитый кошелек, выданный Дальним Берегом.
- Мы готовы заплатить за постой, - надменно выдал волхв. – Серебряный за ночь тебя устроит?
Звезда задумчиво посмотрел на Сашкин кошелек и почему-то перевел взгляд на Тасю. Взгляд, которым он окинул ее, мне не понравился. Какой-то уж слишком оценивающий.
- Серебро это, конечно, хорошо, но я бы предпочел девку на ночь.
Тася сжалась под взглядом Звезды, а от его слов вообще дернулась, как от удара хлыстом. Уверен, на защиту Таси, не рассуждая, встанут и Снежок и Сашка, вон как напряглись, но право объяснить ситуацию предоставили мне.
- Она не продается! Мы можем расплатиться только серебром, - с нажимом ответил я, не вдаваясь в подробности. Не стоит дополнительно нервировать девушку.
- Понимаю, - задумчиво кивнул Звезда. - По заказу девку везёте? Так сказать, кому-то из волхвов в личное пользование? Тоже дело! За кудесниц в своём деле хорошо должны заплатить. Но дополнительный заработок тоже никому не помешает. Я от неё кусок не откушу. Доставите в целостности заказчику. Не вы мне, я вам заплачу два серебряных и бесплатный постой, это очень щедро! Я за коня отдал столько же. По рукам? А? – настойчиво произнес Звезда, обращаясь только ко мне.
- Почему ты решил, что мы едем в обитель? – встрял заинтересовавшийся Сашок.
- А куда еще? – удивленно приподнял бровь Звезда, отчего стал похож на беса. - Здесь нет веселых домов, некому, кроме волхвов Обители ее продать. Не ради же развлечения в дороге вы с собой девку таскаете.
- По-видимому, мне придется объяснить, - тяжело вздохнул я. - Тася не продается. Она полноправный член группы и сама принимает любые решения. Тебя, как и многих других, ввела в заблуждение ее стрижка. Она не из этого мира, в ее мире женщины стригут волосы, так принято. И это не является признаком ее вольного поведения. Она порядочная девушка, не называй ее «девкой» – это оскорбительно. А насчет Обители - мы действительно едим туда и нам нужен проводник. Если ты хорошо знаешь местность, можешь весьма прилично заработать. Только назови сумму.
Странно себя повел парень. Он обвел удивленным взглядом всех четверых и расхохотался. Стены пещеры отразили хохот. Отраженный звук слился с его раскатистым смехом, родив жуткую какофонию. Смех, чего тут скрывать, был весьма заразительным, только никто даже не улыбнулся.
- Чего смешного? – насупился Сашка.
- Вы… вы… - очередные избавители!? - сквозь смех, выдавил Звезда.
- И что смешного? – вновь спросил Саша.
- Да вы что слепые? Посмотрите на себя! Ну ладно, Ворон и Снег, еще туда-сюда. А зачем с собой тащить отрока и дев… женщину? - поправился он.
- Нас всех собрало вместе предсказание камня. У всех одно предназначение, которое необходимо выполнить, иначе мы никогда не вернемся в свои миры, - объяснил я, уже подозревая, что договориться при таком отношении будет сложно.
- Так вы все еще и чужаки…, покачал головой Звезда, хорошо хоть насмехаться перестал.
- Это имеет для тебя какое-то значение?
- Да нет, мне все равно. Только путь отсюда к Обители сложен и опасен. Волхвы вас все равно не пропустят, так что пока не поздно и все живы, возвращайтесь. Обратно, в зону, где живут люди, я вас провожу за десяток серебряных.
- Нам нужен проводник к Обители, обратно мы не поедим, не исполнив предназначение. Соглашайся. Получишь все. – На этот раз я вытащил туго набитый кошель и, растянув завязки, протянул его Звезде.
- Щедро, - задумчиво произнес охотник, взвесив кошель на руке, - очень щедро! - затем затянув вновь завязки, вернул мне кошелек, – но жизнь, знаете ли, дороже, - усмехнулся он.
- Так ты не согласен?
- Нет, даже если плюс ко всему вашему серебру, женщина согласится со мной провести ночь. И серебро и женщины у меня еще будут, а вот жизнь – одна. Отдыхайте, а посплю с лошадьми, тесно тут. Не забудьте закрыть вход, здесь много горных львов, – зевнув, Звезда поднялся и, запалив новый факел от костра, прихватив свой мешок, исчез в проходе на конюшню.
- А я уже подумал, что мы нашли пятого, - разочарованно протянул Сашка, лишь только мы остались одни.
- Не дай бог такого пятого, - фыркнула с отвращением Тася. – Я даже рада, что он не согласился стать проводником. Лучше совсем без проводника, чем довериться ему. У нас же есть компас.
- Не думаю, что мы обойдемся без проводника. Здесь сплошные нагромождения скал и ущелий. В таком лабиринте недолго и заплутать, и компас здесь бессилен. Он указывает лишь направление на Обитель, а не путь к ней. Сегодня мы уже ничего не сможем предпринять, давай, Снежок, закрывай вход, - кивнул я еще на один валун у входа, ранее как-то не замеченный на фоне стены, - и ложитесь спать. Думаю, сегодня никому не придется дежурить.
- Этот Звезда лошадей не украдет? – заволновался Снег, закатив валуном выход наружу.
- Не украдет, - протяжно зевнул Саша, - я все же успел установить не них защиту. Если он выведет наших лошадей из пещеры, инталия меня разбудит.
Глава 16.
Мы все расположились на шкуре. Тасю пустили к стене, рядом с ней сопел Сашка, чуть дальше развалился Снег, заняв почти все оставшееся пространство. Мне пришлось устроиться на самом краю, на расстеленном одеяле. Душновато стало, хорошо хоть из прохода, соединяющего пещеру с конюшней, тянуло прохладным воздухом, хотя и с лошадиным запашком, но к этому все уже успели привыкнуть.
Мне снился дом, еще старая однокомнатная квартирка. Мама красивая молодая, веселый отец и я сам - маленький, пожалуй, еще дошкольник. Мы собирались в зоопарк. Мама, одев меня и нарядившись сама, повязывала отцу галстук. Он смеялся и шутил: «с твоей заботой, я никогда не научусь вязать эти проклятые узлы». Мама, улыбнувшись, его поцеловала. Отец обнял ее, а я протиснулся между ними. Отец взял меня на руки, не выпуская мать из объятий….
Счастливый сон прервался весьма странным образом – что-то вибрировало у бедра, как взбесившийся мобильник, раздался невнятный вскрик и шипение. Я вскочил! Света в пещере не было, костер совсем погас, чуть краснеющие угли под слоем пепла лишь подчеркивали кромешную тьму. По-видимому, шум разбудил не только меня. Под потолком вспыхнул Сашкин осветительный шар. Он оказался слишком ярким для тесной пещеры. Как в театре теней, чересчур четко и контрастно высветил шипящего от боли, прижимающего в груди руку, совершенно дезориентированного Путеводную Звезду. Снежок, гигантским прыжком преодолел разделяющее их пространство, пригвоздил охотника к полу. Свет угас.
- Саша, ослепишь! Лучше костер оживи! - крикнул я парню, запустившему новый фейерверк. – Снег, не раздави его, нам нужно еще выяснить, что произошло.
Снежок неохотно поднялся, но охотнику подняться не дал, придавив его спину здоровенной пятерней.
- Что тут выяснять!? - гневно заворчал от оживавшего костра Сашка, - серебро ему глаза застило! Решил стянуть кошель и удрать, пока мы тут спим.
Костер, наконец, занялся, осветив скривившегося от боли, распластанного ниц на каменном полу Звезду и Снежка, грозно нависшего над ним, прижимающего его полу, не давая подняться. Тася, испуганно вытаращив глаза, прижалась к стене, Сашка выбирал из оставшихся дров полешки потоньше.
- Сдается мне, что он лез не за серебром, - сказал я, прижав ладонью еще слегка вибрирующий в ножнах меч.
- Он что, хотел Тасю украсть? – Сашка от удивления уронил очередное полешко.
Тася пискнула на шкуре. Снег еще сильнее прижал Звезду в полу.
- Ребра ему не сломай, - предостерег я Снега, - и вообще, давай подними его. Стоит порасспросить. Не похоже, что он пришел за девушкой или серебром.
Снежок рывком, за ворот безрукавки поднял Звезду и аккуратно утвердил его на ногах.
- Зачем тебе понадобился меч? – спросил я замершего охотника.
- Он что хотел стащить меч? – еще сильнее удивился Сашка. - Ну и дурак…. Ты что, - обратился он к Звезде, - не знаешь, что мечи, подобные Живой стали, нельзя украсть? Он настроен на хозяина и у другого человека может оказаться в руках, только если хозяин разрешит или подарит меч. Он защищается! Покажи свои руки.
Звезда не шелохнулся и ничего не ответил. Снег оторвал его правую руку от груди и заставил разжать кулак. Ладонь выглядела ужасно! Кожа висела клочьями, открывая кровавое, по-видимому, жутко обожженное мясо. Неудивительно, что он вскрикнул и шипел. Боль, наверное, непереносима. Вот он и стоит, сжав зубы.
- Я же говорил! – констатировал волхв, увидев это ужасающее зрелище.
- Саша, подлечи его, - попросил я, - а то ни слова от него не добьешься.
- Вот еще! - фыркнул Сашка, - зачем ему кисти рук лечить, если за воровство их все равно отрубают?
- Мы не палачи. Лечи, давай! – прикрикнул я на мальчишку.
Саша нехотя стал копаться в своем мешке. Когда намазанная смесью воды и бурого порошка и перебинтованная, к моему удивлению Тасей, ладонь уже не причиняла мучительной боли Звезде, Снежок подтолкнул его на чурбачок у костра.
- Давай колись, зачем тебе понадобился меч? – спросил, устроившись напротив охотника. Снег так и нависал над ним, готовый в любой момент снова скрутить.
- Я, когда увидел сияние лезвия в свете шарика, который подвесил молодой волхв, сразу понял, что это именно тот самый меч, - сказал Звезда, все еще баюкая правую руку, хотя по уверению Сашки, она уже не должна болеть.
- Какой еще тот самый?
- По легенде, владельца меча с сияющим лезвием невозможно убить, пока меч при нем. Вы не понимаете, - с жаром продолжил он. - Вам все равно не дойти до Обители с мечом или без – не играет роли. Против волхвов Обители вам не выстоять! Меч попадет в руки волхвов, но он им совсем не нужен, а мне бы весьма пригодился. Здесь трудно выжить. Если не дикие звери, лихие люди, оборзевшие старатели, то такие как я, охотники, не терпящие конкурентов - все пытаются сожрать, или ограбить, или просто убить. Мне необходим этот меч!
- А Ворону, по твоему не нужен!? – закипел Сашок.
Я задумчиво тронул рукоять меча и внимательно всмотрелся в лицо Звезды. Какого черта? В конце концов, что мне терять? Вытащив из ножен меч, присел и устроил его у себя на коленях. Травмированный охотник немедленно прилепился к нему взглядом, а меч, как нарочно сиял ярко, как тогда в присутствии волхва-западника на ужине в Обители Остролиста.
- Говоришь, он тебе необходим? – я постарался вложить в голос и выражение лица как можно больше соблазнительных нот. – Конечно, не собою решил соблазнять, вот чего-чего, а такого счастья мне не надо. Предмет соблазнения лежал у меня на коленях, демонстрируя свою строгую красоту.
Звезда судорожно сглотнул, но ничего не ответил. Саша заинтересованно уставился на меня, Снежок склонил голову и приподнял бровь, даже Тася подвинулась ближе, чтобы ничего не пропустить.
- Он может стать твоим! – с нажимом произнес, не сводя взгляда с загоревшихся глаз Звезды. - Я его тебе подарю по всем правилам, но… только в Обители, после выполнения миссии. Даже добавлю все серебро, которое есть, а ты проводишь нас до Обители. Надеюсь, ты уже понял - другим путем Живую сталь не получить! В твоих интересах, чтобы мы все дошли в целости и сохранности. Тебе решать….
Молчание длилось долго, только треск костра нарушал тишину. Оно и понятно, Звезда взвешивал все «за и против», вероятно пытался отыскать лазейку.
- А кто даст гарантии, что ты не обманешь? – наконец выдавил он осипшим от волнения голосом или от необходимости принятия столь сложного решения, можно сказать, по его мнению, самоубийственного.
- Я! – немедленно и весьма самоуверенно заявил Саша. – Надеюсь, ты знаешь, что слово данное волхвом – нерушимо! Я поручаюсь за него. Меч будет твоим, раз так решил Ворон.
Надо же, а я и не знал. Надо как-нибудь поймать на слове маленького лгунишку. Меня то он обманывал, и не раз, пренебрегая обычаями этого мира. Выходит, если я нездешний, мне и врать можно? Ну, погоди засранец!
- Согласен! - после еще одного недолгого молчания, заявил охотник. – Рискну! Удача ещё никогда не подводила меня.
- Вот и прекрасно, - облегченно выдохнул я, опуская меч в ножны. - Саша, долечи его до конца. Нам нужен завтра здоровый проводник. И… всем отдыхать, до рассвета еще есть время вздремнуть.
* * *
Утро занималось неохотно, дождь хоть и прекратился, но тучи все еще неслись по небу, подгоняемые верховым ветром. Лучи восходящего солнца никак не могли пробиться сквозь еще довольно плотные тучи. Одежда не успела полностью просохнуть. Сыро, мокро, сумрачно, неприятно. Группа Уве медленно и настороженно продвигалась к дороге. Уве с утра за простецким завтраком «обрадовал» своих спутников, сообщив им, что совсем скоро, прямо этим утром их ожидает ловушка волхвов, правда на вопрос Лиса: «что эти ироды нам приготовили?», ничего вразумительного ответить не смог. Не мог он пояснить спутникам, что сущность на этот раз его подвела. Да и вообще о сущности никто не должен знать. Это он еще давно сам для себя решил, когда приемный отец ему не поверил.
- Я просто чувствую. Нам нужно всем быть настороже, причем сразу, как достигнем дороги, - предупредил Уве, лишь только они покинули избушку, приютившую их на ночь.
Продравшись сквозь густой подлесок, который на прощание обдал их мельчайшими, похожими на туман каплями влаги, группа отвлечения выехала на раскисшую после ливня дорогу. Смотрящий Вперед остановил жеребца, поджидая пока остальные подтянутся; перехватил поудобнее короткое походное копье, поправил перевязь меча, проверив легко ли вытаскивается он из ножен и поправил за поясом метательный топор. Он вооружен, так же как и остальные, исключая сестру, у которой был лишь кинжал на поясе, и Уве. Тот обходился без копья в силу своей специфики - руки у волхва всегда должны быть свободными. Стражника от остальных отличали и доспехи. Лишь на его жилете из толстой кожи нашиты прочные стальные пластины. Жилеты Лиса и Большой воды усилены лишь кожаной чешуей. Волхвы, традиционно не носили доспехов, полагаясь на магическую силу. Смирную Лань никто в доспехи одевать и не пытался, она не боец.
Наконец, все подтянулись и, следуя примеру сотника, проверили оружие.
- Пусть боги помогут нам, - выехал вперед Уве. Сотник и Большая Вода, чуть отстав, заняли позиции по бокам от него, женщину оставили по центру, за спиной Уве, Лис замыкал походное построение ромбом.
Ничего пока не предвещало неприятностей, не говоря уж о ловушке. Сущность Уве не пытался выпустить, не до этого было, терять сейчас концентрацию нельзя. Он не только прислушивался и всматривался в подступавший к самой дороге густой лес, но и присущим лишь волхвам чувством, пытался определить наличие другого волхва, учуять его, как учил приемный отец. Что-то мелькнуло на грани восприятия! Уве натянул поводья и обернулся к своим спутникам, по сути подзащитным:
- Я установил защиту. Она невидимая для вас, но сориентироваться можно. Смирная Лань будет центром защитного купола. Вокруг ней на расстоянии двенадцати шагов никакой волхв не может на вас воздействовать. Старайтесь не покидать этот круг, иначе вас просто вырубят. И еще: защита действует только от внушения волхвов, манипуляций вашим сознанием. Стали и живому она не преграда.
Глава 17.
Каждый из группы Уве, кивнул. Все понимали серьезность положения. Ему совсем не хотелось дополнительно накаливать обстановку, но он вынужден был предупредить:
- Я чую волхва. Это ловушка, будьте бдительны, внимательно смотрите по сторонам.
Но опасность определили не глаза – уши. Смотрящий Вперед услышал низкое вибрирующее рычание и только потом, увидел в кустарнике желтые глаза готовой к прыжку громадной темно-серой кошки.
- Горный лев! – выкрикнул он, одновременно метнув копье.
Жеребец под сотником шарахнулась в сторону. Дикая кошка с пронзенной в прыжке копьем грудью, пушечным ядром врезалась в землю у передних копыт. Конь испуганно попятился. Уве помог сотнику, схватив его испуганного жеребца за уздечку. Возможно, это и спасло его самого от следующего нападения. Второй зверь, чуть мельче – самка, промахнулась, мягко приземлившись на то место дороги, где только что находился волхв. Два метательных топора одновременно врубились в плоскую голову зверя. Сотник, торопливо спешившись, наклонился над дергающимся в агонии животным, с трудом выдернул оба топорика. Шагах в десяти от них, рядом с лежащей в пыли Смирной Ланью два парня: рыжий и темноволосый, добивали еще одну кошку. Кобылы женщины нигде не было видно, видимо, сбросив всадницу, она в панике удрала. «Что происходит? Горные львы не охотятся стаями, как волки!» Промелькнула мысль, пока сотник поднимал с земли по счастью невредимую сестру. Еще одна молодая, почти котенок, глупая еще кошка напоролась на меч Уве. Оставив дрожащую от страха сестру, сотник бросился на помощь волхву, одним ударом меча отделил голову раненой, но все еще пытающейся достать острыми когтями волхва, кошки.
- Откуда их столько? – растерянно спросил сотник.
- Волхвы согнали и направляют….
Вскрик Лани прервал Уве. Еще с одним горным львом вместе расправлялись Лис и Большая Вода. Ни одной лошади уже не было на дороге.
- Иди со мной сотник, - приказал волхв, - они справятся. Нам нужно прекратить эту бойню!
Продравшись сквозь кустарник, маленький волхв исчез с глаз. Сотник, еще раз оглянувшись на сестру и двух мужчин на дороге, поспешил его догонять. Уве двигался стремительно, протискиваясь в малейшие щели, крупному сотнику пришлось ломиться напролом, но он все же догнал волхва, и вовремя! Кошка спрыгнула со скалы, преградив Уве дорогу. Что-то странное происходило. Горный лев не нападал - в напряженной позе, присев на мощные передние лапы, нервно дергая хвостом, застыл перед волхвом. Желтые глаза зверя, не мигая, всматривались черные глаза человека. Взгляд во взгляд. Они оба будто гипнотизировали друг друга! Сотник стремительно обогнул маленького волхва, зверь на него даже не отреагировал. Меч мастера одним ударом снес голову зверя. Струя крови из перерубленной артерии хлестнула, залив доспехи, а маленький волхв уже проворно убежал вперед.
Западного волхва он нашел за уступом скалы под защитой еще одного горного льва. Зверь, направляемый западником, как послушная собака заступил дорогу Уве. Хищник, гроза всего живого в горах, изготовился к прыжку, но так и застыл в нелепой позе на полусогнутых передних лапах и с вытянутым как палка хвостом. Настала очередь молчаливой незаметной окружающим борьбы волхвов.
Сотник, догнав Уве, резко остановился у него за спиной. Впереди, прямо перед маленьким волхвом застыл зверь, которого мастер меча должен убить и может, но сотник не в силах был сделать ни шага. Что-то невидимое не пускало вперед, сковав руки и ноги. Только глазами он мог следить за безмолвным противостоянием.
Уве держал волхва. С трудом, но держал, поражаясь его неожиданной силе. Западный волхв оказался сильнее, чем предполагал Уве. Силы маленького волхва утекали слишком быстро, пришлось еще отвлекаться на сдерживание кошки. Понимая, что вот-вот сломается и ничего уже не успевает, он отчаянным усилием вытолкнул сущность, на этот раз даже без малахитового шара. Сущность, натравленная как собака на сущность западного волхва, нырнула в его тело. Сразу стало легче! Уве почувствовал через сущность восторг и торжество! Напряжение испарилось. Горный лев, плюхнулся на пузо, потешно раскинув лапы. Сотник сорвался с места, вонзив меч в шею зверя. Западный волхв, как марионетка с обрезанными нитями, осел на землю. Все произошло настолько стремительно, что слилось в единое движение.
Уве тяжело, на негнущихся ногах обошел сотника и труп зверя, остановился у волхва, сидящего на земле, беспомощно раскинувшего ноги. Пальцы, минуту назад сильного волхва, бесцельно скребли землю, бессмысленный взор никак не мог сфокусироваться на чем либо, из угла безвольно распахнутого рта вытекала струйка слюны. Уве потянулся к святая святых любого волхва – инталии, и рывком порвал шнурок. У него на ладони лежала богато украшенная камнями серебряная инталия, только это – инталией уже нельзя было называть. Просто безделушка, не способная уже никому причинить вреда, даже обжечь не в силах. Маленький волхв тряхнул безделушку и крошево растрескавшегося черного камня высыпалось из оправы. Теперь он знал, как умирает волхв, оставляя после себя даже не человека, а пустую оболочку. Еще живую, но уже мертвую - бессмысленную оболочку.
- Что с ним делать? – спросил сотник, коснувшись груди поверженного волхва кончиком окровавленного меча.
- Ничего. Так оставим, это лишь тело. И это тело обязательно найдут его соратники. Вот пусть и полюбуются! – Уве в отвращении бросил пустую оправу от инталии на землю перед бывшим волхвом. – Посмотри, где-то рядом должен быть его конь, не пешком же он сюда пришел. Да и наших лошадей нужно отыскать.
Волхв развернулся, сгорбившись, еле волоча ноги, направился к дороге. Усталость навалилась, как после целого дня тяжелой работы, а ведь сейчас только утро. Слишком много энергии он истратил, но даже ее было недостаточно. Если бы не сущность, доставшая сущность волхва и буквально сожравшая ее…. Смотрящий Вперед догнал маленького волхва, восседая на крупном холеном кауром жеребце. «Надо же, я даже не услышал топота копыт. Сейчас всю команду можно брать пустыми руками. Просто удивительно, что удалось справиться», грустно подумал волхв, продираясь сквозь придорожные кусты.
Слишком рано Уве почувствовал облегчение. На дороге, опустившись на колени над распростертым телом, тихо плакала Смирная Лань. Большая Вода стоял рядом, опустив в бессилии руки, сжимающие два окровавленных меча.
- Как!? Что случилось? – хрипло спросил спешившийся сотник.
- Он покинул защитную зону, - грустно ответил Уве. Для него стало все понятно, лишь только он взглянул на позу погибшего Лиса и его вырванное горло, кровь, залившую жилет и дорогу.
- Это я! Я виновата! – истерично всхлипнула Лань. Я! Я убежала…, испугалась! – дальше ничего нельзя было разобрать за рыданиями.
- Я не успел…., - обреченно добавил Большая Вода. – Чуть-чуть не успел. Он упал, как подкошенный, прямо там, где стоял, а лев вырвал горло. Я не успел….
Льва он, конечно, наказал, рядом с телом Лиса валялся изрубленный в отчаянии труп зверя. Только его смерть уже ничего не изменит.
- Ты можешь …? – с надеждой спросил сотник.
- Нет! – покачал головой Уве, - он уже умер.
Западные волхвы все-таки добились своего. Один из группы мертв. Если бы группа Уве была истинными избавителями – все было бы уже кончено. Уве стоял над погибшим Лисом и пытался найти выход. Долго стоял. Сотник уже привел кобылку Лани. Большая Вода где-то отыскал жеребца Уве, сунув ему поводья в руку, вновь исчез…
- Нужно похоронить его, - кивнул Смотрящий Вперед на тело. – Как воина, вместе с оружием. Он ведь погиб в бою!
- Нет, - покачал головой волхв.
Сотник нахмурился.
- Не сейчас, - попытался объяснить Уве, прекрасно понимая, что отказ в похоронах воину – непростительный поступок, оскорбление его родственников и друзей. – Мы его похороним позже со всеми почестями, как истинного героя, а сейчас сруби жердь в три локтя и несколько более коротких.
Солнце еще не успело добраться в зенит, как группа отвлечения вновь двигалась по дороге. Пять Лошадей, пять всадников. Жеребца Большой Воды так и не удалось найти. Он ехал на кобыле Лиса. Самого Лиса вертикально укрепили в седле каурого жеребца, принадлежавшего побежденному волхву. Он, как и живые его спутники продолжал путь, продолжал отвлекать на себя западных волхвов.
* * *
Уснуть не удалось, и не только мне. Сашка остался со мной у костра, Тася и Снежок отрубились, лишь только Звезда скрылся в проходе на конюшню.
- Иди, есть еще время вздремнуть, - предложил я волхву.
- Обойдусь, - отмахнулся мальчишка. – Ты веришь этому воришке?
- Это уже неважно. Не могут все быть белыми и пушистыми. Нам просто необходим пятый и если он им станет, не важно, кто он есть на самом деле.
- Пятый? Он? – удивился Саша.
- А ты еще надеешься здесь найти другого? Саша, - вздохнул я, - если пятым должен стать местный житель, ему без стимула вообще незачем совать голову в пасть льва. На его век действительно хватит и серебра и камушков, раз уж он выбрал себе такой стиль жизни. Нам просто повезло, что он запал на меч, настолько, что готов жизнью рискнуть. Грех такими обстоятельствами не воспользоваться. Кроме того, он сам признался, что не обделен удачей.
- Понятно. Пятый должен быть удачливым и веселым…. Ты поэтому пообещал ему отдать Живую сталь?
- И отдам. Зачем мне меч после исполнения миссии? Ведь, по легенде, все мы вернемся домой. Не по улицам же ходить с перевязью, пугая народ и напрашиваясь на неприятности.
- А я бы захватил с собой, – с сожалением посетовал Сашка, - Такой меч больше не найдешь ни в этом мире, ни у нас. А ты думаешь, мы все-таки вернемся домой? - изменившимся голосом спросил мальчишка.
- Конечно, вернемся! Ведь нас уже пятеро, - как можно увереннее ответил, хотя особенной уверенности не чувствовал, но подростку, пусть он трижды волхв, об этом знать необязательно.
- Знаешь, мне бы хотелось встретиться с тобой и на Земле. Кто знает, куда мы попадем после прохода? Я думаю, скорее всего, именно туда, откуда пришли. Ты в дом бабушки, Тася в коридор клуба, а я на заброшенную стройку. Но точно, не все вместе. Вот, - покопавшись в своем мешке, он вытащил клочок бумаги. – Я записал здесь номер моего домашнего телефона. Найди меня, позвони.
Я кивнул, забрав у него клочок. Номер был простым, по крайней мере, для меня. Сочетание цифр дня, месяца моего рождения и номера моего дома. Такой номер не забудешь.
- Обязательно позвоню. А у тебя есть чем записать мои номера телефонов?
- Да, конечно, - засуетился мальчишка. Вытащив из своего мешка огрызок карандаша и еще один кусок бумаги, аккуратно записал продиктованные мною цифры. - И еще одно, - но замялся, - если со мной что-нибудь случится…. Я имею в виду плохое, совсем плохое… Ты не сообщай родителям. Пусть они думают, что я еще могу быть живым….
- Не выдумывай! - возмутился я, - мы все вернемся домой. Все! Живые и невредимые! Запомни это! Жи-вы-е! Все!
- Да ладно…, - смутился мальчишка, - я это так, на всякий случай.
За разговорами время как-то быстро пролетело. Из прохода вновь появился проводник. Все верно, он уже наш проводник.
- Завтрак еще не готов? – нагловато поинтересовался он, потирая ладони. По-видимому, он уже совсем выздоровел. Повязку снял и подобные жесты уже не доставляли ему никаких неприятных ощущений.
- Воды больше нет, - потряс пустым чайником Сашка.
- Камень откатите, уже рассвело. И учтите, я нанялся проводником, а не слугой, - заявил Звезда, но все же, забрал чайник и нырнул обратно в проход.
Пока Звезда набирал воду, я разбудил Снежка, и мы вдвоем откатили камень. В пещеру ворвался прохладный влажный воздух, утро оказалось туманным и сумрачным, хорошо, хоть дождь прекратился.
Тася проснулась сама, слишком уж шумно и тесно стало в пещере. Четверо мужчин, один из которых – Снежок, стоит двоих по габаритам, а еще один, троих стоит по уровню производимого шума. Любой проснется. Наш проводник, оправившись после вчерашнего, оказался уж слишком шумным. Шутки и прибаутки сыпались из его рта, как из рога изобилия. Возможно, он просто соскучился по нормальному человеческому общению, вот и догонял упущенное. Как бы там ни было, настроение он всем умудрился поднять.
Увидев нашу карту и путейник, Звезда презрительно фыркнул:
- Это какой-то детский рисунок, а не карта.
- У тебя есть лучшая?
- Конечно. Вот здесь! – постучал он пальцем по своему лбу.- А с этой игрушкой, - покрутил путейник в руках, - можете сами забавляться. Если вы уже поели, собирайтесь, у нас сегодня будет длинный переход.
Из пещеры вывели лошадей, закрыв деревянным кругом выход-вход на конюшню изнутри, и только после забрали из малой пещеры вещи, замаскировав кучей листьев со шкурой проход на конюшню. Вернули пещере ее прежний вид. Темп проводник предложил приличный. Ему явно не терпелось как можно быстрее довести нас на место и получить обещанную награду. Даже по лесу, сменившему горную тропу, двигались с приличной скоростью, что впрочем, не помешало Звезде после короткой остановки на обед, подстрелить небольшого зазевавшегося оленя, а Снежку добить раненую добычу.
- Ты всегда так заряжаешь арбалет? – спросил я Звезду, лишь только Снег, спрыгнув с Мыши, кинулся догонять раненое животное.
- А что не так?
- Я думал это проще и быстрее. А тут: упереть в лунку седла, крутить ручку ворота…. И ведь не один и два раза. Ведь не менее двух десятков оборотов! Да так любую дичь можно упустить.
- В седле только так и можно. Заряженным, арбалет долго не повозишь; или тетива растянется, или болт соскочит, и хорошо, если просто улетит. А в вашем мире по-другому?
- В нашем мире все по-другому, - вздохнул я, не уточняя, какое именно оружие обычно используют на зверя. Незачем дразнить парня.
Ближе к вечеру, проводник попросил нас подождать, а сам ускакал, ничего не объяснив.
- Ворон, ты действительно думаешь, что проводник и есть наш пятый? – задумчиво спросил Сашок, провожая взглядом всадника.
- Я уже тебе говорил, – другого нам не найти, придется брать что есть.
- Тогда, придется принимать его в семью, иначе я не смогу отследить его перемещений. Вот куда его понесло? Да и в настроении этого мутного типа тоже не плохо бы разбираться.
- Действуй!
Глава 18.
На обед никому из команды Уве останавливаться не хотелось. Какой уж тут аппетит…. Лис вел на поводу каурого жеребца и поминутно оглядывался на тело Лиса. Рану и кровь постарались скрыть, обмотав шею Лиса куском полотна, несмотря на это только издалека неподвижное, слишком прямо сидящее в седле тело можно было принять за живого всадника. По взглядам, бросаемым сотником и Большой Водой на волхва, он понимал, остатки его команды, по крайней мере, мужчины, не одобряют действий своего предводителя. А он сам надеялся лишь на одно; продержаться еще немного. Через сущность Уве уже узнал - группа Ворона невредима, но все еще в неполном составе. Они нашли проводника и продвигаются быстрее, но это всего лишь проводник. Как долго они еще не найдут пятого, маленький волхв не знал, не знал так же, сможет ли его собственная группа пережить еще одну стычку с западными волхвами. Оставалась лишь надежда.
Еще одно беспокоило Уве - сущность, после своей победы над волхвом, чего уж тут лукавить наедине с самим собой, именно сущность уничтожила сущность западника, стала мало управляемой. Не то чтобы она решила покинуть тело, нет, это и невозможно. Одной сущности не выжить ни момента. Просто стала не в меру самостоятельной, сама, без всякого напряжения со стороны хозяина-носителя, покидала тело и разгуливала, где хотела. От таких блужданий сущности, внимание волхва рассеивалось. Он будто видел сразу двумя парами глаз, слышал двумя парами ушей и ощущал запахи двумя носами. Причем один набор всех этих органов чувств ехал по дороге, а второй, слонялся по округе. От этого несоответствия голова кружилась. Как можно к такому привыкнуть, когда видишь одновременно и дорогу и крошечное озерцо, на берегу которого сущность заинтересовалась лягушками? Как можно слышать одновременно топот копыт и заливистые любовные трели этих самых лягушек? Как можно ощущать одновременно запахи пыли и воды, учитывая, что ощущения, передаваемые сущностью на порядок ярче, насыщеннее и как при этом оставаться в здравом уме? Еще хуже стало, когда сущность заинтересовалась подводным миром. Уве не задыхался, нет, ведь легкие остались при нем и исправно вдыхали и выдыхали воздух, а сущность не испытывает потребности в дыхании, да и нечем ей дышать. А вот зрение теперь застилала мутноватая вода, дорога и всадники виделись как через плохое тусклое стекло, да еще и поминутно перекрывались огромными телами рыб. В этом мире еще никому не приходило в голову рассматривать окружающее сквозь мутную воду плотно заселенного аквариума, да и держать рыб в стеклянном ящике никто не догадался. Как бы то ни было, Уве усилием воли прервал развлечение сущности, приказав, уговорам сущность уже не поддавалась, проверить дорогу.
Четыре всадника, четверо - и все волхвы, если судить по инталиям поверх рубашек, обнаружила сущность и никаких ловушек. Они и не нужны. Противостоять четверым волхвам, практикующим древнюю магию, это даже не самоубийственно, хуже. Уве не мог подобрать подходящего слова, возможно, его еще и не существовало. Сам Уве пока не ощущал западников, но не сомневался, солнце еще не зайдет, а команда - его команда погибнет, останется лежать бездыханными телами в пыли дороги. То, что он сам ляжет в той же пыли, его уже не волновало. Он знал на что шел, но остальные…. Лиса уже не вернуть, но Большая Вода, Смотрящий Вперед, тем более женщина – еще могут выжить и жить дальше. Их можно прямо сейчас отправить назад, если бы….. Если бы избавители уже были впятером. Только боги знают, хватит ли тех нескольких часов, выигранных командой Уве - Ворону, или все жертвы будут напрасны…
Сжав зубы, Уве решил ничего не говорить своим товарищам, по крайней мере, сейчас, пока он сам не ощущает волхвов. А вот сущность не желала оставаться без дела. Уве уже подозревал, что выпестовал чудовище, и если оно еще в младенческом возрасте столь агрессивно и неуправляемо, то дальнейшее известно лишь богам.
Сущности слишком понравился первый боевой опыт. Она прямо таки рвалась в новый бой, и ее не волновало количество противников. Если так дальше пойдет, Уве грозит стать боевым волхвом из древних легенд, конечно, если он переживет сегодняшний день. И Уве решился, выпустив сущность не охоту. Сам, свои чутьем он еще не ощущал волхвов и они не должны были еще засечь группу Уве, но для сущности все по-другому. Сейчас она, дрожа от возбуждения, рванулась к врагам и выбрала одного из них. Весьма мужественного на вид волхва - высоколобого с роскошной каштановой бородой, прихваченной сверкающей серебряной заколкой. Этот образ промелькнул перед внутренним взором Уве, прежде чем сущность проскользнула внутрь волхва. Ни одежда, ни кожа, ни мышцы и кости не были преградой для сущности. С этого момента все звуки, видения, запахи, поступающие от сущности, испарились, остались лишь ощущения. Азарт сменился оторопью. Неожиданно зрелой оказалась сущность западного волхва. Но война уже объявлена. Будь у западного волхва связь со своей сущностью, сущности Уве не удалось бы выстоять против сильной сущности волхва. Только помощь – перекаченная энергия от Уве и частично позаимствованная волхвом от своих спутников, помогла сущности поглотить, буквально сожрать сущность мужественного волхва. Единственный способ победы для сущности. Выскользнувшая из обмявшего тела вымотанная сущность на пределе сил и возможностей вернулась в свое уютное гнездышко, попутно показав Уве трех западных волхвов, бросившихся на помощь своему безумному, увы, уже безумному собрату.
- Что с тобой? – тревожно спросил сотник, поддерживая почти сползшего с коня Уве. – Тебе плохо? Может организовать привал?
- Да, ненадолго, - с трудом ответил волхв.
Горячий чай, еда, неважно какая и сон – все, что сейчас необходимо волхву для восстановления сил, но времени на сон нет. Остается лишь одно – собирать энергию от деревьев, мелкой лесной живности, слабых лучей солнца, чуть пробивающихся сквозь плотные тучи – более медленный и трудоемкий путь, но отбирать энергию у людей и лошадей волхв сейчас не имел права. Вечером она им пригодится сполна. Недолгая остановка на перекус и снова дорога.
- Пора бы уже подыскать место для ночевки, - предложил сотник, ехавший рядом с маленьким волхвом. – Солнце скоро сядет.
- Если проголодались, подкрепитесь на ходу, - ответил волхв. – Навстречу едут четыре, нет уже три западных волхва. Не знаю, что они нам готовят, но останавливаться сейчас нельзя.
- Как скоро они появятся? - насторожился подъехавший ближе Большая Вода.
- Еще час - полтора и они появятся в прямой видимости, а значит, смогут воздействовать. Держитесь ближе ко мне, как в прошлый раз к Лани, но сейчас я настраиваю защиту на себя. Не отходите дальше двенадцати шагов.
Три всадника появились чуть раньше, чем рассчитывал Уве, но это уже не имело решающего значения, как и отсутствие четвертого волхва. Где его оставили или бросили соратники, Уве тоже не интересовало. Всю собранную силу он направил на щит, прекрасно понимая, что о собственной атаке не может быть и речи. Сущность затихла, утомленная предыдущей дракой. В бой не рвалась, выгонять ее, прикладывая на это силы, Уве не решился. Да и не играло это особой роли. Даже если сущность и сумеет без помощи Уве свалить еще одного волхва, двое оставшихся - покрошат команду в мелкую капусту.
Западники не торопились предпринимать какие-либо действия. Остановившись шагах в ста от застывшей на дороге группы Уве, с любопытством рассматривали, как они предполагали, избавителей. Возможно, и опасались, ведь двое волхвов, непонятно каким образом лишенных силы и разума, должны были испугать или, по крайней мере, их насторожить.
Ожидание уже становилось невыносимым, наконец, без видимых усилий со стороны западных волхвов в щит Уве одарил раскаленный воздух, спаливший впереди придорожные кусты. Щит выдержал, но все же, под ним стало нестерпимо жарко. Второй удар почувствовал только Уве и лошади. Маленький волхв ощутил мысленное давление – внушение. Людей Уве сумел от него отгородить, а лошади, как более чувствительные, взбесились. Жеребец под волхвом попытался встать на дыбы. Сотник ухватил его за уздечку, одновременно пытаясь справиться со своим конем. Лань, на этот раз сумела сладить с крутившейся на месте кобылкой. Хуже всего пришлось Большой Воде. У Каурого жеребца, и так уже встревоженного трупом на спине, совсем снесло его лошадиную крышу. Встав на дыбы, размахивая смертоносными копытами, он попытался сбросить ненавистную ношу, затем резко дернулся в сторону. Большая Вода, вынужденный одновременно справляться со своим неспокойным конем, не выпуская из рук повод каурого жеребца, прозевал рывок и вылетел из седла. Каурый, почувствовав свободу, рванул в лес, волоча по земле вцепившегося в повод Большую Воду.
- Стоять на месте! – прикрикнул Уве на сотника и Лань, рванувшихся было на помощь товарищу.
Только успев выкрикнуть, Уве почувствовал мощный выплеск энергии и совсем не от волхвов, тоже встревоженных этим странным явлением к югу от них. Посовещавшись, западники рванули в лес, в сторону выплеска энергии, даже не обернувшись на остатки команды Уве на дороге. Уве устало прикрыл глаза, но его лицо озаряла улыбка.
- Куда это они? - удивленно смотрел на опустевшую дорогу сотник.
- К настоящим избавителям, куда же еще…. Ворон, наконец, нашел пятого! Волхвы сообразили, что их одурачили. Мы им уже неинтересны.
- А нам куда?
- Для нас все уже закончилось. Найдем Большую Воду, надеюсь, он не сильно пострадал, похороним Лиса и домой. От нас уже ничего не зависит.
Большая Вода, в самом деле, не сильно пострадал, отделавшись непродолжительным обмороком под воздействием волхвов и ушибами. Слегка прихрамывая, он сам вышел из леса. До самой темноты разыскивали двух сбежавших лошадей и тело Лиса. Уже в темноте, при свете костра, выкопали могилу в мягкой земле придорожного леса и похоронили Лиса по воинскому обычаю со всем его оружием. Смотрящий Вперед вырезал на коре ближайшего к захоронению дерева - имя упокоенного. Большая Вода, согласно обычаю, установил в ногах могилы подходящий по размеру округлый камень. Уве, при помощи волховства, выплавил на камне пентакль, как знак героической гибели воина во имя интересов Обителей. Лань, как и положено женщине на погребении - голосила. Все обычаи, как и обещал Уве, были соблюдены.
Всю ночь маленький волхв не мог заснуть, только под утро задремал, когда окончательно принял решение. А наутро три всадника двинулись обратно в южную Обитель, попрощавшись с Уве, поминутно оглядываясь на маленького волхва на крупной для него кобыле.
Уве с грустью смотрел вслед своим соратникам, но не жалел об их уходе. Мало того, сам настоял на этом. Верный сотник пожелал сопровождать Уве, даже не спрашивая ради чего он остается, если даже западные волхвы от них отмахнулись, не желая тратить силы и время на фальшивку.
- В Обители ждут вестей. А вести у вас добрые. Избавители уже в полном составе, вы выполнили все, что от вас требовалось. – Уговаривал сотника Уве, - а я остаюсь в качестве наблюдателя. Уж очень интересно - чем все кончится.
Интерес, конечно, был. Кто бы отказался присутствовать при столь эпохальном событии – разгроме зла. Но не ради пустого интереса остался Уве в безлюдных землях. Он хотел добраться все-таки до Обители. А там уж, как боги решат, может Ворону и понадобится помощь. Два волхва, всегда лучше одного.
* * *
- И куда ты ездил? – нетерпеливо и агрессивно спросил Сашка, - лишь только наш проводник вернулся.
- Проверял…, - неопределенно отмахнулся Звезда.
- Что проверял? - вмешался я в разговор, не удовлетворившись столь пренебрежительным и неинформативным ответом.
- Ты мне не доверяешь? – нахмурился Звезда, отчего шрам, пересекающий лоб побелел.
- А ты веди себя так, чтобы тебе доверяли, - немедленно отреагировал Саша.
- Для вас же старался. Проверял, можно ли переночевать в жилище одного старателя.
- А все вместе не могли проверить? – подозрительно прищурился Саша.
- Если к нему подъехать как есть, всем вместе, - обязательно получишь болт в живот, вот тогда и спрашивать будет некому. Здесь дикие земли и дикие нравы. Сначала стреляют, а потом уж и выясняют. Не понимаю, как с таким младенческим отношением к дороге, вы умудрились забраться так далеко от теплых коек и мягких пирогов, - хмыкнул проводник.
- Считай, что пока доверяем, - примирительно сказал я. - Ты лучше скажи, можно ли у него переночевать?
- Думаю можно. Самого его где-то боги носят, а сторожевые ловушки я обезвредил. Вы следуйте за мной, никуда не сворачивая, иначе попадете вместе с конем в ловчую яму или под бревно, стоит лишь свернуть с тропы и задеть неприметную веревку ли ветку.
Жилище, как проводник назвал это…. Круглое низкое строение с устрашающе мощной приплюснутой крышей. Крыша напоминала гигантский неряшливо выпеченный круглый ржаной хлеб. Причем выпеченный очень давно, успевший покрыться зеленой плесенью, в данном случае поросший мхом. Низкая входная дверь, в которую можно зайти, лишь сложившись пополам и узкие горизонтальные окна-бойницы – все направлено на защиту строения. А уж тропа, ведущая к жилью – настоящее инженерное сооружение. Звезда, показывая дорогу, ехал первым по узкой, петляющей дорожке. Указывая; то направо, где по его словам под живой на вид травой скрывалась смертоносная яма с кольями на дне, то налево, на подвешенный к двум деревьям увесистый комель, готовый накрыть невнимательного путника, задевшего веревку, подозрительно смахивающую на живую лиану. На мелкие ловушки, типа растяжек поперек дороги в купе с арбалетом, ловчих петель на тропе, которые он успел разрядить, лишь кивал, в подтверждении своих слов.
- Разве нельзя подъехать к дому с другой стороны, или и там все усеяно ловушками? – спросил я, пораженный манией преследования хозяина и его изобретательностью.
- Нет, за домом луг, а за ним непроходимое болото, а справа, как сам видишь, скалы. Кстати на луг можно выпустить лошадей. Там их никто не тронет.
Внутри строение напоминало юрту, с дырой для выхода дыма посреди полукруглого потолка, прямо над обустроенным очагом. Зато вокруг все очень миленько и уютно для диких земель. Несколько матрасов, набитых сухой травой, сложены у стены в стопку. Пара сундуков с одеждой и кухонной утварью. На стенах – целый арсенал из кинжалов, копий, мечей и разнокалиберных арбалетов. Объемная кипа болтов с красно-белым оперением, связанная, как вязанка дров красовалась под настенным арсеналом.
- Лошадям на лугу понравилось, - сообщил, чуть ли на коленях вползший в хижину Снежок.
- За дверью сложены дрова, если вы не заметили, а за ними есть ручей, - сообщил Звезда, сбрасывая с плеча подстреленного оленя.
- Подождите, - остановил всех Саша. Нам нужно повторить обряд вместе с Путеводной Звездой.
- Что за обряд? – насторожился Звезда. – Не люблю я этих волховских штучек.
- Благодаря обряду, я могу защитить своих спутников этими самыми волховскими штучками, которые ты так не любишь. – Терпеливо принялся объяснять Саша. – Но если ты не хочешь, можешь подвергаться воздействию западных волхвов, сколько влезет и исполнять их волю, подобно преданному псу. Им ничего не стоит заставить гордого Звезду вылизывать им сапоги, причем этот самый Звезда будет испытывать истинное удовольствие от процесса.
- Ладно, - подумав, согласился проводник. - Только не надейся, что я буду подчиняться тебе – волхву-недоростку.
Сашкина инталия, от прикосновения к ней пяти пальцев вспыхнула, как фальшфейер, на мгновение ослепив. Саша озадаченно посмотрел на Звезду, но тот уже поднялся, потирая обожженный палец.
- Предупреждать надо, - недовольно буркнул, направляясь обдирать и разделывать добычу.
Пора было заняться обычными вечерними делами. Снежок занес деревянное ведро воды и, вторым рейсом – охапку дров. Сашка, запустив огненный шарик в кучку приготовленной Снежком щепы, развернулся ко мне.
- Ты видел, как вспыхнула инталия? - прошептал он мне на ухо.
- Это что так плохо? – встревожился я.
- Нет, напротив! – так же тихо шепнул Саша. - Ты не ошибся, думаю, это значит, что он пятый!
Наконец–то! Говоря о Звезде, как о пятом, я кривил душой, успокаивал себя и Сашу. Надоело уже ощущать ущербность. Во время он нашелся, до Обители всего пара дней пути. А волхвов все еще не видно. Группа Уве отлично работает. Как там они? Живы ли ещё?
Глава 19.
Выспались все отлично. Давно уже не было такого восхитительного ощущения безопасности и комфорта. Комфорта, конечно относительного, но каждому хватило по матрасу. Это не на жесткой земле спать. А уж ужин – вообще вне конкуренции. Всем вдоволь досталось мяса, причем, каждый имел возможность прожарить на железной решетке свой кусок так, как ему хотелось. И с кровью, и с хорошо прожаренным с хрустящей корочкой и нежным мясом внутри. Как заключительный аккорд праздничного вечера, а отпраздновать действительно было что - пятый нашелся, Звезда достал со дна сундука музыкальный инструмент, похожий на банжо. Погладив пальцами туго натянутую кожу, слегка потрогал треугольной костной пластинкой пять струн. Подтянул их и устроил настоящий концерт. Ритмичные, но гармоничные звуки наполнили круглое жилище. Играл Звезда самозабвенно, переходя от одной мелодии к другой без перерыва, а уж когда запел – все замерли, вслушиваясь в тоскливую, полную грусти песню старателя. Голос у проводника оказался не сильным, но насыщенным, мягким, с хрипловатыми нотами. Именно таким голосом хорошо петь заунывные песни с грустным безнадежным концом. В какой-то момент бесконечной песни, Тася, высоким голосом стала вторить в повторяющемся припеве. Но все хорошее, к сожалению, довольно быстро заканчивается. Звезда с отрешенным видом отложил банжо и протяжно зевнул.
- Завтра рано вставать, - буркнул он, покосившись на троих, хлопающих в ладоши. Снежок просто сидел и блаженно улыбался. – Задвижку на двери задвиньте.
Наутро, позавтракав остатками вчерашнего мяса, навели прежний порядок в жилище, кстати, так и не дождавшись хозяина, выехали на ту же, весьма опасную тропу. Настроение у всех было приподнятое, я с удовольствием поглядывал на членов уже полной группы, да и мне отвечали улыбками. Утро выдалось ясным солнечным и жарким. Уже сейчас, лишь только солнце встало, весьма ощутимо припекало, в воздухе дрожало марево, прямо как у нас над асфальтом в полдень знойного дня. Саша, ехавший вторым в веренице, следом за проводником и до этого момента беззаботно улыбающийся, вдруг резко остановил Облако. Улыбки сползли с лиц, все почувствовали тревогу волхва, даже лишь только вчера обращенный Звезда, но к моему раздражению, только не я. Мне, вероятно, такое не будет доступно никогда. Что ж такое? Никогда не считал себя настолько толстокожим. В этом отношении, я доисторический бронтозавр, даже не бегемот, с которым сравнивают невосприимчивых людей.
Снова пришлось спрашивать:
- Что ты почувствовал? Западники?
- Странно как-то, - нерешительно ответил Саша. – Магия движется прямо на нас, но….
- Что но!? Не мямли!
- Да не пойму я! – раздраженно бросил мальчишка. – Сейчас, подождите… - Он ухватился двумя руками за инталию и погрузился то ли в раздумьях, то ли сосредоточился, отключившись от окружающего.
- Что-то не так…, - задумчиво произнес проводник.
- Что не так? Ты хоть не темни! – резко спросил я.
- Посмотри на птиц, - кивнул проводник на небо.
Да уж! По небу, по направлению к нам, неслась туча птиц. Причем не стаями или клиньями, как при перелетах, а именно тучей, вперемешку стремительно неслись птицы разных размеров и на разных высотах. Что-то мне это напоминало. Где-то я уже видел такое. Как бегство зверей от лесного пожара по ТВ…
- Там волхвы! – протянул Саша руку и указал туда, откуда летели птицы. Туда, куда как раз направлялись мы.
- И пожар! – принюхиваясь, произнес Звезда. – Если верховой, нам не проскочить. От верхового никто не успеет убежать, он быстрее ветра распространяется, уничтожая все на своем пути.
- Постойте, постойте…. Если и волхвы и пожар…. Они что, гонят на нас огонь? Ветра почти нет. Да как они нас вообще нашли?
- Наверное, я виноват – растерянно произнес Сашка. – Слишком большой выброс энергии был вчера вечером при обряде. Они заметили. Я… правда такого не ожидал…, - совсем потерянно пробормотал пацан.
- Никто не виноват! – я резко прервал его. – Нам и так Уве обеспечил приличную фору, иначе они нас давно бы нашли. Не раскисать! Мы все еще живы! Звезда, мы можем уйти другой дорогой?
- Поворачиваем обратно! – крикнул проводник. Снег, возвращайся по нашим следам, никуда не сворачивая ни на шаг! Это всех касается, - дополнил он.
Снег, аккуратно развернув свою Мышь, двинулся обратно по тропе, остальные за ним. По-хорошему, стоило бы пропустить проводника вперед, только слишком уж узка тропа, только по одному и проехать. Об обгоне нет и речи. Да еще и этот самый проводник прилично отстал, крикнув нам: «Как доедите до хижины, расседлывайте, я скоро!»
- Саша, что ты чувствуешь? - кивнул я за спину, - он не собирается смыться или, что еще хуже, сдать нас волхвам?
- Вроде нет. Он обеспокоен ситуацией, сосредоточен и чем-то недоволен. Как будто придется поступать не так, как хочется. Я, конечно, не могу по-настоящему влезть ему в голову, но если человек на что-то решился, у него совсем другие чувства. По тебе и Тасе сужу.
- По мне? По нам?
- Ну да, по кому же еще? Со Снежком вообще завал, у него настоящая каша в чувствах.
- Ладно, не это сейчас важно. По легенде, если пятерка в полном составе, мы уже непобедимы. Стоит ли вообще бежать, может подождать этих волхвов и принять бой? Как ты ощущаешь себя, сможешь сдержать на время западников, пока мы с ними разберемся по-своему - грубой силой?
Саша долго молчал, мы уже доехали до хижины, и только, спешившись и принявшись расседлывать Облако, он тихо, так что слышал только я, шепнул:
- Волхвов трое. Я не чувствую в себе особых дополнительных сил. Возможно, в легенде говориться не об увеличении силы волхва, а сплоченности пятерки….
Понятно, но это мы можем узнать лишь одним способом, если действительно придется противостоять трем западникам. Хорошо, если так, а если нет…, и мы все поляжем прямо здесь, даже не добравшись до Обители? Еще и этот чертов проводник куда-то запропастился. Дым уже ощущался явственнее, да и шум появился – отдаленный гул и треск. Проводник появился минут через десять после того, как мы расседлали лошадей, впрочем, даже не понимая зачем. Как-то все сразу доверились ему, очень хочется надеяться, не напрасно. Двигался он быстро - рысью. Лишь только поравнявшись с нами, спрыгнул с жеребца и принялся лихорадочно его расседлывать.
- Снег, обратился он к великану, - веди всех лошадей на луг и сними с них уздечки. И моего тоже – сунул ему в руку повод жеребца. – Остальные – за мной. Вещи и седла захватите, берите все, что сможете.
Захватив седла и вещевые мешки, двинулись за быстро удаляющимся проводником. Все сразу забрать не удалось. На земле остались еще седла. Звезда нырнул в густой кустарник у скалы, сразу скрывшись из виду. За кустарником оказалась щель в скале, довольно узкая, хорошо замаскированная этим самым кустарником, дальний конец которой терялся в непроглядной тьме. Мы то прошли свободно, да и седла с мешками затащили в длинную пещеру, а Снегу протиснутся будет гораздо труднее. Почему именно эта мысль меня озаботила в столь неподходящий момент, я не знал. Не понимал и зачем проводник потянул в пещеру. Отсидеться от огня, может здесь и удастся, но не от волхвов. Звезда, лишь сбросив поклажу, вновь ринулся к входу, бросив нам, как слугам:
- Девчонка с мальчишкой остальные вещи стаскайте и громилу приведите, а ты, - ткнул в меня пальцем, - за мной.
Ишь, раскомандовался! Пришлось за ним, почти бегом следовать в хижину. Там, он повесил мне на плечо бухту тонких веревок, сунул в руки целую связку готовых факелов, сорвал со стены маленький арбалет, захватил вязанку стрел и закинул за спину мне и себе по набитому чем-то мешку на лямках. Выпустив меня наружу, еще раз окинув взглядом внутренности хижины, захлопнул дверь и бегом бросился к пещере. Я как мог быстро, сгорбившись под увесистым мешком, с неудобной связкой факелов в руках, проследовал за ним.
Все наши уже толпились в пещере у самого входа. Снежок, потирал поцарапанное плечо, видимо с трудом продрался в узкую щель.
- Седла и вещи, без которых можно обойтись, оставьте здесь, – распорядился Звезда, остальное и это, он пнул факелы и мешки, придется нести на горбу. Так что, не берите ничего лишнего. Только - одеяла, еду, фляги и веревки не забудьте.
- Чего ты раскомандовался? – с вызовом выкрикнул Сашка. – Тебя наняли проводником, а не командиром!
- Именно поэтому, - недовольно буркнул Звезда. - Ты знаешь систему пещер и шахт? – и, выдержав паузу, продолжил - Именно по ней и пойдем. Если хотите выжить, идите след в след, не орите, не шумите, можно вызвать обвал, особенно в старых выработках. И не разбредайтесь, здесь много расходящихся в разные стороны ходов. Заблудитесь, никто вас не найдет!
Звезда протянул два факела Сашки, тот, подчиняясь его взгляду, сотворил огненный шарик и поджег им разом оба факела, плотно прижатых один к другому. При свете факелов разобрали вещи и навьючились, прямо как туристы. Тасе, как самой малосильной доверили все скатки одеял, стянув их вместе и закрепив, как рюкзак за спиной. Снег, взвесив в руках мешки, выбрал самый тяжелый, примотав поверху факелы и вязанку арбалетных стрел. Звезда забрал второй мешок, захваченный из хижины. На нашу с Сашей долю достались фляги с водой, веревки и мешок с остатками продуктов. Мешок и фляги забрал я, Сашу обвесил связками веревок, стянув их вместе на спине. Отчего тот стал похож на жертву тонкого, но весьма длинного, запутавшегося в своих собственных кольцах удава.
Звезда ступил первым в длинный коридор, которым собственно и оказалась пещера, за ним следовала Тася, следом не отставал Сашка. Снежок старался повыше держать факел, освещая путь мне - замыкающему и Саше. Света от факела Звезды хватало для освещения пути для Таси, по крайней мере, просматривался и неровный каменный пол, и влажные стены. Шли мы долго и молча, лишь потрескивание факелов и шарканье подошв нарушали тишину. Да еще частые протяжные вздохи Снежка и редкие звуки падающих капель воды на камень. Звезда вел по извивающимся ходам, через гулкие высокие пещеры, в двух местах пришлось перелазить через каменные обвалы, протискиваясь в узкие щели под самым потолком. Труднее всего приходилось Снегу. В большинстве коридоров, он не мог до конца распрямиться, а через завалы в щели вообще, пробирался с трудом, проталкивая впереди себя поклажу, что-то неразборчиво бормоча под нос.
На небольшой развилке, сбросив свой мешок на землю и воткнув уже чадящий на последнем издыхании факел в щель, Звезда опустился прямо на каменный пол.
- Отдохнем немного. Дальше будет сложный переход.
- А поесть можно? – с иронией спросил Саша.
- Можно. Воду экономьте. До воды мы доберемся только к вечеру. Если кому приспичило – вон в тот проход, кивнул за спину проводник и сам поднялся первым, запалив свежий факел от горящего и скрылся за уступом.
- Какого черта мы сюда полезли? – понизив голос, спросил Сашка.
- Похоже, по-другому от огня не уйти, задумчиво ответил я, растягивая завязки мешка, прихваченного из хижины. По крайней мере, от голода не умрем. - Я вытащил из мешка полоски сушеного подкопченного мяса и сухари, предложив еду соратникам.
- Здесь даже компас не действует, - покрутив в руках путейник, Сашка с досадой забросил его в мешок.
- А волхвов ты ощущаешь?
- Ничего я не ощущаю! – зло бросил волхв, - как ослеп и оглох. Эти каменные стены все экранируют.
- Мы то в безопасности, - недовольно буркнул Снежок. - А лошадки?
- Ничего с ними не случится, - вынырнул из-за уступа Звезда. На лугу гореть нечему и лошадям там ничего не угрожает: ни огонь, ни голод, ни жажда, ни дикие звери, да и человеку добраться даже до хижины будет весьма непросто. Все обезвреженные ловушки я снова зарядил.
- Ты здесь, да и в хижине чувствуешь себя как дома…. Хозяин хижины не будет нас преследовать за грабеж? – кивнул я на мешки.
- Мы здесь не заблудимся? - спросила Тася.
- Ты не забыл Звезда, нам нужно в Обитель… – напомнил в свою очередь Саша.
- Ничего я не забыл, - усмехнулся Звезда. - Вот под землей и дойдем практически до самой Обители. Поверху, конечно приятнее и чуть быстрее, но здесь, раз уж на вас открыта охота – здесь безопаснее будет.
- На нас, - поправил я.
- На нас, - как эхом отозвался проводник, провожая взглядом Снежка, нырнувшего за уступ скалы. Туда, откуда недавно вернулся сам проводник. – Далеко не ходи, заблудишься, - напутствовал он Снежка. - А по поводу дома.… Это и есть мой дом. Я вырос здесь, и все пещеры и шахты излазил еще в детстве. Это для сведения, чтобы не возникали в дальнейшем вопросы. – Звезда открутил крышку фляги и хлебнул воды. – Меня мальчишкой нашел местный старатель – Крот. Это не имя – кличка, но он к ней привык и откликается только на нее. Родителей я не помню, не помню, как попал в дикие земли. Все мои воспоминания связаны с этим домом и этими пещерами, шахтами и с Кротом. Он меня и вырастил, не бросил почти младенца. Всему, что я теперь умею, я обязан именно ему.
- А сейчас он где? Умер? – спросил Сашок.
- Почему умер? - возмутился проводник. – Он еще не старый. Где-то в заброшенных выработках. Работа у него такая – камушки из земли выковыривать.
- Подожди, дальше не рассказывай, - остановил Звезду Сашка, - я сейчас.
Вырвав из руки вернувшегося Снежка факел, он скрылся по направлению отхожего места.
- Я уже все рассказал, - сказал проводник, дождавшись возвращения Саши и проводив долгим взглядом Тасю, скрывшуюся за уступом. - Если все поели и отдохнули, поднимайтесь. Мы здесь не на пикнике. Да и сгоревшие факелы не бросайте, ручки на дрова сгодятся. Здесь с топливом не богато.
Вопреки ожиданиям, основанным на словах Звезды о трудном переходе, проходы стали шире и выше, даже Снег мог уже распрямиться в полный рост. Мы долго шли по вытянутой пещере, огибая целые рощи наплывов сталагмитов, пригибаясь под шикарными люстрами сталактитов. Отовсюду слышались звуки капающей воды. Стены пещеры были мокрые и осклизлые. Пол пещеры покрывал тонкий слой воды. По нему скользили ноги.
- Ты же говорил здесь нет воды, - упрекнул Саша Звезду, в очередной раз поскользнувшись, и чуть не шлепнувшись.
- Я говорил о питьевой воде. Эту пить невозможно.
К звукам капель присоединился неясный шум, который по мере движения и блуждания по пещере усиливался, перерастая в гул, весьма похожий на гул взлетающего самолета. Звезда, как не слышал гула, упорно продвигался вперед. Наконец, выяснилось, откуда столь техногенный шум. Мы все стояли на края трещины-ущелья, а глубоко внизу шумела и бесновалась запертая в узкий каньон подземная река. Шум отражался от стен каньона и пещеры, сливаясь, образуя тот самый гул, заглушавший все звуки. Разговаривать у реки было невозможно. Кроме того, брызги долетали и до нас, образуя в воздухе устойчивое облако тумана из мельчайших капель. Вот откуда такая влажность в пещере.
- Ну ты и Сусанин! – плюнул под ноги проводнику Саша, лишь только полюбовавшись на десятиметровую по ширине трещину, вслед за Звездой отошли обратно в пещеру. – Здесь нам не перебраться! Ты хоть сам понимаешь, что завел нас в тупик? Я не смогу создать мост над текущей водой, да никто не сможет.
Глава 20.
- Другого пути нет, - жестко сказал, как отрезал Звезда. Развернул Сашку к себе спиной, принялся распутывать завязанные мню узлы. Освободив свою, самую длинную веревку, обвел нас взглядом. - Вы когда-нибудь переправлялись на веревке над проломом?
Снежок утвердительно кивнул, остальные – отрицательно покачали головами.
- Ну что ж, я пойду первым, затем Снег, надеюсь, его выдержит веревка. И обмотай чем-нибудь руки, - посоветовал он Снежку. - Ворон, ты пойдешь последним. После Снега, переправляй по одному - мальчишку и девчонку, я завяжу петли для ног. Не забудь привязать их за пояс и пусть держатся за веревку. Потом переправишь груз, ну и сам следом. Постарайся ничего здесь не забыть. Да и еще – когда я повисну на веревке, затяни мне лодыжки ремнем и Снегу, тоже. – С этими словами, он направился к трещине.
Не знаю как до остальных, но до меня не дошло. Как он собирается перебросить конец веревки на противоположный край трещины? И каким образом собирается ее там закрепить? Если выстелить из арбалета стрелой с привязанной к ней концом веревки, на той стороне все равно ее не закрепишь. А стрела не выдержит веса тела, даже если каким-то чудом воткнется в камень. В конце концов, это не фильм, где допустимы любые несуразности. Все оказалось и проще и опаснее. Завернув за край стены у самой трещины, Звезда осветил конец толстой веревки, почти каната, завязанной несколькими узлами на толстой железной скобе, в свою очередь вбитой в каменную стену на уровне груди. Сунув мне в руку факел, пропустил конец принесенной веревки через еще одну скобу, вбитую чуть ниже первой. Протянув через нее примерно половину длины веревки, закрепил оба конца на своем поясе. Снял с Саши еще один моток веревки и тоже привязал к поясу. Кивнув мне головой, за шумом воды, все равно ничего неневозможно расслышать, натянул на руки кожаные перчатки, ухватился руками за канат и закинул на него ноги, повис. Я, сунув в руки Сашке факел, туго стянул ремнем лодыжки Звезды поверх каната, уже понимая, как именно он собрался перебираться на ту сторону.
Проводник, как гусеница, повиснув на канате, перебирая руками, подтаскивал ноги, затем снова перебирал руками, вновь подтаскивая ноги. С моей точки зрения весьма рискованный способ переправы, учитывая влажность этого самого каната, да и прочность его вызывала сомнения. Как долго канат подвергался воздействию влаги? Выдержит ли он проводника, а тем более Снега? Да и руки для такого способа перемещения нужно иметь крепкие. Звезда уже скрылся в облаке тумана, но канат дергался и раскачивался. Значит, все пока в порядке. Вскоре, канат, дернувшись в последний раз, спокойно провис. Снежок, молча, направился к нему и тоже повис, как до него Звезда. Я, поспешно стянул его лодыжки сыромятным ремнем. Канат под тяжестью Снега провис значительно сильнее. Зато и Снег проворнее продвигался. Наконец, канат успокоился, а нижняя веревка заскользила по скобе. Из тумана появилось странное переплетение петель и свободных концов веревки. Дождавшись, когда сооружение подъехало к краю трещины, я дернул за веревку, пытаясь подать сигнал проводнику. По-видимому, он понял. Веревка остановилась.
- Давай, - кивнул я Сашке на веревочные петли. - Если их выдержал старый промокший канат, то новая веревка выдержит и тебя и меня. – Не знаю, услышал ли меня Сашка, но он все же, побледнев, подошел к петлям и нерешительно просунул в них ноги до паха. Я обвязал свободным концом его пояс и подтянул к веревке. Он вцепился в нее руками.
Осталось только дать сигнал силачу на той стороне, что я и сделал, тряхнув веревку. Саша рывками стал удаляться. Когда петли вернулись, я вздохнул с облегчением и повернулся к Тасе. Та замерла, испуганными глазами уставясь на хлипкое сооружение.
- Тася, - закричал ей на ухо, - если веревка выдержала Сашу, то выдержит и тебя. Ты главное покрепче держись руками и глаза закрой. Не вздумай смотреть вниз.
Хотя, о чем это я? Что она сможет разглядеть в кромешной тьме? То ли она не услышала, то ли просто испугалась до ступора, но не сдвинулась с места. Ее пришлось взять на руки и самому поднести к веревке и просунуть ноги в петли. Привязав ее за талию, поднял ее руки к веревке, но она вцепилась не в нее, а в меня, причем мертвой хваткой. Что–то нужно было предпринять, причем срочно! В ее глазах плескался страх, еще чуть-чуть и перерастет в панику. Не знаю, что меня подтолкнуло к этому поступку в столь неподходящее время, возможно инстинкт. Но взяв ее лицо в ладони, я прильнул к губам. Поначалу она никак не отреагировала, но вот окаменевшие губы расслабились и слегка раскрылись. Я прижал ее к себе покрепче и уже по-настоящему впился в губы. Поцелуй на краю обрыва…. Сплошная романтика…. Но ведь помогло же! Руки Таисии уже не цеплялись за меня, а отталкивали. Прервав поцелуй, схватил ее кисти и прижал к веревке и, к моей радости, она вцепилась в нее. Пока она не скрылась в туманной тьме, меня сверлил ее возмущенный взгляд.
Дальше оказалось проще – вещи не нужно уговаривать и заставлять, прибегая к хитрости, весьма приятной для меня хитрости, чего тут скрывать. Два рейса с мешками, связками просмоленных факелов и стрелами, и снова петли передо мной. Теперь мне самого себя пришлось уговаривать. Просунув ноги в петли, обвязал сам себя за пояс и, вцепившись одной рукой за веревку, второй – подал сигнал. Вам приходилось когда-нибудь болтаться как сосиска над пропастью, когда от вас ничего не зависело, то есть абсолютно ничего? Вы просто держитесь за веревку, петли врезаются в пах и жесткая веревка подпирает ребра. А еще пытаетесь не выпустить из рук тонкую влажную веревку…. Это не передать словами. Время будто остановилось. Только рывки подтверждали, что тебя не бросили вечно болтаться в полной тьме и жутком грохоте.
Наконец, голени столкнулись с чем–то твердым, я согнул колени. Еще один рывок, и уже яркий, после полной темноты свет факела и руки, обрезающие сразу с двух сторон петли и веревки. Ноги коснулись твердой земли, и я с облегчением оглянулся. Снег и Саша суетились возле меня, Тася сидела на камне, наверное, еще не отошла от переправы, а Звезда уже сматывал на руку веревку, на которой только что меня переправил. Смотав и взвалив веревку на Сашу, он, вытащив из ножен кинжал, принялся перепиливать канат у самой скобы. Что же, вполне объяснимо его стремление обезопасить тылы, вот только налаженную переправу жалко. Я, отстранив его, вынул Живую сталь. Хватило одного удара. Конец перерубленного каната рухнул в трещину. Все, теперь волхвам с этой стороны нас не достать, но и нам обратного пути нет. Похоже, проводника это мало волновало. Закинув за спину мешок, он двинулся по новому коридору. Мы, разобрав оставшиеся вещи, последовали за ним.
Под землей в отсутствии солнца, трудно определить время, да даже и просто день сейчас или ночь. Но организм не обманешь. Мой несчастный измученный организм уже требовал еды и отдыха, но проводник всё также неустанно, как заведенный солдатик, двигался вперед. Наконец он решил остановиться в большой гулкой пещере, где каждый шаг рождал многократное эхо. Скинув ношу у старого кострища, он воткнул совсем недавно подожженный факел в щель скалы. Слишком быстро расходовались факелы, хотя после переправы проводник поджег лишь один. Мне, как замыкающему, приходилось идти почти в полной тьме, ориентируясь на свет этого самого факела, ощупывая подошвами дорогу и стараясь не натолкнуться на спину Снега.
- Здесь переночуем, - устало бросил, ни к кому конкретно не обращаясь, Звезда. – Снег, чуть дальше, справа есть маленький ручеек - набери воды.
Сам он сложил остатки использованных факелов на старое кострище и кивнул Сашке. Костер от сотворенного волхвом огненного шарика занялся сразу, осветив часть пещеры. Сухие ручки факелов горели почти бездымно, давая яркое пламя и ощутимый жар. Снег принес чайник и укрепил над костром. Тася без сил, опустилась рядом с костром. Мне пришлось самому снимать с неё скатки одеял. Досталось сегодня девушке! Сухари и мясо я тоже сам достал из мешка. Впрочем, у Таси хватило сил заварить чай, когда вода закипела.
- Тебе не жалко было разрушать переправу? – спросил я у Звезды, когда мы уже поели и стали готовиться ко сну.
- Жалко конечно, но её можно восстановить, лишь бы два человека оказались по обе стороны реки.
- Нам ещё долго блуждать под землей? - осведомился Саша, растирая натруженные ступни.
- Ещё день. А на следующий, если сумеем сохранить прежний темп, к вечеру уже покинем пещеры. Выход из пещер совсем рядом с так желанной вами Обителью.
- Надеюсь, больше не будет переправ? - тихо спросила Тася.
- Переправ больше не будет, но завтра всем придется попотеть, так что спите, набираётесь сил.
Отдыхать – это конечно здорово, особенно после целого дня трудного пути. Усталый до предела человек способен уснуть и на голом камне и даже в луже. И для этого совсем не надо напиваться до беспамятства. А у нас были одеяла и относительно сухая пещера и даже пока ещё непогасший костер, красноватым светом пылающих углей освещающий круг. Но какое-то странное беспокойство не оставляла меня. Снег и примостившийся у него под боком Саша уже похрапывали. Уснул и Звезда. Наверное, спала и Тася, с головой завернувшись в одеяло. Только я все не мог погрузиться в сон, ворочаясь никак не находя удобного положения тела. Возможно, так действовала пещера, хотя я раньше не замечал за собой клаустрофобии.
Время шло, костер уже совсем прогорел. Красноватые угли слегка светились в полной темноте, ничего не освещая. Вдруг я почувствовал чье-то легкое касание и вздрогнул. Любой бы вздрогнул в такой ситуации, хорошо хоть не заорал.
- Не спишь? - тихий шепот и лёгкое дыхание коснулись моего уха. Я облегченно вздохнул. Ну и ну.… Так можно любого выбить из колеи, а я должен, хотя бы внешне, быть спокойным и собранным, тем самым, вселяя в свою команду уверенность.
- Нет, не спится, - так же тихо ответил я.
- И мне не спится, - вздохнула девушка. – Страшно… Мне кажется, за нами кто-то наблюдает…. Я не знаю….
- Не бойся, здесь никого нет кроме нас.
- Можно я рядом лягу? – неуверенно попросила Тася.
- Конечно, ложись, - подвинулся я, как будто пространства не хватало. Но, наверное, привычки, приобретаемые нам с детства неистребимы. Любой подвинется, если его так попросить.
Шорох, мягкое касание и что-то уперлось мне в плечо.
- Илья, - вновь раздался шепот прямо в ухо. – Тогда, над рекой…. Ты поцеловал, чтобы я не боялась?
- Не только… - охрипшим голосом признался я.
Моего лица коснулись, ну, наверное, пальцы, а потом и мягкие губы. Мне и в голову не пришло сопротивляться. Я лишь поднял девушку на руки вместе с одеялом и, ощупывая ногами дорогу, отнес подальше от спящих у кострища. Заниматься любовью в пещере - мне ещё такого счастья не выпадало, наверное, немногие могут припомнить такое в своей биографии. И такое не забывается, особенно когда женщина настолько желанна.
Проснулся я в одиночестве. Чуть в стороне горел крошечный костерок. Да, недалеко я ушел прошлой ночью. У костерка, перекрывая его свет, суетились огромные тёмные тени. Пахло дымком и свежезаваренным чаем. Пора возвращаться к своей команде. А команда уже завтракала, ломая зубы о сухари, пытаясь разжевать полоски сушеного подкопченного мяса. Достала уже такая еда. Сейчас бы обычной яичницы и чашку кофе. Нет, одной чашки будет маловато. Не меньше двух, сваренных по всем правилом в джезве – чайную ложку растертого в пыль кофе на чашку кипятка. Да даже обычной растворяшке я бы сейчас ой как обрадовался. И с сахаром, обязательно с сахаром. Терпкий вкус несладкого чая уже не приносил удовольствия. Так, необходимость запивать сухомятку.
Я тоже присоединился к сидящим в кружке и усиленно пережевывающим неудобоваримую пищу, поймав заинтересованный взгляд Сашки. Звезда мотнул головой, приветствуя, и тут же растянул рот в насмешливо-глумливой улыбочке. Черт! Не на лице же у меня всё написано. Ладно, я понимаю, они каким-то непостижимым для меня образом способны ощущать настроение, но ведь не мысли же читать! На Тасю я не рискнул взглянуть, ей сложнее. Я всё-таки мужик и мне нечего стесняться и комплексовать по поводу случившегося. У женщин по этому поводу всегда какие-то непонятные заморочки, особенно в данном случае, когда твои чувства воспринимаются окружающими.
- Сегодня мы выйдем в старые шахты, - прервал поток моих мыслей проводник. – Старайтесь там ничего не трогать и не задевать. А главное – не шумите! Там все крепления прогнили и еле держатся. Обвалы в тех местах не редкость.
- И долго нам красться по этим шахтам? – поинтересовался Сашка.
- Нет, мы всего лишь пройдем через пару штреков и вновь выйдем в пещеры, а там уже и до выхода рукой подать.
Воодушевленные скорым окончанием подземных блужданий, мы быстро собрались и следом за проводником, вновь вступили на тропу. Я как обычно замыкал вереницу, а Тася, пропустив вперед Снега, оказалась прямо передо мною. Она часто оглядывалась, иногда улыбалась, но пообщаться нам не удалось. Здесь под землей в замкнутом пространстве каждый шорох отражался от стен, чего уж говорить о голосах. Впереди Сашка расспрашивал проводника, «в каких именно местах добывают слезы дев и как они выглядят не ограненными?». Говорил он вроде только Звезде, но слышно было так, будто тараторил прямо над ухом.
Шли довольно долго, если верить внутреннему ощущению и усталости в ногах. А ноги здесь уставали довольно быстро, вероятно благодаря твердому неровному камню под ногами и мелкой каменной же крошке, усеивающей этот самый камень.
- Подождите меня здесь, - остановился проводник у почти круглой дыры в скале. - Я скоро вернусь, а вы пока отдохните.
Запалив последний оставшийся у нас факел от горящего, он скинул заплечный мешок и налегке быстро зашагал по коридору. Его факел недолго был виден, видимо он свернул и свет исчез.
- Хм, - я проводил его взглядом, - очень удобный момент бросить нас здесь без света.
- Ты ему ещё не доверяешь? – усмехнулся Сашка, усаживаясь прямо на пол, лишь сметя крошку из-под седалища.
- Я же не могу копаться у него в мозгах как вы. Откуда мне знать что он задумал и куда ушел.
- Он хороший, - вмешался Снег, только очень одинокий.
- Ну да, одинокий, и поэтому он с нами решил подружиться… - с сарказмом добавил я. – Вас всем не стоит забывать, что он нанялся за плату и немалую. Вот куда его понесло? Причем замете, он забрал последний свежий факел. Когда этот догорит, кивнул я на воткнутый в щель и уже чадящий факел - он, даже если захочет, не найдет нас во тьме.
Снег пожал плечами, не найдя возражений или просто отмолчался по своей привычке. Очистил от каменного крошева место себе и Тасе. Она села на скатки одеял, облокотившись на камень. Я тоже опустился рядом. Нашарив её руку, я нежно сжал пальцы. Тася не выдернула руку, даже сжала мою кисть в ответ. На её лице играли отсветы неверного пламени, отчего нельзя было понять – улыбалась она или насмешливо и презрительно кривила губы.
- А я ему верю, - после продолжительного молчания, Саша вернулся к теме.
- Я тоже, - неожиданно поддержала его Тася. – Он уже доказал свою преданность. А сейчас, почти уверенна, он решил разведать дорогу, чтобы лишний раз нас не гонять. Он же говорил утром о возможных обвалах. Вот и пошел посмотреть – свободна ли дорога.
- Да, - я тоже так дум….
- Ай! – взвизгнула Тася, перебив на полуслове Сашку.
Сашка, молодец, не растерялся. Над нами взвился осветительный шар, на мгновение ослепив, но дав возможность рассмотреть протянутую руку Таси к воротнику куртки и сидящего на этом самом воротнике крупного белесого насекомого. Я попытался стряхнуть неприятное многоногое насекомое, но оно вцепилось в воротник. Пришлось схватить его рукой, почувствовав под пальцами отвратительное скользкое тело. Отодрал я его с трудом, при этом Тася ещё раз вскрикнула, вроде как от боли. Саша запустил новый шар. Я, швырнув насекомое на пол, наступил на него. Раздавилось оно с трудом - с хрустом и отвратительно- влажным всхлипом.
Снег с факелом рассматривал шею Таси. На ней в районе сонной артерии была чуть заметная маленькая красная точка с крошечной каплей крови. Эта тварь успела её укусить!
- Ничего страшного, - попытался я успокоить Тасю. - Там крошечный укус и крови почти нет. Не трогай грязными руками, ещё инфекцию занесешь. Саша, - повернулся я к волхву, - у тебя остался ещё тот волшебный порошок?
- Да сейчас, - ринулся Сашка к мешку.
Глава 21.
Остатки порошка, разведя в густую кашицу прямо в коробочке несколькими каплями воды, Саша аккуратно нанес на ранку и размазал вокруг по шее. Девушка сидела очень прямо и напряженно.
- Боль ещё есть? – спросил волхв.
- Нет, - даже не шелохнув головой, напряженно ответила Тася.
- Вот и хорошо, - облегченно вздохнул Сашка, - и инфекции не будет. Завтра ты и не вспомнишь об этой гадости, кивнул он на раздавленное насекомое. – Надо же, это какой-то местный кровосос. А противный какой и крупный.
- Да, - неопределенно кивнула головой Тася. – Мне что-то… нехорошо…
Девушка начала сползать по стене. Я подхватил её на руки.
- Одеяло расстели! – крикнул я Сашке. – Ты что, не мог промолчать и не обращать её внимания на кровопийцу? Видишь, к чему это привело. Она сознание от страха потеряла.
Одеяло расстелил Снег, а Сашка, как будто не слышал меня. Так и стоял с пустой коробочкой в руке, не сводя с девушки глаз, не менее испуганных, чем у Таси до обморока.
Обмороки у женщин случаются по разным причинам. Усталость, болезнь, духота, неудачная шутка кого-нибудь из окружающих, беременность… или как сейчас – испуг. Обычно обходится без вызова скорой. Дают понюхать нашатыря и стакан воды. Нашатыря у нас, ясное дело, не было. Я смочил Тасе виски водой из фляги и слегка похлопал по щекам, но ресницы не задрожали, глаз она не открыла.
- Ты можешь привести её в чувство? - тряхнул я застывшего Сашку.
- Она…. С ней что-то не так, – выдавил Сашка.
- С кем не так? – вмешался Звезда. Надо же, а я и не слышал, как он подошел, даже не заметил более яркий свет. Звезда появился не один. Из-за его спины выглядывал мужчина небольшого роста, какой-то очень бесцветный. В руках обоих были связки факелов, а за плечами мужчины - дорожный мешок.
- Тася в обморок грохнулась, - проворчал я, - да и Сашка помог. Нечего было обращать её внимание на эту заразу, – кивнул я на полураздавленное насекомое. – Саша, да в конце то концов – ответь - ты можешь привести её в чувство?
Сашка вроде ожил и шагнул к девушке, но его остановил появившийся вместе с проводником мужчина.
- Ты не спеши. – И уже обращаясь ко мне. – Девушка просто испугалась или клоп успел её ужалить?
- Вроде ужалил в шею. Но там совсем небольшое повреждение и всего длишь капля крови. Она просто испугалась! – говорил я уверенно, но у самого уже что-то сжалось в груди. Не зря так насторожился мужчина, да и Звезда, толкнув носком сапога насекомое, поджал губы и переглянулся с мужчиной.
- Крот, ты им объясни, я поищу самку, - проворчал Звезда. Поджог ещё один факел и стал внимательно осматривать пол и стены коридора.
Понятно, мужик – приемный отец Звезды и проводник совсем не обследовал дальнейший путь, как решила Тася, а просто ходил к схрону. Там и забрал готовые факелы. Возможно, он рассчитывал встретить поблизости отца, а возможно встреча случайна. Крот тем временем, встав на колени, бесцеремонно осматривал шею Таси и даже стер нанесенную на шею кашицу. Тяжело поднявшись, он обреченно покачал головой.
- Не стоит её приводить в чувство. Так она хоть боли испытывать не будет.
- Какой ещё боли? Наш волхв обезболил место укуса.
- Девушку ужалил каменный клоп. Причем самец. – Он пнул ногой остатки раздавленного насекомого. Звезда протиснувшись мимо него, освещал и осматривал уже коридор с другой стороны. – Самец ядовит. Его яд убивает жертву. Причем очень жестоко. Тело скручивают судороги. Человек испытывает невыносимые боли, а потом умирает. Все происходит довольно быстро. Часа два - три от укуса до смерти, но для укушенного время тянется совсем по-другому. Сильные мужественные мужчины просят убить их, избавить от мучений. Так, что девушку лучше не приводить в чувство.
- Яд!? Но есть же какое-то противоядие. Есть какое-то лекарство? – растерянно и с надеждой спросил я.
Крот отрицательно покачал головой. Откуда-то из темноты раздался скрежет металла по камню и быстрым шагом приблизился Звезда. На лезвие кинжале в его руке трепыхалось ещё одно проткнутое насквозь насекомое. Болезненно бледно-розового цвета и раза в два большее, чем раздавленное мною. Проводник сбросил его на землю рядом с первым насекомым и смачно раздавил каблуком.
- Всё, можно больше не беспокоится. Клопы живут парами и никогда не потерпят других клопов в округе.
- Давно я их не видел в нижних пещерах, – задумчиво рассматривал поверженных насекомых Крот. - В верхних пещерах они не редкость, а здесь даже откладывать яйца не в кого.
- Яйца? – машинально спросил я, ошарашенный только что услышанным.
- Самец убивает своим ядом животное, дожидается, пока оно умрет, а потом зовет самку. Она откладывает яйца в трупе, а вылупившиеся личинки питаются протухшим мясом, - объяснил Крот.
- Но ведь можно же что то сделать, как-то помочь Тасе? Она ведь не умрет? Она не животное! - уже орал я.
Лицо девушки перекосилось. По телу прошла легкая, пока ещё легкая судорога. Я перевел взгляд со Звезды на Крота, но они оба отвели глаза.
- Саша! – пожалуйста, ты хоть помоги!
Сашка посмотрел на меня тоскливым взглядом и нерешительно шагнул к лежащей девушке. Лицо Таси так и застыло в искривленной маске, а по телу прошла ещё судорога. Саша опустился на колени и с отрешенным видом протянул обе руки к груди девушки. Это напомнило мне тот первый случай, когда Сашка лечил растертые бедра Тасе. Он тогда ещё сказал, что ничего с ним случиться не может, «она же не при смерти». И ещё одна его же фраза всплыла в памяти: «если волхв решится обменять свою жизнь на жизнь пациента…». Если бы он был взрослым мужиком, возможно, я бы и принял такую жертву. Но не от ребенка!
- Нет! – я мягко отстранил руки волхва. - Нет!
Саша поднял на меня глаза. В них отражалась неуверенность и благодарность, облегчение и печаль…. Жуткая смесь. А ещё навернулись, готовые пролиться слезы. У меня самого защипало глаза, и тяжелый ком провернулся в груди. Слезы! Слезы матери! Как же я мог забыть….
Тонкие завязки крохотного мешочка никак не поддавались дрожащим пальцам. Крупные руки отобрали мешочек. Толстые проворные пальцы развязали завязки, и на крупную ладонь Снег выкатил настоящее сокровище на данный момент – два сморщенных серо-желтых шарика.
Дальше всё произошло быстро и без моего участия. Я в каком-то ступоре со стороны наблюдал, как Звезда уже разжимал кинжалом стянутые судорогой челюсти девушки. Снег, аккуратно один да другим просунул шарики в щель между зубами. Сашка тонкой струйкой влил чуть-чуть воды.
- Поможет? – тихо, боясь спугнуть удачу, спросил я.
- Насколько я понимаю, это слезы матери? – ответил за Сашку Звезда. – Если они настоящие, надежда есть. Нужно подождать.
Я тяжело опустился рядом с Тасей и взял её скрюченные пальцы в ладони. Как бы я хотел помочь ей. Ну почему только волхвам дана возможность делиться своей жизненной силой? Вот я рядом. Сильный и здоровый мужик, не в силах поделиться со слабой отравленной женщиной силами. Это несправедливо! По телу Таси прошла ещё судорога, гораздо сильнее предыдущих. Тело выгнулось, застыв на мгновение в странной дугообразной позе, и рухнуло обратно на одеяло. Пальцы ещё сильнее скрючились. Я боялся их распрямить, ещё сломаю.
- Саша, обратился я с мольбой к волхву. – Ты можешь облегчить её страдания? Не обменивая свою жизнь на её, просто облегчить боль?
- Я не ощущаю её боли, но ты прав. Помощь ей нужна. Я где-то слышал, что судороги могут остановить сердце. – Саша аккуратно опустился на корточки с другой стороны от девушки лицом ко мне и тоже взял её за руку.
Время тянулось невероятно медленно, удары сердца отсчитывали секунду за секундой. Сашка застыл над Тасей. А её всё ещё сотрясали судороги. Мне казалось, они не становились сильнее и вроде промежуток между ними стал длиннее. Ледяные пальцы девушки у меня в руке постепенно согрелись, стали горячими. Она вся пылала. Щеки налились болезненным румянцем. Уже не судороги, а постоянная дрожь мучила её. Она мерзла! Саша же наоборот, побледнел. Слишком сильно побледнел и не реагировал на оклики. Мне пришлось встать, выпустив руку Таси и буквально по одному пальцу разжимать, отцепляя кисти маленького волхва от руки девушки. Как только связь прервалась, Саша очнулся и тоже задрожал, как и раньше, отдав слишком много сил.
- Звезда, - нельзя ли согреть и накормить волхва? Да и Тасе не помешает тепло.
- У неё лихорадка?
- Да, она горячая и дрожит.
- О волхве мы позаботимся, - сказал Крот. - А ты постарайся согреть девушку.
- Как?
- Телом. Своим телом. - Какая же глупая молодежь пошла, - проворчал он, исчезая в дыре.
- Ну да, слышал я о таком способе согревания - две обнаженные женщины под одеялом. Только сдается мне, так можно согреть лишь мужчину. Но я всё же прилег рядом с Тасей и, прижав её к себе, обнял. Снег укрыл нас ещё одним одеялом. Заботливый.
Тася всё еще горела. Её тело, поддержанное слезами матери, сопротивлялось яду. Дыхание стало прерывистым, но судороги больше не ломали тело. Крот вернулся с целой охапкой деревянных обломков. Они вспыхнули в костре, как порох. Интересно, где в пещерах он отыскал дерево и еще настолько сухое? Запахло готовящейся кашей и чаем. Вскоре застучали и ложки по мискам.
- Как она? – наклонился над нами Звезда.
- Вроде температура спадает. Испарина появилась.
- Тогда тебе не стоит ее дополнительно согревать. Идем, поешь.
Я аккуратно выполз из-под одеяла, сам весь в испарине. Тасю закутали, только бледное, уже бледное лицо осталось снаружи. Звезда помог подоткнуть одеяло. Девушка уже дышала спокойно, как будто спала. Лоб покрывали мелкие капельки пота.
- Идем, поешь, - тронул меня за плечо Звезда. - Она выживет. Всё страшное уже позади. Она уже просто спит. Вот только не пойму, как у тебя, чужака, оказались слезы матери?
Есть мне не хотелось, но кружка чая пришлась как нельзя кстати. И ещё мне было страшно оторвать взгляд от бледного, уже спокойного лица девушки. Я у сел так, чтобы она осталась в поле зрения.
- Это странная история, - я, оглянулся на Сашку, который, уже поев, свернулся калачиком и спал. Пусть силы восстанавливает. Ведь благодаря не только слезам, но и его магии удалось вытащить девушку из лап смерти. - Это странная история, - еще раз повторил я и рассказал о ночном приключении, Полянке, старухе.
- Чего только не случается под двумя лунами, - покачал головой проводник. – А эта Полянка красивая?
- Да и очень молоденькая, не больше шестнадцати. Жалко девчонку….
- Говоришь в городе «Хлебный путь»…. За два дома от гостиницы у заставы…, - задумчиво произнес проводник.
- Решил посетить? – грустно спросил я.
- В первую очередь старуху. А вдруг у неё еще есть «слезы». Ну и девушку тоже. Если она так хороша, как ты говоришь и незатасканна, а старуха действительно ведущая – лучшей жены и тещи не найти.
- Она ей не мать, а бабушка, – поправил я. - Разве здесь женятся на таких? Я думал у вас более строгие обычаи.
- Женятся! Еще как женятся. Именно из таких, еще не попавших в весёлый дом, но уже хлебнувших сполна - получаются самые верные преданные жены. Да она мне всю жизнь будет благодарна за избавление от веселого дома. А он неминуем, если она и дальше будет заниматься торговлей телом. Найдутся доброхоты и донесут совету старейшин. А дальше – стражники, насильственная стрижка волос и веселый дом. Обратного пути уже не будет. Это как пожизненное заключение.
- Да, у вас действительно строгие обычаи.
- Можно подумать у вас не так….
- По-всякому бывает, но у нас у женщин больше прав и свобод.
- Свобода женщине не нужна, - возразил Звезда, - она просто не знает, что с ней делать. Женщине нужна защита, дом, муж и дети. Боги не зря наградили ее возможностью рожать детей. Значит, именно в этом её предназначение. А все остальное – эта самая свобода приводит в веселый дом или ещё хуже, как на побережье. Там нет веселых домов, зато полно портовых кабаков с девками.
- Всё как у нас.
- Всё, как в любом другом мире, - добавил, сидящий тихо до этого Крот. - Я вот думаю…
На шорох за спиной оглянулись все. Девушка пыталась выбраться из кокона одеял.
- Очнулась!
- Жива!
Возгласы разбудили и Сашку.
- Все в порядке? – я очутился раньше всех у Таси и помог выпутаться из одеял.
- Да, - растерянно моргала девушка. – А что случилось?
- Тебя укусил каменный клоп, - к моей досаде доложился Снег. – Ворон отдал слезы матери, а Саша - свою силу. Ты здорова?
- Вроде да, спасибо! - девушка обвела благодарным взглядом склонившиеся вокруг лица. – Только… есть очень хочется.
- Просто чудо, - покачал головой Крот. - Я впервые вижу такое. Никто ещё не выживал после укуса каменного клеща – Просто чудо!
Пока Тася с жадностью доедала оставленную ей еще теплую кашу, остальные готовились ко сну. График дня и ночи сбился окончательно. Казалось, мы только обедали, а не ужинали, но все устали, будто прошли не один километр по этим опостылевшим пещерам. Даже Тася, полчаса назад только проснувшись, после еды и горячего чая вновь зевала.
Это просто чудо! «Просто чудо», как сказал недавно Крот. «Никто ещё не выживал после укуса каменного клеща!» Чудо, что Тася выжила. Даже не знаю, что бы я делал, если бы она…. Даже не хочется думать об этом. Так странно… Я ощущаю её как часть себя. Как можно пережить потерю части себя? Такое невозможно вынести! Я дотронулся кончиками пальцев до щеки мирно спящей девушки. Девушки, ставшей для меня самым дорогим сокровищем на свете.
Глава 22.
- Все молчим. Ни слова! Ничем не гремим и ничего не трогаем. Шахты старые их давно никто не укреплял. От любого шума или прикосновения к креплениям может обвалиться потолок или стены. Погребет – не откопаетесь, - предупредил Крот, прежде чем нырнуть в дыру в скале. Ту самую, откуда он и принес дрова.
Он сам проверил снаряжение у каждого - хорошо ли закреплены на плечах мешки, веревки, скатки одеял, оружие. Заставил каждого попрыгать на месте, проверяя, ничего ли не гремит. Только после таких тщательных приготовлений, ну прямо как у разведчиков, идущих на территорию врага, первым протиснулся в дыру. Звезда замыкал вереницу, неспешно втягивающуюся в шахты.
Там оказалось неожиданно светло. Почти белые глинистые стены хорошо отражали свет факелов. Ноги поднимали мелкую белесую пыль, которая глушила звук шагов, превращая его в легкий шелест. Теперь стало понятно, отчего настолько бесцветным поначалу показался мне Крот. В его одежду, кожу, волосы въелась мельчайшая белесая пыль. Мы и сами скоро стали похожими на него – такими же пропыленными и бесцветными. Только глаза сияли в свете факелов на бледных глинистых масках лиц.
Штрек оказался довольно широким. Можно, не задевая стен, двоим разминуться, но не слишком высоким, хотя даже Снегу не приходилось нагибаться. Стены и потолок часто укреплены и подперты высохшими потрескавшимися стволами деревьев. Некоторые стволы уже лежали вдоль стен, переломленные, а обломки аккуратно убраны с дороги. Были и вырытые в стене камеры, углубления и отходящие от штрека боковые проходы. У одного из таких ответвлений кто-то аккуратно выставил в ряд пяток металлически светильников с мутными, покрытыми пылью стеклами. Невозможно было разглядеть за ними – есть ли там свечи. Наверное, эти шахты были раньше популярны, но сейчас поражали пустотой и гнетущей тишиной. Хотя и сейчас кто-то здесь работал, по крайней мере, убирал обрушения.
Крот свернул в более узкий и короткий штрек. Здесь Снегу пришлось нагибаться, чтобы не биться головой о бревна. Штрек оказался коротким. Через вертикальную трещину он вывел нас в каменную пещеру.
- Можно отдохнуть, - нарушил тишину Крот. – Здесь можно перекусить и говорить, если хотите. Следующий штрек выведет уже на поверхность за пределы шахт.
После легкого перекуса, вновь предупрежденные не шуметь, двинулись за Кротом. Он провел по извилистому скальному коридору к новой дыре. Через неё попали в штрек, ничем не отличимый от предыдущего, если только более старый. Часто попадались осыпи, которые пришлось обходить, никто здесь не убирал с дороги обрушившиеся крепления стен и потолка. Штрек оказался длиннее предыдущего. В паре мест вообще пришлось переползать через завалы из обломков бревен и плотно утрамбованных пластов глины. Крот, идущий впереди меня, часто оглядывался и недовольно поджимал губы. Наконец остановился в расширении штрека и подождал Звезду. Они тихим шепотом совещались. Мне удалось услышать лишь отдельные слова: «Сквозняк…воздух… обвал…» Какой может быть сквозняк? Пламя факелов даже не колышется на остановке, да и воздуха здесь хватает. По крайней мере, никто не задыхался, и факелы не чадили.
Ничего так нам не объяснив, Крот снова тронулся по штреку, естественно мы за ним. Уйти далеко не удалось. Так вот почему Крот и Звезда беспокоились…. Наверное, отсюда должен был поступать свежий воздух, если бы штрек не был перегорожен обвалом. Его не перелезешь. Под самый потолок штрек засыпан глиной в смеси с обломками бревен и камнями. Думаю, и прокопаться через этот завал тоже нереально. Потоптавшись у обвала и зачем-то потрогав слежавшуюся глину, Крот развернулся обратно. Мы вновь вышли в каменную пещеру, где отдыхали. Крот с сыном отошли в самый дальний конец и о чем-то шептались, изредка поглядывая на нас. А мы отдыхали и, чего тут скрывать, растерянно переглядывались. Похоже, нам не удастся выбраться тем путем, на который рассчитывал Крот. Обратного пути тоже нет. Переправу никто не восстанавливал. Как-то не верится, что есть всего лишь два выхода из этих подземелий. Вот и проводники возвращаются, но вид у них не растерянный, а решительный.
- Не волнуйтесь, выход есть, - успокоил Звезда. – Даже не один, но мы пойдем к наиболее близкому и тому, где наверняка пройдут все. По узким щелям Снег не пролезет. Поэтому наш путь лежит к колодцу. Это недалеко и по штрекам не придется красться, - еще раз успокоил проводник.
Колодец…. Лично я представлял колодец - глубокой дырой в земле с воротом или журавлем, на дне которой плещется вода. Ведь ради воды и роют колодцы там, где нет водопровода. Этот колодец был другим - полной противоположностью. В потолке пещеры зияла круглая дыра, на «дне», или скорее на вершине этой дыры, кажется, очень высоко - сияло темно-синее небо. Каменная труба неширокая, - где-то с метр диаметром. Только-только протиснутся плечам Снега. Но как по такой трубе забраться наверх?
Звезда даром времени не терял. Забрав у Сашки веревки, обмотал их вокруг пояса. Подтянул сапоги, надел кожаные перчатки.
- Подсади, Снег, - попросил Звезда.
Снег подставил ему колено, а затем и плечи. Стоя на плечах Снега, Звезда скрылся по пояс в дыре, а затем подтянул ноги. Снизу было виден лишь его зад и ноги, упершиеся в стену колодца. Плечами он уперся в противоположную стену. Медленно, очень медленно, перебирая руками, ногами, опираясь спиной на стену, он поднимался всё выше и выше. Я никогда такого не делал, но даже снизу видно – сил на это требуется очень много и подготовка должна быть соответствующей.
- Он когда-нибудь уже делал такое? – спросил я у Крота, напряженно вглядывающегося в колодец.
- Он сильный. У него всё получится.
Звезда двигался уже по-другому. Только широко расставленные ноги были видны снизу. В какой-то момент мне показалось, что он выдохся. Проводник замер на месте, вновь перейдя в первоначальную позу. Наверное, отдыхал, затем вновь стал удаляться. Ноги в последний раз мелькнули, и только далекое тёмное небо стало видно на дне колодца.
Ничего больше не происходило. Проводник, как будто забыл нас, ожидающих внизу. Я допускал, что он мог нас бросить в пещерах, но ведь не отца же, пусть даже и приемного. Долгое ожидание задранных голов было вознаграждено. Сверху что-то спускалось, временами задевая за стены колодца. Наконец веревка с привязанным к ней сооружением – чем-то вроде морской беседки с сидением из нескольких связанных между собой толстых веток, опустилась на уровне груди и замерла.
- Первым пойдет волхв, - распорядился Крот. За ним девушка, потом Ворон. Мы со Снегом отправим наверх все вещи.
Саша уселся с моей помощью на ветки, взявшись обеими руками за веревки.
- Держись крепче, - посоветовал ему и дернул за веревку.
Поднимал его Звезда неспешно, но всё равно сооружение вместе с волхвом раскачивалось. Саше приходилось то и дело отталкиваться ногами от стенок трубы. Я опасливо скосил взгляд на Тасю. Она не сводила глаз с удаляющегося волхва, и ей было страшно, но когда беседка вновь опустилась, она решительно шагнула к ней. Удивительно! Если честно, я ожидал, если не истерики, то повторения сцены на переправе, но Тася держалась молодцом. Вот только слегка дрожащие руки и неуверенность во взгляде – выдавали её страх. Я её подсадил на ветки и сам сомкнул её кисти на веревках.
- Держись крепче и вниз не смотри. Только прямо перед собой, - сказал я и как можно увереннее посмотрел ей в глаза. Тася, сглотнув, кивнула.
Девушку поднимали аккуратнее, наверное, Саша предупредил Звезду - кто будет следующим. Её лишь единожды стукнуло о стену, но она не выпустила веревки. Подошла и моя очередь. Трудненько придется проводнику на этот раз. Ведь я вдвое тяжелее как Таси, так и Сашка. Стены трубы медленно поползли вниз. Очень странные стены. Волнистые, как стиральная доска, которую я ещё в детстве видел у бабуши. Дыру будто высверлили гигантским сверлом, оставившим эти отметины. Именно эти поперечные круговые борозды помогли подняться проводнику и помогали мне стабилизировать раскачивания.
В очередной раз задрав голову вверх, увидел уже край колодца со свисающей внутрь травой. Как же хорошо на свежем воздухе! Какой он вкусный, несмотря на приличную жару. От запахов перегретой листвы, древесной смолы, хвои, цветов, земли – голова закружилась.
Саша уже деловито травил веревку, пропущенную поверх толстой нижней ветви стоящего неподалеку дерева. Тася бинтовала ладони проводника полосками ткани от разорванной рубахи. Изодранные кожаные перчатки лежали, брошенные на землю, рядом.
- Сильно повредил? – кивнул я на ладони.
- Царапины. Заживут, - буркнул проводник. - Сашке помоги.
Два рейса с грузом пошли легко. Не пришлось особо напрягаться, только жесткая веревка прилично царапала ладони. Лишь только мы отвязали и сгрузили последний мешок и связку факелов, к нам присоединился Звезда. Перекинув конец веревки через плечо и спину, выставил правую ногу вперед.
- Сейчас Снег пойдет. Он сам сможет взобраться, мы лишь страхуем. Убираем слабину и не допускаем рывков, - сказал Звезда. – А ты Саша, лучше отойди. Оставь веревку в покое, мы справимся.
Снег действительно взобрался по тубе самостоятельно и, в общем удачно, лишь в самом начале был ощутимый рывок. Веревка врезалась мне в плечо, а Звезда еле удержался на ногах, но всё обошлось. Последним подняли Крота.
Какой длинный странный день…. Неизвестно когда именно он начался для нас, но уж точно не настоящим утром, возможно ещё прошлой ночью. Обычно днем мы не останавливались на обед так основательно - с костром и парой крупных птиц, подстреленных Звездой. Сегодня это оказалось необходимым. Все устали и задыхались от удушливой духоты и жары. Даже у костра с жарившимися над нём птицами находиться не хотелось, а вот у ручья собрались все. Конечно, в таком узком ручейке не искупаешься, но прохладная вода смыла шахтную пыль и помогла в какой-то мере охладиться. Мужчинам было проще, раздевшись по пояс, они плескались в прохладной воде. Сашка так вообще бродил босиком по гладким камушкам, раздевшись до трусов. Тася ограничилась умыванием и кое-как сполоснула волосы.
После еды, вообще всех разморило. Проводники, а их на настоящий момент у нас было уже двое, Крот решил довести вместе со Звездой нас до Обители, предложили переждать самые жаркие часы в тени деревьев. Крот вернулся к ручейку. Саша колдовал над инталией.
- Ты что-то чувствуешь? – подсел я к нему.
- Устанавливаю защиту. Волхвов пока не ощущаю, – ответил он. – Но в том, перегороженном завалом штреке, явно чувствовалась остаточная магия.
- Ты думаешь волхвы завалили выход?
- А тут и думать нечего. Они, вероятно, догадались, что мы ушли в пещеры, вот и завалили выход, возможно и не один.
- Почему ты раньше, там - в пещерах, не сказал?
- А что бы это изменило? - пожал плечами Саша. – Достань, пожалуйста, компас.
Шарик в путейнике откатился к западу. Именно туда нам придется идти, причем уже пешком.
- Как долго нам придется идти? – спросил я, подсев к Кроту.
- Если выйдем часа через три, к ночи доберемся до реки и успеем её перейти. Там брод есть. А дальше – всего лишь один дневной переход. Ты действительно обещал отдать сыну меч? – помолчав, спросил Крот.
- Обещал и отдам. Сразу после исполнения миссии. Он мне в моем мире все равно не пригодится. У нас не принято с мечами, да и с кинжалами тоже ходить по улицам.
- Надо же, никогда не думал, что сын станет одним из избавителей, - покачал головой Крот.
- А как Вы его усыновили?
– Я его нашел совсем недалеко от западной Обители. Услышал крик и поехал на него. Его мать лежала вся в крови, и уже ничего не могла сказать. Если судить по следам, на неё напала пара волков. Я их спугнул шумом. Когда я её перевернул, оказалась, она закрывала своим телом ребенка. Мать я похоронил, а мальчика забрал. Думал смогу его пристроить на какой-нибудь хутор. В лесу я его бросить просто не мог. Мальчишка оказался довольно крепким для своего возраста. А на вид ему никак нельзя было дать больше трех лет. Он не капризничал, коня не пугался, ел - что давал. На хуторе я договорился его оставить и остался там же переночевать. Старуха там была одна. Очень старая, почти уже и не ходила. Сидела в углу кухни на куче старого тряпья. Она подозвала меня к себе и прошамкала, что я делаю большую ошибку. По её словам – боги послали мне сына, как звезду с неба, а я пытаюсь оспорить волю богов. – Крот замолчал.
- И Вы не оставили его на хуторе?
- Не оставил. Сдается мне, что старуха была ведающей. Мальчишку, по подсказке старухи, я назвал Путеводной Звездой. Так и жили вместе. Вместе охотились, вместе камушки рыли. Привязался я к нему, ближе никого у меня нет, да и не расставались мы надолго никогда, поэтому я не могу и сейчас его одного оставить, если ты не возражаешь, я пойду с вами.
Глупо было возражать. Похоже легенда не совсем верна. Нас уже шестеро!
Спустя три часа, как и говорил Крот, еле добудившись разоспавшихся Звезду, Снега и Тасю, стали собираться в дорогу. Сашка торжественно размотал повязки на руках проводника. На ладонях не осталось ни царапины. И когда Сашок успел подлечить Звезду? Все, да и я тоже, с удивлением рассматривали абсолютно невредимые ладони. А пора бы уже привыкнуть. Только разве к такому привыкнешь….
Идти по лесу было труднее, чем по пещерам. Жара никуда не делась, кажется, духота ещё и усилилась. Лесные испарения дурманили. Ни дуновения ветерка. А под ногами корни и камни и никаких троп. Низкие ветви деревьев приходилось поминутно отводить руками. Роящаяся в воздухе мошкара забивала глаза. Отовсюду слышались шорохи, свист. Лес, даже в такую жару жил полной жизнью и человеку здесь явно не место. Не думаю, что мы много сумели пройти до захода солнца, это не на лошадях ехать. Пешком и медленнее и труднее, но до реки мы добрались. Неширокая горная речка, усыпанная камнями. Вот по ним, замшелым и иногда скользким от тины, перешли реку и остановились на ночевку на противоположном берегу. Здесь у воды было прохладнее и не нужно было искать ручей или ключ.
Возвращаясь вместе со Снегом из леса с охапками хвороста, застали на тропе странную и нелепую картинку. Звезда, еще раньше нас ушедший на охоту, возвращался с подстреленным поросенком, волоча его за задние лапы по земле. В правой - держал заряженный арбалет, угрожая им верховому.
- Звезда, опусти, пожалуйста, арбалет, - попросил я.
- Не смотри, что он кажется ребенком, это волхв, - мрачно заметил Звезда. – У него на груди медальон.
- Да, я знаю. Опусти. Уве, - обратился я к конвоируемому, - как ты здесь оказался? Где остальные?
- Я вас искал. Мне нужно многое рассказать, особенно вашему волхву.
Сашка отреагировал на появление Уве очень экспансивно. Подскочив при звуке копыт, резко обернулся, ошарашено уставясь на Уве, правой рукой нашарил инталию и сжал её в ладони. Забавно похлопав ресницами, зажмурился и вновь распахнул глаза.
- Тебя не может здесь быть! – напористо крикнул Сашка. – Я тебя не чувствую! Ты морок!
При этих словах, Звезда вновь взял на мушку волхва-ночника.
- Я не морок, - возразил Уве, - просто блокировал твою сущность. Боялся, что учуяв меня, вы постараетесь скрыться. Я и так очень долго не мог вас отыскать. Уже и надежду потерял.
- Что значит блокировал? Какую еще сущность?
- Твою сущность, - устало ответил Уве. – Мне можно спешиться? Если хочешь, ты можешь потрогать меня и убедиться, что я живой.
- И потрогаю! – угрожающе заявил Сашка. Он действительно тронул Уве за плечо и, недоверчиво покачав головой, отступил. - Никогда с таким не сталкивался. Невозможно полностью скрыть волховство. Как у тебя это получилось?
- Мне нужно многое тебе, вам рассказать. Мне кажется, я нашел способ выведения западников из строя, причем, не приближаясь к ним на дистанцию прямой видимости. Я всё расскажу, если можно, после ужина. Я весь день ничего не ел, как только почувствовал вас, ни не минуту не останавливался, - виновато улыбнулся Уве.
Глава 23.
Будоражащий ноздри и вызывающий бурчание в кишках, восхитительный запах жаренной на углях молодой поросятины разливался в неподвижном воздухе. По мере готовности ужина нетерпение Саши, да и не только его, возрастало, и совсем не жгучее желание впиться зубами в сочный кусок мяса. Всем не терпелось выслушать маленького волхва, но сказано после ужина, значит – после ужина. Едва Уве, с сожалением отложив недоеденный кусок сочного мяса, доесть который он явно уже не мог, взялся за кружку чая, Сашок и до этого беспокойно ерзавший, как йог на разновысоких гвоздях – не выдержал.
- Так как справиться с западными волхвами?
- С помощью сущности, - невозмутимо ответил Уве.
- Не понял. Ты уже упоминал о какой-то сущности. У меня её точно нет. Может она есть только у ночников?
- Она есть: и у меня, и у тебя, и у любого другого человека. Только не каждый сумеет с ней установить контакт.
- Ты говоришь о душе? - догадался я.
- Душа… Я слышал о таком. На южном побережье возникла какая-то новая религия. Так вот, если следовать ей, нужно поклоняться только одному богу и у людей есть души, которые после смерти уходят в благие земли. Ты эту душу имел в виду?
- Да, а ты разве нет? – удивился я.
- Нет, я говорю не о мистической душе, а о сущности. Вполне реальной. Я обнаружил её присутствие ещё в детстве. Мне просто не с кем было общаться. Сверстники ночники меня игнорировали, а люди тоже не считали своим. Пришлось подружиться с сущностью. Кстати, это довольно длительный и сложный процесс. Но, чем раньше начнешь – тем лучше результат. А результат получился неожиданным. Мне, до этой миссии приходилось, концентрируясь, уговаривать сущность покинуть тело. Я посылал её в дальнюю разведку. Кстати, для неё не существует препятствий, типа текущей воды, как для волхвов. Она может довольно далеко удаляться от тела и возвращаться назад, а по дороге, передавать зрительные, обонятельные и звуковые образы. Кроме того, она и по времени может уходить недалеко – максимум часов не шесть. Так вот, до этой миссии мне приходилось уговаривать сущность, но всё изменилось, после первого прямого столкновения моей группы с западным волхвом. Он нам устроил очередную засаду, согнав со всей округи горных львов.
Уве замолчал, допил остатки чая и подставил кружку Тасе. Она немедленно снова наполнила её. Никто не проронил ни слова, терпеливо ожидая продолжения рассказа.
- Хищников было слишком много. Пока я с сотником добирался до самого волхва, Лиса, покинувшего защитный круг, лев успел загрызть. Это была единственная потеря в моей группе.
Волхв снова замолчал, обхватив кружку обеими руками с длинными, как и у всех ночников, тонкими пальцами. По-видимому, ему тяжело было вспоминать случившееся. Он был главным группы и не сумел сохранить своего подчиненного. Любому руководителю тяжело вспоминать такое.
- Когда я оказался лицом к лицу с волхвом, очень сильным волхвом, мне приходилось ещё сдерживать льва, натравленного им. Не понимаю, откуда западники берут столько сил, мои собственные утекали слишком быстро. Ничего больше не оставалось, как вытолкнуть сущность. Я даже не понимал толком, на что надеялся. Но это помогло! Моя сущность буквально сожрала сущность волхва. Для этого ей понадобились все остатки моих сил, которые я смог перекачать в сущность.
- Ты убил волхва! – в восторге воскликнул Сашка.
- Физически он остался невредим, но, похоже, стал невменяемым, и его инталия рассыпалась прямо у меня в руках.
- Инталия рассыпается только после смерти волхва, - задумчиво произнес Саша. – Я читал о таком в хрониках семилетней войны.
- По-видимому, даже если тот чернявый и придет в норму, волхвом ему уже не быть, как и ещё одному.
- Ты разделался с двумя волхвами? Вот это да! Класс! – воскликнул Саша, с восхищением рассматривая маленького волхва.
- Да. Сущность обнаружила еще четверых волхвов, двигающихся нам навстречу. Я сам их ещё не ощущал и они не должны были ещё нас ощутить. Но расстояние, как я уже говорил, не преграда для сущности. Она сама, без моего приказа ринулась к волхву с роскошной каштановой бородой и сожрала его сущность. Но это чуть не убило мою сущность. Сущность волхва сопротивлялась, она оказалась очень сильной. Мне пришлось перекачать в помощь своей сущности все свои силы и силы своей команды.
- Постой, этого волхва с каштановой бородой звали не Дух? – спросил Саша.
- Не знаю я его имени.
- У него на бороде была серебряная заколка?
- Была.
- Точно! Это тот волхв, который хотел Ворона среди болот сгубить! Так ему и надо! Молодец Уве!
- Конечно молодец, – подтвердил я. - А те трое оставшихся волхвов не нашли вас?
- Нашли. Они просто поджидали на дороге. И атаковали жаром и эмоциональным воздействием, только атаку не завершили. Вы нам помогли, - обвел нас взглядом Уве. – Благодаря вам, все остались живы, конечно, кроме Лиса.
- Каким образом?
- Саша именно в этот момент совершил обряд воссоединения. Был очень мощный выброс энергии. Волхвы ощутили его и поняли, что мы пустышка. Просто бросили нас и ускакали на поиски настоящей группы избавителей.
- Ага, я так и думал, - скрипнул зубами Сашек. - Именно из-за обряда они нас обнаружили и погнали на нас лесной пожар. Нам удалось уйти в пещеры. Только сегодня из них вышли.
- Так вот почему я вас не мог обнаружить. Значит, для сущности всё-таки есть преграда – камень.
- А дальше что случилось? – поторопил нетерпеливый Сашок.
- Дальше…. Ничего интересного дальше не было. Мы похоронили Лиса. Свою оставшуюся команду я отправил обратно в южную Обитель.
- А сам остался. Зачем? Ведь, насколько я помню, твоя команда должна была отвлекать на себя западников, только до тех пор, пока мы не обзаведемся пятым, – спросил я.
- Я могу вам помочь. Могу обезвредить еще волхва, возможно и не одного, если Саша позволит управлять его сущностью, а вы все позволите использовать ваши силы.
- Это конечно хорошо – обезвредить еще волхва, а не одного - еще лучше. Но разве Саша не может сам управлять своей сущностью? Научи его, – попросил я.
- Это не так просто. Он, конечно, научится сам управлять, но не сразу, а я еще с момента нашей первой встречи настраивался на его сущность. И после, пока мы врозь ехали к Обители, постоянно выходил с вашей группой на связь через сущность Саши. У него очень зрелая сильная сущность. Не менее сильная, чем у того бородатого волхва. Моя намного слабее, как будто ещё прибывает в младенческом возрасте, но Саша пока ещё не умеет управлять своей сущностью. Я, через свою сущность могу руководить и сущностью Саши.
- Почему вы все говорите обо мне, как будто меня здесь нет? – возмутился Сашка. – Мне самому решать, как поступить. Я верю Уве! Он смог завалить целых двух волхвов, а мы еще не одного. Только бежим от них. Пора уже и повоевать. Глупо не воспользоваться возможностью, когда она сама приплыла в руки!
Повоевать…. А нам уже ничего больше и не остается. Как говорил Крот, остался всего один день пути.
- Кто-то из вас был раньше в Обители? – спросил я.
- А тебе зачем? - спросил Крот.
- Раз уж нам, согласно легенде, предстоит спуститься в подземные коридоры Обители, хотелось бы знать, как именно в них попасть. Я понимаю, что можно и через пролом вломиться в Обитель среди бела дня. Только не уверен, что мы пройдем дальше двора. Сколько ещё там осталось волхвов? С пяток ещё наберется, а может и больше…. Нам хватит и половины….
- Через пролом не получится, - перебил меня Уве. Я посылал сущность к Обители и осматривал с её помощью стены. Они все целые. А у ворот совсем недавно отремонтирована стена. Ещё раствор между камнями светлый, не тронутый плесенью и копотью. Кстати, ворота тоже закрыты.
- Приехали…. Как же попасть хотя бы во двор?
- В этом, наверное, я смогу помочь, хотя и не во двор. Нам нужны, как я понял подземные коридоры? - помолчав, спросил Крот. – Звезда знает, где я родился и вырос….
- Неужели в этой самой Обители? – перебил его догадливый Сашка.
- В этой самой. Моя мать работала кухаркой, а отец на конюшне. Там достаточно слуг. Волхвы не любят что-либо делать своими руками, а уют и роскошь ох как ценят. Я там и вырос – между кухней и конюшней. В детстве облазил всё, что только мыслимо. Конечно, не везде возможно было пройти. Многие двери были закрыты и заблокированы магией, но кое-где в коридорах мы, местные дети играли. Обитель очень древняя, наверное, никто, кроме вездесущих мальчишек не спускался в нижние коридоры, не пролазил даже в самые узкие щели и не искал подземные ходы. А они были, по крайней мере, лет тридцать назад ещё были.
- А мы там сможем пролезть? Мы не похожи на мальчишек, - я скосил глаза на Снега. Крот тоже задумчиво смерил его взглядом.
- Не в полный рост пройдет и Снег. Я знаю два таких нормально сохранившихся подземных хода, но нам подойдет только один. К другому - пришлось бы идти по горам в обход Обители. – Крот расчистил от камней и веток площадку земли и стал рисовать. – Вот здесь мы, - указал он на точку у волнистой линии, по-видимому, изобразив ею реку. – Здесь Обитель, – на рисунке появилось что-то вроде уродливой кривой короны. – Подземный ход начинается в холмах. – Крот нарисовал три неровных полукруга, больше всего напоминающих груди у многогрудой уродицы и поставил у одной из грудей точку. Художественный талант у Крота отсутствовал начисто.
- Получается вход совсем недалеко?
- Да, если поторопимся, к полудню дойдем.
- Хорошо, всем отдыхать. Ночь разбиваем на три вахты. Первыми дежурят Снег и Звезда, им удалось днем немного вздремнуть. Вторыми Саша и я, третья смена - Крот и Уве.
Саша, прежде чем уснуть, ещё какое-то время совещался с Уве. В тишине до меня долетали отдельные слова: «защита…, волхвы…, сущность…». Пришлось на них прикрикнуть и принудительно отправить спать. Он оба были возбуждены. Саша - открытием нового явления – сущности. Маленький волхв, - встречей после долгих поисков и ожиданий. Они долго ворочались, я тоже лежал без сна, вот только возбуждения не испытывал. Ни возбуждения от ожидания битвы, ни даже сексуального возбуждения, что было бы оправдано. Тася, свернувшись в комочек на одеяле, уткнулась мне лбом в плечо. Я не мог уснуть по совсем другой причине. Что-то происходило не по плану, продиктованному легендой. Ясно было сказано – пятеро должны дойти до Обители и победить зло, а нас уже семеро! Причем целых два волхва. С одной стороны, чем больше людей, тем выше вероятность нашей победы, а с другой стороны…. Чего ради все, кто только не пересказывал мне легенду, делали упор именно на пятерку. Неужели суждено дойти всего лишь пятерым? А как же двое остальных? Куда они денутся? Думать о плохом не хотелось. Хватит и одной жертвы. Лис погиб, отвлекая западных волхвов от нас. От этого было ещё горше.
Я всё-таки уснул. Снегу пришлось меня расталкивать. Я поймал себя на желании врезать ему и посильнее, лишь бы он отстал. Но вставать всё равно пришлось. Сашка уже сидел у костра и наливал в две кружки крепкий чай. Да, взбодриться сейчас не помешает.
- Знаешь, о чем я думаю, - повернулся ко мне Саша.
- Нет, даже не чувствую. Похоже для меня, несмотря ни на какие обряды ваша гиперчувствительность останется недоступной.
- Я думаю, что уже очень скоро всё закончится, - не обратил внимания на мою жалобу парнишка. – Все закончится, и мы вернемся домой. Интересно, меня узнают родители? И ещё более интересно – сохранятся ли мои способности? Очень бы хотелось…. Представляешь, если я и на Земле смогу заниматься магией? Мы бы вместе с тобой и Тасей могли сделать много хорошего. Мне кажется, мы попадем в те же места, откуда попали в этот мир. Не все вместе. Ты обещал мне позвонить. Ты помнишь номер телефона?
- Конечно, помню - и твой и Таси, я вам позвоню. Мы обязательно встретимся на Земле. Не может такого быть, что наша дружба закончится здесь.
-Угу, - кивнул парнишка. - Ты беспокоишься о завтрашнем дне?
- Что, так заметно?
- Я чувствую, ты беспокоишься, причем за всех.
- А ты как думал. Если уж меня вынудили стать главным в нашей группе, мне приходится беспокоиться за всех.
- Не беспокойся. Нам невероятно повезло с этим ночником. Он настоящий клад. Надо же, умудрился сговориться с собственной душой!
- Всё-таки эта сущность именно душа?
- А что ещё? В симбиоз человека и сущности я не верю. А вот душа – вполне приемлемое объяснение. Уве говорил о нити, соединяющей его и сущность. Это вполне укладывается в представление души и пуповины, связывающей её с телом. Некоторые люди думают, что человеческое тело всего лишь инкубатор для более совершенного вида – души. Со смертью тела, она скачивает всю накопленную информацию, рождается, как ребенок, обрывая пуповину, и начинает самостоятельную жизнь.
- Как-то очень неприятно думать о себе, как о всего лишь инкубаторе, - вздохнул я. – И это называется Человеком разумным!
- Да не в этом же дело.
- Да ладно, понял я. Ты собираешься доверить свою душу постороннему человеку, если уж быть точным – разумному выходцу из какого-то другого, неизвестного нам мира. Ты уверен?
- Если это поможет всем нам вернуться домой - то да! Ведь, в конце концов, именно ради этого мы все рискуем.
- Не все. Уве, Звезда и Крот имеют более благородную цель - избавить свой мир от злодеев-волхвов.
- Я все же рискну. Уве говорит, что от меня вообще ничего не зависит и делать мне ничего не надо. Он сам всё сделает. Причем, заметь, он мог и не говорить ничего о сущности, а просто воспользоваться ею. А он сказал, поэтому я ему и верю.
- Хорошо, - сдался я, - но если почувствуешь себя плохо, скажи. Я буду держаться между тобой и Уве. И если что, просто постараюсь вывести его из дела.
- Убить? - вытаращил глаза Сашка.
- Совсем не обязательно. Ты же говорил, что Живая сталь опасна для всех волхвов. Так вот – постараюсь не убить, а ранить, если он увлечется.
Саша уже смотрел на меня каким-то странным взглядом прищуренных глаз. Не хотелось думать, что он вдруг стал меня опасаться.
Уве и Крота мы разбудили перед самым рассветом, когда ночь начала светлеть, а обе луны уже покинули небосвод.
Глава 24.
Утром волхвы начали совещаться еще до завтрака. С моей точки зрения – очень странно совещались. Усевшись друг против друга на земле, и закрыв глаза, застыли, лишь время от времени Сашка кивал головой. Мысленно они общались что ли или через сущности, для меня осталось загадкой. Может, просто тренируются в согласованности действий? Им старались не мешать, но поминутно окидывали любопытными взглядами. В Двулунье привыкли к волхвам и волховству, принимая их как неизбежность, но даже местные заинтересовались. Ещё бы, о возможности нейтрализовать волхвов на расстоянии не стрелой, а непонятной сущностью – подобное и для них казалось чудом.
Чуть позже, прикончив остатки вчерашнего ужина, мы, обливаясь потом и слегка завидуя Уве, единственному, ехавшему верхом, продолжили пеший путь. Надо отдать ночнику должное, он предложил девушке свою рыжую кобылу, но она отказалась. И правильно сделала. В густом лесу ехать верхом – сплошные проблемы. Уве постоянно приходилось уклонялся от низко нависающих ветвей, искать объезд там, где пеший мог протиснуться между деревьями или сквозь кустарник. Лес давал тень, но не избавлял от жары и духоты, уже с утра донимавшей людей. Крот, возглавлявший отряд, брюзжал что-то по поводу несусветной жары, установившейся в последние несколько лет. Саше, идущий позади меня, тронул за плечо.
- Жарко?
- Сам не чувствуешь? – недовольно буркнул я. – Как в сауне.
- Чувствую. Ворон, мне кажется жара не просто так в этой местности.
- Думаешь, волхвы постарались? Ещё одна преграда? - в очередной раз вытер лоб промокшим от пота рукавом. Абсолютно бесполезное занятие, учитывая, что пот просто ручьями стекает по лицу.
- Не совсем…, - задумчиво произнес Сашка. – У них есть какой-то источник энергии. Думаю, он поддерживает их силы, а кроме того, повышает температуру окружающей среды.
- Камень, что ли?
- Не знаю. Я просто предположил. Сложил два плюс два.
- Подожди, - я даже остановился пораженный. – Выходит, уничтожить или обезвредить волхвов – это ещё полдела. Нам что, нужно ещё нейтрализовать этот гипотетический источник энергии? Ты хоть представляешь, каким мощным должен быть источник, чтобы нагреть паразитным теплом окружающую среду?
- А что если просто нейтрализовать источник? – Сашка задумчиво потер переносицу, - тогда и волхвы не смогут практиковать древнюю магию. Просто не хватит своей и собранной энергии. Да они станут просто беспомощны. Небось, нормальное волховство давно забыли.
- Ага! Вот так просто подойдем и выключим… Что у них там? – насмешливо спросил я, - электростанция или ядерный реактор? Эх, взорвать бы…. Ты хоть понимаешь, если для них это так важно, они будут его охранять, даже ценой собственной жизни!
- Да, я бы охранял…, - протянул Сашка, всё еще елозя грязными ногтями по изрядно уже покрасневшей и поцарапанной переносице.
- Вот-вот. И не три нос, уже до крови разодрал. Инфекцию занесешь. Волшебного порошка у тебя уже не состалось.
- Да укусила какая-то зараза.
- Какой же ты маг? - усмехнулся я, – если не можешь от себя мошкару отогнать?
- Пока мы тут топаем, я энергию собираю, у нас, нормальных волхвов нет безграничного источника энергии, мы по старинке, по крохам собираем из воздуха, от деревьев, животных. А когда приспичит, то и от людей. И я не имею права её тратить на всякую ерунду, пригодится ещё - буркнул Сашка и вновь потянулся к разодранной переносице.
Безграничный источник энергии – круто! Удобно устроились западные волхвы, хотя…, это всего лишь Сашкино предположение. Но, если оно верно – у нас проблема…. Проблемища!
К холмам подошли ещё до полудня. Действительно, оказалось недалеко и действительно, холмы напоминали груди – безлесные, заостренные поверху и округлые по бокам. Практически одинаковые и расположены по одной линии. Подозрительно напоминали искусственно насыпанные курганы. Между первым и вторым холмами протекала небольшая речушка. Оставив нас на её берегу, Крот и Звезда ушли в разведку к подножью третьего холма.
Пока я собирал хворост, Снег позаимствовал прямой кинжал у Саши и примотал его на палку. К моему возвращению на берегу трепыхались с десяток крупных сверкающих чешуй на солнце крупных рыбин, горел костер, закипал чайник. Самодельная острога и сноровка Снега обеспечили нас рыбным обедом. Разведчики вернулись не скоро. Уже успела остыть оставленная им печеная рыба, Саша не один раз ставил подогревать чайник, утверждая, что Звезда решил возвращаться, а родственнички где-то затерялись. Наконец, чуткие уши Снега уловили шаги.
- Надеюсь, мы не напрасно сюда шли?
- Нет Ворон, не напрасно, - устало опускаясь у костра, ответил Крот. – Мы расчистили вход и немного прошли по нему. Там сыро и душно, но ход не завален. По крайней мере, в начале, насколько хватило одного факела.
- Факелы придется экономить, - вставил Звезда, на секунду оторвавшись от рыбы. – У нас их немного осталось, а смоляных деревьев поблизости нет.
- Вы потихоньку собирайтесь. Как только поедим, пойдем, - закончил Крот. - Думаю, не стоит ждать утра. Под землей время суток не имеет никакого значения.
Проводникам действительно пришлось крепко поработать, разбирая заваленный булыжниками вход и, по-видимому, хорошо замаскированный как кустами, так и молодыми деревцами. Всюду валялись вывороченные камни, срезанный кустарник и срубленные под корень молодые деревца. Промахнулся Крот. Ему бы надо вместо Звезды – Снега с собою взять. Гораздо быстрее бы справились, да и Снег бы размялся - силушку богатырскую потешил. Вон, с каким сожалением осматривает разгром.
По внутреннему ощущению, мы уже часа четыре медленно тянулись по узкому и низкому подземному ходу. Поначалу пришлось спускаться по крутым полуразрушенным каменным ступеням. Поневоле сосчитаешь – целых тридцать две ступени. Довольно глубоко. Дальше прямой коридор, с осклизлыми от сырости и плесени каменными стенами. Низко нависающий потолок, с которого капало, и свисали какие-то непривлекательные лохмы лишайников, давал возможность всем пройти, не нагибая головы, кроме Снега. Ему и доверили второй факел. Без него, Снег бы уже набил себе кучу шишек. А вообще интересный этот подземный ход. Не знаю, возможно, он такими и должны быть, никогда не спускался в настоящий, если не считать того, благодаря которому попал в этот мир. Но, перегораживающие время от времени каменный коридор остатки закрытых деревянных дверей, рассыпавшиеся от времени в труху. Боковые ответвления, ведущие в небольшие пустые камеры, опять же, с остатками дверей и массивными проржавевшими засовами, сейчас, валяющимися под ногами, наводили на мысль, что ход использовался в качестве казематов или даже камер пыток. А что, вполне логично. Кто из-под земли услышит крики и стоны?
Уве, идущий до этого предпоследним, стал протискиваться мимо Звезды, Сашки и Таси.
- Пусти меня вперед, - попросил он.
- Что? Ты что-то почувствовал?
- Не я. Сущность обнаружила впереди человека. Он очень слаб и закрыт в камере.
- Лучше держись за моей спиной. Мало ли кого упрятали волхвы в подземелье. Там может сидеть убийца или разбойник. А охрану твоя сущность там не обнаружила?
- Нет, только одного узника.
- Снег, здесь нужен твой топор, - позвал Крот, остановившись у закрытой деревянной двери.
Нам пришлось прислониться к липким неприятным стенам, чтобы дать дорогу великану. Дверь оказалась довольно крепкой, но какое дерево устоит под ударами стали, да ещё такой силой? Щепки летели во все стороны, дерево двери стонало, но вынуждено было уступить натиску Снежка. Он вырубил и выломал две доски, потом уже не составило труда отодвинуть массивный внутренний засов. В отличие от всех остальных железок, попадавшихся на нашем пути, этот засов был не особенно ржавым. Видимо, ему иногда доставалась смазка, да и дверь, явно новая и крепкая.
- Хм…, настоящий каземат, - вымолвил Крот, первым вступивший в широкий коридор, по правой стороне которого было с десяток камер, перегороженных железными решетками из толстых прутьев. Крот шумно втянул носом воздух и, подняв выше факел, устремился к левой стороне коридора. Вспыхнувший свет на мгновение ослепил, заставив зажмуриться. Через несколько секунд глаза привыкли. Свет оказался не таким уж и ярким. Вдоль левой стороны коридора, прямо на полу стояли каменные чаши. Крот поджог содержимое одной из них. В застоявшемся воздухе разлился запах хвои и легкого дымка. Смола, горевшая в чаше, почти не дымила, но давала достаточно света.
- Вон там, за четвертой решеткой есть человек, - протянул руку маленький волхв.
Решетка оказалась очень массивной. Толстые железные прутья, как и амбарный железный висячий замок с толстой кованой дужкой, не поддались даже силе Снежка. А вот петли подкачали. Вогнав лезвие топора между ними, Снег навалился со всей силой. Одна из петель не выдержала. Снег распахнул отвратительно заскрипевшую дверь. На небольшой охапке прогнившей соломы шевельнулась куча лохмотьев.
- Он живой, - бросилась к куче Тася, не обращая внимания на тошнотворный смрад человеческих отходов, гнили и неизвестно чего ещё. Она в своем репертуаре. Как под копирку повторяется история по спасению Снега из трясины. Когда дело касается помощи человеку (боюсь не только человеку, будь на месте этого бедолаги замученное животное, для неё это не имело бы никакого значения), она забывает о своей безопасности, стремясь на помощь. Плохо, что не думает и о средствах спасения для бедолаг.
Она уже помогала сесть худому, одни кости, обтянутые бледной до синевы и очень грязной кожей, человеку. Его длинные свалявшиеся седые волосы свисали сосульками, как и длинная серая от грязи борода. Меня передернуло от отвращения. Не знаю, какими должны сложиться обстоятельства, чтобы заставить меня прикоснуться к такой жуткой грязи.
- Тася, ты бы лучше отошла от него, - попросил я, - он неважно выглядит. Может болен, отойди, дай волхвам разобраться.
Девушка отодвинулась немного, но от узника не отошла. Что-то ласково ему приговаривала. А он, ослепленный неожиданно ярким для подземного страдальца светом, жмурился и худыми руками ощупывал грязный пол.
- Ты кто? – спросил присевший перед ним на корточки Уве.
- Вы…. Откуда…? – с трудом прохрипел узник.
- По подземному ходу пришли. Ты кто? – повторил маленький волхв.
Глаза узника, по-видимому, привыкли к свету и сфокусировались на лице Уве, затем взгляд опустился ниже – на его инталию. Вздрогнув, он поднял глаза и оглядел всех нас, особо заинтересовавшись Снегом и моим мечом. На меч я бы тоже обратил внимание. Его рукоятка светилась, и тем ярче, чем дальше мы продвигались по подземному ходу.
- Дождался! Дождался! – дрожащим голосом объявил узник. – Вы избавители! – трясущимися руками он потянулся к Уве.
- Ты кто? Почему здесь оказался? – присел рядом с Уве Сашка.
- Я Шестипалый…. Бывший старейшина этой Обители….
- Шестипалый? – шагнул ближе к узнику Крот, всматриваясь в его лицо. – Ты не можешь быть Шестипалым. Он давно должен был умереть! Да я ещё мальчишкой был, а он уже был очень стар. Прежде чем ответить, узник протянул левую руку и растопырил пальцы. Их действительно оказалось шесть, а не пять, как у всех людей.
- Древняя магия…. Она дает возможность жить долго, очень долго…, - сказал узник и натужено закашлялся.
- Что вы на него накинулись с расспросами? - возмутилась Тася. – Дайте ему хоть воды. И вообще, он болен и слаб. Его нужно срочно отсюда вывести и накормить!
Снег отстегнул от пояса флягу и. окрутив крышку, протянул узнику. Тот, вцепившись пальцами с обломанными траурными ногтями во флягу, давясь, жадно глотал воду, проливая её себе на грудь. Крот, сунув факел мне в руки, куда-то смылся, а Тася, дождавшись, пока узник напился и перевел дыхание, попыталась его поднять. Он приподнялся на дрожащих ногах, но бессильно вновь опустился на солому.
- Я слишком ослаб, - покачал головой Шестипалый. – Буду только обузой для вас. Вам нужно идти. Прямо, по коридору, не сворачивая, там будет ещё одна дверь. В моё время она была закрыта магией, но вы справитесь. За ней будет зал, а в его центре, - источник силы. – Шестипалый снова закашлялся.
- Давайте перенесем его, - сказал вернувшийся Крот. - Чуть дальше есть относительно чистая камера, со свежей соломой.
Снег, доверив свой топор Тасе, как ребенка совсем без видимых усилий взял на руки узника и понес его за Кротом.
- Снег, - попросил Крот, - если сможешь, принеси незажженную чашу со смолой в эту камеру. Я останусь с ним. А вы идите, - махнул рукою Крот.
- Подождите, - остановил Шестипалый. – Вам нужно знать ещё кое-что. Я нашел, на свою голову свитки древней магии, но использовать её было невозможно. Слишком много энергии требовала она для своего воплощения. Сумеречный День – мой помощник и правая рука предложил использовать энергию молний, но не просто единовременно, а поймать молнию в ловушку. Мы изготовили ловушку из обсидиана, укрепив её волховством, вывели на вершину башни медный штырь и дождались первой молнии. Мы смогли её удержать в ловушке, но это была лишь временная мера. Даже энергии молнии хватало ненадолго. Приходилось вновь и вновь ловить молнии, пополняя запас энергии. – Шестипалый замолчал, переводя дыхание, даже рассказ давался ему с трудом.
- К сожалению зимой гроз не бывает. Мы каждую весну начинали всё с нуля. Однажды, ловя очередную молнию, вместе с ней мы поймали существо. Очень странное и необычное существо. Живое, но не обладающее телом, но обладающее практически неисчерпаемым запасом энергии.
- Так вы умудрились договориться с этим существом? - спросил Саша.
- Оно не умеет разговаривать. Мы просто использовали его энергию, но…. Энергии было слишком много, и она была другой, разительно отличалась от энергии, которую мы собирали раньше. Она изменяла нас. Думаю, не только она, а её сочетание с древней магией. Наверное, я первый почувствовал это. Мы стали безразличны к окружающим. Даже хуже, человеческая жизнь нам стала неважна. Мы почувствовали себя богами, а настоящим богам это не должно было понравиться. Боги не любят вмешательства людей в свои дела и не потерпят возвышения смертного до их уровня. Они их наказывают. Равнодушием ко всему, кроме себя самого был наказан мой помощник и ещё пять учеников, ставших волхвами и ярыми приверженцами древней магии. Как чаша сия миновала меня, я не знаю. Возможно, вовремя понял, к чему это может привести. Пытался убедить и остальных, но мне никто не внял. Так я оказался здесь. У меня отобрали инталию, но, видимо, какие-то способности остались. Я не старею и не умираю, несмотря не кормежку раз в три дня и невыносимые условия существования.
- Нам нужно убить это существо? - спросил я. – Как это сделать?
- Не знаю, но верю, вы справитесь, - шепотом сказал Шестипалый. Закрыл глаза и в бессилии облокотился на каменную стену.
Глава 25.
Шикарная история. Надо же, сам Шестипалый заварил эту кашу, и сам же устранился. Неужели у него не было возможности прекратить весь этот кошмар, раз уж он у западников был главным? Нет, осознав, что был не прав, он как дитё малое принялся уговаривать своих подчиненных. Уговаривать! Не приказать, не знаю, как-то воздействовать на свою кодлу. Ведь должны были быть у него рычаги воздействия…. Нет! Он просто сдался, самоустранился, позволив себя засунуть в клетку, а нам теперь расхлебывать его кашу. Он даже не догадывается, что эта самая энергия влияет не только на здешних волхвов, но и на простых людей. Иначе как объяснить почти осадное положение южной Обители? Именно эта энергия отпугивает людей от западных земель. Наверное, находятся и исключения, типа Звезды, Крота и других, на которых, то ли не действует энергия, или они настолько самодостаточны, что она просто бессильна. Да и это ли сейчас важно? Самое главное в данный момент, что этот чёртов Шестипалый даже не удосужился узнать - как избавится от существа, генерирующего тёмную энергию. Но мы хоть что-то узнали: по его словам, осталось ещё четыре полноправных волхва, а у нас всего два и неизвестно, устоят ли они против четверых. Ещё и это существо…. Вот как его уничтожить? Меч, сияющий всё ярче, так ярко, что им можно освещать путь, будет ли он эффективен против неизвестно откуда взявшегося существа. Как убить того, у кого нет тела?
Мои размышления прервал Уве, лишь только мы вышли из каземата.
- Ты слышишь? – он дернул меня за рукав.
- Ох, извини, задумался. Что ты говорил?
- Я говорил, что здесь есть лестница наверх.
- Да, я вижу, но Шестипалый сказал, что нам нужно прямо.
- Моя сущность обследовала всю Обитель, куда смогла проникнуть. В Обители сейчас всего один волхв и он движется, возможно, сюда.
- Это радует. Вероятно, трое всё еще разыскивают нас по окрестностям. Погоди, - спохватился я. – Западник идет сюда?
- Думаю да, я останусь здесь и постараюсь остановить его.
- Мне остаться с тобой? – спросил Саша.
- Нет, если будет необходимо, я могу воспользоваться твоей сущностью и на расстоянии.
- Постой, - нахмурился я, - ты не можешь остаться здесь один. Каким бы ты ни был сильным волхвом, но человек ты слабый. Мало ли кто может спуститься в казематы. Да тот же сторож, который приносит еду узнику.
- Я останусь с ним, - отодвинул меня плечом Снег и решительно занял позицию рядом с волхвом-мальком.
Так, команда расползается. Крот остался с Шестипалым, Уве и Снег караулить западного волхва. А ведь даже неизвестно спустится тот в подземные коридоры или нет. Из всей команды остались: Саша, Звезда и Тася, ну и я, конечно, хотя девушку можно не считать. Она даже не вооружена. Вздохнув, я ещё раз оглянулся на пару, оставшуюся у лестницы. В неверном свете факела, очень странно смотрелись громадный Снег и рядом с ним, как маленький ребенок – волхв. И это наша надежда…. На мгновение, мне показалось, что я вижу их в последний раз. Отогнав от себя неуместные сейчас мысли поспешил догонять остатки своей команды.
Коридор казался бесконечным. Мы давно должны были куда-нибудь дойти. Никаких ответвлений больше не было. Тишина стояла оглушающая, нарушаемая только нашими шагами, треском догорающего факела и редким стуком капель по каменному полу, поневоле все старались ступать тише.
Сашка зажег последний факел от остатка предыдущего. Звезда крался впереди, я старался держаться рядом. Сашку и Тасю оттеснили за спины. Путь преградила массивная дверь. С виду, вроде деревянная, но слишком уж твердая и мощная и закрыта каким-то непонятным образом. С нашей стороны была лишь резная ручка в виде выгнувшего спину горного льва. Никаких засовов и замков. Никаких замочных скважин. Звезда, безрезультатно подергав на себя ручку, навалился на дверь, впрочем, тоже безрезультатно. Я присоединился к нему, но лишь отбил плечо о твердую дверь, которая даже не шелохнулась.
- Засов с той стороны? – спросил я.
- Если бы засов, дверь, хотя бы шелохнулась, а она стоит как влитая в стену, - покачал головой Звезда, тоже потирая ушибленное плечо. - За Снегом сходить?
- Дайте я попробую, - протиснулся вперед Саша. – Тут явно пахнет магией, причем старой.
- Древней? – одновременно спросили Тася и я.
- Нет обычной. Дверь, похоже, давно заколдовали, магия могла уже частично утратить свою силу. Это та дверь, о которой говорил Шестипалый. Подержи факел, - сунул его мне в руку.
Мягко коснувшись ладонями двери, Сашка замер, прикрыв глаза. Какое-то время ничего не происходило. Потом, вокруг прижатых к двери ладоней образовались более темные пятна и как плесень стремительно стали расползаться по дереву. Дверь изменялась прямо на глазах. Дерево становилось старым и трухлявым. Наконец дверь дрогнула под руками волхва. Звезда осторожно оторвал ладони Саши от двери, и просто толкнув дверь, распахнул её. Саша пришел в себя, бледный как обычно в таких случаях и тяжело вздохнув, последовал за Звездой.
За дверью оказался такой же каменный коридор, как и до сих пор, только сухой. Далеко впереди забрезжил неяркий, явно не дневной свет. Звезда, в который раз за последний час проверил заряженный арбалет и вынул из-за пояса кинжал. Сашка тоже вытянул из ножен свой кинжал. Я, передав факел Тасе, извлек меч из ножен. Он сиял настолько ярко, что можно было обойтись и без факела. Звезда, прищурившись, задумчиво осмотрел Живую сталь и крадучись двинулся вперед. Сашка переглянулся с Тасей. Та хмыкнула и скривила губы. Это уже переходит всякие границы. Они что, уже мысленно общаются? То есть не только ощущают присутствие друг друга и настроение, но и мысли читают? А я, как обычно остался не у дел. Конечно, можно догадаться, чего так отрицательно отреагировала Тася. Взгляд Звезды, брошенный на меч, уж слишком собственнический. Наверное, уже представляет, как он будет сиять в его руке.
Саша попытался пристроиться рядом с проводником, но я преградил ему путь, догнал Звезду. До конца коридора шли молча, аккуратно ставя ноги на каменный пол, стараясь не шуметь. На входе самой камеры, где по нашим предположениям должен был находиться живой источник энергии, и откуда собственно и пробивался свет, была арка с очень узким проходом, рассчитанным только на одного человека. Как по команде, мы разделились на две группы. Звезда прижался к арке напротив меня, рядом с ним вжался в стену Сашка. Я спиной чувствовал присутствие Таси. Даже как будто слышал её часто бьющееся сердце. Или это моё пустилось в бешеный галоп? Но дышала она часто и прерывисто. Боялась, наверное, я и сам боялся. Правая кисть, сжимающая рукоять меча вспотела. Облокотившись о стену, и переложив клинок в левую руку, вытер вспотевшую правую ладонь о рубаху. Сердце бухало в груди, в висках стучало. Там, за выступом, невидимое отсюда, ворочалось и постанывало что-то огромное и жуткое, но обратного пути уже не было. Правая рука вновь ухватила эфес. Глубоко вздохнув, сделал шаг из-за призрачной защиты.
Тесная круглая камера с расставленными по периметру светильниками. Горели не все, а через один, слабо освещая камеру. Высокий потолок вообще скрывался в кромешной тьме. Из камеры вели ещё два выхода оформленные такими же узкими арками. Это то, что позволял увидеть неяркий свет. Но самое интересное находилось посередине – большая, диаметром не менее пяти метров, круглая тёмная полупрозрачная, как из плохого коричневого бутылочного стекла, сфера со срезанным низом. Она прочно стояла на каменном полу, казалось, она вросла в него, занимая почти всё свободное пространство. Откуда-то сверху спускался толстый медный штырь, почти касаясь сферы. А в сфере действительно что-то ворочалось. Двигались и переливались тёмным цветом неясные тени. Только взгляд никак не мог определить – что это. Да и вообще, выделись что-то конкретное из сумятицы теней.
- Это оно! - восхищенно шепнул Саша, - я чувствую невероятный источник энергии.
- Ты его можешь использовать? – я кивнул на правую сторону зала, где и были две арки – Оттуда может нагрянуть неожиданность.
- Нет, - отрицательно и с сожалением качнул головой волхв. – Энергия другая.
- Ну тогда, - я нерешительно посмотрел на лезвие меча, казавшееся несмотря на свечение, неуместным, слишком слабым против этой сферы. Сюда бы гранатомет…, - я попробую, - уже решительнее закончил, шагнув к сфере.
Существо в сфере, не осталось равнодушным к моему движению. Внутри сферы что-то закрутилось интенсивнее, даже сама сфера слегка вогнулась внутрь, как будто уклоняясь от лезвия меча. Значит боится. Значит, его можно убить этим клинком! Неужели всё так просто? Неужели, мои спутники, я сам; через не могу, слезы, кровь, мучения шли через полмира только для того, что бы разрушить камень? Вот этот почти живой камень, который вроде и стонет, и пытается уклониться от сияющей Живой стали. Меч не дает усомниться, он прямо жаждет вгрызться в этот сферический камень, подрагивая в руках и сияя, как никогда до сих пор. Даже освещая тесную клетушку, в которую врос камень. Это и есть предназначение? Убить камень и всё вернется на круги своя? Восстановится равновесие, и мы сможем вернуться домой? Слишком просто….
Что-то сбоку мелькнуло, Тася заслонила собой сферу! Да что же это такое! Её только не хватало – разозлился я. Она что, свихнулась, от всех этих событий или существо, хватаясь за любую возможность, через девушку пытается остановить смерть?
- Отойди, - сквозь зубы процедил, глядя её прямо в глаза. Тася не сдвинулась с места, только раскинула руки, преграждая мне путь.
- Он живой! – вновь завела она свою шарманку. – Он живой и боится!
- Чует сволочь свою смерть, вот и боится! Отойди, не мешай!
- Не дам! – истерично вскрикнула девчонка, попятилась, почти коснулась спиной сферы. – Он маленький! Ребенок!
Маленький? Во заклинилась на детях и опекунстве! Нашла себе дитя, разрушающего этот мир. Я хотел уже просто оттолкнуть, по-видимому, свихнувшуюся Тасю, но ещё один защитник нашелся:
- Он хочет домой, - встрял Сашка. – Очень хочет! Его поймали и высасывают жизнь. Он голоден, болен и хочет домой!
- И что? - зло выдавил я, - мне его накормить, лечить или домой на ручках отнести? Вы что, не понимаете, это оно так на вас воздействует!
- Пацан прав, и девка тоже. Его нельзя убивать, - задумчиво вымолвил Звезда и встал рядом с Тасей. Сашка, бегом кинулся к ним. И вот уже вся троица перегораживала мне путь к сфере. Мало того, Звезда поднял арбалет, и острие короткой стрелы навел прямо мне в живот. Недвусмысленное предупреждение.
- Вы что, не понимаете!? Ради этого момента мы все шли сюда. Если его не уничтожить, вы все: Сашка, Тася, да и я, вместе с вами, никогда не вернусь домой. А ты, Звезда, хрен когда получишь меч. Кроме того твой мир загнется. Вы этого хотите?
Никто не тронулся с места и не отвел глаз, только взгляд Сашки расфокусировался. Он стремительно бледнел. Он что пытается воздействовать на меня? Так почему я ничего не ощущаю? Звезда и Тася, синхронно поддержали волхва с боков.
- Уве пытается нейтрализовать западника, - пояснила Тася толстокожему. – Он привлек сущность Сашки и забрал его силы.
- Справится?
Ответ на свой вопрос я прочел в растерянном взгляде девушки.
- Там более, нужно немедленно это прекратить, - я попытался обогнуть троицу, но наконечник стрелы, описывая дугу, не выпускал меня из сектора обстрела.
- Убить его, я тебе не дам, - решительно заявил Звезда, - попробуй его выпустить! Этим ты прекратишь подпитку западника и спасешь Сашку и Уве.
- Да как я его выпушу?
- Ты избавитель. У тебя меч, тебе и решать, - сказал, как отрезал Звезда.
Я понимал, времени нет. Сашка уже обвис мешком на руках Таси и Звезды. Неизвестно что именно происходит со Снегом и Уве. Убить существо Звезда мне не позволит, стрела всегда быстрее меча. Все решалось здесь и сию секунду.
- Ладно, дай дорогу, - бросил я и уже не обращая внимания на арбалет. Обойдя Звезду, я практически вплотную подошел к сфере и легонько коснулся острием меча оболочки сферы, собираясь прорезать дыру, если получиться. Мир будто взорвался у меня в голове. Все преобразилось. Восприятие невыносимо обострилось.
Я у-в-и-д-е-л в-с-е-х и с-р-а-з-у. Ни каменные стены, ни расстояния не были преградой. Я видел: спящих людей в Обители, сторожа каземата, приканчивающего не первую бутылку вина за сегодняшний вечер, кухарку, клюющую носом у печи, где вот-вот подгорят хлеба, мужика, выбежавшего на двор по неотложному делу, на ходу стаскивающего штаны, парочку, увлекшуюся друг другом на сеновале, стражников, зевающих на стенах и у ворот, трех волхвов, заподозривших неладное, нещадно подгоняющих лошадей, мчавщихся по ночной дороге к Обители, одинокого волхва, застывшего на лестнице в подземелье.
Я о-щ-у-т-и-л в-с-е-х и с-р-а-з-у. Шестипалого, с жадностью хлебающего жиденький супчик, сваренный для него Кротом. Крота, тоскливо беспокоящегося за Звезду, уже давно пожалевшего, что остался с бывшим старейшиной. Уве, из последних сил пытающегося победить сущность западного волхва, уже понимающего, что даже с помощью сущности Сашки и выкачав все силы Снега, не в силах одолеть её, но отступить уже не сможет. Снега, не понимающего, почему его не держат ноги, а руки в бессилии выпустили любимый топор. Сашу, сознание которого раздвоилось. Он, вместе с Уве борется с волхвом, одновременно находясь у сферы, пытается не дать мне убить существо, чутьем волхва осознав, что этого делать нельзя ни в коем случае. Звезду, всё ещё не доверяющего мне, готового в любой момент спустить тугую струну арбалета, при этом понимающего, что в случае моей смерти меч ему не подчиниться. Тасю, разрывающуюся между двумя страхами: за мою жизнь и жизнь существа, тем не менее, доверяющую мне. И наконец, само существо - наполнившее меня сводящей скулы тоской по дому. Невыносимой, раздирающей душу тоской.
Все эти ощущения нахлынули, осознались сразу. Наверное, не прошло и нескольких секунд. Звезда еще не успел развернуться ко мне всем корпусом, выпустив Сашку, который, как в замедленной съемке, плавно и медленно оседал на пол, а я уже знал, зачем сюда пришел. Знал, что именно должен сделать. Оторвав кончик меча от сферы, развернул меч и плашмя, вкладывая в удар всю силу, хлопнул по сфере.
Глава 26.
Как будто мало было той сумятицы, которая творилась у меня в голове, уши пронзил высокий, на гране слышимости звон, но от этого не менее давящий на уши. Вспышка ярчайшего света ослепила. Глаза перестали воспринимать что либо, кроме плавающих разноцветных кругов. Но внутренним зрением, минуту назад подаренным мне существом, больше ведь не кем, видел многими глазами. Глазами мужика во дворе, открывшего в изумлении рот, забывшего натянуть штаны; любвеобильной парочки, прерванной в самый неподходящий момент; стражников и даже скачущих в Обитель волхвов - увидел, как из единственной башни Обители в тёмное безоблачное небо вонзилась ветвистая гигантская молния. Не с неба в башню, а совсем наоборот!
Почувствовал, как Крот с изумлением и ужасом уставился на стремительно превращающееся с сухой скелет тело, секунду назад живого Шестипалого. Как атакованный Уве волхв, пустыми бездумными глазами рассматривал осколки своей инталии, старческими иссохшими пальцами перебирая блестящие кусочки камня. Уве, тяжело опустившегося на нижнюю ступеньку лестницы опустошенного, но крайне удовлетворенного. Снега, чувствующего быстро возвращающиеся силы. Трех западных волхвов, растерянно остановившихся почти у ворот Обители, с замешательством и страхом рассматривающих опустевшие оправы своих инталий и в ужасе наблюдающих, как стремительно стареют и скрючиваются их тела, седеют головы и бороды. Вечность стремительно и неотвратимо взимает ссуду, выданную им, и не годами, а десятилетиями, возможно и веками.
Зрение медленно возвращалось, мутными световыми пятнами, не идущими ни в какое сравнение с ослепившей меня вспышкой. Слух восстанавливался, но ничего, кроме потрескивающей смолы в чашах, не нарушало тишины. Исчезли все ощущения и зрение чужими глазами. После наплыва всех этих феноменальных ощущений и обостренного восприятия, обычные человеческие зрение, и слух – обескураживали. Слишком бедные, слишком несовершенные. Я почти на ощупь нашел своих спутников, лежащих на полу. Все дышали, но, ни один не реагировал на любые мои попытки привести их в чувство. Я смочил остатками воды из фляги виски, всем троим, легонько похлопал по щекам Тасю и Сашку. Со Звездой не стал особо миндальничать – пощечины ему получились звонкими и хлесткими. А не будет угрожать в следующий раз. Только ни к чему мои старания не привели. Я растерянно тряс Тасю за плечи, когда раздался шелестящий голос:
- Не тормоши их, они спят.
- Спят? Кто ты? – выкрикнул я, озираясь. Меч сам оказался у меня в руке. Стены отразили крик, но никто не появился, и ответа не последовало. Подобрав ещё горящий факел, я обследовал все три арки выхода из камеры, попутно отметив, что сфера исчезла, зато весь пол усыпан мелкой стеклянной пылью. Никого не было и в коридорах.
- Ты кто? – еще громче выкликнул я, высоко подняв факел, стараясь что-нибудь разглядеть вверху. – Покажись!
- Ну, если тебе так удобнее…, - прошептал голос.
В центре камеры возник маленький вихрь, втягивая в себя стеклянную пыль. Вытягиваясь, оформился в человеческую фигуру. Как уже достали чудеса и волховство…. Снова кто-то воздействует, издеваясь. А я то, решил, что всё уже закончилось. Прямо у меня на глазах сформировалась и уплотнилась человеческая фигура с мечем в одной руке и факелом в другой – точь-в-точь моя копия. Точно издевается!
- А другой образ нельзя было принять? – съязвил я, - кто ты вообще такой?
- Могу и другой…. – Фигура перетекала, изменяя очертания, и уже передо мной стоял мой же отец. – Так подойдет?
- Откуда ты…. Как ты узнал? Никто в этом мире….
- Думаю, ты уже знаешь ответ на свой вопрос.
- Ты бог? – глупейшее положение, стою с подземелье и спрашиваю у фантома отца «бог ли он»! Идиотизм!
- Можно и так сказать, - уклончиво ответил шептун.
- Так…, значит, всё последние события твоих рук дело? Может, просветишь меня, убогого человечка, зачем тебе всё это понадобилось? Если тебе нужно было это существо, указал я кончиком меча не центр камеры, под ноги фантому, мог бы и сам его забрать. Зачем тебе нужен был я, мальчишка, девушка, подросток-великан и Звезда? Зачем?
- Конечно, я мог забрать, существо, как ты его назвал в любой момент, но если отбирать у детей игрушки, даже опасные, ничего не объясняя, дети никогда не научатся их опасаться, аккуратно с ними обращаться. Никогда не станут взрослыми. Люди должны были сами избавиться от опасности, раз уж сами её на себя навлекли. Понимаешь? Только человек, только сам!
- Я до конца так и не понимаю, скорее совсем не понимаю этого мира. Боги, камни, маги, как-то всё это очень сложно, есть ощущение неправильности. Почему именно я попал сюда, почему именно я должен был избавить Обитель от зла? Что, не нашлось более подходящего кандидата? Это даже смешно.
- Не в богах дело, тебя позвали люди.
- Маги, что ли?
- Нет, ну конечно и маги, но только настолько, насколько они являются людьми. Я говорю, что тебя позвали обычные люди. Те, кто слышал и знает о легенде, давно думают об избавителе. Они тебя и позвали, вернее их материализованные мысли. Ты ведь знаешь, что мысли, в том числе и материальны.
- Ты меня совсем за дурака держишь. Конечно, я слышал, и забывчивостью не страдаю.
- Итак, мысли материальны, желания тоже, слившись воедино, они вытянули тебя с Земли.
- Лучшего не нашлось, или это чисто случайный выбор?
- Думаю, именно ты соответствовал представлениям этих людей о герое.
- Прекрасно…., не могли подумать о каком-нибудь Рембо. Или хотя бы о специалисте по выживанию, владеющем всеми видами холодного оружия, - проворчал я. – А остальные? Их тоже позвали?
- Оказалось, очень сложно отыскать одного человека, обладающего всеми необходимыми достоинствами. Люди не могут быть идеальными. Пятерка, ничуть не хуже одного, если эта пятерка спаяна и неразделима. Если у каждого члена группы доминируют необходимые качества.
- Угу, к изумрудному городу тоже шли несколько человек, жаждущих обладать силой, приобрести сердце, мозги и дом – все бы это одному…..
- Ты понял, - прошелестел голос.
- А что это вообще было? Что за существо?
- Предразумный из другого мира. Ребенок. Просто непоседливый любопытный ребенок, заигравшийся с молниями. Я знаю, у тебя еще есть вопросы. Я отвечу на те, что смогу. Ты выполнил своё предназначение, но совсем не так, как предполагали волхвы, по своему, ты взял судьбу в свои руки и тебе самому решать, что ты хочешь, вернуться в свой мир или остаться здесь, – шелестел голос.
- Здесь? - сложный выбор, странно, совсем недавно его просто не было, я и подумать не мог, что захочу здесь остаться, что полюблю этот странный древний мир.
- А как Тася, Сашка, Снег?
- Они выполнили предназначение, и вернуться в свой мир. Снег уже идет проходом.
- Тогда я тоже вернусь.
- Должен тебя предупредить, ты ничего не запомнишь, ни Двулунья, ни чувств, ничего из того, что произошло здесь.
- То есть я потеряю память?
- Не всю, только с того момента, когда ты проник в этот мир.
- А они?
- Они тоже ничего не запомнят.
- Почему? Зачем?
- Нельзя оставить память о Двулунье девушке, она многое пережила, и это оставило рубцы в её душе. Мальчику, тем более не к чему помнить, что он был волхвом. Сожаления об утерянных способностях отравят ему жизнь.
Я смотрел на спящего мальчишку и девушку, в груди поднималась тоска. Неужели я ничего не буду помнить, ни преданность Сашки, ни нежности Таси, ни своей, едва проснувшейся любви? Ничего!
- У меня есть минутка?
- Минута, - согласился голос, через минуту они проснуться, и уже ничего не будут помнить. Вас всех неудержимо потянет к ближайшему проходу, не беспокойся, далеко идти не придется. Он прямо здесь в Обители.
- Я совсем ничего не буду помнить?
- А ты хочешь помнить, даже ели они забудут? – прошелестел голос.
- Конечно хочу! - воскликнул и прислушался, голос молчал. - Я согласен, согласен уйти в свой мир, - торопливо добавил, боясь, что уже опоздал.
- Хорошо, - прошелестел затухающий голос. И не понятно на что согласился голос, то ли отпустить меня домой, то ли оставить память, хорошо, если и то и другое. Фантом рассеялся, пыль медленно оседала на каменный пол.
Я сделал единственное, что мог, на клочке сохранившейся у Сашки бумаги, дважды записал номер своего мобильного телефона и своё имя, больше не вместилось, разорвал и сунул Сашке и Тасе в карманы. Все дорожные мешки мы оставили в казематах, там и записка с телефоном. Вложил рукоять меча в ладонь Звезды и сжал его пальцы. Положил рядом с ним ножны. Надеюсь, меч его примет. Я от всей души желал этого.
Странный сон, сваливший моих спутников, исчез, первой зашевелилась Тася. Открыла глаза и резко вскочила. Сашка проснулся и недоуменно обвёл взглядом стены. Явно, уже никого не узнавая, перевел взгляд с Таси на меня, тоже вскочил. Не сговариваясь, они бросились в одну сторону, по коридору. Я кинулся в след. Сначала исчезла Тася, прямо посреди коридора, Сашка, не останавливаясь, последовал за ней, я тоже не мог затормозить….
Звуки оглушили! Грохот подходящего поезда резанул по ушам, меня кто-то толкнул, ещё раз, толпа напирала. В мозгу билась одна единственная мысль – как только доберусь до телефона, немедленно дозвонюсь Тасе и Саше. Что бы там не говорил шептун, нельзя человека лишать памяти. Это как отобрать частицу души. Я постараюсь достучаться до них, если даже не вспомнят, расскажу всё, и пусть даже меня посчитают ненормальным.
конец