Больше всего на свете любила бабка Меланья две вещи: богу молиться и чай пить. Этим двум своим житейским радостям она отдавала большую часть свободного времени. Но однажды наступили для бабки Меланьи тяжелые времена.
Долго не было в селе, вроде нашего Дивеева, сахарного песку. Бабка Меланья, конечно, понимала, что это явление временное, что когда-нибудь песок все равно будет.
И сколько же радости было в глазах у бабки Меланьи, когда прослышала она, что привезли наконец-то песок. Прихватила она тотчас авоську и поспешила в новый гастроном. Слухи оказались верными. Уже по дороге встретила бабка сначала запыхавшуюся тетку, везущую в коляске мешок песку, а затем и моложавого дядьку с велосипедом, с рамы которого тяжело свешивался такой же мешок.
Уже у самого магазина повстречала бабка Меланья уставших, но радостных от только что законченной работы добрых молодцов-грузчиков.
- Много ли песочку привезли, сыночки? – поинтересовалась у них бабка.
- Много, бабусь. Пятьдесят мешочков, а в каждом по стольку же килочков. Хватит тебе чайку попить, - успокаивающе сказал один из них.
Поблагодарила бабка Меланья добрых молодцев за приятное известие – и в магазин. Только вошла – и ахнула: деньги дома забыла!
«Ну, ничего, - идя обратно, успокаивала себя бабка Меланья, - пятьдесят мешочков, да в каждом по стольку же килочков. На всех хватит. Завтра утречком куплю.
Но как вспомнила про тех, что везли мешки с песком, так и защемило на сердце. Но что поделаешь, помолилась богу и спать легла.
…Пришла бабка Меланья на другой день в магазин, а песком там уже и не пахнет.
- Как так? – спрашивает она.
- А вот так, - отвечают продавцы. – Вчера был, да весь вышел.
«Пятьдесят мешочков, а в каждом по стольку же килочков! Подумать только!..» - вздохнула бабка Меланья, выходя из гастронома. И снова ей вспомнились нагруженные коляска и велосипед. Повздыхала бабка, повздыхала и поплелась обратно домой.
- Господи! Где же мне теперь песочку-то достать? – спрашивала бабка Меланья у своего бога за вечерней молитвой. Но бог молчал.
День горюет бабка, другой, а на третий заходит к ней соседка, бабка Ефросинья.
- Прослышала я, Меланья, про твою беду. Без сахару, люди добрые говорят, сидишь.
- Сижу, милая, сижу, родная.
- Так вот не сиди понапрасну, а поезжай-ка сейчас в тридевятое царство, в тридесятое государство, во соседнюю во деревню. Туда сегодня песок привезли.
- А может, раскупили уже, Фросьюшка? – с тревогой спрашивает бабка Меланья.
- Не волнуйся, милая, я сама только что оттуда еду. При мне еще четыре мешочка оставалось. Сама знаешь, народу там не шибко, много проживает.
Обрадовалась бабка Меланья, прихватила авоську и на автобус. «А все говорят нонешние, что бога нет», - думала по дороге. Но вот приехала, вошла в магазин, да так и остановилась в изумлении у порога. Не было уже в магазине песочку, лишь белые песчинки, поблескивая на прилавке, говорили о нем.
Михаил Малышев.