Случай в лесу

               
   Было восемь часов ещё тёмного зимнего утра, когда, надев спортивную форму, вязаную шапочку и шерстяные рукавицы, обув ноги в толстые шерстяные носки и кроссовки, Виктор вышел из дома на длительную воскресную пробежку. Он и в будние дни бегал вечером после работы, но на менее длительные дистанции.
   Бег трусцой был во многом полезен для  Виктора. Во время неспешного и ритмичного бега сбрасывалось нервное напряжение, мозг и весь организм наполнялись энергией, возникали и в течение двух-трёх дней поддерживались хорошее настроение и работоспособность. Но всегда был риск переборщить по времени или по длине дистанции. Тогда наваливалась усталость, через некоторое время исчезала энергия и хорошее настроение, то есть наступал обратный эффект. Это было в самом начале его занятий бегом. Теперь он научился грамотно выстраивать график занятий и тренировочную нагрузку давал себе в соответствии с самочувствием, а во время бега периодически измерял пульс с помощью секундной стрелки на часах. Благодаря этому, эффект от занятий превосходил эффект от всех других методов оздоровления и физической культуры.
   Шёл небольшой снег. Мороз был довольно крепок, но ветра не было. Поэтому Виктору в движении было не холодно. Он бежал не по самой улице, где уже, несмотря на воскресное утро, двигался непрерывный поток машин, а дворами, чтобы не дышать выхлопными газами. Отсюда было недалеко до пригородного леса, через который шла дорога.
    Дворы были почти пусты. Пробежав между домами, он оказался на просторе небольшого поля, за которым виднелся лес. После двухкилометрового бега организм привычно втянулся в бег, мышцы работали привычно легко, и дыхание было ровным.
    На северо-востоке заалело, и поднялся небольшой ветерок. Когда Виктор подбежал к лесу, поднялся сильный ветер. Он выбежал на дорогу, которая тянулась через лес вдаль километров на тридцать. За ночь она была уже основательно занесена снегом. Бежать по ней было тяжеловато, но выбора не было, так как возвращаться обратно он не привык. В будни заполненная машинами, утром зимнего воскресного дня дорога была пуста. Ветер со снегом дул в лицо. В основном это был снег, поднимаемый ветром с дороги, потому что сверху падал лишь небольшой снег. Стал замерзать нос. Он прикрыл его рукой в рукавице и дышал через неё. Когда нос оттаивал, он опускал руку. На усах и бороде от влажного дыхания образовывались сосульки. Он прикладывал руку ко рту, оставляя нос свободным, пока ледышки не оттаивали. В это время снова замерзал нос. Так попеременно меняя руки и прикладывая их то к носу, то ко рту, Виктор преодолевал двадцати пяти градусный мороз.
   Часы показывали тридцать минут бега.
   «Значит, пробежал пять километров», - подумал Виктор, зная свою среднюю скорость.
   Остановившись, он снял рукавицу, сунул её под мышку и, повернувшись к ветру спиной, положил два пальца на запястье другой руки. Оголённая кисть была повёрнута так, чтобы видеть циферблат часов. Виктор засёк время и подсчитал количество ударов за десять секунд. Затем он умножил  их на шесть – это и было значение пульса, то есть количество ударов в минуту.
    «Двадцать два… так, значит, сто тридцать два… Чуть больше, чем следовало бы, но, если учесть занесённую снегом дорогу и ветер навстречу, то нормально». - И он продолжил бег.

                *
    И всё же периодически возникала мысль – вернуться. Но Виктор не давал ей одержать верх. Этому способствовала и принятая им система тренировок, по которой даже единичная уступка себе могла вызвать за собой вторую, третью…   
И так уступки могли войти в привычку, и разрушить стройную  с точки зрения физиологии, логически выверенную систему. Он знал, что хаотичные и бессистемные занятия никогда не могут привести к формированию тренированности, как к физическим, так и к психологическим нагрузкам и создать запас энергии в организме, столь необходимый в наше время ускоряющихся ритмов. Когда он говорил об этом, многие люди не верили. Особые сомнения у людей вызывали его утверждения о выработке психологической тренированности при длительном беге трусцой. Но свою правоту Виктор черпал не из книг, а из собственного опыта преодоления трудностей не только физического, но и психологического плана во время занятий. Такими трудностями были и монотонность, и реакция окружающих, и погодные условия, и внутренний настрой. Поэтому, зная об этом, он никогда не поворачивал назад и все трудности принимал, как дополнительный тренирующий эффект. Вот и сейчас он продолжал свой бег по дороге. И ему оставалось пробежать ещё километра три до памятника воинам, погибшим в Великой Отечественной войне, который стоял на расстоянии чуть более двенадцати километров от его дома. Это будет как раз половина запланированной на сегодня дистанции.
    Уже было светло. По-прежнему шёл небольшой снег. Ветер был не таким сильным, так как дорога постепенно повернула почти на девяносто градусов, и лес частично смягчал порывы ветра. Вокруг дороги стояли высокие, покрытые снегом сосны и ели. Над ними висело низкое светло серое небо. Тишину нарушали лишь скрип снега под кроссовками, резкие вскрики птиц и лёгкий свист ветра, сдувавшего с веток сухой мелкий снег. О настоящей же силе ветра говорили лишь шатающиеся из стороны в сторону верхушки деревьев.
    Но вот послышался какой-то посторонний звук. Виктор обернулся и где-то в трёхстах метрах от себя увидел фигуру бегущего человека.
    «Быстро бежит, - оценил он. – Спортивный бег, минуты три на километр. Тоже тренируется, но с другой целью, к соревнованиям, наверное,  готовится».
    Спортсмен заметно приближался. Ранее, особенно в первый год занятий, когда Виктора догоняли и перегоняли, у него всегда возникало желание ускориться. Но сейчас, будучи уже опытным физкультурником, он на дух соревновательности не попадался. А раньше из-за этого были и срывы, и возвращение занятий чуть ли не к самому началу.
   
                *               
   Виктор бежал, любуясь окружающей снежно-еловой сказкой, изредка вглядываясь в даль – не виден ли среди деревьев памятник. Вдруг он заметил на дороге какую-то чёрную точку.
   «Похоже на пень, - подумал он, оценив расстояние. – Может быть, спилили дерево? Да, но деревья на дороге не растут».
   Вглядевшись повнимательнее, он заметил, что точка двигалась, и двигалась навстречу, постепенно увеличиваясь в размерах. Виктор оглянулся – спортсмен был уже практически рядом с ним, но «точки» видимо не видел, так как бежал, опустив голову. Дистанция между Виктором и движущимся объектом, который он вначале принял за пень,  сокращалась, и он мог уже рассмотреть голову, мерно опускающуюся и поднимающуюся в такт бегу, и семенящие по снежной дороге лапы.
   «Собака… Но собаки вдали от жилья по дороге не бегают. От города он отбежал уже на приличное расстояние, а до села было ещё далеко. Что тут делать собаке? – размышлял он. – Волк?! Только этого не хватало. Что делать?..»
   Виктор обернулся. Спортсмен, похоже, увидел движущийся по дороге объект и семенил за спиной Виктора, вглядываясь в даль.
   - Что это? – прокричал он.
   - А я знаю?!..
   - А если волк?
   - Тогда будем вдвоём держать оборону.
   - Может там, среди деревьев ещё волки бегут? – спортсмен поравнялся с Виктором, но смотрел не на него, а на дорогу.
   - На дерево залезешь - замёрзнешь через час в такой мороз да в спортивной форме. И огонь развести нечем – зажигалок и спичек у людей, занимающихся здоровым образом жизни, с собой не бывает, - ответил Виктор и потрусил вперёд.
   - Да уж… - вслед ему проговорил спортсмен.
   Между тем «объект» приблизился настолько, что его уже можно было рассмотреть. Он был не собакой и не волком. Это был кабан - худющий, бока впали почти до самого хребта, щетина на загривке торчком. Он бежал, чуть пошатываясь, заплетающимися лапами, слегка загребая снег.
   Спортсмен остановился, семеня на месте, видимо, не решаясь ни бежать навстречу голодному кабану, ни убегать от него. Виктор тоже немало перетрухнул, особенно, когда увидел кабаньи клыки и маленькие жёлтые глазки, уставившиеся на него. Он ещё раз оглянулся на спортсмена.  Тот по-прежнему топтался на месте… У Виктора «засосало под ложечкой», забилось сердце, но он продолжал по инерции двигаться вперёд. Кабан бежал строго по прямой, и эта прямая упиралась своим концом в Виктора.
   «Что-то нужно делать… Это – испытание, - подумал он и вспомнил, как поступает, когда видит во время бега собаку. Нужно сказать, что от собак он натерпелся достаточно, особенно, когда только начинал заниматься бегом. Тогда бегуны были редки и непривычны, как для людей, так и для собак. И всякая собака считала своим долгом, если не кинуться на бегущего человека, то, по крайней мере, залаять на него. Виктор вначале шарахался от собак, останавливался при виде их и переходил на ходьбу. Но вскоре он нашёл метод, который помог ему избавиться от этой проблемы. Однажды, увидев собаку, он стал думать о ней что-то хорошее, типа того – какая она красивая, добрая и умная. И произошло чудо. Собака, вместо того, чтобы повести себя, как обычно, опустила голову, стала обнюхивать землю вокруг себя и завиляла хвостом. Виктор проверил метод ещё несколько раз и понял, что тот действует. С тех пор он, завидев собаку, применял его всегда.
   «Но это собака, а тут кабан, да ещё изголодавшийся. Вон, уж и слюна капает с клыков», - Виктору стало не по себе.
   Спортсмен остался метрах в ста позади и не двигался ни вперёд, ни назад, семеня на месте, видимо, наблюдая, что произойдёт дальше  – нападёт ли кабан на попутчика, убежит в лес или двинется на него самого. Виктор решил – была, не была. Он и кабан продолжали трусить навстречу друг другу. Виктор, опустив голову и не глядя на кабана, приказал себе: «Я – спокоен! – и стал с любовью думать: - Хороший, хороший кабанчик! Смотри, какой красавец! Молодец, хороший, красивый, добрый, умница!..» - и всё в том же духе, не поднимая глаз и не меняя маршрута.
   Кабан продолжал двигаться всё так же навстречу. И Виктор тоже не сворачивал. Он боковым зрением видел клыкастую морду кабана, обонял запах близкого животного… И произошло чудо! Кабан почти в метре от Виктора резко повернул вправо и обогнул его. Виктор, повернув голову, чтобы видеть животное, продолжал двигаться вперёд и, не переставая, всё также с любовью,  думать те же мысли. Кабан, пробежав ещё метров пятьдесят, свернул вправо и, видимо, учуяв тропинку, углубился в ели.
   Спортсмен моментально нагнал Виктора и в течение нескольких минут удивлённого и, в то же время, почтительного молчания бежал рядом со скоростью «трусуна», как иногда спортсмены полупрезрительно называли бегунов-физкультурников.
   - Что вы с ним сделали? – спросил он, в конце концов.
   - Ничего особенного… - ответил Виктор. – Людей губит злоба и страх, а спасает любовь. Просто я был спокоен и думал о нём хорошо...
   
   16 октября -  24 декабря 2010 г.
   
   © Яков Шафран