"Natural Blues"
Мне нечего вспомнить, я молчу, я лежу и считаю трещины в потолке, представляя себе фантастических чудовищ из осыпавшейся штукатурки. Внутренняя духовная амнезия, замкнутый космос, словно воздух перестал поступать в лёгкие, и ты дышишь холодной болотной водой. Сжимая ослабевшие пальцы, комкая серую простынь, выдыхаешь сквозь плотно сжатые зубы, лампочка в изголовье перегорела. Пахнет лекарствами, прелыми листьями и перегаром в перемешку с отличным гавайским табаком. Надеваю на глазные яблоки обескровленные веки, завязываю ресницы и смотрю, как внутри головы образы воюют за право быть допущенными к болезненным серым клеткам.
Где-то внутри зарождается то ли стон, то ли крик, бессмысленный в своей откровенности, но я только что-то мычу сквозь плотно сжатые сухие губы. Мне бы сейчас ветер в окно, дождь чтобы горстями бился в мутное стекло, и сквозь решётки на окнах ветки деревьев пусть царапают мне кожу на исколотых руках. Тогда я может что-то вспомню, мне будет о чём думать, о чём сожалеть или тосковать в ватной тишине и предрассветных сумерках в ожидании, когда сново придут серые тени измерять мне давление крови внутри и температуру организма из подмышки.
И этим же утром она встанет пораньше, как чуствуя что-то на расстоянии, словно в плохом фильме про экстрасенсов. Неспеша достанет с полочки в туалете молоток с обмотанной изолентой рукояткой, пройдёт на кухню и методично покрошит посуду в раковине красивыми ровными кусочками, от нержавеющих шведских кастрюль удастся только отбить ручки. Потом крепкий кофе, где соль вместо сахара исходя из рассеянности, две сигареты подряд, прикуривая свежую от трупика предыдущей. Лёгкий макияж, духи - капля на шею и немного по запястьям, которые я так любил целовать в той жизни, шея, впрочем мне нравилась не меньше - чтоб покусывать.
Потом она напишет пару СМС, что-то ещё чиркнёт у себя в ЖЖ, закрасит из баллончика экран телевизора прямо посреди утренних новостей про счастливых детей Якутии. Пешком на последний этаж, обдирая ногти, раскрутить проволоку, заменяющую замок на чердачном люке, тёплая поверхность крыши, пара голубей сорвётся в испуге в утреннее небо. Она встанет босиком на шершавый кирпич, шевельнёт пальцами, глубоко вдохнёт городской ветер, медленно закроет глаза и с улыбкой качнётся навстречу равнодушному асфальту.
В этот момент я, лёжа в своём замкнутом пространстве отдельной палаты, смогу вспомнить всё для себя важное и наконец то перестану дышать. Этим утром было солнечно, облаков не было совсем, но к обеду над Городом прошла гроза.