Совсем недавно учёные сделали открытие: начиная с ХХ1 века животные на нашей планете стали на глазах умнеть. Есть среди них и те, что не отходят от телевизора и «ловят» всё летающее или скачущее. Чтобы не теряться в догадках, сразу скажу – это лишённые подвалов и гаражей кошки, предпочитающие вместо просто пассивного вылёживания на диване совершенствование своего боевого искусства. Заявлялось также, что дельфины и человекообразные обезьяны способны выполнять операции, недоступные начинающему школьнику. Думается , что дельфины, владычествуя вместе с китами на просторах морей и океанов всегда были весьма интеллектуально развиты, а их способность к биолокации никогда не будет присуща человеку. Не стоит упоминать здесь об издревле известных свойствах коварной и хитрой акулы. Об обезьянах лучше вообще промолчать, ибо некоторые человеческие племена не только именно от них произошли, но и ушли в своем развитии совсем недалеко.
Лучше остановимся на судьбе до боли знакомого, каждодневно наблюдаемого домашнего пса Шарика. Болонистая бабка его была куплена за копейки из жалости у бомжей в начальный период «горбачёвской» перестройки, мать его околела в разгар рыночного дефолта в 1997 году, не пережив вместе с хозяевами новостей о «чёрном вторнике». А вот их потомок Шарик, не знающий ни своих дедов, ни отцов, не имеющей определенной масти, благополучно пересёк границу межстолетья и не выживал, а жил припеваючи. Бессмертная дворняжья порода!
За неполных четырнадцать лет Шарик сменил трёх хозяев. Первые по причине дефолта разорились и быстро пошли ко «дну». Вынуждены были продать последнее, да так, что ещё и должны остались. Все сбережения были сожжены «гайдаровской» реформой. Горечи добавила финансовая пирамида господина Мавроди, которая «съела» последние деньги.
В один злосчастный день к хозяевам Шарика уже в убогую квартирку на окраине областного центра нагрянули широкоплечие молодцы. «Собирайся отец, едешь в дерёвню. Квартирку твою мы вчера ещё «прихватизировали». Фирма «герболайфавская» дочки-то твоей, сам знаешь, лопнула. А здесь хоть выберетесь: если по-добру уедете в развалюху – жизнь гарантируем, голову не открутим. Без шума, отец. У нас всё схвачено. Новые паспортные регистрации получите за двадцать четыре часа. Да жену не забудь!»
Шарика тогда удивило, что не прозвучало двух имён: хозяйской дочери и его
собственное. Хоть Шарикова и хорошо кормили, но развитие его было всё ж собачье, а не человеческое. Он не представлял, как это можно самому скрыться, покинув место своего привычного обитания. Не придал значения, когда попугай в клетке нечаянно проболтался: «Тур в Испанию… Работа в Испании…Не достанут… Не достанут…»
Но в сложившихся обстоятельствах вопрос собственно о человеке, по причине «вины» которого отбирают последнюю старенькую «хрущовку», стоял в самую последнюю очередь. И если бы тот пропал без вести или даже умер, то эти платные «вышибалы» встретили бы эту новость с облегчением. «По прибытию…По прибытию», - вертелось в голове Шарика, хотя он инстинктивно чуял – о нём вопрос не стоит вообще, даже об утеснении.
Как оглашенные, не раскрывая рта и не задавая лишних вопросов, бледные немолодые люди в одночасье собрались и вышли в подъезд с чемоданами и тюками. Шарик с горестью проводил их к грузовому такси. Во внутрь машины его не пустили сопровождающие.
Шарик не знал, что ему делать и куда идти. Было полнолуние. И он выл на луну, давая выход своему горю.
Вдруг как из-под земли выросла беленькая, похожая на золушку, маленькая девушка. От неё пахло так, что у Шарика закружилась голова и он на мгновенье потерял сознание.
«Дружок… друж-о-ок,- трясла за плечо её чарующая ручка в кожаной перчатке. - Ну, просыпайся, вставай и пойдем ко мне».
Шарик, оказавшись в соседнем подъезде, вяло дошёл до прочной двойной двери, которая перед ним широко распахнулась. Он робко вошёл в отремонтированную квартиру, лёг и затих, положив задумчиво голову на передние лапы.
...Пёс вспоминал сытую и безмятежную жизнь в четырёхкомнатной квартире в центре города, счастливые прогулки в кремлёвский сквер. Шарик был фактически членом семьи начинающих бизнесменов, но не имел представления о том напряжении, которое испытывали его домочадцы, осуществляя свою коммерцию.
Он часто слышал от хозяина: «Когда же наступит конец азиатчине и варварству, ведь работая почти круглосуточно на износ, мы убиваем себя».
«Папа,- возрожала дочь, - когда-то всё равно надо начинать. Пенсий нет и возможно не будет, даже ветеранам уже полгода ничего не дают, а мы всё таки питаемся».
Шарик стал невольным очевидцем, как однажды в ту семью заглянули бедные родственники и, увидев на столе невиданные в кризис продукты – бутерброды с копчёной колбасой и растворимый кофе – с жадностью набросились на угощение.
«Господи, - в сердцах выпалил один из голодных.- Ведь чтобы купить килограмм масла на семью, - надо работать полмесяца. Кормит только картошка с огорода. На работе дают денег лишь на хлеб. А здесь такое…»
«Вот и сглазили»,- обречённо подумал Шарик.
Он поднял на «принцессу» тоскливые глаза и решил: будь что будет! А были деликатесы, нежности и даже шампанское.
Так к кому же всё таки его завела судьба? О, это была фея, но не из сказки, а из бара. Звали её Лара. Она пела для ночной публики грустные песенки в стиле петербуржской примы Татьяны Булановой. Выйдя из районной самодеятельности, девушка не потерялась в толпе и не пошла по скользкой дорожке банального разврата, как некоторые из сверстниц. Нет, каждый заработанный рубль доставался ей немалым трудом. Она не погрязала в засасывающем болоте ресторанных искушений, а много занималась, чтобы поступить в московскую «гнесинку». Лукаво покачивая своей очаровательной головкой с ниспадающими золотистыми локонами, она воплощала в своём романтическом облике черты опереточной актрисы. Соседи по подъезду тянулись к миловидному лицу и легкости, с которой она «рисовала» свои успехи, постоянно напевая при этом ласкающие слух «ландыши».
И ещё Лара любила Шарика. Не привязалась по привычке, а полюбила. Никто и никогда так не ласкал его, нежно обняв за шею. Он – беспородный, каких тысячи на улице, удостаивался чести лежать в её ногах и даже лизать её розовые пятки. Его огорчал лишь поклонник «принцессы», который в роскошном лимузине привозил её иногда к утру. Это вызывало у него вспышку мгновенной ярости, но уже через несколько минут он мирно зажёвывал ревность икрой.
И вот однажды маленькая хозяйка не пришла к утру. Её не было и в ближайшие дни. Шарик вначале выл и метался по квартире, затем доел, открыв лапой холодильник все запасы, а потом уже безропотно ожидал конца…
И вдруг в один из дней в квартиру нагрянули люди в милицейских погонах в сопровождении седой и скромно одетой женщины. Шарик принялся было защищать свои права, но один из «ментов» прикрикнул на него: «Э-э, Дубайс! Ишь ты как отъелся, ну, не рычи, не рычи. Скоро на улицу пойдёшь. Там помойка богатая, выживешь!» Милиционеры дружно рассмеялись, а бедно одетая женщина сочувственно посмотрела на собаку. И он это уловил.
«Мать, так говоришь, сдавала свою квартиру, а сама на даче полтора года жила. А где договор на аренду? Почему не заявляла в налоговую инспекцию? Ты же знаешь, что одним штрафом тут не обойдёшься!»
Пожилая женщина с достоинством посмотрела на представителей правопорядка и, укоризненно глядя им в глаза, произнесла: «А я думала, что передо мной мои сыновья… А теперь вижу, что ошиблась. Мужа на войне потеряла, сына схоронила, а дожить не получается… Ну, что ж, забирайте квартиру, забирайте всё… Это сейчас принято. А ведь я сдавала квартиру, чтобы не лишиться дачи, без которой не могу. Их грабят, жгут дачи. Землю русскую грабят и жгут».
«Мамаша, не обижайтесь, - неуклюже пытался загладить её боль второй милиционер.- Просто мы при исполнении…»
«Закона, хотите сказать?- перебила его женщина.- Страны нет, государства нет, власти нет – одни лишь пирамиды воров, а вы говорите: закон! Стыдно мне за вас!!!»
Сотрудники милиции смешались и направились к двери.
Хозяйке никаких больше вопросов не задавалось, просто было уяснено, что Лару она собственно не знала, документов её никогда не видела и будучи подслеповатой даже не рассмотрела её как следует. Святая ложь! Просто этой настоящей русской женщине было по-матерински жалко молоденькую девушку, избравшую непонятную и дурную работу. «Но хоть не панель»,- думала женщина. Она знала, что неподалёку от дачного поселка располагались деревеньки, в которых население спивалось, курило наркотики, а девочки уже с 14 лет выходили на трассу.
Не могли ничего сказать и соседи. Почему-то никто её «не помнил» точно. Не нашли её и среди певичек ночного клуба. И вообще жила ли эта необыкновенная девушка в обшарпанном подъезде «хрущевки» ? Как «мимолётное виденье», отдав людям тепло и очарование, она как будто растворилась в пространстве.
А город как неделю почти не спал от новости, в связи с которой у десятков тысяч «вкладчиков» рухнули последние надежды. Город ревел: «Филиал Мавроди обокрали, да и хозяева как в воду канули». А одна женщина, походившая на безумную, всё бегала и кричала: «Бандиты сами себя обокрали и скрылись. Плакали наши денежки! Подайте люди добрые!» Но эту женщину как и многих других усмиряла сама толпа – таких же несчастных и обманутых.
А что же стало с нашим Шариком в столь паковой ситуации? И тут повезло! Хозяйка квартиры из жалости увезла его на свою дачу. Эта одинокая женщина и Шарик вместе доживут до лучших времён.
... Как-то - старый и выцветший - он смотрел с хозяйкой широкоэкранный домашний телевизор. Лениво позёвывая, пёс вольготно растянулся на новой тахте и вдруг задрожал. «Да неужели?»- подумалось ему. Он подполз к телевизору поближе и завилял хвостом, желая прыгнуть в обманчивый мираж экрана. Да видно силы уже не те!
А в великолепном голубом эфире, в составе сверхпредставительной делегации, шествовала его «принцесса», одетая по последнему крику мировой моды –стройная и обворожительная. Как и многим другим миллионам «шариков», ему хотелось лечь у её ног. На этот раз пусть только мысленно: не дотянуться… высоко!
С почти зверским, но неисполнимым желанием, не выдержав последнего стресса, Шарик оставил этот мир.
21.0310.