Так получалось, что за свою жизнь я раз десять мог погибнуть, но…выжил! Сейчас, оглядываясь назад, особенно хорошо видно, что без вмешательства какой-то сверхъестественной силы, шансов выжить у меня не было никаких.
Например. В 1965 году произошёл такой случай.
Я работал в то время, после окончания института, в Азербайджане, в городе Мингечауре, врачом противочумного отделения Азербайджанской противочумной станции. Подошёл первый в моей трудовой жизни отпуск, и мы с женой приехали в Баку, чтобы лететь в Саратов к родителям. В Баку нас встречали друзья, тоже супружеская пара – специалисты противочумной станции, очень добрые и приветливые люди, которых, к сожалению, уже нет в живых. По советским временам они были очень зажиточными: имели кооперативную трёхкомнатную квартиру и машину «Волга».
У нас в запасе были почти сутки до отлёта, поэтому нам устроили прекрасную экскурсию по Баку, совершенно очаровательному городу. Об автомобильных пробках в то время слыхом не слыхивали, посему наша поездка на голубой «Волге» с заходами в открытые кафе Бакинской Венеции на набережной доставила нам массу удовольствий как эстетических, так и гастрономических: шашлыки из осетрины, королевские креветки, великолепное чешское и немецкое пиво, что в нашем поволжском городе было просто несбыточной мечтой….
Погода стояла чудесная - солнечная, но не жаркая, с моря дул приятный охлаждающий ветерок, нежный и солоноватый с лёгким запахом йода и водорослей.
Домой приехали поздно, уже проголодавшись, поэтому застолье затянулось. Клавдия Прокофьевна (так звали хозяйку) была очень хлебосольна, а оба они прекрасные собеседники, которые очень много интересного рассказывали нам из истории Азербайджана, Баку, противочумной станции, об очагах особо опасных инфекций на территории республики.
Засиделись до утренних сумерек. Вылет рейса в 10.30 утра, поэтому на сон оставалось не более 4 часов. Нас успокоили насчёт возможного опоздания (есть же машина!) и уложили спать, сказав, чтобы ни о чём не волновались….
Нет, мы не проспали! Встали за два часа до вылета, позавтракали и поехали в аэропорт. Дороги в Азербайджане уже и тогда были (на наш взгляд) очень хороши. Но, едва мы выехали за город лопнул задний правый баллон. Оказалось, что «запаска» была не накачена. Насоса в багажнике не оказалось (забыли в гараже!). Пришлось останавливать проходящие машины, но все спешили и им было не до нас.
Когда мы наконец прибыли в аэропорт наш рейс Баку – Махачкала – Астрахань – Волгоград – Саратов разворачивался над морем и брал курс на Махачкалу.
Следующий рейс был через четыре часа. На нём мы и вылетели, забыв предупредить встречающих нас, что мы сменили рейс.
В Саратове нас уже никто не встречал. Когда мы, наконец, добрались до дома то были «ошарашены» тем, что вместо радости в доме все рыдают! Мы стояли на пороге, совершенно не понимая, что случилось. Когда, наконец, нас заметили, то с тётей (Александрой Леонидовной) случился обморок, а остальные смотрели на нас, как на чудо….
Оказалось, что нас встречали, но самолёт, которым мы должны были прилететь, потерпел аварию и упал в Каспийское море, так им сказали в аэропорту Саратова.
Семидесятые годы прошлого века потрясли нашу страну и весь Мир пандемией холеры.
В СССР она началась в Одессе, затем в Махачкале, потом в Астрахани и покатилась по всей территории страны, досаждая нашей противоэпидемической службе вплоть до начала восьмидесятых. Наши СПЭБы (специальные противоэпидемические бригады) можно было встретить где угодно и на севере, и на юге страны (от Кирова до Ашхабада и от Нижнего до Владивостока). Это были очень интересные и очень напряжённые годы, когда противоэпидемические и профилактические мероприятия занимали до восьми месяцев нашей работы.
Одна из командировок в Ашхабад была особенно тяжёлой и…памятной. Туркменская жара. Ни в лаборатории, ни в гостинице никаких кондиционеров. С водой перебои. Работа круглосуточная в четыре смены. И так уже полтора месяца!
Осточертело всё, а особенно жара – никуда от неё не спрятаться….
Москва обещает смену уже две недели, но пока просят продержаться ещё хотя бы дня три – сменный СПЭБ пока не готов…. Но, всё-таки билеты разрешили взять на субботу. Господи, неужели через неделю закончится этот ад!
Наконец настал день, когда, оставив передаточную смену, мы прибыли в аэропорт Ашхабада. За час до отлёта нашего рейса должен прибыть московский рейс с представителем из нашего министерства, который и доставит нашу смену на базу Туркменской противочумной станции, а оставшихся «наших» доставят к нам.
Объявили посадку московского рейса. Бросаемся встречать начальство и смену! Сразу почувствовали, что что-то неладное…навстречу нам шёл только представитель из министерства…никакой смены….
Так оно и оказалось. Ещё неделю в этом аду! В самом отвратительном настроении прибыли опять на станцию, проклиная всех и вся, не считаясь с присутствием начальства.
Снова лаборатория: анализы, посевы, просмотры чашек под микроскопом и т.д. – обычные и привычные дела.
Вечером все, кроме рабочей смены, собрались в красном уголке: играли в карты, кто-то читал, кто-то забивал шары в лузы, кто-то неохотно рассказывал, а кто-то неохотно слушал всем уже осточертевшие анекдоты. По радио передавали новости…
Одна фраза заставила всех замолчать и тупо уставиться друг на друга
«…рейс ххх потерпел аварию при посадке в двадцати километрах от города Красноводска…пассажиры и экипаж погибли».
До утра не спали и не хотелось. И не потому, что выпили за «новое рождение», а потому, что каждый старался вспомнить, что он чувствовал, когда ещё мы не знали, что не летим этим рейсом.
И что интересно, все, оказывается, были уверены что сегодня мы не улетим.
Смена прилетела из Ростова на следующий день. Через двое суток все сотрудники нашего СПЭБа сходили по трапу самолёта в аэропорту родного Саратова.