Предисловие: Все события и герои этого рассказа всего лишь плод авторской фантазии. Любое совпадение с реальностью – всего лишь совпадение.
Желаю Вам приятного чтения!
Дубль I – 1985 – 1994гг. - Дурь:
Итак, позвольте представиться – Моё имя – Святослав. Святослав Валентинович. Мне уже 32 года. Уже 32… Но чувствую я себя ещё мальчишкой, наверное потому, что почти 12 лет были потеряны мной. Потеряны? Нет, скорее отданы, просто так отданы самому страшному зверю нашего времени – наркотику…
Да, я – наркоман. Теперь уже бывший. Теперь уже осознавший весь ужас своего положения и учащийся жить заново. Родился я в 1968г. В красивом курортном городе с гордым названием - Адлер . Наша семья была не из бедных, и это давало определённую свободу выбора. Помню, в детстве я никогда и ни в чём не знал отказа. Мои родители, казалось, любили друг друга больше жизни, но никто не знал, что порой происходило за закрытыми дверями родительской спальни. Никто, даже я не знал. Не знал, пока был ещё ребёнком. Но в 13-ь лет ребёнок уже не поверит, что это мама с папой пошутили. В 15-ь тем более… Я начал замечать, что иногда родители ссорились по крупному и потом долго не разговаривали друг с другом. Иногда неделями отец спал в гостиной на диване, а мама ходила с поджатыми губами и недовольным видом. Но потом они обязательно мирились, и я вздыхал с облегчением, понимая, что жизнь вернулась в старое русло. И так было всегда. Всегда, до того самого страшного дня…
Тот день я запомнил на всю свою жизнь – это был день, перевернувший всю мою жизнь. Мне было уже 17. Я перешёл в 10-й класс. Почти выпускник школы. Шёл на красный диплом. Мечтал стать врачом, как отец – нейрохирургом. Но …
Дверь в квартиру была не заперта. Это меня удивило и насторожило. Осторожно войдя в прихожую, я прислушался. Из родительской спальни доносились голоса. Они разговаривали на повышенных тонах. Мне это не понравилось. «Снова ссорятся!» - подумал я и хотел уже забраться в своё «логово», но тут до моих ушей донеслись слова мамы, заставившие меня подобраться поближе к двери в спальню и прислушаться повнимательнее.
«Мерзавец! Да как ты мог? Натрахался с молодой, а теперь прибежал ко мне под крылышко! Ждёшь, когда я тебя котлетками паровыми накормлю! Подонок!» - кричала моя, обычно спокойная и несколько даже флегматичная мама. Эти слова сопровождались грохотом. Видимо, в отца полетело что-то тяжёлое из обстановки комнаты.
«Молчи, стерва! Ты должна быть благодарна! Это Я вытащил тебя из грязи и твоего выкормоша! Если бы ни Я ты торговала бы собой, как раньше на набережной по ночам, на большее ты не способна. А котлеты твои гадость мерзкая», - крикнул в ответ отец.
- РАЗВОД!!! УБИРАЙСЯ ВОН!!!
- ШЛЮХА!
- КАБЕЛЬ!
На дальнейшее меня не хватило, я ретировался в свою комнату. Злоба душила меня. Оказывается у отца была молодая любовница. А мама? Неужели это правда? Боже, что за родители были у меня, что за мерзкие, отвратительные люди. Я знал их другими. Совершенно другими. Я помню молодую счастливую пару. Они всегда держались за руки, когда мы по воскресеньям гуляли в парке. И мы все вместе если сладкую вату. Я помню отца – этого великана с сильными и добрыми руками, когда он подбрасывал меня в небо и кружил. Я помню хрупкую и нежную женщину – мою маму. Её стремление создавать тепло и уют. Она была настоящей хранительницей домашнего очага – тихой и скромной. После моего рождения она занималась домом и нигде не работала. Заработка отца нам вполне хватало. Я помню их счастливыми. Я поднялся с кровати и подошёл к столу. Мягко включил лампу. Зеркало отразило моё лицо – усталый, измученный взгляд, тонкие морщинки в уголках губ. Дрожащими руками я начал рыться в ящике стола – где-то там должен был быть заветный пакетик с марихуаной. Единственным лекарством, помогавшем хотя бы на время забыться и сбежать от воспоминаний. Марихуану я начал курить уже давно – с тех самых пор, как дома начались скандалы. Отца тогда существенно повысили в должности и он стал больше времени посвящать работе. Тогда-то, года 3 назад и начались эти периодические скандалы… Тогда-то я и попробовал марихуану, для «успокоения нервов», как говорил мне друг – Игорь, с которым мы дружили чуть ли не с пелёнок. Сам он уже сидел на кое-чём покрепче «гидры» . Но для меня всё это было неважно – он всё равно оставался моим самым верным и лучшим другом. Периодически он стрелял у меня несколько десяток. И я прекрасно знал для чего и что он «забудет» вернуть долг, но ничуть не обижался и не сердился на него. Так мы и дружили.
Итак, я искал заветный «косяк» , но не находил его. Наверное, я сам же и скурил его неделю назад, во время очередного «скандала в благородном семействе». Что ж, это меня огорчило и натолкнуло на мысль об Игоре. Достать марихуану я, в принципе, мог и без него, но с ним было проще и, к тому же, безопаснее. Я не очень-то хотел, чтобы кто-то ещё узнал о моём «увлечении». Недолго думая, я схватил куртку и выбежал из квартиры. Уходя, я слышал, как мама плакала на кухне, а соседка – тётя Инга – утешала её, ласково, что-то лепеча и все, уговаривая выпить «горькую» - легче станет. У меня мелькнула мысль, что тоже неплохо было бы «беленькой» , но «гидра» манила сильнее…
В кармане у меня ещё бренчала мелочь, а до притона, где вечно «тусовался» Игорёк было «рукой подать» - три квартала пешком, подворотнями. Игоря, я в притоне, конечно же, нашёл. И, конечно же, не совсем адекватного. Когда я спросил у него про «гидру», он отрицательно замотал своей курчавой башкой и добавил: «Не-а, давно нету. Хилый это товар, не идёт ни черта! Мож, чё другое?»
«Дай тогда хоть «Беленькой»», - попросил я со вздохом. Но он то ли не понял меня, то ли попросту не захотел понять… Кивнул кому-то из своих, а потом спросил меня:
- Мелочь есть?
- Естественно.
- Дай старику пятак…
Я протянул ему деньги. Он довольно хмыкнул, а потом подал мне «косяк». Сказал:
- Покури, легче станет. А то ты издерганный весь какой-то.
- Родители… - ответил я, затягиваясь.
Это была не «гидра», как я предполагал сперва… Дурь сразу же ударила по мозгам и стёрла преждевременно все вопросы и удивление… Эйфория была почти мгновенной… Захотелось петь и танцевать. Я почувствовал себя абсолютно счастливым. Таким я ещё никогда не был… За спиной будто бы выросли крылья.
«Ну что «вставляет»?» - донёсся до меня голос Игоря, словно откуда-то издалека, сквозь плотную пелену тумана. Кажется, я глупо захихикал в ответ. «Догнаться не хочешь?» - снова спросил он меня. Я ничего не ответил – сознание помутилось. Что было потом не помню… Точнее помню, но как сквозь плотную пелену. Мы были в какой-то квартире… Там было много парней и девушек… Мы танцевали… Многие спали, пили… Хотя пили здесь немногие… На столе лежали шприцы и жгут… Временное пробуждение наступило от боли. Помню, что полулежал в глубоком кресле, а полуголая девица, затянув зубами жгут на моей руке, делала мне в вену укол… Потом снова всё поглотила белёсая пелена… Я смутно помню, где, с кем и сколько времени я провёл после своего ухода из дома. Обрывки воспоминаний всплывают в моём мозгу и по сей день. Но один эпизод я помню отчётливо.
Мы сидели в комнате. Мы – это я, Игорь и ещё двое незнакомых мне парней. Оба с запавшими щеками и «бабочками» вокруг глаз. «Итак, парни, идём на дело. Работаем быстро, и осторожно – это вам ни «джанкой ширять» ! Все всё поняли?» Мы дружно закивали головами. Потом все уселись в большой пикап одного из парней и куда-то поехали. Мы сравнительно недолго петляли по улицам и переулкам ночного города и, наконец, остановились. «Выходим», - скомандовал Игорь. Мы быстро выгрузились из машины, достали из багажника оружие – автомат и пистолеты – и трусцой двинулись за Игорем. Он привёл нас к дверям фешенебельного банка… Внутрь мы ворвались с криками, грохотом и пальбой. Взяли заложников. «Командовал парадом», конечно же, Игорь. Кассир беспрекословно отдала нам всё, что было в кассе – около 300 000 $ наличными… А потом откуда-то взялись менты и стало страшно… Лично мне стало страшно – до меня начал доходить смысл происходящего… Мы ограбили банк и должны были сматываться. Захватив пару заложников мы скрылись через «чёрный ход», а по пути к машине, одна из заложниц (тащил её я), закричала. Я зажал ей рот рукой, но она не умолкала. «Пристрели её, чего ты возишься?!» - крикнул мне Игорь. Но я, никогда раньше не совершавший убийств, не решился. А она всё ещё кричала… Потом прогремел выстрел – Игорь застрелил женщину в упор… Её кровь обильно залила мою рубашку, руки и, даже попала мне на лицо… Казалось, я сейчас упаду в обморок и пришло ощущение, что всё это происходит не со мной, а с кем-то совершенно другим… Я стоял в грязном переулке, прислонившись спиной к обоссаной стене какого-то сарая и блевал… И только тогда заметил, что под ногами грязный снег, смешанный с кровью несчастной и содержимым моего желудка, представлявшим из себя сплошную желчь, так как я уже забыл когда последний раз ел… У меня закружилась голова и я почувствовал себя слабым и ничтожным. Наверное, не подхвати меня в ту секунду Игорь, я так и упал бы носом в подножное дерьмо… Матерясь, друг засунул меня в машину. Помню, как он сунул мне под нос очередную сигарету, а потом снова белёсо-кровавый туман бреда…
Пожалуй, это было единственное связное воспоминание из всех. На кокаине я «сидел» вплоть до новогодних январских праздников 1994года… Это была вечность бреда. После того убийства, произошедшего, как я узнал позднее в апреле 1989года, мои видения «под кайфом» становились всё более и более ужасными. Я видел кровь… Повсюду была лишь кровь… Я сам был весь в крови, но это была не моя кровь… Это было кровь той женщины. Иногда, а потом всё чаще и чаще я видел её. Она приходила ко мне, прикасалась к моим волосам, гладила меня по лицу. И говорила голосом моей мамы: «Сыночек, милый, остановись, прошу!», а когда я заглядывал ей в лицо, то видел перед собой мертвенно-бледную, застывшую маску со стеклянными глазами, полными ужаса… И в ужасы отталкивал этот кошмар, но он становился всё навязчивее… Помню, как однажды я пришёл домой, далеко за полночь, осторожно прокрался в комнату, служившую раньше кабинетом отцу и открыл верхний ящик стола. Там всегда хранились деньги. Но там было пусто… В этот момент в кабинете вдруг резко вспыхнул верхний свет. Я зажмурился, а когда открыл глаза, то увидел, что в дверях стоит отец. Мой отец… Постаревший, осунувшийся и уставший, но всё-таки он…
«Папа», - прошептал я.
«Славик, прошу тебя, остановись!» - прошептал отец.
- Папа, о чём ты?
- Сынок, одумайся! Ты – наркоман! Ты ДОЛЖЕН лечиться!
- Оставь, папа. Это лишь детская игра. Я брошу в любой момент, когда захочу!
- Сынок, …
- Это из-за тебя я стал таким! Из-за вас с матерью! Это вы виноваты!
Я вскочил и попытался выбежать из комнаты, но отец задержал меня. Он всё ещё был по прежнему сильным, как когда-то давно. Но, тем не менее, я всё же вывернулся из его объятий и рванулся к выходу. Пробегая мимо большого зеркала в прихожей, я мимолетно бросил взгляд на своё отражение… Лучше бы я этого не делал… Из «Зазеркалья» на меня смотрел натурально скелет. Кости, обтянутые бледной, с зелёно-жёлтым отливом кожей… Впалые щёки, резко очерченные глазницы, из которых смотрели безумные глаза одержимого фанатика. И этот монстр был я… От ужаса у меня закружилась голова, на мгновенье я увидел перед собой бледное, заплаканное лицо матери с тёмными кругами вокруг глаз, но я прогнал это видение прочь и выскочил за дверь. Я бежал по улицам, сам не зная куда, а с неба, кружась, падали белоснежные мотыльки снежинок. Падали на застывшую ноябрьскую грязь и, смешиваясь с ней, исчезали бесследно. И мне пришла в голову мысль, что и я – вот такой же белоснежный мотылёк, упавший с небес в грязь земную и смешавшийся с ней и исчезнувший, почти исчезнувший в ней… Наверное, я бы встретил свой конец именно тогда, на какой-нибудь улице родного города, но жажда… Жажда дозы гнала меня вперёд. Мне нужны были деньги, и я готов был на всё ради белой лошади …
Следующее воспоминание ещё более ужасно… Я помню, как я снова приходил домой и родители умоляли меня лечиться, но я требовал только денег. Денег, денег, денег… И ничего больше! И мне было плевать на всё остальное!
«Славик, я дам тебе денег на «золотую дозу» , но только подумай, может быть, тебе стоит оставить всё это и лечиться?! Ты ведь ещё так молод!» - умолял меня отец.
«Денег!» - ревел я.
Он, конечно, дал… И я ушёл, пообещав больше сюда не возвращаться. Была ли у меня мечта о «Золотой дозе»? Я сейчас уже не смогу вспомнить, да и тогда – вряд ли я понимал, что делаю… Иначе давно бы уже остановился… Более того – не начинал бы этого никогда!!! Итак, я брёл куда-то по улицам, с заветными бумажками в кармане. Не помню как, где и у кого я приобрёл очередную дозу. Помню только, как только с четвёртого раза попал в вену и совершенно не ощущал боли… А потом меня накрыла волна настоящего драйва… Обычно «приход» через 1-2 минуты после инъекции, но в этот раз всё началось почти мгновенно, а потом захотелось догнаться, я ещё помню, как пытался это сделать сам, а потом просил кого-то… Был ли наркотик введён повторно? Ответа мне уже не узнать… Да, даже если не был, то и слава Богу, может быть, именно это меня тогда и спасло…
Дубль II – 1994 – 1995гг. – Клиника:
«Итак, Вы попали к нам в 04.1994г. после прохождения курса в закрытом психо-невралгическом диспансере в отделении для наркозависимых больных», - бубнил доктор себе под нос. Я сидел напротив в уютном кресле и зевал от скуки. Всё это я уже слышал… Слышал миллион раз, но доктор не успокаивался и каждый сеанс начинал именно с этих слов. Доктор – седовласый старичок «за 70-т», в очках с толстыми линзами, аккуратном сером костюме и при галстуке – держал в руках мою историю болезни. Да, этот пенсионер был психотерапевтом и наркологом в одном лице, плюс ко всему – моим лечащим врачом. Мне надоело рассматривать обои, которые я видел уже добрую сотню раз и поэтому я сказал: «Прошу прощения – позвольте мне продолжить!» Он кивнул и я продолжил таким же размеренным тоном, каким говорил он: «После передозировки кокаина. Вы – человек из приличной семьи, но в силу сложившихся обстоятельств не смогли перебороть себя, справиться со своими проблемами и не обратились за помощью к соответствующим людям. Вместо этого Вы вели опасный для здоровья образ жизни среди наркозависимых людей. Пребывание в подобном обществе, неправильный образ жизни, а так же употребление наркотических препаратов и алкоголя существенно подорвали не только Ваше психическое, но и физическое здоровье. Поэтому Вы вынуждены находиться на реабилитационном лечении в нашем центре до полного выздоровления или наступления длительной ремиссии».
- Превосходно, молодой человек, Вы вызубрил текст наизусть дословно!
- По неволе вызубришь, если слышать это изо дня в день на протяжении вот уже почти года.
- Не спешите, год будет в апреле. А сейчас ещё только середина декабря.
- Да…
- Итак, я хотел бы поговорить о Вашем самочувствии…
И так было каждый день. Иногда я подолгу стоял у окна и смотрел на замёрзшую грязь и на белых мотыльков – снежинки… Там за окном была воля, здесь – тюрьма… Ежедневные беседы с лечащим врачом, прием психотропных препаратов, распорядок дня, и полная отрезанность от мира. Нет, я не жалуюсь. Мне не на что было жаловаться. Казалось я уснул в 1985г. – в СССР, а проснулся уже в 1994г. – в РФ… Где даже Конституция и та была иной… А о событиях 1990-91-92-93гг. я узнал из учебника истории, который взял в библиотеке клиники (книги здесь разрешалось читать)… Я – современник этих событий узнал о них из учебника… Я ничего этого не знал. Я проспал крушение Великой Державы, а проснулся уже в чужом мире, где «десятка» была уже ничем, а хлеб стоил уже 5рублей, а не 7копеек, как в далёком 85-м… Кокаин стал тем злобным гением, моей машиной времени… моим проклятьем… И назад дороги уже не было – в этом заключался весь ужас моего положения… Уснувший 17-летний мальчишка превратился в 26-летнего мужчину… Без образования, с изломанной душой и судьбой. Изломанной навеки… Как я должен теперь жить? – этот вопрос мучил меня днём и ночью, но никто, кроме меня не знал на него ответа, не знал этого ответа и я, и в этом заключался весь трагизм и ужас ситуации…
Выйдя из клиники в апреле 1995 года уже 27-летним, я вернулся в родной город и решил, что начну всё с нуля. Это было моей самой большой ошибкой – никогда не начинайте с нуля там, где Вы были нулём и все помнят Вас нулём, а ещё хуже минус единицей!!! Это главное правило, которое я тогда не учёл. И начал начинать… Планировал в сентябре поступить в институт. На факультет психоанализа и нервопотологии. А ещё зайти к своему старому знакомому – Игорю. Очень хотелось посмотреть, как он живёт, рассказать о себе. Попытаться помочь ему. Я был уверен, он тоже должен был пройти курс лечения и освободиться от наркотиков. Разбирая свои старые вещи я случайно наткнулся на старую фотографию. Мы с Игорем сидим в папином рабочем кабинете на диване. Оба в белых халатах, которые нам не то чтобы велики, а ОЧЕНЬ велики и смеёмся. У меня в руках стетоскоп, а у Игорька – нижняя челюсть от макета человеческого скелета… И я вспомнил… Он очень хотел стать стоматологом. Это была ЕГО мечта… И я решился… Навёл справки о старом друге и выяснил, что он живёт всё в том же старом доме, работает где-то то ли дворником, то ли грузчиком и вроде бы уже «завязал»… Я решил проверить. Когда я пришёл в его маленькую квартирку, доставшуюся ему после смерти родителей, я сразу же всё понял – ни черта он не завязал… Всё осталось по прежнему. В первые минуты нашей встречи, он меня не узнал, но потом радостно сцапал меня медвежьей хваткой, усадил за стол, откуда-то притащил жареной картошки, солёных огурцов и бутыль самогона. Разговорились…
«Я слышал, ты сейчас работаешь», - осторожно начал я.
«Угу!» - кивнул он.
- А я вот хотел спросить, помнишь, как мы в детстве мечтали стать взрослыми?
- Да, - он сразу как-то погрустнел и разлил водку по стаканам.
- Так давай попробуем!
- С ума сошёл?
- Ну, почему же?!
- Поздно уже, Славик. Годы уже не те – молодость ушла! Профукали мы её с тобой, Славка. Профукали! – и он залпом выпил самогон, как воду.
- Игорь, но …
- Никаких, «но»! Давай, лучше, как в старые добрые времена… - он закурил. Мой надрессированный годами практики слух тут же уловил знакомое потрескивание крека .
- Игорь! – я выхватил из его пальцев сигарету и затушил её.
- Что ты творишь?!
- Послушай, ты должен лечиться. Ты должен бросить… - осекся вдруг я, увидев его безумный взгляд и поняв, что говорю словами своего собственного отца.
Он усмехнулся, а потом спросил:
- Тебя вылечили? Ты счастлив? Счастлив, осознавая, что не принадлежишь ни этому времени, ни этой эпохе? Счастлив, зная, что ты ничтожество, нуль??? Счастлив, не имея ни цели, ни мотивации? Отвечай же! Как ты будешь жить дальше? Как? Славик, ОТВЕЧАЙ!!!
Мне нечего было сказать ему в ответ… И я просто ушёл прочь…
Дубль III – 1995 – 1996гг. – Предупреждение:
Мне нечего было сказать в ответ… И я это прекрасно понимал. Тем не менее, не глядя ни на что, в сентябре 1995г. Я поступил в медицинский институт – нужно было делать хотя бы что-то… Учёба давалась мне нелегко, но так как заниматься больше ничем не хотелось, я вскоре стал лучшим студентом на курсе в виду того, что сидел над книгами всё свободное время. Девушки меня тогда не интересовали, друзей заводить я боялся, впрочем, посещать дискотеки и прочее тоже. Слишком уж свежи были воспоминания о «белой лошадке»…
Но было лишь одно «но», которое не шло у меня из головы – наша последняя встреча с Игорем и его слова… Ведь, сам того не подозревая, он высказал вслух мои собственные мысли. Наступило лето. Я успешно сдавал экзамены, но однажды утром мне позвонил кто-то из старых друзей и сказал, что Игорь снова вернулся в притон. Он продал квартиру и потратил все деньги на наркотик, теперь он стал самым обыкновенным БОМЖом… И ледяные пальцы ужаса сдавили мне горло, перекрыв доступ воздуху. Судорожно сглотнув, я вдруг понял, что должен немедленно нестись туда – на помощь другу. Он был для меня как брат и я не мог бросить его в беде… И я, взяв академический, умчался в Адлер…
Игоря я нашёл без особого труда в том же самом притоне, где когда-то «тусовался» и я. Он выглядел ужасно – живое доказательство бессмысленности борьбы с «белой лошадью»… И я ужаснулся… Он узнал меня, пригласил в компанию, предложил выпить за встречу… Я согласился. Кто-то протянул мне стакан.
«Игорь, я приехал за тобой», - сказал я робко.
«Хочешь отправить меня к эскулапам?» - спросил он.
- Тебе помогут. Ты ведь когда-то мечтал быть врачом. И ты им станешь, вот увидишь. Я помогу тебе.
- Хорошо. Вот выпьем и поедим.
Меня удивило то, как легко он согласился на этот раз. Мы выпили, не чокаясь, не произнеся ни слова. А потом я ощутил, то что не чувствовал уже давно… Давно, но не так, чтобы забыть… «Приход»… Я хотел закричать, убежать, но вместо этого откинулся назад – в глазах потемнело и перехватило дыхание… И пожалуй лишь я один понял, что это было…
Осколки… стекло… героин…
Дубль IV – 1996 – 1997гг. – Исход:
«Итак, молодой человек, Вы утверждаете, что чувствуете себя намного лучше, не испытываете ни малейшей тяги к наркотикам, физических последствий приёма наркотических препаратов и настаиваете на Вашей досрочной выписке?» - голос лечащего врача звучал строго и сухо.
«Да, всё именно так», - спокойно ответил я, хотя внутри меня всё металось и дрожало мелкой дрожью.
- Хорошо. А чем Вы планируете заняться после выписки?
- Попробую восстановиться в институте и закончить первый курс, а затем продолжать учёбу.
- Хорошо. Вы отдаёте себе отчёт в том, что доза героина, принятая Вами в прошлый раз была равна летальной – практически 21г/кг.?
- Да.
- Вас спас лишь случай.
- И, поверьте, я очень ему благодарен.
- Хорошо. Я отпущу Вас домой досрочно. Но Вы будете должны явиться на консультацию через два месяца или даже раньше, если возникнут проблемы.
- Конечно, я приеду.
Моя душа пела и ликовала – мне поверили! Мне удалось вырваться из этой тюрьмы, коей представлялась мне клиника. Но я не собирался являться ни на какие консультации. Я вообще никуда не собирался являться… Даже домой. Мне нужен был только героин… И ничто больше. Ужасные боли в мышцах и суставах мучили меня беспрестанно, а особенно сильно ночами. Навязчивые идеи о блаженстве вечного покоя и суициде не давали мне покоя. Ночные кошмары отбивали не только желание спать, но и аппетит. И я всеми «правдами и неправдами» вырвался на волю не для того, чтобы вновь оказать в клинике – на этот раз всё было решено – «золотая доза», но уже не «белой лошадки», а кое чего покруче… Говорят, от героина не больно умирать, а больше всего на свете я жаждал избавиться от боли… Не только физической, но и душевной… Боли, ставшей постоянной, непереносимой пыткой моего существа…
Да, я пришёл туда – в старенький притон и замер на пороге. Игорь теперь жил здесь в этом сыром подвале… Он походил на голума, но тогда ещё я не мог найти сравнения и назвал его просто тощей лягушкой…
Он приветствовал меня: «Здорово, беглый! Как жизнь, зачем пожаловал!»
«Здорово, брат! За делом пришёл!» - ответил я.
- Что за дело?
- «Золотая»…героин…
- Мелочью ты не отделаешься!
- Сколько? Я принесу.
Он внимательно посмотрел мне в глаза и вдруг захохотал:
- Пойдём, пойдём, дружище! Посидишь с нами, как в старые, добрые времена.
Мы пробрались в дальний угол, где прямо на полу валялся старый, изодранный матрас. Терпко пахло экскрементами и мочой. Хотелось блевануть, но мне уже было всё равно. Игорь достал откуда-то из-под матраса пакетик с белым порошком и, осторожно вскрыв его, высыпал немного на фольгу, лежавшую здесь же. Затем аккуратно сделал надрез на коже чуть выше запястья и втёр порошок в рану, не обращая внимания на кровь, обильно струившуюся из пореза. Потом передал резак мне со словами: «Попробуй сам. Это новый способ! Вставляет по полной!» Мне уже было всё равно. Я сделал надрез. Возможно, именно боль отрезвила меня, и я нечаянно бросил взгляд на Игоря. Он лежал на спине, прямо на грязном земляном полу подвала. Его остекленевший взгляд сказал мне многое… Не обращая внимания на кровь, струившуюся по моим рукам, я подхватил его под мышки и постарался вытащить на улицу – это было нелёгкой задачей. По пути к выходу мне подвернулся какой-то сопливый парнишка, который и помог мне вытащить Игоря из притона… А потом побежал вызывать «Скорую», а я сидел около друга, держа его голову на коленях… Я знал, что уже никакая «Скорая» не поможет… И никто, НИКТО не поможет… Его тело резко свело судорогой, он выгнулся дугой и, захрипев, вдруг как-то весь обмяк и рухнул мне на колени… Его остекленевший навеки взор был направлен в небо, на губах выступила кровавая пена… Его больше не было… Точнее он был, но он уже был мёртв… И вот тогда, впервые за прошедшие годы… Впервые за 12 лет я заплакал… Я проснулся… Я осознал весь ужас происшедшего… Весь ужас монстра по имени наркотик…
1997г. – ему было всего 29лет … и он мечтал стать врачом – стоматологом…
Заключение: Я не спорю – я причинил близким людям много горя, горя, которое никогда не загладить и не искупить… И, хотя я пообещал себе забыть всё и ни о чём не жалеть, я всё же жалею… Жалею только об одном, что так и не смог спасти друга…
1997г. – ему было всего 29лет … и он мечтал стать врачом – стоматологом…