Возвращаясь от Дарьи Николаевны, Андрюша был темнее тучи. «И сегодня Олеся не приехала!» – подумал он, открывая калитку дома своей тёти. Взглянув на соседний дом и снова увидев сидевшую под деревом девочку, удивился и стал кататься на калитке, стараясь привлечь внимание девочки, но та, казалось, ни на что не обращала внимание. Андрей недоумённо пожал плечами и вошёл во двор, Шарик сразу же подкатился ему под ноги, перевернулся на спину и, перебирая лапами, поворачивал мордашку из стороны в сторону, прося мальчика включиться в игру.
Из раскрытых настежь дверей дома по ступенькам сбежала к Андрюше его сестра Анюта.
– А что это за девочка, что всегда сидит под деревом соседнего дома?
– Вон та? – с пренебрежением спросила сестра, махнув рукой в сторону девочки. – Баба Надя уехала жить к дочери в Бийск, а дом продала маме этой девочки. Её зовут Викой. Она слепая, поэтому почти всё время играет во дворе.
– Как слепая? Совсем-совсем слепая? – мальчик нахмурил лоб и с недоверием посмотрел на сестру. – Слепых девочек не бывает.
– А вот и бывают.
– Что, она никогда-никогда не видела свою маму? Не видела речку и солнце?
– Ты что, Дюша, бестолковый? Разве могла Вика что-то увидеть, если она родилась слепой?
Андрюша крепко зажмурил глаза, вытянул перед собой руку и неуверенно пошёл по дорожке, но тут же сбился с неё и, споткнувшись о чурку, на которой обычно рубили мясо, упал. Мальчик открыл глаза, присел и, потирая ушибленное колено, долго смотрел на девочку, поразившую его воображение.
За всю свою недолгую жизнь Андрюша впервые напряжённо о чём-то думал. Он вспомнил, как прошлой зимой мама, укладывая его спать, обычно выключала свет; он сразу же прятался под одеялом из-за того, что ему казалось, что после её ухода все предметы, что окружали его, вырастали до невероятных размеров. А оборотни, каких он часто видел по телику, сразу же окружали его и один из них – большой и страшный, хотел схватить его и унести далеко-далеко.
Андрейка, как и другие дети, пользуясь тем, что мать работала в ночную смену, с упоением смотрел на то, что приводило его в трепет. Насмотревшись на оборотней, творивших невиданные злодеяния, он прятался с головой под одеяло, надеясь, что, если он не видит монстров, то и они не увидят его, но всё равно долго не мог уснуть, вздрагивая от каждого звука.
Задумавшись, Андрей посмотрел на сестру.
– Как же эта девочка передвигается в темноте?
– Как все.
– Мне кажется, что этой девочке скучно одной. Давай пойдём и поиграем с ней.
– С Викой играть неинтересно. С ней даже в мячик поиграть нельзя. А если с Викой пойдёшь куда-то, то она спотыкается и падает.
– А ты попробуй закрыть глаза и походить. Разве ты не упадёшь? Пойдём, – настойчиво повторил Андрей, – ей же скучно одной. Она, наверное, будет рада нам.
Анютка постояла, как бы раздумывая идти ей или отказаться, но, взглянув на брата, неохотно направилась к калитке. Андрей шёл рядом и неотрывно смотрел на одинокую фигурку, сидевшую под деревом.
Дети шли к Викиному дому бесшумно, не торопясь и не разговаривая, но чем ближе подходили, тем отчётливей мальчик понимал, что девочка уже знает об их приближении, так как она перестала играть с куклами, приподняла голову, напряглась в ожидании, и, казалось, внимательно всматривалась в них. Слабая улыбка появилась на её лице. И чем ближе подходили ребята к девочке, тем больше Андрейка понимал, что у Вики глаза не такие, как у всех: она даже не прикрыла их козырьком-ладошкой от солнечных лучей, бивших в лицо. Он замедлил шаг и, услышав нежный, похожий на перезвон колокольчика голос Вики, совсем остановился.
– Идём! – дёрнув брата за рукав, почему-то шёпотом сказала Анютка.
– Анютка, ты с кем идёшь?
Андрей дернул сестру за косичку и сказал:
– Ну и вруша же ты, Анютка! Вика же всё видит!
– Я не вруша! – обиделась сестра.
– Откуда же она знает, что ты идёшь не одна?
Девочка ничего не ответила и, даже не взглянув на брата, подошла к ограде, положила руки на невысокий штакетник.
– Вика, я пришла с братом. Он вчера приехал к нам в гости. Ему, как и тебе, почти шесть лет. Он хочет с тобой поиграть. Можно к вам зайти?
– Заходите, – радостно заулыбалась девочка.
Дети перелезли через ограждение, и мальчик спросил:
– Во что будем играть?
– Давайте играть в жмурки, – предложила Вика.
– А ну тебя! Ты сразу же поймаешь, – возразила Анютка.
– Это ты вечно подглядываешь и поэтому быстро ловишь, – вступился Андрей за девочку. – Думаешь, все такие, как ты?
Анюта как-то загадочно с насмешкой посмотрела на брата.
– Увидишь! Давайте считаться!
– Давайте!
Анюта зачастила:
– Шли большие корабли. По пути они зашли в Африку, в Австралию, Индию, Италию, Аргентину, Уругвай. Кто остался? Вылетай!
Анюта на последнем слове считалки прикоснулась к груди Вики и, подпрыгнув, радостно заверещала:
– Вике вадить! Вике вадить!
– Анютка, давай твою косынку! Я завяжу Вике глаза!
Анюта фыркнула в кулак и повертела пальцем у виска, а Андрей, поняв свою оплошность, смущённо потупился.
Игра началась. Вика протянула руку по направлению к детям.
Мальчик, балансируя приподнятыми руками, совершенно бесшумно, как ему казалось, скользил вокруг девочки. Она молниеносно выбросила руку в сторону гостя и схватила его за рукав.
– Нечестно, Вика, ты видишь! Я совсем неслышно ходил!
– Слышно, – возразила девочка. – Под твоей ногой прошуршал камешек. Я всё слышу. Я даже по утрам слышу, как дрозд говорит: «Спиридон, Спиридон, чай пить, чай пить!»
Вика в точности передразнила голос бормочущей птицы. Дети, уловив похожесть, весело рассмеялись, а Андрей упал на спину, задрыгал ногами в воздухе, потом тоненьким голоском попытался повторить то, что только что так мастерски изобразила Вика, но в исполнении мальчика песнь дрозда исказилась до неузнаваемости. Поняв это, Андрюша ещё безудержней рас-смеялся, а Вика и Анюта последовали его примеру. Когда все успокоились, Вика принялась учить своих друзей подражать пению птиц. Вскоре дети с удивлением заметили, что и у них стало неплохо получаться. Потом Вика спела песенку, и ребятам понравилось, как она поёт. Андрюша рассказал стихотворение, а Анюта для Вики сделала страуса из сосновой шишки, жёлудя и спичек.
***
– А-нют-ка! Кто за тебя будет пол мыть? Быстро в дом! – послышался голос Галины Ивановны.
Девочка, увидев мать на крыльце своего дома, помахала ей рукой, перелезла через штакетник и побежала домой.
– Ну и жарища сегодня! Пойдём, Вика, на речку!
– Нет. Я боюсь утонуть.
– Пойдём! Пока я буду купаться, ты посидишь на берегу. Поднимайся. Идём же! Я буду с тобой! – покровительственным тоном убеждал Андрюша.
– Мама!
Из окна показалось худощавое лицо матери Вики.
– Мам, можно мне пойти с Андрюшей на речку?
Мать внимательно посмотрела на мальчика, крепко держав-шего Вику за руку, улыбнулась и разрешила.
Они шли по тропинке, но вскоре Вика споткнулась. Андрей не успел поддержать её, и девочка упала. Мальчик помог спутнице встать на ноги, и они продолжили путь, но он уже беспечно не размахивал руками, а внимательно смотрел под ноги. Увидев выбоину или возвышение, неумело поддерживал девочку, чуть сворачивал в сторонку от опасного места.
Из ближайшего леса шла Андрюшина мама с бабой Верой, соседкой своей сестры, старенькой, сухонькой, но всё ещё зоркой старушкой, одетой в тёмную юбку, доходившую до пят, и пышную блузку с длинными рукавами. Волосы старушки были стянуты на макушке в тугую бульбочку. Женщины несли по полному лукошку спелой черёмухи.
Старушка толкнула в бок Анну Ивановну.
– Глянь-ка сюда! Ты только посмотри, как твой сопляк обхаживает убогонькую девчонку! Павлин, да и только!
– Где это ты, Вера Афанасьевна, видела павлина? – поморщилась Анна Ивановна.
– Как где? На курорте. При Советской власти, лет двадцать тому назад, мне за мой ударный труд путёвку на курорт давали. В Сочах я и видела павлина.
Анна Ивановна поставила рядом с собой лукошко, с нежностью взглянула на сына и с улыбкой возразила:
– Ошибаетесь, Вера Афанасьевна, мой сын не сопляк. Настоящий мужчина растёт. Да и Вику Вы зря обозвали. Я слышала, что она славная девочка. Убог не тот, кто не видит, а тот, у кого сердце слепо.
Старушка беззвучно рассмеялась и, махнув рукой, насмеш-ливо пропела:
– Тоже мне мужчина! До мужчины ему далеко. Он у тебя ещё от горшка два вершка.
– Не мужчина, так будет им, – мягко настояла на своём Анна Ивановна.
Вера Афанасьевна вздохнула.
– Конечно, что и говорить: все мы были девчонками, а мои сверстники – мальчишки давно в стариков превратились
– Стариками-то все становятся, а вот мужчинами – далеко не все из них были. Настоящих мужчин сейчас слишком мало, да и тех кому-то выгодно на бойню гнать. Если мой сын унаследует всего лишь половину достоинств своего отца, то я буду самой счастливой матерью на земле.… Да и девочка, как я слышала, славный и талантливый ребёнок, и к ней, как стебельки к лучам солнца, тянутся дети. Дай ей, Боже, найти свою дорожку в жизни, встретить на своём пути хороших людей, не ожесточиться и остаться солнечным лучиком до конца. Мой сын за версту чувствует хороших людей, поэтому и тянется к ней.
Андрюша, увидев мать, приостановился, что-то шепнул девочке, подбежал к Анне Ивановне и ухватился за ручку лукошка.
– Мама, давай помогу!
От усилия лицо мальчика покраснело, но лукошко не сдвинулось с места.
– Ладно, уж, сынок, помоги лучше своей даме. Она в твоей помощи больше нуждается. Я донесу сама. Здесь недалеко.
Андрюша помахал матери рукой и вприпрыжку побежал к девочке.
На следующий день, как только мальчик проснулся, он выскользнул из-под простыни, побежал к рукомойнику, два-три раза плеснул водой себе в лицо и, увидев на столе стакан сливок и кусок хлеба, прикрытые бумажной салфеткой, быстро всё съел. В окно он увидел свою маму и Анюту, которые пололи грядки. Андрюша выбежал на крыльцо.
– Мам, можно я пойду к Вике?
Анюта прыснула в кулак.
– Ты что, влюбился в Вику? – и, запрыгав на одной ножке, пропела:
– Тили-тили тесто, жених и невеста!
– Сама ты, Анютка, невеста! А Вика не невеста, а девочка, которая хорошо поёт! Мамочка, ты бы только слышала, как Вика замечательно поёт! У неё голосок, как у русалочки! Она может петь, как птицы, рычать, как медведь, и скулить, как Шарик.
Андрюша показал Анюте язык:
– А вот Вика, когда упадёт, не плачет, как ты. Мам, правда, же – Вика здоровская девчонка?
– Конечно! Я тоже хочу познакомиться с этой необыкновенной девочкой.
– Как хорошо! – захлопав в ладоши и подпрыгивая, воскликнул Андрей.
– Бегите к Вике, я думаю, что она ждёт не дождётся вас
Мальчик, рассекая воздух палкой, как саблей, уже бежал к соседнему дому.
– А ты, Анюта, почему не пошла с Дюшей? Беги за ним. Я и без тебя управлюсь.
Анюта исподлобья, чуть не плача, смотрела вслед уда-лявшемуся брату, обидевшись на него за то, что он предпочёл общество другой девочки, и поэтому она тихо ответила:
– Я лучше пойду к подруге Нине Терентьевой, а Дюша пусть играет со своей Викой. Мне и без них хорошо, – и чтобы тётя не догадалась об обиде, Анюта принялась быстро вырывать сорняки.
***
Андрюша бросил палку, соединил пальцы в трубочку, воображая, что смотрит в подзорную трубу, и медленно поводил ею из стороны в сторону, осмотрел соседский двор, но, не увидев Вику, громко прокричал:
– Вика, ты спишь?
Из раскрытого окна высунулась головка с коротко подстри-женными тёмными волосами. Девочка улыбалась и приветливо махала руками.
– Андрюша, иди к калитке! Сейчас я её открою.
Не успел Андрей подойти к калитке, как девочка ловко открыла щеколду, взяла мальчика за руку и повела в сад. Смуглое, с тонкими чертами лицо девочки светилось счастьем.
– Дюша, как я тебя ждала! Я так рада, что ты пришёл!
Андрюша заулыбался, почувствовав, что его по-настоящему ждали, взял Вику за руку.
– Я, пока не уеду, буду к тебе ходить. Ты поела?
– Да, – ответила просиявшая девочка.
– Куда пойдём? Хочешь в лес? Я нарву тебе ягод.
– Каких?
– Какие уж найдём.
– Только я у мамы спрошу разрешения. Я рассказала маме, как вчера хорошо было на речке. Она была рада и сказала, что ты добрый мальчик… Ты подождёшь меня?
– Конечно!
Вика вошла в дом и, возвратившись через минуту, радостно воскликнула:
– Мама разрешила!
Андрей взял девочку за руку, и они весело пошли по тропинке. А из окна смотрела и улыбалась смуглолицая женщина с усталыми глазами. Вика, словно почувствовав её взгляд, обернулась и помахала рукой.
Дети направились в лес. Андрей держал девочку за руку, внимательно глядя под ноги. Он казался самому себе большим и отважным, способным поразить любого врага, который посмел бы напасть на его спутницу.
Вскоре дети пришли на поляну.
– Сядь, Вика! – властно приказал мальчик. – Тут рядом есть черёмуха, но тебе туда нельзя. Около черёмухи растут кусты колючего шиповника. Я сейчас нарву немного ягод и принесу тебе. Ты, Вика, не уходи! Хорошо?
Дети стояли друг против друга, и улыбка не сходила с лица девочки, и её рука доверчиво держала руку мальчика.
– Хорошо, – сказала девочка. – Но сначала нарви мне цветов. Пока ты будешь собирать ягоду, я буду плести венок.
Андрюша усадил Вику под белоствольной берёзкой, и девочка стала быстро ощупывать траву вокруг себя. Мальчик нарвал крупных ромашек и положил ей на колени.
– Спасибо, – нежная улыбка озарила лицо Вики.
***
Оставшись одна, девочка плела венок и напевала песенку. Надев готовый венок на голову, она посидела минутку без дела, а потом, хитро улыбнувшись, встала и, вытянув руки вперёд, осторожно пошла. Сделав несколько неуверенных шагов, она рукой провела по кусту и, убедившись, что он довольно раскидистый, прислушалась. Её чуткое ухо уловило чуть слышное похрустывание веточек под ногами друга. Девочка снова улыбнулась и, спрятавшись за куст, притихла.
Андрюша нарвал полную бейсболку черёмухи, обернулся, и сердце его замерло: Вики на поляне не было. Мальчик подумал, что, собирая черёмуху, он зашёл с другой стороны куста, и посмотрел вправо, влево и не увидев подруги, забеспокоился сильнее.
– Вика, Вика!
Девочка замерла. Андрей побежал в одну сторону, затем – в противоположную, но девочки нигде не было. Он остановился, повертел головой, прикусил губу, осматривая глазами каждый куст, и слёзы покатились по его щекам. Он представил, что голодный волк всё время следил за ними и, как только он, Андрюша, отошёл от девочки, чтобы нарвать ягоды, тут же выскочил из-за куста, накинулся на Вику и проглотил её.
Разыскивая Вику, Андрюша постоянно прислушивался и вскоре уловил далёкий лай собак, а между просветами деревьев увидел деревенские дома, поэтому он усомнился в своём первоначальном предположении. Андрей приложил ко рту ладошки и закричал срывающимся голосом:
– Вика! Вика, ты где?.. Вика, отзовись!..
Вика, услышав прерывистый, полный безысходного горя голос друга, приподнялась из-за куста и чуть слышно, виновато прошептала:
– Я здесь, Дюша!
Андрюша, конечно, не услышал голоса девочки, но сразу же увидел её, подбежал, затряс за плечи и, всхлипывая и задыхаясь от душивших его слёз, спросил:
– Ты зачем это сделала? – но, увидев растерянное Викино лицо, махнул рукой и упал на траву, продолжая плакать.
Девочка нагнулась над мальчиком и, нащупав вздрагивающие плечи его, тоже залилась слезами.
– Дю-ша, я боль-ше ни-ког-да не бу-у-ду так де-лать!..
Андрюша осторожно освободился от рук девочки, сел и кулаками растёр слёзы по лицу, потом приподнял за плечи всё ещё плачущую девочку и, подражая взрослым, нахмурившись, приказал:
– Хватит реветь! Ешь ягоду, потом пойдём домой.
– Андрюша, ты больше не будешь приходить ко мне? Да? – тихо спросила девочка, робко притрагиваясь к руке приятеля.
– Буду, – насупившись, ответил Андрюша.
Вика благодарно прижалась к плечу друга.
Мальчуган шёл впереди, в одной руке держа наполненную ягодой бейсболку, другой осторожно отстраняя ветки от лица своей подружки. А Вика, держась рукой за ремешок его шортиков, ничего не боясь, шла позади. Она знала, что друг защитит её от любых невзгод.