Мать, раскладывая на бумажной салфетке нарезанный пирог, оглянулась на коротко подстриженного лобастого сынишку, рассматривавшего книжку с яркими картинками.
– Дюша, дуй к проводнице! Попроси её принести два стакана чая.
Сын с готовностью побежал по проходу вагона и, зацепившись штаниной за замок огромного чемодана, заграждавшего проход, внезапно остановился.
– Сынок, ты не мог бы быстрей, без остановок?
– Мамочка, это не я, а штаны остановились! – стараясь высвободить брючки из зажима замка, с досадой ответил мальчуган.
К Андрюше подошла полная, средних лет проводница и, улыбаясь, помогла мальчику высвободить брючки, затем приняла заказ и ушла, а спустя некоторое время возвратилась с подносом, на котором стояли два стакана с чаем. Она подала их Андрюше и его маме и, покачивая широкими бедрами, величаво удалилась.
Мальчик пил чай и с любопытством смотрел в окно вагона на быстро мелькающие деревья, речки и дома. Мать, допив чай, достала из сумки ручку, бумагу и стала быстро писать письмо. Вложив его в конверт, она несколько раз провела щёткой по своим коротко подстриженным, чуть рыжеватым волосам и, не глядя в зеркало, двумя уверенными движениями подкрасила полные губы, стряхнула невидимые пылинки со светлой футболки, плотно облегавшей её довольно высокий бюст, и взглянула на Андрюшу.
– Сынок, мы подъезжаем к большой станции. Я написала письмо Коле. Сейчас выйду на минутку из вагона и сброшу его в почтовый ящик. Отсюда письмо скорее дойдёт, чем из деревни, куда мы едем.
Андрюша, увидев большой почтовый ящик, прибитый к столбу, попросил:
– Мам, можно я пойду с тобой? Я хочу хоть одним глазком посмотреть на братика в щель почтового ящика.
– Дю-ю-ша! – растягивая и произнося по слогам имя сына, улыбнулась женщина. – Уж не думаешь ли ты, что твой брат сидит в почтовом ящике в ожидании нас? – мать ласково взъерошила волосы сына. – Разве Коля может поместиться в этом ящике?
Уловив насмешку и поняв свою оплошность, Андрюша весело рассмеялся, представив своего рослого брата скрюченно лежащим в почтовом ящике.
– Коля служит на границе. Находится от нашего города далеко-далеко! Но он обязательно получит письмо. Сначала письма вынут из почтового ящика, их рассортируют, а затем отправят поездом до самой границы, а после почтальон принесёт его Коле. Понятно?
Прихватив чемодан, она направилась к выходу и, слегка нажав на кончик вздёрнутого носа сына, строго сказала:
– Я мигом вернусь. Поезд стоит здесь всего лишь три минуты. Сынок, никуда не отлучайся. На своё место возвращаться незачем. Следующая станция наша.
Состав, замедляя ход, плавно остановился. Женщина, чуть приподняв узкую юбку, вышла из вагона и направилась к столбу, на котором висел почтовый ящик. Вернувшись, встала рядом с сыном, и поезд медленно, почти не набирая скорости и мерно постукивая колёсами на стыках, двинулся к следующей станции, которая находилась в четырёх километрах от предыдущей.
В проём двери Андрюша с любопытством смотрел на необычные строения, так непохожие на городские, на скот и домашнюю птицу, свободно разгуливавшую вблизи насыпи железной дороги. Вскоре поезд остановился, и мать поспешно вышла из вагона. Мужские руки попутчика высоко подняли Андрюшу, отчего у него замерло сердце, затем бережно передали в руки матери. Мальчик на секунду прижался к тёплому телу матери, и страх его мгновенно улетучился.
Мужчина поставил чемодан и сумку у ног женщины, и та, благодарно взглянув на него, помахала на прощание рукой.
Мальчик взглядом проводил удаляющийся поезд и, обернув-шись, увидел почерневший от времени скособоченный домик и стрелочника в ярко-оранжевой куртке, входившего в низенькую дверь. Недалеко от домика мальчик увидел небольшую деревеньку, утопавшую в зелени, привольно раскинувшуюся на совершенно ровной местности. Разноголосица птичьего хора поразила Андрюшу. Он вертел головой из стороны в сторону, смотрел на порхающих бабочек, затем остановил свой взгляд на ярком цветке, смотревшем на него из зелени, припудренной пылью.
– Дюшь, Анютку-то помнишь?
– А то нет! Рыжая, с длинной косой. Когда я нечаянно дёрнул её за волосы, то она побежала к тебе жаловаться.
– Посмотри, Дюш, вон на тот дом с шестом и вертушкой на крыше – это Анюткин дом.
– Где? Где?
– Второй дом справа от дороги. Видишь блестящую вертушку на крыше? Это флюгер. Он показывает направление ветра.
Андрюша выдернул руку и побежал к дому. Мальчик увидел прыгающую через скакалку рыжеволосую Анюту. Яркие веснушки покрывали её щёки. Она тоже обратила внимание на мальчика, приостановилась, на какое-то мгновение руки застыли над её головой. Она внимательно посмотрела на него, отбросила скакалку и, как птица, прищурила правый глаз, склонив голову на левое плечо, затем прищурила левый глаз и склонила голову на правое плечо. И тут в поле её зрения оказалась приближавшаяся женщина. Девочка открыла рот, в котором вместо передних зубов была широкая щель, похожая на щель почтового ящика, и звонко заверещала:
– Мама, тётечка Анечка приехала с Андрюшей!
Девочка подбежала и повисла на шее гостьи, когда та нагнулась, чтобы поцеловать её. Из дома выскочила худощавая женщина и с такими же радостными воплями бросилась к родственникам.
– Здравствуй, сестричка!
После крепких объятий с сестрой мама Анюты схватила племянника и на высоко поднятых худых, но сильных руках подняла его над головой и закружилась с ним.
– Дюшенька, как же ты вырос! Жених! Настоящий жених! А матроска-то какая! Точь-в-точь, как у настоящего моряка! Как я рада вас видеть! – восклицала хозяйка, пока гостья обнимала племянницу и вручала ей куклу и сласти.
За столом воспоминаниям сестёр не было конца. Детям были неинтересна беседа матерей. Поев, они, взявшись за руки, вышли во двор. Андрюша сейчас же оседлал валявшегося во дворе коня-качалку и, энергично махая над головой тонкой длинной палкой, весело запел:
У меня есть сабля! Сабля у меня!
Мне купила мама быстрого коня!
– Как маленький раскачался! Идём на реку.
– Идём!
Как только дети поравнялись с лужайкой, они увидели важно шествующее гусиное семейство. Анюта тут же спряталась за Андрюшу. Гусак оставил своё потомство, вытянул шею, расправил крылья и, угрожающе шипя, направился к перепуганной девочке.
– Мамочка! – прижавшись к стоящему рядом дереву, отчаянно завопила она.
Андрюша схватил валявшуюся палку и с воинственным криком побежал на выручку. Он выставил палку как пику и, неотрывно глядя на гусака, направил остриё ему в клюв. Гусак попятился, сел на хвост, затем завалился на спину, неуклюже перебирая в воздухе красными лапами. С трудом поднявшись и переваливаясь с боку на бок, заковылял к своему семейству.
– Анютка, ты что раскричалась? Ты же большая, а гусей боишься!?
– А ты не забоялся бы? Этот гусь всегда старается ущипнуть меня! У тебя, Дюша, в руках палка, поэтому ты был такой храбрый, – и, немного успокоившись, она махнула рукой в сторону гуся. – А ну его! Пойдём на реку; где заводь, там мелко и вода тёплая-тёплая!!!
Вечером, когда уставшие дети возвращались домой, Андрюша взял сестру за руку и с независимым видом прошествовал с нею мимо гусака. Мальчуган шёл, высоко вскидывая босые ноги и кося торжествующий взгляд на гусиное семейство, но гусак продолжал щипать травку-муравку, делая вид, что между ними не было никакой неприятности.
– Вот видишь, Анютка, гусаку расхотелось щипать тебя. Коля сказал правду: если хочешь быть смелым, то смотри неприятелю в глаза, и он отступит. Твой враг отступил, и больше он обижать тебя не будет.
Анюта с обожанием посмотрела на своего защитника.