(Анекдотец)
Или история, поведанная Вашему покорному слуге на родине его предков в декабре 2006 года немолодым уже человеком.
Володя был счастлив. Ещё бы! Вокруг цвела и радостно звенела листьями-изумрудами волшебница-весна; вышел срок службы его в рядах Вооруженных сил СССР, и теперь он – гражданский человек. Вот здорово! В родной деревне его ждали – отец, бабушка с дедом, повзрослевшая за два года сестрёнка, и, конечно же, больше всех и терпеливей всех – мама, безконечно добрая, ни на что не скупящаяся и на всё готовая ради своего дитяти. Мама уже купила всё необходимое, во что мог бы одеться по возвращении из армии её долгожданный «солдатушка». И вот Володя, бравый и красивый, в новом костюме из тёмно-серой тонкой шерсти, в белой рубашке с воротником на выпуск да в блестящих лакированных ботинках-лодочках шествовал из районного центра в родную свою деревню. В город он ездил, чтобы встать на учёт в военкомате, и, выполнив все необходимые процедуры, торопился теперь домой. Но торопись или не торопись, а автобусы в родное село ходили крайне редко, и потому нашему герою ничего не оставалось, как шество-вать неспешно и величественно в замечательном своём одеянии по пыльной дороге восвояси. Вокруг всё зеленело и благоухало; каждый листочек, стебелёк или веточка – всё, всё стремилось на перегонки к животворящему солнцу.
Неожиданно герой наш заприметил группу людей, копошащихся в поле, там, где появились уже слабенькие ростки полезных растений. «Ага, барышни свёклу окучивают», - догадался уволенный в запас воин и тут же оживился. В голове его мгновенно созрел гениальный, иначе и не назовёшь – а уж после-то однообразных и серых армейских будней совершенно однозначно – план. Владимир решительно направился к работающим женщинам.
- Здравствуйте, - произнёс он торжественным голосом. – Кто здесь старший?
- Ну, я. А в чём, собственно, дело? – Вперёд вышла немолодая, лет сорока-сорока пяти, женщина с платком на голове, завязанным сзади.
- Я из районного управления. Агроном Курочкин, - и герой наш дос-тал из внутреннего кармана своего пиджака военный в красной обложке билет, быстро провел им перед глазами любопытствующих и спрятал обратно. – Вы чегой-то, граждане, свеклу топчете? Вон, ростки только-только пробиваться начали. А вы что? Вы их обратно в чернозём?! Ну-ка, садитесь в автобусы и возвращайтесь в усадьбу! Секретарю райкома, Порфирию Вениаминовичу, так и доложите: Курочкин, мол, агроном, Альберт Васпасианыч возвернул.
- Как, извините?
- Альберт Васпасианович. – Служил вместе с Володей студент из университета с исторического факультета, разсказывал сослуживцам разные истории: к примеру, про Рим, – вот и врезалось Владимиру в память необычное это имя. - Никогда не слыхали, что ли?
- Альберт Васпасианович, нам же Дядечкин приказал свеклу полоть.
- Отменяется, - Володя вошёл в раж. - Скажете, что Курочкин запре-тил. Уезжайте все!
Женщина-звеньевая явно колебалась.
- Не сумневайтесь. Я обязательно проверю, как выполняются ко-манды старших товарищей. Вас зовут?
- Половинкина Софья Игнатьевна, - недовольным голосом произнесла звеньевая.
- О вас, Софья Игнатьевна, я поговорю лично с Порфирием Вениаминовичем, и завтра же, - подытожил наш герой и с серьёзным видом, подняв голову и заложив руки за спину, продолжил путь свой в родную деревню.
- По автобусам, девчата. Уезжаем, - упавшим голосом скомандовала Половинкина.
Мимо Володи прошли-проплыли две молоденьких девушки. У каждой на плече было по тяпке; девчата грызли семечки и негромко разговаривали.
- Такой молодой, а уже агроном.
- Ишь, ты.
- А вы обе придёте послезавтра в райком с комсомольскими биле-тами. Ясно? – оборвал подруг Владимир.
Девушки смолкли и потупили глаза.
Два автобуса с колхозницами, проурчав, направились к центральной усадьбе, распространяя вокруг себя терпкий запах бензина и подымая густую серую пыль. Володе показалось, что женщины и не очень-то расстроились случившимся. Был предвыходной день, стояла замечательная погода, и у любой деревенской хозяйки в этакую пору всегда найдутся дела в доме, во дворе или на огороде.
Володя был доволен собой чрезвычайно. Конечно же! Его разбирал смех. Так ловко всё удалось! Ох, ловко! Он предвкушал, как будут хохотать над удачной его проделкой друзья и товарищи. «Агроном Курочкин» - не фунт изюму! На крыльях негромкой своей радости герой наш впорхнул в родную деревню.
Прошло, наверное, около месяца. Умерла бабка Доня. Володя вместе с ещё пятью мужиками жарким днём на местном кладбище копали могилу для усопшей. Не торопились. Неожиданно на дорогу, проходившую рядом с кладбищем, выкатил вдруг председательский «УАЗик». Машина пропылила мимо колхозников и остановилась невдалеке. Из неё вышли несколько человек. Один из них, зоотехник Колокольцев, направился к могильщикам.
- Здорово, мужики. Бог в помощь.
- Здрасть…
- Кто здесь агроном Курочкин?
- Ну, допустим, я, - ухмыльнулся Володя.
- Айда за мной.
Юноша бросил лопату на бугор свежевыкопанной земли и направил-ся вслед за Колокольцевым. Мужики, копошившиеся в могиле, никак не отреагировали на произошедшее. Они продолжили невесёлую свою работу.
Подойдя поближе, Володя заприметил среди пассажиров «УАЗика» звеньевую Софью Игнатьевну Половинкину и вдруг насторожился.
- Этот? – спросил у звеньевой председатель колхоза Зверев, указывая на Владимира.
- Да, вроде, он, - как-то не слишком уверенно ответила Софья Игнатьевна.
- Чего?! – искренне возмутился наш герой. – Я эту женщину не знаю вовсе. Я, можно сказать, её в первый раз вижу.
- Так «можно сказать» или «в первый раз»? – переспросил колхозника председатель.
- В первый раз, - буркнул Владимир.
- Хорошо. Допустим. А где ты был, господин Краюшкин, гм… Софья Игнатьевна, - обратился Зверев к звеньевой, - какого мая, говорите? Двадцать четвёртого? Двадцать четвёртого мая с десяти до одиннадцати часов утра?
«Учинили допрос с пристрастием, тоже мне», - подумалось Владимиру. На лбу его выступила испарина; краем глаза он видел, как пристально разглядывает его Софья Игнатьевна.
- Где, где? В военкомате, вот где. Я на учёт вставал, как раз двадцать четвёртого, у меня даже в военном билете запись имеется; у мамки моей можете спросить – она докажет, что я в райцентр ездил.
- У мамки, говоришь? Ну-ну. Гм… А пройдёмте-ка, друг мой любез-ный. Сейчас мы всё выясним.
- Куда идтить-то? К мамке, что ли7
- К мамке, к мамке. Дуй в контору.
Делать нечего – пришлось вместе с председателем идти в контору.
- Значит в военкомат, говоришь?
- Ага.
- Нелли Ярославна, какой номер телефона в военкомате-то?
- Один, четырнадцать, сорок один, Антон Антонович, - последовал ответ женщины-секретаря.
- Та-ак, - Зверев набрал номер. – Алло.
- Дежурный по военкомату младший лейтенант Дружинина слушает, - послышалось на другом конце провода.
- Светлана Даниловна, добрый день. Это председатель колхоза «Светлый путь» Зверев Антон Антонович безпокоит.
- Да, Антон Антонович, слушаю.
- Светлана Даниловна, а скажи, пожалуйста, был ли у тебя в военкомате наш бравый воин Краюшкин Владимир Артемьевич, 1958 года рождения? Вставал ли он на учёт двадцать четвёртого мая? Можешь проверить?.. Ага. Посмотри, пожалуйста, сделай милость. А то он в грешке одном подозревается, да не сознаётся. Помоги разобраться… Был, говоришь? А во сколько? Часов в десять или в одиннадцать? А это точно? Запись имеется? Гм… Ну, спасибо, Светлана Даниловна. Спасибо. До свидания… Да-а, Крающкин. Похоже, - правда, не ты это был, - и Зверев испытывающее посмотрел на Владимира; а у того – гора с плеч, он испариной уж весь покрылся.
- Нет, Софья Игнатьевна. Выходит, вы и впрямь ошиблись, - объяснял председатель уже звеньевой, когда они с Владимиром прибыли из конторы. – Не Краюшкин это был. Вот и Дружинина подтвердила, Светлана Даниловна. Он аккурат двадцать четвёртого мая на учёт вставал в районном военкомате, как раз в то самое время, про которое вы говорите, совершенно точно. Извините, что ни чем не смог помочь.
- Да что вы, - Софья Игнатьевна всплеснула руками. - Это вы меня извините, Антон Антонович. Неудобно как-то: стольких людей от работы отвлекаю, - колхозница взглянула на Владимира.
- Пал Егорыч, отвези Софью Игнатьевну в центральную усадьбу, - обратился председатель к своему водителю. - До свидания, Софью Игнатьевна.
Половинкина села в машину, та заурчала, тронулась и покатила, об-дав бывших пассажиров потоком тёплого воздуха. Все, в том числе и Володя, посмотрели машине во след.
Зверев направился в контору. Какое-то время Владимир шёл рядом с председателем.
- Не на меня ты попал, Краюшкин, - вымолвил последнтй. - Твоё сча-стье, что у Софьи Игнатьевны сердце мягкое и доброе. Доверчивая она. Даром, что женщина. Я б тебе устроил «агронома Курокина»: от полутора до трёх лет лишения свободы за преднамеренные действия, ведущие к потере или порче урожая. Вот так-то, товарищ «агроном».
Володя поперхнулся.
В середине сентября Владимир и ещё несколько парней из его деревни уехали в районный центр, чтобы учиться там на курсах механизаторов. Однажды, по окончании очередного учебного дня, Володя по просьбе своих товарищей направился в магазин за продуктами, из коих можно было бы затем приготовить ужин. Он выходил уже из магазинчика, держа в руках банку консервов, две пачки супа скорого приготовления по двадцать три копейки за штуку, а подмышкой буханку чёрного хлеба «за четырнадцать», когда вдруг, совершенно неожиданно, столкнулся лицом к лицу с Софьей Игнатьевной Половинкиной.
- Здрасте.
- Здравствуй. – Софья Игнатьевна остановилась. Она внимательно, сверху вниз, посмотрела на Владимира и спросила. – Так это все-таки ты подходил к нам тогда, в поле? Или же нет?
- Агроном Курочкин?
- Да.
Володя опустил глаза и с трудом выдавил из себя:
- Я.
- Э-эх. А мне такой выговор закатили. Я чуть было партбилета не ли-шилась.
- Извините.
- Да чего уж там, ладно. - Софья Игнатьевна вздохнула и, чуть помедлив, порхнула в магазинчик.
Володя потоптался какое-то время на месте, невесело свистнул и - живо зашагал в общежитие, где его с провизией заждались уже проголодавшиеся товарищи.
Смеркалось.
Июль 2007г.