История четвертая
«Housewife»
I
Здесь пойдет речь об одной американской супружеской паре, приехавшей несколько лет назад в Северную столицу работать по контракту. Как и все молодые люди, живущие на Западе, оба они были вполне продвинуты в плане феминизма и справедливо считали, что обязанности по дому должны делиться между супругами поровну. Они в равной мере ощущали себя счастливыми, что живут на рубеже эпох, когда каждый супруг, не обремененный заботами о многочисленном семействе, может вплотную заняться реализацией своей свободной личности, в противоположность совсем недавнему времени, когда Церковь, еще имея вес в обществе, «вынуждала» семьи иметь как можно больше детей, приковывая тем самым женщину к воспитанию многочисленного потомства, а мужа загоняя в прокрустово ложе необходимости безостановочной погони за хлебом насущным. Теперь, в эпоху равенства полов они оба могли питать исключительно духовные запросы, а именно: посидеть в пивном баре, сходить на дискотеку, покатать шары в бильярдном зале, словом, имели возможность проводить время в высшей степени интеллектуально, как это делает теперь подавляющее большинство, черпая в этих занятиях творческие силы для будущих свершений. В чем они будут состоять? Да в том, чтобы «оторваться на полную катушку», неужели непонятно? Потому что «весь мир принадлежит тебе». Тебе и больше никому. Все остальные вокруг - лишь ненужные помехи к осуществлению твоих целей, пыль между землей и твоими ботинками, данную пыль попирающими.
Так вот, молодые супруги были счастливы, что в свете новых веяний, они вовсе не обязаны все свободное время посвящать семье и детям, поэтому детей у них не было.
Приехав в Россию, супруги полностью отдавали себя работе, которую сами себе и находили, не зная ни свободных вечеров, ни праздников, ни выходных – все для того, чтобы не уделять свободного времени семье больше, чем она этого требует. Правда, чтобы не перейти назначенной ими самим себе меры, приходилось пропадать на работе дни и ночи напролет. Муж дневал и ночевал на службе, обслуживая богатых клиентов (оказывая юридические услуги по оформлению сделок) – оно и понятно, бизнес есть бизнес.
Ну а жена, не желая отставать от мужа (иначе, какое же это, к черту, равноправие), тоже не сидела без дела, хотя уж ее-то об этом точно никто не просил.
Первые несколько месяцев ушли у нее на обустройство семейного гнездышка (хотя и не совсем понятно, в свете последних веяний, для чего). Она осмотрела в общей сложности около ста квартир, которые сдавались в наем, и все ее не устроили. В принципе, снять квартиру планировалось максимум на год-два, но выбиралась она с такой придирчивостью, как будто там предстояло жить ее внукам и правнукам.
Начать с того, что иностранная чета не могла жить в квартире без евроремонта. Как средний русский не может существовать в дупле дерева, так американцы не были в состоянии въехать в обычную, советскую среднестатистическую хрущебу. Если в ванной нет полов с подогревом, то это уже не ванная в американском понимании этого слова. «А что же это?» - спросит, быть может, любопытный читатель. Осмелюсь предположить такой ответ: «Это отсутствие таковой» Т.е. на взгляд русского она вроде бы есть, а на взгляд американца, ее как бы и нет. Вот и толкуй после этого об объективном материализме!
Наконец, найдя то, что ее устроило во всех отношениях, жена, чтобы, не дай Бог! не превращаться в домохозяйку (Housewife), в срочном порядке нашла себе работу, достойную уважающей себя американской бизнес-леди, на почве благотворительности. Очень хорошая работа. Все свободные от ига семейной тирании феминистки, не желающие хоронить себя под спудом житейских забот, превращаясь в Housewife, занимаются этим. Это гуманно, здесь видна забота о ближнем. На российской почве эта работа представляет собой просто Клондайк для незнающих, куда девать свободное время американских дам. Тем, кому хочется проявить себя на ниве благотворительности, возьмем на себя смелость посоветовать ехать прямо в Россию.
Наша энергичная героиня, пользуясь своими связями с Америкой, насобирала через своих знакомых 1 или даже 2 контейнера гуманитарной помощи. На прохождение этих грузов через российскую таможню ушло почти 2 года ее деловой активности. Незнание наших законов, а также тонкостей взаимоотношений с таможенниками этому немало способствовало. Муж не мешался в дела своей горячо любимой жены, любую предложенную с его стороны помощь она восприняла бы, как признание собственной неполноценности, а следовательно, как оскорбление.
Дело в том, что никаких особых условий при прохождении гуманитарных грузов через российскую границу в ту пору не существовало. А посему, поскольку вся благотворительная помощь собиралась с миру по нитке, одна ее сертификация по цене превосходила стоимость всего груза.
Короче говоря, чтобы не вдаваться в подробности, контейнеры оказалось дешевле бросить, нежели растоможить. Ситуация зашла в тупик. На выяснение всего этого ушло, как уже говорилось выше, 2 года.
Все это время супруги, по уши занятые каждый своим делом встречались ежедневно лишь на несколько часов для сна. Их совместная жизнь протекала в различных офисах, расположенных в противоположных концах обширной Северной столицы.
В редкие вечера, когда к жене заходили подруги из ее благотворительного фонда, их иногда встречал усталый, только что вернувшийся с работы муж.
- Нина, - говорил усталый муж, - не могла бы ты приготовить мне что-нибудь поесть?
-Толя! – отвечала та, шутливо грозя ему пальчиком, как бы напоминая тем самым, что он забылся. – Я тебе не housewife!
Муж вздыхал и плелся на кухню готовить сэндвичи..
Русские подруги молча наблюдали эти высокие отношения между супругами, раз и навсегда решившими делить семейные обязанности поровну, находясь от такой продвинутости обоих даже в некоторой прострации.
Были в России для этой четы, особенно в 1-ый год их приезда, некоторые досадные недоразумения, на первых порах сильно отравляющих им существование в постперестроечном Санкт-Петербурге.
Дело в том, что глава семьи никак не мог слиться с серой толпой прохожих, в нем за версту был виден иностранец, по какой причине последний был неизменным объектом внимания со стороны местных аборигенов. Идя по улице, он постоянно должен был отказываться от бесконечного потока предложений, начиная от обращений интимного плана, и кончая грандиозными проектами по скупке за бесценок всего исторического центра Северной Пальмиры. По совету жены, чтобы так не выделяться на общем фоне, он отпустил бороду, но через некоторое время, по ее же совету, сбрил, ибо получилось еще хуже.
Дельный совет ему дали родственники, коренные жители Питера. Они сказали:
- Толя, не надо все время улыбаться. У нас это не принято. Когда человек всегда улыбается, это сразу всем бросается в глаза, про него начинают думать, что он либо идиот, либо иностранец.
Толя перестал улыбаться, но продолжал смотреть несколько затравленно. К тому же его выдавали ботинки. От их сверкающих, поскрипывающих кожаных носов за версту несло иностранным гражданством. Заставить же себя носить обувь, какую носит средний советский обыватель, купленную на рынке, Толя так и не сумел. Совсем раствориться в бодрой массе служащих ему так и не удалось.
Еще к чему не могли привыкнуть иностранцы, чего они, как ни бились, не могли понять, - это плановые летние отключения горячей воды. Они никак не могли взять в толк: почему на Западе трубы работают и без планового ремонта, а у нас и с плановым ремонтом не работают?
В конце концов, американская чета плюнула на все, и незадолго до знаменитого дефолта, махнув на все рукой, - и на богатых клиентов, и на благотворительность – махнула (простите за каламбур) к себе за океан, избавив себя тем самым от массы переживаний, ожидавших их в случае неотъезда с нашими родными отечественными банками (по сути, меняльными конторами для отмытия денег) в самое ближайшее время.
Четыре года в России все-таки кое-чему их научили. Если до своей поездки они полностью определяли престиж работы уровнем зарплаты, то после поездки решили для себя, что, в конце концов, не в деньгах счастье.
- Я многое понял в Петербурге, - писал впоследствии Толя своей родне в Россию. – Я понял, что отдача от работы определяется не деньгами (хотя и это, конечно, немаловажно), но тем моральным удовлетворением, которое от нее получаешь.
Проникнувшись новым российским мировоззрением, Анатолий около года не работал, ища в Нью-Йорке дело по душе, из-за чего рассорился со всей своей родней, которая, не живя в России, не могла понять его странных обломовских настроений, захвативших его на четвертом десятке.
II
Примерно к этому времени относится появление в описываемом семействе долгожданного наследника.
Поскольку все отношения в современной, среднестатистической американской семье развиваются под эгидой равенства полов, рискнем вообразить себе такую ситуацию: супруги строго поочередно разделили, кому сколько раз за ночь вставать к ребенку. Но если кормящей маме это сделать было проще, поскольку она кормила ребенка грудью тут же, не сходя с кровати, то папе приходилось вставать и греть в специальной печке сцеженное с вечера молоко в бутылке. Таким образом, папа тратил времени и усилий за один подход больше, чем мама. А это, в свою очередь, уже нарушало принцип равенства. Папа долго думал, и наконец, пришел к выводу, что нельзя считать очередность подходов в пропорции один к одному (включая его вставание, ибо кормление с рук – это совсем не то, что кормление грудью). По его скрупулезным расчетам его подходы должны были чередоваться через 2 на 3-ий.
Иногда, когда ребенок особенно часто просыпался (а это случалось через ночь), и вопил особенно отчаянно, жена брала его вне графика, так сказать, предоставляя отцу кредит. Стоит ли говорить, что все это записывалось ей в актив, а супругу, соответственно, - в пассив. Причем, свести дебет с кредитом, приведя их в соответствие с принятым графиком ночных дежурств, было делом весьма мудреным. Не одна тетрадка была исписана сложными расчетами (состоящими сплошь из арифметических пропорций), отражавшими список взаимозачетов. В пору было приглашать семейного бухгалтера, вот только загвоздка состояла бы в том, как ему везти подсчет вставаний: ночуя под кроватью, или снимая соседнюю комнату?
Наконец, после нескольких месяцев щелканья на калькуляторе, отодвинувшего на второй план даже его основную работу, супруг почувствовал, что начинает сходить с ума. Он взбунтовался. Он согласился, что погорячился, и что разогреть молоко и покормить младенца из бутылочки не такое уж сложное дело. Собственно, дело не стоит выеденного яйца, поэтому он готов вернуться к старому исчислению, а чтобы освободить свое рабочее время от бесконечных расчетов готов даже ближайший месяц сам вставать к ребенку один, без всяких условий. Лишь бы жена не чувствовала себя в течение ее хлопотливого дня переутомленной.
Помимо ночных обязанностей по отношению к ребенку были еще и дневные, в число которых, в частности, входили прогулки с малышом. Но тут папу было не поймать. Он уходил на работу утром и приходил поздно вечером (прихватывая порой и выходные). Уровнять пробел в его дневных обязанностях по отношению к ребенку за счет увеличения его участия в ночных бдениях не представлялось возможным, ибо ему ведь нужно было когда-то и спать.
Супруги зашли в тупик. Программа равенства семейных обязанностей оказалась под угрозой срыва. Но не стоит огорчаться. Они нашли достойный выход из положения: няня. Старое, как мир, воспетое русским поэтом, проверенное средство выхода из подобных ситуаций. Приглашенная няня вывела супругов из джунглей взаимных зачетов на торную дорогу ежемесячной оплаты ее услуг. Теперь и супруга могла, выйдя на службу, вносить свою скромную лепту в семейный бюджет. Супруги теперь снова виделись лишь по вечерам, продолжая при этом еще нежнее любить друг друга.
По подсчетам американских социологов, проводивших опросы среди молодых семей, среднестатистический американский папаша тратит на своего ребенка (возрастом до 5 лет) в среднем от 8-ми до 10-ти минут в сутки. Цифры в отношении мам не приводятся, но надо полагать, что и они не сильно отличаются от приведенных данных в стране, где феминизм возведен в один из основополагающих национальных принципов.
Каким вырастет их сын? Надо полагать продолжателем американских традиций, отстаивающим в борьбе с внешними врагами (находящимися, к счастью, за территорией континента) идеалы свободы совести, вероисповедания, семьи, сексуальной ориентации, хотя, быть может, здесь было бы уместнее перед всеми этими словами поставить предлог от?..