XIV. ПЕРСОНАЛКА
1
Сегодня среди специалистов в области военно-политических конфликтов, а также историков бытует мнение о том, что начало 80-х годов прошлого XX века было одним из самых опасных периодов в сорокалетнем послевоенном противоборстве СССР и США. Иногда этот период ставят в один ряд с Карибским кризисом 1962 года с той лишь разницей, что в 80-х годах не было прямой конфронтации в каком-то определенном районе, поскольку этим районом стал весь земной шар. Международная обстановка в упомянутый период накалилась до степени кризисного кипения, и человечество снова оказалось на грани войны.
Некоторые наши современники, как российские, так и зарубежные считают, что сегодня, когда двадцать первый век перешагнул через своё десятилетие, мир снова подошёл к черте, за которой нет будущего для современной цивилизации, во всяком случае в том виде, в котором она нам известна. В качестве доказательства они приводят общеизвестные факты динамично развивающихся геополитических изменений на планете: сначала парад «цветных» революций в Европе, точнее в странах бывшего социалистического лагеря, а затем кризис, разразившийся на Ближнем Востоке.
Последствия событий, развернувшихся в арабском мире на огромных пространствах северной Африки от Туниса до Ливии и далее до Персидского залива, захвативших в водовороте «спонтанных» революций костяк стран ; экспортёров нефти, могут сыграть роль бикфордова шнура для Ирана, Ирака, Афганистана, стран Центральной Азии, а возможно и для Китая.
Реакция мирового сообщества, особенно стран Запада, являющихся главными импортёрами нефти, в этом случае может быть вполне предсказуемой – в духе лучших демократических традиций, отточенных в борьбе за «свободу» народов Югославии, Афганистана и Ирака. Вопрос только в том, кто первым падёт жертвой этой борьбы за «общечеловеческие» интересы и каковы будут последствия для остальных? Представляется, что ответ на этот вопрос человечество скоро узнает.
Тогда же, в 80-е, геополитическая обстановка была не менее напряжённой, чем сегодня. Открытая дипломатия СССР и США, исчерпала основные ресурсы, в то время как тайная только набирала обороты. Железные мускулы официальной дипломатии – вооруженные силы и прежде всего морские их компоненты ; занимали жизненно важные районы мирового океана, демонстрируя решительность в защите стратегических интересов своих стран. Особенно хрупкой, предгрозовой сложилась ситуация на Ближнем Востоке. Здесь достаточно было одной искры или просто провокации, чтобы всё полетело в тартарары…
Именно в этот период Б-224 предстояло выполнять задачи боевой службы в Средиземном море у берегов Ливии в заливе Сидра.
Для Советского Союза Ливия являлась одной из союзных стран в военно-политическом противостоянии с США в бассейне Средиземного моря. После свержения монархии короля Идриса, когда 1 сентября 1969 года в результате удачного переворота, предпринятого группой молодых офицеров во главе с Муамаром Каддафи, в ливийской столице – Триполи было свергнуто правительство, именно советский Военно-морской флот сыграл важную роль в предотвращении агрессии против Ливии со стороны США и Великобритании, которые стремились восстановить монархию и удержать на территории Ливии свои военные базы.
Невзирая на то, что 31 марта 1970 года последний иностранный солдат покинул территорию Ливии, США не оставили попыток установления своего влияния в этой стране.
Первый раз антиливийская кампания развернулась, когда ливийское руководство в знак солидарности с арабскими странами приостановило экспорт нефти в США. Кроме того, 9 октября 1973 года лидер ливийской революции Муаммар Каддафи от имени своего правительства в одностороннем порядке объявил воды залива Сидра южнее параллели 32;30; северной широты (то есть более 100 морских миль от берега) ливийскими национальными водами (так называемая «линия смерти»). Вашингтон отказался признать эти претензии Триполи, ссылаясь на положения Конвенции ООН по морскому праву 1982 года, согласно которой территориальное море не может простираться от берега далее 12 морских миль.
Богатая нефтью и омываемая водами центральной части Средиземного моря, Ливия являлась заманчивой целью не только для развертывания морских баз, но и для удовлетворения жизненно важных экономических интересов. Именно поэтому и Советский Союз и США стремились к установлению протектората над Ливией, подозревая друг друга в самых худших намерениях.
С 1980 года американо-ливийские отношения приобретают ещё более напряжённый характер. В августе 1981 года две авианосные группировки ВМС США демонстративно пересекли «линию смерти» и начали проводить в заливе учения, в результате которых два ливийских истребителя-бомбардировщика советского производства Су-22, осуществлявших патрулирование воздушного пространства залива были сбиты. Их пилоты катапультировались и были спасены ливийскими катерами. По данному факту руководитель Социалистической народной ливийской арабской джамахирии М. Каддафи обратился с жалобой в Совет Безопасности ООН, однако 17 ; 22 октября американцы провели новые маневры в заливе Сидра.
В конце года США развёртывают очередную кампанию о якобы имевшей место засылке группы ливийских террористов, намеревавшихся совершить покушение на президента страны Рональда Рейгана. ЦРУ готовит специальную операцию убийства М. Каддафи, правительство США рекомендует американским специалистам покинуть Ливию. Начинается свертывание деятельности американских нефтяных компаний в Ливии. В декабре того же 1981 года на территории Египта начинается первый этап военных учений «Брайт Стар», имевших явную антиливийскую направленность.
С началом 1982 года провокации со стороны США набирают новый оборот. В феврале американские военные самолеты нарушили воздушное пространство Ливии, приблизившись на расстояние 80 км к городу Бенгази, а в марте 6-й флот США вновь провёл учения в непосредственной близости от побережья Ливии. Вашингтон объявил эмбарго на импорт ливийской нефти и поставки в Ливию американского нефтяного оборудования: обрываются последние нити экономических связей между двумя странами.
17 февраля 1983 года президент США Р. Рейган направляет АУГ во главе с атомным авианосцем «Нимитц» к ливийским берегам для проведения очередных манёвров в заливе Сидра, в свою очередь руководство СССР готовит свои учения «Океан-83» и направляет в Средиземное море крейсер управления «Жданов» ; корабельный пункт управления штаба 5-й оперативной эскадры ВМФ СССР, а спустя некоторое время и тяжелый авианесущий крейсер «Новороссийск», так, на всякий случай…
Спустя две недели в этот же район для выполнения задач боевой службы выйдет и большая ракетная подводная лодка Б-224.
2
Никто из членов экипажа точно не мог сказать, откуда «нарисовался» новый замполит, но все курсовые задачи лодка отрабатывала уже с новым «инженером человеческих душ», а Улитина всё-таки отстранили от должности и не допустили к выполнению боевых задач в Средиземном море.
Новый зам оказался прытким на мгновенные оргвыводы и умозаключения по поводу и без такового. Те, кто сразу не смогли увидеть «великой направляющей» роли Василия Ивановича (так звали нового замполита) во всех корабельных делах, оказались с его лёгкой руки в числе сепаратистов, а те, кто открыто отрицал эту самую роль, немедленно были зачислены в стан врагов народа и взяты под особый контроль сексотов. Стыдно сказать, но с приходом этого «безгрешного» борца за великое дело партии и народа на корабле стало поощряться наушничество и доносительство. Тонкий узор невидимой паутины информационных сетей замполита окутал всех и каждого. «Глас партии и оплот государственной безопасности на корабле», как он сам себя называл, желал знать обо всех всё или почти всё и, кажется, даже ночью следил за каждым, чтобы всегда быть в курсе: кто, с кем, где, когда и сколько?
Каченко Василий Иванович прибыл на дивизию из бригады «эсок», где дослужился до капитана третьего ранга. Теперь надо было «расти» по карьерной лестнице дальше и получать очередное воинское звание, а на прежней должности это стало невозможным как минимум по двум причинам. Первая из которых, была абсолютно банальной – на маленьких лодках и должности маленькие. К тому же после посадки на мель в шведских водах советской подводной лодки С-363 в 1981 году замполитов на всех флотах отстранили от несения ходовой вахты во всех качествах ; и это вторая причина. Следовательно, чтобы продвигаться выше и дальше в карьерном росте, надо было двигаться на корабли более высокого ранга.
Будучи обременённым постоянным контролем за морально-политическим духом родного и любимого экипажа, неся при этом на своих плечах «непосильную ношу» односменки, Василий Иванович любил говаривать на партийных и комсомольских собраниях: «Не знаю как вы, а я свою материальную часть да-а-вно проверил и отремонтировал: ухогорлоноса и стоматолога прошёл – матчасть в строю, к бою и походу готов!». За что в коллективе получил прозвище «пионер».
Маленький, заметно лысеющий, с чёрными колючими мышиными глазками из-под редких бровей Каченко стоял в штурманской рубке за спиной у Дербенёва и с умным видом листал морской астрономический ежегодник на 1983 год.
– А я ведь тоже штурман! – внезапно и очень многозначительно произнёс замполит, рассматривая таблицы ежегодника.
Дербенёв, погружённый в известные только ему штурманские вычисления, не ответил, а Каченко продолжил:
– Мы ведь в Киевском училище по диплому не только политработники, но ещё и штурманы. В океанские походы хаживали и штурманскую вахту несли…
– Политработник минус штурман, – подтвердил слова замполита командир, протискиваясь в штурманскую рубку, – так, кажется записано в дипломе выпускника вашего училища?.
– Да, я знаю… – согласился неизвестно с кем Дербенёв.
– Василий Иванович, ты или сядь на диван, или выйди, потому, что втроем нам тут не разойтись, – бросил командир, склоняясь над картой. – И где мы, штурман?
– Широта ; 31;30;N, долгота ; 19;15;Ost. С вероятностью 0,97 погрешность места может составить 2,3 мили – с готовностью выпалил Дербенёв – Юго-восточная часть залива Сидра, он же Большой Сирт, товарищ командир.
– Добро! А где наш дорогой американский друг?
– АУГ ВМС США в составе: флагман ; авианосец «Нимитц», действуя по данным разведки вместе с атомным крейсером «Калифорния» и крейсером УРО «Белкнап», может находиться с учётом времени устаревания данных в районе между меридианами 17 и 18 градусов восточной долготы и параллелями 32 и 33 градуса северной широты, в зоне эффективного использования наших ракет. АУГ ВМС США с флагманом авианосцем «Америка» по расчётам находится вне зоны досягаемости ракет, предположительно западнее острова Альборан.
– И все радости?
– Нет, не все. АУГ ВМС США с флагманом авианосцем «Дуайт Эйзенхауэр» ; в Тирренском море, товарищ командир, на самой границе применения по нему оружия. Предположительно здесь. По данным разведки его уверенно «пасут» соседи, в частности северянка, вот из этого района. – Дербенёв ткнул измерителем в карту восточнее острова Сицилия.
– Поднимай, Александр Николаевич, штурмана, нечего ему дрыхнуть, пора на сеанс связи всплывать…
– «Лиру» готовить?
– А ты как считаешь?
– По инструкции положено всё готовить к применению оружия!
– Ну, а почему тогда спрашиваешь, или поговорить охота? – выходя из рубки, переспросил Чуйков.
– Не без этого, товарищ командир. Почти месяц в море: вахта, сон, тревога, а после опять сон, тревога, вахта. Во время тревоги говорить нельзя, во время вахты практически не с кем, а во время сна нет никакой возможности…
С убытием из рубки командира «ожил» замполит:
– Так, что ты знаешь о Киевском училище? – не поднимая головы, уточнил Каченко, продолжая теребить и без того потрёпанный астрономический ежегодник.
Дербенёв посмотрел на плешь замполита, на желваки, играющие на скулах, и спокойно ответил:
– Да всё знаю. Родом я из Черкасс, что южнее Киева по Днепру, если вы не забыли, а ваше училище шефствовало над нашей флотилией юных моряков и речников, которую я закончил в 1976 году.
– Действительно, было такое дело, – с удивлением подтвердил Каченко, – а я в 1976 году КВВМПУ как раз закончил.
Дербенёв замолчал, безмолвствовал и замполит. Воцарилась гробовая тишина и только шестерни автопрокладчика мерно цокали в напряжённом пространстве, да тихонечко повизгивали сельсины от напряжения на первом приборе.
– Когда-то и я мечтал поступить именно в это училище, – не выдержал молчанки Дербенёв, – но, насмотревшись на ваши «океанские» походы на катерах и ялах по Днепру, которые каждый год проходили мимо Черкасс с отдыхом у нас на плавбазе – теплоходе «Богдан Хмельницкий», передумал.
– Что-то припоминаю…– нехотя прокомментировал услышанное политработник минус штурман.
По корабельной трансляции прозвучала тревога, зовущая подводников на боевые посты. Зашевелилась, словно пчелиный рой, ожила утроба субмарины. Корабль как бы встрепенулся от дрёмы и, окончательно «взбодрившись» с дифферентом на корму устремился на перископную глубину. Близилось время связи с управляющим командным пунктом.
3
– Ну что, соколики, допрыгались? – без всякого восторга в голосе произнёс Чуйков, бросая на стол автопрокладчика две телеграммы Главного штаба ВМФ.
Дербенёв, заканчивающий астрономические вычисления данных, полученных после замеров высоты солнца с помощью АНС «Лира» , молча присел на диван, старший из штурманов Потапков, отодвигаясь и уступая место командиру своим огромным телом буквально стёр с автопрокладчика Башмакина, который теперь откуда-то сбоку пытался услышать и «переварить» замысел командира на ближайшие действия в районе.
– Что там? – уточнил Башмакин, тревожно вглядываясь в лицо командира.
– Владимир Анатольевич. – Чуйков обратился к Потапкову, – наноси на карту свежие данные разведки: АУГ с флагманом авма «Нимитц» координаты: широта ; 32;00;N, долгота ; 18;01;Ost, курс ;165;, скорость – 20 узлов. РУГ флагман ; атомный крейсер УРО «Южная Каролина» начал движение из района Тирренского моря и обнаружен силами разведки в точке с координатами: широта ; 33;56;N, долгота ; 16;09;Ost, курс ;140;, скорость – 20 узлов. «Америка» по-прежнему сторожит пролив Гибралтар, маневрируя в море Альборан.
Потапков быстро нанёс полученные сведения на карту и, сличив их со свежими расчётами полученных обсерваций места подводной лодки, доложил командиру:
– «Нимитц» и «Южная Каролина» со всей их братией ; в зоне досягаемости ракетного оружия.
– Место лодки по спутнику получено? – уточнил Чуйков.
– Пока нет, Владимир Артемьевич, – Потапков посмотрел на часы, – ближайший спутник через час.
– А в сеанс, что?
– В сеанс товарищ командир, не было спутников в нашей зоне. Имеем место по РНС «Loran-C», и одна линия по солнцу, Дербенёв взял «Лирой».
– Радиомаяки использовали?
– Их здесь практически нет, или не слышно. Башмакин ничего не смог выжать из радиопеленгатора.
Чуйков нажал кнопку переговорной связи с ракетным отсеком:
– Командиру ракетной боевой части по данным, получаемым от средств разведки и навигационных средств подводной лодки, определить пеленг и дальность до целей: цель № 1 – АУГ с авианосцем «Нимитц», цель № 2 РУГ с крейсером «Южная Каролина». Результаты, полученные корабельной аппаратурой системы «Аргумент», доложить.
Получив подтверждение от ракетчиков, командир выглянул в центральный пост и приказал вахтенному офицеру:
– Записать в вахтенный журнал: «Начали слежение оружием за РУГ ВМС США, флагман ; атомный крейсер УРО «Южная Каролина», время настоящее, координаты взять у штурмана, и пригласите командира дивизии в штурманскую рубку.
– Владимир Артемьевич, – старший штурман обратился к командиру, – а вторая телеграмма?
– А вторая телеграмма гласит, что нам следует находиться на безопасной глубине и через четыре часа снова всплыть на сеанс связи для получения данных разведки и целеуказания, в том числе и от Ту-95РЦ , пара которых специально выделена Москвой для отслеживания ситуации в этой части Средиземного моря и сейчас находится на патрулировании.
Время до очередного сеанса связи текло как загустевший зимний мёд из банки, просто никак. Командир доложил обстановку и замысел своих действий старшему на борту – командиру дивизии капитану 1 ранга Денисенкову и объявил поставленные Москвой задачи экипажу по корабельной трансляции. Обстановка в отсеках от этого не стала менее гнетущей. Перевод лодки на режим более частых всплытий, чем это предусмотрено распоряжением на поход, означал только одно: управляющий командный пункт давал знать, что в этот период возможны самые различные вводные и приказы, в том числе и по прямому предназначению подводной лодки, а от этого лёгкость на душе не появится, если не сказать большего.
Команда на очередное всплытие немного разрядила обстановку, но не надолго. Поднявшись в боевую рубку, командир отдельно повторил по трансляции:
– Для приёма данных внешнего целеуказания от самолётов Ту-95РЦ приготовить аппаратуру «Успех-У» и ракетный комплекс подводной лодки. Подъём антенн ; по моей команде.
И снова сеанс, и снова две телеграммы, одна из которых персональная в адрес командира Б-224, и вновь напряжённая тишина в отсеках.
Наконец шифровальщики доложили полученные сведения, из которых следовало, что авма «Нимитц» со товарищи пересёк «линию смерти» и теперь следует в район юго-западнее Бенгази, а РУГ с крейсером «Южная Каролина» маневрирует на параллели 33 градуса северной широты непосредственно на границе залива Сидра. Кроме того, Москва сообщала координаты ближайших подводных лодок СССР, действующих по соседству. В довершение ко всему было получено персональное приказание на ежечасное всплытие лодки и приём целеуказаний от самолётов.
Всплыв на очередной сеанс связи, экипаж узнал, что лодка переведена на режим постоянной связи с Москвой. Генеральный штаб ВС Советского Союза, вовлечённый в политическую игру, начатую командованием ВС США, затевал какую-то интригу. Какую ; Чуйкову было не ясно, но зато ему было понятно, что интрига эта на грани фола. Через два с половиной часа это стало понятно и всему экипажу, поскольку всё это время лодка находилась на перископной глубине с поднятыми из-под воды антеннами. За этот период было принято 10 целеуказаний от самолёта-разведчика и 8 распоряжений управляющего командного пункта. После принятия каждого из них не было ясно, какой будет по существу следующая команда: «учебная» или «боевая». Главный штаб ВМФ провёл учения по условному уничтожению авианосно-многоцелевой группы ВМС США, а подводная лодка Б-224 вместе с другими своими соседями провела учебную атаку с условным пуском четырёх ракет в залпе по главной цели ; авма «Нимитц». Полученные данные Чуйков передал в Москву. Экипажу казалось, что всё закончено, и счастье, что какой-нибудь очередной «Нимрод» не обнаружил торчащий из под воды «лес» антенн, будет вечным. Но это только казалось. Москва снова приказала всплыть на сеанс связи через четыре часа…
4
– Давайте, штурмана, наносите на карту очередные данные, и вот вам личный от меня «подарок» из Москвы – персоналочка, будь она неладна. – Чуйков бросил телеграммы на стол автопрокладчика.
Башмакин взял в руки одну из них и стал диктовать Потапкову сведения из текста, а Дербенёв стоял сзади и сверял. Сначала то, что читал Башмакин, а потом то, что наносил Потапков. Так уж повелось на флоте у штурманов ; всегда перепроверять друг друга.
– И, что там вырисовывается? – с нетерпением уточнил Чуйков.
Потапков разогнулся и, указывая на новое место АУГ ВМС США, доложил:
– «Нимитц» -то труханул, испугался, бродяга, наших учебных атак и курсом 35 градусов скоростью 30 узлов следует из залива Сидра.
– Что-то не похоже на него? – Чуйков почесал затылок. – А не собирается ли он поднимать авиацию? Если бы улепётывал, то шёл бы курсом, зеркально противоположным тому, которым сейчас следует. Как считаешь, Башмакин?
– Явно драпает, товарищ командир, надоели ему наши непонятки. А тут ещё кресер «Жданов» приполз со своими антеннами, да разведчики-целеуказатели винтами по всему морю размахались. Вот он от греха-то подальше и решил сдрызнуть.
– А юность флота что считает? – Чуйков глянул на Дербенёва.
– Надо бы прогноз погоды посмотреть на сегодня и сличить его с вашими данными с перископа, тогда может быть и отвечу, а пока не готов, – загадочно, глядя на ещё не прочитанные телеграммы, ответил штурманёнок.
– А ты и посмотри. – Чуйков сунул в руки лейтенанту телеграмму.
– Если верить прогнозу и вашему определению направления бега волны, то получается, что сверху сейчас дует ветер приблизительно северо-восточного направления, следовательно «Честер У. Нимитц» прёт против ветра почти полным ходом.
– И это всё? – удивился Чуйков.
– Практически да, но если учесть, что именно так авианосец движется для уменьшения скорости взлетающего самолёта относительно своей палубы, то можно предположить с одинаковой вероятностью, что он либо улепётывает от нас, либо планирует полёты своей палубной авиации. То есть 50% на 50%.
– А в чём же сомнение? – снова переспросил штурманёнка командир.
– Дело в том, что мы только-только перевалили за дату весеннего солнцестояния, а в этот период в северной и северо-восточной частях Ливии вдоль побережья дует ветер под названием «гибли», приходящий из Сахары, и тогда направление ветра сейчас должно быть приблизительно 315 градусов…
– Опять философствуешь, Александр Николаевич, – раздраженно произнёс командир. – Ладно, вот вам мой «подарочек», – командир достал из папки очередную телеграмму, – быстро наносите координаты района всплытия.
– Какого всплытия? – хором произнесли все три штурмана.
– Того самого, нашего. Завтра «в 12.00 мск всплыть в точке с координатами: широта ; 32;00;N, долгота ; 18;45;Ost. Демонстрируя флаг ВМФ СССР, находиться в дрейфе до особых указаний, на провокации кораблей ОВМС НАТО не реагировать. Об обстоятельствах всплытия донести установленным порядком».
– Так наверху же день божий в это время, а как же скрытность и прочее? – не удержался от наивных мыслей вслух Дербенёв.
– Вот и я думаю, как? – Чуйков махнул рукой и вышел в центральный пост, чтобы довести экипажу новую задачу.
5
И снова томительное ожидание, и снова непонятная перспектива, и ясно только одно – завтра все они увидят Солнце. Настоящее, такое большое, тёплое и родное глазу светило. А ещё ветер будет теребить их выросшие за месяц бороды, свежий такой и пахнущий морем вперемешку с соляром. И волны будут тереться о борт субмарины как послушные щенки трутся о суку, пробираясь к её соскам. А ещё будет сигарета. Да, да та самая, заначенная в пилотке перед погружением. Ох, славно будет завтра…
«А сегодня?» – подумал Дербенёв. «А сегодня надо нести вахту…» – ответило сознание.
В ночной сеанс связи вновь пришло сообщение, на этот раз информационное. Командирам и политработникам всех сил в море сообщалось, что количество тысяч тонн стали, выплавленной в первом квартале 1983 года относительно аналогичного периода прошлого года выросло на 15%, а число произведённых окатышей чугуна выросло на целых 17,5%. Потом еще на четырёх листах Москва рапортовала защитникам своих рубежей об успехах героев труда ; землепашцев Нечерноземья, доярок Кубани, звероводов Калининграда, а также виноделов Крыма и Кавказа, и только в самом конце телеграммы, мимоходом, упоминалось о том, что две авианосно-многоцелевые группы ВМС США с авианосцами «Ч. Нимитц» и «Д. Эйзенхауэр» проводили военные манёвры антиливийской направленности в непосредственной близости от берегов независимой Ливийской республики, что американские агрессоры поднимали свою палубную авиацию и бряцали оружием по всему заливу Сидра как в 1981 году, однако что-то помешало осуществлению задуманных ими планов и янки внезапно прекратили не только полёты, но и манёвры.
Командиры всех «что-то» несших боевую службу во всех уголках Мирового Океана и получившие эту замечательную телеграмму, сильно обрадовались и продолжили патрулирование в назначенных районах с удвоенным энтузиазмом.
– Центральный, акустик. По пеленгу 348; наблюдаю слабый шум винтов надводной цели. Пеленг меняется вправо, цель удаляется.
Денисенков, будучи вахтенным командиром, приподнялся из командирского кресла в центральном посту и, отложив любимый детектив, повествующий о «Тайне чёрных дроздов», приказал акустику:
– Классифицировать контакт. Командиру ГАГ прибыть в рубку акустиков.
– Я на месте, – доложил лейтенант Суворин из рубки и продолжил доклад, – цель классифицирована: эскадренный миноносец УРО ВМС Великобритании тип ; "Шеффилд", полное водоизмещение ; 4 100 тонн, скорость хода уточняется, предварительно 20 узлов.
– Может ты и бортовой номер подскажешь? – традиционно пошутил комдив.
– Постараюсь подсказать. Сейчас только разведсводку гляну, – задорно доложил командир гидроакустической группы и немного покопавшись в своих записях добавил, – бортовой номер может быть D88, это Glasgow («Глазго») ; четвертый корабль в серии, всего их ; 14. Вооружение: зенитный ракетный комплекс Sea Dart с дальностью стрельбы до 40 км; артиллерийское орудие калибра 114 мм; шесть зенитных автоматов Oerlikon калибра 20 мм; два торпедных аппарата. На корабле базируется один вертолет Westland Lynx MK2.
Денисенков не удержался от любопытства и, подойдя к двери, заглянул в рубку акустиков. Где-то почти у самой обшивки прочного корпуса, между шпангоутами, примостившись на корточках, разложил своё богатство – справочные таблицы ; лейтенант Суворин.
– Товарищ командир дивизии, ещё один шум прослушивается по пеленгу 285;. Пеленг меняется на корму. Цель маневрирует на кормовых курсовых углах, уходит в зону тени.
– Как можно классифицировать?
– Похоже крейсер!? Секундочку, сейчас включу громкую трансляцию. – Суворин переключил тумблер и стал вслушиваться в доносящиеся из динамиков плавающие шумы винтов цели. – Вот слышите, чётко прослушиваются сдвоенные звуки ; это у цели работают две линии вала. Довольно быстро идёт.
Один из вахтенных акустиков, не снимая наушников молча подал Суворину пластиковую табличку, на которой карандашом было написано «V = 25». Лейтенант озвучил прочитанное:
– Скорость цели ; 25 узлов. Предполагаю, крейсер УРО ВМС США «Belknap» – тоже головной корабль в серии из девяти кораблей, построен на американской верфи Bath Iron Works Corporation ещё в 1964 году. Водоизмещение ; 8 200 т, двухвальная котлотурбинная установка общей мощностью ; 85 000 л.с. Вооружение крейсера: восемь крылатых ракет Harpoon; сорок зенитных ракет Standard-ER; двадцать противолодочных ракето-торпед ASROC; одно орудие калибра 127 мм; два автомата Vulcan Phalanx калибра 20 мм; два стандартных торпедных аппарата.
– Вахтенный офицер, а вы что по этому поводу думаете? – Денисенков обратился к Жарикову.
– Предполагаю, товарищ командир дивизии, что мы обнаружили силы дальнего охранения авма «Нимитц».
– Основания?
– Характер, интенсивность и число шумов. Например, там же, на кормовых курсовых углах, ранее прослушивался ещё один неклассифицированный шум, а в носовом секторе час назад акустики кратковременно наблюдали непонятный шум винтов, очень схожий с шумами многоцелевой апл ВМС США типа «Лос-Анджелес».
– А почему тогда мы не слышим их работающих гидролокаторов?
– Всё очень просто, мне представляется. На фоне подводного рельефа североафриканского побережья с большими почти отвесными берегами бухт и гаваней, нас – малошумную цель ; обнаружить очень сложно, поскольку отражающая рефракция от берега очень сильная, а наша скорость при движении под мотором экономхода очень маленькая. Иногда подводное течение гораздо сильнее нас…
– Простота в данной ситуации это самообман, ведущий к иллюзии превосходства, – не согласился с выводами Жарикова Денисенков. – Враг хитёр, опытен, имеет преимущество в средствах обнаружения и победить его, объясняя всё простым совпадением случайных величин невозможно. Обстановку следует анализировать должным образом и если надо, привлекать боевой информационный пост, корабельный боевой расчёт, а у вас всё просто…
Из штурманской рубки выглянул Дербенёв.
– Товарищ командир дивизии, согласно моим расчётам «Глазго» следует курсом 90 градусов в сторону оострова Крит, а вот «Белкнап» маневрирует вблизи авма «Нимитц».
Еще через секунду по корпусу лодки ударило эхо от импульса, посланного работающим гидролокатором. Импульс был таким мощным, что казалось гидролокатор работает у самого борта, но второго импульса не последовало.
– И чего молчим, акустики? – недовольным тоном спросил Денисенков.
– Товарищ командир дивизии, предполагаю работу ГАС SQS-56 фрегата ВМС США «Оливер Хазард Перри».
– Больше ничего не слышно?
– По пеленгу 295; прослушивается слабый шум винтов надводной цели, пеленг меняется на нос. Меняется медленно.
– Классифицировать контакт, – вновь потребовал Денисенков.
Спустя две минуты старшина команды гидроакустиков доложил результаты окончательной классификации целей противника:
– Цель классифицирована как фрегат ВМС США типа «Нокс». По характеру шума предположительно идёт с буксируемой ГАС SQR-18A TACTASS, а «Перри», обеспечивая ПВО авианосца «Нимитц», ему помогает своей станцией. Возможна работа вертолётов SH-2F «Си Спрайт» системы LAMPS 1.
– Что у вас тут всё гремит и клокочет? – поинтересовался Чуйков, заходя в центральный пост после сна.
Хорошее расположение духа и улыбка на лице командира свидетельствовали об успешно состоявшемся завтраке. Денисенков пригласил командира в штурманскую рубку, где Дербенёв подготовил планшет маневрирования лодки со всеми контактами с противником.
– Получается, Владимир Артемёвич, – командир дивизии карандашом очертил зону выявленных целей, – что, двигаясь в точку всплытия, мы невольно прошли дальнюю зону ПЛО авианосца «Нимитц» и сейчас находимся в средней зоне. Если нас и дальше не обнаружат доблестные янки, а по характеру работы их технических средств они нас пока не наблюдают, мы имеем шанс пробраться в ближнюю зону супостата.
– Под самый борт угодить? Это конечно заманчиво, но…– Чуйков задумался. – А как же это у нас получилось, штурман?
– Судя по маневрированию противника, американцы из района демонстрации силы, то есть из «зоны смерти», всё-таки уходят, а генеральное направление движения АУГ совпадает с нашим. Вот смотрите, – Дербенёв ткнул измерителем в район действий авма «Нимитц» на момент дневной учебной атаки. – Они сначала были на наших кормовых курсовых углах, а сейчас на траверзе, часть сил прослушиваются уже и на носовых курсовых углах.
– Это ты меня обрадовал, – задумался командир. – Надеюсь, что своими тридцатью узлами, они нас с нашими полутора узлами плюс-минус течение все-таки обгонят к 12 часам?
– Да уж, будем надеяться, ведь до всплытия всего ничего осталось, – согласился Денисенков. – Что ж, штурман, пойдём квадратные яйца есть?
– Спасибо, товарищ комдив, но моя смена, по-моему, ещё за себя и за того парня доедает. Так, что я ещё не готов к завтраку…
– Ладно, я подгоню Потапкова, – пообещал Денисенков и вышел из рубки, приглашая в центральный пост и командира лодки.
6
К двенадцати часам пополудни московского времени подводная лодка Б-224 наконец-то заняла район всплытия. Район оказался довольно беспокойным. Слева и справа от него акустики наблюдали две надводные цели, классифицированные как авма «Нимитц» и американский ракетный крейсер ПВО «Леги». Хорошим такое соседство не назовёшь, а что делать?
– Боцман, всплывай на перископную глубину. Акустики, слушать горизонт прямо по носу! – командир поднялся в боевую рубку и задраил нижний рубочный люк.
Нижний рубочный люк ; это дверь между жизнью и смертью всего экипажа лодки, поскольку боевая рубка это капсула размером с барокамеру, находящаяся вне прочного корпуса и над ним. Именно поэтому, всплывая на перископную глубину, нижний люк всегда задраивается, отделяя командира от экипажа. И делается это исключительно для того, чтобы в случае таранного удара подводной лодки с идущим на ходу, дрейфующим или стоящим на якоре судном, сохранить жизнь экипажу, находящемуся в прочном корпусе, забрав при этом жизнь только её командира в боевой рубке. Печально, но такова жизнь. И так на каждом всплытии, сотни раз в году…
– Вашу мать…Что вы мне здесь нарисовали? – последними словами выругался командир, осмотрев горизонт через перископ. – Записать в вахтенный журнал: по пеленгу 270; визуально в дистанции 37 кабельтов обнаружен авма ВМС США «Нимитц», следует курсом 15;,осуществляет подъём палубной авиации. По пеленгу 50; в дистанции 40 кабельтов обнаружен фрегат ВМС США типа «Оливер Хазард Перри», следует курсом 130;, по пеленгу 55;, дистанция не определена, обнаружены дымы над горизонтом предположительно надводной цели. Боцман, всплывай. Продуть балласт аварийно.
Раздался рокот выходящего воздуха, толчок и теннисным мячиком лодка вылетела из-под воды. Ещё несколько секунд Чуйков дёргал замок закисшей от влаги кремальеры. И вот люк открыт, свежий солёный и желанный воздух со свистом ворвался в каждый закоулок страждущего железа, наполняя жизнью систему вентиляции и лёгкие всех, кто находился в центральном посту.
Не успел командир подняться на мостик, как разрешение на подъём флага запросил боцман, одетый почему-то не как обычно в комбинезон и канадку, а в китель и белую фуражку. Командиру даже стало немного стыдно, что он – командир ракетного подводного крейсера, старший офицер флота Советского Союза и вдруг в меховой куртке и шапке предстал перед врагом. Хотя враг, кажется, ещё ничего и не понял.
– Давай, боцман, водрузи знамя Победы. Где оно у тебя?
Боцман вставил флагшток на штатное место и поднял флаг. Чуйков посмотрел на свой бело-голубой флажочек – маленькую такую частичку большой страны, и американский огромный звёздно-полосатый стяг, гордо реющий на мачте ближайшего к ним фрегата типа «Оливер Х. Перри», резко меняющего в это время курс и на полном ходу движущегося к лодке.
– А ну-ка, боцман, неси якорный флаг или любой другой, но размером побольше, чтобы командующий 6-м флотом США издали и в полной мере смог ощутить радость нашего безнаказанного присутствия у его незащищённого борта.
– Что его нести, если он со мной.
И боцман, лукаво улыбаясь, наклонился под ходовой мостик, чтобы извлечь другой флагшток с новым флагом, поднятым и оставленным им в ограждении рубки «на всякий случай». Командир, взяв руку под козырёк, сразу даже не понял назначение этого полотнища, но не удержался от вопроса, увидев его размеры.
– И откуда эта красота?
– С крейсера, вестимо, где раньше служил. Взял себе на память ходовой флаг, думал сгодиться. Слышу сегодня ваш доклад из боевой рубки и думаю, а время то пришло. Пусть янки захлебнутся от зависти…
– Это точно, пусть захлебнутся, что у них такого боцмана нет.
– Товарищ командир, радисты, – по громкой связи раздался голос мичмана Куликова, – в наш адрес получено персональное радио. После всплытия следовать в точку рандеву: широта ; 33;00;N, долгота ; 20;00;Ost, где встретиться со сторожевым кораблём «Свирепый» Балтийского флота и плавучей мастерской ПМ-26 Черноморского флота, после чего в составе ОБК следовать в якорную стоянку ЯС № 3. В назначенный период совместно с ПМ-26 осуществить деловой заход в ливийский порт Тобрук. Сроки и подробности визита будут сообщены дополнительно.
– Вот те раз, – только и успел сказать Чуйков, как из под мостика, из шахты, ведущей в центральный пост, послышалось:
– Прошу разрешения на мостик ; старший помощник.
– Добро, Юрий Михайлович, ты посмотри только, что вокруг творится…
На мостик поднялся командир дивизии и старший помощник. Все одеты в ярко-синюю тропическую одежду и такие же пилотки с козырьком. Принесли «тропичку» и командиру, и только счастливый боцман щеголял перед огромными фотообъективами с американских вертолётов и кораблей, невесть откуда появившихся возле лодки, в белой фуражке и строгом кителе.
Руководство США явно не ожидало увидеть советскую ракетную подводную лодку в заливе Сидра за «линией смерти». Москва недвусмысленно дала понять Вашингтону, что ей небезразлична судьба её партнёра по военно-экономическому сотрудничеству. Наверное, поэтому атомный авианосец «Честер У. Нимитц» внезапно прекратил полёты авиации и под прикрытием остатков своей армады со всей прыти рванул на отстой в порты Неаполя и Тулона.
До американских военных операций против Ливии «Огонь в прерии» и «Эльдорадо Каньон» оставалось ровно три года.