- Pasaran*, дружище, pasaran. Они пройдут, - может ли надоесть наслаждение: оторваться от мобилы и потянуться всем позвоночником, отрешиться от всех вопросов и запереться в это ясное нерастраченное утро. Всё...Всё! На кухню!
Скажи, как много в этом слове для сердца русского слилось?!
Сегодня стратегический день генеральных испытаний: закуплена гречка по новой, спекулятивной цене, предстоит обкатка нового рецепта. Настроены все жилки организма на лирический лад.
- Пугин, Пугин... - Тамара всплёскивала руками, - Ты ра-зо-шёлся!
Он с полуоборота припадал на колено перед кухонными шкафчиками, выхватывал то, что ему требовалось, вывинчивался между столами, столами - пюпитрами. Подсвеченный её улыбкой и отражённым заревом запоздалого рассвета, от окон дома напротив, блиставших жаркими чешуйками.
- Мы — гита-а-а-расты... - важно тянул Пугин, и продолжал насыщать своими цельными точными движениями весь объём кухни. I”m your fire! Your desire...** - когда Тома смеётся как девчонка.
Стёпка бросается в жизненно важное пространство кухни, нарушая расстановку фигур. В десять лет недопустимо оставаться не у дел. Его вихрастая голова выныривает из-под руки то тут, то там, как баскетбольный мяч.
- Квод лицед йови, нон лицед бови, - намекает Пугин, напыщенный томкиной радостью во весь рост. Стёпа оценил ситуацию по-взрослому и предпочёл ретироваться на улицу.
Тома никогда не участвует в показательных выступлениях, она ладными нежными ручками замешивает гречишное тесто из муки, которую Пугин намолол в кофемолке, с тигриной грацией безошибочно устанавливает на плиту доходить... И не успевает повернуться, когда он обвивает её руками, прижимается всем телом и, губы к губам, вовлекает её в комнату, чтобы там, наконец, поцеловать по-настоящему.
Прога - немного... глючит. Пугин бы, наверное, сознался под пытками, что именно так он всё и спланировал.
Он неуклонно высвобождается из её рук, чтобы снова заглянуть в глаза ночного бархата, которые при любом солнце неумолимо темнеют, стоит ему к ней прикоснуться. И он борется с выспренностью: сказать ей так — зачем - и передоверяет опять губам, рукам, всему телу - и у него получается.
Невдомёк тесту на крутобокой сковородке, рассыпается на крупинки, прилипает.
Тома принимает решение добавить яиц: и оладушки тоже не получаются. Совет в Филях постановил оставить поле боя за запеканкой: гречку любят все, пойдёт и с молоком на крайняк.
Стёпа отнёсся к такому бисквиту настороженно, съел частичку с большой ноготь пальца. Пугин жевал со знанием дела:
- Пачулей здесь не хватает...
- Машинного масла тебе, Пужкин, не хватает!
Через некоторое время участники трапезы почувствовали позывы в желудках. Оказалось, тут не хватает настоя ромашки. Пугин осторожно предложил использовать песочный корж на прикормку в рыбалке, для соседа дяди Паши. Или леща профаршировать, если его прикупить. Или сжечь, торжественно рассеять пепел по ветру.
Исстари при подъезде обрёл пристанище Цыган, чёрный безродный собак благосклонной наружности. Он был достаточно упитан подношениями костей со всех квартир, и довольно равнодушно повернул голову на поднесённую Томой выпечку. Отвернулся, но вскоре без свидетелей уничтожил.
Стёпушка оторвался от своего компьютера: - Мама, испеки блинов!- и пока Тома готовила мучное тесто, достал грецких орехов в посылке от дедушки, наколол, растолок скалкой, и, когда мама выложила первый блин на тарелку, смазала сметаной по кругу, предупредил о задержке. После нескольких минут ожидания возник из глубин квартиры и демонстративно бережно посыпал первый блин толчёным орехом:
- Мой рецепт!
* - No pasaran! - клич испанских коммунистов в гражданскую войну (Они не пройдут!)
** - незабываемый хит "Венера" Маришки Вереш