Монако. Королевский дворец в Монте-Карло. Фото автора.
Дорога из Италии во Францию лежит через Альпы – это запутанный головокружительный серпантин и бесконечное преодоление тоннелей (на нашем пути их около 120). Наш автобус похож на бесстрашного пловца, который время от времени как бы набирает в легкие побольше альпийского воздуха и устремляется в узкий желоб тоннеля. На короткий момент выныривает на поверхность и вновь погружается в темную бездну горы. Вот он преодолел наконец самый длинный, семнадцатикилометровый тоннель. Глазам хочется любоваться закатной красотой альпийских лугов, безмятежными сельскими пейзажами, но пасторальные картины резко обрываются, и опять мелькают тревожные синие и оранжевые огни тоннеля.
Незаметно на Альпы опустились сумерки. Наш автобус вырвался из последнего тоннеля, и перед нами засверкал огнями, как будто под бесконечными вспышками фотокамер, Монте-Карло. В спокойных водах Лазурного берега дрожат, переливаясь, как бы танцуют менуэт блуждающие огни многочисленных яхт, стоящих у причала. Воздух насыщен запахами апельсинов и кофе.
После размещения в гостинице наша группа идет на экскурсию в самое красивое казино Европы – «Монте-Карло».
Меня не покидает чувство нереальности происходящего, как будто перед глазами мелькают сцены из голливудского фильма. К казино подъезжают огромные машины, роскошные, отполированные до блеска. К ним чинно подходят швейцары и открывают дверцы авто, из которых выходят мужчины во фраках, а женщины – в вечерних платьях.
Само здание казино похоже на дворец или театр. Мне кажется, что я уже когда-то видела это здание. Мою догадку подтвердил гид: Гранд-Опера в Париже и казино «Монте-Карло» очень похожи по архитектуре; автор этих проектов – Ш.Гарнье.
Никогда не была ни в одном казино России, карточные игры и рулетка не увлекают меня, хотя сами по себе образы игроков, запечатленные в русской классике, не лишены психологической сложности и интереса.
И вот вхожу в казино, поднимаюсь по широкой мраморной с позолотой лестнице.
Каждый зал казино имеет название: «Салон граций», «Белый зал», «Европейский салон»… Первый зал – «Ренессанс», украшен 28 колоннами из оникса, зал «Двух Америк» хорош своими витражами, на них изображены аллегорично четыре времени года, а также «утро» и «вечер», «богатство», «любовь» и «безумие».
В «Белом зале» сверкают огнями удивительной красоты светильники на огромных кариатидах. На стене – фреска Жервэ «Флорентийские грации», на потолке – изображения полуобнаженных купальщиц.
Салон «Европы» блещет люстрами из богемского хрусталя. Здесь размещены столы для игр во французскую рулетку. Мое внимание привлекла пожилая дама, по обе стороны от нее сидели юноши, которым, вероятно, чуть больше 21 года, именно с этого возраста возможен вход в казино. По-видимому, она «руководит» их игрой. С ее подачи молодые люди называют крупье цифры, передавая фишки. За каждым игровым столом есть главный распорядитель, запускающий рулетку и следящий за данными электронного табло, которое высвечивает банк и выигравшие номера. Кроме распорядителя, за столом еще два крупье-помощника. Вот ставки сделаны. Запустили рулетку. Замелькали цифры, черное и красное поля. Мысленно участвую и я в игре: тоже загадала определенную цифру, поставив на красное.
Смотрю на лица игроков. Поражаюсь: нет в них ни тревоги, ни страсти, ни напряженного ожидания. Может, они усвоили одно из главных правил знатоков игры: «Выигрывает тот, кто избавился от эгоистичной страсти к победе»?
Шутит по-французски главный крупье – получает в ответ вежливые улыбки. Шарик остановился. Досадно: я не угадала. Большая часть фишек переместилась к седому господину, остальные – распорядителю. Кто-то покидает игровой стол, на его место садится свежий игрок.
Вяло, почти без интереса к игре делаются новые ставки. Понаблюдав за происходящим, я потеряла интерес к этому зрелищу. Мне интереснее было узнать, что здесь, под одной крышей, находится и казино, и оперный театр. Сравнительно небольшой театральный зал поражает своей гармоничной планировкой и изяществом интерьера. Стены и потолки расписаны великолепными фресками. Глаз восхищает доминирующий в зале красный цвет с переливами золотого рисунка. Этот зал когда-то открывала сама Сара Бернар. Здесь звучала музыка Берлиоза, Дебюсси, Стравинского, зал неоднократно слышал пение Шаляпина и Карузо, на этой сцене исполнялись оригинальные импровизации Дягилева.
***
На следующий день нам предстояло подняться на самую вершину горы, чтобы увидеть Княжеский дворец. Он, украшенный четырьмя зубчатыми башнями, был залит солнечным светом. Если над главной башней Святой Марии развевается флаг, значит, князь Монако в стране. Но сегодня флаг спущен, поэтому дворец открыт для туристов.
Вхожу в Тронный зал, где князь дает присягу народу. Под малиновым балдахином золоченое кресло – трон правителя. Потолки, стены расписаны сценами из истории княжеского рода. В следующем зале выставлены личные вещи Наполеона Бонапарта, старинные мундиры, монеты, почтовые марки. Поражает огромная картинная галерея, где представлена французская и итальянская живопись 17-19 веков.
К полудню площадь перед Княжеским дворцом заполняется народом. Раздается бой барабанов. Звучат трубы. В белоснежной форме выходят из центральных ворот дворца карабинеры. Экскурсовод нам рассказал, что в Монако нет воинской обязанности, поэтому эти 82 гвардейца, охраняющие дворец, – батальон французской армии. Смена караула – настоящий спектакль с перепостроениями и демонстрацией мастерства владения оружием.
Но вот отгремели барабаны, замолкли трубы, вход в Княжеский дворец остались охранять два гвардейца, и защитой дворца может служить еще и батарея пушек эпохи Людовика 14.
А мы спускаемся на лифте на улицу, где попадаем в Японию. Да, да, почти в центре Монте-Карло есть уголок страны восходящего солнца – это Японский сад, спроектированный Ясуо Беллу. Сад устроен так, чтобы посетители увидели и прочувствовали главный принцип японского миросозерцания – величие в малом.
Высокая изгородь из бамбука отгораживает маленькую Японию от небоскребов Монте-Карло. Здесь, в Японском саду, можно увидеть ручьи, каскады, пруды, которые имеют символичное значение: говорливый ручей – это детство человечества; бурный каскад – это его юность; тихий пруд – мудрая зрелость. Посреди небольшого пруда на сваях стоит чайный домик.
Ворота чайного домика выходят на дорожку, она такая узкая, чтобы преодолеть ее, нужно идти, как японцы, мелкими шажками. В саду обретаешь покой и умиротворение.
Стараюсь сохранить в памяти сверкание вод шумного каскада, красоту нежно-розовых лотосов, игру золотых рыбок в прозрачных водах пруда. Теперь можно пойти в чайный домик, где тебя ждет настоящая чайная церемония. Но, к сожалению, мы не могли приобщиться к этой древней японской традиции: нас ждала Ницца.
«Менуэт блуждающих огоньков» – так назвал часть своей увертюры Г.Берлиоз