Все беды от того, что сотворение мира
проходило не на конкурсной основе.
На следующий день до полудня Дорожная Пыль и Сэсэ поправляли крышу сарая, а Лю помогала им, подавая с приставной лестницы всё необходимое. Перед обедом они уселись на брёвнышке во дворе отдохнуть. Скоро к ним присоединилась и Саша, закончившая прополку грядок с капустой. Они сидели, развалившись, опираясь спинами на стену сарая, и прикрытыми глазами жмурились на солнце. Солнышко припекало, не хотелось двигаться и даже отгонять мух.
Неожиданно Дорожная Пыль заговорил.
- Как странно всё переплетено в жизни! Допустим, ты управляешь людьми, стараешься сделать для них всё возможное, но неизбежно несёшь кому-то зло.
- Чему ты удивляешься? - нехотя откликнулась Лю. - Обычная жизнь после грехопадения.
- Ты имеешь в виду Адама и Еву? – удивился Дорожная Пыль.
- Ну, а кого ж ещё?
- Что-то я не понял, причем тут яблоко Евы?
- Лю права, - вмешался Сэсэ, вытирая футболкой пот на лбу, - Всё, о чём я вчера говорил, основано на представлениях о добре и зле. Но именно эти представления сформировались во время тех событий, когда змий подсунул Еве плод с древа познания добра и зла. Люди его съели и познали добро и зло.
- То есть, типа, помудрели что ли?
- Ни в коем случае! Они отделили себя от мира: вот я, вот не я. С этим разделением разделились и все события: вот событие благоприятное для меня, вот – неблагоприятное, а вот – всё равно. Первые события стали называться добром, а вторые – злом. Но на самом деле ни того, ни другого нет. Событие, ведь оно и есть событие. В нём нет ни добра, ни зла. Добро и зло появляются лишь в оценке последствий события. Но последствий у событий может быть много. Видеть лишь одну сторону неизбежно означает отказ от истинного взгляда на вещи. Такой человек фактически заявляет, что может по одному взгляду определять: восход ли перед ним, или закат. Не смешно ли? Сам подумай.
- Ну, допустим. А в чём же грех, и почему их низвергли из рая?
- Я же говорю тебе, они отделили себя, как творение Господа, от мира, как творения Господа. Мир един, и человек неотделим от него, хотя и наделён свободой воли. Разве может орган, изъятый из организма, существовать сам по себе? Его неизбежно ожидает загнивание и смерть. Часть существует только потому, что является элементом целого. Или, если хочешь, так: целое существует лишь постольку, поскольку является частью чего-то другого. Что здесь не ясно? Их никуда не низвергали. Просто их жизнь превратилась в проклятие на том же самом месте. Понял? Рая не стало в их душах и в их жизни.
- Ну, ты и загнул. Как знание о добре и зле может быть проклятием!?
- Ты что, не понимаешь? Они стали жить в непрерывном, изматывающем беспокойстве: вдруг, не дай бог, произойдёт то злое событие, вдруг, не дай бог, не произойдёт то доброе, ожидаемое событие. Чистый ад. Понял? Они сами себя лишили нормальной райской жизни, укоротив её к тому же во много раз, и впустив в свою жизнь болезни, проистекающие из постоянного стресса от этих пустых переживаний. Вспомни, сколько жили первые люди и какова продолжительность жизни сегодня. Понятие о добре и зле запустило в их сознании внутренний диалог – самый разрушительный психический процесс. А этот процесс в конце концов привёл к появлению чувства собственной важности, которое сделало из людей надутых лягушек, живущих в аду.
- Ну, допустим, я соглашусь, хотя и не был свидетелем этих событий, - язвительно заметил Дорожная Пыль, - А откуда этот змий взялся, и зачем ему это вздумалось? И почему Господь проморгал?
- Змий – это аллегория того, кто втихаря, украдкой, как змий. А проморгал, потому что этот гадёныш тоже творение Господа, возможно не менее ценное, чем человек. А охмурил первых людей гадёныш для того, чтобы получать от них энергию. Энергия осознания - это их пища, а мы для них - коровы дойные. А вся эта история есть просто стимуляция самодойки.
- Подожди, Сэсэ. Ты забываешь ещё одно обстоятельство. Да, они не смогли победить искушения перед запретом. Но разве сам факт предупреждения о недопустимости пробовать плод не является искушением? Разве эта проверка на прочность не является искушением самого Господа? Разве не сказано в молитве "Отче наш:... и не введи нас во искушение, но избави от лукавого"? Значит, Бог может искушать? Так? Чем он тогда лучше твоих гадёнышей-искусителей? И, кстати, интересно, как, съев яблоко (извините, плод), можно так круто попасть, - не унимался Дорожная Пыль, - Это произошло от процесса жевания или пищеварения? А может быть, это связано с процессом дефекации? - здесь Дорожная Пыль с хитринкой посмотрел на Лю.
Было заметно, что Сэсэ начал злиться. Очевидно, в его привычках было внимание и беспрекословное отношение к его слову.
- Не сердись, Сэсэ. В споре рождается истина, - примирительно сказал Дорожная Пыль.
- Ничего в споре не рождается. Все рождается, когда ты был один, и тебя никто не видел. В спор ты приходишь с уже родившимся. Кстати, я не злюсь. Я просто озадачен тем, как ответить на твой вопрос. Ведь я не теоретик, а практик. Для получения исчерпывающего ответа тебе надо разговаривать с другими магами. Могу тебе сказать кратко. Плод – значит результат, квинтэссенция. Гадёныши дали человеку язык – это есть плод. Язык дал личность, личность дала добро и зло, внутренний диалог и чувство собственной важности. Язык стал новым способом мышления, в точности таким, каким был у гадёнышей. Они просто подарили нам свой способ мышления, чтобы пользовать нас в любое время! Гениальное решение!
У нас был и есть другой, неязыковой, исконно наш способ мышления, но мы им почти не пользуемся. Мы не можем отказаться от языка, поскольку он даёт нам колоссальные преимущества перед другими существами: с его помощью мы сохраняем и передаём знания, мы можем уверенно действовать даже в той обстановке, в которой никогда до этого не были, мы можем действовать слаженно и целеустремлённо. Мы стали самыми могущественными существами и одновременно самыми беззащитными рабами гадёнышей. Мы – их энергетическое мясо. Люди рожают и трясутся над своими детьми, чтобы отдать их на мясо. Мы сами их учим языку, формируем личность, понятия о добре и зле, чувство собственной важности, чтобы сделать их идеальными жертвами. Это ли не ад!? Это ли не предельное извращение!? В сущности, мы скоты, самые скотские скоты во вселенной и одновременно - Ха-ха-ха! – хозяева жизни!
- Хорошо, Сэсэ, - прервал его Дорожная Пыль, - Это очень стройная теория, но у тебя есть хоть что-нибудь в подтверждение этих слов?
- Естественно. Простейшее – экзорцизм. Знаешь что это? Это изгнание бесов из одержимых. Кстати, особыми людьми делается, как правило, с благословения святейших. В культуре многих народов это есть. Современная психиатрия одержимость не может классифицировать как болезнь. Во время изгнания человек часто говорит нечеловеческим голосом такие вещи, которые ему в нормальном состоянии и в голову-то не придут. Делался фонетический анализ таких голосов, и получается, что не одержимые это говорят. Так я тебе и толкую, что язык – подарок гадёнышей, а говорить, как ты видишь, они умеют. Только вот одержимость – это крайний случай, и касается он вконец обнаглевших гадёнышей. Большинство же из них делают свое дело незаметно. Ими переполнены те места, где идет большой выброс психической энергии в результате переживаний, например, больницы, биржи труда, тюрьмы и тому подобное.
- Получается, что гадёныши - это феи Зла?
- Нет, фея Зла перед тобой, - и он показал на Сашку.
- Ничего себе, она двойная фея! Как можно быть феей противоположностей одновременно!? Как можно инициировать сразу на противоположные вещи и при этом ещё быть пособницей гадёнышей!?
У Сашки сделалось обиженное лицо; она встала, чтобы уйти, но Сэсэ взял её за руку.
- Нет, пособницей гадёнышей она не является, а является химерой так же, как и фея Справедливости.
- Ты меня совсем запутал, Сэсэ. Эти две феи – химеры, то есть их реально нет?
- Ты что, слепой!? Они есть, но их деятельность - химера.
- Хорошо, а Лю – химера?
- Нет, Лю – одна из немногих фей, которые химерой не являются. Она существовала и до событий со змеем, и даже до появления первых людей.
- Поэтому я ему и сказала, что старше его по возрасту, - встряла в разговор Лю.
- Помолчи, Пипетка, - рассержено заметил Сэсэ, - У твоей сестры большие проблемы.
С этими словами он встал и обнял Сашку, что было довольно своевременно, так как её огромные глаза уже были влажными, и она в любой момент готова была разреветься.
- Не плачь, Солнышко, - ласково сказал Сэсэ, - Любое предназначение одновременно является проклятием.
- Почему инициировать к добру или злу является проклятием? – не мог угомониться Дорожная Пыль.
- Потому что, когда мы делаем добро, помогаем кому-либо, то, как правило, лишаем его желания намереваться, то есть обворовываем его. А ведь умение намереваться собственно и является выражением силы человека. Поэтому, помогая человеку, мы отнимаем у него силу. Наоборот, совершая против человека зло, мы заставляем его мобилизоваться, включить все его силы, что дает ему бесценный опыт жизни. Вот и получается, что, когда мы дарим добро, то отнимаем, а, когда во зле отнимаем, то даём.
Сэсэ умолк и упёрся немигающим взглядом в пространство перед собой. Потом привстал с бревна, отряхнул штаны и снова сел.
- Тут ещё такое дело, - сказал он.- Когда Господь посылает человеку испытания, их основная задача исправить что-то в нём. Обычно испытания направлены на самое слабое место в человеке, на что он западает. Ревнивцу достается измена, жадному - разорение, властолюбцу - карьерный крах. Если ты будешь подставлять человеку свое плечо, поддерживая его, ты вызовешь усиление этих испытаний. Так будет продолжаться до тех пор, пока их масштабы совершенно не погубят человека. И виновником будешь ты, потому что это были не твои испытания. Возможно, если бы ты не помогал, человек уже давно бы всё понял и исправился. Но ты украл у него шанс. Твоё добро убило его.
- Мудрёно, мудрёно, - задумчиво заметил Дорожная Пыль,- Так что же, Сэсэ, мы не должны делать добро, мы не должны помогать другим?
- Конечно, должны. Только делать это нужно, когда человек готов к такой помощи, или когда ему нужен только толчок. Но для того, чтобы определить это, необходимо обладать мудростью. Проблема нашей феи заключается в том, что для преодоления раздирающей ее двойственности, она должна найти фею Мудрости. Но, во-первых, встретить фею Мудрости очень непросто, и мало кому в мире магов удалось это. А, во-вторых, если ей даже повезёт, и она все-таки встретит её, она перестанет быть феей или вообще перестанет быть.
- Почему?
- Фея Мудрости устранит ее двойственность, дав ей знание о том, когда и как можно поступать. Но в Мудрости нет ни добра, ни зла, поэтому после такой встречи наша фея в лучшем случае перестанет быть феей, либо умрёт, если её предназначение полностью составляет ее суть.
- Значит, те, кому не посчастливилось встретить фею Мудрости, не должны делать добро?
- Строго говоря, да. Но поскольку это невозможно в силу многих причин, хотя бы из-за того, что необходимо действовать в различных ситуациях, зачастую критических, когда бездействие равносильно гибели, люди в отсутствии мудрости руководствуются стандартами морали и нравственности.
- И что же, в отсутствии мудрости эти стандарты тоже химеры?
- Разумеется. Видишь ли, формирование этих стандартов имеет древнюю историю и связано со способом мышления человека. В те далёкие времена эти стандарты были сформированы на основании наблюдения людей за особенными людьми – магами древности. Люди завидовали их могуществу и хотели обладать таким же. Для этого они наблюдали за их действиями в различных ситуациях и составили определенный кодекс их поведения, приводящий, по их мнению, к желаемым результатам. Здесь, как обычно, произошел переворот причин и следствий: маги вели себя так, поскольку обладали силой, то есть, это поведение было следствием их великолепной энергетики. Люди же стали вести себя подобным образом, полагая, что соблюдение этого кодекса приведет к обладанию жизненной силой. В этом есть некая правда, но в целом - это ошибка: за поведением магов не стоит мораль и нравственность, а стоит простая и голая энергетическая целесообразность. В силу неравенства причин и следствий возникли разные системы морали и нравственности, например, православная, католически-протестантская, мусульманская и так далее: в них есть и схожие элементы, и различия. Различия в морально-нравственных конструкциях более экзотических культур весьма значительны. Это только доказывает вторичность данных конструкций.
- Возможно, экзотические случаи формировались под влиянием других факторов: плен, изоляция или что-нибудь в этом роде. Но основные религии учат практически одному и тому же. На этом ведь и основано экуменистическое движение, - возразил Дорожная Пыль.
- Не скажи! Даже в рамках христианства различия очень существенны, что говорит о различных центрах и использованных эталонах при формировании морально-нравственных принципов.
- Но разве эти принципы не основаны на одних и тех же новозаветных и ветхозаветных источниках?
- Отчасти. Возьми, например, соотношение между свободой и грехом. В западной традиции ограничение свободы – грех, который выше некоторых грехов. Например, ради свободы можно частично легализовать продажу слабых наркотиков, или, например, легализовать грех мужеложества. Я не говорю сейчас о грешниках; я говорю о тех, кто распространяет этот грех и наживается на нем. В православной традиции свобода ограничивается грехом. Это означает, что, если грешник в своем грехе не принуждает других людей к греху или не совершает насилия, то это – его личное дело до тех пор, пока он сам не придёт к необходимости победить свой грех. В этом случае каждый истинный православный, к которому обратился грешник, должен по-возможности помочь ему. В противоположность западной традиции, распространение или навязывание греха в православии не может быть оправдано идеей свободы и должно подавляться. Другими словами, наркоману - помочь, наркоторговца – судить, гея – не преследовать или помочь, гейпарад – подавить, убийцу или педофила - карать однозначно и так далее. Разве ты не видишь, что это принципиально разные подходы в отношении базовой ценности – свободы? То же касается, например, помощи или добра и прочего.
- Интересно, интересно… А вот, допустим, как быть с грехом пьянства и производством алкоголя? – язвительно заметил Дорожная Пыль.
- Ну, это проблема вашего мира. Потому, отчасти, вы на помойке и живёте. Ведь грех пьянства индивидуален. Желающим бросить пить нужно оказывать максимальную помощь, а не желающие бросать преследоваться не должны. Производство алкоголя не для себя – грех. Это грех вашего государства, а примирение с ним - один из тяжелых грехов вашей церкви. Она не будет церковью господа, покуда не найдёт в себе мужества бросить вызов поощрению к греху. Какие бы деньги ни стояли за изготовлением алкоголя, его производство для продажи равносильно тихому убийству.
- Подожди, но ведь это приведёт к росту самогоноварения?
- Да, приведёт. Но это подорвёт монополию греха, разобьёт и локализует его, чем откроет для церкви новые возможности борьбы.
- Честно говоря, я с тобой не совсем согласен, но, думаю, спор на эту тему бесконечен. А вот что-то ты говорил о различиях в концепциях добра и помощи?
- Слушай, нам уже давно пора обедать. За этой болтовней мы забыли о времени. Буду краток, думай сам. Допустим, мы имеем дело с добропорядочным западным христианином. Он рассчитывает свой бюджет на месяц. Учел все доходы и расходы, и у него в плюсе осталось 200 евро. Он добропорядочный, поэтому решает отдать эти деньги в фонд помощи кому-то. Он выполнил свой долг, но помог ли он кому-нибудь? Он помог себе, своему чувству самодовольства, передав дело помощи другим людям. Вот почему на западе так много фондов. Если бы он был добропорядочным православным христианином, он, решив помочь и выбрав объект помощи, дал бы ему столько, сколько необходимо для изменения ситуации, причём дал бы не обязательно деньги.
- А почему...
Сэсэ решительно поднял ладонь вверх.
- Стоп! Дорожная Пыль! Ты своими вопросами сведёшь с ума любого мага. Ни мудрость, ни добро со злом никуда не денутся. К тому же я обещал сегодня всем домашним, что умирать не буду. Поэтому можно уверенно перенести твои вопросы на другое время. Посмотри на девчонок. У них глаза голодных волчиц. Мы сильно рискуем. Я предлагаю всем пойти мыть руки. Мой желудок тоже взывает о помощи.