Тамара Николаевна страстно мечтала, чтобы ее единственный сын Толечка, наконец, привел в дом невестку. Мечтала не потому, что торопилась порадоваться внукам, хотя и этот момент в ее мыслях, конечно, присутствовал. Тамаре Николаевне просто очень хотелось побыстрее стать свекровью. Она мечтала доказать всему миру, и прежде всего, своей собственной «второй маме», а по совместительству – домашнему тирану Ольге Матвеевне, что можно быть душевной и мудрой свекровью. Последние пять лет желание примерить на себя эту роль приобрело у Тамары Николаевны прямо-таки маниакальный характер, превратившись в идею-фикс.
Двадцатипятилетний Толик порывы матери не разделял. Вернее, он понимал ее мотивы стать образцово-показательной свекровью, но решительно не соглашался быть инструментом реализации этой идеи. Пока, по-крайней мере. Ему очень нравилась его собственная жизнь на данном этапе: отличная «денежная» работа, походы в горы в отпусках, встречи с друзьями, легкие, ни к чему не обязывающие, встречи с хохотушкой Манечкой на ее территории. Связывать себя цепями Гименея даже из великой любви к матери Толик категорически не желал.
Между тем, мама Толечки буквально терроризировала сына, требуя от него немедленных действий на пути познания семейного счастья. Анатолий же с сомнением косился на родительницу, любившую время от времени устраивать шумные «разборки» с отцом с битьем посуды и криками на весь дом. Причем эти «бои местного значения» начинались, как правило, с пол-оборота и по малейшему поводу – задержался на работе, не вынес мусор, забыл зайти в аптеку, громко включил музыку, неудачно пошутил. Поэтому материнское представление о «семейном счастье» просто пугало впечатлительного сына.
Надо сказать, что Толик ценил даже не свою относительную свободу, а покой – как в душе, так и на собственных квадратных метрах, - без криков, претензий, нытья. Жену он воспринимал, как таракана – ничего страшного, если завелся, но раздражает своей бесцеремонной навязчивостью и появлением вечно некстати. Однако объяснять это все Тамаре Николаевне было бессмысленно, так как будущая свекровь уже вышла на финишную прямую реализации своей идеи: по субботам в доме под разными предлогами стали появляться многочисленные молоденькие родственницы ее приятельниц. Заинтересованные взгляды, которыми они ощупывали Толика, и их манерные ужимки, не оставляли никаких сомнений в том, что они полностью солидарны с Тамарой Николаевной в отношении «зрелости Толечки для семейного счастья»…
Отец решительно отказывался поддерживать сына в этом противостоянии. Даже призывы к «мужской солидарности» результатов не принесли – вероятно, глава семейства мудро рассудил, что «мужская солидарность» - явление временное, а Тамара Николаевна – до смертного часа. И даже «тяжелая артиллерия» в лице Ольги Матвеевны, заявившей, «что есть любительницы сначала испортить жизнь чужим сыновьям, затем – своим собственным», весомого эффекта тоже не дала. После получасового обмена любезностями и взаимными претензиями с невесткой Ольга Матвеевна с оскорбленным видом покинула территорию, в очередной раз заявив, что «ноги ее в этом гадюшнике больше не будет»…
Толик чувствовал, что еще немного - и он выбросит белый флаг. Но такая позорная капитуляция его не устраивала, о чем он однажды поделился с Манечкой. Как всегда, его подружка разразилась смехом:
- И это все? Я-то думала, что ты СПИД подхватил или, по-крайней мере, паспорт потерял! В чем проблема? – тебя хотят женить? Так не ты первый, не ты последний. Меня тоже родители вечно замуж выдают. Я им сказала, что ты – мой избранник, они и отстали.
- Как избранник?! Мы же договаривались…
- Успокойся! Никто на тебя не претендует. Я уже два года им мозги пудрю. Приколись – во все верят: то мы пока притираемся, то работу новую ищем, то решили сначала гражданским браком пожить, то теперь деньги на свадьбу копим… Да у меня в запасе «отмазок» еще лет на пять… Хочешь, я к вам приду в качестве твоей невесты?
Толик подозрительно покосился на Манечку:
- А потом что? В ЗАГС меня поведешь? Ну, чтобы угодить моей матери?
- Не льстите себе, сударь… Я замуж выйду за мужика, с которым не буду вести ежедневный учет расходов и собирать чеки из магазинов. А тебе просто по дружбе могу помочь. Даже обещаю, что изображу идеальную невестку…
Толик думал недолго – да и других вариантов ему в голову не приходило. Поэтому вечером того же дня Тамара Николаевна узнала, что ее мечта стать свекровью, наконец, обретает реальные черты…
Наступившие выходные были заполнены приятными хлопотами. С кухни доносились ароматы разнообразных блюд, готовящихся под присмотром соседа Виктора Игнатьевича – бывшего шеф-повара ресторана «Интурист», а трехкомнатное «семейное гнездышко» подверглось генеральной экзекуции с использованием всяких «Полиролей» и моющего пылесоса. Вторая половина дня была посвящена выбору наряда. Будущая свекровь хотела сразу показать невестке, в какую семью та имеет счастье скоро войти. Поэтому уши, шею, пальцы Тамары Николаевны украсили самые дорогие ювелирные украшения и надо признаться, в количестве, несколько выходящем за рамки хорошего тона и вкуса. Платье, которое облегало вполне сносную фигуру хозяйки дома, тоже было не из дешевых. Австрийские «лодочки» придали ее ногам дополнительную стройность и добавили еще несколько сот долларов в общую стоимость вечернего наряда Тамары Николаевны.
Сам Толик в это время с изумлением разглядывал Манечку, выпорхнувшую ему навстречу из своего подъезда. Видимо, девушка решила тоже показать, что и она «не за печкой родилась». Привычные джинсы и «толстовки» сменило элегантное платье француского бренда Cymbeline. В ушах появились бриллианты чистейшей воды.
- Бабуля презентовала, узнав, что у меня сегодня «смотрины», - похвасталась Манечка, перехватив взгляд Толика, - а туфли я новые сегодня себе купила.
И девушка продемонстрировала настоящий шедевр от Sergio Rossi на своих ножках. Одним словом, Манечка весьма ответственно отнеслась к занимательной роли «невесты».
Встреча в коридоре двух женщин затянулась на несколько мгновений, потребовавшихся для взаимной экспресс-оценки вечерних нарядов друг друга. Судя по лицам дам, этот раунд окончился «ничьей». За столом Толик неожиданно обнаружил одних только вилок шесть видов – от «лимонной» до «кокильной». Видимо, Тамара Николаевна решила не просто поразить гостью, а сразить ее наповал высоким уровнем встречи. Прикончить с первой же минуты ужина, даже без контрольного выстрела в голову в виде вопросов о происхождении и образовании. Но к удивлению присутствующих, на протяжении всего вечера Манечка легко и свободно пользовалась всеми столовыми приборами, не путая «шпротную вилку» с вилкой для устриц (непонятно, для чего выложенную ввиду отсутствия на столе этих самых устриц), и «рыбный» нож с «фруктовым». Так что, и этот раунд окончился «ничьей». Однако вместо радостного удовлетворения, Толик ощутил тревогу – лицо Тамары Николаевны почему-то с каждым часом приобретало подозрительно напряженное выражение.
После ужина все расселись в гостиной, и началась «светская беседа». Манечка непринужденно поддерживала разговоры на любую тему: от погоды и кулинарных рецептов до музыки Моцарта и живописи Клода Моне. Держала идеально спину, ногу на ногу не забрасывала, пальцы рук не сцепляла на коленях, говорила негромко, но внятно. Одним словом, вела себя просто безупречно. Тем не менее, настроение будущей свекрови портилось прямо на глазах, в связи с чем Толик поспешил увести свою «невесту» домой. Вернулся он через час и уже на площадке перед дверью услышал крики, доносящиеся из квартиры. Тамара Николаевна явно была не в духе. На лестницу с мусорным ведром, как тонущий со спасательным кругом, выскочил отец Толика и, не останавливаясь, промчался вниз по лестнице. Толик вошел в дом.
- Явился женишок! – язвительно процедила сквозь зубы Тамара Николаевна, - и где ты эту фифу раскопал?
- Не понял, - искренне растерялся Толик.
- Он «не понял»! Еще бы, как он может понять, что такое «настоящая женщина», если ведет в дом неизвестно что! Что за вульгарные украшения? Бриллианты явно фальшивые, это любая женщина тебе скажет. Нелепое платье, немыслимые туфли… А макияж? Где макияж? Почему она не красится?! А ты видел, как она держала салфетку?! Нет, ты не отворачивайся, а скажи мне – ты видел это?
- На коленях… - Толик никак не мог понять, что так вывело из себя мать.
- «На коленях» - передразнила сына Тамара Николаевна, - твоя пассия даже не развернула ее до конца, а оставила сложенной пополам…
Хозяйка дома с видом оскорбленной императрицы дернула плечом и ушла к себе в комнату, демонстрируя полнейшее презрение к своей «беспородной невестке»…
Поздно ночью Толик, не выдержав, прошлепал босиком к книжному шкафу и отыскал небольшую брошюрку «Уроки хороших манер». Полистал и нашел нужное место: «Чтобы положить салфетку на колени, возьмите ее за уголок и позвольте развернуться. Не нужно махать ею над столом, как фокусник, ожидающий, что из-под нее выскочит кролик. Салфетка на коленях должна быть сложена пополам, складкой к вам»...
Иллюстрация взята с сайта: