Будет ли кому говорить на Волгадойч?

Гуго Вормсбехер
Гуго Вормсбехер
Будет ли кому говорить на «Волгадойч»?
(Интервью газете «Московские новости)

       Останутся ли в Поволжье те 45 тысяч немцев, которые сейчас там живут, и поедут ли в своей бывший национальный центр другие советские немцы, если там будет восстановлена автономия? Увеличится ли дневная «норма» выезда советских немцев в ФРГ, которая сейчас равна 250 человекам? Вообще - как будут выглядеть проблемы советских немцев в 1990 году?
Свою оценку последних событий и прогноз на будущий год дает один из руководителей Всесоюзного общества советских немцев «Возрождение», писатель Гуго Вормсбехер.
Итак, «узлы» проблемы, которую не решали 48 лет.

       
        Вопрос: Верховный Совет - «за», местное население - «против»? От чего же уезжают советские немцы?
      
        Понятно, что не от хорошей жизни. К традиционным причинам: упадок национальной культуры и языка, отсутствие своей государственности - в этом году, когда Верховный Совет СССР высказался за восстановление немецкой автономии на Волге, добавилась еще одна: агрессивное отношение сегодняшнего местного населения Поволжья к прежним хозяевам этих земель. Всплеск враждебности к советским немцам отмечался после публикации в центральной печати заключения Комиссии Верховного Совета СССР о целесообразности восстановления немецкой  автономии в Поволжье. В городе Марксе, например, на заводе «Родон» прошло шестичасовое собрание, которое выразило недоверие комиссии, а потом там прошла двухчасовая предупредительная  забастовка против решений комиссии.

      Вопрос: Чего же боятся поволжские русские?
      
      Что придут немцы и онемечат вся и всех. Мы с Генрихом Гроутом, председателем общества «Возрождение», около часа беседовали с их представителями. Люди не знают нашей позиции. А ведь мы еще в марте этого года обращались в редакции всех центральных и местных поволжских газет с просьбой опубликовать Обращение учредительного собрания «Возрождения» к населению Поволжья, где заявили о том, что не претендуем на нашу бывшую столицу – город Энгельс; не претендуем даже на наши бывшие дома. Но это Обращение до сих пор не опубликовано – нигде! Значит, кому-то выгодно раздувать антинемецкие настроения? Думаю, что в первую очередь это местные партийные и хозяйственные руководители.

      Вопрос: Что же они теряют от восстановления автономии?
      
      Многое. Во-первых, часть территории. Волгоградская и Саратовская области уменьшаются, а значит, статус областей и их руководителей тоже. (Напоминаю, что эти территории были в 41 году незаконно присоединены к этим областям, так что речь идет о том, чтобы их возвратить. Но ведь берешь чужое, а отдаешь-то свое!)
      Во-вторых. Я думаю, уровень жизни в будущей автономии скорее всего будет выше, чем в соседних областях. Возможна перекачка кадров. Почему? Немцы просто по-другому работают. Даже если оставить черты национального характера - вещь довольно спорную, то останется, по крайней мере, историческое объяснение: отношение к труду у нас другое. Почти все 225 лет своей истории немцы были свободными тружениками, они делали всё для себя, они не знали крепостного права. А у русского народа, например, веками  вырабатывалось вынужденное, отрицательное отношение к труду: работали на помещика, потом в колхозах. Не на себя. Поэтому, если возможность более высокого жизненного уровня в автономии не исключена (я уже не говорю об обещанной помощи ФРГ и ГДР), то начальникам местным есть, конечно, чего бояться. Зачем им такое «социалистическое соревнование»?
      В-третьих. Если автономия будет к тому же на хозрасчете - а по иному быть  просто не может, - то нужны ли будут тогда эти начальники, и не только немцам, но и русским?
      Наконец, последняя причина. (И на ней спекулируют местные власти). Сейчас ведь во многих национальных республиках отношение к русским круто изменилось. И русские уже почувствовали, что на них теперь смотрят не как на братьев. Так что местное русское население, которое сейчас там в большинстве, не хочет оказаться в таком положении даже гипотетически.
      Поэтому я очень понимаю страхи русских людей. Здесь нужны гарантии правительства страны и правительства автономии. Появятся ли они в 1990 году? Не уверен.

      Вопрос: А пока Советский Союз продолжает экспортировать немцев?

      Даже если удастся преодолеть враждебное отношение местного населения к немцам, Поволжье всё же не станет для советских немцев землей обетованной; более того -  проблему советских немцев полностью этим не решить.
      Месяц назад я вернулся из поездки по ФРГ, которую организовал для 12 активистов  нашего общества «Возрождение» западногерманский «Союз поддержки немцев за рубежом». Цель поездки - изучить ситуацию с немецкими переселенцами из СССР и ФРГ, отношение к ним на разных уровнях. Представителей советских немцев принимали президент ФРГ Рихард фон Вайцзеккер, помощники канцлера и министра иностранных дел, в бундесвере, в редакциях ведущих газет и журналов, на радио и телевидении, в лагере для советских переселенцев...
      В общем, мы узнали мнение немцев ФРГ об их «братьях по крови» из Советского Союза на всех уровнях. Никто не сказал, что он против переселенцев. Ведь наши немцы хорошо работают, не бастуют, готовы выполнять любую работу и довольствоваться гораздо меньшей зарплатой, чем коренные немцы. Выгода большая от въезда советских немцев. И западногерманские специалисты ее уже подсчитали: если за ближайшие 10 лет, то есть до 2000 года, в ФРГ въедет 2 миллиона наших немцев, то страна получит прибавку к совокупному национальному продукту в 84 миллиарда марок. И это при том, что все переселенцы получат квартиры, пенсии, новые рабочие места и т.п.
      Поэтому все говорили одно: мы не против того, чтобы к нам ехали советские немцы. Единственное «но»: сразу всех желающих мы принять не можем. 100-150 тысяч в год - это та норма, которая поможет избежать в ФРГ социальной напряженности, вызываемой проблемами переселенцев. А напряженность эта есть уже сейчас. На уровне обыденного сознания советские немцы воспринимаются как конкуренты на работе, в получении пенсий, вообще как потенциальная причина снижения жизненного уровня. Но правительство, пресса не дают себе труда объяснить, что те, кого сейчас называют нахлебниками и конкурентами, станут через пять-десять лет кормильцами для многих сегодняшних недовольных.
      Станет ли 1990 год годом решительных перемен и конкретных действий правительства СССР в решении проблемы советских немцев? От этого зависит, обмелеет ли 90-тысячный эмигрантский поток.

      Вопрос: А если конкретных действий не будет, то единственным спасением останется выезд?

      Нет. Зеленый свет в сторону ФРГ не может привлечь всех советских немцев.
      Ведь и в ФРГ, и в СССР мы стоим перед одной и той же проблемой: ассимиляция. Не обладая ни там, ни здесь своей государственностью, советские немцы обречены перестать существовать как народ. Правда, в случае с ФРГ ассимиляция произойдет на немецкой основе. А это - существенная разница, что, возможно, и является последней гирькой на весах «уехать - остаться». Хотя для многих «Родина» на этих весах, по крайней мере пока, всё еще перетягивает.

      Вопрос: Значит, Вы стремитесь помочь тем, кто не хочет уезжать. Чем же? Ведь уговоры и посулы сейчас явно не действуют. У Вас есть программа действий, предложения правительству?..

      Предложений и программ было достаточно написано за 28 лет, что существует движение за восстановление государственности советских немцев. Чтобы иметь какую-то программу теперь, в изменившихся условиях, когда есть свободный выезд для советских немцев, когда Комиссия Верховного Совета СССР высказалась за восстановление нашей государственности, а в Поволжье отношение к немцам резко отрицательное, и т.п. - для этого нужна вся информация. В том числе и о том, как реагирует на наши проблемы высшее руководство страны, как оно относится к нашим прошлым предложениям, заинтересовано ли оно в том, чтобы мы уезжали или же оставались... Ни одну из наших пяти делегаций за 28 лет никто из высшего руководства страны не понимал. Это тоже о чем-то говорит. Да и сейчас - по-прежнему сплошной туман.
      Так что каждый советский немец сейчас обречен решать свою главную проблему сам. Ни правительство, ни мы помочь ему не можем.
      Перестройка дала советским немцам шанс хотя бы уехать. Но уже сейчас эмигрантские настроения нередко воспринимаются у нас в стране как антипатриотичные. Не так всё просто и с автономией. Даже если в 1990 году она всё же будет восстановлена в Поволжье, многие советские немцы туда не поедут. Причин много: не все готовы в очередной раз начинать всё с нуля, да к тому же не на самых плохих землях (хорошие-то, понятно, не пустуют); для большинства советских немцев Поволжье не только не родина, но даже не национальный и не культурный центр; уровень культуры, языка, вообще уровень жизни в национальных колониях на Кавказе и Украине был всегда выше, чем в поволжских колониях; наконец, никто не хочет автономии под  защитой автоматов.
      Поэтому не удивительно, что анкета «Литературной газеты», выяснявшая переселенческие желания советских немцев, дала тот же результат: лишь 13% опрошенных хотели бы вернуться в Поволжье, более 80% поехали бы в Калининградскую область.

      Вопрос: То есть, Калининградская область предпочтительнее?
      Здесь тоже есть своя тонкость. Возвратить нам Поволжье мы можем требовать, так как там мы жили, там была наша республика, оттуда нас незаконно выселили. А вот Калининградскую область требовать мы, конечно, не можем: это не наша земля.
      Почему многие немцы поехали бы туда, догадаться не трудно: всё же там осталось еще немного немецкого, земля там не в таком состоянии, как в Поволжье, были намерения создать там зону свободного предпринимательства с участием ГДР и ФРГ...

      Вопрос: Но не столкнутся ли там советские немцы с теми же проблемами, что и в Поволжье, да еще в худшем виде? Ведь территория области в два раза меньше территории Поволжской автономии, а живет там 800 тысяч человек, и немцев среди них нет?

      Всё так. И всё же путь есть. Не надо забывать, что почти половина населения Калининградской области – это военные. Если наше правительство будет продолжать линию на демилитаризацию своей части «европейского дома», и особенно тех его «комнат», которые ближе других лежат к Западу, то столько военных здесь не потребуется. К тому же можно было бы побудить тем самым и Запад сократить свое военное присутствие. Я уже не говорю о том, как это важно было бы для треугольника «СССР - ГДР – ФРГ».
      В любом случае, теперь инициатива в решении нашей проблемы должна исходить от нашего правительства и меньше всего от нас, советских немцев. Мы дали уже достаточно предложений. Время действовать.

      (Конец ноября 1989 г.)