Роман Денни Дельфи

Аннотация к роману Жанны Астер Денни Дельфи.

Интересно, что бывает когда выдаётся возможность прийти после смерти опять
на Землю, хотя бы даже на одни сутки, будучи уже не просто человеком, а миссионером
Света - только для одного свидания со своим возлюбленным. Через какие испытания надо пройти, попутно спасая смертных людей, помогая им пройти жизненные катаклизмы, пройти через запретную дорогу на бал к Мортису, князю Тьмы, на бал с приглашенными демонами всех иерархий, вампирами, ведьмами и грешниками, отказать ему в любви и остаться преданной своему любимому Стенли, которому тоже дан только один шанс встретиться со своей любовью, главной героиней книги Денни Дельфи. Одно свидание во Времени сквозь века и столетия двух половинок одного целого, вечная тайна борьбы добра и зла, любви и ненависти, жизни и смерти. Заглянуть за пределы смерти и понять её тайну, пройти сквозь мрак черной силы и остаться посланником Света - всё это предстоит
сделать нашей главной героине.



" Добро пожаловать в мир, наполненный тайнами, которым в жизни мы разучились удивляться, в мир, где как времена года сменяется жизнь и смерть, почему мы умираем,
зачем живём, что за пределами смертной грани, почему добро вечно борется со злом, как укрепить свою веру в Бога,
как наладить контакт с ушедшими и быть полезными на Земле, как понять, что смерти нет и перестать её бояться, приглашаю всех, кого интересуют эти вопросы в мир моих героев, которым придётся пройти через все испытания, чтобы всё осознать..."

Жанна Астер.



         ДЕННИ  ДЕЛЬФИ               
         
         Роман
               
                Посвящается Стенли, тому единственному,
                который знает код любви...
               
                ЧАСТЬ 1
                СВЕТ ВНУТРИ  КАМНЯ 
             
                "...Ужас!
                Чуть было
                Не вспомнил всё.."
                Карэн Джангиров.
               
                Глава 1
                Появление  незнакомки

         Она шла медленно и безоглядно. Это была набережная. Висел молочный туман ранней осени. Когда неожиданно выплывает то одна, то другая кисть каштана или клена. Когда всё окрашено в багряно-желтые полутона – прозрачные. Когда всё движется плавно и неисправимо.Прямо на тебя. Никого. Лишь белыми вспышками – чайки. И море – трагической паузой за спиной. Оно вместе с туманом несет эту набережную на своем дыхании, потому что знают, что по набережной идет Она. Медленно и безоглядно.
   Никто никогда не видел её здесь раньше. Она появилась только сегодня. Маленькая и стройная, как стебель черной лилии. Она шла и только черный плащ с капюшоном развивался на ветру. Похожая на средневековую странницу, она шла уверенно и спокойно и лишь чайки всё кричали и кричали вокруг, как-будто радовались её возвращению. Казалось, что по длинному, черному балкону движется призрак забытой королевы. Давно умершей. Ровная старинная мелодия наполняла её душу. Мелодия, где соло – виолончель и гитара, а может быть, скрипка. Вечная.
   Она шла. Быть может, Она только что приехала. А может, Она уже давно идет вот так. И люди не смотрят ей вслед, потому что они не видят её. А видят её только чайки, туман и море.
Но теперь, когда Она свернула в третий из восьми дворов, походка её стала более смелой.Она подошла к двухэтажному черепичному особняку. Поднялась по витой металлической лестнице. И вошла в комнату на чердаке с видом на море. На первый взгляд всё в комнате было обычным,если не считать вещей самой незнакомки.
Они умещались в небольшой кованый сундучок старинной работы. Она вошла. Сняла влажный плащ, пахнущий морской солью и хвоей. И подошла к зеркалу. Оттуда на нее смотрело красивое лицо, обрамленное прямыми пепельными волосами, казавшимися более светлыми днем. Оно было скорее юным чем зрелым. Но все-таки главными были глаза. Продолговатые, цвета туманного моря, они излучали мудрость и покой. Глаза с поволокой, точь в точь как утренние сумерки то ли ушедшей ночи то ли начинающегося морского утра. Она как бы разглядывала свои собственные глаза, а может, просто вспоминала их…Но так давно это было. Платье, цвета спелой вишни подчеркивало и длинные ноги, и высокие стройные бедра и округлую пухловатую, но небольшую грудь, и тонкую шею похожую на лилию. Наверное, ей очень шли шляпы. Но теперь их не носили. И это явно удручало её. Она подошла к сундучку. Открыла его. Взяла в руки красивый семейный портрет в позолоченной оправе. На нем был зрелый мужчина аристократического вида с длинными седыми усами и глазами глубокими и прозрачно-синими. Рядом с мужчиной стояла молодая женщина с пышными каштановыми волосами и глазами зелеными и большими как у лани. И маленькая девочка в клетчатой беретке и струёй золотистых пепельных волос, скорее прямых чем вьющихся. И все те же туманного моря – глаза. Она погладила снимок и положила его обратно в сундук, где лежали вещи таинственного назначения. Золотая цепь, сделаная в форме маленьких пирамидок из странного светящегося камня тоже лежала в сундуке а также медальон с изображением мужского лица, стертого временем. Она надела на себя цепь из пирамидок и продолжала разлядывать мужской портрет, как бы пытаясь вспомнить его очертания, как в дверь постучали.
Она сказала по-немецки, что сейчас выйдет, укладывая свои драгоценные предметы обратно в сундучок. Закрыв его и поправив прическу она спустилась вниз,так как вернулась хозяйка дома фрау Ленц.
-  Денни Дельфи, - произнесла она так мягко и вкрадчиво, что пожилая немка просияла во все лицо.
-  Я здесь проездом. И пока сниму у Вас верх мансарды.
-  Да, да – залепетала немка. Мне хорошо рекомендовали Вас, Вы, кажется, художница, да? Приехали из Парижа?

-  Можно сказать и так. Я занимаюсь искусством. Но приехала я не из Парижа а из Гавра.Это такой порт на севере Франции – наугад сказала она.
-  Да, да – опять закивала фрау Ленц, уже не слушая объяснений.
-  Располагайтесь, не буду мешать. И, пожав руку Денни, она тут же исчезла в холле.
Денни обошла дом и поняла, что стиль немцев всегда был близок ей. Денни предпочитала готику. Оттого дом фрау Ленц понравился ей. Она подошла к окну и стала рассматривать сад. Он был ухожен как ребенок и украшенный собственными цветами, напоминал кокетливую девицу в шляпе из острых астр. Зеркала, коридоры – всё как раньше. Только очень маленькие они  здесь эти коридоры и зеркала – подумала Денни. Пора – уже вслух сказала она. И, забежав за плащем наверх, пошла к старому, заброшенному пирсу. По дороге она думала о том, как хорошо опять ощутить плоть и вдыхать все ароматы земного мира. Каблучки её туфель перебирали булыжники.
Туман усиливался, и сгущались сумерки. Вскоре вдали показался мостик и за ним пирс, заросший дикими соснами. Фигурка в плаще мелькнула через мост в туман. И исчезла.


                Глава 2
                Освобождение Лизбет

Остывшая комната, нежно обнимавшая её кушетку, шептала на ухо утро. Утро робко трогало звонким от тишины воздухом щеки, губы и веки.
Первое, что проявилось в сознании, доносившаяся с соседней мансарды мелодия. Мелодия была тонкая, как пространство. Это была скрипка. Денни рукой распахнула балкон. И еще лежала некоторое время, глядя на влажный желтый куст орешника, вслушиваясь в объём мелодии. Когда музыка стихла, она встала и подошла к окну. На другой стороне дома в красивой, оливкового цвета мансарде, сидел маленький горбун. Сыграв что-то вечное, он просто сидел. Сидел и смотрел не Денни, которая стояла в окне во весь рост в белом шелковом халате и имела детский,чуть сонный вид. Денни знала, что горбуна зовут  Клаус. Что он живет один со своей скрипкой. И все в круге давно привыкли к его игре. Она кивнула ему. Он поклонился Денни. И что-то неумолимо грустное мелькнуло в его глазах как раз в тот момент, когда Денни задернула штору и отошла от окна. Затем она переоделась в кофейную блузу и мякую длинную юбку все того же готитческого стиля. И спустилась завтракать.
   Внизу за столом сидели фрау Ленц со своим внуком Бертом, его подруга Лизбет и школьный учитель с обыкновенным именем Фред Майн. Фред был очень высок и бел. Глаза он часто опускал. Видимо, стеснялся. Когда фрау Ленц познакомила с Ней своих гостей, горбун заиграл вечное. Денни молча ела, опустив глаза. Она знала,что фрау Ленц будет подкладывать внуку сладкое и называть его Берти. А кукольная пышная Лизбет будет коситься украдкой в сторону Фреда Майна. А тот будет краснеть. Так здесь было раньше. Пока не появилась Она. Но Денни знала зачем она здесь. Она сейчас встанет и опять уйдет. И ей нет никакого дела до Фреда Майна, Берти, тем более до кукольной Лизбет. Но она ошибалась.
-  А неправда ли, мадемуазель Дельфи, жизнь дается человеку только один раз, и он должен всё уметь взять от неё сегодня, прямо сейчас? – ни с того ни с сего кинул Берти. - Вот мой друг вчера поставил всё на скачках и что вы думаете, выиграл!
-  Берти, прекрати – оборвала его фрау Ленц.
-  Нет. Не правда – отрезала Денни, сама не ожидая от себя. – Брать вообще нельзя. Ничего. Если тебе это уже не дадено. Или еще не дадено. А, вообще, Берти, поступайте как можете. Если Вы, конечно, что-то можете вообще.
При этом все замолчали. Лишь Лизбет, прослушав всё сразу, вставила:
-  Какой чудный день. Не правда ли? И всё так вкусно.
Денни откланялась и вышла на улицу. Ей было ужасно скучно среди людей. Она не желала им зла  и не смотря ни на что жалела и любила их . Она шла и вспоминала фрау Ленц, которая была раньше её кузиной. Но отстав от от Денни, прожила следующую жизнь просто женой местного аптекаря Ленца, который недавно умер. Фред Майн был пухлым и беленьким сынишкой соседского булочника Арнольдом, который  всегда стеснялся. Берти – вором и игроком, который так и не может сойти с этого круга. А Лизбет, эта большая и юная кукла так и была большой и чьей-то куклой, уже не Лизбет, а Джули. Не понимая своего игрушечного назначения, она всегда будет ею.
 "Как ужасно всё о всех знать, - думала Денни. - Как хорошо, что Бог не дал людям генетическую память. Иначе они и без того не способные разобраться в своей коротенькой жизни – стали бы выяснять отношения прошлые, куда более запутанные.
…А ведь это было уже когда-то?! –думал бы каждый из них, хотя бы один раз в жизни. Но когда? И что? – Блок.Защита".
   Прогулявшись, возвращаясь к домику, Денни увидела, что все скопились в столовой. О чем-то громко кричат. Размахивают руками. Не успела Денни открыть дверь, как мимо неё, извинившись, проскочил местный доктор. В столовой, на кресле, почти бездыханная лежала фрау Ленц. У неё случился сердечный приступ, когда она спорила о чем-то со своим внуком Берти. Доктор высказал серьезные опасения, так как пульс почти не прослушивался. Денни подошла к пожилой, безжизненной немке и, положив руку ей на голову,что-то прошептала.Через несколько секунд веки фрау Ленц задрожали. И она открыла глаза.
-  Где я? Где? – запричитала она. Увидев Берти, протянула к нему свои руки.
-  Ах,я видела цветной луг.И на нем сидели ангелы…Она всплакнула. Затем резко и серьёзно кинула: – Зачем Вы вернули меня обратно, доктор?
Доктор, вернувшийся с прозрачным пакетиком каких-то снадобий, неуместно улыбался. Все окружили воскресшую фрау Ленц, забыв о Денни.
   Она уже шла по безлюдному пляжу, удивляясь людской логике. Когда они гибнут – молят о помощи. А когда их спасаешь – лукавят – Зачем? Стоило ли право?
 Кругом ложь. Даже в такие минуты. Обо всем об этом думала Денни, растилая свой неизменный плащ на сырой песок. Она ждала ночи. Одна ночь уже прошла, но ничего не произошло. Что же будет этой ночью?
;…Пирамиды высечены страхом.
  Пирамиды,свернутые в точку.
  — с высоты сверкающие знаки,
    Для кого-то знающего больше…
Всё это крутилось в голове Денни, пока она вращала на пальцах свою цепочку из маленьких пирамидок. Вдруг кто-то неожиданно положил руку ей на плечо. Она не испугалась. Это был горбун. Он сел рядом и пробормотал:
-  …Шута не любит тот, кто сам шутом родился!
И они оба расхохотались. Горбун хрипло и страшно. Денни звонко и истерично. Они знали о чем смеялись. Они вообще знали друг друга очень давно. Он так и остался сидеть, а Денни продолжала свой путь, горбун только очень грустно и глубоко смотрел ей вслед, как всегда.
Опять пляж. Опять она идет по песку. Тонкие ботинки на шнурках утопают в желтых зернах. Слишком маленькая нога!
…Берти!Берти! - пронеслось у неё в голове. Она перехватила чью-то мысль. Это была Лизбет. Решив, что что-то случилось, она села на мостик перед пирсом и сосредоточилась. Время еще было. Она увидела небольшой ресторанчик в мутном дыму. Какие-то люди. Они курят марихуану. Другие танцуют. Вошла Лизбет. Она была не одна. С ней человек южного происхождения. Ведет её под руку. Лицо Лизбет растерянно и беспомощно. Она похожа на попавшего в ловушку суслика. Губы в алой помаде. Короткая юбка.Турок с жирными, волосатыми пальцами. Дальше - дым сплошной стеной. Лизбет сопротивляется под огромным турком. - Берти! Берти! Это уже крик Лизбет, не мысли. Денни секунду медлит. Затем решает не вмешиваться. Сколько раз она летела на помощь – миллиарды раз! И сколько раз это было лишним. .Жертвы в сущности хотели быть жертвами, за это им иногда неплохо платили. Насильники хотели быть именно насильниками, ибо раньше каждый из них наверняка сам был жертвой. Но в который раз обещая себе это, она рванулась к маленькому бару на набережной.
Вбежав, она наткнулась на изображение восточной пагоды – бамбуковые палочки.И подумала,что одна нить цветного бамбука – это всего лишь бессмыслица. Она промчалась через несколько затемненных комнат, заполненных курильщиками и девицами. Распахнула крайнюю дверь.И увидела, как огромный турок силится завладеть Лизбет, которая уже перестаёт сопротивляться.
-  Эй, жалкое ничтожество! Отвлекись на миг!  К тебе пришла сама страсть! Я – Глория.Я давно ищу тебя! – властно закричала Денни, одевая на глаза черную повязку. Боров перестал сопеть и, не слезая со своей добычи, дабы не упустить ни одну ни другую, повернул кусок своей звериной губы и половину жадного глаза. Перед ним стояла белая женщина в плаще и повязкой на глазах. Она распахнула плащ и ослепила всю комнату небывалой женской красотой нагого тела, которое лишь угадывалось под матовой, нежной вуалью. Всё замерло. Турок небрежным жестом скинул с кушетки перепуганную Лизбет и указал ей на дверь. Та,схватив одежду,засеменила к дверям, прихватив что-то со стола, удивленно смотря на женщину, неизвестно откуда взявшуюся для её спасения. Гадая, кто это и зачем спасла её, Лизбет,ведь уже всё было преодолено, и Лизбет начинало даже нравиться это насилие в восточном ресторанчке. Да и турок уже не казался таким мерзким и уродливым как вначале. И на столе у него было столько всего…блестящего.
Боров заорал как ошпаренный: ;- …Иди ко мне!!!
-  Сначала вино – крикнула в ответ Денни, доставая из потайного карманчика флакон темного цвета.
-  Затем…
Но боров уже лакал вино Денни жадно и неистово так, что темно-красные струи текли у него по всему лицу и подбородку. Вылакав всё до последней капли, он упал замертво перед её ногами, как убитый на охоте вепрь. Она перешагнула через него. Запахнула плащ и сказала: - Вот так-то будет лучше…
И вышла из притона. Выходя,он а про себя отметила, что даже без маленькой ленточки цветного бамбука уже не будет целостного, гармоничного рисунка. Она шла к морю опустошенной. Всякий раз спасая кого-то или наказывая этим спасением она чувствовала глубокую пустоту внутри. Ей казалось, что людям это не нужно. Может это было нужно самой Денни, и она просто не могла поступить иначе? Вот и сейчас ей хотелось побыть одной у моря. Она посидела немного на берегу затем стряхнула песок с плаща или плащ с песка и пошла к заброшенному пирсу. В этом мире – зеркальные трудности.

                Глава 3
                Пробежка при луне

Возвращение тянулось – шлейфом отсыревшего плаща по булыжникам. Возвращение – всегда сход с дистанции. Всегда – грусть. Она тихо прошелестела по наружной лестнице.Вошла в свою комнату в смутной надежде отдохнуть как из темноты раздалось:
- Ну, наконец-то, мадемуазель Дельфи. Я Вас жду уже четыре часа.
Свет был потушен. В кресле при свете свечи сидел Берти с бокалом, полным виски.
- Что посещает таинственная незнакомка ночной клуб или игорный дом? – при этом он противненько растянул свои детские губы. Он почти попал в точку, - ухмыльнулась про себя Денни.
- Добрый вечер, Берти. Вы что нанялись охранять мой сундук? Ну что ж,он того стоит. Я могу заплатить Вам за четыре часа сторожевой вахты. Вам в чем в марках, в фунтах стерлингах или купонами.Я слышала что где-то есть и такие. Только вот не помню точно где.
- Перестаньте, Денни. Я пришел не для этого. У меня к Вам нечто другое.
Тут он замялся.
- Ну Вы как хотите, Берти, а я буду переодеваться. Уже ночь. А это неплохое время, чтобы поспать.
Она ушла за ширму и быстро одела домашний, желтый плюшевый халат. Все вещи хранились в доме фрау Ленц для постояльцев. Вещи были дорогие и в хорошем состоянии, поэтому у Денни не было с этим никаких проблем.
Он сделал еще два длинных глотка из бокала и подошел к ней так близко, что было видно как у него от напряжения дрожит подбородок.
- Денни… - залепетал он, хватая её за руки своими цепкими, липкими от страха пальцами.
Она молча смотрела на него спокойным и уверенным взглядом и ждала, что будет дальше.
- Денни…  я… я… я…люблю Вас, моя маленькая соблазнительница.
Он совсем обезумел. Накинулся на неё и повалил на диван. Руки сновали тут и там, пытаясь растегнуть нижнюю рубашку туго стягивающую его худое, костлявое тело. Глаза его бегали.Губы и всё тело дрожали. В один момент ему даже показалось, что он близок к цели. Пространство менялось, как во сне - быстро и неумолимо.
Всё это длилось не более чем несколько секунд, как она вдруг резко встала, схватила его как котенка и резко швырнула в другую часть комнаты явно не женской и даже не мужской силой. И затем вытянулась  во весь рост. Она сама, ничего не говоря, разделась почти донага, лишь матовое облако тонкой, как звёзды ткани, закрывали от постороннего глаза прекрасные детали. Она взяла свечу и приблизилась к ошарашенному студенту.
- Говоришь,моя маленькая…? –почти прокричала она гневно. – Смотри!
И тут блеснув своим совершенным телом, она исчезла. Свеча потухла. Берти сидел в углу перепуганный до смерти. Глаза его силились ощупать темноту. Вдруг посмотрев в окно, он почти обезумел.Оттуда, снаружи из окна с улицы на него смотрело лицо Денни. Оно было огромным и не вмещалось даже в эти высокие витражи веранды. Она смотрела на него и улыбалась своей странной никем не разгаданной улыбкой. Во всё окно. Затем она чуть отдалилась от окна и поманила его пальцем. Он как завороженный пересек комнату и подошел к окну. По пустынной, ровно выложенной чопорными немцами дорожке, уходящей за особняки в поле, бежал великанский, метров в двенадцать, силуэт почти обнаженной прекрасной богини, лишь неземная, сияющая матовая материя прикрывала её формы, отчего силуэт был ещё более магическим и загадочным. Луна обливала её своим холодным светом. От этого она казалась еще величественней.
Не спал лишь один горбун. Он тоже смотрел на Денни в окно своей веранды. И отчего-то плакал…
- Берти! – позвал его из глубины комнаты знакомый голос.
- Что с Вами?
Ошеломленный юноша, весь растрепанный, как после битвы, вздрогнул от неожиданности и оглянулся.
Это была Денни. Она была всё в том же халате темно-желтого плюша и спокойно смотрела на Берта.
- Нет. Нет. Ничего… - промямлил тот.
Извините меня, простите, я, видимо, выпил больше нормы. Этот напиток, он так крепок. Я ,наверное, забрел не в ту комнату. Простите меня,простите – как заболевший попугай, лепетал он, пятясь назад к лестнице.
Проходя мимо Денни на носках, со смешными голыми ногами и кучей одежды в руках, он был похож на вывалевшегося вместе с опилками неоперившегося птенца.
- Извините еще раз, мадемуазель Дельфи – последний раз вымолвил он. Я ошибся. Это ошибка.
И кубарем покатился с лестницы вниз, сотрясая весь дом страшным грохотом.
- Куда же Вы, мой юный друг? – расхохоталась ему вслед Денни.
Затем, уже более пасмурной и серьезной подошла к окну. Напротив горбун уже играл вечное. Да как играл…
Она легла, продолжая слушать эту удивительную музыку прощания. И её глаза увлажнились.
Ночь обрела новый смысл – ей исполнился один час.


                Глава 4

                Прощание с  Клаусом

   Почему-то всё всегда заканчивается: разговор, праздник, жизнь. Потом заканчивается смерть и всё опять начинается сначала: жизнь, праздник, разговор.
C разговора началось и это утро. Она встала немного утомленной. Cерое, шифоновое узкое платье очень шло ей – такой. Она не хотела никакой благодарности от, вылеченной ею, фрау Ленц, вспомнив, что люди не благодарны, успокоилась. И действительно, фрау Ленц начала разговор, но только не об этом.
- А что наша гостья ничего не слышала сегодня ночью, будто шум был какой? – спросила она, хитро улыбаясь про себя.
За столом было около десятка версий. Денни ничего не ответила. Один Берти не предлагал ничего. Вставший с похмельной головой, он методично опустошал одну чашку чая за другой, боясь не только смотреть вокруг, но и быть самим Берти. Раздраженный и разбитый он то и дело посылал слугу за очередной партией сливок, так как сливочник пустел на глазах.
Последний, устав ходить за сливками доложил:
- Сливки закончились, господин Ленц. Вы выпили уже недельный запас.
Тогда хмурый Берти встал и откланялся, сославшись на плохое самочувствие. Встревоженная фрау Ленц послала за доктором. Всё это происходило в тот момент, когда завсегдатые дома Фред Майн и кукольная Лизбет наступали нежно друг другу на ноги под столом, стараясь как можно ближе подставить или колено или кусок теплого бедра. Они так были поглащены этим занятием, что даже не заметили как ушел Берти. Переглядываясь и густо краснея, оба тайных любовника периодически опускали глаза в тарелки в полной уверенности,что никто ничего не замечает. Лицо Лизбет ничего не выражало. Оно было довольным как всегда, как будто вчера вечером ничего не произошло. Более того, на руке Лизбет сиял красивый гранатовый браслет какого-то турецкого ювелира. После версий о ночном грабеже, Лизбет небрежно кивнула в сторону Денни:
- А Вы знаете, мадам Дельфи, (она всегда так называла Денни, дабы подчеркнуть свою молодость) – этой ночью умер соседский горбун. Почтальон нашел его утром на веранде и Вы представляете в руках у него была скрипка.
Доктор Вольф еле вытащил её у него их рук, так тот зажал пальцами…
Но Денни уже не слушала игрушечную Лизбет. Она бежала по лестнице в дом горбуна.
- Клаус, Клаус… почему ты не предупредил меня? Я была бы рядом, понимаешь?
И она, сжав его руку в своей, горько заплакала.
Наверху собрались местные зеваки. Они дышали смертью  Клауса и не понимали этого. Денни всегда так плакала, когда уходили друзья. Друзья так плакали, когда уходила Денни. Она не любила эти расставания, хотя прекрасно знала, что это за расставания…Все равно ей всегда было грустно в такие моменты. Клаус был её давним другом и всегда понимал её – Денни. Он всё знал о ней. И то, зачем она пришла в этот мир. И всегда любил её, наверное, даже больше чем друга. Но теперь его нет рядом, он оставил Денни почти одну. Ах, Клаус, Клаус…возвращение будет не скорым. Пошел холодный, осенний дождь.
Денни похоронила горбуна на утесе. Вместе с его скрипкой. Были те же зеваки. Никто не плакал. Не плакала и Денни. Она знала,что горбун был одинок всегда. Она вспомнила его лицо, когда этой ночью бежала по полю. Она видела, что он плакал. Но она не предвидела, что это были слезы прощания с ней – с Денни. Положив одну белую лилию на утес, она ушла.
   Вернувшись в свою комнату, она долго смотрела на снятое с шеи ожерелье из каменных пирамидок. И ей даже показалось, что на минуту камни озарились ярким светом, который тут же потух. Наверное, это  Клаус,- подумала она – он попрощался со мной. И тут откуда-то издалека донеслась слабая мелодия, знакомая до боли.
Денни заплакала опять и упала на кровать.

                Глава 5

                Появление мертвого мальчика

После смерти горбуна ей никого не хотелось видеть кроме одного…Этим одним был Стен. Но вот уже две ночи свидания не было. Денни не понимала, что случилось. Она откинулась в кресле. Закрыла глаза. И подумала, почему Время, то единственное, что является домом здесь на Земле, так безжалостно путает сроки и даты, города и века, мужчин и женщин. Она знала, конечно, что никакой случайности нет. Что всё в мире просчитано до мига. Видимо, дело в ней самой, в Денни. Она что-то все-таки делает не так. Но что и когда? Пусть этот временной дом неутомляем и неисчерпаем в своих всё новых и новых задачах, предложенных и просто людям, и таким как Денни.Он многоэтажен и имеет мириады анфилад. Каждому человеку соответствует свой уровень. Но всегда идет смешение этих уровней. Для чего? Отсюда и низкий, и самый высокий страдают друг от друга. А среднему надоедают и те и другие. Время – великая математика Вечности, где каждый абсурд просчитан до мгновения. И свободно пересекаются параллели и противоположные миры. Где каждый человек сам заслуживает свою судьбу. Он зачастую и не подозревает, что живет каждый раз набело и переписать черновик жизни он сможет только сам, выстрадав это редкое право. А кто такой Стен? Это тот – Один. Один из миллиардов, воплощенных среди прочих. Это тот, кого я люблю всегда. Он всегда один. И всегда - мой. Я тоже у Стена одна. Это как данность. Это нельзя объяснить. Это такой код,который понимают только два человека.
Мало кому на Земле удалось осознать это. Так как это тоже надо заслужить и выстрадать.
Мы почти всегда врозь. Так устроен мир. Уже хорошо, что нам дан этот дар – осознавать нашу предназначенность. У Стена, как и у меня много важных дел.Он почти всегда на работе, и я тоже. Иногда нам разрешают встречи. И мы их принимаем, как подарок судьбы. Так думала Денни, пока душа еще болела уходом  Клауса. Но тут в дверь ворвались какие-то люди с криком:
- Мадемуазель Дельфи! Мадемуазель Дельфи!
На пороге и без того белый стоял рассеянный и бледный школьный учитель Фредди.
- Что случилось, Фред? –холодно спросила она.
- Там внизу – маленький мальчик. Он, кажется, утонул.Его нашли на старом пирсе.В руке была табличка с вашим именем.
- Где он, Фред?
- Там, в саду, скорее…
Ох уж эти лестницы, то вверх, то вниз. И так до бесконечности. Но она уже стояла в саду и понимала, что это что-то связанное со Стеном.
В саду  были только садовник, местный врач, фрау Ленц и мальчик. Мальчик лежал на скамейке и доктор Вольф держал его за руку.
- Всё кончено – констатировал он.— Слишком поздно.
Тут Денни оттолкнула садовника и подошла к скамейке.
- Это это, мадемуазель, опять Ваш родственник? - (видимо, посчитали и горбуна) – У него была… - начала было фрау Ленц.
- Тихо! – прошептала Денни, приложив палец ко рту испуганной немки.
- Он просто спит. И она посмотрела на мальчика немного безумной, почти радостной улыбкой.
Затем она взяла мальчика на руки и понесла к морю, не сказав изумленной публике ни слова. Она удалялась от них медленно и как-будто плыла, не касаясь земли. Ошеломленные зрители смотрели на эту картину изумленными глазами, а фрау Ленц даже несколько раз перекрестилась.Так, на всякий случай.
Никто не стал удерживать Денни. Все считали её квартиранткой. А в таких вопросах лучше держаться подальше и ни во что ни вмешиваться. Они все уже давно заподозрили Денни в чем-то необычном. И объявили её странной. До того, как появилась эта женщина всё шло своим чередом. Круг за кругом. Круг за кругом. Никто не хотел никаких перемен. А тем более чудес или вдохновения. Более того, жители были напуганы. Вот и теперь каждый из них поспешил удалиться к себе с единственным желанием всё забыть и заняться привычными делами.
   Песок медленно прогибался под порывами упругого ветра. Она несла мальчика на руках к старому пирсу. И шаг её всё умедлялся. Положив мальчика на глубокую траву, росшую вдоль обрыва, за которым начиналось бескрайнее море, она сняла с себя золотую цепочку из каменных пирамидок и надела на шею мальчику.
Затем произнесла:
Пирамиды высечены страхом.
         Пирамиды, свернутые в точку.
         С высоты сверкающие знаки
         Для кого-то, знающего больше…
         Вспомни, Стенли, где твоё рожденье?
И тут все пирамидки цепи засветились по-очереди, как это бывает в новогодней гирлянде.
Мальчик открыл глаза и выдохнул:
- Мама… это ты, Мама…?
- Нет, малыш, я не твоя мама. А где твоя мама?
- Она там далеко, в будущем. Хорошая, но чужая женщина. Я ещё не знаю её. Но она пахнет как ты.
- Не бойся, Стенли, - тихо сказала Денни – если хочешь, я буду твоей мамой. Пока буду.
И она легла рядом с мальчиком, сняв с его шеи своё ожерелье и накрыв его своим плащем. Она знала, что он опять уснул и проснется теперь не скоро. Так лежали они на краю откоса и сверху казались маленькими фигурками под одним плащем. А сзади за откосом растилалось все то же море.
Море казалось спокойным, как будто бы это был сон воды и ночи. Луна опустилась в сосновое гнездо. И стала похожа на гиганское пасхальное яйцо в зеленых шишках. Над старым пирсом расстилался туман. А где-то недалеко, в зарослях ближайшего леса одинокий волк завел свою прощальную песню.



                Глава 6

                Изгнание простыми людьми

- Вот она! Вот…Лежит здесь в плаще.
Что она здесь делает, спросите её? – раздавались голоса со всех сторон.
И кто-то даже толкнул её в бок палкой.
- Зачем она приехала? Что ей нужно?
Денни открыла глаза. Встала. Увидела, что рядом никого нет. Мальчик исчез.
Вокруг стояли её прежние знакомые: фрау Ленц со своим внуком Берти, его подруга Лизбет, белый Майн и несколько чужих с ничего не выражающими лицами.
- Что Вам надо? – спросила она сдержанно и гневно.- Зачем вы здесь?
- Вот Ваш сундук, мадам Дельфи – отрезал Берти, как взрослый. - Мы с бабушкой больше не сдаём комнату – добавил он и выгнул грудь по-индюшачьи.
- Да, да, мадам, – вставила игрушечная Лизбет. - Говорят Вас видели в турецком ночном клубе.
А у нас у всех репутация, понимаете? (При этом она отвела глаза в сторону и спрятала за спину свой браслет).
Даже фрау Ленц, которая воскресла благодаря Денни, заявила:
- Мне жаль,мадемуазель Дельфи, но Берти жаловался,будто Вы, ну как это сказать по-современному не давали мальчику прохода, некрасиво это, он ведь еще совсем мальчик… Как Вам не стыдно?
Тут малыш Берти опустил голову, боясь смотреть на Денни.
- Да что там говорить, закричали остальные зеваки – Ведьма она!!! Ведьма и всё!!!Ведьма…Вон из наших мест!
И они стали подступать к ней всё ближе и ближе, схватив кто камень, кто палку а кто и просто сжав кулаки.
Тут Денни резко оглянулась на них и вся толпа буквально осталбенела от её взгляда, так она посмотрела на них. Не сказав ни слова, она взяла свой сундук и пошла к лесу. Ещё долго доносились крики ей вслед. Стайка бывших знакомых и зевак стояла как вкопанная посреди моста, не решаясь идти дальше за своей жертвой. Многие были явно разочарованы, что всё так быстро кончилось. Ведь в этом, забытом Богом, городке так редко что-нибудь случается… Денни шла спокойно и уверенно.
Она не обижалась на них.Она знала, что они – просто люди. А она – просто Денни. И этим всё сказано. Со временем лес поглотил эту картину.
В этом мире всегда одно поглащает другое.
Горбун умер. Мальчик исчез. Вернее ушел в своё Время. И её больше ничего не держало в этом городке, кроме…
Несмотря на то, что она давно не плакала от обид и усталости, тело её отяжелело. В своем тяжелом плаще она шла по влажному и чужому лесу, ведомая внутренней интуицией. И несла свой тяжелый сундук. Было раннее утро. Так она шла навстречу своей судьбе. И пока еще не знала,что ровно через сорок земных минут она встретит своего Стена. Странные птицы то и дело сновали вокруг и тонко кричали. В воздухе пахло мертвыми осенними цветами, и от этого он казался объёмным и глубоким. Наконец, она выбилась из сил и села на старое поваленное дерево, чтобы передохнуть. Она даже не заметила, что чей-то взгляд все время следил за ней сквозь деревья во время всего её пути. Может это был одинокий волк, ищущий легкую добычу, а может, еще кто-то..
Вдруг цепочка на шее неожиданно потеплела и засияла невыразимо ярко, как никогда. И в этот самый момент кто-то закрыл ей руками глаза. Она не испугалась, так как знала, что это Он.
Они встретились молча и крепко обнялись. Так они стояли ещё неизвестно сколько, пока день не опрокинул солнце в чашу леса, за которым плескалось бескрайнее море Время и Безвременья.      


                Глава 7

                Встреча сквозь столетия

   Они вышли на набережную с другой стороны леса и города. Стен нес вещи Денни и вел её под руку уверенно и бережно.
Войдя в маленькую квартирку трехэтажного небольшого домика, они оказались в тихом помещении, родном и уютном, напоминающем детство.
- А где ванна, Стен? Я тысячу лет не была в ванне – сказала она и тут же смутилась, так как из уст Денни это звучало как правда.
- По коридору налево, Неждана, иди там всё для тебя.
- Почему Неждана?
- Так было в прошлый раз. Я так люблю, - донеслось из кухни.
Она опустилась в большую, квадратную ванну цвета малахита. И радужная пена усыпила её боль. Когда она вышла из ванной, стол был накрыт всякими вкусностями. Горели голубые свечи. Играла, знакомая до боли, музыка пространства. Денни невольно вспомнила  Клауса и задумалась.
- Клаус передал тебе привет и попросил меня поцеловать тебя, – перехватил мысли Денни, приближающийся с одной желтой розой к ней, Стен. – Еще он просил меня передать тебе это. И он ловким жестом поднес красивый цветок прямо к носу Денни.
 – Неправда ли вкусно пахнет?
- Да, отрешенно и обрадованно сказала Денни. – Розы - это мои любимые цветы.Особенно желтые.И она игриво посмотрела на своего возлюбленного.
Стен сидел напротив Денни и изучал её лицо.Её волосы после пены были мокрыми и шелковистыми.
Глаза чуть уставшими и стеснительными, как всегда.
- Стенни, зачем история с мальчиком?
- Прости, Дана, я не мог появиться при них. Какой-то болван, большой блондинистый малый всё время следил за тобой. А ты даже не заметила.
- А…,протянула Денни – ты имеешь в виду учителя Фреда Майна?
- Да, да…этого Майна. Он сновал за тобой как тень, как маньяк. Он даже пытался подсматривать в твою замочную скважину в моменты когда ты переодивалась, – добавил Стен и налил себе и Денни бокал холодного искрящегося напитка. – Мне даже пришлось припугнуть его и спеть ему на ухо тихую песенку, как нехорошо подсматривать в чужие жизни. Я пригнал этой песенкой его к морю и явился ему в образе мальчика. Вообщем, я решил напугать их всех, чтобы они от тебя отвязались.
- Да, знаешь, ты их здорово напугал, но не забывай, что все они просто люди, а мы…
Тут она оборвала свою фразу,добавив: - Мы просто влюбленные хулиганы – и звонко расхохоталась вместе со Стеном.
Их смех вылетел из маленького помещения, похожего на детство и достиг ближайшего леса. Ничего не произошло, только из глубины донёсся то ли рёв то ли плач какого-то странного животного или существа.
   После ужина, они легли в постель и просто уснули. Они спали ровно три часа.
Стен грустным голосом сказал :
- Понимаешь, Дана, у меня еще одно важное дело, - и он загадочно посмотрел в сторону леса.
- Я скоро вернусь и тебе всё расскажу,а пока…
И тут в дверь постучали.
- Ты кого-то ждешь? –спросила встревоженная Денни.
- Нет. Это, наверное, Андрэ. Хозяйка комнаты.
- У неё странное имя – заметила Денни.
- Она вообще странная эта Андрэ. Но,по-моему,безобидная.
В эту минуту вошла Андрэ.Её лицо показалось Денни знакомым. Темные, зачесанные по-мужски волосы, небольшие, но глубокие зеленые глазки, хитро улыбающиеся.
- Вот опять, Даночка, Вы с нами – прошипела она улыбкой.
"С кем это - с нами?" – подумала Денни.
Андрэ поставила на стол цветы и вышла. На столе в вазе были шесть черных лилий.
Вообще Денни любила лилии. Но – белые. Черные ей нравились только в минуты грусти. Денни не понравилось, что эта Андрэ улыбается про себя.
- Ну и ну, –выдохнула она - Стен,где ты её откопал?
- Так. Сама появилась.Знаешь, малыш, я должен уйти ненадолго, уладить кое-что. Ты подожди меня здесь, ладно? Только ни о чем не спрашивай.
- А я никогда ни о чем и не спрашиваю. Ты это знаешь. Если надо, буду ждать, как всегда.
- Вот и умница, – сказал с улыбкой Стен и поцеловал Денни прямо в сердце, вернее в то место, где оно стучит.
- Ну ты ведь побудешь потом со мной немного? – с надеждой спросила она?
- Да, мой маленький, ровно одни сутки.
И с этими словами он, еще раз крепко поцеловав Денни, вышел из дома, впустив в дом холодный морской воздух. Удивительное место этот городок. И море, и откосы и даже лес - всё тут есть. И когда нет Стена – такая безумная пустота…
Денни опять осталась одна. Она включила ночник. Поцеловала своё всё еще теплое и светящееся ожерелье и уснула.
Сладко иногда поспать в свежей клетчатой постели, на планете Земля, в своей собственной оболочке.
Она была не так уж плоха у Денни. И это все видели. Видела это и Андрэ, любящая улыбаться про себя. Денни проснулась оттого, что кто-то сидит и смотрит на неё,спящую. Это была Андрэ.
Она сидела почти у подушки. И от неё исходили странные импульсы. То ли она волновалась, то ли хотела что-то рассказать о себе. Денни приподнялась со словами:
- Что тебе нужно,Андрэ? Стенни ушел и будет не скоро.
- О…! – протянула она заниженным басом. – Мне нужен один пустяк. И твой Стенни тут совершенно ни при чем – пробурчала она уже в нос и голосом добавила: – Я вот принесла тебе, Даночка, напиток. Это персиковый сок со льдом. Меня Стен лично попросил заботиться о тебе.
И она протянула бокал с соком. При этом глаза её блестели странным блеском и с вожделением разглядывали юное и красивое тело Денни, просвечивающееся через ночную рубашку.
Денни несколько смутил этот откровенный взгляд. Она невольно натянула на себя одеяло и сказала:
- Спасибо. Иди. Мне нужно встать. - Она словила себя на мысли,что не может при ней выйти в рубашке.
Андрэ заметила это и не без удовольствия прошипела:
- Хорошо, хорошо… - и обдала Денни взором холодным и хищным. 
 Когда она вышла из комнаты, от непонятной злости Денни залпом выпила сок и поставила его на стол и, не успев встать,тут же повалилась бездыханной на кровать.

                Глава 8

                Сон Денни

В голове всё поплыло нездешней реальностью и уронило её в забытьё. Тысячи масок окружили Денни. Сквозь мутную пелену она увидела искаженные лица и фрау Ленц, и Лизбет, и Берти с Фредом Майном, и Андрэ. Были и многие другие давние неприятели. Все они гнусно хохотали и тыкали пальцами в Денни.
- Посмотрите на эту ведьму… Какой ужас!!!’а,’а,’а…
Денни была в длинном, белом саване. Она чувствовала, что кожа на лице странно стянута, как у покойников. Но она себя не видела. Поэтому искала глазами ответа у окружающих. Все брезгливо отварачивались от неё. Даже те, которых Денни считала своими друзьями. Наконец,она не выдержала и издала нечеловеческий крик:
- Молчать всем!!! Гнусное сборище лицемеров!!!
В толпе от страха всё стихло.И тут она увидела их во весь рост. У каждого вместо ног были конечности животных или страшных морских чудовищ. То щупальца, то свиные копыта, то птичьи треугольники, то змеиные хвосты. Всё это скрывалось под дорогими атласами и мехами, костюмами и парчей.
- Вы сами придумали мне эту маску – вскричала она. – Вы – уроды в человеческом обличии! Посмотрите на себя сами. Что Вы есть? Зачем Вы живете на Вашей Земле, насилуя и пользуясь ей как игрушкой! Вы, сами не ведая того, губите свой дом, такой зеленый и хрупкий!
Вы каждый день убиваете её своей никчемностью, вмешательством в её прекрасные законы. Вы – гнусные плебеи, думающие только о своих удовольствиях и деньгах. Вы заслужили кару и вы её получите!
   Тут она обрела свой гиганский рост. И жестом указала им идти за ней. Толпа как завороженная двинулась за Денни. Это была железнодорожная линия. Она шла и саван её развивался на ветру, а притихшая толпа покорно следовала за ней. Дорога была монотонной и долгой.
Вдруг кто-то огромный, ещё больше Денни, во всем черном, встал ей на пути.
- Стой, Денни!!! – прогудел голос, размноженный на тысячи низких тембров – Оставь этих людишек.Сколько веков ты уже борешься с ними, с их ничтожностью…Брось их!  Ты достойна большего. Ты будешь женой Великого Мэтра. Давай уйдем, моя женщина. И ты забудешь их,обретая холодную Вечность.
- О, Великий Мэтр Мортис! – крикнула Денни. - Ты же знаешь, что я не могу любить тебя. Ты знаешь сам, что две противоположных энергии не могут совпасть! Отпусти меня, о, Всемогущий, и скажи мне, за что люди ненавидят меня? Покажи мне себя!
И тут из темноты Великий Мэтр поднял огромное зеркало.
- А ты не боишься увидеть себя такой какая ты есть? – прогудел он.
- Нет. Не боюсь.
- Ну тогда смотри, – сказал он и расхохотался раскатистым низким басом.
Вся в белом, со стянутой кожей на лице, она могла предвидеть самое худшее. Но на мгновение закрыв и снова открыв глаза, она увидела, что в огромном зеркале возникла девочка лет шестнадцати с пепельными, золотистыми волосами и синими как море глазами. На голове стыл светящийся венок из белых лилий. Она была прекрасна.
- Так это я, –закричала удивленная Денни. - Почему же они бояться и ненавидят меня?
- Ты все равно будешь моей, – удаляясь прогудел уже тише Великий Мэтр, не отвечая на вопрос.
Денни сама того не зная, в тысячный раз отвергла его. Это был не её Бог.

 Когда она проснулась, окно было открыто. Гудело штормом море. Молния врывалась во мрак белыми вспышками. На подушке у Денни лежало шесть черных лилий. Она поняла, что видела странный сон, а здесь, наяву всё встало на свои места. Она встала и закрыла окно, как вдруг увидела что кто-то убегает по песку в темноту. Невольно руки схватились за ожерелье, так и есть, оно пропало, и на шее Денни только сиял маленький золотой крестик, который она никогда не снимала. Это Андрэ, подумала она и бросилась в догонку.
   Убегающий слабел от бега по песку. Денни быстро догнала его и повалила. Они долго боролись. Казалось,что Андрэ обладает той же силой,что и Денни. Но Денни знала, что она обладает гораздо большей силой, чем люди. Значит, вывод напрашивался сам – Андрэ тоже не из простых. На минуту Денни схватила свою соперницу за руку и с удивлением обнаружила, что у той на руке остался обожженный знак в виде перевёрнутого креста. Тогда, в процессе борьбы она не придала этому значение. Она выхватила своё ожерелье из рук Андрэ и посмотрела на неё страшным взглядом. Та, отпустила ожерелье и гнусно расхохоталась. Не сказав ни слова, Денни побрела к дому. Она вошла в дом и крепко закрыла дверь. В это время из леса доносились странные звуки, тоже напоминающие крики борьбы.То ли стая волков набросилась на кого-то, то ли два огромных чудовища схватились в последней схватке…Денни села на кровать. Затем легла и уснула тонким, тревожным сном. На золотой цепи из пирамидок тревожно то вспыхивали,то потухали огни. Денни спала и не видела этого. Не видела она и того, что на одной из граней цепочки остался клок шерсти, неизвестно откуда взявшийся. Денни спала и видела во сне своего последнего, земного отца. Когда он умирал, он подарил ей это ожерелье. Он не успел сказать последние слова. Только крикнул – Знак! Денни - Знак! - Почему она, Денни, все время ищет своего Стена? Вот он здесь на медальоне из сундука. Его черты уже проявились четче. Почему он не может остаться с ней навсегда. Переходить из жизни в жизнь, из смерти в смерть с ней, Денни? Ведь в такие моменты так хочется быть с любимым человеком…
Сон волновал её, и она переодически вздрагивала.
Затем прямо в сон вошла Андрэ. Она была нарядно одета. На ней был черный мужской фрак и бабочка.
На плече у Андрэ сидела большая, черная ворона и смотрела на неё, Денни, красным глазом. Андрэ села на кровать около Денни и бережно потрогала её плечи, руки и её одеяло. Глаза Андрэ выражали невыразимую тоску, руки её дрожали. Огромная ворона села на подоконник и громко каркнула.
- Шшшш….- прошептала Андрэ вороне и опять взяла в свои руки руку Денни. Денни не хотелось,чтобы эта Андрэ прикасалась к ней. Но тело её было тяжелым от сна, и она не могла пошевелиться.
- Моя любовь, – прошептала та – ты всегда будешь моей любовью…
Она поднесла руку Денни к своим губам и поцеловала её так нежно и бережно, что Денни на миг показалось, что это был Стен.Затем Денни почувствовала, что рука её стала влажной. И она поняла, что это были слёзы Андрэ.
- Кто ты? – тяжелыми губами прошептала Денни.
- Я то, что вечно живет во мраке – ответил голос. – Я то, что вот уже многие века любит тебя.
- Почему ты плачешь? – прошептала Денни.
- Я не плачу, любимая. Это всего лишь остатки ночного дождя, которые я принес тебе в своих глазах. Я – лунное дитя мрака и несовпадения. Я – вечная иллюзия мира. Я обречен на одиночество. Ты – прекрасна. А я – я жалкое ничтожество! Урод и чудовище! И я знаю,что не достоин тебя…
- Ты прикасаешься ко мне, как мой возлюбленный. Откуда ты знаешь тайну кода?
- К  моему ужасу я не могу разгадать всю тайну кода. Для этого ты сама должна полюбить меня. По доброй воле. Но схожесть моих прикасаний с твоим возлюбленным это всего лишь то искреннее чувство к тебе, которое нас с ним объединяет. Мы оба обладаем сильной властью. И оба любим тебя одинаково. Он награжден взаимностью. А я обречен на неразделенность любви.
- Скажи, но почему тебе не полюбить  королеву Ночи или прекрасную Лилит? Ты был бы любим и счастлив…
- О, мой ангел! Если бы ты знала сколько прекрасных дев томятся любовью ко мне…Но ни одна из них не достойна даже твоего мизинца. Они готовы по первому зову приползти ко мне. Но они не нужны мне, так как я сам их создал! Одних создал, а других с легкостью переманил в своё царство. А ты – одна, Денни. Понимаешь одна….И он снова заплакал.
Тут Денни поняла, что эти глаза Андрэ, зеленые и глубокие, она уже видела когда-то. Но когда и где? В этот момент она увидела, что в окно влетела тонкая стрела и вонзилась в спину Андрэ именно в том месте, где стучит сердце.
Андрэ вздрогнула и тонкая струйка крови потекла по черному сюртуку вниз. Она не упала замертво, а только начинала извиваться в муках. И новые и новые стрелы влетали в открытое окно и поражали тело Андрэ. Затем уже ослабленной она качаясь подошла к Денни и прошептала:
- Прости меня, Даночка. Мне пора. Не бойся я не умру,так как к сожалению – бессмертен! Я могу только испытывать муки, когда кто-то такой же сильный, как я, пытается несмотря ни на что уничтожить меня…
И с этими словами Андрэ исчезла, превратившись в струю красного, как кровь, а затем, черного дыма.
Ворона, громко каркнув, резко вылетела в окно за этим дымом и всё стихло.


                Глава 9

                Прелесть собственной оболочки
    
  Денни проснулась от яркого света, бьющего прямо в глаза."Это утро", - подумала Денни. И попыталась открыть тяжелые веки. Сев на кровати она всё вспомнила и тот сон, в котором вела толпу по желенодорожной линии, и борьбу на песке с Андрэ, и сон про то, как Андрэ сидела у неё на кровати. Она встала и закрыла открытое с ночи окно, хорошо помнив,что закрывала его. Вышла в ванну, не заметив, что на кровати застыли капли чьей-то крови…Денни встала под струю горячей воды в надежде всё смыть с себя. Все сны и воспоминания. Вместе со снами она смыла и кусок шерсти с цепочки, так и не заметив его. Она лила на себя воду, закрыв глаза и думала. Думала о том, что это у людей всё заменяемо. Каждого, даже самого близкого человека можно заменить другим и сделать его таким же близким. Она не понимала как можно, после смерти любимого человека, погрустив и пережив эту боль, со временем всё забыть. "Время – Великий доктор", - говорили все люди. И затем сами верили в это и излечивались...Находили новых возлюбленных и продолжали жить как раньше...Но как Время может излечить уход любимого человека Денни не могла понять.Потому что она - Денни, а они просто люди.
Как люди могут вновь создавать семьи после этого и жить как ни в чем не бывало? А у Денни всё по-другому. У Денни всё не как у людей. Один раз в толпе кто-то крикнул ей "Ты вообще не человек! Разве настоящие люди так делают?"
Она вышла из ванны грустной и опустошенной. Стена не было. Но вдруг дверь распахнулась и вошел уставший и озабоченный Стенли.
- С тобой всё в порядке? – почти рывком он схватил маленькую Денни и поставил её на стульчик в коридоре. Он рассматривал её тело, заглядывал в её, туманного моря глаза.
- Со мной всё в порядке, любимый, – улыбнулась она своей красивой тайной улыбкой, так что на левой щеке около рта образовалась симпатичная ямочка.
- Ничего не говори больше,Дана. Я всё знаю. И к тому же страшно устал. Приготовь мне пожалуйста чашечку кофе, как я люблю.
И приходи в спальню. Я отдохну немного.
- Слушаюсь, Ваше Величество, – мягко произнесла она и удалилась тихо и грациозно, как всегда.
Стен вошел в спальню и одним жестом сорвал испачканную простынь с кровати. Стараясь всё делать быстро,чтобы Денни не вошла раньше, он накрыл кровать пледом и лег, заложив руки за голову. Вдруг он неожиданно для себя заметил, что на потолке висело огромное круглое зеркало и закрывало почти весь потолок. На него с потолка смотрело красивое благородное, мужественное лицо с глубокими голубыми, местами малахитового оттенка, глазами и эти выразительные складочки под глазами, которые так любила Денни.Они придавали лицу Стена серьезно-ироническое выражение. Глаза как бы улыбались сами собой. Лицо Стенни от постоянных переездов чуть заросло мягкой и красивой бородой и чуть загнутыми, как у французов или королей, усами.
Его лицо было очень аристократично и мужественно в то же время. Это было лицо настоящего мужчины, красивого и благородного.
Он был очень высокий и хорошо сложен. В нем было то редкое обаяние, которое редко встретишь среди людей. А его, временами тяжелый взгляд, иногда даже пугал простых смертных. Он отметил про себя, что неважно выглядит и по-тихоньку проскользнул в ванну, скинув свою одежду около ванны, он зашумел водой. Денни принеся кофе в спальню, заметила на полу какие-то странные кровяные следы, которые ведут в ванну. Она пошла по следу,который привел её в ванну. Стен громко пел какую-то мелодию и не слышал как вошла Денни. Она взяла в руки его одежду и всё поняла.
Не сказав ни слова она вернулась в спальню, подошла к окну и потрогала своё ожерелье. Оно ярко светилось ровным светом и было по-прежнему теплым.
Вскоре Стен появился на пороге спальни в одном синем махровом полотенце и, не говоря ни слова, увлек Денни на кровать, забыв про кофе и про всё на свете. Лишь на одно мгновение взгляд Денни привлекли шрамы на груди возлюбленного. Это были глубокие царапины, напоминавшие когти какого-то животного. Стен перехватил тревожный взгляд подруги и, приложив свой палец к её рту, дабы предупредить вопрос, сказал:
- Шшшш… - и увлёк её головокружительными поцелуями в небытиё. На этот раз это был настоящий Полёт двух параллельных мелодий, игравших в унисон. Нельзя сказать, что они были одинаковыми. Нет. Она была скорее поэтичной и мужественной одновременно. А он сильный и романтичный. По тонкости и интуиции они не уступали друг другу. Также у них обоих была очень сильная воля. Но они совпадали друг с другом полностью и физически и духовно. Казалось, что Создатель сотворил их специально друг для друга. Чтобы на их примере посмотреть, что даст такой эксперимент. В комнате царила полная гармония слияния двух красивых тел и чистых душ, противоположного пола. Значит, был их собственный, единственный в мире, а, может, и во вселенной, язык жестов, символов и знаков, понятных только им одним. Даже, доносившаяся с улицы, кантата Баха под номером 21, как и число дня рождения Денни, органично вписывалась в происходящее. Мистически и необъяснимо, круглое зеркало на потолке постепенно покрыл голубой, непонятно откуда взявшийся туман, скрывший от нас и от любого постороннего взгляда всю картину любви и вдохновения. Природа сама не хотела в это никого вмешивать. И закрыла всё плотным туманом от чужих глаз и от себя самой. Туман усиливался. И со временем покрыл всё побережье густой белой пеленой. Откосы лежали недвижимы и молчаливы. Волны тихонько пели колыбельную берегам. Звучала все та же кантата Баха. Незаметно пришла ночь и опрокинула объём любовной гармонии в сон. Всё поплыло нездешним временем, в котором все мгновенья становятся более медленными и плавными и люди обретают способность летать и обновляться, минуя саму смерть. А где-то неподалёку, в лесу всё тот же одинокий волк завел свою обреченную песню.



                Глава 10
 
                Уроки мадам Дарконсьель 

                "...Спящий и мёртвый - как они подобны               
                - разве оба они не создают образ смерти?"
                "Эпос о Гильгамеше"


Вот опять длинная и невозвратная дорога вдоль набережной. Денни идёт под руку со Стеном.  Так хорошо идти вот так, рядом с ним, когда он опять жив - и она - Денни тоже.
- А куда мы идём ? - спросила она его , как всегда мягким и звонким голосом.
- Я хочу познакомить тебя с одной дамой, любимая. Она живёт здесь, неподалёку, в центре старого города Мируара, в странном многоэтажном доме, ветхом и необыкновенном.
  Она по происхождению француженка и поэтому у неё такое странное имя - мадам Дарконсьель. Она даёт уроки таким людям, как мы, работающим миссионерами Света, а ещё она обладает уникальной на Земле библиотекой, в которой есть редчайшие книги, которые ты скоро увидишь сама.            
Они шли так долго, что начались туманные сумерки. Откуда ни возьмись налетел густой, белый туман, обвалакивающий всё пространство. Уже кончился и маленький, приморский городок, в котором Денни снимала свою комнатку у фрау Ленц, и густой, дикий лес за скалами, а города Мируара так и не было видно.  Вдруг неожиданно и страшно, прямо из тумана на них выплыла табличка с надписью "город Мируар", и стрелкой резко направо.
Денни схватила Стена за рукав ещё сильнее, так как воспоминание о человеческом страхе пробежало у неё по спине, и она почти испугалась по-настоящему.
- Не бойся, Малыш, - спокойно сказал Стен.
- Это всего лишь память о твоём бывшем страхе, ты же теперь знаешь, что его нет.
- А почему, этот город называется по-французски? - спросила удивлённая Денни,
-  Здесь же не Франция, а Германия, насколько я поняла.
- Это не важно, понимаешь, тот твой немецкий, приморский городок осталься далеко в прошлом, а сейчас всё уже поменялось и мы на новом витке, - мягко сказал Стен и прижал маленькую Денни  к себе нежным движением.
- Понятно, - виновато сказала Денни и улыбнулась очаровательно, как всегда.
Она знала, что её Стен был выше по званию, как и было положено мужчине. Это означало, что он проживал на один виток дальше, а потому и знал несколько больше Денни. Это не говорило о том, что он жил без Денни какое-то время - нет! Он всё-время был рядом с ней, параллельно курировал её задания и был приставлен к ней в моменты, когда от неё зависело сделать что-то важное, другое - не входившее в миссию Стена. Она знала, что были те вещи, которые могла сделать только она, но что и когда - ей не разрешено было знать. Об этом знал Стен. Именно поэтому он был всегда внешне более холоден и спокоен, в душе, конечно, всегда сильно переживая за свою половинку, как она справится со своим заданием. Это была его работа - вести её и параллельно делать свою - более сложную и мужскую. Ему иногда приходилось непросто, потому что Денни многого ещё не знала и делала ошибки.  Когда-то, будучи в реальном воплощении, она была сильно напугана некоторыми жизненными обстоятельствами и даже теперь, когда уже всё было позади, нет-нет она снова вспоминала страх, так сильно наполнивший пространство её души. Нет, она не было трусихой в смысле трусости - она всегда выполняла такие сложные задачи, что и страх, посланный ей - был тоже весьма серьёзным испытанием. Денни была с поэтической, ранимой душой и всё всегда пропускала через сердце, даже теперь. Раньше Стен корил её за это, пытался переубедить и сделать её более похожей на себя. Но потом он понял, что это редкий дар - милосердия и доброты - и перестал её корить. Ему было жалко её в минуты, когда она расстраивалась по пустякам, по его мнению. Но лишь много позже он понял, что пустяков не бывает, а дар - пропускать всё через сердце - это редкий дар. 
Всё происходило быстро и в тоже время медленно, как не бывает в реальной жизни. Прямо на них, опять из тумана выплыл старый, огромный дом. Он стоял на узкой улочке, с плотно прижатыми к нему другими, огромными домами. Улочки были похожими на змей, убегавших от их противников - настороженными и извилистыми. Дома имели вид сказочных, с несколько наклонёнными в стороны, крышами. Людей не было видно снаружи, зато внутри везде горел слабый свет, говорящий о присутствии жизни. Вдруг Денни подскользнулась и схватилась за руку Стена.
- Ой, так здесь же кругом лёд, смотри, Стен, всё замёрзло и в сосульках.
Да и действительно вся улица была покрыта, гладким и блестящим льдом. Ступени, которые вели к крыльцу близлежащего дома, были тоже замерзшими и в сосульках.
- Осторожно, Дана, - резко сказал Стен и сжал крепко её руку чуть выше локтя.
-  Да, здесь, действительно, что-то вроде зимы, но ты этого не почувствуешь, потому что здесь всё не так, не так, как в реальной жизни.
Они с трудом поднялись по скользким ступеням на крыльцо одного многоэтажного, старинного дома. Денни огляделась вокруг и вдруг увидела сзади, в глубине улицы, необыкновенной красоты церковь. Она напоминала старинную, но в тоже время, в ней было что-то космическое и неземное. Её величественная форма была и не готической, так любимой Денни, и не православной, она также не была похожа на мечеть и на дацан. Но в то же самое время, в ней было что-то от всех, вместе взятых - общее. Она была белой с ярко-оранжевым светом внутри, даже скорее золотым. В середине был один большой круглый купол с наконечником в виде, вытянутой вверх, конусообразной пирамиды. Этот купол закрывали другие купола, расположенный ниже, которые были поставлены почти в ряд, обрамляя главный купол  - тоже круглые, с пирамидами на верушках, но более правильной формы, чем на главном куполе, менее вытянутые. Ниже, у самого основания были воздвигнуты огромные, квадратные
фасады с арками внутри. В этом странном и прекрасном храме было всё - и летящая ввысь готика, и православная округлость, и мусульманское величие квадратных и арочных форм, и восточное наслоение плетеных карнизов - один на другой. Храм стоял во тьме, среди других мрачных и спящих старых домов и эта картина поражала своим несоответствием. Откуда он мог взяться здесь - в этом странном и мрачном городе - такой величественный своим неземным свечением... Он был воткнут в это тёмное пространство, подобный нарядной, ёлочной игрушке на пустую ёлку в лесу. Храм был прекрасен, но Денни отметила про себя, что на нём не было крестов, таких привычных ей и, дорогих сердцу, символов. И тут Денни поняла самой душой, что и крест, и все другие религиозные обозначения разных религий входят и уже находятся в этом храме. Он - общий храм одного бога Отца и его сыновей Пророков Будды, Иисуса, Магомеда и других, посланных с Ведами, Библией и Кораном на землю, а также с другими учениями, имеющими общий Вселенский Завет - некое космическое правило для всех живых существ во Вселенной.
Просто он принадлежит всем - и поэтому такой глубокий и мистический, несущий ослепительное свечение. Денни заглянула своей чувствительной душой вовнутрь.
Она увидела только сияние крыльев ангелов - её любимых персонажей на земле - она знала, что именно ангелы - то немногое - единственное, что объединяет земные религии, так как только ангелы есть у всех. И они были в Главном Храме. Увидела она и, дорогой её душе  Крест Спасителя - он висел на одной из главных внутренних стен Храма и сказочно сиял.
- Дана - оборвал задумчивую Денни Стен.
-  Что с тобой - тебя удивил этот храм?- поймав мысли Денни за самый краешек, спросил он.
- Да, ты знаешь, я его уже где-то видела и не однажды. Только вот не помню - где и когда. Посмотри, какой он прекрасный.
- Да, любовь моя, это храм Отца. И ты его знаешь. Мы все его знаем... - тайно протянул Стен и поторопил девушку -
- Пойдём скорее, Дана, здесь нельзя долго стоять. И они скрылись в сумрачном и черном, как стоящая снаружи ночь, подъезде.
Войдя в подъезд, они увидели много народу на первом, самом нижнем этаже. Одна женщина сидела под лестницей на стуле и вязала что-то цветное, она была похожа на консьержку. По лестнице бегала детвора и громко смеялась. Женщина учтиво поклонилась, увидев Денни и Стена и продолжала вязать. Они быстро прошли около неё и вступили на старую, почти гнилую лестницу. Денни опасливо посмотрела на своего друга, а он, прочитав её мысли сказал:
- Так и должно быть, мы ещё один раз успеем пройти по этим ступеням, когда пойдём обратно. Только крепче держись за меня. И Денни ешё сильнее сдавила руку Стена с полным доверием. Следующие этажи представляли из себя длинные залы, уставленные ветхой, хотя и красивой, старинной мебелью в стиле Луи Филлипа. Пахло зимними, сушеными яблоками и какими-то пряностями, видимо, привезенными с Востока. Пройдя три этажа, Стен привел Денни в большую залу с малиновыми, обтянутыми старым шелком, стенами. В глубине этой гостиной на старинном кресле сидела пожилая, элегантная дама в театральном, длинном платье и в шляпе с перьями. Её лицо было древним и прекрасным одновременно. Обычная старость всегда вызывает жалость, но эта женщина светилась своей мудростью и поэтому не вызывала чувства жалости. Она курила длинную сигару в золотом мундштуке и внимательно разлядывала Денни. Казалось, что Стена она уже знает.
- А, Стенли, - низким и бархотным голосом протянула пожилая дама. -  Как ты добрался, мальчик мой, всё ли прошло благополучно? - И она уставилась своими пронзительными, почти прозрачными глазами на Стена, пронизывая его своим взглядом насквозь.
- А это и есть твоя жена? - спросила она и перевела свой взгляд на Денни.
- Здравствуйте мадам Дарконсьель - спокойно произнёс Стен и поклонился ей , слегка наклонив голову.
-  Да, это Денни, моя предназначенная, а значит, единственная жена. Познакомьтесь.
- Иди сюда, дитя моё - растрогалась пожилая дама и протянула к Денни свои старые руки в перчатках из синего велюра и одним, сверху одетым на палец, сияющим перстнем.
Денни смущенно подошла к ней и тоже слегка поклонилась.
-  Какая красавица, - всхлипнув, произнесла дама и продолжила уже более спокойно: -- Ну ладно, дети мои, пойдёмте скорее, у нас мало времени, а я ещё должна показать вам книги и отдать ключ, - и с этими словами она направилась к шторам на стене.
Огромные, бархатные, фиолетовые шторы на стене открылись сами, и Денни увидела дверь. Дама надавила на выпуклый, прозрачный рельеф в двери и она открылась.
 Она жестом позвала своих гостей в комнату, всю уставленную книгами. Комната была очень большой, и везде были стелажи и полки с книгами, начиная от простых, заканчивая книгами в дорогих, золотых переплётах. Пожилая дама взяла одну из них и показала Денни. На ней было написано - "Уроки мадам Дарконсьель".
Она открыла книгу, тайно улыбнувшись и сказала:
- Понимаете, дети, в этой книге содержится вся моя библиотека - т.е. библиотека Мира. И протянула книгу Денни. Девушка взяла в руки волшебную книгу и снова открыла её. Внутри раскрылась ещё одна книга, потом ещё одна и так далее.  Книг, открывающихся в этой книге, оказалось столько, что можно было бы стоять целую вечность и только открывать их, это напоминало чудо китайских коробочек или русских матрёшек, но впечатляло намного больше. Вот бы мне такую иметь, подумала про себя Денни - в одной книге всю библиотеку Мира...
- Ты и так будешь её иметь, - вслух сказала дама, только надо выучить семь основных уроков мадам Дарконсьель, расположенных на первой странице главной книги-матери, - сказала она. Иначе остальные книги не откроются.
- Первый урок - Никогда не думай, что то, что прошло - не возобновиться. И тут она пояснила:
- Тут есть два основных варианта: первый - если ты не хочешь того, что прошло - значит, в принципе его не будет при одном условии, что ты не будешь совершать одних и тех же ошибок и второй - если ты хочешь, чтобы было то, что уже кончилось - попробуй добавить в желаемый, прошедший материал один новый элемент и так как события не могут повторяться один в один - твой старый желаемый вариант станет обновленным - новым.Иначе говоря - не совершай повторных ошибок и закрепляй положительный опыт, совершенствуя его. Например, не ходи по кругу, а иди по спирали. Не бойся умереть, а добавь в свою жизнь смысла - и тогда она повторится вновь.
Дама любопытно заглянула в глаза своей собеседницы и, увидев явный интерес Денни - продолжила:
- Урок второй - Никогда ни о чем не жалей, кроме времени.  Когда ты поймешь, что время стоит дорого и песочные часы всё время в работе - ты не сделаешь того, о чем смогла бы пожалеть. Никогда не забывай, что твой срок на земле отмерен. Ты не знаешь, когда кончится твой песок и потому время не имеет цены. Ты можешь многое сделать, поняв насколько важен каждый час, каждая минута, каждый миг. Но и не перегружай себя, так как здесь есть и другая ловушка - всех дел не переделаешь, лучше сделать меньше, но качественно и не забывай про сон. Он необходим человеку, пока он в оболочке. Сон - это вторая жизнь, это тренировка смерти, это - запас твоей энергии. Это - важная часть плана, дарованная свыше. Раз он дан - он необходим.
- Урок третий - Никогда не делай того, что не знаешь. Иначе говоря, того дела, к которому не лежит твоя душа.  Конечно, кроме быта и необходимости. Постарайся выяснить своё предназначение и реализовать его как можно глубже. Это легко проверить - то, что ты, действительно умеешь делать и тебе нравится - и есть твоё предназначение, у всех людей оно разное, поэтому все заняты своим делом.
Дама подошла к Стену, стоящему у старинной вешалки со шляпами и сказала:
- Правда, Стенли, ты понимаешь, что правила на первый взгляд простые, но как раз о них всё время забывают смертные люди и она тяжело и театрально вздохнула.
- Итак, урок четвёртый - никогда не стой на одном месте. Это означает - надо постоянно перемещаться во времени. Даже если ты болен и прикован к постели - делай что-нибудь полезное или просто размышляй. Дело в том, дорогие мои, что мысль - это тоже действие, которое уводит момент в нужном направлении, а так как всё течет и изменяется - изменяемся и мы, только очень важно понимать, что это зависит от нас самих - какие мы, так и будет меняться пространство вокруг нас. Главное не стоять на месте. Вот и сейчас, мы уже на новом витке, а через некоторое время - всё вообще изменится в глобальном масштабе.
Денни стояла завороженная. Всё в этой женщине нравилось ей. И то, какая она и как говорит, и что говорит.  Казалось бы простые и понятные вещи, но почему-то всё-время ускользающие и выпадающие из пирамиды обыденности и привычности. Денни молчала как никогда. Ей трудно было это сделать в силу её характера, но сейчас она была лишь прилежной ученицей и потому смиренно несла молчание. Мадам Дарконсьель продолжала:
- Урок пятый - никогда не принадлежи мёртвой вещи т.е тому, что создано людьми. Этот урок уведет тебя очень далеко - в настоящую духовность. Ты можешь иметь то, что создано людьми: вещи, одежду, деньги. Но ты не должен принадлежать им, иначе ты погибнешь. Всё, что материально - смертно и обязательно погибнет. Всё, что нематериально - вечно и будет жить. Если ты будешь принадлежать только тому, что создано не людьми, а Богом: таланту, познанию, совершенствованию - ты будешь спасён. Не забывай, что не может быть равнозначно по ценности то, что создал Бог и то, что создал всего лишь человек, сам являющийся созданием божьим.
- Урок шестой - Никогда ничего не бойся, ибо страх - это иллюзия, убивающая личность. Не забывай, что Бог-Создатель мудр и велик и раз он создал тебя таким хрупким, значит, тебе ничего не грозит: ни боль, которую ты не сможешь вытерпеть, ни потеря смысла твоего существования, потому что за тебя давно всё решено, ни смерть, потому что её не бывает как таковой. В этом мире всё ценно - каждое существо, каждая субстанция. Это бесценный материал Вселенной - один и тот же, из которого всё и состоит. Всю жизнь человека тренируют умереть - он спит во сне. Там же его готовят к новой, будущей оболочке, в которой нет никакой материи, к телу, которое будет иметь тот же вид, но будет обладать иной задачей. Оно будет невидимым, будет легко перемещаться в пространстве и будет вечным. Оно будет уметь летать без крыльев и именно поэтому вы все иногда хотя бы раз в жизни свободно летали во сне.И вы хорошо знаете это ощущение полёта, которое будет потом. Бог не только мудр, но и бесконечно добр. Он не смог бы сделать с человеком никакого зла, потому что в его Мире зла не существует. А потому он не может даже его  ударить - это смогут скорее сами  люди, а тем более он не сможет его убить. Там, где нет зла - нет боли, нет страданий, нет смерти. Вселенная не может погибнуть - она вечная. В ней могут быть различные перемены: смена галактик и космических систем - путем взрывов и необходимых замен - одних другими - но всё это тоже - дело рук божьих на благо Вселенной. И никому из живых существ не может быть больно до такой степени, что он не сможет это выдержать. На границе допустимой человеческой боли стоит блок - барьер, дальше - нирвана и переход - и никакой смерти, потому что переход бывает только куда-то и зачем-то. А смерть - это конец дифинитивный, который свойственнен только материи. Но материя материи - рознь. Есть материя, созданная Богом, есть материя, созданная человеком. И это не одно и тоже. Если говорить о божьей материи, то умрёт только человеческая оболочка, та которая являлась материальной, так же как сменятся травы, цветы и листва на деревьях и сами деревья. Но никогда не умрёт оболочка астральная - та, что несёт всю информацию и та, которой суждено ещё не раз воплотиться после. Человек подобен гусенице, которая некоторое время живёт в своей временной оболочке, но как только гусеница умирает - она превращается в бабочку и летит дальше, так же как и человек после смерти. До конца конечна только материя, созданная человеком, эта остальная - неастральная  материя и умрёт. А так как человек не сам себя создал, значит, он не создал и собственную смерть, а потому о ней ничего знать не может. Из чего выходит истина - в мире нет того, чего можно было бы бояться. —cтрах - это только продукт человеческого воображения и всё. Он не существует, а значит - беспредметен. –Раз ты чего-то боишься - ты не доверяешь. Но ты не можешь не доверять тому, кто тебя создал изначально, а, значит, ты не можешь и бояться, так как бояться в этом Мире - нечего.
Мадам Дарконсьель замолчала и пристально посмотрела на Денни. Денни в это время смотрела в круглое окно в противоположной стене, похожее на иллюминатор, в котором была видна великолепная поляна с необыкновенными, диковинными растениями. Там светило совсем другое солнце - не привычно желтое, а скорее - более зелёное и поэтому вид в это круглое окошко выглядел очень фантастическим и завораживал.
- Да, перехватила взгляд Денни загадочная дама - это мой "Вневременной сад". Я пока не могу пригласить вас туда, но потом - почему бы и нет, почему бы и нет...
- Именно мой сад поможет мне перейти к последнему, седьмому уроку. Она опять закурила свою длинную и тонкую сигару и только теперь Денни и Стен почувствовали, что запах не похож на табачный. Это был запах нездешний по аромату - похожий на дым печеного яблока и корицы, только более пряный и было что-то ещё - неуловимое.
- Итак, друзья мои, урок последний - Никогда не забывай, что ты не один. Я поясню. Я сейчас не имею в виду, что ты - не один среди живых людей. Вокруг тебя, помимо людей живых есть ещё и люди ушедшие, то что вы называете - умершими. Они невидимы тобой, но ты им виден. И стоит только тебе о ком-нибудь из них подумать - они тут же окажутся рядом. Это в сущности зависит от самого тебя, от твоего желания. Естественно, что если бы люди могли уважать высшее знание - они бы давно убедились сами, что это очень просто. Люди, ушедшие в невидимый мир, который и является настоящим миром - знают уже намного больше. Они прекрасно понимают,что вы, живущие пока на земле во временной оболочке - проходите некий стаж, необходимый для вашей личной эволюции и для эволюции Вселенной в целом. Так как ещё совсем недавно они сами были в той же роли, они вас жалеют и вам сочувствуют. Но самое парадоксальное заключается в том, что вот уже века напролёт они пытаются передать вам свои новые знания, выйти с вами на контакт, но вы их не видите и не слышыте, только потому, что этого не хотите сами. Вы отказываетесь верить в их реальное существование только потому, что вам не хватает внутреннего знания вещей. Потому что ваш земной эгоизм достиг таких высот и размахов, что вы, конечно, не можете даже предположить, что кто-то во Вселенной знает и умеет больше, чем вы. И вообще, что кто-то кроме вас ещё существует. И это очень печальный факт.
Поскольку человек не умирает - он жив. А раз он жив - он тоже существует. И вы необязательно должны его видеть, учитывая, что ваши возможности неастральной оболочки весьма ограничены. Однако, есть среди вас те, кто обладает высшим, внутренним знанием, верит в Создателя и лишен эгоизма - именно этим людям будет дано установить эту невидимую связь с иным миром. Они передадут новые знания через литературу и искусство, куда входят и стихи, и проза, и музыка, и живопись, а также некоторые научные открытия, связанные с изучением Высшего мира.
Мадам подошла совсем близко к Денни и резко и мягко её спросила:
- Вот, например, я, Даночка, как вы думаете - я живая?
Денни немного помедлив, вспомнила, что страха нет и сказала:
- Не знаю, мадам Дарконсьель, может быть и нет...
- Спасибо вам, моя милая, что дали мне возможность быть реальной в обоих случаях - это уже теплее.
 Но не сказав той правды, которую ждала Денни, загадочная мадам перевела тему:
- И это ещё не всё. Вокруг нас находятся не только, ушедшие в мир иной люди, но и другие, имеющие полное право на существование, субстанции.
  Это и космические Гиды, выполняющие различные функции и задачи. Хоть их присутствие на земле и скрыто от людских глаз - они иногда выдают себя в некоторых, специальных для них зонах. Эти Гиды курируют землю. Они постоянно находятся здесь и сейчас - рядом, вокруг вас, среди вас. Они на работе. Их задача - наблюдать и изучать, но ни в коем случае не нападать и не вредить землянам. Если только земляне сами не начнут нападать на них или вмешиваться в их секретную работу.
Единственное, что они не имеют права предотвращать - это катастрофы и войны. Тем более, что природные катаклизмы - это дело рук самого человека - его неправильное вмешательство в природные законы, а войны - тем более - не творение Божье, это всего лишь результат страшного духовного регресса на земле. Бог только исправляет своими великими мазками испорченные картины жизни. Он любит каждого из вас и потому земля до сих пор жива. Он продляет вам шанс исправить свои ошибки, но вы не видите этого. Представьте себе хоть один раз, что вы сидите в комнате один. И попытайтесь ощутить, что за энергии вьются вокруг вас, когда вы прислушаетесь к видимой тишине - вы поймёте, что вы всегда не одни. Помимо всемогущего небесного Отца, который видет каждое ваше движение и каждую вашу мысль, есть ещё и ушедшие люди и Гиды, изучающие вас и ещё разные другие наблюдатели свыше. Попытайтесь понять, что вы не одни во Вселенной. Что Вселенная - это сложнейшая система высшего разума с Богом во главе и что всё и всегда случается закономерно и никакой случайности не бывает. Человеку посылается только то испытание, которое ему по силам и возможностям и он может, в зависимости от своего уровня, корректировать свою, уже уготовленную ему судьбу, если этого захочет по-настоящему. Он, может, например, продлить себе жизнь или наоборот укоротить. Он может ускорить свой духовный прогресс, может замедлить. Человек - не слепая кукла-марионетка, которую дергают свыше, как думают многие. Человек в какой-то степени - хозяин своей судьбы и - временной, и - постоянной. Прошу вас, не забывайте, что вы - не одни.
Закончив свою длинную речь, мадам Дарконсьель обратилась к Денни с вопросом:
- Ну что вы можете мне на это сказать, моя милая, вам понятно всё это?
- Спасибо, мадам - произнесла Денни - вы говорили об очень важных вещах, о которых никогда нельзя забывать.
- Вот именно, дитя моё, я рада, что Вы всё поняли и теперь я могу Вам вручить мою книгу, дело в том, - продолжала взволнованная дама - что я должна уходить, я и так здесь уже задержалась. Как Вы правильно меня поняли - меня уже давно нет в реальной оболочке, как бы это по-симпатичней выразить? Ну, в общем, я переехала. Я уже живу в другом мире - в единственно настоящем и реальном, в отличии от Вас. Ну не беда, когда-нибудь Вы сами всё это опять узнаете... или вспомните.. Я отдаю книгу Вам и Стену. За ней идёт настоящая охота в Вашем мире. Поэтому я не советую Вам брать её с собой. Сейчас сюда переедут другие жильцы, буквально через четыре световых секунды, и Вы должны эту книгу хорошо спрятать. Я дам Вам ключ от  этой комнаты, который подходит и к сейфу, где теперь эта книга будет храниться.
  Дело в том, что в этой книге есть определённые знания, которые некоторые другие силы могут использовать против человечества, а этого нельзя допустить, - и дама передала ключ Стену.
- Да, ну позвольте, мадам Дарконсьель, - встревожилась Денни - а как же люди, которые переедут сюда, они же могут найти нашу комнату с сейфом?
- Не волнутесь, моя дорогая, - махнув рукой, сказала дама - Они приедут в другое время и поэтому не найдут ни комнаты, ни сейфа с книгой, вообщем Стенли Вам всё объяснит, а теперь пора, в путь! Я чувствую, как быстро меняется пространство вокруг нас. Прощайте и берегите себя и книгу! - успела выкрикнуть мадам Дарконсьель и на глазах изумлённой Денни и взволнованного Стена стала медленно исчезать, превратившись сначала в струю прозрачной и золотистой энергии, а затем в столб разноцветных, серебряных блёсток. Везде раздался странный, угрожающий гул. Он нарастал и скоро пол под Денни и Стеном начал двигаться, как при землетрясении.
- Бежим, Дана, это внутреннее время - оно меняется и мы можем погибнуть!
Он схватил бедную Денни за руку и они побежали по длинной гостиной вперед. Сзади, прямо у них за спиной, неумолимо менялось пространство, как в зеркальном превращении. Невообразимым клубом дыма катились предметы: мебель, ткань, посуда, книги. Они тутже находили своё новое воплощение, быстро становясь на другие места и переходя из одного цвета в другой, без конца меняли свои формы и объёмы. Часы летели также вслед всем предметам, и их циферблаты постоянно менялись, а стрелки секундные и минутны бежали так быстро, что рябило в глазах. Наконец Стен и Денни подбежали к лестнице, ведущей вниз.
- Скорее, Денни, - прокричал Стен - ступени тоже сейчас начнут меняться, мы должны успеть пробежать по ним ещё один раз! - и он рванул девушку к себе с невероятной силой.
Они побежали по лестнице вниз. Прямо за ними, за несколько ступеней назад - необратимо менялось пространство.
- Я же говорил тебе, что здесь нельзя долго быть на одном месте, - сказал он, подхватил Денни прямо в тот момент, когда она начала проваливаться в туманную бездну.
Он схватил её за руку и еле вытянул из бездонной пропасти - позади лестницы. Так они добежали до самого низа, и невероятная волна нездешней энергии вытолкнула их на улицу, из подъезда старого дома. Вне подъезда было тихо и спокойно как и раньше. Всё было на своих местах: и черная ночь в сосульках и тусклых фонарях, и змея улочки, ускользающая в темноту, и прекрасный храм в глубине домов.
- Стенли, любовь моя, что это было? - чуть-чуть по-детски спросила Денни.
- Это шутки Времени. Понимаешь, внутри дома было внутреннее время и оно начало вступать в новую фазу обновления. Мы могли только за несколько мгновений до этого перехода попасть к мадам Дарконсьель. В это время она может быть видимой. И только поэтому она смогла нам передать ключи. Это было очень рисковано, но у нас не было выхода. А снаружи - здесь только внешнее время, которое не меняется и в котором мы тоже не меняемся. Это как жизнь и смерть. Жизнь - это внутреннее время, которое постоянно меняется и в котором меняется всё: и природа, и люди. Природа сменяется временами года, люди рождаются, взрослеют, стареют и умирают,и всё начинается сначала.
А смерть - это переход во время внешнее - т.е. постоянное, оно никогда не меняется, оно вечно. Туда и уходят все люди после перехода, ты знаешь о чем я…?
- Да, я знаю, - сказала озабоченная Денни -
-  Ой, как скользко - выкрикнула она, сильно подскальзнувшись.
- Держись за меня, а то упадешь. Если бы ты понимала, что скользко тебе оттого, что ты просто так думаешь, так представляешь... - Стен продолжал
- Если бы ты знала наверняка, что это всё - обман зрения, иллюзия мира - тогда бы ты никогда не подскальзнулась и не упала бы. Главное понять, где главное и реальное, как вот, например, мой локоть, подставленный тебе или мои волны любви в твоё пространство ауры, а эти дома, эти сосульки, этот лёд, эти все люди и их заморочки - это всего лишь декорация действительной реальности, в которой только Ты и Я. Понимаешь, такая капсула, закрытая от всего мира людей, в которой никого никогда не было, никого никогда нет и никого никогда больше не будет. А дети - они будут, но в другой специальной капсуле - подкапсуле если хочешь, - и он красиво улыбнулся.
- А этот храм Божий - он тоже декорация? - спросила, взволнованная объяснением Стена, Денни.
- Нет, конечно, это же не мир людей - это мир высший - это наш Вечный Дом - и там мы - свои.
Денни знала, что это так, но ей очень хотелось услышать объяснение Стена. Ведь он всегда так мало и редко говорил.
- А что теперь будет с ключем, ты будешь его хранить?- спросила Денни.
- Да, я - мужчина и поэтому ключ будет у меня. Мадам Дарконсьель сказала, что за ним идёт охота. Я догадываюсь про кого она говорит, - и он озабоченно замолчал.
  Они шли по узкой улочке старого города Мируар. Денни тоже знала про кого говорила странная дама в шляпе с перьями.
-  Какое странное название у этого мрачного города - Мируар, пугающее и красивое - прервала молчание Денни.
- Да, это действительно наша зеркальная реальность - нашего внешнего времени, наш сон ... - задумчиво протянул Стенли.
-  Как? - возмутилась Денни. - Так мы спим? Это всего лишь сон?
-  Кто знает... - сказал задумчиво Стен -  кто знает...что есть сон, а что реальность...
Денни больше не задавала вопросов. Это было ни к чему. В конце концов Стен всегда знает о чём говорит - подумала она и успокоилась.         


                Глава 11

                Конверт

Денни шла несколько ошеломлённая встречей с Мадам Дарконсьель. Она так и стояла у неё перед глазами и произносила вслух свои семь правил. Денни знала основные десять Божьих заповедей как свои пять пальцев, так как это было правилом всех её жизней. Но эти семь дополнений тоже были важны и люди часто забывали их именно тогда, когда приходилось за это незнание тяжело расплачиваться.
- Дана, - неожиданно прервал её мысли Стен, - а не перекусить ли нам, видишь вон там светится небольшое кафе, давай зайдем туда... кафе имело странное название -  Конверт.
Денни кивнула и они быстро пошли в направлении светящейся точки кофейни. Теперь они снова были в Германии и загадочный город Мируар ушел в своё время. Они вошли внутрь, народу было немного, выбрав столик у окна, они заказали легкий ужин и некоторое время молча смотрели друг на друга, наслаждаясь только присутствием своей любви.
- Знаешь, Стен, а я помню это место много раньше...Здесь раньше был странный дом с отвесными ступенями вверх. В одном из моих воплощений я видела здесь много людей. Они стояли длинной очередью наверх, и я никак не могла разобрать, что происходит там наверху на огромном каменном балконе...Я тоже встала в очередь посмотреть зачем и когда я дошла до верха я увидела такую картину - Огромный Человек в черном плаще, лица его я не видела, раздаёт подходящим к нему людям странные конверты, они дотрагиваются до этих конвертов и на конвертах проступают их имена, только потом я поняла, что взамен они отдают ему свои души... Рядом пыхтел огромный камин странным синим и красным огнем. Затем люди, обессилев проходили несколько метров до соседней комнаты и медленно опускались на пол в состоянии тяжелого сна. Так и лежали все рядом друг с другом. Подошла моя очередь и тут он повернулся ко мне своим лицом и я увидела неприятное, злое лицо со знакомыми уже зелеными глазами, иногда подсвеченные изнутри красным пламенем. Он прошипел мне - а это ты, моя милая, я верил, что ты придешь, - и протянул мне другой, красивый золотой конверт, чтобы я к нему прикоснулась. Но я сказала - Нет!!! Никогда!!! И тогда он промычал низко: "Ладно, я сейчас приду".
Вернулся он с большой сияющей подковой, а сам превратился в страшное чудовище, изрыгающее пламя и рёв, своими звериными лапами с длинными когтями он сжимал эту подкову и стал притягивать меня.  К моему удивлению, моя энергия поддалась и и я стала приближаться к страшной подкове. Но тут сама от себя не ожидая, я выкрикнула -  – КРЕСТ - СИЯНИЕ БОЖЬЕЙ ВЕРЫ. И в этот миг притяжение отпустило меня и меня резко отбросило назад нечеловеческой энергией. Чудовище превратилось в черный дым и с тихим рёвом исчезло...Недолго думая я подбежала к огромному камину и бросила в него все конверты, лежащие на каменном столе, их было много, а я бросала их и бросала, но они вновь появлялись и снова лежали огромной горой передо мной. Не помню сколько времени прошло с тех пор, как куча конвертов начала уменьшаться и постепенно кончилась. Я была еле живой от усталости. Синий огонь сжирал конверты, как живое существо, как своё любимое лакомство и, казалось, даже чавкал при этом... Я почувствовала сзади движение, сидя без сил, оглянувшись я увидела людей. Они медленно просыпались и вставали в соседней комнате, а затем молча, гуськом один за другим спускались вниз по отвесным ступеням. Их было так много, что казалось будто они шли не из комнаты, а из безразмерного пространства.  Казалось, они были опустошены полностью и даже чем-то разочарованы.
Я поняла, что не угадала их желаний и даже помешала им. Но разочарования я не испытывала. Наоборот внутри было легко и свободно.Я знала, что пройдет немного времени, и они будут благодарны мне и осознают своё спасение. Но не теперь. Не теперь.
Денни замолчала и опустила глаза, наполненные слезами. Они медленно капали на стол и Стен молча вытирал их красивым, вышитым золотой нитью, платком, который достал из кармана.
Он только произнес: Бедная моя, светлая моя девочка... Ты молодец.
Съев легкий ужин из каких то странных растений, запеченных во что-то вкусное и незнакомое, они заторопились уходить. Но тут с верхнего этажа к ним спустился странный человек в черных очках и плаще с капюшоном. Он подошел, поклонился им как знатным господам и сказал -
- Дорогие друзья, наше кафе-ресторан имеет большую историю. И своим редким посетителям мы дарим на память сувенир, примите пожалуйста. И он протянул Денни и Стену два позолоченных конверта в миниатуре с адресом и координатами этого кафе.
- Нет. - ответил твердым и серьёзным голосом Стен, - спасибо любезнейший, только мы не принимаем никаких подарков от незнакомых людей. Такое правило. И он натянуто улыбнулся.
Незнакомец, явно разочарованный, спрятал конверты в карман и откланялся.
  В душе Денни было светло и тревожно. Они молча шли сквозь туман по одинокой набережной. Вскоре они расположились на плюшевых камнях недалеко от моря и Стен сказал:
- Дана, у нас осталось мало времени. Расскажи мне,что случилось с тобой в одной из твоих прошлых жизней там, в охотничьем домике?
Она слушала его и думала о совсем другом.О том, что скоро кончится их короткое свидание в этой огромной пасти разлуки, умеющей проглатывать и радость, и боль, и воспоминания.
А вслух она сказала:
- Вот этот шторм,Стенли, он никогда не кончится, и никогда не знаешь, то ли ты его преодолеешь - то ли он тебя…
Они слышали, как волны начинают волноваться всё сильней и сильней. Надвигался настоящий шторм. Но им он был не страшен. Каждый из них знал,что они переживут и этот шторм. И море успокоится. И они спокойно исчезнут из этого Времени, а пока…
Денни начала свой рассказ.


                Глава 12

                За тринадцать часов до важного события            

Это был день моей смерти. Вернее ночь. Было сыро и холодно. Охотничий домик был затерян в горных,альпийских долинах.И всё пахло мокрой травой и тлением ночных фиалок.
Я умерла в три часа ночи на одном из горных склонов.Это было у подножия  Красной Горы, как её тогда называли от избытка, растущих на ней, красных маков.
Но сначала вернемся в охотничий домик за тринадцать часов до этого события. Я точно не помню какой это был год, но знаю только, в красивый особняк в Альпах съехались мои бывшие знакомые по Парижу. Там была часть парижской литературной элиты, а также художники, тоже отдыхавшие в этом особняке. Приехали  - пожилая светская дама мадемуазель Ренар со своим племянником Эриком Ренар.Она была вдовой одного известного профессора по философии. А её племянник занимался живописью. Также молодой преподаватель университета по латинскому языку Шарль Эрве. Несколько модных девиц, танцовщиц кабаре с именами, похожими на клички: Джули, Лили и Люси. И еще трое молодых людей,студентов с факультета словестности в очках и шарфах на шеях. Но меня никогда не интересовала эта публика.Я ждала свою подругу Элен Полинье, которая была старше меня по возрасту и слыла уже более менее известной писательницей в определенных кругах. Это был единственный человек из всех, понимавший моё призвание писать стихи. И самое главное, она понимала то, о чем я пишу и зачем. Она вообще разбиралась в поэзии.
Она была немножко мужского склада в том смысле, что понимала и мужскую и женскую красоту.Элен преклонялась перед чем-то настоящим. Она любила носить мужские костюмы, чтобы свободно себя чувствовать, особенно костюмы для конной езды. Она обожала лошадей и была превосходной наездницей. В отличие от многих других мужеподобных девиц, любящих как и женщин так и мужчин, в ней не было пошлости. Может быть, она и влюблялась несколько раз в жизни в прекрасных представительниц женского пола, но это было всего лишь ментальной любовью, т.е духовной. Она также была часто влюблена и в красивых, знатных мужчин. Но почему-то после связи с ней все они по-очереди умирали. Было ли это простой случайностью или какой-то тайной закономерностью, никто не знал. Элен была загадочной личностью. И многие связи её были так же загадочны, как и она сама. «Просто люди” шарахались от неё. И когда она заходила в какой-нибудь ресторанчик, отсаживались от неё невольно. Вот и тогда, в тот, ничем не примечательный день, она ворвалась, как ураган в маленькое кафе горного городка и с яркой улыбкой на лице спросила:
- Что? Ещё живы, бедные мои парижане, не захлебнулись ещё этим свежим, убийственным воздухом гор?! И зычно рассмеялась.
Из её уст это прозвучало, как угроза. Поэтому мадемуазель Ренар со своим племянником Эриком спешно расплатилась и, не доев дорогой десерт,
удалилась прочь. А я была ужасно рада Элен. Я ждала её целое утро. И уже начала беспокоиться, что она не приедет. Мой зеленый чай с мятой был давно выпит и местный журнал под названием "Горная Провинция" был зачитан до дыр. Она пробилась сквозь толпу посетителей и подошла ко мне в своём вечном костюме для конной езды. И мы горячо обнялись. Говоря наперебой и забыв обо всех присутствующих, мы вышли из кафе и направились к нашему особняку.
Я жила на третьем, последнем этаже особняка. В маленькой комнате с сиреневыми обоями и фиолетовыми тяжелыми шторами. По вечерам эти шторы служили хорошей защитой от лишнего взгляда. Они хранили тайну внутренней жизни комнаты. Эта жизнь состояла из меня, моей кровати и моих стихов. Ходили слухи, что этот особняк какой-то богатый и старый герцог подарил одной из литературных ассоциаций. Везде висело фамильное оружие на стенах и оленьи рога. Герцог очень любил охоту. Поэтому домик и называли охотничьим. Хотя в этих местах уже давно никто не охотился. От наплыва туристов все звери разбежались и ушли в более заброшенные долины неподалёку. Мы весело вошли в мою комнату и уселись в плетеные кресла-качалки.
- Ну, Данка, с чего начнем наши приключения? – загадочно бросила она и посмотрела на меня лукавым взглядом.
Она всегда называла меня Данка, так как знала, что у меня тоже в меру мужской характер и что я не люблю сюсюканий.
- Ну, сначала мы пойдем погуляем в долину, пока тепло и светло, – сказала я. – А потом будет видно.
- Идёт! –выдала она и вдруг, прислушавшись к доносившейся далекой мелодии, спросила:
- Что это? Мне будто бы знакома эта мелодия…
- Не знаю, – ответила я – говорят, в низине долины живет одинокий горбун по имени  Карл и играет на скрипке в минуты грусти.
- Как романтично, – сказала Элен и предложила: А пойдём к нему в гости!
- Не получится, - сказала я, горбун нелюдим и никого к себе не пускает.
Элен ничего не сказала. Только загадочно замолчала и странно посмотрела в окно.Глаза её стали влажными на одну секунду.
- Ну, – отвлекаясь от каких-то своих мыслей,сказала она – что у нас сегодня в программе после прогулки?
- Вечером будет литературный вечер.Все соберутся в гостиной и будут слушать рассказы одного их приехавших студентов. Говорят, он неплохо пишет.
- Ага, обрадовалась моя подруга – Посмотрим, посмотрим… Ну ладно,я пойду устроюсь пока.
Возьму комнату. А потом мы пойдем с тобой в горы и будем долго, долго говорить. Ладно?
Я кивнула ей с улыбкой. И она ушла. А я подошла к окну. В моём окне был пасмурный и, объёмный растительностью, трёхмерный день. Горный пейзаж лежал, как на картине неизвестного художника, такой же сочный и нереальный почти от этой сочности. Он был яркий и хмурый какой-то своей тайной. Только вдалеке у небольшого водопада вскричала осторожная птица. И мелодия. Опять та же.
Она доносилась издалека и очень щемила сердце. Это была забытая мелодия горбуна  Карла. И мне казалось,что я её уже слышала. Это была мелодия пространства. Вечная. Мне стало не по себе от этого сочетания и я, съёжившись от потянувшей с улицы свежести, отошла от окна.
Опускаясь в соломенное кресло, моё внимание привлекла одна странная картина, неброско висевшая в нише комнаты. Мои глаза приковались к этой картине, и сердце почему-то стало учащенно биться. Я её сразу и не заметила. Но теперь не могла оторвать взгляд от неё. На ней был изображен высокий, яркий мужчина с красивым телом и чёрными кудрями волос, но с лицом, стертым временем.
Он держал на руках красивую мертвую девушку со светлыми волосами. Всё это было у подножия какой-то горы, усыпанной красными цветами, и вокруг ходили дикие звери.
 Картина была небольшая, но поражала своим сюжетом. Да и парень с девушкой ей кого-то напоминали. Только вот кого?
В дверь постучали. Я вздрогнула, так как стук прервал мои мысли. Это была Элен. Она была свежа и радостна.
- Ну что, Данка, так и будешь сидеть и мечтать. Пойдем погуляем. И я расскажу тебе одну из моих сказочек.
И тут она странно улыбнулась. Я быстро встала, накинула клетчатую, махеровую шаль, и мы вышли из дома. Мы пошли в ближайшую долину, подальше от людей. Было около четырёх часов после полудня. Пели всё те же странные, осторожные птицы. И их пение было похоже на оханье. Под ноги ложились пестрые, влажные цветы, пахло мокрой зеленью и диким мёдом. Мы взобрались на круглую долину, усыпанную белой ромашкой и вербеной и уселись на самом верху. Сверху был виден далеко внизу наш охотничий домик. Он казался маленькой серебряной табакеркой в траве, так как покрытый росой блестел под слабыми лучами уходящего пасмурного дня. Элен достала из белой парусиновой сумки свою рукопись и загадочно посмотрела на меня.
- Вот – сказала она. – Это и   есть моя сказка-сказок!
- Про что она? – поинтересовалась я.
- Да так. Ни про что, – грустно сказала Элен. – Про девушку Ику, которая не появиться никогда.Про мальчика,который всё время плачет.Про Двоих, ставших памятником любви, и про мой один день, проведенный на Земле после того,как я… А, впрочем, слушай!
И она начала читать свою сказку.
          
 
                Глава 13   

                …Всё проходит... И даже Смерть…
               
                К.Джангиров
                Посвящается Елене Поляшевой от неё самой...               

                Сказка Элен 

                Сноска Элен – через четыре года после моей смерти.

               
                События продолжают идти своим чередом

   А интересно было бы знать, что за день недели стоит сейчас в моём городе? Или хотя бы какое время года? Между булыжниками белеется что-то с виду тёмное, как байка. Снег,наверное? А может быть – пух тополиный. Мне было бы интересно шагать в этот зимний четверг. Или там летнее воскресенье. Тем более только что прошёл весенний дождик…
   О чем думал? О своём неумелом вторжении в этот город костистых перекрытий и сталактитовых куполов. Логично ли было шайке, охраняющей Вход в этот мир и встреченной мною у Входа, внушать что-либо в колпаке чуждого всей этой готической культуре Петрушки? Можно ли думать о местном дожде, к примеру,этак: "Льёт весенний дождь-слепец. Да не вытянет ветвей. Знать осенний бусенец оттого и голубей…"
Образ и колорит мыслей тоже много значит, раз уж ты ищешь гармонию. Достукался – уже думаю о банде несмышленышей у Входа со злостью. Какие у меня с ними счеты? Я не завоеватель,чтобы прибивать счет на ворота чужого города. "Запомните ж ныне вы слово моё…". Ой, попросят меня отсюда,со всеми моими инородными присловиями и частоговоркой…Попадёт за всё, за нежданное вторжение, за перемещение в пространстве, которое помогало мне двигаться. То, что отвечало, например, за слух,позволяло мне услышать возню лунных зайчиков. И за всё остальное – необъяснимое.
   Силуэты домов вокруг тоже медленно двигались. Навстречу мне переместился дом,живописный и немного таинственный.Возможно,мимо него ходил кто-то из сказочников. Может быть Гофман видел его во сне. С черепичного ската слетал туман. А может быть это было что-то ещё более невесомое. А вдруг там, за слуховым окошком находится фабрика снов…
   Сам дом ещё не спал. Он был полон звуков. Но странное дело, мне не составляло труда услышать малейшее движение за занавесками. Акустика пустых подъездов была такова, что я слышал и звуки поцелуев и сердечные прощания на ночь…
   Слегка светилась сирень у подъездов. По улице прошла девушка. Неуёмный сквознячок обернул её в сиреневый пеньюар из осыпающихся цветочков. Подол её сарафана доверчиво расправил крылья.
   Не приближаясь и не отставая,я пошёл за девушкой,пошёл – ибо такова была магия её появления. Так мы дошли до следующего угла. За углом… Я знал – за углом будет новая улица. Она тоже имеет и своё утро и свои сумерки. У неё свои обычаи.
            
               
                Встреча с любовью

   …Их тонкие силуэты полегоньку покачивались в пыльном свете старинного фонаря. Большие бабочки кружились вокруг. Они так доверчиво распахивали крылышки,что казалось – любая из них готова упасть вам в объятья и утеряться там. Один силуэт принадлежал парню. Его объятья были наполнены телом девушки. Девушка,в свою очередь, обнимала парня. Бабочки хороводились неприкаянно и слегка обиженно.
- Уверяю тебя, - говорил Он. Надо ехать ко мне. В моём городе белые ночи.Белые ночи такие солнечные…
- Добавь, -улыбнулась Она, - и серый городской пейзаж за форточкойЄ. А у нас, - Она повела очами на кажущиеся игрушечными домики, -я не могу расстаться с этим.
- Я живу на окраине. Почти... – быстро сориентировался Он, - там нет блочных домов…
- Тем более, - ответила Она. Чтобы каждое утро у колодца меня встечали вечно голодные и потому остроносые как волки поросята?
- Ты отвлекись. – Он легонько тряхнул Её за плечи. – Зачем тебе эти чешуйчато-мясные крыши и нездорового цвета булыжник?
- Где-то здесь живут Ганс и Гретель…На одном из чердаков… - прибавила Она неуверенно.
- Да, а за занавесочкой, на трех подушечках крошка Цахес посиживает – передернул Он, готовый от досады выковыривать камни из брусчатки.
- Успокойся, - бархатисто сказала Она, - посмотри какие мы с тобой красивые при этом чудесном ночном освещении. Правда? –Она грациозно застыла, внутренне любуясь ими обоими. Парень встал рядом и тоже оцепенел.
- Вот видишь, какие мы эстетичные…Давай останемся так? И никуда не поедем.
    Некоторое время они стояли художественно и неподвижно. Наконец парень стряхнул с себя столбняк.
- Нет! – жестко сказал Он, - это лишено смысла.
- Смысл – в красоте. Утром бы здесь появились люди, любовались нами. Доставить радость людям – не смысл? А если бы мы простояли здесь достаточно долго, то и внуки наши приходили бы любоваться нами, и шептались бы в нашей тени. Это был бы памятник любви…
Она слегка вздрогнула.
- Ты слышишь, где-то мальчик плачет…Счастливый. Мы-то порою не стоим и собственных слёз.
- Поедем, поедем ко мне – опять начал Он,- У меня бабка добрая…
Она досадливо отмахнулась.
- Как ты думаешь, - я не ошиблась, когда сказала, что сказочные герои живут под самой черепицей? Почему я так оторвала их от земли? Или мне не хочется видеть их приземленными? Увы, небо нынче более реально, чем этот булыжник у нас под ногами. Я ошиблась… Ганс и Гретель поселились в подвале.
- Поедем со мной. Белые ночи такие солнечные…Ой, кто-то мельнул?
- Не пугайся, милый. Ты видел автора, который всё это затеял. Бродит по ночам, созерцая и в дальнейшем анализируя свой собственный вымысел.
   Я продолжал заново знакомиться со своим городом.
 
                Огоньки

   Городская ночь, светлая от фонарей. Яркая улица, притушенная густыми тенями на изломах. Откуда-то – смех кусочками, как рождение музыкальной фразы. И всё что можно услышать – всё так – краешки, осколки. Это всё она, ночь городская. Звуки частично завязают в её эластичной массе как гвоздик в протекторе и выскальзывают только к утру, когда люди начинают объясняться хмуро и исчерпывающе.
   Музыкально звучащие фразы ночи – не то, что дневные или утренние. Нет, это озвученные эмоции, чувства, преобретшие звучание.Что ни обрывочек – то ньюанс, что ни восклицание – то желание.
   Вкусно шуршат бледные пушистые листья, отдаваясь во рту эхом кукурузных палочек. Из этих полупрозрачных осенних куч упругой струёй бьёт веселящий дух, от которого, подмигивая всеми огоньками, весело раскачиваются силуэты зданий.
   Вот интересно – почему дома по ночам раскачиваются? Настоявшись за день? Правда,нельзя сказать,что воздух спокоен,какие-то ветерки суетятся вокруг постоянно,заглядывая за шиворот и бросаясь под ноги.Но даже кукурузные хлопья осени слабо реагируют на их прикосновение.
    Кстати, почему осень? Ещё вечером я видел цветущую сирень? Ладно, довольно уже удивляться.
Ну вот ни грамочки не удивлюсь, даже если налечу в темноте на расцветшую яблоню.
Вот из-за угла, обливая светом брусчатку, выплывает нечто невиданное – всё ярче, ярче.Вокруг тысячи огоньков а это прямо-таки ночное солнце. Вход в кафе. Это его неон.
Из его дверей выпрыгивают девушки, румяные и пышные, как булочки из пышущей жарким весельем печи. Сигаретный дымок, вьющийся над ними, усиливает сходство с дымной пекарней.
   Вот и солнце ночного города завязает в густой темной массе воздуха. И мои шаги затрудняются по мере вхождения в ночь. Это определяется её вязкостью. Подошвы начинают скользить по брусчатке, отпихивая пачки осенних листьев. Чем дальше от кафе – тем труднее пробиваться, кажется, что наступит момент, когда я не смогу сделать ни шагу. Казалось бы, это должно произойти, когда скроется из виду последний огонёк. На самом же деле этого не случится. Не случится, даже если я выйду на окраину города и дальше – на окраину Мира, на окраину неизвестно Чего.
   Практика ночных прогулок не раз подтверждала это. Даже если все дома в городе договорятся разом загасить огни…
   Я поднимаю голову вверх. На бархатном небе весело и обнадёживающе подмигивают мне огоньки Мироздания. В нашем городе темные ночи. Темные ночи такие звёздные… Как раньше…
            
                Всё идет своим чередом
 
   Город полон разных феноменов камерного и всеобщего свойства.Всегда, постоянно. Это надо понимать. Иначе ни на йоту не приблизиться к сущности окружающего. Вот и на исходе ночи продолжали происходить события.
   Переплетенные чуть ли не косичкой лестничные пролёты потихоньку шевелились и даже постанывали, как меха выпавшей из пьяных рук гармошки. Нумерация квартир в моём доме то и дело менялась – сказывались последствия взрыва. Двери потихоньку открывались и закрывались, как бы репетируя свои дневные обязанности.
   С подъездами тоже продолжалась путаница. За седьмым подъездом следовал третий, за третьим шел минус один, а там – нулевой и т.д. В шестом подъезде счет квартир начинался с верхнего этажа, как за границей. В ином подъезде скапливалось до десятка имеющих одинаковые порядковые номера квартир.
   Только на одной квартире не было номера.
На ней висела табличка,где черным по белому было выведено "Здесь Мальчик плачет". Дверь отворилась и Мальчик шагнул на лестницу.
   Ночью ему удалось порыдать немного – когда в другом конце города освещенные газовым фонарем, обнявшись,застыли две фигуры. Но это длилось лишь краткий миг – в дальнейшем мужская отделилась, совершенно разрушив гармонию. Мальчик же просидел остаток ночи, безразлично уставившись в окно. Безразлично ли? Он не мог выносить дисгармонии в чем бы то ни было. Эти разговоры о востроносых поросятах,подхваченные эхом гулких улиц, угнетали его. Только личное присутствие Мальчика – который – плачет, могла еще спасти ночную композицию любви.
- Ах, тобой упиваются Боги, - сказал Мальчик, всхлипнув, - слышен запах паленой росы. Бродит дождь в состоянии «грогги» от твоей андалузской красы…
Это были слова популярной по эту сторону (всё так перекрутилось! Потусторонний мир я называю этой стороной…Вот так вот – бегать по лестницам без компаса!) песни – шлягера…Неверояно живой и этим странный Мир.
            

                Монолог бродяги

- Что за город,- ругался я,- ни одной прямой улицы, ни единой! Я завернул за очередной угол и наткнулся на бродягу. Ага, значит, требования гармонии таковы, чтобы в городе всё было. И даже с избытком.
   По черепице и цветным витражам стал накрапывать дождик.
- Ой, неважно я отношусь к тем, кто порицает непогоду – степенно начал оборванец. Ко всем этим нытикам – рыбакам,агрономам,пилотам международных линий и прочих.Не радоваться отсутствию зонтика,значит не замечать, что под порывами ветра парусящие юбки девчонок открывают прямые и блестящие, как столбики ртутного термометра, ноги. Ведь это необычно,прошу прощения!
Бродяга церемонно поклонился.
- Далее. Во время дождика и тем более ливня те же юбки не парусят, а облегают, формуя прямо на наших глазах тела греческих богинь,чьи лица блестят, как высеченные из каросского мрамора влажным резцом погоды. Это так далеко от обыденности!
Оборванец с достоинством поклонился.
- Сочетание ветер – дождь ещё более живописно: мордашки и лица, лики и рожицы начинают морщиться, прижмуриваться, отчего свет с пасмурного неба, игриво приломляясь во всевозможных гримасках, придаёт окраске города особую теплую тональность.
   И вот теперь я - первый обованец города, светлая личность и ангел без крыльев, говорю: ой, неважно отношусь я к тем, кто капризничает в непогоду. Пилот отказывается лететь. При одном упоминании о такой возможности глаза его начинают вращаться,как стрелки навигационных приборов. Или вот спец по сельскому хозяйству – он из той же категории нытиков. Обычно оценивает женщину по фигуре.Если горбатая – значит женщина что надо. Будет работать не разгибаясь. А все эти рыбаки, которые немного тронулись на своей хамсе,и радуются тем скорее,чем больше узнают в родимом лице и характере черты любимой рыбёшки.
   Нет, что мне импонирует, так это наша профессия. Я люблю её свято. Вы не знаете, но я вам скажу, почему ходим мы по улицам в дождь, в ветер, в любую погоду. Просто каждый бродяга мечтает собрать побольше красоты: в мешки,за пазуху и в карманы.
   Закончился дождик, и вместе с ним – речь о светлой любви. Синхронно – так не бывает. Я даже думаю, что это было нарочно подстроено моей фантазией.
Я попрощался с бродягой и свернул в очередную извилистую и гнутую улочку.
               
                Отверженный

   По лицу Мальчика струились слёзы – это была гармония, композиция, суть любви… - говорил он.
- Зачем вы зашевелились?
- Что тебе до посторонней любви? – отвечала Она, - хорошо ли любить чужую любовь? Люби что-нибудь другое. Люби свободу, например.
- Главное,что ты можешь дать мне, это и есть свобода. Свобода – тот же экстракт, что и любовь лишь по-другому названный. Свобода –
– разыскать тебя,поздороваться,увлечься тобой,добиваться… Свобода – это быть несвободным от любви! Но я не должен об этом говорить. Когда я говорю – я не плачу. Когда я не плачу – любовь нереальна…
- Да, - сказала женщина суховато, - единственная реальная вещь в мире – мой животик.Он растет как в сказке – не по дням, а по часам.Это материальный аксесуар твоей свободы.
- Не хнычь, - сказал заплаканный Мальчик.
- Да, -ответили ему – вот понесешь, так небось, сам узнаешь.
- У тебя неприятности, - сказал Мальчик.- Тогда и у меня неприятности. Из солидарности. Пусть и мне будет плохо.
- Ты перестал быть наивным, -сказала Она, - и с тобой уже не интересно иметь дело.
Сказав это женщина исчезла в темноте, оставив одного Мальчика, который, плачет всем.
Я слушал их диалог и думал о том, что мы выставляемся со своими принципами, анализируем, умозаключаем, становимся в позу – и всё это под флагом борьбы за счастье красавиц всего мира. А между тем мы просто-напросто робеем и ждём, ждём и робеем, что вот придёт Женщина и скажет нам все,что надо,и устроит все наши дела, и снабдит нас табачком,и раскурит нам трубку,и примнет табак сверху пальчиком, а потом пепел вытряхнет и соберет в ладошку. Как это ни прискорбно, следует сознаться – таковы наши самые светлые чаяния.
    В этом месте размышлений я, кажется, нашел ключ к той дверце, что выпустит меня обратно в Нереальность! Испытав еще раз и пропустив через свою душу: земную погоду, одиночество, прогулки по своему бывшему городу, а также любовь и вдохновение, я решил удалиться! Слишком уж грустным был этот Живой Мир… Я плавно и привычно прошёл сквозь замкнутое пространство реального мира.
И вот я уже - по ту сторону всего этого.
Уф!  какое потрясение… Не хочу даже думать,
Что же будет с той парой, обнимающейся в темноте. Пусть мгновение остановится здесь.



                Глава 14

                Встреча у  Карла

- Дальше читать не буду, -сказала Элен, - Дочитаю потом…
- Почему? –досадно вскрикнула я, - это ведь так интересно. Потом – Оно может не наступить?
- Понимаешь, Данка, мне очень больно говорить о том, что я здесь увидела. На Земле. Ведь с момента моего последнего ухода ничего не изменилось к лучшему. Кроме, пожалуй, встречи с тобой и сирени, которая также светится у подъездов…
И она на мгновение замолчала, глядя вдаль.
Начинало тянуть вечерней прохладой. Дело двигалось к ночи, и мы неожиданно засобирались.
- А помнишь, Данка, как в том нашем далеком готическом городе я привезла тебе однажды вечером огромный букет флоксов?
- Да, это было незабываемо, - выдохнула я, - ты была на велосипеде и за плечами у тебя был этот огромный, нечеловечески великанский букетище. А потом мы сидели молча и смотрели, как эти плачущие розовые капли капали на стол в моей кухне! Это был какой-то парад падающих звёздных флоксов. Такого уже никогда не будет, - с грустью добавила я.
- А ещё, Данка, помнишь, как мы с тобой сами себе купили букет желтых нарциссов и шли по тихой улочке с неподходящим для неё названием Беговая и весело болтали. Оглянувшись мы обнаружили, что потеряли по одному все нарциссы и они усеяли весь наш пройденный путь? Тогда нам было смешно от этой потери. А сейчас… сейчас я бы многое отдала за ту беспечную прогулку и ничего не значащий разговор… - она отвернулась в сторону,чтобы я не видела слез появившихся у неё на глазах.
Я ничего не сказала, потому что эти воспоминания тоже защемили мне сердце. Элен всегда была моей лучшей подругой и понимала меня. Были моменты, когда жизнь разбрасывала нас в разные города, страны и даже Времена. Но её мне никогда никто не заменит. Потому что у меня нет заменяемых любимых людей. Элен была из их числа.
Мы спускались вниз с круглой долины молча. Каждый погрузился в свои раздумья. Кое-где уже лёг туман и цветы запахли ещё сильнее сладким и ядовитым медом. Опять с низины донеслась слабая мелодия горбуна. Нам стало не по себе. И мы поспешили скорее вернуться в особняк. В гостиной уже накрыли апетитные столы. Все приезжие начали рассаживаться по углам. Мы с Элен устроились рядом с камином, который затопили, не смотря на теплое время года. Просто день был сырой и пасмурный, особенно к вечеру.
- Предлагаю начать, господа, - воскликнула торжественным писком пожилая дама, мадемуазель Ренар,
- Прошу тишины! – и она постучала несколько раз своим серебряным мундштуком по столу.
- Давайте начнем, - продолжала она и передала слово испуганному и худому студенту с факультета словестности.
Он  нервно залистал своими страницами, стараясь найти начало. А в это время его сверлили любопытные и язвительные глазки-буравчики его компаньенов. Те явно ждали расправы над ним. И предвкушали его провал. Это было написано на их желчных лицах. Безразличные и пустые лица девиц-танцовщиц ничего не выражали кроме скуки. Каждая из них была занята изучением местной публики.В первую очередь их интересовали мужчины,которые могут пригодиться на вечер.Одна из них,кажется, по имени Джули уже нацелила свои хищные глаза-ножи на преподавателя латинского Шарля Эрве.
“Тот в свою очередь всё время краснел,когда их взгляды встречались.Молодой родственник пожилой дамы Эрик –Ренар вытянул шею по-индюшачьи и застыл в этой позе в предвкушении ошеломительного провала бедного студента в очках и шарфе на шее.Параллельно он косился в сторону легких девиц и представлял себе какие-то картины. Наконец автор начал свой рассказ.
И с первой минуты в гостиной захихикали и зашептались. Я точно не помню о чем он писал. Я сидела и думала о своём. Это был потрясший меня рассказ Элен. А я ведь так и не успела у неё уточнить важные для меня детали:что случилось с ней четыре года назад, почему она так внезапно покинула тогдашний свой живой мир, да еще так страшно, осознанно или сгоряча, в отчаянии бросилась в тёмную реку, почему она говорила от мужского имени, кто это были мужчина и женщина, обнявшиеся в темноте, почему так и не появилась девушка по имени Ика, а Мальчик все время плакал.Все эти мысли плыли у меня в голове легким серпантином, как я вдруг заметила,что кресло в котором сидела Элен опустело…. Я начала искать её глазами, но в гостиной её не было. Обернувшись назад, я вдруг обнаружила, что задняя дверь особняка чуть приоткрыта на улицу.
   Я вышла на крыльцо и меня обдало сочным и спелым воздухом, настоянном на горных травах и сосновой смоле. И мелодия… да-да, - та же мелодия горбуна звала и манила к себе щемящими звуками. И тут сама не зная почему, я пошла по тропинке вниз. Ноги как-будто сами несли меня в зеленую загадочную долину. Лишь слегка шумел маленький водопад и охали тревожные птицы.
   Пробираясь через заросли кустарника при свете луны, я вышла на ухоженную, заросшую дикими розами, тропинку.Она привела меня к небольшому строению с верандой оливкового цвета. Дверь была приоткрыта. Изнутри, из глубины домика доносилась всё та же красивая и грустная мелодия.
Я вошла на порог дома и увидела красивый зал со свечами. На подоконнике, спиной ко мне, сидел страшный горбун и играл на скрипке что-то вечное. У его ног, на полу, на двух больших оленьих шкурах, расположились ещё два слушателя.
Одним из них был незнакомый красивый мужчина очень крупных размеров, в смысле роста. Он сидел спиной ко мне, в черном плаще с капюшоном, отброшенным назад. Это позволяло разглядеть его черные, чуть волнистые, длинные волосы, необыкновенно блестящие. А вторым гостем была моя Элен. Она как бы застыла в позе упоительного прослушивания и казалась недвижимой. Доиграв до конца, горбун отложил скрипку и повернул ко мне своё лицо. Я испугалась того, как резко он повернулся и ожидала увидеть нечто страшное. Я закрыла глаза руками. Но открыв их постепенно, просто остолбенела. Передо мной было, знакомое мне до боли, лицо маленького  Карла, горбатого мальчика с нашего двора по фамилии Гец. Ну конечно, это был тот самый маленький  Карл, которого я всегда защищала от злых и жестоких мальчишек, называвших его  карликом и кидавших в него камнями. Мы с ним долго дружили. Но потом он куда-то пропал.Говорили, будто бы он уехал куда-то далеко и там умер. Я хотела броситься к нему на шею, но он спокойно сказал мне:
- Здравствуй, Денни. Вот мы и встретились.
- Здравствуй  Карл, - сдерживая волнение, пробормотала я и не смогла сдержать, душащих меня, слёз.- Как я рада,что ты жив…
- Да,малютка Дана, я тоже очень рад тебя видеть. И он слез с подоконника и подошел ко мне, чтобы обнять меня.
В эту минуту Элен загадочно улыбаясь подала мне узкий бокал с красным вином и медленно сказала:
- Я хочу представить тебе, Данка, одного гостя. Возможно ты его уже знаешь.Это…
И незнакомый мужчина в плаще повернулся ко мне. Я никогда не видела его раньше. Но всё в нём говорило о том, что мы хорошо знакомы.
У него было красивое и мужественное лицо,черные, достаточно длинные, волнистые волосы и глубокие зеленые глаза. Черты лица были настолько правильными,что было страшно на него смотреть.В его лице была скорее какая-то смесь европейского и азиатского,чем южного происхождения.И в то же время он был чем-то похож на тебя, Стен. Во всяком случае, было видно,что этого ему очень хотелось.
- Это…- после легкой паузы сказала Элен – Мой друг, Мортис. Он хочет с тобой познакомиться,- и тихо добавила, почти про себя – снова…
Мужчина по имени Мортис был огромен ростом и хорошо сложен. У него были красивые загорелые руки. На пальце сиял перстень, похожий на черный алмаз. Под плащем отчасти был виден нарядный черный костюм с воротником стойкой и из-под костюма почти светилась от своей черноты блестящая шелковая блуза, на манжетах которой сияли точно такие же черные алмазные запонки. Видно этот господин был очень богат. Но никакой позы в нем не было. Он вел себя естественно и непринужденно.
Он непрерывно смотрел то на меня,то на мою грудь,на которой вот уже тысячу лет мерцало моё ожерелье из маленьких каменных пирамидок. А под ним горел мой неизменный маленький золотой крест, подарок моего настоящего Отца.
- Милая Денни… - прогудел мужчина низким басом. - Я тоже очень рад тебя видеть снова…- он смутился и потупил свои смелые глаза.
- Ну вот и славно,- провозгласила Элен и добавила – За встречу встречь! Мы так редко собираемся все вместе…
- Я тоже всем очень рад –добавил Мортис.- Но мне,к сожалению,пора… Надеюсь скоро увидимся.
Он поцеловал руку Элен и мне, элегантно откланялся и вышел прочь, запахнувшись плащем.
Элен тоже хранила какую-то тайну. Она попросила горбуна сыграть ещё одну мелодию и запела вместе с ним на немецком языке какую-то старинную песню, похожую на оперу. Мне казалось,что Элен и горбун что-то скрывают от меня и от всех.И только им ведомо, что кроется за этим.


                Глава 15

                Приглашение в гости

            
   Я не стала мешать  Карлу и Элен и тихо вышла на мансарду.Никого не было. Только луна и мелодия, доносившаяся с зала. И вдруг я почувствовала тихий хохот. Как будто в небольшом лесу напротив мансарды пересмеивались какие-то странные существа, наблюдая за мной.
Я стала вглядываться в темноту. Там за деревьями что-то происходило. Я спустилась по витой лестнице и подошла вплотную к деревьям, за которыми были видны факелы. Было около одиннадцати часов вечера, но уже темно. Видно сегодня день был очень пасмурный. Я стала разлядывать тёмное пространство и увидела каких-то два существа, похожих сзади на людей. Но присмотревшись, я поняла,что это было не совсем
так.Один, очень маленький,был похож на обезьяну,весь волосатый и с длинными когтями на руках. Он имел звериную морду и нос его был приплющен, как у поросёнка. Всё было бы похоже на сказку, если бы он не говорил по-человечьи. Он суетился вокруг огромного коня, черного как воронье крыло и пытался помочь залесть на него своему господину. Его господином был господин Мортис, с которым я только что познакомилась у горбуна. На плече у Мортиса сидела большая старая ворона и каркала. Он постоянно говорил:
- Осторожно, Мэтр, вот так, Мэтр!
А другой, высоченный и крепкий в плечах, был похож на снежного человека. Только лицо его было сильно изуродовано, как при пожаре. Он сильным жестом держал фыркающего коня, пока их хозяин, так я поняла, взбирался на него.
Одного маленького Мортис называл  Крюэлем.Он сказал ему:
- Спасибо, Крюэль, я сам.
А другого, рослого – Люцифером, но коротко он звал его Люц.
- Вы должны сделать всё к сроку, - крикнул он обоим, - Да, и не забудьте предупредить Пифона,чтобы он приготовил мне книгу.А Бельфегору прикажите, чтобы он раскашелился и приготовил приём в лучшем виде!!!
И гиганская лошадь, встав на дыбы и громко заржав, унесла его и ворону в глубокую темноту.
   Мне стало не по себе от этой сцены и я поспешила вернуться к моим друзьям. Но когда я вошла в зал, там никого не было, кроме двух из леса. Маленький  Крюэль лежал на шкуре и пил вино из бокала, а рослый Люц сел за рояль и начал играть странную музыку, похожую на звуки оркестровой ямы. И тут  Крюэль заметил меня и сказал:
- Ага… - протянутым голосом. - Вот и Она…
 Люц перестал насиловать аккорды и повернул ко мне своё ужасное, изуродованное лицо.
- Здравствуйте, мадемуазель Дельфи, - сказал маленький игривым голосом и в красных глазах его запрыгали оранжевые чёртики.
- Здравствуйте, - спокойно сказала я и открыла рот, чтобы задать ему вопрос…
Но тут маленький  Крюэль вскочил и протянул мне бокал вина, сказав при этом:
- клянусь жизнью самого Веррина, это вино исцеляет, как и сама жизнь… - и он хитренько улыбнулся.
- За знакомство,что ли? И не говорите мне, что вы нас не видели только что и не слышали наших имён…В конце концов,моя милая,мы с вами цивилизованные люди, -и при этом он опять противно улыбнулся, пятясь к шкуре и вульгарно расселась на ней.
Я хотела вновь что-то сказать, но обезьяна- Крюэль резко вскочила и взяла меня за руку.
- Видите ли,милая Денни, наш хозяин…
- Это господин Мортис? – неожиданно для себя самой, вставила я.
- Ха,  ха, ха, -рассмеялось существо, - Мор-тис…Ну,впрочем, - с поддельной серьёзностью произнес тот,- будем считать его Мортисом.
Так вот! Наш хозяин приготовил вам сюрприз.
- Сюрприз? – недоверчиво спросила я.
- Да, да сюрприз, - залепетал он, -сюрприз, конечно. Он приглашает Вас к себе в гости. И к тому же, заметьте, там будут многие, кого вы уже хорошо знаете…Но самое главное, там будет Ваш… - и он замялся.
- Стен?! – закричала я, - но он сейчас не может быть на Земле. Он очень далеко отсюда.
- Да, да я знаю, малышка, я знаю… но дело не в этом. Он прибудет туда ненадолго. Только встретиться с Вами.
Я машинально тронула моё ожерелье на шее, но пирамидки не светились. Крюэль заметил это и усмехнулся про себя.
- Понимаете, дорогая моя, он и вправду сейчас далеко и будет здесь только около двух часов, а сейчас только одиннадцать двадцать шесть, - заявил он.
Не волнуйтесь,- продолжал  Крюэль, - там будут все ваши знакомые, бояться будет некого.
- Хорошо – резко сказала я, -  когда ехать?
- Прямо сейчас! – заорала обезьяна  Крюэль.
- Эй, Люцифер, прекрати всё время жрать, - вскричал он, видя как Люц поедает угощения горбуна.
- У нас впереди дикий праздник! И ты будешь там блистать как всегда!
Он схватил меня за руку и вытащил на мансарду. В небе сияла полная, как чаша тумана, луна. У порога стоял огромный черный конь, на котором должен был или сидеть очень большой неземной человек или несколько земных.  Крюэль одним прыжком вскочил на могучего скакуна и предложил мне волосатую лапу. Не успела я взяться за неё, как снизу кто-то резко подсадил меня ловким движением.
И тут  Крюэль заголосил:
- Ага… Люц, стервец! Ты как всегда выбираешь более пикантные места, - и он пошло расхохотался.
Огромный Люц лишь скривился смущенно и бросил на меня,  уже сидевшую на коне, виноватый взгляд снизу. Затем он запрыгнул сам и сел сзади меня на гиганского скакуна. А Крюэль впереди,схватив огромные поводья, цепкой лапой рванул их на себя. И черный гигант оторвался от земли и понёс нас в ту же глубокую темноту, в которой недавно исчез их хозяин.


                Глава 16

                В гостях у Мортиса.

   Гиганский мустанг нёс нас, словно огромная птица. Фыркая и ржа, он отталкивался мощными ногами от предгорий и долин и, казалось, летел над всем,что было внизу. Мне даже на секунду показалось, что я увидела и наш маленький особняк, горевший, как светлячок в траве, и долину, на которой ещё несколько часов назад я слушала рассказ Элен и многие, многие другие незнакомые места. Со временем я поняла, что мы действительно, летим и очень высоко над землей. Мне стало на миг даже страшно, но за маленькой, волосатой и мощной спиной  Крюэля было достаточно безопасно. Да и великанский Люц поддерживал меня сзади своим корпусом, так что между ними я чувствовала себя вне опасности, хотя сердце моё было сжато тайной тревогой.
Наконец, гиганский конь стал постепенно опускаться ниже. И тут я начала различать какие-то знаки в виде горящих факелов, там далеко внизу. Лишь несколько минут спустя я поняла, что это горит что-то вроде посадочной полосы в форме перевёрнутой в круге звезды. В тот момент, когда черный скакун мягко приземлился на этот знак, как на аэродром, вокруг везде горели факелы. Мне не было страшно, так как всё это я уже видела не в первый раз. И мне казалось,что я бывала здесь и раньше. И всякий раз, когда это случалось, я с нетерпением ждала конца этих, не очень приятных для меня событий.  Конь остановился, как вкопанный.  Крюэль и Люц спрыгнули с него привычным прыжком. Люц протянул ко мне свои огромные, противные лапы, где-то у меня над ухом я услышала низкий, знакомый бас:
- Не надо, Люц… - Я сам…
И я увидела, что передо мной во весь свой рост, а это было почти наравне с гиганским скакуном, где-то метров двенадцать-тринадцать в высоту, стоял господин Мортис и пристально смотрел на меня своим невыразимо грустным и глубоким философским взглядом.  Казалось, что он знал всю боль Мира. Он взял меня на руки и аккуратно опустил на землю. А сам при этом исчез в темноте, добавив:
- Будьте как дома, моя милая, я скоро буду…
 Крюэль и Люц суетились вокруг меня и по-очереди преграждая мне дорогу, показывали куда идти. Они вели меня к большому гроту в горе. Это было похоже на пещеру и на замок одновременно. Повсюду горели факелы.
 Как только я вошла на порог, заиграла грустная, органная музыка в стиле Баха, но намного печальнее и ниже по звучанию.  Крюэль и Люц исчезли. Передо мной открылся великолепный зал, с разбросанными на полу, шкурами убитых зверей, которые лежали на мозаичном мраморе, изображавшем тот же знак перевернутой в круге звезды. Я знала что обозначает этот знак, но во все века я никогда не боялась ни его , ни его хозяина и он знал почему. Это испытание не было одним из приятных, но я знала, что это необходимо и входило в мою программу. Горели великолепные старинные люстры и свечи. Всё было торжественно и печально. Мне захотелось сесть на одну из шкур, как по чьему-то невидимому указанию. И я повиновалась.Что-то подсказывало мне, что со мной ничего не может произойти страшного. И я не боялась. Внутри горела надежда встретиться с тобой, Стен. И я ждала. Весь стиль был старинный и  темный, готический. хотя что-то было дикое
в обстановке и в ощущении здесь. Удлинненные, черного серебра сосуды, содержали в себе благоухание черных, нарядных лилий. Повсюду дымились ароматические свечи с терпким запахом пихты и сандала. От этого клонило в сон. Я стала разглядывать стены и вдруг увидела в золотой нише все ту же картину неизвестного художника с сюжетом у горы. Вот Он - красивый мужчина с черными кудрями и стертым от времени лицом. Он все также держит на руках мёртвую красивую девушку со светлыми волосами, а вокруг них у подножия красной горы бродят дикие звери. Я стала пристально разглядывать картину. Я старалась понять,почему вижу её не впервые и кто изображен на ней? Вдруг неожиданно,прямо у меня над ухом, царственно каркнула крупная ворона и села прямо передо мной на факел с огнем. Она стала смотреть на меня своими древними, как мир, красными глазами и от этого мурашки пробежали у меня по спине.

И тут громко зазвонил телефон.
Я машинально вскочила,чтобы взять трубку, но с удивлением поняла,что этого не может быть. Какой телефон в таком месте?
Но он продолжал настойчиво звонить, и я увидела в углу залы красивый резной столик старинной работы, на котором действительно стоял старинный черный телефон и тревожно звонил. Я подошла к нему и молча взяла трубку. Из трубки донеслось:
- Всякий - это Прохожий, а Прохожий не знает куда идёт…
И сразу после этого короткие гудки.Это был голос Мортиса.
Я медленно положила трубку и с ужасом стала наблюдать за тем, как распахнулись окна и в зал ворвался дикий ветер, который раскачивал светящиеся люстры и гасил мерцающие свечи.
Я стояла, как завороженная, и наблюдала, как звенят хрусталики люстр, как при землетрясении. Было похоже на то, что кто-то идет. Вернее, приближается к замку со стороны улицы. Великанские часы с маятником пробили двенадцать, тяжелые двери распахнулись и вошел господин Мортис. Он был огромный, как и прежде. И зал и замок тоже стали огромными и высокими. Я стояла далеко внизу и самой себе казалась фарфоровой статуэткой. Господин Мортис был в том же нарядном черном костюме и в черной блузе под ним с теми же алмазными запонками. Он и сам понимал,что против него я была всего лишь маленькой куклой. И тут прямо у меня на глазах, он стал менять свои формы. Он то уменьшался,то увеличивался, превращаясь в красивых, разных мастей, мужчин. Затем он рывком прижал меня к себе и глухо простонал:
- Дана, моя Денни…
Он сжал меня так, как будто бы хотел задушить в своих объятиях навсегда. Он притягивал, как магнит и я не сопротивлялась. Он и я, мы оба знали, что ничего не сможет произойти между нами. Он знал, что внутри у меня есть ослепительный огонь белого цвета. Он хранился в моей душе веками,как в тигле. Он был неизменяем и неприкасаем. Мой настоящий, небесный Отец дал мне его как бесценный Дар. И я хранила его вечно. И к этому огню он не мог даже прикоснуться, не то, что жить в нем или забрать его. Это была моя настоящая сила, отличающая меня от других людей. К   сожалению, такой шанс был у многих и был ими потерян. Именно такой огонь был дан очень многим на земле моим собратьям. Но одни не умели хранить его, другие безответственно разбазарили, а третьи просто продали его слугам…  Ну, все-таки о присутствующих плохо не говорят. И я подняла к нему своё, виноватое отчасти, лицо. Он плакал как дитя. Все ещё сжимая меня в своих объятьях, он гладил моё простое платье и целовал мои русые, светлые волосы и руки. А я молчала и грустно смотрела на него. Он знал,что в моей душе может жить только мой Отец, Свобода и Любовь. Три, святых для меня, понятия, подкрепленные конкретной миссией нести Добро и Справедливость, Свет и Прогресс.
Бескомпромиссная, вечная моя игра на белой стороне шахматного холста. И тут мне стало жаль его в кое-то веки. Где-то в самом уголке своего внутреннего огня, я чувствовала, что посылая убивать и разрушать своих слуг-демонов, вечно запертый в преисподней, Магистр ночи и черных дыр Вселенной – он был  несчастен в глубине своего черного пламени. Подставляя простым смертным хитроумные ловушки из денег, сокровищ, красивых только внешне оболочек и престижных карт карьеры и мнимого благополучия, он всего лишь наблюдал, не без горечи, как эти людишки, подобные тараканам, спешат к его ядовитым приманкам и, поглощая всё это, размножаются и размножаются…С этого легкого пути, завербовать к себе всё больше и больше слуг, - ему становилось тошно и больно.
Он сам удивлялся, как это люди, имеющие внутри себя зачатки настоящего Вселенского Света, так легко расстаются с ним, избавляются от него любой ценой и больше всего ему было грустно оттого, что вереницы миллионов людей друг за другом, друг за другом стоят в очереди, чтобы продать свои души  взамен на иллюзию блага или удовольствия, теряя на века, а, может, и навсегда своё Бессмертие…Размышляя над всем этим, я погладила его по голове и сказала:
- Прости меня, Великий Мэтр! Я никогда не смогу полюбить тебя. И ты это знаешь. Но прими, если можешь, моё к тебе уважение. Я слышу твой истинный голос, который запрятан далеко, в глубине твоей черной души. И он мне понятен. Я знаю тайну твоей тоски. И поэтому прошу у тебя прощения. Но твоей я быть не могу.
Тогда он взревел, как раненый на охоте зверь и бросил меня на пол, почти грубо. Но я знала, что при всей его силе – это был жест отчаяния, а не жестокости. Я заметила , что на пороге давно стоят и наблюдают сцену Крюэль и Люцифер. Испуганные и смущенные провалом своего Мэтра, они обескураженно начали объявлять каких-то именитых гостей. В зал начали заходить необычные свиты. Сначала они входили по чинам, с первого по девятый чин.
Я слышала такие имена, как Вельзевул, Пифон, Велиал, Асмодей, Абаддон и разные другие фурии. Среди них также были Сатана, Астарота и Мамонна.
А затем появились духи Сатурна, Юпитера, Марса, Солнца, Венеры и Меркурия. Последними вошли духи Луны. Они явились в теле большом и флегматичном, напоминающим по цвету мрачную и черную тучу. Их одутловатые физиономии и красные, слязящиеся глаза запоминались надолго. Плешивые головы были украшены выдающимися кабаньими клыками. В этой же свите шли - странный король с луком, сидящий на лани, маленький ребенок и охотница с луком и стрелами, за ними семенил человек с несколькими ногами. Затем вошли другие именитые гости, среди них прекрасная дева Иштар, греческая богиня Геката и прекрасная, змееобразная Лилит, одетая в настоящую кожу огромной змеи. Все иерархи Тьмы явились сюда, а потом вслед за ними пошли простые смертные, заключившие свои сделки с правящими мира сего – Нечистого…Это были всё те же обыкновенные люди, которых я давно знала. Они были нарядно одеты и просто блистали своими нарядами. Все они - и духи и простые - постепенно обступали Великого Мэтра и закрывали его от меня своими свитами, его, лежащего на полу и плачущего. Всё было, как в замедленном кино. Передо мной плыли искаженные, знакомые лица и мадемуазель Ренар и её племянника Эрика и Шарля Эрве и студентов в очках и Андрэ и девиц-танцовщиц. Девицы обступали Великого Мэтра, пытались его обласкать и пожалеть. Сексуально одетые, они были даже красивы при свете факелов. Но Мэтр даже не смотрел в их сторону, готовых по первому зову выполнить любое его желание.  Каждая из них косилась в сторону древних и прекрасных  по-своему богинь-духов Тьмы и в тайне мечтала обладать хоть капелькой их силы в дальнейшем. Они знали, что многие из них были рождены от Демонов и смертных девиц и поэтому строили планы продвинуться по этой длинной и черной лестнице. Каждая из них втайне ненавидела друг друга. Вдруг многочисленная свита настоящих вампиров древних и клыкастых подошла к девицам и зашипела на них сквозь свои зубки. Дабы они оставили в покое их Мэтра. Некоторое время вампиры смотрели на девиц жадными красными глазами. Девицы в страхе отползли назад от Мортиса и спрятались за спины простных смертных, желающих быть в свите.
Все знали, что сегодня у Мэтра праздник. И сегодня не будет обычных убийств и кровопролития. Все и так получат то, за чем пришли.
Древние свиты стояли в стороне с достоинством и не выражали враждебности ко мне. Они смотрели на меня , как мне показалось, даже с почтением и явным уважением. Представители разного рода вампиров тоже не выражали злобы. А один даже симпатичный вампир, по имени Владд, даже поднес мне бокал с шампанским и по-старинному поклонился, улыбнувшись и показав мне свои милые зубки. Он не хотел моей крови, потому что я была важной гостьей Мэтра. И относился ко мне, как к Госпоже. Удаляясь к своей свите, он сунул мне что-то в карман. Я не стала сразу обнародовать подарок, так как в это самое время мои бывшие смертные знакомые враждебно пепелили меня своими  жадными взглядами. Вся эта толпа разнаряженная и злая, смотрела на меня гневно и уничтожающе. В их завистливых взорах застыло явное недоумение, что такой величественный и красивый Мэтр мог найти в этой маленькой, худенькой, хоть и очень красивой по их мнению, но слишком хрупкой девушке, да и к тому же, в простом платье и растрепавшихся длинных волосах. И было не дано понять, что они - просто люди. А она – просто Денни. И от этого они ненавидели её ещё больше.
-Ведьма! – кричали их глаза,- Злая колдунья, - кричали их трусливые душонки. Они сами не понимали, что здесь, в гостях у самого Великого Мэтра – это звучало как комплимент!!!
Одна я видела, что из-под шуб и атласов торчали всё те же свиные копыта, птичьи треугольники и змеиные хвосты…



                Глава 17
                        
                Книга Мортиса.    


Ночь вошла в новое русло. Ей исполнился один час. На мгновение мне показалось, что толпа перестала смотреть на меня. В зал вносили вина, фрукты и всевозможные явства. Все они были тщательно спрятаны в золотые и серебряные сервизы. И было трудно догадаться, что скрывалось за угощение в этих больших и маленьких сосудах. В эту минуту мне показалось, будто между мной и публикой пролег невидимый прозрачный барьер. Они перестали видеть меня, в то время как я их всех прекрасно видела. Я даже необычайно обрадовалась тому, что они внезапно забыли про меня и принялись пировать под ужасную оргическую музыку. Всё было похоже на страшный карнавал, где Духи и простые перемешались в одну массу.  Крюэль и Люц подхватили девиц-танцовщиц и те, с радостью и ужасом на лицах, подставили им свои объятия. И простым так и не приходило в голову, что многие из них уже обречены если ни в этот, то в какой-нибудь другой лунный вечер…
   Всё было бы ужасно в этой картине, если бы не глубокая печаль, которая стояла в этом замке, как ком в горле. Это была печаль Мэтра.
   Убедившись, что за мной никто не следит, я направилась к выходу. Но вместо двери я увидела огромное распахнутое зеркало и в нем длинный коридор с факелами по бокам. Я пошла по нему. Я шла долго, пока, наконец, не вышла в просторную пещеру. Вскоре я поняла, что я в старинном кабинете у Мэтра. По всем стенам распологались полки со старинными книгами в золотых переплетах. Казалось, их было несметное количество. Может быть все книги Мира.
В великанском кожаном кресле сидел сам Мэтр. Он сидел и курил огромную трубку. На спинке его кресла сидела всё та же ворона, которую он ласково называл – моя  Карбо – и кормил из рук сырыми кусками свежего, кровяного мяса.
С одной стороны стояла моя подруга Элен. А с другой, на маленьком пухлом кресле сидел горбун  Карл. Все молча смотрели на меня. Мне на минуту стало спокойнее от присутствия здесь моих друзей. И я заговорила:
- О, Великий Мэтр! – и я с уважением поклонилась ему, - Ты знаешь, что настоящие чувства нельзя купить никакими богатствами мира. Никакое несметное богатство не может заменить пламени огня по имени Любовь. Но я хочу задать тебе один вопрос –  кто изображен на твоей картине,что висит у тебя в нише? И почему она так загадочна и красива? И, наконец, почему она так знакома мне?
- Не спеши, Денни, - прогудел Мэтр Мортис. – Ты пришла сюда не ко мне. Ты пришла в надежде увидеть своего Стена. Я знал об этом. Прости и ты меня за вечную любовь к тебе. Ты сказала пламя огня называется Любовь? Я знаю, так как и у меня есть это пламя. Да, я – властелин Тьмы и Смерти. И мой огонь – черный. Но я хочу чтобы ты знала, что единственный из перечисленных тобой огней – Любовь, он есть и у меня. Я знаю, что буду вечно отвергнут тобой. Но ты должна знать – Я тоже знаю что такое настоящая Любовь, потому что неразделенная Любовь, Дана, это тоже сила и быть может, большая – от своей обреченности… То, что я испытываю к тебе не может быть создано в моем мире. Я приобрел это святое знание много раньше. Его дал мне тоже мой отец, Денни. И мой отец не был властелином Тьмы и Смерти. Я, наверное, удивлю тебя если скажу большее – что у нас с тобой был один Отец, дитя моё. И я один виноват в том,что сотворил однажды. И навсегда потерял тебя, моя любимая. Если бы я знал тогда, чего мне будет стоить эта ошибка…Но всё слишком поздно, понимаешь поздно. И мне нет пути назад. Мне не нужны бессмертные, внешне прекрасные Богини и сверхдевы Вселенной. Всё чудо моей любви к тебе заключено в твоей хрупкости и твоей внутренней силе, которая мощнее силы любой из этих придуманных властительниц.
Легко быть монахиней в монастыре и трудно – в миру. Легко быть бессмертным Богом и светить, и трудно быть смертным человеком и светить…
Это все равно что держать в руке живую и колючую дикую розу. Пока она не завяла - она жива и прекрасна. Может быть, именно потому, что скоро умрет и не боиться этого. А тем более, если она оставляет бутоны таких же гордых и прекрасных цветов. Ты когда-нибудь обязательно станешь настояще Богиней. Я знаю, ты идешь к этому. И каждой своей новой жизнью ты прибавляешь себе смысла. Ты идешь по крутой спирали совершенства. И сама не подозреваешь это. Но всё это будет не для меня. Нам не дано быть вместе. И твоё сердце навечно отдано другому. Прости меня, Денни…
И он так тяжело вздохнул, что все свечи и факелы потухли на мгновение…
   Я смотрела на него. И он был красив. Он не был таким, каким его рисовали в страшных сказках и ужасных историях. Может он и мог принимать эти дикие ужасные оболочки чудовищ и монстров. Но что-то мне говорило внутри,что сейчас передо мной он именно такой, какой есть и был на самом деле. Он был красив, как ангел. Но только черный ангел, падший и властный. Царь ночи и безумия, черных космических дыр и ада…Бог смерти! Его черные мягкие кудри спадали на красивое загорелое лицо с прямым, красивым носом и лишь огромные, миндалевидные, зеленые глаза загорались периодически внутренним красным светом, как из преисподней. Дыхание его было холодным, как вечная мерзлота, а внутри, в черной, как черный алмаз душе томился вечный адский огонь желания любви и простой детской ласки, обреченный на одиночество.
Я невольно залюбовалась его красотой. Он прочитал мои мысли и благодарно и виновато, как провинившийся волк, посмотрел на меня исподлобья своими смелыми глазами. Счастливый уже оттого, что я невольно залюбовалась его красотой и мощью. От этого взгляда я густо покраснела и опустила глаза вниз. Он знал,что это было не вожделение, а просто восхищение к противоположной силе, хоть и черной, но красивой и могущественной, как холодная Вечность. Всё моё существо принадлежало другой, более могущественной силе, белой и пронзительной от своей белизны. Это была какая-то безумная солнечная энергия миллионов солнц! Она однажды создала всё живое во Вселенной. И даже сам мрак. Оттого она - эта энергия была в тысячу раз сильнее и могущественнее всего того, что было уже вторичным. Эта она – ослепительная сверхматерия, которая не откуда не появляется и никуда не исчезает - стала вечной Матрицей для всего живого и создала свои законы добра и совершенствования. Но самое главное, закон доброй воли, по которому каждое живое существо имеет право выбирать какому свету служить…Я стояла в некотором оцепенении и думала о своем Отце,  который когда-то создал и меня тоже и научил делать добро.И мне было жаль покидать Мэтра. Я понимала,что он искренее раскаивается во всем, но он прав что всё произошло слишком поздно и Отец никогда не простит его предательства. А ведь когда-то он был одним из любимых его ангелов… Вдруг он резко встал и, поцеловав мне руку, сказал:
- Не печалься за меня, моё божество, это ты ангел, а не я. Я опять покраснела, так как забыла, что он спокойно читает все мысли.
- Я сам виноват во всем и не стоит жалеть меня, хотя не скрою, что от тебя мне приятно принять такой подарок, - Понимаешь, дитя, мне уже ничего не интересно в мире. Я переделал столько зла, я познал столько соблазнов и иллюзий, что больше ничего нет. Кроме…   Кроме… хрупкой любви к тебе. Несмотря ни на что, я твой вечный и покорный слуга, моя муза! Я сейчас исчезну. Но в нужную для тебя минуту я буду рядом, как всегда. В самые страшные моменты твоего существования. Я возникну из пепла и небытия, если ты позовешь меня сердцем…или – уже не сможешь позвать…Он говорил это, хотя знал, что я никогда не позову его.
С этими словами он пошел к двери,сказав только одно:
- Я мог бы предстать перед тобой в образе твоего возлюбленного Стена, как я это пытался делать раньше, - но я понял, что это бесполезно. И ничего не даст. Это всего лишь обман. Иногда, приходя к тебе в сны, я владел тобой, твоим телом и мне было хорошо, но твоя душа не принадлежала мне в эти моменты и я перестал приходить в твои сны и владеть тобой лишь иллюзорно - это был самообман.. Ты стала единственной на Земле, кто переходя из жизни в жизнь и из смерти в смерть, хранил свято свой огонь любви и хранил заветный код – даже во сне! И теперь я не хочу знать этого кода. Мне хорошо и так. Только оттого, что ты есть в природе. Мне достаточно одного твоего взгляда, который ты подарила мне минуту назад. Я буду жить этой минутой веками.
Но я должен тебя предупредить - у вас будет только один час, - в это время часы пробили два часа ночи.- И после этого ты умрешь, как только вы соединитесь вместе, тело с телом и душа с душой. Ты можешь отказаться от этого свидания и еще очень долго жить. Но это свидание будет настоящим и никто - ни одна живая и мёртвая душа не помешает вам, за это я тебе ручаюсь, - Я – Великий Мэтр, Великая черная Иллюзия! Я – способный повернуть Время вспять и вырвать из будущего нужный мне кусок происходящего!
- Я согласна,-твердо сказала я.
- Я был уверен в этом, - выдохнул он печально.
Он подошел к позолоченному сейфу и достал из него старинную книгу. Затем сказал:
- Это моя книга, Денни. Я сам писал её много веков, наблюдая за духами и людьми. Возьми её и прочитай. Я тебе доверяю это.  Я думаю тебе пригодится информация, которую ты получишь. Не пугайся, это не заколдованный Пифоном трактат по черной магии. Но это некоторые мои откровения. Я знаю, что ты не используешь это против меня и всё поймешь правильно. Я думаю,прочитав эту книгу, ты сама многое поймешь о людях и не будешь больше спрашивать меня почему они тебя не любят… Когда прочтешь, позови меня один раз по имени Мортис и я её заберу чтобы продолжить. Ты можешь взять из нее только то,что сама считаешь нужным, - и он бережным жестом отдал мне книгу.
- Спасибо, Мэтр, - смущенным голосом сказала я, - спасибо за доверие ко мне. Я постараюсь его оправдать.
Он подошел ко мне в последний раз и поцеловал меня нежно в лоб как ребенка…
- Ты и есть мой единственный и любимый ребенок – грустно добавил он опять прочитав мои мысли.


                Глава 18

                Встреча и прощание в одном лице


   Мэтр Мортис исчез в своих лабиринтовых пещерах и мне стало немного грустно. Мне всегда было грустно, когда меня искренне любили, а я не могла ответить на это чувство. В такие минуты я чувствовала себя виноватой. Сколько же раз это было? Но этот случай был самый трагический из всех. Даже если бы он был таким же белым и сильным как и я, я бы не смогла полюбить его, так как код любви только один, если, конечно, он настоящий. И он уже существует! Это – Я и мой Стен. И больше никто на свете.И,конечно,самое главное - моя высшая любовь к Богу,отцу моему.
Но Мэтр, к тому же, был из противоположного мне Мира. Мира насилия и бед. В его владениях развлекаются черти и чудовища. Мертвые, осужденные на вечное горение в аду, развратные девицы, дующие в стеклянные трубки пламя страшных эпидемий и смертоносных болезней, уносящих тысячи жизней – всё это было его миром. Маленькие уродливые карлики, разносящие пламя пожаров и катастроф. В его высоченных кабинетах разрабатываются самые страшные в истории человечества войны и нашествия, на огромных картах обозначены даты и города, времена и страны, в которых будут происходить все эти страшные события и катаклизмы. Но при всём при этом, в его замке было спокойно, и пространство казалось глубоким и невыразимо грустным. О,бедный Мэтр! – думала я, какую страшную роль тебе отвел мир! А, может, это сами люди создали тебя, предав своего единственного Бога во вселенной, чтобы оправдать свои чудовищные грехи и переложить их на тебя? И именно оттого,  вынужденный  выполнять их слепую волю, ты взял на себя весь ужас и  всю ответственность за их поступки…за эти страшные преступления человечества…Если ты любишь меня, хрупкое и смертное существо за то, что я умудряюсь при этом нести в себе свою вечную Истину, каждый раз умирая при этом в самые не подходящие для этого моменты моей жизни и моя Вера – это моя сила, значит ты тоже страдаешь и хочешь прощения,
заранее зная, что его не будет…И тебе очень плохо…Ты несчастен. Но по логике вещей любой другой – тот который продаёт тебе такой же белый огонь – он обладает такой же страшной силой. И это Он – предатель и убийца того, что его породило! И если таких много,а их миллионы – то это и есть настоящее зло. Если бы никто не продавал тебе священный огонь души, кто бы жил тогда в твоем царстве? Из кого бы оно состояло?
- Так вот оно что… - уже вслух сказала я, - Человек сам во всём виноват. И это выбор каждого. Вот почему у тебя такие грустные глаза?
В этот момент откуда-то издалека донеслась прощальная песня одинокого волка. Я засунула руку в карман и вытащила оттуда маленькую статуэтку черного волчонка. Это вампир по имени Владд мне засунул в карман, вспомнила я. И невольно улыбнулась.
   Вдруг кто-то легонько тронул меня за плечо.
- Данка, с тобой всё в порядке? – спросила Элен, - ты уже несколько минут стоишь вот так задумавшись,
- Да, да, Элен, всё в порядке, - сказала я, возвращаясь из своих мыслей.
- А что будет дальше? – спросила я.
Часы пробили два часа и пятнадцать минут.
- А дальше… - одновременно грустно и весело сказала Элен, - Дальше ты пойдешь по этому коридору и выйдешь в долину  красных Маков. Там тебя ждет Стен.
При этих словах огоньки моего ожерелья ярко засветились.
- Ах, Элен… - забыв про всё на свете выкрикнула я, - скорее же, в путь!
 Я обняла Карла и Элен в последний раз и не понимала почему у них в глазах стоят слезы…
…Уже через несколько мгновений я бежала по зеркальному коридору обратно - в будущее и в догонку мне летели слова Элен:
- Прощай, Данка, мы будем ждать тебя по ту сторону…Только ничего не бойся. До встречи…Смерть – это всего лишь….
Но я была уже далеко и не расслышала последние слова Элен. Наконец, я выбежала на ночной,  пряный ароматами диких цветов, незнакомый луг. Это была долина  красных Маков. Огни моего ожерелья сияли всё ярче и ярче! И я увидела тебя, любовь моя, бегущего ко мне навстречу из темноты. Помню только, что ты схватил меня на руки, в свои объятия и унес на мягкие и влажные цветы. Потом в глазах всё поплыло серпантином огней и мозаикой лунных зайчиков. Я опять обрела тебя, на миг позабыв, что что-то ещё кроме нас существует на свете. Это был долгий и сладкий миг настоящей любви. Праздник соединения двух белых огней. Никто из нас не проронил ни слова. Так много накопилось, что начать не хватало духа. Мы понимали друг друга и так. Были времена, когда мы обходились без всякой речи и спокойно общались мысленно.  Так тихо и глубоко было тогда вокруг, помнишь? Потом ты исчез.
   Где-то далеко часы пробили три часа ночи.
Последний бой часов остановил моё сердце. В сознании, плывущем сладким любовным полетом, мало что изменилось. Оно просто перешло из одного состояния в другое. Это как перейти из одной комнаты в другую. Моё сознание перешло в другую, забытою мною плоскость. Никакой боли при этом не было. Я оторвалась от земли и взмыла в небо. Оттуда – сверху я увидела со стороны, как в замедленном фильме,что какие-то люди бегут к человеку, лежащему в траве, бездыханному. Среди них огромного роста красивый мужчина. Расталкивая всех, он приближается к девушке, лежащей на траве и берет её на руки. Всё происходит медленно и почти нереально. В воздухе пространство шелестит пробивающимися звуками и снизу и сверху. То мелодия доносится знакомая, то шепот каких-то малышей или хихиканье…Со временем люди исчезли из моего сознания и осталась только одна картина –  крупный мужчина с черными кудрями и неразличимым лицом держит на руках мёртвую светловолосую девушку у подножия красной горы, и только какие-то дикие звери маленький и большой ходят вокруг. Кто же эта бедная девушка?
- Господи! Так это же я…


                Глава 19
 
                Свет внутри камня

   Стен сидел, серьезно и встревоженно всматриваясь в темноту. Он был хмур и подавлен.  Казалось будто бы рассказ Денни был известен ему, и он вновь и вновь переживал это внутри себя. Он молча придвинул её к себе и на всякий случай крепко обнял.
Денни дотронулась до своего ожерелья из каменных пирамидок, они еще ярко светились.
Она облегченно вздохнула.
- Стен, милый, - прервала это тяжелое молчание Денни, - а ты помнишь хоть раз чтобы мы прожили нашу жизнь вместе от начала и до конца и у нас было много детей?
- Я всё помню, Дана, - грустно и спокойно сказал Стен,  - это было много раз и еще будет. Да ты и сама всё это знаешь…любимая.
Ты ведь всё у меня знаешь, правда?
- Нет. Не всё, - кокетливо сказала она, - вот например не знаю,что будет дальше…
- А это и не надо знать, - добавил он, - Иначе будет неинтересно…
Так сидели они на набережной, обнявшись. В руках у Денни была загадочная книга, а на шее ярко светилось ее ожерелье из пирамидок. И под ним также светился маленький золотой крестик, который она никогда не снимала ни Здесь, ни Там. А где-то неподалеку в лесу одинокий волк опять затянул свою песню. Доносилась слабая скрипка и волны успокоились окончательно. Шторм миновал. Огонь внутри каждой каменной пирамидки образовал странную цепочку, которая сама собой выстроилась в слово – "Любовь" и являлась как бы магическим знаком, летящим через века и проходящем через все жизни и смерти.  Кто-то сверху осторожно наблюдал эту картину. Две сидящие на пирсе фигуры. У девушки светящиеся ожерелье на груди и крест.Фигурки становились всё меньше и меньше. И лишь огонь ожерелья всё пробивался сквозь темноту.  Как маяк он продолжал светить из глубины. Тот кто смотрел на них сверху вскоре поднялся так высоко, что всё исчезло и люди, и лес. Только огонь, маленький желтый факел всё горел и горел…Хотя это был всего лишь свет внутри камня…

Тогда еще Денни не знала, что Мортис не любил её. Она была так наивна и чиста,что поверила ему.Она узнает потом,что князь тьмы очень хитрый и коварный зверь. Она узнает потом,что он не способен любить,а лишь обманывать и убивать.И его книга несет страшный код. Она поймет,что ей хватит и одной жизни,чтобы прожить её правильно и узкой дорогой уйти на небеса к Отцу Небесному.Но всё это будет потом.