Еще на подходе к дому Мериков прикинул приблизительный план действий на выходные. Остаток пятницы он хотел провести в Интернете, а субботу и воскресенье – посвятить анализу собранного материала и составлению задания на эксперимент.
Действительную идею своего проекта, не ту, что будет представлена в заявке в понедельник Баринштейну, Тор решил объявить на любой ближайшей конференции, предварительно отослав в несколько журналов статью с изложением сути своего открытия. Тогда уж точно никто не обойдет его и не скажет, что приоритет в открытии принадлежит кому-то другому, а не профессору Мерикову.
Для начала Тору необходимо было собрать фактический материал в подтверждение своей гипотезы. Он решил дома всю ночь просидеть в Интернете, собирая данные обо всех известных исследованиях биополя человека, не упуская информации о клонировании, клинической смерти, астральных путешествиях и путешествиях в прошлые жизни. При этом он также решил ничего не писать, а лишь делать пометки в отобранном материале. Нужно было быть осторожным. На кону стояли его дальнейшая карьера, мировая известность и деньги.
Поэтому, когда в дверь позвонила Нина, Тор ей не открыл. Он не любил менять свои планы, и не хотел сейчас делать какого-либо исключения. Хотя и понимал, зная характер Нины, что, проходя мимо консьержа, она обязательно спросит:
– У себя ли Тор Евгеньевич?
Консьерж ответит:
– Как пришел с работы, никуда не выходил.
И когда он ей не откроет, она решит:
– «Значит, у соседей гостит?»
Тогда она начнет звонить к соседям, а те удивленно сдвигать плечами и отрицательно мотать головой. Впрочем, нет. Неужели он так задел ее вчера ночью, что она опустится до скандала с претензией на супружеские права собственности?
Он еще раз глянул в экран домофона. Нина уже развернулась и направилась к лифту. Он вспомнил ее белую кожу, пухлые губки, маленькую грудь и широкую чуть плоскую попку. Она ему нравилась. Он ее считал очень красивой. Но теперь, что-то в ней было не так. Что-то треснуло в ее образе. И его это даже радовало. Он снова обрел разум, а с ним и свободу.
Тор быстро взял телефон и набрал номер консьержа. Нужно было вернуть ее, до того, как она затеет никому не нужный шум.
– Славик? Будь добр, сейчас мимо тебя пройдет девушка – блондинка, лет двадцати пяти, в легком светлом платье, с прямоугольной сумочкой без ручек.
– Кто без ручек? Девушка? – Удивился консьерж.
– Сумочка, Славик. Только сумочка. Скажи девушке, что я дома. Пусть она поднимется вновь ко мне.
Спустя несколько минут Нинель снова поднялась на его этаж и вошла в уже открытую дверь. Тор встречал ее на пороге, молча улыбаясь.
– Я уже выходила из вестибюля, когда ко мне подбежал консьерж и сказал, что ты меня ждешь дома, – совсем прохладно бросила она, проходя мимо Тора. – Где ты был? В туалете? В ванной?
– «Черт», – выругал себя Тор за поспешность. – «Пусть бы шла, куда шла. Что теперь с ней делать? Опять трахаться?»
Он грустно глянул на рабочий стол, компьютер, и с ужасом увидел, что Нина идет именно к нему.
– Ты не ответил. Чем ты здесь занимался? Рукоблудил на порносайтах?
– Каюсь, есть грешок, – Тор приложил левую ладонь себе на грудь, где бьется сердце. – Нашел твои фото. Не мог оторваться.
– Интересно, какие из них? Покажешь? – поддержала шутку Нина.
Она хохотнула и тронула клавиатуру ноутбука. Экран засветился, ее глаза блеснули фиолетовым. Она быстро прочитала первые строчки и разочаровано скривила губки.
– Где они? – выпрямилась она и вопросительно посмотрела на Тора.
– Нинель, – просящим тоном застонал Тор. – У меня срочная работа.
Секунды три она стояла холодным каменным изваянием, сверля Тора потемневшими до синевы голубыми глазами.
– А плевать, – произнесла она низким металлическим голосом и кошачьей походкой высокооплачиваемой проститутки вплотную подошла к Тору.
Ее высокие каблуки ровняли их ростом. Оттого ее выглаженное кремом личико с подчеркнутой над правой бровью родимкой заслонило почти все пространство. Теперь он четко видел только ее темно-синие глаза, и слышал оседающий на своих губах пар ее горячего дыхания.
Он не хотел ни секса, ни выяснения отношений. Ну, может быть, немного затаенной обиды на уязвленное ее самолюбие. Он хотел, чтобы она поняла все сама и сама приняла решение. Поэтому он ждал, молча держал паузу.
Она тоже держала паузу. Кто хочет, тот просит и подчиняется. Ей же не хотелось подчиняться. Это было не в ее правилах. Но пауза затягивалась, и нужно было что-то делать. Как назло не отпускало и желание. Оно все выше подкатывало к ее сердцу. А времени на поиск пути к сердцу Тора увы не было.
– А ты не хочешь повторить вчерашнее еще раз? – Произнесла она, не меняя тона и тембра голоса. – Я хочу.
Это была не просьба, а требование. Тор вспомнил ее вчерашний упрек, гонку за кайфом и неспособность Нины расслабиться, поймать сладкие ноты оргазма. Тору стало тоскливо. Он выглянул из-за ее лица и посмотрел на компьютер.
– Ты не о том думаешь, Тор-эро.
– Согласен, – мягко шепнул он ей на ухо, вспомнив о вчерашних видениях, – Не о том. В конце концов, работа никуда не денется.
Он улыбнулся, с надеждой подумав, что в этот раз, возможно, все повторится, и он увидит что-то новое:
– «В конце концов», – он окончательно расслабился, – «Работу можно делать и занимаясь сексом. Никто не может запретить мне думать о ней».
И все пошло по новому кругу. Хотя и без преждевременного срыва в оргазм с последующим за ним упреком. Мысли о работе позволили Тору держаться по эту сторону рубежа, нагоняя темп и поддерживая нужную форму члена. Он несколько раз вырывался из тесных объятий ее влагалища – тоннеля, в конце которого обязательно должен быть свет – и нырял туда своим языком, носом раздвигая лепестки ее нежного влажного цветка.
Видение тоннеля с несущимся по нему на сверхскоростях потоком светящейся энергии, видимого маленькой далекой звездочкой растущей сверхновой на черном бархате бескрайнего неба, пришло к Тору на краю очередного рубежа. Понимая, что нужно отвлечься, замедлить темп, он на секунду остановился. Но тут же расслабился и пошел дальше, увлекаемый видением туда, где оргазм был уже неизбежен.
Тор увидел схлопнувшийся в непроходимое отверстие канал нульпространственного перехода. На другом конце тоннеля была заперта бушующая армада энергии рвущейся наружу чьей-то жизни. Канал подобно длинному сфинктеру сжимался в предчувствии холодности и враждебности этого мира, не пуская в него неизвестное ему нежное ранимое существо.
Он также увидел энергетический вихрь-соленоид, собирающий в себе всю нервно-гормональную энергию мужского тела и закручивающий ее в множество противоположно направленных вихрей, отражающихся в обоих телах низкоголосой и мощной вибрацией. Придвигаясь к раннее виденной им матке – воронкообразному концентратору энергии, – соленоид раздвигал пространственно-временной сфинктер тоннеля, открывая путь иной жизни в этот мир.
Тор очнулся, когда все уже было кончено. Мрак перед глазами начал медленно таять, проявляясь в чье-то блестящее бусинками пота, улыбающееся лицо. Это была Нина. Он с удивлением отметил, что она также достигла пика своего удовольствия, лежа под ним и нежно гладя его спину и ягодицы.
Тор подумал о том, сколько времени они занимались сексом, и нежно поцеловал Нину в губы. Он сделал несколько движений тазом, после чего остановился, сильно прижавшись к ее лобку. Ему хотелось, как можно дольше остаться там, где только что, как он думал, вершилось таинство рождения новой жизни. Тор почувствовал, как закончивший обряд его первосвященник, превращаясь в малое беспомощное существо, намеревается выскользнуть из остывающего храма, тихо сбежав с места священнодействия.
Тор не спешил. Он продолжал целовать Нинины губы, глаза, брови. Ему хотелось задержать впечатление от увиденного и почувствованного. Когда член все-таки выскочил, Тор лег набок, рядом с Ниной, и, поглаживая еще влажное, но уже прохладное и неприятно липкое ее тело, полностью ушел в анализ происшедшего.
Когда Нина вырвала его из раздумий, прильнув к нему нежной кошечкой, он уже точно знал, как приходят в этот мир дети, как открывается канал перехода в наш мир из мира иного, нам пока неизвестного, и что именно нужно измерить для успешного проведения эксперимента. Все складывалось как нельзя лучше. Тор вспомнил о списке аппаратуры, Лёне Баринштейне, Снежанне, ее теплых мягких пальчиках и изуродованном судьбой лице. Ему стало жалко девушку. Из нее кому-то могла бы получиться хорошая жена. И этим «кто-то» мог быть сам Тор. С ней у него намного больше общего – работа, интересы, опыт, – чем с Ниной. Он подумал, что еще кроме физики их может объединять? И понял, что ничего не знает о жизни своей бывшей студентки вне учебы и работы.
– Чур, я иду мыться первым, – произнес Тор, улыбнувшись, мягко отстраняя от себя Нину.
– Ну, Торка, – скривила в ответ губы Нина. – Больно.
Тор хохотнул. Остывшие и подсохшие потные их тела слиплись. Словно срослись, спаянные в вареве энергий и удовольствия. И теперь было больно отрываться друг от друга.
Когда он вернулся из душа, Нина уже спала. Свернувшись в клубочек, она так и не укрылась одеялом, вероятно, ожидая внимания к себе со стороны Тора. Он тихо укрыл девушку, провел рукой по бедру поверх одеяла и, не задерживаясь, пошел к своему ноутбуку.
В Интернет Тор даже и не заглядывал. Он специально отключил компьютер от сети, и перед работой проверил его на отсутствие вирусов. Нужно было быть осторожным. За институтскими разработками и так много охотников, а здесь разработка своя личная. Ее нужно беречь еще сильнее.
К утру, заявка на эксперимент была готова. Все данные Тор брал из головы, сочиняя на ходу концепцию эксперимента, его цели, задачи, рабочую гипотезу. А до того как проснулась Нина, была готова также и фальшь-статья. Хотя и в черновом варианте, но это уже было что-то. Оставалось лишь уточнить ссылки на литературу, добавить выводы и благозвучности в некоторых местах.
– Ты уже встал? – Тихо спросила Нина из-под одеяла.
– Еще и не ложился, – бросил в ответ Тор, увлеченный перечитыванием своего детища.
– Я что всю ночь спала одна? – Ее голос стал громче, треснув на полуфразе, явно не к добру. – Ты сволочь, Тор. Мне же было холодно. Разве ты не видел? И в завершение еще и разбудил меня своим клацаньем клавиатуры.
Тор посмотрел на клавиатуру и стоявшую рядом чашку остывшего кофе. Он вспомнил, что в чайнике остался кипяток и что чайник стынет долго.
– А давай я тебе кофе принесу, – Он изобразил на лице извиняющуюся улыбку, мол, прости дурака, такой уж я есть. – Горячий. Сейчас.
– Ты этим не отделаешься.
– Вот выпьем в постели по чашечке, и тогда не отделаюсь, – подтвердил он и отправился на кухню.
Утренний секс как раз то, чего ему не хватало. Потрясающий вечер и полная творчества ночь требовали своего красивого завершения. Тор даже надеялся до обеда успеть выспаться, чтобы не утруждать себя развлечением Нины в период ее ничего неделания. Также надеясь, что она в этот напрягающий его нервы период сама растает в пространстве-времени, отправившись по своим, только ей известным, девичьим делам.
Но все получилось иначе. Красивое начало битьем друг друга подушками, переходящее в борьбу с заламыванием друг другу рук и ног, и завершилось приятным быстрым сексом. Тор был удивлен, как заводят Нину силовые игры. Ему даже не пришлось ее долго разогревать. Она кончила как на одном дыхании. В один его подход. Быстро и тихо.
В этот раз мыться они пошли вместе. Стоя в душе Тор начал рассказывать ей о планируемом эксперименте. Не вдаваясь в подробности и не раскрывая действительной идеи проекта, он описал влияние, производимое людскими организмами во время полового акта, на физические свойства материи и геометрию пространства-времени. Перечислил показатели, которые нужно будет снять с занимающихся любовью. Рассказал, где и как будет проводиться эксперимент. В конце концов, воодушевленный вялым поддакиванием Нины, Тор предложил ей принять участие вместе с ним в эксперименте, в качестве исследуемых.
– Ты предлагаешь мне трахаться с тобой в лаборатории? При посторонних? – Лицо Нины исказилось гримасой презрения.
– Ну, вообще-то, не совсем так, – растеряно буркнул Тор, понимая, что ляпнул явно для Нины лишнее, и быстро возвращаясь из иллюзий в реальность. – Исследуемые будут отгорожены ширмой. Их никто видеть не будет.
– Ты хоть сам слышишь, что ты говоришь? – Ее глаза сузились в бойницы непреступной крепости.
Она резко развернулась и быстрым танком ринулась прочь из душа и ванной комнаты, бешено дернув с вешалки полотенце.
– Ты куда? – Тор, шлепая и скользя, поспешил за ней.
– Я ухожу.
– Чего ты так завелась?
– Меня выворачивает на изнанку сама мысль, что меня, трахающуюся с кем бы то ни было, будут исследовать, как подопытную крысу!
– Если не хочешь в нем участвовать, не надо.
– Да пошел ты, физик хренов, – она бросила в Тора мокрое полотенце.
– Зачем так нервничать? – Тор остановился, всматриваясь в резкие движения одевающейся девушки. – Я задел что-то болезненное? Какой-то комплекс не полноценности?
– Я тебе не сучка из подворотни, на которой можно ставить эксперименты, – Нина рванула с кресла платье, – А ты не профессор Преображенский.
– Ах, вот оно что. – Тор расплылся в довольной улыбке. – А я уж подумал, что я – идиот. У тебя собачье сердце?
Нина побагровела.
– Извини, ласточка, но это не я выкопал это сравнение.
Она жестко дернула никак не садившееся на мокрое тело платье.
– Тише, тише, не рви. А то придется остаться или идти на улицу голой. Но лучше остаться. В гневе ты такая красивая.
– Значит, запомни мою красоту. – Нина взяла ридикюль и направилась в коридор. – Больше ты меня не увидишь. Прощай.
Хлопнула входная дверь. Тор грустно сдвинул плечами и тихо ответил:
– Прощай.