Глава 6. – Дома.
Даша села на рейс, следующий до Москвы, по билету, купленным Жаном по загранпаспорту Мари, действительно очень похожей на неё, и через несколько часов оказалась в Домодедово. Она решила дождаться в Москве возвращения «Святогора» и в этот день появиться в Дивном.
И вот этот день настал. Даша утром приехала в порт Дивный. В брючном костюме тёмно-синего цвета, в такого же цвета шляпке с плотной вуалью, она была похожа на респектабельную даму. Она заняла место на причале, откуда был виден «Святогор». Подошли и встали в стороне Анна и Александр. Он чуть-чуть прихрамывал, почти незаметно. Прежняя густая копна волос, но уже седых с серебристым отливом. Было заметно, что он волновался. Анна в платье свободного покроя сине-серого цвета как холодное море, скрывало её полноту и придавало моложавость лицу.. Её тревожно-напряжённый взгляд был устремлён на швартовавшийся «Святогор»
– Какой сюрприз приготовил Белозёров? Неужели нельзя было прямо сообщить? Конспиратор… – злился Александр.
Подошли боцман с женой.
Что-то сдерживало Дашу, и она не подошла к ним. Все они пришли вместе, а мысли у каждого свои.
Наконец швартовка закончилась, спустили трап и поток встречающих и прибывших смешался, стал растекаться по причалу. И вот на трап вступил Белозёров с юнгой и мальчиком лет пяти-шести. Мальчик вдруг стал вырывать руку и с криком: «Мама!» бросился к Даше. Она тоже рванулась ему навстречу, села перед ним на колени и целовала сквозь слёзы, повторяя: «Сына, Сашуля, родной мой». Она отстраняла его, смотрела, как будто вновь убеждаясь, что это он, её родная кровиночка. И вновь крепко прижимала к себе.
– Мама, ты почему прячешься от меня? Сними шляпку.
– Нельзя, сына.
– А мы опять будем прятаться, да? Но мы же дома? Так сказал дядя Андре.
Даша прижала сына, подошла к Александру и хотела познакомить их, но рассмотрела большой живот Анны и, сглотнув подступивший ком к горлу, спросила:
– Боцман приехал на машине? Их с Белозёровым надо быстрее отправить домой.
– Сейчас организуем, – удивлённо посмотрел Александр. Он явно не узнал Дашу.
Но она уже увидела Егорова, подъехавшего на «Скорой перевозке» и побежала к нему.
– Егорыч, надо срочно боцмана с женой и Белозёрова с юнгой отправить домой к боцману.
– Но Михалыч на машине…
– Он не сможет вести, вы посмотрите на него. Машину следом Ясин пригонит, он здесь.
– Так мне Анну надо в больницу доставить, – упрямился Егоров.
– А мы поедем мимо, вот и завезём. Правда, Аня? – Обратилась она к подошедшей Анне.
Та посмотрела на Дашу, изменилась в лице и тихо шепнула:
– Правда,… сестрёнка….– и уже громко скомандовала:
– Егорыч, быстро веди боцмана и Белозёрова сюда, не тяни время.
В салон тяжело поднялись боцман с женой, сели на последнее место. Безвольно опущенные плечи, поникшие головы говорили о их трагедии, о которой не хотелось ни с кем говорить. К ним стремительно подбежал юнга, что-то шепнул на ухо – они резко отстранились друг от друга. Юнга – Люба, (а это была именно она), села между ними. Старики поспешно обняли с обеих сторон, склонили головы на её плечи, образовав молчаливую единую скалу.
Белозёров сел рядом с Дашей, которая держала на руках спящего сына.
– Что нового, там спокойно? Вы давно прибыли? – тихо спросил он.
– Неделю в Москве была, а сюда сегодня приехала. Я всё сделала, чтобы направить преследователей по ложному пути. Но со дня на день люди Гангстера появятся здесь с контролем. Так что в вашем распоряжении не более недели.
Андрей Николаевич, надо срочно решить два вопроса: определить Валуевых на новое временное жильё до получения документов на Любу. И вам придётся помочь мне с документами на Александра. А мне надо связаться с Алексеем, чтобы вернуть свой паспорт.
– Я сегодня же займусь этим. А Валуевых я беру к себе. Да и вам лучше быть с ними. Там всё и решим, кому куда идти.
– Спасибо. Даже не верю, что я дома. – Она посмотрела на выходивших из машины возле больницы Анну, Александра, Егорова: – А Сашка с Анной живёт?
– Здесь всё не так просто. Я точно не знаю, но мне кажется, она живёт с Егоровым, а с Александром они очень близкие друзья, как брат и сестра. Я не знал, что она ждёт ребёнка. Молодец, что решилась. Извините, я к водителю, покажу, как ехать.
Вскоре машина остановилась и все прошли в квартиру Белозёрова, а он сам с Михалычем на его машине уехали к Валуевым за вещами. Женщины принялись за уборку квартиры: пыли всюду было предостаточно.
Даша смотрела на Любу, которая не отходила от матери. Они умудрялись одну вещь протирать вместе. И всё же уборка подвигалась к завершению.
– Сейчас привезут продукты, и тогда накроем стол. – Люба обняла Дашу: – Как тебе удалось вырваться, Мари? Да, а как тебя называть теперь? А то не навредить бы.
– А ты правильно назвала. Это имя оказалось счастливым для меня: принесло мне Алекса, а во второй раз пришло на выручку, когда надо было уезжать. Одному доброму человеку оно напомнило его погибшую любимую девушку, и он помог мне уехать.
– Это было романтично? – Люба с улыбкой смотрела на Дашу.
– Да, это было очень романтично… Он необыкновенно тактичный, внимательный, вежливый человек.
– Да это и неудивительно. Ведь в тебя многие мужчины влюблялись, но ты для них была закрыта и недоступна, как сейф в хранилище Банка. Скажи, а почему ты не открылась Александру? И он не подошёл к тебе.
– Так получилось: он не узнал меня, а я не могла открыться, потому что с ним стояла Анна. Но не надо об этом, – Даша грустно смотрела на Любу, и вдруг встрепенулась: – А ты откуда узнала, что мы вместе были? Ты же меня не видела.
– Муж по аппаратуре наблюдал за «Спокойным» с самого Дивного. У него одна комната забита приборами. Я туда не заходила. Только однажды он позвал меня, показал на женское лицо, мелькавшее вполуоборот, и спросил: «Кто это? Ты знаешь её?». Я сказала, что не знаю. И это было правдой, я видела это лицо впервые. И только в больнице во время родов, я поняла, что на мониторе было твоё лицо. И я была рада, когда увидела у тебя небольшой шрамчик у губы, тогда мне удалось уговорить тебя убрать его. Заодно тебе чуть подправили уголочки губ. А ты на это даже не обратила внимания.
– Я считала, что это роды повлияли. Да и главная задача у меня была – спасти сына и себя. Без тебя это было бы проблематично. Ты как с небес спустилась и оберегала меня. А что теперь будет, не знаю… – Даша задумчиво смотрела в окно. Она стояла от него на небольшом расстоянии, чтобы с улицы не было видно. Этот страх – быть узнанной, и инстинкт сохранения – остаться незамеченной, въелся во всю плоть и не хотел покидать её. И сегодняшняя неопределённость, неизвестность пугали.
– Маша, а ты не думай ни о чём, попробуй отключиться. Наши мужчины что-нибудь придумают.
– Увы, у меня нет мужчин. Своего я добровольно сдала другой.
– А твой ребёнок? Что с ним будет? Ты не скажешь о нём Александру? Может быть, его оставить со мной? Пока…. ты устроишься…. – Люба говорила неуверенно и смотрела на Дашу заискивающе. Даша поняла, что она привязалась к мальчику, тем боле, что детей у неё не будет, как она сказала однажды: «гангстер провёл стерилизацию». И ей стало жаль Любу, а та продолжала:
– А что будет с тобой, если ты не вернёшься к своему настоящему имени? Ты окажешься без профессии. В дворники пойдёшь? И почему ты добровольно отказалась от Сашки? Ты его никогда не любила?
А я вот выжила именно благодаря любви. Да, ты правильно догадалась – к твоему Сашку. Ведь ты его так звала, правда? Я когда узнала, что вас с Анной отправили с корабля, сразу приобрела сильнейшую трубку и позвонила ему. И всё стало так здорово – мы разговаривали почти каждый день. И вдруг ты вновь объявилась…. И его как с цепи сорвало…
– Да уж, точно, как с цепи сорвало… Но ты ошиблась, я не догадывалась…. Так вот в чём была причина, это ты встала на моём пути…. И это был уже другой Александр, а мой Сашок исчез бесследно…. Теперь понятно, почему он так обрадовался, когда мы с ребятами нашли Михалыча, отца твоего.
– Вы?! А Гангстер твердил, что это его люди сделали.
– Нашли-то мы, а то, что он дал приказ не убивать сразу, это ты его должна благодарить. Пробыть сорок суток почти голодным, дважды быть замурованным и освобождённым. Его несколько раз переводили с места на место. Что-то между гангстером и тобой происходило и он менял решения. И вот накануне моего появления его переводят в мою каюту. Для чего? Для того, чтобы я вошла, и обнаружила его. Это в благодарность тебе за что-то доброе по отношению к нему. Но не об этом речь. Получилось так, что я туда не успела зайти. А нам помог сам Михалыч, он изредка отстукивал морзянку….
Скажи, а Александр знал, что ты возвращаешься?
– Да, я ему звонила со «Святогора». Мы решили с ним встретиться после родов Анны.
От волнения Даша вскочила со стула:
– Когда это было? Ты понимала, что подвергаешь риску весь корабль? Уверена, что Белозёров не знал о твоём звонке. Так, когда ты звонила? Где аппарат, покажи.
Люба вытащила из карманчика куртки маленький приборчик, подала Даше. Та посмотрела и охнула:
– Да он же у тебя включён и весь разговор прослушивается! Почему ты оставила его включенным? – Даша говорила, а сама поспешно уничтожала записи переговора с Александром, записи последних прослушиваний.
– За два часа до швартовки. Мне Саша должен сейчас позвонить
– Ты дату прибытия случайно не называла?
– Нет… Я не знала, Белозёров только улыбался и говорил: «Скоро»…. – Люба от растерянности обхватила голову руками.
– Так, «Святогор» пришёл раньше на двое суток. Значит, через двое суток объявится твой гангстер или его люди. Мало времени у вас на сборы, дорогая. Спешить надо. А звонить Сашка не будет, он сам скоро заявится, потому что Анна уже родила. Двое сыновей у неё. Господь вознаградил её за доброту. А…ты говорила Сашке об Алексе?
– Да, я ему сказала. Я не знала, что ты приедешь, мы бы его усыновили….
– А вот это ты уже превысила свои полномочия. Только я могла решать, говорить ему или нет. Это мой ребёнок! – И вдруг Дашу как пронзило током воспоминание о первой брачной ночи, когда он ей шептал: «Любушка моя!». Она тогда восприняла эти слова как ласку к ней, а он свою Любу вспомнил! Даша была возмущена до предела и в ярости повторила: – Это мой ребёнок!
Она выбежала из кухни, не зная, что предпринять, но только не быть рядом. В этот момент раздался звонок в дверь. Даша машинально, не спрашивая, распахнула её…. У двери стоял Александр, а из лифта вышли Михалыч, Белозёров и кто-то третий.
Александр прошёл мимо Даши, она невольно повернулась за ним и увидела, как он обнял Любу и стал жадно целовать её лицо, грудь, руки. Та пыталась зарыться лицом на его широкой груди. Даша повернулась к вошедшим мужчинам, увидела в руках у Белозерова сине-красный баул сына и ухватилась за него как за спасательный круг.
– Я помогу вам… – Белозёров обнял её одной рукой за плечи и завёл в комнату, где спал Алекс. Мальчик уже проснулся и моментально повис на протянутых руках капитана. Тот подкинул его вверх, а затем прижал к груди.
– Где ти пропадай, дядя Андре?!– От волнения на ломаном русском воскликнул Алекс.
Капитан не успел ответить – тихо постучали в дверь и в комнату вошёл пришедший незнакомец в чёрных очках. Он снял их, и Даша узнала в нём планериста, своего спасителя. Она воскликнула:
– Жан?! Вы?! Ты?! Какими судьбами?
– У всех мужчин одна судьба и одна причина – женщины. Я уезжаю и потому не мог с вами не проститься.
– Увезите нас с сыном отсюда! – с отчаянием воскликнула Даша.
– Э, нет. Запомните: вам и Любе путь ТУДА закрыт навсегда. В
любую точку. Вам и отсюда надо как можно быстрее уехать. Вот ваши документы. Андрей Николаевич, я воспользовался вашим согласием. Сейчас главное – безопасность ребёнка.
– Жан…
– Не надо, Мари. Я благодарен вам за ваше соседство на планере. Вы вернули мне мою уверенность в жизни и вернули к прежнему увлечению. Я сделал всё, чтобы ваши следы оборвались где-то в глубине США. Именно поэтому рейс «Святогора» прошёл так спокойно. Вспоминайте меня, и мне тоже будет спокойно.
– Жан, вы прекрасно знаете русский. Откуда? – Даша смотрела на гостя с любопытством.
Жан звонко рассмеялся:
– Андрей Николаевич всё расскажет. У вас будет много времени для воспоминаний. Андрей Николаевич, не задерживаетесь здесь. – Он поспешно вышел.
– Я ничего не поняла, – Даша обхватила голову руками, которая нестерпимо болела от нервного напряжения.
– А ничего не надо понимать…. Просто доверься мне и всё будет так, как надо. Мы муж и жена, а это наш сын. Будешь звать меня папой? – в самое ухо прошептал Белозёров.
– Буду, –– выдохнул тот и ещё сильнее вжался в грудь капитана счастливый мальчишка. За всю свою короткую жизнь он впервые осознал чувство радости.
– Даша, забирай вещи и пошли. Нас ждёт прекрасное будущее.
– А они?
– У них своя судьба и свой путь, который они добровольно выбрали. Заедем к Анне, надо попрощаться. И тогда полный вперёд.