Сидит напротив трогательное создание, с тугим аккуратным хвостиком, дрожит подбородком и слезы проливает. И какие слезы, будто где-то в голове стоит мощный слезный насос, по тому как это и не слезы уже, в обычном понимании, а прямо таки реки текут.
- И, что же такое с тобой случилось, душа моя? Спрашиваю я, наливая ей бокал вина и приготовившись слушать историю, на пределе допустимой трагичности.
Ан нет, все старо как мир. Влюбилась в начальника, он женат, пол года зажигали, а в один прекрасный день, вроде как ни с того, ни с сего, он стал холоден как лед и даже здоровается через губу. В общем, ничего интересного и я бы вряд ли стал описывать эту историю, кабы не одно обстоятельство. Нет, оно вовсе не одно, их целая куча. Во первых барышня за мужем, что конечно мало кого останавливает. Живут они как-то странно, то вместе, то порознь. К тому же, муж тусовщик и его нисколько не беспокоит где и с кем болтается его благоверная. Благо, бабушка во внуке души не чает и шипит на родителей не слишком сильно.
Однако, дело не в этом, то что она мужу изменяет и делает это с завидной регулярностью, мне давно известно. Обычное дело (но гадкое) в нашем мире современном, но тут-то слезы в три ручья, тут пять кило за месяц, при нормальном весе меньше пятидесяти. И рассказ ее был прямо таки про любовь, с яркими описаниями мужчины ее мечты, лучше которого ей уже не найти хоть тысячу лет живи. В общем, как есть трагедия, хоть ложись и помирай. На разговоры ее возлюбленный не идет, ничего не объясняет, а только лепит какую-то сумятицу про то как тяжело ему было смотреть в глаза своей супруге и как сердце его, наконец не выдержало и он решил вернуться в семью.
Ничего необычного, я в этой грустной истории не нашел, а только лениво подбадривал, страдалицу, соглашаясь с вечным утверждением, что все мужики сволочи.
И, все бы на том и закончилось, алкоголь уже высушил слезы, тема сменилась на более приятную и девочка даже что-то поклевала, периодически всхлипывая, но уже не так трагично.
И тут мне позвонил один мой знакомый, который проболтался где-то до часу ночи. Компания, в которой он веселился, судя по всему развалилась, несколько раньше его желания и тут, к его великой радости, ему подвернулся мой телефон. И вот, через сорок минут, роняя все на своем пути, в наш унылый спектакль ввалился поддатый мужик, с улыбкой шире плеч и энергией, которой можно было бы отопить небольшую деревеньку. Устоять, против подвыпившего, веселого мужика, в третьем часу ночи, для страдающей от безответной любви девушки, оказалось задачей не посильной. И, через каких нибудь двадцать минут, одевшись как по тревоге, они покинули мое жилище, с целью продолжить накатывать, одна с тоски, а другой, лишь бы с кем.
Вечером следующего дня, она заехала забрать забытые в ночной спешке вещи. Устало плюхнувшись в кресло, помятая и всклокоченная, она широко и радостно улыбнувшись произнесла одну из самых моих любимых женских фраз.
- Господи, какая же я дура.
И то верно, подтвердил я, нисколько не удивившись произошедшему.