1. Ты вихрем ворвалась в мою жизнь и заполнила её всю собой. Я знал, чувствовал, что наступит моя весна. Весна радости и любви. Весна, когда сбудутся мои мечты, обретя реальные формы. И я упивался ею. Я был безудержен в своём веселье, опьянён своим счастьем. Нашим счастьем.
Сейчас уже, оглядываясь назад, я понимаю, что вёл себя как школьник, и, если бы не мой возраст, можно было подумать, что это- моя первая юношеская влюблённость. Но жизнь била. Нещадно и со знанием своего дела. И тем счастливее потекла она со дня нашего знакомства.
Забуду ли я этот день? Вряд ли.
Весна только вступала в свои права, зеленея новыми листьями и набухая почками деревьев. Земля, очнувшаяся от зимней ненужности своей, радостно тянулась к солнцу побегами молодой травы.
Был обычный день, и я прогуливался по парку, ни о чём не думая. Ты сидела на скамейке, держа в руках книжонку и мечтательно обратив свой взор вдаль. Я остановился и стал наблюдать за полётом невидимых лучиков, исходивших из твоих глаз. Они устремлялись поверх идущих людей и, пронизывая дома, стоящие за ограждающей решёткой, летели дальше. К лазурному морю. К ласковому плеску волн и вскрикам чаек. А может, к седовласым снежным вершинам, искрящимся в лучах зимнего слепящего солнца.
И, вдруг, охватив всё это, взгляд твой остановился на мне. Я слегка смутился, а твоя бровь, повинуясь то ли лёгкому удивлению, то ли наплыву веселья, плавно поползла вверх. Ты улыбнулась, и я уже не мог обращать внимания ни на что, кроме твоих глаз и улыбки.
Чисто механически я поддержал разговор, завязавшийся как-то сам по себе.
«Я жду тебя, пора надежды,
Весной я стану чуть живей.
Не промолчу, как было прежде.
Открою дверь души своей.»
Ты дочитала эти строчки и я, очарованный ими в твоём исполнении, взял тебя за руку. Рискованный шаг, но он был оправдан.
И замелькали счастливые весенние дни. Как же скоротечно счастье…
2. Вроде бы, я понимал всё. Но это лишь казалось мне. Мысли мои проносились, сменяя одна другую, не успевая выстроиться в логическую цепочку.
Когда и как появилась та ужасная трещина в наших отношениях? Как мы позволили образоваться из этой трещинки бездонной пропасти?
Я вспоминал твою насмешливую улыбку, холодные глаза, смотрящие сквозь меня, и плотнее вдавливал подушкой свою голову в прохладу матраса.
Свет от фонаря падал на будильник, мерно тикающий на столике, и высвечивал начало третьего. Ночь была полновластной хозяйкой моего дома, когда её тишину расколол телефонный звонок. Я сел на кровати и уставился невидящим взглядом в стену, вопреки своим импульсам броситься к аппарату. Это мог звонить кто угодно, только не ты. А, раз так… Я подошёл к розетке, выдернул шнур и сразу почувствовал какое-то непонятное облегчение.
Я открыл окно и, сев на подоконник, закурил. Лёгкий ветерок, всколыхнув занавеску, ворвался в комнату. И так же стремительно выпорхнул, обдав меня прохладной сухостью сумрака. Выбросив недокуренную сигарету, я юркнул под одеяло и забылся в полусне.
Проснувшись, я опять погрузился в раздумья. Какое-то спокойствие овладело мной. Я решил всё-таки разыскать тебя сегодня. И, где-то в глубине души, я хотел расставить все точки над «i».
3. Что заставило меня не объясняться с тобой сегодня? Глаза ли твои, которые есть самое прекрасное на Земле? Или ладонь, теплота которой, скрывая ложь прикосновения, прожгла насквозь? Не знаю. А может быть, твой усталый вид передал мне утомлённость и сковал всего. Всё, что я смог, предложить тебе загородную прогулку, чтобы раскрепоститься.
Ты приняла условие моей игры. Прекрасно осознавая, что я всеми силами отдаляю час расставания, ты не нашла в себе мужества разрубить гордиев узел. Ты согласилась.
Двери электрички захлопнулись за нашими спинам, отрезав нас от суетливого города.
Всю дорогу от станции до облюбованного нами места мы проделали молча. Просто шли и молчали. Может быть, гораздо больше смысла было в этом молчании. И мы молчали. Не смотря на то, что мне хотелось кричать о неправильности происходящего, о любви нашей, которая возвышается над всем этим.
Только слеза, застывшая у тебя на щеке и грусть, появившаяся во взгляде твоём, говорили мне о том, что ты можешь меня понять, сможешь простить, если виноват в чём-то. Мы шли и молчали.
Тропинка, петляя, уводила нас всё дальше и дальше в неизвестное. Что будет с нами, какими мы с тобой вернёмся? Не обернётся ли роса искристая слезами на глазах наших? Я иду и не могу дать на это ответ. Я иду и молчу.
Внезапно лес расступается и мы, как и полагается по правилам, улыбнувшись, спешим к нашему месту.
4. Так уж устроен человек, что он играет. Если не всю жизнь, так значительную часть её. Мы знали это прекрасно. Знали и решили не уклоняться от выбранного человечеством пути.
Но как сказать тебе, что именно здесь, в последний раз будучи с тобой, я не могу играть. Не могу притворяться и лгать. Не хочу. И я решаюсь на единственно приемлемое для меня. Играй. Смейся, сдерживая слёзы. Придавай взгляду нежное выражение, пряча рассеянность его. Я буду искренен до конца. Я останусь самим собой. Да, мне и не надо одевать маску. Я люблю тебя и не собираюсь скрывать этого.
Ни с того ни с сего, пошёл дождь. Крупные капли барабанили по крыше наспех установленной палатки. Повеяло прохладой.
Ты сидела на одеяле, закутавшись в плед, и столько грусти было в твоих глазах, что я понял. Меня внезапно пронзила мысль о том, что тебе трудно даётся эта роль. Я выглянул наружу. Шёл слепой дождь. Не видя, или не желая видеть солнечных лучей, щедро разбрасываемых на землю. А вот и мы так же,- подумал я,- пытаемся возводить в культ свои проблемы, не замечая нашего чувства. Нашего… По-моему, в первый раз именно тогда сжало сердце. Буд-то невидимая рука сомкнула вокруг него пальцы и, слегка надавив, отпустила.
Через полчаса ты весело бегала босиком по росе, а более тщательная установка нашего жилища вытеснила все мысли из моей головы.
Незаметно и мягко подкрался вечер. Отблески костра плясали в непонятном ритме, отбрасывая тени на лесной массив. Инстинктивно ты прижалась ко мне и я даже не заметил, как встретились наши губы.
А потом мы опять молчали. Но это было иное молчание. Я уверен, мы думали об одном и том же. Ты задремала, положив голову мне на колени. Я замер, боясь малейшим намёком на движение потревожить тебя. Громко вскрикнула ночная птица и ты, испугавшись, проснулась. Как мог, я успокоил тебя и, о, Боже, разглядел в твоих глазах промелькнувшую теплоту. Как когда-то. Костёр догорал. Зябко поёжившись, ты достала из рюкзака свитер и позвала меня к озеру. Осторожно ступая, мы вплотную подошли к нему.
5. Я нежно держал тебя за руку, а рядом плескалось озеро. Невозможно было найти прекраснее места на всём белом свете. Величавый лес плотной, почти сплошной стеной стоял неподалёку и, даже, иногда пугал своей непроницаемостью. Но стоило взгляду скользнуть чуть ближе и уже небольшой луг, идущий под уклон, вселял уверенность и успокаивал тихим, мерным шелестом травы. Конечно, наша палатка была самым удивительным и сказочным местом в этом мирке, но озеро…
Почти ровная поверхность, едва нарушаемая вздохами маленьких волн, зеркально отражала бездонно- звёздное небо с маленьким ломтиком сыра- луны. Я смотрел на отблеск луны и вспоминал закат, когда только часть солнца оставалась над землёй, придавая озеру разнообразие оттенков.
Я устал. Устал от щедрой лести злых, скупых душ, устал ото лжи и погони за чем-то. Я изнемог в борьбе с фальшью и запутался в наших отношениях. И поэтому выбрал это озеро. Здесь были лишь мы с тобой и внушающие спокойствие пейзажи.
Как забыть мне твой беспечный смех и твою радость каждой новой чёрточке, штришку, подмеченным в этом мире спокойствия, красоты и любви? Смогу ли когда- нибудь оценить услугу, оказанную мне этим мирком? Он добросовестно выполнил свою миссию, оттянув нашу разлуку. Выполнил и остался. И я могу в любую минуту придти сюда, вновь и вновь любоваться этим, но что-то щемящее заставит сердце сжаться в тоске. Это будет вечно. Не будет лишь твоих лучистых глаз, в которых я тону и, не достигая дна, полностью растворяюсь. Не будет твоих рук, от прикосновения которых вселяется, чуть ли не эйфорическое спокойствие. Не будет твоих влажных губ, чарующую магию которых мне не забыть уже никогда. А сейчас мы вдвоём. Я нежно держу тебя за руку, а рядом плещется озеро…
О чём думаешь ты? Если о том же, о чём я, то всё это фальшь, ибо я думаю о предстоящей разлуке. Но мы не должны думать о ней, потому что не должны сейчас.
Ночь уже уходит, давая дорогу дневному свету, но ещё не заметен уход её, лишь кое-где начинает светлеть небо, давая почувствовать, что наступает утро. Мы вдвоём и я не хочу ни о чём думать, кроме как о тебе. Знаю, чем слаще будет нам в этом уголке земного рая, тем больней и безысходней будет через несколько дней. Но, пока мы вместе, а рядом удивительно легко трепещет озеро. Наступает утро.
6. Казалось, только что ночь обволакивала нас своим безмолвием, теперь же кое-где раздавались птичьи трели, звонко пронизывающие утреннюю тишь. Я открыл глаза и обнаружил, что сижу, прислонившись к молодым липкам, неведомо откуда взявшимся здесь. Ты спала безмятежным сном у меня на коленях, и таким спокойствием веяло от твоего ровного дыхания, что на время все беды вылетели у меня из головы. Ты приоткрыла глаза и сонно спросила: «Что, уже утро?». И так беззащитно невинно прозвучал этот вопрос, что я рассмеялся. Искренне и безобидно. Ты захотела поддержать меня, но у тебя, спросонок, получилось только улыбнуться.
Наскоро позавтракав, мы пошли в лес, чтобы найти немного грибов, прячущихся при нашем приближении, или просто побродить меж деревьев. Спугнуть белку или понаблюдать за важным шествием ежиного семейства. Ох, как немного дала судьба нам на последние дни, чтобы побыть вместе. И мы не хотели упускать ни минуты, ни секунды этого волшебного настоящего. Мы не хотели думать о будущем.
День выдался жарким. Солнце, казалось, показывало нам, несмышленым, как надо дарить тепло. Мы лежали на берегу, впитывая дар светила, и болтали о чём-то. Не говорили, а именно болтали, легко и непринуждённо. И в этот момент, на какой-то миг, мне показалось, что мы сбросили с себя почти всё, тяготившее нас. И этим смогли заполнить ту ужасную бездну, лежащую между нами. Я боялся в это поверить, потому что, поверив, уже не вынес бы нашей разлуки.
Позагорав какое-то время, ты предложила окунуться. Мне, конечно, следовало бы составить тебе компанию, но я предпочёл солнечную ванну. Ты побежала по траве и, с плеском разорвав гладь озера, окунулась в него. Оно поглотило тебя с тем, чтобы через несколько минут выпустить на берег. Ты была божественна, когда шла ко мне. Капельки воды, блестя и играя на солнце, сбегались в маленькие струйки, которые устремлялись вниз. На мгновение в моей голове появилась сумасшедшая мысль разделить себя и стать всеми капельками сразу.
Ты подходишь ко мне, и сердце начинает учащать свои удары. Вот что-то опять защемило его, но уже как-то не так. По-другому. Ты обнимаешь меня за плечи и, улыбнувшись, смотришь мне в глаза. И, вдруг, всё становится на свои места, и этот лес, и озеро, и день. Я не нахожу нечто привычного, от которого всегда был в напряжении. Я отвечаю на твой взгляд и понимаю, что свершилось невероятное. Оно произошло. Пусть я не совсем ясно его себе представляю. Пусть. Я счастлив, что оно неизбежно. Ты сама ещё не поняла этого. Ещё не поняла, но уже решила.
Ты не уйдёшь от меня, потому что любишь меня. И я почувствовал это раньше, чем ты всё поймёшь. Я чмокнул тебя в щёку и, влекомый наплывом радостных, безумных эмоций, как мальчишка, помчался к озеру.
7. Холод обдал моё разгорячённое тело, и я проснулся.
Я слушал тишину городской ночи, ясно осознавая , как сильно она отличается от тишины ночного озера. Я лежал, глубоко задумавшись, когда всё вокруг наполнилось твоим смехом, взглядом, тобой. Господи, как это прекрасно, когда тебя любят. Как это прекрасно и ранимо. Как хрупка нить, связывающая два чувства в одно. В эту ночь я, как никогда, понял, как нужно беречь любовь.
Я повернулся и, уткнувшись в твоё плечо, стал засыпать, предвкушая утренний кофе. Ты всегда приносишь мне кофе в постель.
1991 (1992?)г.