Он был старше ее на много лет, а может и на несколько столетий, так ей иногда казалось. Когда она звонила ему, он смеялся, радуясь, как ребенок. И она снова звонила ему, чтобы услышать, как он смеется.
А она… Чем больше она узнавала этого человека, думала о нем, тем больше ей хотелось плакать. И не было ответа на то в ее разумной субстанции.
Были ли они вместе? Да? Нет?
Он хотел ее. Ей секс был не нужен. Он ей не верил.
«Мужчина любит женщину через секс», - говорил он, а ей хотелось превратиться в маленького серого котенка и, свернувшись бубликом, уснуть на его животе.
- Почему тогда мужчина изменяет любимой женщине? - спрашивала она в ответ.
- Физиология…
- Тогда у женщины тоже – физиология…
- Нет, женщина – существо духовное…
Все, что он говорил, было просто и понятно. Ничего не надо было придумывать, изображать из себя то, чем ты не являешься.
Он разглядывал ее как диковинного зверька, трогал лицо руками, как это делают слепые люди. Помнил о ней то, о чем всегда забывают мужчины, и то, о чем она забывала сама.
Полгода назад она позвонила ему, узнать, как дела, и он просто сказал, что приедет.
- У тебя другая женщина, - вернула его в реальность.
- И что? Она – обычная женщина, а ты – королева.
- Ну, конечно! – подумала и разозлилась.
Она без боя отдавала свои бастионы противнику, и всегда была уверена в том, что в ее пустыне обязательно вырастут новые города. Когда парни ее близких подруг, или просто знакомых девчонок смотрели на нее, ей было неловко, она опускала глаза, становилась невзрачной. И почему она так легко всегда отдавала? Отдай - тому, кто слабее, равному - отдай, как другу, если противник сильней, тоже отдай – ибо то, что принадлежит ему, никогда не могло принадлежать тебе. Откуда эта странная логика?
Все просто: родник, питающий оазис находился внутри нее, и она это знала. Но сейчас это гигантское водохранилище сбрасывало воду, и трудно было поверить, что в детстве ее легче было убить, чем заставить плакать.
Она помнила его силуэт на фоне окна: массивная спина, маленькая мужская задница. Тогда она окликала его по имени, и он поворачивал голову, теперь она видела его профиль. «Уууу… Какой же он красивый…».
Слезы не слушали ее и продолжали капать.
Вот она снова в его городе: на его «Где ты?» - первое, что придет в голову. Слезы.
- Как ты?
- Вот уже три месяца, как женился.
- Это хорошо, будет теперь, кому за тобой присмотреть.
Действительно, хорошо… Теперь у него будут уют, вкусный ужин… Ей будет за него спокойно.
Она слышала, как он хмыкнул в трубку: «Все так…».
- Ты уж, пожалуйста, будь молодцом. Если женщина решилась на брак, она на тебя очень рассчитывает.
- Что на меня рассчитывать? Я – старый, больной человек.
- Старый больной человек напрашивается на комплемент, - попыталась перевести в шутку.
«Господи, ну, зачем он это говорит?» - она панически боялась, что с ним что-нибудь случится, боялась до истерики.
Конечно, она понимала, что мир не перевернется: трамваи будут идти по своим рельсам, с утра зазвенят будильники, и влюбленные, как ни в чем не бывало, рассядутся по парковым скамейкам. Просто, однажды она его не найдет.
Она ощутила себя точкой, нелепо ползающей по Земле, производя дрожащую траекторию. Каков смысл этих перемещений?
Она вспоминала его жизнь, которой уже никогда не стать заурядной, и думала, что все его истории теперь принадлежат той далекой незнакомой женщине.
«У меня уже почти ничего не осталось…».
Она видела его медленно поднимающимся по каменистой тропе. Он был совсем один. Вокруг – горы, которых она никогда в жизни не видела. Днем они были рыжими, ночью – синими... …Лежащим на дне зиндана, в колодец которого заглядывали люди… Постоянно заглядывали… Они приходили из глухих деревень посмотреть на человека, который долго наводил ужас на них, потому что жил рядом, а теперь наводил ужас, потому что не умирал.
Слезы продолжали течь. У нее в кармане лежал билет на автобус дальнего рейса, и такси везло ее на вокзал. Водитель поглядывал на нее в зеркало, но вмешаться не смел. «…И, слава Богу!», - думала она,- «…и зачем я сегодня накрасила глаза?...».
На вокзал она приехала почти за час до отправления: «Перепутала время? – Наверное». Оставалось только ждать.
Длинная черная куртка, высокие подростковые ботинки на шнуровке, дорожная сумка... Она съежилась, надвинула капюшон, прикрылась челкой, и продолжала складывать промокшие бумажные платки в карман. Беспардонные побирушки обходили ее стороной, и даже цыгане, падкие на грустных людей, бросали на нее взгляды, но подойти не решались.
«Не поверил… Приехать хотел…». Это сейчас, стоя с трубкой мобильного, она молча сглатывала слезы, - она бы начала плакать задолго до назначенного часа, и, в конце концов, никуда бы не поехала. А если и «да»?... Увидела бы его и заплакала, уткнулась в него, почувствовала запах другой женщины, и еще больше бы разрыдалась. Что это за встреча?
- Ты женат! – почти ткнула она его.
- Ты никогда не воспринимала меня серьезно.
- Это не так…
В ее мир проникали лишь те, кого она воспринимала серьезно. Их было немного. А все остальные… Существуют ли они в природе? А он, он был слишком большим. Мог бы он поместиться в ее мире, не потеснив кого-нибудь?
- Как мы будем с тобой общаться? Электронка, сайты…
- Мы не будем с тобой общаться. Мы никогда не увидимся.
- Почему?
- Зачем все это? Ты должен думать об одной женщине.
- Не знаю... Просто хочу, чтобы у тебя все было хорошо.
- У меня все хорошо.
Наконец-то, посадка. Она поспешила занять свое место.
Перед самым отправлением в автобус влез ее попутчик. Это был дядька средних лет с доисторическими усами и запахом беляшей. «Мое место – у окна!» - уверенно заявил он, и она послушно ретировалась, только потом сообразив, что это – совсем не так. Но дядька уже уселся и замахал кому-то рукой с обручальным кольцом. Автобус тронулся.
Носовые платки кончились, и теперь их роль стали выполнять ватные спонжики из косметички. Она высунулась в проход, чтобы иметь возможность дышать чем-то, помимо вареного мяса и жареного теста.
- Что, заскучала? - спросил ее, идущий мимо второй водитель.
- Когда вы включите отопление? – тихо сказала она.
- Ты что, замерзла? - она кивнула, - Так пересаживайся поближе к нам, на пустые сидения, там – тепло!
Она обрадовалась, как радуются дети, когда им разрешают устроиться на переднем сидении, - там лучше видно дорогу. Пустое кресло было прохладным, но здесь было больше места, больше воздуха. Она глянула в зеркало: нет смысла переживать по поводу косметики, ее уже давно смыло.
- Представляешь, там так сифонит из багажного отделения: щель с ладонь. Надо будет заделать, - сказал напарнику, подошедший из салона водитель, и кивнул на подопечную - Потому и замерзла.
- Почему она не накроет ноги курткой? – предложил тот, что был за рулем.
- Стесняется. Я предлагал.
- Эй, ты что - уже поспать успела? – спросил водитель, он включил свет над собою, потому что уже начинало темнеть, и теперь заглядывал ей в глаза, - Ну, ты даешь!
- (Значит, все-таки видно, что плачу: лицо распухло…)
Она наблюдала за водителями. Удивительный возраст – после сорока: когда мужчины уже перестали бояться женщин, и уже научились о них заботиться. Слезы все еще текли из глаз, но ей стало светло. Она знала, что это Его Любовь тянется к ней через расстояния, окружая ее теплом и вниманием совершенно незнакомых, случайных людей.
Автобус мерно покачивался, глотая пыльные мили. Она, наконец, согрелась и теперь, незаметно для себя, проваливалась в сон. Маленький серый котенок аккуратно переставлял лапки, устраиваясь на своем привычном месте в огромном пространстве Его души. У нее на коленях лежала старая водительская куртка.
P.S. Люблю, когда у моих читателей возникают свои ассоциации после (во время) прочтения моих произведений. Это для меня - лучший комплимент.
Вот одна из них. Это - подарок от моей близкой подруги.
http://www.youtube.com/watch?v=8heVi63Zcss&feature=related