Ну... можно, я буду братцем-Иванушкой?
На большом камне у реки сидела женщина бальзаковского возраста.
Сегодня ей ни с того, ни с сего - взгрустнулось.
И грусть была особенно мрачной, тяжёлой. Настолько тяжёлой, что она даже не могла заставить себя поднять глаза к небу, чтобы посмотреть на свои любимые звёзды.
Она, обняв колени, смотрела на тёмную воду реки, и отражение звёзд в ней.
А рядом… Рядом, на золотом песке берега, стоял старый купец 1-й гильдии Савва Сидоров.
В свои восемьдесят Савва совсем потерял голову от Алёнушкиной красоты, от её вьющихся волос, от зелёных глаз, ладной изящной фигуры, ведь для его возраста она всё равно была молодой...
Его не раздражал даже старый, но крепкий ещё козёл, прыгающий рядом с Алёнушкой.
Она называла его ласково «Братец Иванушка».
Действительно, за последние годы белый козлёнок превратился в крепкого, наглого и смелого козла, не подпускающего посторонних мужчин к его женщине… Вот и сейчас - наклонив голову, козёл смотрит на Савву, выбирая болевую точку для удара рогами…
Савва, угадав намерения козла – Ивана, прыгнул на камень, торчащий из воды неподалёку от камня Алёнушки, и тихо сказал:
- Слушай, Алёнушка… Ну пожалей ты меня, а?.. Ну ведь стар я уже, а состояние своё купеческое некому завещать. Нет наследника. Выходи за меня замуж! На руках буду носить, ногами земли не будешь касаться… Всё тебе отдам!..
Но жестокосердая Алёнушка лишь грустно повела плечом.
Ей богатства купца были совершенно безразличны. Она, во-первых, сама владела приличным состоянием (как ведьма высокого класса), во-вторых – она была человеком абсолютно другого склада ума.
Алёнушка поправила прядь каштановых волос, и случайно встретилась взглядом со своим козлом – Иваном, стоящим на берегу, расставив жилистые ноги с грязными копытами, и, смотрящим на Алёнушку с вожделением и подобострастием.
У неё вдруг возникла мысль: « Какой он стал старый, грязный… Репей в бороде… Бока заплешивели…Он просто омерзителен!..».
Она снова опустила глаза к омуту.
Савва тяжко вздохнул у неё за спиной, напоминая о своём существовании, и сказал:
- Ну так как, Алёна, будешь мне супругой?..
- Нет.
Савва горестно помолчал, потом с дрожью в голосе снова спросил:
- Ну, можно, я буду твоим другом?
- Нет… Это будет подозрительно, и будет бросаться в глаза: нестарая ещё женщина, а рядом - старый коз… ну, я хотела сказать – пожилой господин. Да меня ведь примут за Вашу содержанку!
Савва горестно всхлипнул, но спросил в третий раз:
- Ну можно, Алёнушка, я стану хотя-бы твоим братцем?!
Алёнушка хотела было сказать ещё раз «нет», но снова её взгляд упал на грязные копыта братца - козла Иванушки.
И в её голову пришла идея!
Она лукаво взглянула на Савву, совсем потерявшего голову, и сказала проникновенно:
- Хорошо, Савва!.. Вижу я, чувства твои искренни… Ты уж прости меня за чёрствость последних лет… Ведь должна я была испытать на прочность твою ко мне страсть?..
Сделаем так: какое-то время побудешь мне братцем, а там – поглядим уж… Согласен?
У Саввы задрожали губы, и он… заплакал, как ребёнок, размазывая обильные слёзы по загорелому старческому лицу.
Он плакал от счастья… Такого беспредельного счастья он никогда ранее не испытывал. Но, спохватился, и закрыл лицо шапкой: никто не должен видеть слабость купца 1-й Гильдии Саввы Сидорова!
А женщина сказала вкрадчиво:
- Вон там, на лугу, видишь, где пасутся козы… найди следы от козьих копыт. После дождя (в Субботу будет сильный дождь…) испей, Савушка, водицы из тех следов… Да выбери-то копытца поменьше, помоложе… И, как выпьешь той водицы, так и прибегай ко мне, мой глупенький Саввушка!
Савва, как исполнительный ребёнок, замотал головой, и, глянув в небо (он уже страстно хотел свежего дождя), напялил шапку, и убежал в свою лавку (наверное, отмерять соль и сахар своим большим, бронзовым безменом)...
Алёнушка печально усмехнулась, и...
Представьте себе, что именно в эту минуту по берегу шёл... некто Рашид. А кто не знал Рашида в наших краях? Рашид имел мясную лавку на местном рынке "Северок". В магазине всегда можно было купить мясные продукты для мусульман, т. е., говядину, баранину и всё остальное, что не могло иметь отношения к свинине (свинина продавалась исключительно на рынке "Южок"). Доподлинно ничего не известно о качестве мяса на Северке, но все знали, что в этом районе исчезли все бродячие собаки и кошки, и, кроме того, нет-нет, да и пропадали бесследно даже местные бомжи... Помните, как в песне: "Куда девался кляузник-сосед?"...
Итак, Рашид неспешно шёл по берегу, разглядывая прибрежные камни и песок, и вдруг... Взгляд его упёрся в огромного, старого, крепкого и жилистого козла, смотрящего на него недобро своими глазами, огромными жёлтыми оптическими прицелами ближнего боя...
Алёнушка тоже увидела Рашида, поздоровалась для приличия. А Рашид не сводил глаз с козла-Ивана, уже поняв, что через минуту будет атакован. Ориентировочно - в область паха...
И тут Рашид, как нормальный, в общем-то, мужик, сделал простую вещь: он прыгнул на камень, торчащий из воды, и этим мгновенно решил проблему угрозы страшных рогов Ивана.
Оптимальные решения приходят мгновенно. Такое решение пришло и к Алёнушке. Она думала: "Иван совсем вырос... Это уже не крохотный белоснежный козлёнок, а вполне зрелый и старый грязный (нужно честно сказать...) козёл. Что толку от него? По бороде определять направление ветра?..".
Тут она посмотрела пристально на козла-Ивана и горестного престарелого Савву.
Отметила, что бороды у них обоих - достаточно окладистые. У Ивана - клинышком, как у тёзки - Иоанна Грозного, у Саввы - лопатой, как и положено купцу...
И Алёнушка без тени сожаления сказала:
- Слышь, дядя Рашид, тебе нужен козёл?..
Рашид, который постоянно искал сырьё для шашлыка, обрадовался:
- Канэчна, Лёнка! Я бы купиль! Скока нада?..
Алёнушка усмехнулась... Продать? Разве друзей и братьев продают? Да ни за что! И она сказала:
- Ладно, дядя Рашид, бери так, чего уж там...
Она ласково заглянула в жёлтые, преданные глаза козла-Ивана, и сказала:
- Слышь, Ванюшка... Пойди с дядей Рафиком... Он там тебя свежей капусткой угостит... прямо с грядки! А наешься, так и возвращайся! Мы с тобой пойдём купаться!
Козёл-Иван радостно затряс бородой и покорно подошёл к Рашиду. Рашид, не теряя времени, взял верёвку-поводок, и они ушли.
Из-за угла козёл-Иван всё же выглянул последний раз на Алёнушку. Он улыбался от радости, уже ощущая на губах вкус свежей, с грядки, капусты (это в июне месяце...). И Рашид - тоже улыбался. Подёргивая верёвку, он по моменту инерции приблизительно определил вес козла, и уже прикинул, сколько шашлыков из него выйдет... Одновременно он думал, куда бы пристроить эту отвратительную старую шкуру, и, в конце-концов, решил, что продаст её на местный колбасный завод в качестве белковой добавки...
Алёнушка махнула на прощание Ивану без сожаления. Жизнь есть Жизнь! Кто-то стареет быстрее, кто-то - медленнее. Неужели молодость сможет терпеть старость? Тем более, в таком отвратном виде, как козёл-Иван?
Ведь все её братцы – козлята Иванушки (она их так всегда называла) быстро взрослели, превращаясь из хорошеньких, маленьких, беленьких, крохотных, нежных козляток - во взрослых, жилистых, чего уж там говорить, козлов, рассыпающих свой помёт где попало…
Недолог век козлов… Коротка козлиная молодость…
В субботу пошёл дождь, который и наполнил водой молодые копытца...
……………………………………………………………………………
К женщине, весело прыгая, и нежно блея, подбежал белоснежный козлик с чистыми, голубыми и глупыми, смеющимися от счастья, глазами, и она сказала:
- Привет, Савва… Хотя… теперь уже ты не Савва. Теперь ты – мой братец Иванушка
Козлёнок замемекал радостно, и ускакал на лужок. Счастью его, и наслаждению жизнью – не было пределов! Мягкие детские копытца приятно щекотали одуванчики. В синем небе – ни облачка!
Алёнушка подумала: «Всё же… жалко его…».
И поудобнее устроилась на камне, обняв ноги, глядя на отражение голубого неба в воде омута… Она снова грустила. Ведь она не была вовсе бессердечной… Скорее, она просто была толкова не по годам…
С удовольствием наблюдая, как её новоиспечённый братец-Иванушка прыгает на тонких, упругих ножках, она думала: « А, ведь… я, скорее всего, потом не смогу отдать его Рашиду…»
Чем-то, всё-таки, Савва был ей симпатичен...
Но... Разве порядочная, уважающая себя ведьма, может подчиниться простой мужской воле? Конечно, нет!
Она мечтательно зажмурила глаза, и, вдруг, из тех же глубин души, противясь её ведьмовскому мировоззрению, всплыла совсем уж крамольная мысль: «Как хочется родить ребёночка! Да и давно пора...».
Думаете, всё?.. Отнюдь...
Рашид, придя на свой рынок, привязал козла-Ивана к чахлой иве, под которой его слуги обычно жарили шашлык для рыночных торговцев, и ушёл в кабинет.
Выпив холодного квасу, он вызвал своего заврынком, и сказал:
- Слищь, эта... Там у дэрэва балшой казол... Раздэлай... Но тока штоба шкура асталса бэз дырка... Мы ево пакрасым, и прададым матациклыстам, как кожа с кабан!.. Матациклысты специална каладут шкура с кабан на сидэнье сваих матацыклаф! Матацыклысты дэвка катают, а шерст с кабан колет их черес трусыки... Дэвка балдэет, вазбуждаеца! Ну и пусть сыдыт, думает, што сыдыт на кабан... А сама пуст сыдыт на старый казол! Ха-ха! Карочэ, мяса замарынуй... Зафтра - тарговый ден... Всо уйдёт.
Заврынком Толик кивнул, и вышел. Проходя мимо козла-Ивана, он добродушно потрепал его его за хохолок между рогами, и нырнул в подсобку, где и хранились эти мерзкие принадлежности для убоя МРС (мелкого рогатого скота), а именно: кувалда, , нож, верёвка, чёрный от спёкшейся крови точильный камень, и огромный берёзовый чурбак-плаха, посыпанный солью.
Человек, будучи чрезмерно уверенным в собственной исключительности, всегда снисходительно относится к братьям своим меньшим... И почти никогда не задумывается о своих поступках, ну, например, тех, кои, например, ещё только собирается совершить.
А, между тем, козёл-Иван прекрасно понял намерения заврынком Толика, встретившись с ним взглядом... Животные, по-видимому, всё же могут читать основные мысли тирана-Человека. Иван прочитал во взгляде Толика... свою близкую погибель. И сделал необходимые выводы.
Толик, наточив длинный нож, подошёл к Ивану, и ласково сказал:
- Ну что, братан... Давай-ка, пора...
Обычно Толик подходил к животине, гладил её, обнимал крепко, и молниеносно вонзал жертве нож-свинокол прямо в сердце. Он тысячу раз совершал это отвратительное действо, и потому его рука обычно не дрожала. Подождав до прекращения судорог, он привязывал верёвку к задним ногам, и поднимал тушу для разделки-свежевания.
Но в этот раз... Сегодня всё было не так, как обычно. Толик абсолютно не учёл, что сегодня он имеет дело не с простым козлом, а с козлом, который водил дружбу с самой Алёнушкой - ведьмой, а, значит, мыслящим, как она, существом!
Козёл-Иван, увидев Толика, изобразил неподдельную радость (кстати, животные не хуже нас "волокут" в элементарной практической психологии, и не хуже нас могут изобразить неподдельную радость к существу, к коему они испытывают жгучую ненависть...).
Толик, пряча нож, подошёл к Ивану, и уже собрался обнять его отработанным "ласковым братским" захватом, но Иван, собрав все силы, всей мощью жилистого тела рванул на Толика.
Видавшая виды верёвка, тренькнув, лопнула.
Толик инстинктивно,как это и бывает обычно, повернулся задом к атакующему козлу.
А Иван, набирая скорость, думал: "Я вот тебе покажу "братана"...".
В следующую секунду острые, как два кинжала, рога, вонзились в задницу Толика. Получилось ловко: левый рог - в левую ягодицу, правый - соответственно, в правую... Ощутив врага на рогах, козёл-Иван без труда приподнял над землёй обезумевшего Толика-неудачника, и с умеренной силой мотнул головой. Толик сорвался с рогов, как курица с вертела, пролетел до жестяного забора, и ударился в него всем хлипким телом, оставив большую вмятину, и... потерял сознание.
Иван спокойно огляделся. Вокруг - ни души. Калитка на улицу - просто прикрыта.
Уже через минуту Иван, задумавшись, шёл по берегу реки к любимому камню своей
хозяйки - Алёнушки. Он думал о человеческой неверности, лицемерии. И уже знал, как отомстит своей госпоже. Он, естественно, помнил и про Савву, но... странное дело! К тому у Ивана не было неприязни. Ведь Савва, в сущности, такая же жертва, как и он, Иван...
Солнце уже клонилось к закату...
Он шёл по берегу, пританцовывая, прищёлкивая копытами по камням. И даже чувство мести притупилось от этого запаха реки, травы, одуванчиков.
Вот, наконец, и камень, на котором так любит сидеть его... бывшая хозяйка.
С удивлением Иван понял, что ненависть его уже прошла. Была... А теперь - нет! Закрыв жёлтые глаза, он подумал: "Пойду на ту сторону реки... Там - зелёная трава, весёлые дачники, пропасть не дадут... Найду там себе молодую глупую козочку, женюсь... Козлятки пойдут... Проживём!
И в восторге от таких мыслей Иван радостно запрыгнул на Алёнушкин камень: Даёшь новую жизнь!
Но... Вдруг все его кости затрещали, а внутренности словно кто-то начал шевелить изнутри. Громко, как кегли, забренчав, его рога упали на камень, шерсть и борода отвалились от тела, и мгновенно были унесены ветром. Копыта втянулись в ноги, а голова... голова просто ужасно заболела. И всё прекратилось так же быстро, как началось. Иван осознал, что он самым странным образом стоит на четвереньках на краю огромного валуна. Он смотрел в зеркало речной глади. А оттуда,из зеркала, на него смотрел сухощавого телосложения растерянный мужик лет сорока, грязный, и совершенно нагой.
В голову пришла мысль: "Как же так? Когда я был козлом, у меня было всё: еда, питьё, жильё и молодая... ну, нестарая хозяйка. Но вот сейчас я человек, и у меня нет ничего!".
Он действительно поселился за рекой, в одной из заброшенных дач. Работает сторожем в дачном кооперативе.
Вечером, совершив очередной обход дачного кооператива "Заря-2", Иван садится на скамеечку у своей хибары, берёт гармонь, и начинает играть.
Бог ты мой!.. Кто не слышал игры Ивана, тот не слышал настоящего гармониста!
Особенно хороша его игра была утром, когда река и берега окутаны молочным туманом (после ночного дежурства играется особенно приятно...), и иностранные туристы с теплоходов, проплывающих по реке, с изумлением вслушивались в чарующие звуки саратовской гармоньи. Репертуар Ивана был так широк, что даже тупые американцы и холодные немцы пускали слезу, заслышав невероятные аранжировки по мотивам Элвиса Пресли, старых немецких маршей, и шлягеров последних лет... Гармонь рыдала и пела без отдыха и перерыва. Эта причудливая смесь фантастически красивых аккордов разливалась в тумане.
Туристы делали вид, что в глаз им попала некая соринка, и спускались в каюты, где рыдали в подушку, и судорожно колотили кулаком в грязные матрацы, затянутые в белоснежные простыни... Вот таков был Иван-гармонист!
Да что тут говорить!.. Даже Савва Сидоров, у которого рядом была крохотная дачка, тайком смахивал слезу, заслышав игру Ивана. Он не знал, кто этот Мастер, но всегда крестился и говорил вполголоса: "Божественно... Дай Бог тебе удачи, друже!".
Говорят,и лучшего сторожа - тоже не найти. Потому что Иван - видит своими жёлтыми глазами даже в темноте. И горе тем ворам, которые попадались ему. Ведь все знали о его страшной способности наносить удары лбом в паховую область...
2006 г.