Из цикла "Псой Аполлонович помнит всё"
(Книга-мистификация)
Я помню, помню все маевки,
В начале века и в конце...
В рабочей славненькой столовке
Все дружно брали поллитровки
И шли с улыбкой на лице.
На травке спорили, проклятый
Кляли под рюмочку царизм.
Все знали кто был виноватый,
Кто из министров вороватый,
И пили за социализм.
Потом, в глухой середке века
На демонстрациях - "Ура!"
Вопили, помню как вчера,
И на трибуне человека
Ругая, пили до утра.
За демократию на кухне
Боролись злобно. Всех воров
Чиновных знали будь здоров.
"Дубинушка - шептали - ухни!.."
И ухнула. И рухнул кров.
Державы нет. Ушли парады.
Ничье все было, стало чье.
С кого тут спросишь? Е-мое!
Кругом такие демократы, -
За что боролись, старичье?
Я выползаю на маевку
С десятком славных, древних рож,
Открыть не в силах поллитровку,
Я плачу, - лучше б упаковку
Портвейна взял - бумага все ж.
Ну что, ребята-бузотеры,
Царя ругали? Ильича
Кляли? Виссарионыча
Чехвостили? А Ильича
Второго? А Сергеича?
Все воры, воры, воры, воры...
Всех мы клеймили. А для ча?
Все люди грешны, все двуноги.
Нет ангела ни одного.
Когда б мы помнили о Боге,
Иные ждали б нас дороги.
А что нас ждет? Да ничего.
Ну, хам сожрет другого хама.
Так третий выползет. Беда!
Кончай маевку, ерунда.
Айда, ребятушки, до Храма,
Грехи замаливать айда.