Кукла уже была в руках Тани, и все девчонки сгрудились вокруг ее койки.
- Настя, ты хочешь такую куклу? – спросил Егор.
Настя подняла на него удивленные глаза. «А разве это возможно?» - читалось в этих детских, не по возрасту печальных глазенках.
- Будет тебе кукла, - твердо заверил Настю Егор, - обязательно будет.
Весь вечер Егор и Валентина вели разговор о Насте, обсуждали разные варианты ее удочерения.
На другой день Егор уже мчался в больницу с новой куклой подмышкой. От нахлынувших чувств Настя даже спасибо забыла сказать. Она держала в руках это чудо, это счастье, это сокровище, и не верила своим глазам. И только чуть позже она опомнилась и тихо поблагодарила Егора. Все девчонки опять сгрудились вокруг ее кровати: щупали, гладили куклу, проверяли, как она говорит «мама». Настя от такого внимания подруг, от этого сокровища в руках была на седьмом небе от счастья.
- Как назовешь свою «дочку»? - спросил Егор.
- Маша, - не думая, ответила Настя.
Лекарства, усиленная забота Валентины и Егора сделали свое дело, болезнь отступила, и Таня с Настей быстро пошли на поправку. Валентина и Егор все свободное время находились рядом с ними.
Через девять дней девчонок выписали и Егор на своем «Москвиче» отвез Настю домой в деревню. Он хотел одновременно посмотреть на мать Насти, определить степень ее падения и по возможности поговорить с ней. Однако матери дома не оказалось, и встретила их та же старушка, которую Егор видел в палате.
- Дай Бог тебе, сынок, здоровья, - прошамкала она беззубым ртом. – Я уж думала, совсем перевелись хорошие-то люди, оказывается – нет, остались еще.
Из соседнего дома вышел дед, на его пиджаке поблескивали ордена и медали. Пиджак с наградами одел по случаю появления у его дома городского человека. Упустить такой редкий случай поговорить с незнакомым человеком он не мог. В деревне остались одни старухи, и излить душу деду было некому, а этот городской, видать, неплохой мужик, коли чужую девочку на своей машине привез из больницы.
- Здравствуйте! Вот и к нам сюда в глухомань попутный ветерок занес человека. Помните песню? «Может к нам сюда знакомого солдата ветерок попутный занесет», - пропел старческим скрипучим голосом дед. – Меня зовут Платон Иванович, - протянул он руку Егору.
- Очень приятно познакомиться с человеком, у которого – помните песню? «Грудь его в медалях, ленты в якорях», - пропел Егор. – Меня зовут Егор.
Это песенное знакомство развеселило обоих и быстро сблизило.
- А у вас, я смотрю, не только медали, но и орденов хватает, - сказал Егор, разглядывая награды. – Где воевали?
- О, где только я, сынок, не воевал! В Берлине вот только не пришлось побывать и поставить свою подпись на Рейхстаге. Войну закончил в Чехословакии, последний мой бой был за Прагу. Видел бы ты, как нас встречали жители Праги! Как сейчас помню: мы ехали на танках по улицам города и отовсюду на нас летели букеты живых цветов. А как народ ликовал! Это надо видеть, такое словами не расскажешь…
- Чего Мария-то твоя делает? – прервала деда старушка. Она не раз слышала, как ее сосед Прагу освобождал и опять слушать тоже самое ей уже не хватило терпения. Дед ухмыльнулся:
- Ты, Пелагея, разве не знаешь чего она делает? Уткнулась в «ящик» и смотрит бразильский сериал какой-то. Все старухи в деревне свихнулись от этих бразильских жвачек, - обращаясь уже к Егору, сказал дед. – И чего они в них нашли? А тут еще на днях передача была про озоновые дыры, экологию и глобальное потепление, так старуха моя теперь ходит и охает, конца света ждет.
- Э-хе-хе! – вздохнула Пелагея. – Не в глобальном этом вашем потеплении дело, не в экологии и не в дырах этих… Бог нас наказывает за грехи наши и зло, которое творим на каждом шагу. Души у людей стали грязные, а не экология, души надо сначала очистить, тогда и вокруг нас все будет чисто. Эх, да что говорить!..
Старушка отрешенно махнула рукой и, уже обращаясь к Насте, сказала:
- Пойдем, Настенька, у меня побудешь, пока мама твоя не пришла. Пойдем, моя голубушка.
Сгорбившись, старушка повела девочку в избу. Настя оглянулась и помахала Егору ручкой, другой рукой она крепко прижимала к себе куклу.
- Я к тебе скоро приеду, Настя, не скучай! – крикнул вслед им Егор.
- Давай, Егор, присядем, - предложил дед, - в ногах правды нет. Они присели на толстый чурбан, лежащий у палисадника, до блеска отполированный за долгие годы использования его в качестве скамейки. Егор достал сигареты, угостил деда. Закурили.
- А ведь она, старая, права, - первым заговорил дед. - Зло ведь даже растения чувствуют. Вот возьми два одинаковых растения, один из них поливай каждый день матом, а второму говори добрые, ласковые слова. Первый, которого поливали матом, будет расти слабым, чахлым, а второй – крепким, сильным. Я где-то в газете об этом читал. Даже вода, которую обкладывали матом, говорили ей злые слова, меняла там какую-то свою структуру, злая становилась.
Дед прикурил потухшую папиросу, задумался. Вдруг лицо его оживилось от какой-то на его взгляд важной, пришедшей ему в голову мысли.
- Вот ты послушай, что выходит, - стал он излагать эту мысль Егору. - Зло от нас передается природе, так? Значит, передается и к растениям, и к овощам, фруктам, которые мы едим, и к траве, которую ест домашняя скотина, и к воде, которую мы пьем, так? Значит через эти овощи, мясо, молоко, воду зло опять возвращается к людям? Зло в нас, становится злом вокруг нас? Идет интенсивное накопление зла. Недалек тот день, когда эта критическая масса зла взорвется, и нам всем будет каюк. Как спастись? Как разорвать этот порочный круг, чтобы люди не превратились в зверей и не погибли? А? – спросил дед и тут же сам ответил: – А разорвать этот круг можно только добром, любовью, которые сегодня у людей какие-то злые силы стараются вытравить. Вот так-то!
- Поэтому, наверное, и природа меняется в худшую сторону, к человеку задом поворачивается, мстит разными стихийными бедствиями, - сказал Егор. - Природа уже не выдерживает человеческое зло и распутство.
- Ты прав, - подхватил мысль Егора дед. – Вот скажи мне, когда это было, чтобы от нормальных, съедобных грибов люди травились? Говорят, что они мутантами становятся, а отчего они мутантами-то становятся? – Дед пристально посмотрел на Егора. – Вот то-то и оно! – сказал он, многозначительно подняв указательный палец. – Когда это было, чтобы у нас, в средней полосе, укус клеща был для человека смертельным? Энцефалит у них какой-то… Не было у нас раньше никакого энцефалита. Сегодня все больше и больше бешеного зверья появляется. Почему зверье-то бесится? Не от людской ли злобы все это идет?
Продлжение
http://www.proza.ru/2011/02/28/1563