Г Е М М А
_________________
1. Гемма
Голубой кусок стекла,
мы тебя разрисовали,
драгоценностью назвали,
жизнь сквозь пальцы утекла...
Безделушка на ладони
у ещё живой руки,
снова брызжешь огоньки
угасающей мадонне.
Век - и новая рука
полустёртый камень гладит,
и резец уже слегка
виден. Так - до новых стадий.
Вот уже и нет клейма
на кристале лазурита.
Как же память? Память - тьма
и дожди метеоритов.
1987
2. Крит
Брошенный в синь Средиземного моря,
схваченный пеной, на волю ветров
отданный, в кущах олив у предгорий
остров - божественный дар из даров.
Где-то в глубины ушла Атлантида,
тихо Эол о былом говорит,
мрамор крошится и тень аониды
не потревожит расколотых плит.
Крит! Ты ещё не на дне океана
и не осколками амфор живёшь!
Ты всколыхнёшь ещё дальние страны,
страстью по мифам и тайнам придёшь.
3. Поэт
За долгие тысячи лет, -
до нашего тысячелетья! -
жил в Греции некий поэт,
взыскующий правды на свете.
Он к истине шёл, торопясь
найти подходящую форму,
и песня струёю лилась,
размеру и рифме покорна.
Весь мир отражался в стихах
и грезились звёздные дали,
стихали деревья в лесах,
и звери напеву внимали.
Хвалили его в городах,
в провинциях локти кусали,
вещали: "Пребудет в веках!", -
да слов его не записали.
А мрамора - хоть завались,
и ноет Пракситель в бестемье,
да вот для певца не нашлись
ни добрые руки, ни время.
Отыскан с течением лет
бюст лирика, - добрые вести! -
но это другой был поэт,
рифмач без души и без чести.
Его и ваяли за то,
что был лишь тирану угоден,
а лирик - он парень простой, -
навечно ничей и свободен.
1985
4. Атлантида
Не хуля печальную планиду,
ставя потихоньку паруса,
покидали люди Атлантиду, -
ей до погруженья - три часа.
Грохотал вулкан, землетрясенье
колыхало остров до основ.
Надо же! Такое невезенье!
Все атланты потеряли кров...
Я живу себе в двадцатом веке,
толстый том листаю не спеша.
Вот же жили люди, не калеки,
перегаром в лифте не дыша!
Плыли открывать другие земли
или мысль гранили, как Платон.
Человек по жизни, глух ли, нем ли,
шёл к мечте, отбросив лень и сон.
И какие бы кариатиды
ни свисали с новых стен и крыш,
помни о погибшей Атлантиде,
и Земле, где ты сейчас стоишь!
РУССКИЙ ТРИПТИХ
1.Пётр Первый
Петровский век, сквозняк в палатах,
кремль опрокинут в небеса.
Житьё по-новому когда-то
на всех пустилось парусах.
Столбились новые дороги,
глушь изучала политес,
дивились недруги и боги
на город, что из топи лез.
Поднялся русский люд над тварью,
осваивая времена,
и пахло порохом и гарью
из европейского окна.
Петра коробили подвохи,
сводящие дела к нулям.
Когда друзья бывали плохи, -
не знал пощады и к друзьям.
Спешил осуществить мечтанья,
как бы, предчувствуя тогда,
что эти преобразованья
не повторятся никогда.
2. Ломоносов
Поморы Севера, истоки
твои, несломленный народ,
не падали ворогам в ноги,
но кровь вливали в царский род.
Когда оттуда, вслед полозьям
гружённых рыбою саней,
пришёл вдохнуть столичный воздух
Михайло, Русь жила во сне.
Донос и пытку ведал всякий,
кто был наивен и открыт,
влекли бироновские дьяки
полуумерших от обид.
Но он прижился на подворье,
учась наукам, а не злу,
хотя испить людского горя
жизнь обещала и ему.
Он в Марбурге вникал в Платона,
ходил у Фридриха в строю,
чтоб быстрых разумом Ньютонов
осилить позже не в бою.
Вернувшись, выжимал, как губку,
мышленье, память и талант
невеждам, стоящим рассудка,
как свиньи - бисерных наград.
Добряк, прошедший муки ада,
он мог, превозмогая вздох,
тяжелой ненавистью взгляда
давить Шумахеров, как блох.
Он верил: не напрасны муки
и дело сдвинется от слов,
когда сгрызут гранит науки
ряды его учеников.
Ушёл без тени укоризны
и слёзы спрятал в складках век,
но гением в своей отчизне
его признал двадцатый век.
3. Княжна Тараканова
Из душной матушки-России,
подальше от боярских вшей,
она по свету колесила
и белый свет узнал о ней.
Авантюристка, куртизанка?
Несла упряжка лошадей
ту, что жила, как содержанка,
со свитой преданных людей.
Добравшись к финишу от старта,
кусая пальцы до зари,
всю ночь раскладывала карты,
проигранная на пари:
"Влюблен Орлов - не всё так скверно!
Его интриги (мой успех!)...
Казённый дом (дворец, наверно,
куда войду я без помех?)...
Её не хватит на расплату
питомцу царственных перин,
а там, в отечестве треклятом,
ждал не престол, а равелин.