Мы заключили пари: я напишу о ней рассказ, а она возьмется оформить обложку моей книги.
Суть пари: кто раньше успеет.
Инициатива поспорить исходила от меня. Но в первый же вечер я понял, что обречен проиграть этот спор. Потому что писать о Лелике оказалось делом трудным…
Вообще-то, ее зовут Оля.
Но однажды она заметила, что Оля - это у нее официальное имя, а так все ее зовут Лелик. И ей, между прочим, больше нравится, когда ее именно так зовут.
Лелик - свободный художник. Свободный в данном случае означает, что она занимается только творчеством. То есть, как большинство наших граждан, Лелик не ходит каждодневно на работу - в офис, на завод или фабрику.
А из этого следует, что ей не нужно:
-по утрам каждый раз думать, что одеть и как выглядеть,
-трястись в переполненном экспрессе,
-оправдываться перед начальством, когда опаздываешь,
-во время обеденного перерыва бежать на рынок за продуктами,
-заниматься отчетами,
-ждать зарплату.
Но возникает тогда законный вопрос: если всем этим наша Лелик не занимается, то чем же тогда заполнен ее день?
А весь ее день, или почти весь, проходит в однокомнатной квартире, где она, собственно, и рисует свои картины (занятно, что сами художники в таких случаях почему-то говорят не рисует, а – пишет).
Итак, она пишет картины, занимается их продажей, проводит выставки, даже за границу собирается со своими картинами. Ее работы находятся в частных коллекциях не только в России, но и за рубежом.
Так что, можно сказать, что Лелик живет полнокровной творческой жизнью и, несмотря на молодость, вполне состоявшийся и успешный художник.
Но этим успехом, на мой взгляд, Лелик обязана не своему таланту, не родителям, не школьным учителям и не педагогам из художественного училища, - а единственно тому факту, что она родилась в наши дни. Можно сказать, что ей в этом смысле просто-напросто повезло.
А если бы ей довелось родиться и творить, скажем, в эпоху Ренессанса, то она, конечно, не добилась бы такого успеха. Больше того, она не только не добилась бы успеха, а напротив, вполне могла бы стать объектом критики и даже нападок со стороны коллег и современников.
А средневековая инквизиция вообще могла бы объявить на нее охоту. Даже беглое знакомство с ее творчеством позволяет судить, что для этого у инквизиторов были бы все основания.
Так, многие ее работы (например, «Спокойное лето», «Графин», «Бутылки», «Воспоминание о Модильяни») изобилуют разного рода бутылками, банками, склянками и колбами. Вся эта стеклотара наталкивает на мысль об алхимии, колдовстве или магии. В пользу магии говорит и тот факт, что на картине «Воспоминание о Модильяни» самого маэстро почему-то нет.
Но не исключено, что здесь попахивает и обычным криминалом. Если только, конечно, Лелик не перепутала с названием.
Вместо отсутствующего Модильяни стоит девица в позе Пизанской башни, с распущенными волосами и немигающим взглядом. Кстати, девица эта запечатлена на многих работах. Нетрудно догадаться, что это сама Лелик.
И всегда ее появление на полотнах вызывает вопросы.
Вот на отдельных картинах («Красная скрипка», «Свет») ее волосы тянутся почему-то не вниз, как положено по закону тяготения, а в стороны или вверх. Конечно, на это уважаемый автор возразит, что живопись, дескать, живет по одним законам, а физика - совершенно по другим. А что на полотне нет Модильяни, продолжит свои рассуждения Лелик, так это уже ее личное дело – там ему быть или не быть.
Но давайте тогда, раз уж разговор зашел о физике, представим школьный физкабинет, в котором навешаны портреты выдающихся физиков, скажем, Галилея, Ньютона, Ломоносова, Паскаля, Фарадея, Эйнштейна, Бора, Резерфорда, Циолковского, Ландау. И других.
Только вот изображений самих этих физиков на портретах нет, а висят просто пустые рамки!
Если Модильяни на картине можно не быть, то почему им всем нельзя?
Или еще вот замечание. На некоторых картинах («Абрикосовая», «Мысли о кораблях», «Парижская») волосы у нашей героини не то чтобы приведены в порядок, но больше не торчат, как попало. Зато привлекают внимание ее руки. Они, ее руки, вообще, заслуживают отдельного разговора. Вид у них настолько ненатуральный, что я, например, взял за правило каждый раз пересчитывать, сколько у нее на руках пальцев. Мне интересно выяснить, как у Лелика обстоят дела с арифметикой. Обстоят неплохо. Во всяком случае, лучше, чем с анатомией. Потому что формы рук, скажу я вам, весьма удручающие: пальцы у нее - неестественно искривленные, вывихнутые как будто. Окажись здесь врач, уверяю, он непременно настоял бы, чтоб ее отправили на медосмотр.
Но у нас ведь работы художника смотрят и оценивают, обычно, не врачи. И не учителя, не рабочие и не служащие. То есть не народ, которому искусство должно принадлежать. Потому что народу этому не до зрелищ.
А оценивают, как правило, - другие художники!
И вот, когда эти братья и сестры по цеху собираются и смотрят работы друг друга, - в мастерской ли, на выставке ли, в салоне - начинается обсуждение картин. Обсуждение щедро приправлено комплиментами и эпитетами, такими как - классно, здорово, замечательно, чудесно, великолепно. То есть обсуждение превращается фактически не в дискуссию, а в славословие. Славословить и восхвалять - это у них как обязательный ритуал. Причем, коллеги не просто хвалят, а как бы состязаются в красноречии.
И чем нелепее картина, чем она несуразнее, тем больше похвалы, уверяю вас, будет расточаться в ее адрес. Поэтому неудивительно, что такие руки вызывают у подобной публики всегда особый восторг. Кто-то называет их изящными, кто-то восхищается их пластикой. Представляете?
Скажу для несведущих, что в живописи главное - это вовсе не рисунок, не техника, не композиция. Главное - рисовать такие картины, какие никто и никогда до тебя не рисовал.
Вот потому и появилось в живописи так много стилей, что стали путаться не только сами художники, но все, кто причастен к изобразительному искусству: педагоги, искусствоведы, коллекционеры и просто ценители искусства. А как не запутаться, когда столько стилей и направлений развелось, что, извините, сам черт ногу сломает.
Вот некоторые из них: реализм, абстракционизм, импрессионизм, символизм, наивное искусство, экспрессионизм, авангардизм, модернизм, фовизм. Продолжать? Сюрреализм, соцреализм, гиперреализм, постмодернизм, постимпрессионизм.
Если все эти «измы», как в армии рассчитать на первый-второй, а затем через одного существительные слова преобразовать в прилагательные, то тогда можно получить произвольную смесь под названием абстрактный символизм или авангардный модернизм. А если наоборот, то - символический абстракционизм или модернистский авангардизм. И если где-нибудь обнародовать эту новоиспеченную белиберду, то, уверен, у нее сразу найдутся последователи и поклонники.
Теперь, надеюсь, понятно, почему народу не до зрелищ? Потому что, живопись сегодня как непроходимые дебри, где вы оказались без проводника, карты и компаса.
Поэтому лучше туда без надобности не лезть.
Лелик же, как мне удалось недавно выяснить у нее по телефону, экспрессионист. Экспрессионизм- это такое направление, которое главной своей целью провозгласило отображение, так сказать, субъективного духовного мира человека.
Поэтому отличительной особенностью творчества Лелика является то, что она переносит на холст не только то, что видит, но и то, что чувствует - свое настроение, свой внутренний мир.
Подобно геологам, которые путешествуют по земле в поисках полезных ископаемых, художники бродят в мире своих грез в поисках новых форм самовыражения.
А для Лелика, как я уже отмечал, пространством для таких поисков является ее маленькая квартирка. Ведь она не ходит на этюды, не занимается живописью на пленэрах, и весь ее творческий процесс проходит в четырех стенах.
Вот она и обставила свою квартиру всевозможными предметами, которые практической пользы не имеют, но зато являются для Лелика как бы источником вдохновения. Это бабушкин комод, многочисленные бутылки, банки и флаконы, ссутулившийся от времени торшер, чучело певчей птички, старый железный чайник, забытое кем-то в подъезде в новогоднюю ночь пианино.
Просмотрев последнюю серию ее картин из Парижа, я не исключаю, что все эти вещи Лелик возила с собой за границу.
А пари все-таки выиграл я.