Гулять по городу...
Прогулка вдвоём – шампанское!
Одинокая прогулка – вино…
Если брызги шампанского блестят и большей частью одинаковы на вкус и цвет, то вино вы подбираете задолго до того, как пробуете. И это то вино, которое любите.
Это было красное сухое. Chateau La Clare. Шато ла Клар. Крю. Медок. Стоит больше тысячи.
Взяв бутылку, из вежливости выслушал паренька, который деловито, скороговоркой про него рассказывал.
Хороший продавец. Такие раньше в деревнях из бочки наливали и тоже не затыкались.
Но вот наступила пауза, и, выложив почти полторы тысячи за медоковский крю-стандарт, я вышел на Пречистенку.
Прогулка с закрытой бутылкой – это соблазн.
Соблазн скорее удалиться в уютное место и пробовать вино. Такой соблазн разрушителен для прогулки.
Соблазн-два: открыть бутылку каким-то (желательно цивилизованным) способом и пробовать во время прогулки. Такой соблазн разрушителен для этикета и культуры пития. Что же делать?
Так началась прогулка. С вопросов. Деньги потрачены, а решения нет.
Навстречу - девушка, и я остановил её просьбой помочь мне с решением вопроса. Марина (так звали мою новую знакомую) сначала улыбнулась, и было продолжила свой торопливый шаг, но увидела этикетку и вся просияла.
- Я пила это вино. У Вас хороший вкус, - сказала она.
- Ну, Слава Богу, Вы всё-таки остановились. Давайте же решать этот вопрос, потому что время уходит, а мы с Вами стоим тут, стоим тут, стоим... – я говорил очень серьёзно.
Шутить и подхахатывать было не вполне уместно. Бутылка закрыта. На улице относительно прохладно. Остывает красное сухое вино.
Итак, решился остановить девушку – создай условия. Не умеешь – отпусти. Но есть одно «НО». Вино было куплено в расчете на прогулку без пары. С другой стороны, не бросать же это прекрасное существо с голубыми глазами посреди Москвы, когда оно так любит Шато ла Клар!
- Марина! Давайте найдем штопор!
- Давайте, Пол, - смеялась Марина.
- Где мы его найдем? У меня ближайший знакомый со штопором на Арбате.
- У меня подруга работает в «Экстра-Экстра», здесь, недалеко. Надо дойти до Остоженки.
- Значит, до Остоженки.
- Да!
Мы пошли по одному из переулков к салону красоты. Разглядев Марину, я почувствовал ответственность. Девушка была красива и элегантна (редко встречающееся сочетание), правильно одета и с неплохим характером (насколько это проявилось в пустом разговоре).
- Ах, Марина-Вы-Марина, как же Вы вот так сразу согласились с малознакомым мужчиной открыть вино?
- А Вы добрый! Это сразу видно, - Марина поправила шарф и изящным пальчиком аккуратно смахнула слезу от ветра.
- Поражен Вашей проницательностью. Но это далеко не первое Ваше достоинство, - негромко проговорил я. – И не последнее моё.
- Давайте далее обойдемся без комплиментов. Не будем портить вечер. Хорошо?
- Хорошо, Мэм! И все же, и все же..
- Пол! – Марина укоризненно-шутливо посмотрела на меня.
Пока я листал какие-то журналы, Марина сходила к подруге и открыла бутылку.
Попрощавшись с мастерами, мы вышли из салона и направились в сторону Старого Арбата. Банально, но осторожно шагая, мы сделали по глотку. Первый глоток французского красного сухого - аромат сена с противоречивым налетом навозного удобрения для виноградника.
- Можно пить вино в одном из кафе. У меня там есть знакомые. Они разрешат.
- Хорошо, но мы же хотели гулять, - такое замечание Марины несколько смутило, поскольку я уже стал немного зябнуть от сырого ветерка.
- Уверен, пока мы идем до Арбата, ты уже замерзнешь, - и я осекся.
- Давно пора перейти на «ты». Все нормально, - как-то грустно сказала Марина.
На втором этаже кафе нам не докучали вопросами, а симпатичная девочка-официантка, с которой я познакомился около года назад, принесла нам бокалы для вина.
Я закурил. Марина сделала глоток и медленно посмотрела на меня.
- Ты выглядишь усталым, - сказала она.
- Не сплю по ночам. Пишу.
- Что пишешь?
- Прозу. Стихи.
- Публиковал уже что-нибудь?
- Да.
- Где почитать?
Я посмотрел на Марину взглядом человека, которому хочется похвастать, но сделать это не позволяет врожденная интеллигентность.
- Позже все расскажу. Ты где живешь? - я сделал крупный глоток.
- На Фрунзенской.
- Шла домой?
- Ага!
- Потом провожу тебя, - сообщил я.
- Необязательно, - Марина посмотрела на меня, потом в сторону. – А где здесь можно руки помыть?
- Внизу, как спустишься – направо и направо.
- Я сейчас, - сказала Марина и прошла по верхнему залу к лестнице.
Мужчины соседнего столика липкими взглядами проводили ее, потом посмотрели на меня – с завистью. Я отвернулся. Все мужики - сволочи, кроме одного, который - один на один с дамой. Только он достоин уважения потому, что не пялится на нее с поразительной глупостью. Сегодня – это я. Ура!
- Заждался, наверное? Ты, право, чем-то расстроен, Пол… - Марина улыбнулась. – Не печалься. Все наладится.
- Спасибо.
Мы проводились быстро. Шли быстро. Все было быстро. Прощались быстро. Быстро. Быстро. Я с недопитой бутылкой в руках. Она – шарф свой все никак недопоправит…
Я шел по городу, отпивая прямо из горлышка, и не думал о приличиях. Потом остановился у парапета и долго смотрел на воду.
Мы не оставили друг другу ничего. А я уже соскучился. Но я знаю дом. И это - уже много для человека с каким-никаким жизненным опытом.
***
Я просыпался долго.
Snooze доставал меня своей регулярностью до тех пор, пока я не осознал, что уже одиннадцать.
За чашкой кофе я начал вспоминать вчерашний вечер. Детали выплывали из глубин подсознания и выстраивались в ряд, как модели на кастинге.
Девушка слишком хороша, чтоб вот так просто её забыть и не придать этой встрече значения. Надо ее увидеть.
Я придумал как искать Марину. Самый «простой» способ.
Набрал номер Федора, и тот, к счастью, взял трубку.
Фёдор подъехал через час, а в течение следующих сорока минут мы сделали на его фургоне надпись из самоклейки: «Марина, где ты?» Федор припарковался так, чтобы из предполагаемых окон Марины была видна надпись и начал сигналить. Делал он это с виртуозными паузами. Нас не обругали даже бабушки, сидевшие на лавочке у подъезда.
Через полчаса Федор загрустил.
- Может быть у бабушек спросим? – и он устало потянулся.
- Ты гений! Как просто! Они знают все! – и я двинулся к старушкам
Не успел я еще подойти к ним, как открылась дверь подъезда, и в проеме появилась Марина в розовом халатике выше колен и розовых тапочках с помпончиками. Импровизированное халатное декольте выказывало умеренную грудь. Ножки, покрывшиеся гусиными мурашками-пупырышками, оказались изумительной формы. Моя челюсть отпала и закатилась под узловатые ноги бабушек, которые сказали: «Добрый день, Мариночка!»
- Что вы, ... что ты делаешь? – раздраженно шепнула Марина. – Что за хулиганство!
Сделав Федору знак рукой, я последовал за Мариной. Надо было подняться на третий этаж, и мы пошли по широкой лестнице.
Она шла впереди и понимала куда я смотрю. Я понимал, что она понимает и все-таки идет впереди, а значит разрешает мне это делать, и такое развитие событий меня вдохновляло. Она не торопилась, а я уж и тем более. Я готов был идти так за ней до десятого этажа и выше, но, увы, это действие быстро закончилось.
У двери своей квартиры она остановилась.
- Моя мама скоро придет. Сейчас дома папа. Я тебя не буду представлять, но если спросит, скажу, что ты преподаватель английского. Вчера ведь правду говорил про себя? Ты владеешь языком?
- Да, - меня несколько расстроило нежелание Марины представить меня родителю.
- Пойдем.
Очутившись в гостиной, я посмотрел в окно и увидел, что фургон Фёдора по-прежнему стоит во дворе.
- Чего не уезжаешь, мужчина? – удивленно спросил я его по телефону.
- Я думал тебя надо ждать.
- Не надо. Спасибо. Отзвонюсь позже, – и фургон в ту же секунду тронулся к арке.
- Теперь все соседи будут бухтеть по поводу твоей дурацкой выходки. Проще было вчера спросить мой номер, не так ли, Пол? – Марина легко впрыгнула с ногами на диван. – Ну, как ты? – и она посмотрела на меня голубыми как небо глазами.
- Лучше, чем предполагал. Хотя не уверен пока.
- У меня есть армянский коньяк.
- Здорово!
Она достала бокалы и налила мне чуть больше, чем себе.
- За Весну и исполнение всех желаний, - шутливо сказала Марина.
- За Весну, - тихо повторил я за ней.
Пауза, которая возникла потом, не показалась мне тягостной. Марина подточила ноготок на мизинце, сделала губами беззвучное "па-па" и грела коньяк в ладошке.
- Мариночка, я ушел! – сказал из прихожей папа, и дверь щелкнула английским замком.
- Одни-и! – протянула Марина и озорливо посмотрела на меня. – Есть хочешь?
- Да!
- Сейчас.
Мы перекусили разогретыми остатками утренней пиццы и сделали еще по глотку. Я разглядывал картины на стенах гостиной. Особенно понравилась копия Ренуара, не помню названия.
- Чем заниматься сегодня собираешься? – спросила она.
- Гулять по Москве.
- Возьмешь меня?
- Да.
***
- Ну что?
- Что? – тревожно спросил я.
- Ничего, - вдруг равнодушно ответила она.
- Сейчас, вероятно, уже нужно скоро идти?
- Нет.
- Почему?
- Нипочему…
Я сидел немного откинутый назад, а моя правая рука была в сантиметре от её талии.
Она спокойно взяла мою руку и прижала ее к халатику.
- Мама будет нескоро, - прошептала она. – Расслабься.
Она была томнА и по-хорошему грубовата во всем. Все происходило спокойно, нежно. Она любила меня так, будто я - ее муж, и мы уже давно вместе.
Мы прошли по Смоленке, потом свернули на Новый Арбат.
- Пойдем в кино!
- Пойдем!
- Хорошо, что ты вчера остановил меня с этой бутылкой своей…
Я улыбался. Мы шли к кинотеатру, взявшись за руки. Пришла Весна. Теперь уж точно пришла.