– Хочешь, расскажу тебе о поездах?
Кира вздрогнула:
– Ты кто? Как ты здесь оказался?
Она была готова поспорить, что буквально несколько секунд назад в ее купе не было этого парня.
Светлокожий, с красиво очерченными скулами и аккуратным мягким подбородком. Темные, почти черные волосы и яркие синие глаза. «Необычное сочетание», – отметила про себя девушка.
– Ну, ладно, присаживайся, – махнув рукой в направлении свободной койки двухместного купе. Специально ведь просила, чтоб никого к ней не подсаживали… – Все равно далеко ехать…
Кира в кои-то веки упросила шефа дать ей месячный отпуск и теперь с чистой совестью ехала на юг – к родному Черному морю. Так что в этом полупустом купе ей сидеть еще больше суток…
Кира вздохнула:
– Ну, давай хоть представимся, что ли, для начала… А то как-то неудобно… Я Кира, журналист.
– Андрей. Поездной.
– Это фамилия такая? Ух ты, здорово! А у меня скучная… Зотова.
Парень тихо ухмыльнулся. Ну и пусть пока думает так. Дурочка…
Кира завозилась, поудобнее забираясь с ногами на узкую койку, отложила книгу:
– Ну, давай, рассказывай. Мне же интересно. Что там о поездах?
– А ты знаешь, что поезда – это целый мир? Можно даже сказать, отдельная реальность. Здесь обычное бытие отступает, и все кажется совсем иным. Здесь все не так, как ты привыкла видеть…
Девушка удивленно вскинула брови. Во-первых, ей уже стало интересно, что еще наплетет этот странный попутчик. Нет, ну надо же было придумать: отдельная реальность! Как же… А во-вторых, она не могла понять, почему перед глазами все потихоньку плывет.
– Ты не сопротивляйся, – попросил ее Андрей. – Так интереснее будет, ты сама все сможешь увидеть. Глупые вы люди, так стараетесь спрятаться от других… А с попутчиками-то ведь гораздо интереснее!
«Бред, – еще раз отметила про себя Кира. – Конечно, он бредит. Проводника, что ли, позвать?»
– Не надо, – буркнул парень, отвечая на ее мысли. – Вечно вот вы так… люди…
Обиженно надувшись, – маленький ребенок, право слово! – нечаянный попутчик сполз с не застеленной койки и вышел из купе.
Кира удивленно моргнула. И что это было?
Недолго думая, девушка решила забыть этот инцидент и снова взялась за книгу. Шеф, конечно, дал ей отпуск, но с одним условие: она должна прочитать роман и вскоре взять интервью у одного начинающего писателя.
Книга была абсолютно бредовой, даже бредовее идеи Андрея об отдельном мире поездов. Что-то там про космос и захват новых миров. Извечные штампы: жилые орбитальные станции, атакующие вредные инопланетяне, глупые жертвы со стороны поселенцев… Даже герои были насквозь проштампованы: смуглый голубоглазый блондин, беззащитная миниатюрная девушка, злые чешуйчатые захватчики с огромными глазами и бластерами наперевес…
Бред.
Загнав совесть, гордость и еще какое-то там качество в самый дальний уголок души, Кира, прихватив удостоверение журналиста, отправилась искать того самого странного попутчика.
Проводницы не имели понятия о таком пассажире как Андрей Поездной. Ни один вагон не знал о существовании такого человека. К концу поезда Кире уже даже надоело махать перед лицами проводников удостоверением и убеждать их, что в этом поезде едет этот человек, и что ей позарез надо взять у него интервью, потому что это последний ее шанс, она его искала месяц, а тут такое счастье – встретился, а если не возьмет – ее выгонят с работы… В общем, стандартная отмазка использования положения в личных целях.
Устав, девушка присела на свободную койку в одном из прицепных вагонов. В плацкарте было жарко до одури – не то что в ее родном купе с кондиционером. Лето, как никак. В вагоне весело галдела молодежь, обсуждая предстоящие приключения и веселье, шумели и кричали маленькие дети, непонятно зачем прихваченные нерадивыми родителями.
Маленькая Вика болталась на поручнях в проходе и со всеми знакомилась, начиная что-то весело лопотать о том, что она морская звезда, что ей жарко, что хочется снять и трусики, а мама не разрешает. А все потому, что ее брат Артем залез на полку в шерстяных носках. И теперь эта несчастная мамашка воюет с ним, уговаривая «снять потники».
Молодежь из соседнего уголка достала пиво, и по вагону разнесся кисловатый запах хмеля. Девушки уже давно сходили в туалет, переоделись, и сидели теперь в коротеньких шортиках (больше напоминающих трусы) и купальниках. Мальчики счастливо пялились на их далеко не идеальные формы…
У Киры заболела голова. И это тот самый мир, про который рассказывал таинственный Андрей? Неинтересно. И банально.
По проходу прошла проводница в белоснежной блузке и синей юбке. «Как ей жарко, наверное, бедной», – пронеслось у девушки в голове.
Проводница двумя пальчиками – едва ли не на расстоянии вытянутой руки – несла что-то голубое, отдаленно напоминающее некий предмет гардероба:
– Кто шортики в туалете потерял? – с таким удивленно-непередаваемо-непечатным выражением на лице.
Молодежь весело заржала и продолжила веселиться. И вдруг, к тому моменту, как проводница добралась до противоположного конца вагона, один из парней всполошился:
– Свет, а это не твои шорты? Ты же ходила переодеваться…
– Я… ой, мои! Сережка, сходи, а? – всполошилась одна из девушек.
– А чё я-то? – возмутился один, широкоплечий. – А сама?
– Я не-е-е…
Парень вскочил и, вдохновленно размахивая руками, бросился за проводницей:
– Постойте!... Подождите!...
Кира вернулась в свое купе и снова взялась за книгу: нежелание – нежеланием, а прочитать придется. Взгляд зацепился за одну строчку: «Андрей никуда не мог деться. У него просто не было выхода. Как говориться, все мы в одной подводной лодке». Журналистка вздохнула и швырнула книгу на стол. Да, там так и было написано «говориться». Хотя в данном случае мягкого знака быть не должно ну ни в коем случае.
– Минус десять в пользу редактора, – буркнула девушка. – И минус сто в пользу автора.
Тем не менее, сия ошибочка упрямо завертелась в голове. Что-то в ней было…
– Андрей никуда не мог деться… – бездумно повторила она, и все встало на свои места: она обшарила все вагоны кроме своего! – Поезд же не останавливался… ну я дура, – улыбнулась и снова выскочила из купе.
Андрей нашелся в конце вагона, в тамбуре. Стоял, щелкая зажигалкой, и упрямо жевал зубочистку.
Вспомнив, как она однажды нечаянно раскусила эту палочку, Кира поморщилась – вкус был преотвратительнейший.
Парень скосил на нее глаза и вздохнул:
– Курить знаешь как хочется? А сигарет нету…
– Спросил бы у кого, – на автомате ответила девушка.
– У кого? – пожал плечами тот. – Меня же никто не видит.
Кира кивнула:
– Понятно…
Повертела в руках непонятно зачем захваченный телефон. Поискала в справочнике какой-то номер, вздохнула про себя…
И с грохотом уронила мобильник на металлический пол тамбура:
– Как это… никто не видит? А я?! Ты что, призрак? Так какого хрена я тебя по всем вагонам искала??? Я что, с ума уже сошла? – закрыла лицо руками. – Говорила мне Дашка: «Уходи с этой работы»… Зря, наверное, не послушалась… Вот так и попадают в дурку, – нервно хихикая.
– Успокойся, – мягко произнес парень, чуть касаясь ее руки. – Все в порядке.
Почему-то Кира сразу ему поверила.
На пару минут в тамбуре повисла тишина. Относительная, конечно, – стук колес по рельсам не смолкает здесь никогда…
– Стук колес по рельсам здесь не смолкает никогда, – повторяет ее мысль Андрей, и Кира в очередной раз вздрагивает. – Здесь не важны родственные и дружеские связи. Здесь все – случайные попутчики, братья и сестры часы, дни, сутки. Просто люди и просто дорога. Рельсы, уходящие в бесконечность, и баюкающий размеренный стук колес, и легкое укачивание… Здесь даже воздух пропитан запахом дороги и путешествия….
Андрей на секунду замолк, осторожно глянув на девушку. Та слушала, затаив дыхание. Конечно, она сейчас видит все эти картины, чувствует эти запахи, весь поезд – как его чувствовал Андрей.
– Я не понимал, на что шел, подписывая контракт… Знаешь, что значит «Поездной»? Это не фамилия, как ты предположила. Это профессия…
– Как это? – удивленно хлопнула ресницами девушка, выныривая из путешествия по чужим ощущениям.
– Ну… – парень замялся, подбирая слова. – Бывают лешие, бывают водяные, домовые… А бывают поездные…
– Это как вагонный в «Чародеях»? – вспомнила Кира.
– Почти, – поморщился ее собеседник. – Я один на весь поезд. Точнее, на этот рейс. Только все равно по старинке поездным называют…
– Зачем ты мне это рассказываешь?
– Скучно… Пять лет на одной и той же дороге… приключений хотелось, вот и согласился тогда. Кто ж знал… Теперь это скучно…
– А … заменить тебя никто не может?
– Ты.
– Что? – девушка опешила.
Парень грустно улыбнулся:
– Знаешь, почему меня не видят? Заметить меня может только потенциальный поездной. Вот и я тогда нарвался на одну девчонку. Симпатичная была, да стерва та еще. Поезд при ней совсем захирел: кондиционеры вредничали, отопительные системы текли, проводницы постоянно с пассажирами царапались…
– Но сейчас же все нормально… И проводников я видела – они милые и очень добрые…
– Стараюсь, – неожиданно смутился Андрей, но тут же взял себя в руки. – Так ты подпишешь контракт?
Кира еще раз уронила подобранный было телефон.
– Прямо вот так? Без всяких тестов, собеседований, встреч с начальством?
– Да какое тут начальство, – отмахнулся брюнет. – Мы сами по себе… Ладно, давай так: до станции своей доедешь как нормальный человек. Я с тобой посижу, расскажу немножко о работе. А на станции подпишешь договор. Не буду я тебя сильно грузить, на трехлетний форму дам… Мне-то на пять лет подсунули, а я даже не заметил… Потом познакомлю с несколькими нашими и уйду, договорились?
Ярко-синие глаза, подернутые пеленой грусти, с надеждой уставились на девушку.
Кира замялась. С одной стороны, она давно хотела поменять что-нибудь в своей жизни. С другой стороны… А на другую сторону она решила не обращать внимания.
– Договорились, – протягивая руку. – Только расскажи побольше, ладно?
– Конечно, – счастливо улыбнулся Андрей, аккуратно пожимая изящную ладошку.
* * *
– Хочешь, расскажу тебе о поездах?
Смуглый невысокий брюнет лет двадцати-двадцати пяти удивленно уставился на гостью, столь внезапно появившуюся в его купе.
Симпатичная девушка с аккуратными русыми локонами и маленьким вздернутым носиком, усыпанным веселыми веснушками, уселась напротив него, протягивая руку:
– Я Кира. Поездной.
– Стас… Интересная у тебя фамилия…
Девушка загадочно улыбнулась.
Три года прошли. Пора возвращаться домой.