Вступление http://www.proza.ru/2010/05/05/1249
Родители Ани специально поехали с ней своим ходом, на «Москвиче», через весь Казахстан, с севера на юг, в Алма-Ату, но предварительно они заехали к своей младшей дочери Ольге. Ольга была уже год замужем и во вторую неделю августа родила своего первенца. Ольга с мужем сыночка назвали Александром. Зоя Михайловна посмотрела на внука и произнесла:
— Вроде он похож на Андрея.
— С чего ему быть похожим на Андрея? — спросила обиженно Ольга.
— Мам, ты что такое говоришь? — спросила Анька.
— Ой, да я просто пошутила, хотела посмотреть, что зять скажет, — смеясь, ответила Зоя Михайловна, посматривая на зятя.
— Нашла чем шутить, ну и шутки у тебя, — произнесла с полным непониманием Анька. И подумала: «Ольга с трудом переносит этого Андрея, приятеля своего мужа. Нашла чем шутить наша мама. Всегда что-то придумает, зачем, непонятно. Вон как обиделся Николай, и чем эти слова ещё могут обернуться в жизни, неизвестно, разве можно так шутить».
Николай и правда посмотрел на своего первенца, словно видит впервые, и вышел из комнаты.
— Ты что делаешь? Что, в своём репертуаре? — спросил свою жену рассерженный и удивлённый отец Ольги и Анны.
— Да пошутила я, пошутила. А зятю что обижаться, не знаю. Он что, не видит, что младенец — его вылитая копия: глазки, носик, губки.
— Если не знаешь, что говорить, лучше молчи. Не мели что попало. Что ты всегда придумываешь, сказочница ты наша, — произнёс Александр Александрович и отправился на улицу.
Через неделю утром подъехали к министерству строительства и планировки. Аня вошла в приёмную, предъявила направление на работу. Её отправили в республиканский проектный институт при министерстве строительства, который находился практически в этом же здании. Родители остались её ждать на скамейке, у газонов. Аня зашла в здание. Нашла нужный кабинет. Анна входила в число 20 сильных выпускников из 100, которые учились на этом курсе и этом факультете этого года выпуска.
Когда оказалась в кабинете начальника, неуверенно обратилась к нему:
— Здравствуйте. Я по распределению, Анна Шантэль.
— Здравствуйте, здравствуйте, — ответил начальник.
Начальник по селектору вызвал главного инженера, это была женщина пятидесяти лет.
Началась ознакомительная короткая беседа, а потом начальник сказал:
— Я так понимаю, вы очень ответственная, исполнительная. Ещё ни один из выпускников никогда вовремя не приезжал, сегодня 22 августа. Обычно приезжают в сентябре.
— Но тут стоит дата прибытия, — ответила Аня.
— Да, да-а. Дата прибытия.
— У нас два места, — продолжила главный инженер, — раз Вы приехали раньше, Вам и выбирать. Одно место — это должность начальника геодезической партии по строительству комбината по переработке хлопка. Под вашим руководством будут 27 человек, из них 20 мужчин. Работа на выездном участке, город Чимкент. Другое место — это лаборант-копировальщик с ответствующим окладом. Решать Вам.
— Если передумаете, за откреплением не заходите, не дам никакой бумаги. Надумаете уезжать, уезжайте без бумаг. Это значит, что Вы не выполнили свой долг перед страной и Вас будет искать милиция, — предупредил начальник Анну.
— Приступать к работе можете завтра, или с понедельника. У нас есть общежитие, — добавила женщина, — так что решайте. Завтра ждём результат.
Аня вышла из здания, достаточно красивого и современного, но её уже ничего не радовало и не интересовало. Анну испугали обе должности, которые ей предложили. Она — начальник? 27 человек в подчинении! Она не сможет быть начальником, никогда. Лаборант-копировальщик, а зрение как, которое за годы учёбы уже упало? Аня медленно спустилась по ступенькам и направилась к родителям. До родителей метров 100, что им сказать?
— Слышь, Саша, нашей Ане не понравилось, — начала Зоя Михайловна.
— Почему ты так думаешь?
— Просто знаю, — ответила Зоя Михайловна.
— С чего решила?
— Я по её походке вижу, ей не понравилось.
Подошла Аня, села молча. Родители тоже молчали.
— Ну что? — начал отец.
— Не моё это. Я не смогу. Я боюсь. Мне не нравится здесь, всё не нравится, — Аня заплакала, она вспомнила ректора, но теперь было поздно.
Обсудив ситуацию, решили поехать на восток Казахстана, к родственникам Зои Михайловны, и снова пришлось заехать к Ольге.
Добирались своим ходом от Алма-Аты до места назначения чуть более суток. Отец Ани был и зол, и расстроен. Вот так, его дочь, его надежда, и вот на тебе «сюрприз»:она не может.
Приехали поздно вечером, поужинали, обсудили положение дел с Татьяной Михайловной, младшей сестрой Зои. Легли спать со словами «утро вечера мудренее».
На следующий день объездили родственников с советами да расспросами. Было решено: Анька остаётся здесь, всей роднёй будут искать работу, тётя Вера, старшая сестра Зои Михайловны, обещала прописать Аню у себя. Решили, что жить Аня будет у тёти Тани, потому что центр, остановки, автобусы и прочее.
Татьяна Михайловна не хотела оставлять Анну у себя, она была ещё достаточно молода, всего 40 лет, и резко отказать тоже не смогла, поэтому сказала:
— Ладно, пусть поживёт. Но вы сами понимаете — город. Всё дорого. За питание и квартиру — 60 рублей, а иначе никак.
Зоя Михайловна и Александр Александрович были крайне удивлены, но сдержали себя. Несколько раз Зоя Михайловна пыталась уговорить дочь поехать домой, у них трёхкомнатная квартира, да, не город, но работу в посёлке найти можно.
— А здесь 60 рублей отдавать, а как жить-то будешь? Мы с отцом помогать не сможем. Мы вон как на Ольгину семью тянемся, — закончила разговор Зоя Михайловна.
— Сама как хочешь, так и делай, — сказал отец.
Родители уехали. Тётя Вера исполнила своё обещание, но чего это ей стоило. Её единственная дочь Надежда со своим мужем Анатолием были крайне недовольны тем,
что Вера Михайловна хочет прописать в своём доме Анну. Тонкий, сухопарый, невысокий зять Анатолий рассказывал разные истории, отговаривал свою тёщу от подобной затеи, его сказки были почти одинакового содержания: что Анна пропишется, а со временем будет претендовать на долю в доме. Надежда даже условие поставила: «Если пропишешь Анну, то мы к тебе ходить не будем. Анжелу ты не увидишь».
— Надя, ну что вы такое говорите? Анна ничего требовать не будет. Она же не моя прямая наследница. Вы у меня наследники да Виктор. Девчонке помочь нужно. Без прописки она никогда не найдёт никакую работу.
— Конечно, как без прописки? Нет прописки, нет работы, — сказал Виктор Матвеевич, муж Веры Михайловны, и добавил: — Ходить они к нам не будут. Да куда вы денетесь. Зима придёт, за соленьем, за вареньем, за картошкой прибежите. И не нужно нас единственной внучкой шантажировать.
— Кто её пропишет, вот сами подумайте? — спросила Вера Михайловна дочку с зятем, словно не слышала слова своего гражданского мужа.
— А что, у неё родни, кроме нас, нет? — спросила Надя.
— Родня-то есть, но вся живёт так же, как и вы, в квартирах.
— Пусть кто-то другой пропишет Анну у себя, — возразил Анатолий.
— Кто? Кто ещё это сможет сделать? — спросил Виктор Матвеевич.
— Сами же прекрасно знаете, что в квартире прописаться у кого-то у неё просто нет никакого шанса, — подытожила Вера Михайловна.
Позже Анна получила домовую книгу от тёти Веры и отправилась в паспортный стол для прописки. Когда с этим делом всё было закончено, у Ани начались поиски работы. Она ходила в бюро по трудоустройству, звонила по объявлениям из газет. Родственники дружно искали работу, но никто ничего найти не мог.
В конце концов муж тёти Веры предложил:
— Может, я у директора таксопарка спрошу? Может быть, нашу Аньку диспетчером каким возьмут.
Сказано — сделано. Стали думать, мечтать: устроишься там, Анька, глядишь, какой-нибудь таксист подвернётся, да дело к свадьбе пойдёт.
Место и вправду нашлось, Аню взяли диспетчером-картотетчицей на сменную работу. Она быстро освоила эту работу. Днём только выдача карточек и путевых листов. Ночью весь расчёт: пробег в километрах, бензин и прочие данные. Всё вроде ничего, но Анька не могла выдержать сменную работу. День отработать — это мелочь жизни, да и ночь не спать и делать расчёты тоже неплохо, знакомая ситуация по курсовым работам. Плохо было потом, когда она приходила домой после ночного дежурства и ложилась спать: не могла отоспаться. Тётя Таня сильно возмущалась: что это за блажь такая барская, можно же потерпеть и не ложиться днём. Приходила и тётя Вера, тоже повторяла ту же песню, потому что у неё самой было заведено так, что после ночной смены она, придя домой, не ложилась спать. У Аньки, как нарочно, начались усиленные головные боли. У неё были частые приступы головной боли, и только через много лет был поставлен правильный диагноз: классическая мигрень наследственного типа, то есть неизлечимо, как было у Анькиного отца.
От этой работы Анька отказалась. И начались очередные поиски работы. Тётя Вера и её муж были недовольны тем, что Анька проработав две недели в таксопарке, уволилась. Её поступок они расценили как неблагодарность по отношению к их действиям и участию в жизни Анны.
У тёти Тани был сын, младше Аньки ровно на десять лет, двоечник и прогульщик. Анька не только занималась домашней работой, но и с радостью помогала готовить домашнее задание своему двоюродному брату. У него наметились улучшения в учёбе, появились четвёрки, стали исчезать двойки из дневника и из тетрадей.
Работу опять взялись искать всей роднёй. Сергей Михайлович, брат Аниной матери, всё удивлялся, что не могут найти работу для Анны, говорил с удивлённым возмущением своей жене и Анне:
— В газетах много работы предлагают.
— Сергей, ты внимательно посмотри, какую работу предлагают, — сказала ему Лариса Николаевна.
— Ну, какую?
— Предлагается работа сварщика, штукатура-маляра, каменщика, водителя, медсестры.
В проектный институт, в котором Анна была два года подряд на производственной практике и куда по распределению приехала Анина сокурсница Нина Медведева, Анька и не пыталась пойти. Понятное дело, её туда не возьмут и напишут куда следует.
У Ани в городе было много родни, родственники были группой сплочённой, сильной, стойкой. Каждый из них в отдельности тоже представлял собой личность упорную, упрямую, добивающуюся поставленной цели. Если родне нужно было кого поддержать, то поддержат, если была задача кого-то уничтожить, то это происходило мгновенно.
В случае с Анькой был затор, почти месяц все усилия и попытки родни шли на ноль. Не была задействована только свекровь двоюродной сестры Ани. Двоюродную сестру звали тоже Анна.
У Зинаиды Романовны была мечта всей её жизни — выйти замуж за полковника, но этого так и не случилось. Она работала в разных местах, когда-то была официанткой. Мало с кем общалась, но возможности поговорить с кем-то не упускала. Её соседкой была Катерина, маленькая девушка, на вид как подросток, с внешней весёлостью и простотой, но с высоким мнением о себе, с хитростью и со скрытым презрением к окружающим. Такому поведению соответствовала её фамилия — Великая. Зинаида Романовна рискнула к ней, к Великой, обратиться, после того как увидела, что у Кати в доме зажёгся свет.
В оговорённый заранее день Катя пришла за Аней. Аня была одета в свитер, вязанную крючком кофту, на ней была шерстяная юбка с орнаментом — рисунком по подолу. Она сидела на кухне за столом у окна и смотрела во двор. Кто-то в малиновом пальто стремительно поднялся по крыльцу и через мгновенье уже стучал в двери. Аня поднялась из-за стола, подошла к двери, открыла её.
— Привет. Ты, что ли, Аня? — спросила Катя, переступая через порог, и уже вешая снятое пальто, с любопытством рассматривала Аню. — Я — Катерина.
Катя и Аня были одинаковы: маленькие, щуплые, изящные, как фарфоровые статуэтки. Отличались лишь тем, что Катя была старше Ани на два года и сантиметра на три-четыре выше, у них даже обувь была одного, 35-го размера. У Кати были волосы тёмного цвета, упругие, можно сказать, что жёсткие, но коротко подстрижены, лицо узкое, носик остренький, глаза со скифским разрезом. Аня мысленно сравнила Катю с лисичкой из сказки «О лубяной избушке». В Катерине было что-то хитрое, лукавое, наигранное, которое одновременно отталкивало и притягивало к ней. Такое первое впечатление произвела Катя на Аню.
— Ай какая ты маленькая, что, и правда уже институт закончила? Да не может быть, подросток и институт, — Катя бесцеремонно и высокомерно осматривала Аню, она была убеждена, что выше Аньки минимум на двенадцать сантиметров.
В Аньке Катерина видела слабую, непрактичную, недалёкую девочку с дипломом инженера. Аня была курносая, в очках, с выразительными, широко открытыми глазами, приятными пухлыми губами и слабыми, тонкими волосами цвета «мокрый асфальт».
— А что у нас есть на обед? — с этими словами Катя уже сняла крышку с кастрюли и заглянула в неё.
— Суп-лапша, с вечера остался, — с недоумением произнесла Аня.
Она ещё не встречалась с такой наглостью, которая её просто обезоружила.
— Ох, до чего я люблю лапшу, особенно вчерашнюю. Где тут тарелки? Давай наливай, — командовала Катя.
Глава 2.«Так ты у нас францужека?» . http://www.proza.ru/2011/12/20/1366