NEW LEFT PROJECT
1 сентября 2010 г.
Роберт Дженсен отвечает на вопросы Алекса Догерти, New Left Project.
Алекс Догерти: Вы писали, что: "По настоящему жить сегодня – это значит жить с болью и тревогой – не за свое личное состояние, а за состояние мира, который близок к коллапсу." Даже среди защитников окружающей среды мы редко встречаем такое апокалипсическое описание ситуации. Чем по вашему мнению оправдывается определение мира как «близкого к коллапсу»?
Роберт Дженсен: Посмотрите на любой факт, по которому оценивается здоровье планетарной экосистемы: утрата плодородного слоя земли, химическое отравление почвы и воды, вымирание биологических видов и снижение биоразнообразия, состояние мирового океана, нерешенные проблемы с токсическими отходами, и изменение климата. Посмотрите на данные, и вы увидите, что на всех фронтах только плохие новости. И всё это на фоне драматического снижения концентрированной энергии нефти и газа, и ускоренного разрушения климата, если мы будем продолжать сжигать оставшиеся запасы угля. На горизонте нет заменителей топлива, которые помогли бы «мягко приземлиться». И эти экологические реальности разворачиваются в мире, состоящем из системы национальных государств с чудовищным социальным неравенством, порожденным империализмом и капитализмом. Эрозия охватила все аспекты коллективного человечества. “Коллапсирующий мир”, мне кажется, вполне подходящий термин для описания нынешней ситуации.
Это не означает, что скоро нас ожидает последняя стадия катаклизмов, но момент, в котором мы живем действительно апокалипсический. Слово “апокалипсис” не означает “конец.” Это греческое слово, означает “раскрытие” или “поднятие завесы.” Момент апокалипсический, потому как нам нужно поднять завесу, и честно и смело взглянуть в лицо обстоятельствам.
АД: Почему, по вашему мнению, левые избегают подобной терминологии при обсуждении проблем окружающей среды?
РД: Я думаю, что не только левые, но и люди в целом, избегают говорить о подобных реалиях потому что они слишком тягостны. Для многих они кажутся «выше понимания», и на это есть причины. Поэтому, вместо того, чтобы открыто о них говорить, люди всячески их избегают. Один из способов ухода – отрицание происходящего, что мы и наблюдаем в нашем обществе. Самая распространенная стратегия ухода среди левых, это “технологический фундаментализм” – идея, согласно которой вскоре будут найдены высокотехнологические решения, которые позволят нам вести привычный образ жизни. Такой род фантазии завораживает, но нереалистичен по крайней мере по двум причинам. Во-первых, хотя за последние несколько столетий прогресс в области техники впечатляет, он не достаточен для исправления нынешнего курса; мы создали проблемы, которые вышли из-под контроля, и которые мы не в состоянии понять. Второе – наши достижения происходят из ископаемой энергии, которая скоро иссякнет, что значительно ограничивает наши возможности в смысле поддержания энергозависимой современной технологии. Как неоднократно уже указывалось, технология – это не энергия, нельзя заменить энергию технологией. Технология может сделать некоторые процессы более энергетически эффективными, но она не может создать энергию из воздуха.
Многие мои коллеги-левые, соглашаясь с моими доводами, говорят, что «люди еще не готовы их воспринимать»”. Я это перевожу как: “Я еще не готов это воспринимать.” Мне кажется, что многие левые перекладывают свой личный страх на “массы”.
Другой фактор – это совершенно безумные разговоры о конце света, идущие главным образом из реакционных религиозных кругов, что рефлекторно отталкивает многих вообще от этой темы. Поэтому необходимо внести ясность: Я не предсказываю конец света и не объявляю конкретную дату. Я вообще ничего не предсказываю. Я просто описываю наиболее вероятную траекторию, по которой пойдет наше энергоемкое/высокотехнологическое общество. И я призываю к тому, чтобы мы учитывали эту траекторию, когда критикуем иерархию и власть с левых/феминистских позиций в надежде на то, что более эгалитарные и гуманные модели общества помогут нам справиться с коллапсом.
AД: С учетом тяжести описываемой вами ситуации, какие должны быть предприняты шаги со стороны левых? Должны ли они отказаться от своих форм активизма и переключиться на угрозу климатических перемен? Насколько реалистичны предложения перейти на альтернативные экономические системы, такие как зеленый биорегионализм, или партисипативная экономика в контексте климатической катастрофы?
РД: Во-первых, я думаю, что любой политический проект – будь то консолидация рабочих, сопротивление белому большинству, права женщин, или антивоенная деятельность – должен включать экологическую составляющую. Это не значит, что каждый должен поменять ориентацию. Но я думаю, что любое политическое направление не может не признавать хрупкость ситуации и большую вероятность того, что бремя экологических проблем ляжет на плечи самых незащищенных (как в Соединенных Штатах, так и по всему миру). Ответственная левая/феминистсткая политика должна соединить все точки в одну траекторию. Вот один из примеров: империалистические войны США, продукт патриархальной системы, ведутся во имя интересов корпораций в ключевых с энергетической точки зрения странах, которые в то же время, страны с не-белым населением. Для эффективного сопротивления этим войнам необходима критика мужского шовинизма, власти белых, капитализма, и расточительного уровня жизни богатых стран (население которых морально ответственно за эти войны). Эти войны чрезвычайно усиливают разрушительный потенциал грядущего коллапса. Борьба за справедливость и экологическую устойчивость требует анти-военной и анти-имперской политики. Нет смысла концентрироваться на одном из аспектов несправедливого общества, не связывая воедино все другие его части.
Во-вторых, сейчас, как никогда раньше,справедлив лозунг: “пусть распустятся сотни цветов.” Когда мы теряемся в догадках по поводу грядущего, лучше всего дать возможность людям идти разными путями. В Остине, я, например, работаю с группой, защищающей права рабочих-иммигрантов (Workers Defense Project), а также с группой, которая помогает организовывать рабочие кооперативы (Third Coast Workers for Cooperation). Ни одна из них не сосредоточена конкретно на экологическом кризисе, но в этих группах столько энергии и идей, что они могут помочь скоординировать выступления против капитализма, против власти белых и патриархата, с экологическими проблемами.
Возможно люди считают, что нашли главный корень проблем, но мне кажется, что проблемы настолько сложны, что выходят за рамки нашего понимания. Я считаю, что не может быть единого решения, более того, все решения могут быть ошибочными – если под “решением” мы имеем в виду продолжение того же образа жизни. Требуются эксперименты на всех фронтах, которые помогут уяснить, что собой представляет новый образ жизни.
AД: Недавно вы писали о том, как эмоционально люди реагируют на реальность климатических перемен. Почему вы считаете, что это важно? Какова ваша личная эмоциональная реакция на текущую ситуацию? Какие реакции вы замечали у других?
РД: Это касается не только климатических перемен, конечно, но многих сторон экологического кризиса. Каждый, кто обращает на него внимание, должен эмоционально на него откликаться. Я думаю, что эмоции важны, поскольку мы - эмоциональные животные. Все очень просто. Как можно наблюдать за разрушением систем, поддерживающих нашу жизнь, и не иметь эмоциональной реакции? Да, у нас превосходные способности рационально думать, но в конечном итоге мы – животные, которые прежде всего чувствуют. А поскольку мысли и чувства не разделены, и являются тем способом, которым познается мир, было бы глупо не обращать внимания на эмоциональные реакции. Эти реакции нельзя путать с аполитичной культурой, которая преобладает в Соединенных Штатах. Я имею в виду, что необходимы эмоции, не отделенные от политики, а вытекающие из занятий политикой.
Как говорит один мой приятель, «каждое утро я просыпаюсь в состоянии глубокой скорби». Мы, люди, получили привилегированное место в этом мире, красота которого не поддается никакому описанию, и мы разрушаем его и самих себя. Я пытаюсь справиться с этим, путем построения временной психологической защиты против скорби. Но эмоции иногда так захлестывают, что жизнь выливается в постоянное заделывание и восстановление этой психологической защиты. Частично она строится на личной основе, но главная основа борьбы со скорбью - политическая работа. Если бы я не был политически активен, то наверное сошел бы с ума. Единственный способ, позволяющий мне справляться со скорбью – использовать мою энергию для коллективных усилий по созданию чего-то положительного.
В человеческих существах существуют большие индивидуальные различия, а это значит, что на приходящие тяготы жизни будут различные реакции. Я боюсь, что в таких обществах, как Соединенные Штаты, где многие живут в условиях изобилия, люди не смогут справиться с неизбежными драматическими переменами. Они могут подтолкнуть людей к тому, чтобы согласиться с иерархией и авторитарностью, как только политические лидеры пообещают сохранение изобилия. В этом случае люди подавят свои эмоции и будут ввергнуты в еще более несправедливое распределение богатств и ресурсов, после чего мир станет еще более жестоким.
Единственный способ воспрепятствовать этому - открыто говорить о том, что нас ожидает, и создавать условия, которые позволят нам опереться на лучшее, что есть в нашей природе – а не на худшее.
AД: Вы отбрасываете возможность технологического решения климатических перемен, однако с учетом тяжести кризиса, разве мы не должны попробовать все, чтобы отвести катастрофу? Разве мы не должны энергично заняться поиском альтернативного топлива и возобновляемых источников энергии? Как насчет гео-инженерии для предотвращения самых тяжелых последствий климатических перемен?
РД: Я не отвергаю допустимости применения новейшей технологии для разумных целей. Я отвергаю утверждение о том, что нам во что бы то ни стало надо решить проблемы технологическим путем, и для этого мы должны изобрести соответствующую технологию, которая будет безопасной и не вызовет новых проблем. Я отвергаю этот путь, поскольку он мне кажется фантазией, игнорирующей историю и уводящей от реальности настоящего.
Поэтому, хотя у нас есть обязанность серьезно поддерживать и инвестировать в альтернативную энергетику, я озабочен тем, что технологический фундаментализм делает людей заложником всяких махинаций. Первым шагом должно быть понимание того, что мы все скоро будем жить в низко-энергетическом мире, а это означает колоссальный переворот в нашем обществе. У ископаемого топлива нет замены, и нам следует с этим смириться. Если мы не будет признавать этот факт, нас будет легко втянуть в абсурдные схемы вроде разработки нефтеносных сланцев в Канаде, а это готовит экологическую катастрофу. То же справедливо и для биотоплива и глупых заверений в том, что этанол заменит ископаемое топливо – что тоже ведет к экологической катастрофе.
Гео-инженерия идет еще дальше, это поистине безумие. Предложения о манипулировании планетарной экосистемой, вроде того, чтобы забрасывать отражающие частицы в атмосферу, или посылать в космос зеркала для отражения солнечного излучения, или изменять облака —доказывают, что мы не усвоили главного урока индустриального прошлого. Мы не узнали того, что, по словам Уэса Джексона, мы гораздо более невежественны, чем думаем. Мы вообразили, что наших знаний хватит, чтобы направить наши изобретения в экосистему, не боясь последствий. На данном этапе не может быть более разумного подхода к экологическому кризису, чем тот, который начинается с признания: мы будем жить в низко-энергетическом мире, который запитывается действующим солнцем, а не энергией ископаемого топлива. Как общество мы не готовы – ни с точки зрения физической инфраструктуры, ни сознания – перейти к такому новому состоянию.
Все, что мешает нам поскорее перейти к осознанию этой реальности, является угрозой для жизни на земле, а не решением проблем.
AД: В своем последнем выступлении вы сказали, что "Я с радостью вижу конец тому, что мы называем “хорошей жизнью,” потому что никогда не считал ее «хорошей» для большинства людей и других существ." В каком отношении вы считаете, что современный капитализм не в состоянии удовлетворить потребности даже самых привилегированных слоев западного общества?
РД: Капитализм – это самая дикая с точки зрения продуктивности экономическая система за всю историю, но одну вещь она не может производить - смысл. Самое опасное то, что поощряя нарциссизм и безмозглое потребительство, капитализм подрывает способность более широкой человеческой культуры создавать смысл. Буквально все, что есть доброго в обществе -- солидарность, сострадание, творчество, этика, радость – приходит извне капитализма, при этом создается иллюзия того, что капитализм – цивилизованная система. То, что я скажу, может быть, клише, но важно еще и еще раз напомнить: Любовь не покупается за деньги. Капитализм не в состоянии создать здоровое человеческое сообщество, он подрывает человеческую природу, корнями уходящую в солидарность людей и любовь.
Другим очевидным признаком несостоятельности капитализма является его вклад в разрушение экосистем. Люди понижали экологический капитал планеты, начиная с изобретения земледелия около 10000 лет назад, но этот процесс чрезвычайно ускорился за капиталистический/империалистический/индустриальный период. Наша культура изобилует сказками об успехах капитализма, несмотря на то, что эта система испортила наши отношения друг с другом и угрожает самому существованию. Это более справедливая оценка «успеху».
AД: Есть ли еще какие-нибудь авторы по данной теме, которых вы хотели бы порекомендовать?
РД: Уес Джексон – один из моих самых доверительных источников по данной теме. Уес- ученый, занимающийся проблемой устойчивого земледелия, но его критические статьи охватывают политику, экономику и культуру. Его новая книга «Гений места: экологический подход к новой агрокультуре» должна выйти этой осенью. Я думаю последняя книга Билла Маккиббена «Земля: жизнь на новой, неприветливой планете» весьма важна, хотя, думаю, его вера во всесилие Интернета и его помощь в переходе к новому миру, опасно наивна. Книги Уильяма Каттона «Конец техноутопии» и «Тупик» («Overshoot» and «Bottleneck») также помогли мне разобраться в нынешней ситуации.
Кроме экологических тем, я думаю, мы должны сосредоточиться на политических и культурных вопросах, на том, как существующее распределение богатств и власти создает препятствие для важных перемен. Это значит, нельзя не думать о хищнической природе империи и капитализма, о власти патриархата и белого населения, подрывающих нашу истинную человечность.
-----------------------
Роберт Дженсен (Jensen) – профессор журналистики в Техасском университете. Автор книг: All My Bones Shake: Seeking a Progressive Path to the Prophetic Voice, (Soft Skull Press, 2009); Getting Off: Pornography and the End of Masculinity (South End Press, 2007); The Heart of Whiteness: Confronting Race, Racism and White Privilege (City Lights, 2005); Citizens of the Empire: The Struggle to Claim Our Humanity (City Lights, 2004); and Writing Dissent: Taking Radical Ideas from the Margins to the Mainstream (Peter Lang, 2002). Йенсен также ко-продюсер документального фильма «Эйб Ошерофф: одна нога в могиле, другая танцует» о жизни и философии одного из радикальных активистов http://thirdcoastactivist.org/osheroff.html.
Источник:
(С) ВП, перевод 2011.