Занесла нас судьба на озера под Тверью.
Димка с Вовкой выбросили меня, удочки, палатку на берегу какого–то озера, а сами поехали в поисках маломальского прибежища на дня два – три.
Рыбалка – это странное дело. Бывают люди, которые не умеют петь, – но любят. Бывают,– не умеют сочинять стихи, но тянет их на это дело. По себе знаю.
А вот рыбалка – если ты не любишь её, то тебя не загонишь никакими коврижками к воде, в дождь, или там, на снег и лед в мороз. Опять же рыбалка…! Это ведь целый комплекс мероприятий, которые никак не связаны между собой, но все они так или иначе имеют место быть при этом таинстве.
Конечно, со стороны – просто времяпрепровождение или более точно – убийство времени. Такое мнение усиливается, если нет рыбы. Если есть – то мероприятие попахивает меркантильностью.
Однако рыбалка – единственное место, где ты можешь ничего не делать и никто, даже изощренный придира, не скажет, что ты ничего не делаешь.
По большому счету, можно вообще не привязывать крючок. Забросил и сиди, смотри на воду, слушай костер за спиной, разглядывай берег. Никто ничего не скажет. Попробуй так посидеть где–нибудь в другом месте…?! Вот, то–то и оно!
...Подошел к берегу. Смотрю, – лодки привязаны. Чужое имущество, что тут рядом ошиваться, – пошел по берегу. Смотрю – у берега рогатки в воде стоят. Раз люди здесь ловили, – то и мне не за позор. Перебрался поближе, удочку достал, кроссовки снял – сапоги одел. Медленно так готовлюсь.
– Здесь Вы ничего не поймаете.–
Мужичок стоит. Тоже с удочками. На меня смотрит.Разглядывает.
– Ловили же…–
Показываю на рогатки.
– На ночь донки ставят ребятишки, – стоит не уходит, – в наших краях–то как…? Случайно, или цель какая?–
– Случайно. Решили отдохнуть дня два. Места хорошие… Может рыбу половить.–
– А где те, кто – «ли»? Одного вижу. Попрятались, что ли?–
– Дальше поехали. Сказали, там турбаза есть. Поехали, посмотрят, что да как. Потом, либо здесь переночуем, либо там. В дороге мы. Помыться хотелось. Нет – так нет. Дальше завтра поедем.–
Я махнул неопределенно рукой в сторону, откуда мы приехали.
– Не поймаешь тут ничего.
...Меня Юрий зовут. Живу я тут.–
– Нет – так нет,– повторил я.
– Давай со мной на лодку. Вон там за мыском встанем. Если твои подъедут – увидим.–
– А это куда? – я указал на рюкзак и палатку.
– С собой. Много тут всяких ездит. … Туристов. Да и не туристов тоже… Я, чтоб тебе ясно было, – ярый русофил. Понял?! Это я к тому, чтоб на берегу знал.–
Юрий, оглядывая меня с головы до ног, намекал на мою "азиатскую" внешность.
– Русофил или русьофил? Или ксенофоб? –
Меня несколько это задело.
– Интересно… Интересно...
... А ведь в моем понимании я – русьофил тогда,– сказал он, как мне показалось, с удивлением.
– Тогда ничего страшного. Я – тоже. Но я – ксенофоб!– мне хотелось отомстить.
– Интересно… Интересно...
...Похоже я тоже – ксенофоб. Только я либеральный ксенофоб.–
Юрий задумался.
– А я – толерантный ксенофоб,– мне было забавно.
– Пожалуй, «толерантный» – правильнее. Я тоже – толерантный ксенофоб. Но русьофил… А ты почему так сказал – «русьофил» ?–
Он затих.
– Так время такое. Россия – теперь не только русские. Да и не была такой никогда. Отчего же – «русофил»? А Пушкин? Арап – как не крути. «Тунгус и друг степей – калмык…?» Багратион, Окуджава – грузины. Ландау – еврей. Объединила–то Русь!
Значит – «русьофил»… Или близко к этому…–
Мы уже подошли к лодке, я положил свои вещи и ждал приказа, – куда сесть.
– Интересно…. Интересно…–
Юрий стоял и смотрел на озеро.
– Значит – «русьофил». Может проще в словарях все поменять? – он так и стоял на берегу, задумавшись.
– В словарях…? А что, русских, как нации, уже нет что ли? Будет нация – будут и «филы» и «фобы». Мы же о стране говорим. А не о нации. Правильно было задумано – «советский народ». Теперь надо – «народ России». Или там «российский»… Или – «россияне»… Придумают…
...Солнце скоро сядет.– намекнул я.
– Да… Да… Поплыли. Садись на корму. –
Вечер был, как специально для того, чтоб показать всю прелесть этих мест.
– Болот много? – я посмотрел на Юрия.
– Много. Они да озера всегда защищали эти места. Княжество то Тверское – ого…! Сила была…–
– То–то войска свои не выставили на поле Куликовом. Спасибо хоть, что как рязанцы, не встали под знамена Мамая.–
– Не надо! Вот только не надо так! Не только мы. А новгородцы, а нижегородцы, а смоленские … А?–
– Вот –вот! Спасибо вам и им, что хоть не встали под знамена Мамая…– меня, как черт, за язык тянул.
Юрий явно обиделся. Но мы уже были далеко от берега. Он замолчал.
– Сложно там всё было. Ну, так ведь исправились. Повинились. –
– Ага! После Тохтамыша… Еще сто лет ждали. Сидели, размышляли, прикидывали… А теперь все горазды… Когда Россия задержалась…? Где Россия задержалась…? Кто виноват…? Ой, что теперь делать…?–
Я не мог забыть, как он разглядывал меня.
– Зато в России не было никогда «хороший тунгус – мертвый тунгус»! –
Юра опять оглядел меня с головы до ног.
– Не было!– я согласился, – Что, правда, то – правда. Казаки вместе с ружьями тащили соху.
Да и то…! Местные все были или охотники, или кочевники – земли сколько угодно. Паши. Сей. Даже хорошо. Хлеб рядом. Опять же дома крепкие. В наших–то краях, как под пальмой, не всегда переночуешь. Опять же к рекам привыкшие. А реки? О–о–о! Реки – дороги. Телеги там, сани тоже давно под лошадь были освоены.
– А мы, знаешь, что...? Давай сети мои проверим. Вдвоем сподручней. И рыба на вечер будет. Хоть там ночевать будете, хоть здесь… Сети–то выбирать приходилось когда?
– Приходилось!–
Мне предложение понравилось. Было бы еще не плохо все это сделать до того, как пацаны подъедут. Во, лица будут!
– А это ты, Юра, хорошо сказал, что … Ну, про тунгуса… Да, эти америкосы… –
Мне всё больше нравилась идея – проверить сети.
– Да не в них дело…
Там же … англичане, французы… кого там не было…
Это только русские пацаны все бредили после Фенимора Купера индейцев защищать. То индейцев, то буров… У себя то защищать не кого было… А душа требовала…
В России даже присягу в армии иноверцы принимали по своим обычаям…
Россия знала, на кого опереться. Сибирские дивизии потом к Москве–то подоспели. А в них...! Десятки народностей!
Красную площадь–то от Кремля на северо–восток поставили. А! Все дома ставили крыльцом на юго–восток. А площадь главную на северо… А! И Царскую Башню Кремля поставили на северо–восток. А!
Понимали! Понимали, – куда смотреть надо!
А слово то «кремль» отсюда пошло. Видишь, по берегу стоят сосны да ёлки. Это и есть «кремль». Это тебе и «край», это тебе и «кремень», это тебе … – всё!
Ты думаешь, что так в Америке исландцев не любят? А не любят их, друг мой ситный, потому, что язык и обычаи они сохранили. Язык свой не запоганили. Любой исландец сейчас возьмет книгу … пусть даже тысячелетней давности… и свободно читает.
И Христа они приняли без крови. Хочешь,– так верь, хочешь, – так. Как душа у тебя лежит, – так и верь.
И у них была поголовная грамотность. Все – читали и писали. Все! Как у нас… Вот и не любят их за это. –
Рыба в сетях была. Трудно судит, – много, мало. Но судя по настроению Юрия, – улов был неплохой.
– Ну, вот! Уха у вас будет, что надо.
А может, у меня переночуете. Я здесь только летом живу. Брат рядом. За домом смотрит. Связь есть. Зимой приезжаю. А так–то я в Москве живу. Вообще я – историк. Абсолютно не нужная специальность… Сколько существует история – столько существует желающих что–то из неё выудить.
А история – это, брат, как борщ. Не получится одному мясо, другому капуста. Нет…! Ты уж всё чёрпай… Да со дна побольше… Не любят у нас этого.
… Смотри, солнце на деревья упало… Смотри, сейчас нырнёт… Вот говорят, что только на Руси солнце с птицей сравнивают. А то и правда… «Село» – говорят.
«Полетели, полетели… – на головку сели…»
О, спряталось! Отдыхать пошло…
Насмотрелось на людские дела… Устало…
… Ты, я смотрю, книжки–то почитываешь…
Я, вот опять, про Исландию. Самая читающая страна в мире. Во! А оставалось всего из исландцев–то – триста человек – ну, это в Рейкьявике, да по деревням еще столько же … Выжили… Наша закалка. –
...Мы сидели и смотрели, как вечер укутывал берега озера.
В дальнем краю от воды пошло вечернее дыхание. Тонкая пленка тумана росла, закрывая пеленой берег. Казалось, что деревья вырастают прямо из тумана.
– Вот ведь, как из снега. Хоть и холодно у нас, в Исландии–то потеплее, а всё ж – «снежок», «снежинка». Не может русский человек без трудности. Ведь крутит его и так, и сяк. А нет – «снежок»… Чудно!
… Смотри! Не твои ли, там на берегу?–
Я повернулся. На берегу стояли Володька с Димкой. Стояли молча, тоже смотрели на дальний берег озера.
– Ты удочку–то не собирай пока… Скажем на удочку набили. Хоть и свои… Сеть сам понимаешь… Не каждый ведь и поймет…–
Юрий, как–то неестественно, привел аргументы.
– Ага! Будешь ты здесь кого–то бояться, если здесь родился, – подумал я.
Димка схватил и вытащил лодку почти всю на берег.
– Ну, вы даёте! – он увидел рыбу.
– Твоя–то тут есть? Рыбак!– выдохнул он, глядя на меня.
Я посмотрел на Юрия.
– Есть! Только не разобрать где – чья… Может в ухе виднее будет? –
Юрий сидел всё еще в лодке, закрывая мне выход.
– Я – «за»!. Эх, уха из петуха…!
Димка был рад, что не надо никуда ехать. Что кров и стол уже есть. Что дальше – больше…
– Будет и баня, – подумал я.
Продолжение – http://www.proza.ru/2011/02/28/715