Убийство иерусалимского нищего. 9бизнес леди Москв

   
      

       Марина - Курагина, по первому  мужу, -   молодая  крашенная
блондинка,  подтянутая,   ухоженная   -  с  утра  никуда не
 собиралась, сделала несколько приседаний, пару минут
помахала гантелями и еще некоторое время покрутила ногами
на тренажере.
    В прошлом бывшая спортсменка, модель,  директор  картины
на киностудии "Центрнаучфильма", перепробовавшая с тех пор с
десяток способов  заработка  денег,  соучредитель  фирмы  по
продаже недвижимости -  еще  несколько  лет  назад  о  таком
начале будничного дня могла лишь мечтать.
     Теперь она была  материально  обеспеченной, поездившей
по миру и достаточно повидавшей в этой жизни.
    Заварила  кофе,  положила  на  стол,  рядом,  пачку
сигарет "морэ", достала тетрадь с деловыми записями.
Глянулась в зеркало.
    " Яркая блондинка, моложавая, свежая.."
    К этому следовало добавить и все остальное:
    " С университетским дипломом, физически развитая,  спортивная,  начинавшая в женской  футбольной команде, в
 данное  время  абсолютно  свободная,  привыкшая
надеяться на себя... "
  Отдельно в интервью с предложением услуг  можно
было указать на проживание в одиночестве в собственной
приватизированной   квартире   на   Кутузовском   проспекте
- огромной, "генеральской" - с залом, спальной, детской,
помещением для прислуги, большим холлом и такой  же  кухней.
    В работе она, однако, не нуждалась,  кормясь собственным
бизнесом.
    Ее приход  в частное предпринимательство выглядел внешне случайным  и  был продиктован   рядом   сложившихся   крайне   неблагоприятных обстоятельств, вызванных перестройкой.
      Заказы  на  фильмы  внезапно закончились.
Ничего не снимали.  Студия  опустела.  Зарплату  не  платили
несколько месяцев, потом и вовсе предложили уйти в неоплачиваемые отпуска.
    Постепенно вырисовались кое-какие перспективы...
    Директора  картин,  набившие  в  свое  время   руку   на
составлении календарно-постановочных планов и на  их  основе
финансовых смет  фильмов,  стояли  очень  близко  к  системе
нынешних денежных отношений между клиентами  и  товаропроизводителями.
    Перед администрацией ставили головоломные задачи, решить
которые не могли помочь никакие распределители,  ни Госснаб,
ни даже Обком.
    На последнем фильме - с согласия предприимчивого молодого
заместителя главы Госкино Игоря Воловца, которого  она знала
по его прежней работе на  студии,  ей  довелось  на  съемках
в Крыму создать на бумаге здание салуна с барной стойкой для золотоискателей, выстроить целый поселок белых  старателей Клондайка, а потом сжечь все...
    Профессионалы  кино  знали,  что  это!  Изыскать деньги, а потом узаконить  расходы,  провести  все  по  каким-то  безобидным нарочно включенным в смету статьям.
    Рисковать, ублажать, обещать, динамить.  Избежать  ОБХСС
и, наконец, предать поселок огню - списать на пожар все, что
было и чего не было.
    Сейчас навыки эти пригодились.
    Именно административные деятели кино, привыкшие работать
с "живыми" деньгами, умевшие  "покупать"  людей,  проснулись
первыми...
    Вскоре вокруг них уже кучковались все бывшие директора и
администраторы...
    Но сегодня Марину интересовало состояние ее  личных дел,
не связанных с фирмой...
    Сорок тысяч долларов, оставшиеся ей от ее последнего мужа
- кинорежиссера, подавшегося на проклятый Запад, она раздала
в долг. За большими процентами не гналась, и все  равно года
за полтора сумма почти утроилась...
    Некоторых клиентов порекомендовали  ей  коллеги,  других
она нашла сама...
    Минимальная накрутка на капитал клиентов вполне  устраивала  и они предпочитали Марину любому коммерческому банку.
    Однако,  как   всякая   постоянная   связь,   эта   тоже
развращала, делала клиентов людьми необязательными.
    Марина закурила, пробежала глазами по записям.  Учет  ее
был в образцовом порядке.
    " Так-так..."
    Список был не особенно велик, все клиенты были людьми разными.
     Первой в списке стояла Люба -торгашка оптового рынка на "Тушинской".  Молодая официантка из Нальчика, из  Кабардино- Балкарии, которую сманил в Москву ее  друг-одноклассник,  мечтавший  о карьере киллера.
    Друг быстро сел, а Люба выплыла.
    Крепкую выносливую лимитчицу заметила одна из деятельных
женщин -челноков,  мотавшаяся  по  миру  в  поисках   дешевых
тряпок.
    Люба - ласковое теля -  смотрела  ей  в  рот,  таяла  от
восхищения. Не отказывалась ни от  каких  вояжей.  Начала  с
Турции.  Постепенно  прибрала  к  рукам  связи.  Как  только
подкопила деньжат бортанула подругу, поехала одна,  не зная,
кроме русского, никаких языков, только еще  кабардинский, на
котором в мире говорят всего несколько малочисленных народов
вроде черкесов и адыгов.
    В первой же поездке выяснилось, что  ее  кабардинский  -
дар бесценный.  В  Турции  и,  вообще,  в  этой  части  суши
оказалось полно черкесов. Любу приняли, как родную. Снабдили
адресами сородичей по всей Передней Азии.
    Марина заговорила с Любкой на Тушинском оптовом рынке,
спросила насчет детской дубленки.
    - Хочу подарить племяшке...
    - Я могу привезти. Хотите, оставьте телефон.
    Так и  познакомились.
    - Может оставить вам задаток?..
    - Вы, действительно, могли бы? У меня проблема с наличными баксами. Если бы кто-то мог ссудить мне под разумный процент, мы бы были  в выигрыше оба...
    - Стоит подумать.
    С Мариной дело у нее наладилось быстро.
    Первые три тысячи долларов сроком на месяц - для поездки
в Турцию  и  на  время  реализации  товара  -  под  тридцать
процентов Марина дала ей с некоторой опаской. Но Люба вернула
все полностью уже через две недели.
    Со следующей  поездкой было тоже самое.
    Люба слетала в Японию, добралась до Таиланда, Сингапура.
    К этому времени  в  жизни  Марины  как раз и произошли перемены, в корне изменившие стиль ее жизни, она разбогатела.
    Люба это быстро ощутила. Теперь торгашка уже брала в месяц до сорока тысяч баксов и больше -  на  нее  работали  несколько
девок-челночниц. Сама больше почти не летала,  только,  если
предполагалось освоение нового рынка.
    В Москве Люба держала уже больше десятка мест на оптовых
рынках,  познакомилась  с  бандитами;  купила  микроавтобус,
водительские права... Быстро перекидывала товар с  рынка  на
рынок...
    Деньги Марине отдавала регулярно.
    Только теперь Марина приезжала за ними  сама  к  ней  на
квартиру в Теплый Стан: Любке разъезжать особо было некогда.
    Квартиру оставила ей старуха-пенсионерка. Любка взяла ее
на содержание до смерти.
    После ее смерти Люба произвела "евроремонт"  - испанская
отделка, итальянская сантехника. Американская кухня.Поменяла
паркет на буковый. Повсюду витражи, искусственные цветы...
    В квартире Марину встречали запахи французских  духов,
дезодорантов и арабского натуральный кофе с кардамоном.
    И, конечно, же Люба. Вся укороченная, толстенькая, грудь
перевешивает задницу. Короткие белые ножки, не знавшие загара.
В непременной мини-юбке!
    Марину это не касалось.
    Знала: Любка трахалась по очереди с ментами и бандитами.
Принимала и иностранцев. Долгое время  у  нее  жил  какой-то
серб - то ли любовник, то ли компаньон. Может  и  то,  и  то
вместе. Потом появился венгр, художник.
    Обычно Люба звонила сама:
    - Приезжай!
    Или, наоборот:
    - Мариночка! Лапуль, потерпи недельку!
    Отдавала всегда целиком. С процентами. И когда за ней было
двадцать тысяч баксов и тридцать.
    Сейчас должок  з е л е н и составлял семьдесят тысяч.
     Мысли прервал звонок. Марина сняла трубку.
    - Алло!
    У телефона она и была, Люба. Голос шалый!
    Произошло, как Марина и предполагала.
    -  Маринка!  Лапуль!  Можешь  подъехать?  Только   прямо
сейчас, а то уеду! Я богатенькая... Возьми тачку. Да!  И все
бумажки тоже!