Вы уже получили валентинку, коробочку конфет или что там ещё по списку? Я – нет. И не получу. По крайней мере, от мужа точно. Мой Сергей относится к такого рода «профессиональным праздникам» насмешливо.
- Ну, подумай сама, это же бред, праздновать день влюблённых! Будто, влюбленные только в этот день осознают себя влюбленными и просто обязаны подтвердить свой статус всякой вещественной ерундой вроде открыток и шоколада. И потом, это не в русской традиции, - любит повторять муж, отметая мои претензии на получение небольшого презента.
И я понимаю, что он прав, но всё равно жду. Жду на новый год, на четырнадцатое февраля, на восьмое марта, жду на день моего рождения. Справедливости ради, замечу, что на день рождения муж, повинуясь традиции, всё-таки выкладывает передо мной энную сумму, чтобы я могла порадоваться, одиноко бродя по магазинам в поисках подарка для себя. Но, так как Сергей совершенно серьезно уверен в том, что хорошее платье или сумочка не могут стоить больше тысячи рублей, то перспективы порадовать себя невелики. Серёжка, Серёжка, лучше бы вместо этих жалких денег, ты купил мне букет тюльпанов и шепнул на ушко о любви.
Только не думайте, что мой муж катастрофически жаден или не любит меня. Это не так. Он не бросит меня в трудную минуту и отдаст всё, что имеет, если это будет жизненно необходимо. Но с сантиментами он в состоянии войны. Знаю, любовь не измеряется букетами, подарками или красивыми словами. Знаю, но так хочется романтики. Понимаете?
Я стоически пялюсь в монитор компьютера. Работа сегодня занимает меня менее всего. И я в этом не одинока – женская часть сотрудников пребывает в том же мечтательном настроении, или радужном или грустном. А мужчины, кажется, в блаженном неведении относительно сегодняшнего дня. Впрочем, их не понять – наиболее серьёзный субъект всегда может оказаться воплощением романтизма. И хотя я, честно, верная жена, но чуточку помечтаю о знаках внимания со стороны коллег. Вот, Подопригора – невысокий и тщедушный, но милый информационщик, кажется всегда заливается краской при виде меня. Может быть влюблён? Хотя девчёнки говорят, что я просто смущаю его своим декольте. А Дегтярёв – импозантный начальник одного из отделов, не преминет обнять меня за талию при встрече в офисных коридорах. О любви тут речи быть не может, но его интерес вполне может вылиться хотя бы в шоколадку. Тут мне стало противно. В конце концов, шоколадку я и сама себе куплю.
После обеда мечтать не пришлось – было много срочных поручений. Я носилась по офису словно маленький ураган, эффектно одетый по случаю Валентинова дня. Работу свою я не люблю, но отношусь к ней серьёзно и всегда боюсь напортачить, и от этого, почему то, становлюсь жутко рассеянной. Соответственно, ошибаюсь часто. Но в том рвении, которое я проявляю, исправляя ошибки, мне нет равных, и, наверное, поэтому меня не только не увольняют, но даже относятся с некоторой жалостливой приязнью.
Вот и теперь, в суматохе, забыла отдать подписанный руководством договор девушке-курьеру и, как была в легком элегантном платье и туфлях, не одеваясь, кинулась за ней вдогонку в десятиградусный мороз. Девушка успела уйти далеко и моих призывов подождать не слышала. Я бежала, разъезжаясь по ледяной корке асфальта подламывающимися на тонких шпильках ногами, придерживая правой рукой пытающийся сбежать из ажурного предмета туалета бюст и размахивая папкой с договором в левой руке. Я оставила надежду докричаться и просто пыталась догнать удаляющуюся фигуру. Шансов у меня было мало. Но мне наивно казалось, что я бежала очень быстро.
Мой забег произвёл фурор на немноголюдной улице: проезжающие водители сигналили, а прохожие сторонились, кто с улыбкой, а кто в недоумении. Я продолжала бежать, как вдруг, боковым зрением увидела проплывающий мимо меня силуэт знакомой машины. Это была машина моего мужа, наша машина, купленная всего полгода назад. Я на мгновение остановилась, а затем снова побежала, но уже за машиной. О девушке-курьере было напрочь забыто. В голове толкались мысли, более вызывающие беспокойство, чем какое-либо иное чувство. Я не чувствовала, как потеряла заколку, и волосы мои растрепались, отдавая морозу аромат моих любимых духов. К счастью, этот сумасшедший кросс был недолгим. Сергей, увидев свою чудо-жену в зеркало бокового вида, резко затормозил и я, вся синяя от холода, задыхаясь, плюхнулась на сиденье рядом с ним. Муж испуганно и даже заворожено смотрел на меня.
- Ч-ч-чего приезжал? – еле вымолвила я, уставившись на него глазами полными слёз.
- Просто ехал мимо, решил навестить. А мне сказали, что ты вышла и, возможно, надолго. Я уж не стал дожидаться, - начал он как то нерешительно и спросил:
- Ирка, а ты за мной что ли бежала?!
- А за кем же ещё?! – удивленно воскликнула я, решив, что рассказывать о курьере и своей оплошности было ни к чему.
Сергей переменился в лице. Он был так растроган, что, клянусь, даже прослезился.
- Малыш, ты бежала за мной, раздетая в такой мороз! Девочка моя…
Он вытирал мои слезы (не стоило говорить, что они от ветра и мороза) и целовал мои щеки и губы. Я таяла, в прямом и переносном смысле. Сергей принялся укутывать меня в свою куртку, а я блаженно улыбалась, слушая его заботливый и нежный голос, говоривший, пусть и не слишком романтично, о любви.
Но, ничто не вечно, и мне нужно было вернуться на работу. Доехали до офиса. Я весенней бабочкой выпорхнула из машины и скрылась за дверями.
- А знаете, Ирочка, - с вызовом обратилась ко мне соседка по кабинету, спустя пару часов после моего возвращения, - я не понимаю, зачем праздновать День влюблённых. Это даже пошло, на мой взгляд.
Она испытующе смотрела на меня сквозь очки и выразительно добавила:
- Только не думайте, что я так говорю потому, что не получаю в этот день подарков.
- Конечно, не думаю. Вы правы, Наталья Сергеевна, совершенно надуманный праздник! – насколько могла серьёзно ответствовала я.
Коллега отвернулась к компьютеру, а я любовно взглянула на чайную розу в тонкой вазе, возвышающуюся над моим рабочим столом. Сергей хотел купить большой букет, но я убедила его ограничиться одним цветком.
___________________
Кстати, на улицу я побежала совершенно напрасно. Курьер просто выходила в туалет и, когда я вернулась, то застала её терпеливо ожидающей меня и злополучный договор в кресле нашего холла.