Называть вещи своими именами

               

   Имена или названия дают городам, улицам, заводам, кинотеатрам, магазинам, ресторанам, кафе. Еще имена дают звездам, океанам, материкам, островам. Рассказы, поэмы, романы, кинофильмы, картины, скульптуры тоже имеют названия. 
   Но есть вещи или предметы без имен.   
   Взять, в каждом доме имеются предметы, которые являются частью нашего обихода. Это могут быть настенные часы, вешалка, кофейник, сахарница, аквариум, обувная щетка. Ну, все что угодно. И каждый из них имеет не только свое назначение, но и свою историю. Находятся предметы не только в домах. Они окружают нас повсюду: на дачах, в гаражах, кабинетах, мастерских. Мы привыкаем к ним с годами, как привыкают к близким, соседям или коллегам. Когда они выходят из строя или приходят в негодность, разумеется, это добавляет нам беготни и забот. Исправность собственного телевизора или пылесоса для нас важнее, чем погода в Испании или Аргентине. А выход из строя стиральной машины доставит нам хлопот больше, чем шторм в Тихом океане.
   Но если даже самый глухой переулок является Продольным или Поперечным, и если у каждой даже бездомной собаки есть своя кличка, - то тот же пылесос рано или поздно окажется на свалке, так и оставшись безымянным.
   А мне всегда нравилось придумывать названия или определения предметам вокруг нас, придавать им человеческие свойства. Нравилось воображать, что они как живые. Будто они способны думать, им присущи характер и настроение, они могут стариться и умирать. А раз так, то любые предметы - будь то старый платяной шкаф или книжная полка - заслуживают, чтоб им присваивали имена. 

   Началось это с того, что однажды в далеком десятом классе решили мы на 8 Марта провести банкет. Обратиться к одноклассницам с поздравительной речью было поручено мне. И я, дабы отличиться и блеснуть, собрался для этой цели сварганить стихотворение. 
   Я понятия не имел, как пишутся стихи. Возможно, поэты поначалу набрасывают план, чтобы процесс стихосложения принял более-менее упорядоченный характер. Или у них все складывается сначала в голове, а на бумагу они переносят окончательный вариант. А может, они сочиняют свои творения по каким-то иным правилам. Не знаю. Я начал с того, что к слову «марта» стал подыскивать рифму - карта, парта, Спарта… Я и мысли не допускал о том, что одно-единственное словечко может повлиять на фабулу всего произведения. К подбору рифмы я отнесся чисто формально. И остановился на слове «парта». Как впоследствии станет ясно, выбор этот едва не завел в тупик…
   Так вот, когда в поте лица я сочинял свой опус, уже со второй строчки творческий процесс вышел из-под контроля. И устремился по пути, совершенно непредвиденному. Увлекшись, я стал описывать, какие разновидности парт встречаются в школах. Как они болезненно переносят, когда их поверхность покрывают разными надписями. Как они стремятся попасть, ну, конечно же, к отличникам. И как потом парты отличников задираются перед партами двоечников. Было также подмечено, что ученические парты всю дорогу завидуют письменным столам из учительской. Одним словом, выяснилось, что ничто человеческое им было не чуждо.    
   В результате, вместо поздравления одноклассниц получилось целое посвящение партам!.. Теперь прикиньте: на дворе весна, 8 Марта, все по такому случаю празднично приодеты, у всех приподнятое настроение; вдобавок, через три месяца мы прощаемся со школой, это наш последний банкет, если не считать выпускной бал; так что, пафоса у нас – целый вагон и маленькая тележка! Наши наряженные девчонки, понятное дело, ждут красивых слов. В свой адрес, разумеется.
   А я ни с того ни с сего начинаю воспевать эти огрубевшие, массивные, многократно крашеные парты!
   Чтобы объяснить такой непредвиденный поворот, надобно было придумать более или менее вразумительную концовку. Необходимо было растолковать, какое отношение парта может вообще иметь к женскому празднику. Если только растолковать такое возможно.
   А назавтра предстояло уже выступать…
   Надо было решать: либо зачитывать стих в таком несуразном виде, либо же отказаться от него вообще.
   Тогда, сам уже чертыхаясь оттого, что поздравление получается дурацкое и карикатурное, в финале стихотворения я поставил вопрос: причем тут вообще эти парты?! мы что, день столяра отмечаем? или отмечаем женский праздник?.. То есть, вопрос, который неминуемо должен быть возникнуть у моих слушателей, я решил адресовать самому себе и сам же на него ответить. Я рассудил так: пусть кашу расхлебывает тот, кто ее заварил! То бишь, я сам… Судьба моего шедевра теперь всецело зависела от ответа…
   Ответ нашелся краткий и убедительный: а притом здесь эти парты, что они тоже женского рода!

   Интересно, что свойства и отличительные признаки вещи обретают уже после того, как попадают к владельцам. Нужно, чтоб ими попользовались, поносили, посмотрели, послушали. В магазине же или на складе они все одинаковые, безликие, как новобранцы в армии.   
   Вот, например, есть у меня на работе рулетка. Обыкновенная рулетка для измерений. Ей три метра. Инструментам свидетельств о рождении не выдают, поэтому, сколько ей лет точно, уже я и не припомню. Думаю, лет десять будет. А если рулетка имеет такой приличный возраст, согласитесь, ее можно назвать старой.
   Первую половину своей жизни она пробыла у меня дома, потом я прихватил ее для чего-то на работу. И она так здесь и осталась, прижилась, приютившись на полке среди канцелярских принадлежностей. Все эти годы рулетка прилежно выполняла положенную ей работу. Во время ремонтов роль ее настолько возрастала, что она становилась незаменимой. Правы были те, кто считал, что в такие дни рулетка начинала смотреть на окружающих даже немного свысока. Не догадываетесь, почему? Потому что востребованность приводит к зазнайству. Доходило до того, что когда я производил замеры и сомневался в их точности, ей хотелось не терпящим возражений тоном провозгласить: я никогда не ошибаюсь!! не ошибаюсь - если только ты не близорук!
   Лично мне старая рулетка все больше напоминает улитку, которая остаток дней вознамерилась провести в раковине. Лишний раз она уже старается не высовываться. Приучилась держать свой длинный язык при себе. Весь ее корпус испещрен царапинами, словно морщинами. Я называю ее просто: Руля, а полное имя у нее - Рулетта. Только мой вам совет, не интересуйтесь ее отчеством - намек на возраст Рулетту может сильно задеть. Несмотря на это, временами она подумывает о том, что лучший в ее жизни ремонт еще впереди.
   Или взять мой зонтик. Обыкновенный складной черный зонтик. Иногда по полгода он висит в моем кабинете. Бывает, утром зарядил дождь - я прихватываю его на работу, а вечером, когда пора домой, погода уже солнечная. Тогда я его оставляю. В шкафу. До очередного дождя. Если дело происходит весной, зонтик рискует застрять здесь на все лето. И остается висеть в полном одиночестве.
   Из одиночества он извлекает пользу: повышает образование. От скуки и ничегонеделания начинает прислушиваться ко всяким разговорам, любопытствует, старается во все вникнуть. Правда, тут не говорят о погоде. Больше о деньгах, переводах, кредитах, процентах, комиссиях. Постепенно зонтик превращается в финансиста. Он уже знает себе цену. Знает, что не только способен защитить от дождя, но может послужить опорой, ведь в закрытом виде им можно пользоваться, как тростью. Кроме того, зонтик успел подсчитать, что благодаря ему который год я экономлю на лекарствах. Честно говоря, мне никак не удается подобрать ему подходящее имя, хочется, чтоб оно ему соответствовало. Просвещенный зонтик и здесь меня выручил. И нашел себе имя сам. Имя его теперь – Черный адвокат!
   Немало вещей, заслуживающих, чтоб о них также поведали, имеются у меня дома. Вот некоторые из них.
   Водится в моем подвале большущий топор. Его я прозвал Мечта Челентано (Челентано в роли махрового холостяка в фильме "Укрощение строптивого", думаю, смотрели все). Правда, один мой знакомый, человек мастеровой, у которого широкий набор всяких инструментов и приспособлений, считает, что Челентано следовало бы помечтать об электропиле.
   Телефонному аппарату, который тихо устроился на тумбочке возле принтера, я дал такое имя - Молчун. Почему именно Молчун? Да потому, что плата за телефон у нас установлена не повременная, а абонентская, пользуешься ты им или не пользуешься - плата одна. А раз так, то чего, спрашивается, из кожи лезть? Лучше молча отсиживаться.
   Немало интересного мог бы я рассказать о своих домашниках. Попав впервые в мой дом, они с разочарованием разобрались, что весь остальной мир, выше пола, для них так и останется тайной. А когда до покупки они лежали на прилавке, то вряд ли догадывались о таком низком своем предназначении. Не уверен, что домашники живут дружно. Они вечно спорят меж собой о том, кто из них главнее. Или выясняют, какая у меня нога та, а какая не та. Не врубились? Если я не в настроении, то есть встал не с той ноги, правая тапочка считает, что не та - это левая нога, а левая считает наоборот. Но я решил положить конец междоусобице и уравнять их в правах. И именовал их следующим образом: Не та - так эта.
   Домашники, надеюсь, не обидятся, если дальше поделюсь о калошах. Друг другу они все равно не конкуренты. В отличие от них калоши ходят не дома, а во дворе или на улице. Конечно, их не назовешь деликатной обувью, но у них есть одно неоспоримое превосходство: им ни одна лужа нипочем. Я их одеваю обычно на прогулку с собакой. А зовут эту пару калош так - Не ударим в грязь лицом!

   А как-то стал я свидетелем следующего эпизода. Прохожу мимо автостанции и вижу: выкатывает рейсовый «Икарус», на лобовом стекле надпись «Дербент-Кочубей». Автобус битком набит пассажирами. За рулем сидит водитель в кепке. Выхватив внимательным взглядом кепку, я сразу раскусил, что она заслуживает отдельного разговора. Одетая набекрень, с отодвинутой назад тулейкой, она придает ему вид такой молодцеватый, словно не в водительском кресле он сидит, а на скакуне лихом. 
   Судя по тому, что автобус у нашего водителя исправный и ухоженный, можно догадаться, что так же бережно он относится к своему головному убору. Перед тем, как одеть, он его, наверняка, выправит, разгладит, а когда снимает - не бросает куда попало, а аккуратно вешает на вешалку или крючок. Человек он скромный, небогатый; но, по мнению кепки, лучше уж такого иметь владельца, чем какого-нибудь прораба, который, может, и заколачивает приличные бабки, но после работы запросто может напиться и забыть тебя в пивной.
   Тут, забегая вперед, уместно добавить, что страхи нашей кепки были небеспочвенны. Вначале все складывалось как нельзя лучше. Хозяин работал, неплохо зарабатывал… Но дальше стал выпивать… Кончилось тем, что спился он окончательно. Спился до такой степени, что в настоящее время кепка завидует – не поверите - половой тряпке из вытрезвителя!
   Но пока – пока она продолжает с форсом сидеть у него на голове, поблескивая кнопками на околыше. И чувствует себя на высоте. И, таким образом, становится предельно ясно, что главный фигурант в вышеописанном эпизоде не автобус, не пассажиры, не водитель - а эта самая кепка. 
   Скажите, разве не заслуживает она отдельного имени?
   Заслуживает! И я не поскупился и дал ей интригующее название: прощай, Дербент - я еду в Кочубей!