Я сидела у окна и вяло выводила пальцем на замерзающем стекле замысловатые узоры. Палец быстро замерз, и я надела теплые шерстяные варежки. Их мне бабушка связала из Полкана. Полкан – это огромная кавказская овчарка, весной он сильно линяет, и бабушка собирает его шерсть, из которой потом получаются очень теплые носки и варежки. Руки быстро согрелись, и я снова взглянула на снежное поле за окном. Погода за каких-то два с небольшим часа изменилась до неузнаваемости. Ветер усилился, а небо затянули низкие серые тучи.
-А почему так темно?- спросила я, надеясь, что кто-то даст мне правильный ответ.
-Непогода грядет, Мариночка,- не обернувшись, отозвался Тарас Васильевич,- А на Чукотке к тому же рано темнеет.
-А мы успеем доехать до поселка, пока совсем не стемнеет?- нервно пробормотала Лиля.
-Боишься, что волки украдут?- улыбнулась ей Катя.
Лиля скорчила в ответ недовольную мину. Тарас Васильевич переадресовал вопрос водителю.
-Не знаю,- честно ответил тот,- Хорошо бы, в буран тут паршиво. Нечисть всякая шляется.
-Кто?- вздрогнула Рита.
-Не парься, Ритух,- расхохотался Егор,- Нечисть тут одна, это ты.
Рита отвернулась, видно было, что слова Егора очень обидели ее. Она сжалась в комок и уткнулась в книгу, но, думаю, вряд ли, книга могла сейчас увлечь ее. То ли натура у меня такая, то ли просто стало невыносимо скучно, но я быстро встала и подошла к Егору, обнимающему свою цаплю.
-Слыш ты, мажор,- прошипела я,- Думаешь напялил джинсы на три размера меньше, покрасил башку в салоне, и можешь людей обзывать? Ты себя в зеркале видел, клоун?
Егор не сразу нашелся, что ответить.
-Ну ты, мартышка…- начал, было, он.
-Так, ну-ка быстро прекратили!- рявкнул на нас профессор,- Чтоб вы знали, клоуны и мартышки у нас в цирке выступают, а нечисть вообще глупости! Марина, вернитесь на свое место!
Я молча плюхнулась на сиденье. Урод. Как таких земля носит? С такими, как этот, по-другому нельзя. Не понимают они по-другому. Краем глаза я заметила, что Рита обернулась ко мне. Но стоило нам встретиться взглядами, как она тут же снова отвернулась. Но я успела прочесть в ее глазах благодарность. Приятно.
Через час автобус снова остановился.
-Что на это раз?- профессор был недоволен,- Мы сегодня доедем или нет, в конце концов?
-Уже доехали,- обернулся к нему водитель,- Дальше нельзя, дорогу замело.
-Так что же, нам тут ночевать, посреди тундры?
-Нет, тут рядом поселок есть. Переночуете у них.
-Какой еще поселок?- закипел Тарас Васильевич,- Мы никуда не выйдем из этого автобуса. Вы предлагаете нам идти пешком по тундре в буран?
-Ну что, я вам, дурак, что ли, ей-богу?- ухмыльнулся водитель,- Тут не больше полкилометра от дороги. Могу, конечно, попытаться проехать, но коль застрянем, будете толкать.
-Вот давайте сначала застрянем, потом будем говорить,- проворчал профессор,- Поехали, пока совсем не замело.
-Ну глядите,- вздохнул тот и свернул с дороги.
Мы ехали медленно, автобус то и дело наклоняло в разные стороны. В эти мгновения в салоне воцарялась просто гробовая тишина, даже сердце билось медленнее, все мы скрестили пальцы, чтоб только эта колымага не провалилась и не опрокинулась куда. Толкать ее нам тоже не очень хотелось. Одна мысль о том, что придется выйти на улицу в кромешную тьму в метель, провалиться в снег, хорошо, если по колено, да еще после болтовни местного водилы про нечисть… Нет уж, избавьте. Нет, я не поклонница всякой дребедени про бабу-ягу и леших, но, глядя на то, что творится за окном, иной раз подумаешь, а чем черт не шутит? Может, и правда, нечто злое сейчас сидит где-нибудь в сугробе прямо напротив моего окна и шепчет «ну выйди, выйди сюда». Мне почему-то сразу захотелось отсесть от окна.
К счастью, водитель нам попался опытный, довез нас до поселка чукчей без единого опрокидывания. Тарас Васильевич расплатился с ним, и водитель, буркнув ему что-то, закутавшись в тулуп, вышел из автобуса. Мгновение, и он исчез в черном снежном урагане. Его не было около десяти минут, а может, больше. Вернувшись, он поежился, отряхнулся от снега и махнул нам на выход.
-Встаем, не забудьте ничего,- предупредил нас профессор.
Все молча переглянулись. Но деваться некуда, надо выйти туда. Когда я подошла к двери, что-то внутри меня сжалось. Я вспомнила про зло, ждущее меня в сугробе. Ноги отказались наступать в снег. Конечно свет от ламп в салоне и фар совсем рядом, и, казалось, что в нем спасение, но до света фар надо пройти еще пару метров, а зло не дремлет. Я так и застыла на нижней ступеньке автобуса.
-Марин, ты чего?- Катя шла после меня.
-Томарова, не создавай пробку,- послышался наглый возглас Егора.
Я взрогнула и зажмурившись, собралась уже опустить ногу в ненавистный сугроб, как что-то с силой толкнуло наружу. Я рухнула прямо в сугроб, туда, где кончался свет, и начиналась тьма. Первобытный страх дал о себе знать. Я вскочила как ошпаренная и шарахнулась к автобусу. Егор захохотал.
-Сволочь!- я бросилась на него и ударила наотмашь куда придется.
-Сука…- зашипел он, зажимая нос,- Ты, че, больная совсем?!
-Скотина!- я снова кинулась на него, но чьи-то сильные руки остановили меня.
-Что тут опять?- около нас тут же возник профессор,- Ребят, ну сколько можно? Как дети. Ну взрослые же люди, ну ведите себя достойно.
Признаюсь, стало стыдно. Тарас Васильевич умеет пробудить в человеке совесть.
-Извините, Тарас Василич, больше не повторится,- выдавила я из себя.
Егор зажимал нос и нервно отбивался от попыток Лили посмотреть, идет ли у него кровь.
-Нас примут местные, ночевать будем с ними,- сообщил профессор,- ведите себя, ради бога, прилично.
Сказав это, он пошел куда-то через сугроб по уже протоптанной им, его помощниками и водителем тропинке. Мы поспешили за ним. Идти было неудобно, ноги проваливались. Один раз я снова чуть не упала, но те же руки поддержали меня. Я обернулась. Позади шел Леша. Я благодарно улыбнулась и пошла дальше, стараясь все-таки больше не падать.
(продолжение следует)