Через час за нами приехали снегоходы от какой-то базы. Поблагодарив гостеприимного Петра Эпэкэича, мы погрузились на сани, прицепленные к снегоходам, и тронулись в путь. Конечно, на ветру в санях было еще даже менее комфортно, чем в автобусе, но хорошо уже, что не метель, и небо такое ясное и чистое. Впрочем, только его я и видела, потому что голова была задрана кверху, ибо я находилась в полулежачем состоянии, укутанная каким-то брезентом. Если я это переживу, возьму в сети ник Рембо.
Спустя два часа мы были на какой-то базе. Не знаю, чем занимались эти люди, что-то изучали, видимо. Около их огромного хорошо укрепленного шатра торчали антенны. Чуть левее располагались небольшие хозяйственные помещения, а еще левее вертолетная площадка, естественно с вертолетом.
Как мы поняли, наше появление не было для обитателей базы неожиданностью. Нас встретил какой-то бородатый мужчина. Он горячо приветствовал профессора, они обнялись как старые друзья, и ушли в палатку, оставив нас рассматривать это необычное место.
-Интересно, что это за место? Может, метеостанция?- предположила Катя.
-Да нет, не похоже,- усомнился Егор,- Скорее спасательный лагерь.
-Кого тут спасать-то?- усмехнулась я.
-Ну если только самих себя,- подошел к нам Леша.
-Алексей Петрович, а вы знаете, что тут такое?- поинтересовалась Катя.
-Если честно, понятия не имею, девочки, давайте спросим у Тараса Васильевича,- честно признался он.
Тарас Васильевич вышел минут через пять. Не дав нам открыть рот, он махнул в сторону вертолета. Мы решили спросить позже, о чем потом, правда, забыли. Мужчина, с которым несколько минут назад обнимался наш профессор, сел за штурвал. Когда вся команда была готова в салоне, вертолет поднялся в воздух. Профессор объяснил спешку вновь надвигающейся непогодой. До этого мы должны попасть в селение эскимосов, а вертолет успеть вернуться обратно. Вспомнив вчерашнее, я поежилась. Наша команда разделилась пополам, мы сидели на сиденьях так, что одна половина была напротив другой. Краем глаза вижу, что Леша, и правда, часто посматривает в мою сторону. Или все-таки в Катину, она ведь рядом.
Смотрю на мир с высоты птичьего полета. Я впервые лечу на вертолете. Немного страшно, но интересно. И такой обзор открывается… Тарас Васильевич нервничал, и этим заразил всех нас. Постепенно мы стали замечать, что тучи медленно отвоевывают себе все большую часть неба. Наша нервозность усиливалась в геометрической прогрессии, а в моей голове то и дело начали возникать картины урагана и падающего вертолета. Но, по словам профессора, ни на чем, кроме как на вертолете до этой небольшой деревушки не добраться. Эта деревня жила практически изолировано, мало общалась с чукчами. Натуральным хозяйством в его чистом виде жители деревни жить не могли, потому раз в месяц вертолет доставлял им продовольствие и необходимые для жизни вещи. Деревня держала стадо оленей и несколько собак. Всего тут насчитывалось не больше тридцати жителей, им предлагали перебраться в более благоприятную для жизни местность, но шаман строго запретил переносить деревню.
Эскимосы практически не подверглись христианизации. Они верили в духов, хозяев всех одушевленных и неодушевленных предметов, явлений природы, местностей, направлений ветра, различных состояний человека, в родственную связь человека с каким-либо животным или предметом. Из каких соображений шаман запретил переносить поселение, известно только ему. Авторитет шамана был столь высок, что ослушаться никто не смел. Все-таки являлся посредником между духами и людьми. А обидеть духов себе дороже. Профессор сказал нам, чтобы ничему не удивлялись и опять-таки, вели себя прилично. Он же рассказал немного о верованиях эскимосов. Система религиозных верований народов Чукотки основана на том, что мир населен многочисленными духами - хозяевами предметов, отдельных объектов и природных стихий. Для всех народов Чукотки характерно представление о бессмертии души и реинкарнации. Душа есть у всего: у одушевленной и неодушевленной природы. Но если все вещи, и животные имеют души, подобные человеческим, по идее, следует, что убийство животного слабо отличается от убийства человека. У эскимосов охота не считается убийством. Зверь как бы сам приходит к человеку в гости, только привести его надо с помощью гарпуна или копья. После съедения определенную часть животного кидают обратно в море или в тундру, чтоб он восстановился. После этого дух вправе отомстить, поэтому его необходимо задобрить. И тут на помощь приходит шаман. Некоторые духи по природе не привязаны к каким-либо телам и считаются злобными, подобно христианским демонам, ответственными за неудачную охоту и сломанные инструменты. И тут снова не обойтись без шамана, который отгоняет их от селения.
Из всего следует, что шаман – шишка важная, и без него нельзя. Шаман был не вождем, а скорее целителем и психотерапевтом, с помощью двойника или помощника в виде доброго духа излечивал раны и давал советы, возвращал домой потерявшихся охотников, вызывал хорошую погоду и т. Д. Его роль заключалась в том, чтобы видеть, толковать и заклинать неуловимое и невидимое. Шаманов никто не обучал — считалось, что они рождены с этой способностью и показывали ее, когда приходило время. В настоящее время функции шаманов не так востребованы, но только не там, куда мы летим.